Минетчица

Я хочу поделиться с читателями и читательницами некоторыми подробностями и особенностями из моей личной жизни. Меня зовут Алёной, мне сейчас 28 лет, я блондинка, хотя часто крашусь то в тёмные, то в рыжие тона. Стройная, с красивыми ногами, и очень красивым лицом, — так мне все говорят. Внешностью не обделена, иными словами. Тем не менее, эта самая моя внешность и явилась причиной моего замешательства, недоумения, легкомыслия, и наконец, множества слухов и клеветы в мой адрес, на протяжении последних десяти лет моей жизни. Поэтому мне стало тяжело носить это всё внутри себя, и я решила поделиться своими переживаниями с читателями, и пусть уже они сами решат, что я за женщина, и правильно ли я себя веду.

Всё началось ещё в школе, мне тогда уже было 18, когда наш физрук, Леонид Петрович, попросил меня как-то раз остаться после уроков в школе, ещё на час, на два, чтобы помочь ему там что-то оформить в спортзале. Я охотно согласилась, потому что и время у меня в тот день было, и настроение было отличное, и Леонида Петровича я, как и многие другие девчонки нашей школы, можно сказать, обожала. Высокий, атлетично сложенный, с огромными бицепсами, с белоснежной улыбкой и искромётным юмором, он так чудесно проводил свои уроки физкультуры, что, честно говоря, нам, девчонкам, становилось, как бы это лучше выразить... , ну, скажем, влажно между ног. Я понимаю, что мы тогда только ещё созревали, и что нам нельзя было даже и думать о таких запретных, но сладких делах, но... Жизнь требует своё, и, насколько я помню, почти каждая моя одноклассница, рано или поздно влюблялась в Леонида, и потом ходила страдала по нему. Я — не исключение. И как раз тогда, когда он меня попросил остаться и помочь ему, тогда была весна, апрель, приближался конец школы, выпускной вечер, как раз тогда я ощущала какой-то особенный манящий зов во всём своём теле. Но я тогда не могла понять, что всё это значило, и как я должна была поступить наилучшим образом.

Итак, оставшись после уроков в спортзале, я вскоре увидела самого Леонида Петровича, как всегда одетого в свой синий адидасовский спорткостюм и кроссовки. Он подошёл ко мне, поблагодарил за то, что я согласилась ему помочь, и коротко объяснил мне суть дела, что мне надо делать, куда что ложить, и где что клеить. Надо было оформить под офис его комнатку, примыкающую к спортзалу, и наклеить на стены вымпела и грамоты. Пока он перетаскивал из кабинета труда в спортзал какие-то новые снаряды и кегли, я прилежно клеила вымпела внутри его кабинета. Время от времени физрук заходил ко мне туда, спрашивал, справляюсь ли я, нужна ли мне помощь, и снова выходил. Мне самой, честно говоря, работа не казалась сложной и тяжёлой, но вот есть хотелось. Я проголодалась за весь день, и сказала об этом Леониду, когда он в очередной раз зашёл меня навестить. Ответив мне, что осталось всего несколько минут, и что я скоро уже пойду домой, он как-то странно улыбнулся мне, и вроде как замялся. Я его ещё не видела таким смущённым. Он даже слегка покраснел на минуточку. Выдержав паузу, я спросила:

— Леонид Петрович, всё ли нормально с вами? Вы как-то странно выглядите. Может вы сами тоже проголодались и вам от этого нехорошо?

— Мне действительно нехорошо, Алёнушка, но не от голода. Точнее, от голода, но другого, не пищевого. — отвечал Леонид.

— Я что-то не понимаю вас, Леонид Петрович. Расскажите мне, в чём дело, может я и помочь чем смогу. — было всё, что я могла из себя выдавить тогда.

— Хорошо, Алёнушка. Я расскажу тебе. Но пусть это останется навсегда только между нами, договорились? Понимаешь, Алёна... Ты вот уже взрослая девочка... Такая красавица... Наверное уже иногда о мальчиках думаешь, верно?

Я тут слегка покраснела, кивнула, и уставилась в пол, слушая его дальше.

— Алёна, понимаешь, я уже долгое время один, без девушки, и у меня в организме происходят сбои и неполадки, если я продолжаю так же, как вот до сих пор.

