молодые рассказы и истории

Жизнь конунга не наполнена блистательными триумфами. Приходилось быть изворотливым ловким дипломатом, чтобы выбить денег из самоуверенных донов, нанять бойцов. Большую поддержку оказали Ласалийские Бароны, прислав сразу максимальное количество воинов, под семь сотен, причем обеспечив их полным содержанием, не поскупились также и на вооружение. Теперь Алекс мог не просить, теперь он обладал не только правом, но и силой требовать. Если дон упорствовал в нежелании выделить людей или снабдить провизией, Алекс р...

Скрип огромных дубовых ворот, обитых позеленевшими медью, зазвучал фанфарами в ушах Алекса. Поднял над головой жезл, вторую руку положил на рукоять трофейного меча Месенга. Таким его и увидели зеваки за воротами, собравшиеся в большом количестве. Триумфатор, готовый милостиво принять власть над подданными. Так казалось Алексу. Приветственные крики быстро смолкли, как только все увидели будущего конунга. Почтенные представители общин Пограничья не скрывали изумленного выражения лиц. Разные люди побеждали в Л...

Резкий противный звук горна разбудил на рассвете. Рабыни, исполнив долг, исчезли еще перед восходом солнца. Отряды собирались в заранее отведенных местах, люди завершали последние приготовления. Принесли жертвы богам. Для этой цели Месенг купил по дешевке какую-то немолодую женщину, по местным меркам почти старуху, высохшую на полевых работах. Использовать ее для работы более не представлялось возможным, а боги не обращали внимания на здоровье и внешность приносимых даров....

Лабиринт оказался грандиозным сооружением, неизвестно кем построенным века назад как крепость, или как культовое сооружение. Внешние стены из белого твердого песчаника возвышались метров на двадцать, ветер и редкие дожди отшлифовали камни до тусклого блеска. С разных сторон в крепости прорублены ворота, которые открывались раз в четыре года, когда запускали колонны бойцов внутрь. Через три дня открывались только центральные ворота, откуда выходил единственный уцелевший с золотым жезлом. Он и становился кону...

Времени оставалось мало, погибать за Месенга Алекс не планировал. Шесть дней пеших переходов посвятил знакомству с людьми в отряде, стремился узнать как можно больше о каждом. На привалах бойцы упражнялись в боевом искусстве, отрабатывали излюбленные удары и групповое взаимодействие. К удивлению Алекса, он выглядел если не лучше, то и не сильно слабее остальных бойцов. Многое он пока не умел, однако был быстрее других. Отличная реакция позволяла упредить противника, уйти с линии удара или отвести в сторону....

Все тайное становится явным. Простая истина напоминает о себе в самый неподходящий момент. О наступившей беременности Илана рассказала по большому секрету лучшей подруге, затем, как водится, об этом узнали все остальные рабыни. Сплетни служанок подслушала пронырливая Элайя и тут же доложила матери.
Алекс узнал об этом от Парови. Когда его позвали к хозяйке, он со злостью подумал о хатанской кошке. Хозяйка обожала кошек, относилась к ним гораздо лучше, чем к людям. Специальная рабыня, на место которой меч...

В темноте спального помещения Алекс услышал негромкие всхлипывания.
– Илана, ты плачешь?
Всхлипывания прекратились. После продолжительной паузы Илана робко спросила:
– Алукс, что с нами будет?
– Про тебя забыли, а мне повезло. Охайя, кажется, мне покровительствует. Все обошлось...
Опять в ночной тишине надолго повисло молчание. Наконец Илана подала голос:...

Гости по очереди, чинно и несуетливо, катались в коляске, осматривая достопримечательности имения со знанием хозяйственного дела. Не имея навыков управления, они излишне резко дергали поводья, не замечая разницы между лошадьми и запряженными людьми. Даже Лакс потерял привычное благодушие, постоянно облизывал окровавленные губы с выражением тупой покорности на лице. Хитрая Элайя выбрала момент, выпросила у Парови разрешения покататься в коляске. Когда коляска выехала за пределы видимости взрослых, маленькая ...

В центре внутреннего двора был врыт обшарпанный столбик с прибитой горизонтально перекладиной так, что вся простая конструкция напоминал букву Т. В основании столбика крепились кожаные ремни. Отполированное до блеска поперечное бревнышко свидетельствовало о частом использовании. Назначение конструкции Алекс долго не мог понять, пока напрямую не спросил Лакса. Тот ответил с кривой ухмылкой:...

Он вошел в приближенную свиту хозяйки имения, носившей благородное имя Парови. Ее окружали в основном служанки-рабыни, но наряду с Алексом, она держала при себе еще одного молодца по имени Лакс, прекрасно сложенного, как и Алекс. Именно от него Алекс узнал первые слова местного языка, совсем не трудного, если обладать хорошей памятью. Лакс любил рассказывать, будто его отец был вождем далекого северного племени, а его самого маленьким ребенком захватили и отправили в рабство коварные родственники свергнутог...

