Дневник Маргарет Симс aka Дневник проститутки Часть 2

Я часто думаю о других женщинах вокруг меня. Неужели это я одна такая «неправильная», развратная на деле и в мыслях грязная сука? Мой прожитый опыт подсказывает, что нет. Все мы такие, просто мало, кто из нас встретил того или ту перед кем мы готовы раскрыться полностью и до конца. Обнажить свою сущность, раскрыть свои секретные фантазии, отдаться на волю любимому человеку и стать свободной от оков общества. В этом смысле мне очень повезло. Пусть женские глазки, читающие эти строки, не хмурятся, осуждая меня слишком строго — в конце концов, это только мое мнение. А теперь продолжение...

Утро в замке было замечательным. Солнечные лучики ярко подсвечивали все вокруг, даря тепло и радость. Тяжесть пережитой ночи ушла куда-то глубоко внутрь, открывая душу для новых впечатлений. Спустившись после умывания в обеденную залу, я почувствовала перевоплощение всего и вся. Стены замка да и сама обстановка уже не казались такими мрачными и чужими. Наоборот, все казалось милым и уютным.

Запах с накрытого стола заставил меня почувствовать ну просто зверский аппетит. Как я и условилась, останавливаться подробно на еде я не стану, но, честно говоря, больше нигде и никогда я так вкусно не ела. Хозяйка поджидала меня на прежнем месте за столом с неизменным бокалом вина. Однако вместо роскошного платья на ней был простой купальник, да махровое полотенце, перекинутое через шею. Тогда-то до меня и дошло, что по части гардероба я совершила еще одну непростительную ошибку — я не взяла с собой ничего для купания. А ведь ласковый шум прибоя было слышно всю ночь и так тянуло наутро увидеть океан.

Вместо вечернего бокала вина мне полагался свежевыжатый апельсиновый сок, что меня ничуть не огорчило, однако ни это, ни божественная еда не скрыли от Элеоноры моего смущенного взгляда.

— Как спала наша юная принцесса? — поинтересовалась она.

— Спасибо, все хорошо, — робко молвила я в ответ.

— Однако, Мари, вас явно что-то тяготит.

Честно говоря, от взгляда Элеоноры трудно вообще что-то утаить. Для него как будто не существует преград в виде дежурной улыбки, сухого делового тона и прочих масок, которыми мы часто пользуемся, называя это вежливостью. Он проникает внутрь, не обращая ровно никакого внимания на твои слова, твои ужимки и хитрости в поведении, и рассматривает под лупой то, что ты всегда хотела скрыть, скрывала даже от самой себя, а, может, даже не догадывалась о существовании оного. Лично меня ее взгляд до сих пор вгоняет в краску, а затем внизу живота рождается приятное томление.

Понимая, что под ее взглядом я таю словно горячий воск, мне пришлось перевести тему на неприятное недоразумение с моим купальником, вернее на отсутствие купальника как такового.

Элеонора лишь загадочно улыбнулась и попросила меня не переживать по «таким пустякам».

Примерно через полчаса, Луиза, закончив с посудой, вернулась, неся в руках два полотенца-брата, того, что облегал шею хозяйки. За это время мы с Элеонорой успели обсудить тысячу мелочей на тему, как тяжело живется взрослеющей девушке под церберским вниманием родителей.

— Очень мило, — молвила Элеонора на мою финальную жалобу по поводу ультиматума родителей возвращаться ну никак не позже восьми вечера от подруг. — А теперь купаться!

Пойманная врасплох, я как под дурманом взяла полотенце и прошагала с Лузой за Элеонорой к пляжу. Туда вела аккуратная дорожка из мелкого камня, по сторонам которой росли ухоженные цветы, кусты, деревья — словом небольшой парк, просто изумительно! Пляж был песочным, поэтому обувь мы скинули у входа к нему, где заканчивалась дорожка. Было около одиннадцати утра: довольно тепло, но, ни солнце, ни песок не обжигали кожу. К тому же с океана дул ласковой прохладой легкий ветерок.