Всё ещё не понимая его, я уточнила.

— Какие неполадки, Леонид Петрович? Вы что, больны чем-то? Что вас тревожит?

— Есть такие вещи, Алёна, которые могут привести к болезням, если их не устранять в своё время. И одна из таких коварных вещей, это моя озабоченность сексом, Алёнушка. Мне просто нужна разрядка, и особенно сейчас я это ощущаю весьма болезненно. Весна, всё цветёт, всё оживает. И ты такая красивая...

И только тут наконец до меня дошло, что он, скорее всего, намекает на то, чтобы заняться со мной любовью. Я подумала с минутку и сказала.

— Леонид, я ещё никогда этим не занималась, и не готова к этому. Хм... Вместе с мужчиной, секс... , нет, пока ещё мне рано... А почему вы не занимаетесь онанизмом, как это делают все мои одноклассники? Они мне рассказывают постоянно, что им после онанизма становится очень приятно.

— Онанизм это как раз для мальчиков, Алёнушка. А ведь я уже взрослый мужчина.

— Ну... тогда... может есть что-то ещё, чем я бы могла вам помочь?

— Алёночка, ты уже взрослая девочка, и я тебя всему научу... Есть много чего, чем ты можешь помочь озабоченному мужчине, даже без занятий любовью. Но мы с тобой не будем спешить. Мы начнём пока с одного процесса, который для мужчины очень приятен и полезен, и который также полезен для женщины. Кроме того, этот самый процесс помогает женщине частично устранить голод...

Обрадовавшись услышанному, я попросила его показать мне, что он имеет в виду, и научить меня всему необходимому для того, чтобы этот процесс проходил как можно приятнее и полезнее. Леонид ещё сильнее покраснел, и продолжал.

— Алёнушка, смотри, вот сейчас я тебе покажу своё орудие труда. Оно может сперва вызвать у тебя испуг. Но ты не пугайся. Подружись с ним, рассмотри и прощупай его, и ты заметишь, что с ним тебе будет приятно дружить.

С этими словами физрук приспустил свои штаны, и вытащил из них наружу свой половой орган. Он сделал это как-то небрежно и обычно. Как буд-то он это делает постоянно. Но что меня особенно поразило, так это то, что его половой орган оказался очень большим! К тому времени, к окончанию школы, я уже неоднократно видела мужские органы, хотя никогда не была ни с кем близка. Но те письки моих одноклассников, которые я видела до того, не шли ни в какое сравнение с этим гигантом, который вдруг оказался передо мной. Член физрука казался мне тогда огромной палкой сухой колбасы, хотя он был ещё расслаблен и просто висел головкой вниз. Головка члена была ну точно не меньше среднего помидора. Крайняя плоть на головке была частично отодвинута, и я могла видеть дырку посредине. Эта дырка, эта огромная щель была такой длины, что, казалось, туда можно было без труда засунуть несколько пальцев моей руки. Хуже всего было то, что мне такое зрелище ужас как понравилось, я ощутила тепло и влагу где-то внизу между ног. Физрук наверняка заметил и понял моё состояние.

— Алёнушка. Потрогай его. Пощупай своими пальчиками, насколько он упругий. Сделай его ещё более упругим. Помассируй его.

Я дотронулась рукой до его члена. Сперва у основания, потом посередине, потом дотронулась до головки. Откатив его шкурку полностью назад, я почувствовала слегка солоноватый запах исходящий от головки. Чуть-чуть помассировав его член, я обнаружила, что член твердеет и увеличивается в размерах! Я слышала от знакомых, что у мужчины во время возбуждения увеличивается член, но никогда этого сама не видела! Это мне показалось так прикольно и классно! Продолжая массировать его гиганта, я попеременно смотрела то на член, то на лицо физрука. А он, казалось, был на вершине счастья. Через несколько минут такого массажа он мне торжественно сказал.

— Алёнушка, милая. Ты всё правильно делаешь. А теперь, если хочешь, можешь поцеловать моего богатыря. И если ты будешь его целовать ласково и приятно, то он тебе в благодарность выдаст порцию очень полезного кушания, деликатесса.

Я поняла теперь, ...