Очередная командировка тянулась целый месяц, и была пятой по счету для Алекса. Компания, где его держали инженером в службе технической поддержки, поставила в Лабораторию и теперь обслуживала по контракту сверхчувствительные датчики электростатического поля. Запатентованные штучки чутко реагировали на все: пролетающий комар или осевшая пыль регистрировались, искажая 3-мерную карту поля. Более тысячи сенсоров, установленных в самых неудобных местах, требовали постоянных калибровочных измерений, так как от их...

В девятом классе влюбился в Нинку из соседнего класса. Она, как мне казалось, отвечала мне взаимность. Во всяком случае, по подъездам и в укромных уголках леса мы вовсю целовались. Правда, дальше этого не шло. Но я думал, что со временем получу все. А тут как-то с уроков сбежал отдохнуть от всех. Устроился с комфортом в ельничке. Май месяц, жарко, курю и потягиваю пивко. Лепота. Тут смотрю, по тропинке Нинка идет, да не одна, а с моим одноклассником Леней. Ну, идет и идет, не в первый раз же. Но что-то наст...

Эта фраза из моей юности. До сих пор вздрагиваю, вспоминая ту историю. Городок наш маленький, все всех знают. Укромных мест нет, разве что в лесу, но там летом комары, да и риск на грибника нарваться. Лето короткое, зимой же даже не поцелуешься. Поэтому для интимного общения использовались квартиры тех сверстников, чьи родителе весь день на работе. Мне это лето не везло. Уехала бабушка отдыхать на курорт, так мама, заботясь о моей нравственности, попросила свою подругу приглядывать за мной. Мать работала, а...

День как день. С утра жена, как всегда, завозилась, собираясь на работу. В очередной раз высказал ей все, что думаю по этому поводу. Ну, встала бы пораньше, если не успевает, а так из-за нее и я опаздываю. Начальство уже крутит носом. Минут десять ждал, пока жена оденется и сядет в машину, прежде чем поехал. По дороге прицепилась к чему-то и начала пилить. В отместку, надо полагать, за мою нотацию. Пилила долго, я озверел. Предупреждал ее не раз, что не надо меня пилить, сказала раз - и хватит. Так нет же, ...

Дорогой м-р Сенс,
Привет! Меня зовут Лиза. Я надеюсь, Вы не будете возражать, что я пишу Вам вот так просто, но сегодня утром я прочитала о Вас статью в газете, и она заинтриговала меня. Я думаю, мои родители очень сильно разозлились бы, если бы узнали о моём письме Вам, но мне просто необходимо побольше узнать о Вас....

– Лагерь оцепить. Посторонних убрать в течение пятнадцати минут. Внешнее кольцо оцепления – сто километров, – голос начальника охраны герцога был ледяным. Если бы мертвецы умели говорить – они говорили бы тем же тоном.
– Стрельбу прекратить. Поисковых львив – сюда.
На тело Младшего Герцога было страшно смотреть. Синее. Разбухшее. Уже начавшее разлагаться. И это за каких-то полчаса. Никакой возможности провести реанимацию. И вонь. Жуткая невыносимая вонь....

У склада интендант стоит. И чуть ли не подпрыгивает от нетерпения.
– Петька! Ядрена вошь! Ну, где тебя носит, скотину? Ты чего копаешься?
– Да вот, сучара ленивая, пизду свою жалеет и еле ходулями передвигает! – и на мой позвоночник обрушивается такой удар, что позвонки хрустят.
– Вот этой тварью сейчас и займешься! Хозяин приказал подготовить ее по полной программе…...

Три отряда стоят ровными коробками. Через два дня, я слышала, четвертый отряд должны привезти. Чищу, а сама прислушиваюсь. Трибуну откуда-то привезли. Бронетранспорт с громкоговорителями. Охрана тяжелые бронескафандры надела. Такие дурищи огромные. Идут – на асфальте следы оставляют. В них только по дорожкам ходить и можно. Там покрытие из плит крепких....

В октябре темнеет рано. Дождь холодными струями сечет мое обнаженное тело. Капельки сверкают на коже в лучах прожекторов. Очередное клеймо касается моей попки. Я напрягаю мускулы на ягодичках. Так гораздо труднее терпеть боль. Но клеймо должно получиться ровным. А инвентарный номер – мое единственное украшение. Он выжигается на всю жизнь. Я должна терпеть. Ведь боль – это временно, а номер, он навсегда. Чей-то голос в моей голове. Чужой. Не мой. Разве такое бывает? Наверное, бывает. Та, что была здесь до ме...

– Живей! – ствол бластера бьет мне в спину, царапает кожу. Я и так уже почти бегу. Меня гонят к выходу из штабного района лагеря. За силовой оградой меня уже ждут. Ой! Это опять Скунс и Рыжий. Я издали узнаю эту парочку. Ну почему именно они? Почему не другие? От страха у меня коленки трясутся. Я помню, как Рыжий обещал из меня ремней нарезать, и ногу отпилить. Но может они пошутили? И не отведут меня к фельдшеру? Я чуть замедляю шаг и получаю еще один удар в спину....