Здесь пришлось очередной раз моим глазам лезть на лоб, когда Луиза вслед за туфельками сняла с себя и одежду. Быть может она и смущалась моего присутствия, но виду не подала, с задорным криком кинувшись к пенистым волнам. Под наблюдательным взглядом Элеоноры, который был до неприличия доброжелательным, мне пришлось проделать тоже самое. Знай я, какие эмоции испытаю в следующие мгновение, тут же сбросила все шмотки с себя, не поколебавшись ни на секунду!

Боже, какое же это было блаженство остаться тогда нагой! Теплый ветер обдувал, лаская морской свежестью, все тело, каждую его клеточку. Это было невероятно. Как будто вместе с одеждой я сняла с себя и непосильный груз чего-то еще, что таскала всю жизнь за собой, как будто я не была никогда по-настоящему свободной и только сейчас ощутила это. Невообразимая легкость наполнило все мое тело, и я буквально полетела вслед за Луизой в лазурные волны океана. За моей спиной, звонко смеясь, бежала Элеонора. В воду мы влетели одновременно, подняв тучу брызг. Не буду подробно останавливаться на нашем купании, скажу лишь, что тогда я была очень счастлива, находясь рядом с этими великолепными женщинами. Мне трудно было оторвать глаза от их красивых тел, хотелось даже дотронуться, особенно до Луизы. До Элеоноры — тоже, но каким-то внутренним чутьем я понимала, что ей нужно нечто другое.

Наплескавшись вдоволь, мы улеглись на расстеленных полотенцах, подставляя нежным солнечным лучам свое тело. Никто ничего не говорил, все наслаждались природой. Первой встала Элеонора, и в извинительном тоне, сославшись на неотложные дела, пожелала нам удачного дня, наказав Луизе заботиться обо мне, чтобы я не перегрелась на солнце, которое к тому моменту начало немного припекать.

После ее ухода мы с Луизой еще раз ощутили прохладу океана на своих телах, а затем поспешили укрыться от солнца в тени листвы стройных деревьев, что росли у побережья. Горничная плохо говорила по-английски, а я вообще не знала итальянского, ее родного языка, поэтому нам обеим приходилось практиковаться во французском. Я выяснила, что Луиза по каким-то причинам спешно бежала из маленького городка в северной Италии, повстречав на своем пути Элеонору, которая охотно приютила молодую вдову с двумя маленькими детьми на руках. Что стало с ее мужем, я расспрашивать не стала, да она бы и не сказала. Из ее рассказа было понятно только, что умер он не свой смертью, это и явилось причиной поспешного бегства без гроша в кармане.

У Элеоноры же в Замке она была, как за каменной стеной, и ни разу прошлое не настигло ее и детишек в этой обители спокойствия. Чтобы как-то отплатить за доброту, Луиза напросилась в горничные, помогая хозяйке держать бесчисленные комнаты древнего Замка в чистоте и порядке. До этого Элеоноре приходилось нанимать клининговую службу из самого Парижа, которая периодически до нее не доезжала. Теперь же Луиза сама раз в месяц организовывала местных крестьянок, и они проводили генеральную уборку. Ну а на повседневку хватает и ее одной. Повзрослев для работы, ее сыновья занялись разведением винограда и, соответственно, вина. Насколько я могла судить по вчерашнему бокалу, получалось у них очень даже недурно.

На самом деле интересней всего мне было узнать про другое. Каждый раз, когда ее чувственные губы открывались в ответе на очередной мой вопрос, меня подрывало спросить об ее отношениях с хозяйкой. Я долго ходила вокруг да около, не зная, как подступиться. Наконец, я пролепетала в смущении нечто вроде:

— Я заметила, что ты не носишь нижнего белья. Ни сегодня, ни вчера его на тебе не было. Тут так принято?

Здесь настало время смущаться Луизе. На ее щеках полыхнул румянец.

— Нет, — дрогнувшим голосом молвила она. — А если я скажу, что так принято у меня дома, вряд ли ты поверишь, и будешь права.

Говоря это, Луиза старательно избегала моего взгляда, ее соски заметно потвердели.

— Мне так самой больше нравится, — сбивчиво добавила она.

— В самом деле?

— Да