Госпожа Стелла Гюнцгвальд с презрением посмотрела на распростертую на земле совершенно голую девушку. Брезгливо сплюнула и скомандовала:
– Строй! К движению!
Сотня с лишним девчонок испуганно похватали свои рюкзаки и чемоданчики. Демонстрация возможностей дубинки выбила из них способность к размышлениям и сопротивлению. Только покорность и дисциплина....

– Я есть Стелла Гюнцгвальд, мастер-сержант Великого Дома Ромеев, старшая надзирательница трудового лагеря номер тринадцать. Вы есть третий отряд нашего лагеря. Я доводить вам требования к работниц, ваши прав и обязанностей. Ко мне обращаться только «госпожа старший надзирательниц» и никак другому. Обращаться «госпожа Гюнцгвальд» – есть честь для лучший работниц. Кто не лучший работниц – познать моя дубинка. Кто знать как работа дубинка? Никто есть? Тогда я вам показать, – надзирательница идет вдоль строя де...

Через пару дней вечером мы обслуживали очередную часть с фронта. Как обычно, мы с Лией показали со сцены нашу любовь, коронный номер. Я кончила, кричала, завела мужиков. Им так понравилось, что, когда меня вели к дивану – нас с Лией взяли на разные диваны – я увидела, как Руту заставили на столе дрочить себя. Она жутко стеснялась, краснела всем телом, уговаривала их не делать этого, но послушно терла себе письку, сидя на столе и широко раскинув ноги. Меня ебали десять мужиков, но теперь я ничего особенного ...

На следующий вечер работы не было. Часть, с которой мы работали вчера, отправили дальше, на переформирование, следующая еще не прибыла. Мы, конечно, все равно привели себя в порядок – маникюр, педикюр, боевая раскраска. Одетые, как для работы, мы сидели и лежали на кроватях и трепались.
Меня очень беспокоила Рахиль – хотя ее подлечили, укололи и намазали, и болело у нее уже не так, ее глаза лихорадочно блестели, вся она была какая-то отрешенная и повторяла:...

– На осмотр! Строиться! – в дверях стоял гауптштурмфюрер Фишер. В душе заскребли кошки (“Только бы обошлось!”). Гуськом вслед за ним мы прошли в душевую и встали у стены. Здесь уже стояло два специальных кресла с держателями для ног, около каждого – врач. В дверях встали два автоматчика. Все было как всегда по понедельникам. Мы все жутко боялись этих осмотров, после них нескольких девочек обычно уводили. Фишер сказал, что их расстреливают. Хорошо хоть, что за месячные не расстреливают, только иногда перевод...

Гуськом спустившись по лестнице вслед за начальством, мы оказались в небольшом помещении без дверей. Одна стена была покрыта тканью, из-за нее слышался гул, звон стекла и пьяные выкрики (“Это же занавес! Там зал, а это – сцена!”). Миллер подошел к занавесу, слегка раздвинул его и прошел на сцену. Мы услышали его голос....

Вставать очень не хотелось (“Бабушка, я еще чуть-чуть… Ой, бабушки уже нет в живых. И мамы. А я блядь, сейчас пойду доучиваться на блядь, а вечером...”), дальше додумать не дали, да и не хотелось с утра думать о страшном. Дежурная полила мне на лицо холодной водой, и я открыла глаза.
Мы строем прошли в душевую, быстро покакали и пописали, сполоснулись. Дежурная все время подгоняла нас....

Мне показалось, что ровно через минуту раздался крик дежурной:
– Встать! Посетители!
Я с трудом разлепила веки и медленно, еще не проснувшись, встала в проходе у кровати. Все старенькие уже стояли, раздвинув ноги и улыбаясь. Я тоже раздвинула, а улыбка вышла кривая – я зевнула. Тут я увидела у дверей нашего оберштурмфюрера и еще несколько офицеров. Я скосила глаза – Лия стоит, как положено, Яна – тоже....

Наш дом оказался двухэтажным. Наверху располагалась общая спальня с отдельными кроватями и чистым бельем без одеял. Там стояло двадцать кроватей в два ряда. Еще наверху были большая душевая с туалетами, столовая и две учебные комнаты. Внизу – большой зал с мягкими коврами, диванами, столиками, сценой и десять “рабочих” комнат с мягкими коврами, разбросанными по ним подушечками и биде. Все это мы узнали позже. Пока мы поднимались по лестнице наверх, я взглянула на настенные часы. Было 5 часов. Этот страшный ...

Мы вышли во двор, построились по три в ряд и пошли. Впереди шел оберштурмбанфюрер, по бокам – два автоматчика. Иногда он оглядывался и кричал, чтобы мы шли строем. Идти было трудно, я спотыкалась с непривычки на каблуках. Передо мной шагали три девочки – одна очень высокая. Это была Сарра, которую выпороли в раздевалке. Их комбинашки не закрывали попы, до середины бедра ноги были голые, дальше начинались чулки с ленточками. У одной было две ленточки, у остальных – одна голубая. У Сарры вся... пизда (“да, пи...