Рабыня (Рабыня в клетке) Часть 1

Как только я увидела Кристину, — сразу же на неё «запала». Она была подругой моей дочери. Стройная, длинноногая, с короткими вьющимися смоляными волосами, с вызывающе красивым, будто изваянным из слоновой кости, точёным лицом, — она просто покорила меня при первой же встрече. После этого я уже ни о ком не могла думать, только о ней. Даже мужчины временно отошли на второй план. Мужа, кстати, у меня не было.

Жили мы в коммуналке. Однажды я переодевалась у себя в комнате и по рассеянности не заперла дверь. Стоя голая перед зеркалом, вдруг услышала, как кто-то тихо вошёл в комнату, мгновенно оглянулась, увидела растерянную Кристину. Сама растерялась, ойкнула, стыдливо прикрыла груди комбинашкой. Потом опомнилась, сообразила, что это глупо, безвольно опустила руки, роняя комбинацию на пол. Девочка оторопело стояла у двери и с явным интересом разглядывала моё обнажённое тело.

— Вы красивая, — наконец выдавила она смущённо, откровенно любуясь мной, застывшей белой статуей перед зеркалом. — Не нужно ничем закрываться, я ведь не мужчина.

— Действительно, — пролепетала я, кивнув головой. Но что делать дальше не знала. Слегка стеснялась под её внимательным, изучающим взглядом, виновато смотрела в пол.

Кристина решительно закрыла за собой дверь, защёлкнула замок и приблизилась ко мне вплотную.

— У вас очень красивая фигура, — произнесла она, немного волнуясь. — Я никогда не видела таких красивых женщин. Сколько вам лет?

— О, я уже старая, моя милочка, — попробовала отшутиться я.

— А всё-таки?

— Тридцать шесть.

— Какая же вы старая? Самый смак! — польстила мне Кристина. И стала откровенно любоваться моими большими, белыми, чуть отвислыми грудями. Её собственные грудки только слегка намечались под блузкой. Выпирали остренькими небольшими холмиками, и это меня сильно возбуждало.

— У вас нет мужчины? — повела щекотливый разговор Кристина.

Я, не одеваясь, продолжала стоять голая перед девочкой, и мне почему-то очень нравилось то, что она одетая расспрашивает меня об интимных вещах, а я, обнажённая, отвечаю на её вопросы. Роли уже явно были распределены, я понимала, что она доминирует, но именно это доставляло мне наибольшее возбуждение.

— Нет, с мужем мы разошлись, и после этого жизнь как-то не сложилась, — покорно ответила я. — Больше я так никого и не полюбила. Живу одинокой затворницей. Никаких радостей... Кроме дочки Оленьки, конечно. Она — единственная моя радость в этом мире.

— А вы с ней не играете по ночам? — с глубоким намёком зачем-то спросила Кристина, пытаясь поймать взглядом мой ускользающий, как бы виноватый взгляд.

— Как это? — не поняла я.

— Ну, она могла бы заменить вам мужчину. На время... Полизать вам «киску», а вы — ей. У девочек сейчас это принято.

— Ну что ты, Кристина... Нет! Боже упаси этим заниматься, — всерьёз испугалась я, и она рассмеялась.

— Какая вы отсталая и не современная! Сейчас все так делают.

— Нет, с Ольгой я никогда не стала бы этим заниматься, — решительно запротестовала я, и внимательно посмотрела в глаза Кристине. Она всё поняла и с трепетом прикоснулась тёплыми пальцами к моим обнажённым, выпуклым, молочно-белым грудям.

— А со мной?

— Только не сейчас, ради бога, — пролепетала я дрожащим голосом, делая шаг назад и робко отстраняя её руки. — Вдруг Ольга придёт? Нет, как-нибудь потом, в другой раз...

— Другого раза может и не быть, Нина, — убеждённо проговорила Кристина, поняв, что я сдаюсь. Снова подошла ко мне. — А об Ольке не беспокойся, милая, она обо всём этом знает... и она — моя блядь!

— Что ты говоришь, Кристина?! — с негодованием воскликнула я, делая испуганное лицо. — Как так можно?

— Я говорю то, что есть, — сухо и жёстко, как настоящая взрослая доминанта, отчеканила Кристина. — Твоя Олька — грязная опущенная пиздолизка и моя покорная рабыня. Она вылизала «пилотки» уже у всех девочек в классе. Теперь лижет мне. Постоянно, каждый день. И не только «киску», но и мою попу. Я мочусь и какаю ей в рот и трахаю резиновым хуем в жопу. Сегодня мы договорились встретиться, я за этим и пришла, но её, сучки, почему-то нет дома. Я подозреваю, что она мне изменяет с какой-нибудь девкой и лижет сейчас в роще её пизду! Я её за это жестоко накажу. Высеку хлыстом голую, пока не уссытся.

Я опешила от её напористых, необычных слов. На миг даже потеряла дар речи. Парализованная, безвольная, — стояла перед ней, как большой белый кролик перед молодым агрессивным удавом. Загипнотизированная её властным тоном, испуганная и подавленная... Видя, какого эффекта достигла, Кристина перешла в решительное наступление и, с дьявольской улыбочкой на губах, стала пальцами по садистки больно выкручивать соски моих грудей.

— А ты, старая шлюха, сегодня на время заменишь мне её. Будешь моей рабыней!

— А что я должна делать? — морщась от боли в сосках, покорно пролепетала я, но руки её не убирала, терпела.

— Прежде всего, вылижешь мою «киску», — повелела Кристина. — Подошла к дивану, сбросила с плеча сумочку и стала снимать юбку. Оставшись в белой школьной приталенной блузке и маленьких кружевных чёрных стрингах, она поманила меня пальчиком. — Ползи сюда, сучка!

Я не поняла, и сделал робкий шаг к дивану.

— Я же сказала — ползи! — взревела от ярости молодая мегера, мгновенно превратилась в маленького озлобленного зверёныша, подбежала ко мне и с силой стала хлестать обеими ладонями по щекам.

Я вскрикнула от неожиданности, боли и унижения и попыталась закрыться руками от сыпавшихся ударов.

— На колени, рабыня! — взвизгнула разъярённая не на шутку Кристина, цепко схватила меня за волосы и дёрнула вниз.

Я не на шутку испугалась и покорно упала перед ней на колени. От сильных ударов из глаз моих сами собой хлынули слёзы. Я с детства не могла постоять за себя, всегда пугалась, когда меня били, и во всём подчинялась насильникам.

— Прошу тебя, милая Кристина, не бей меня, я всё сделаю, что ты хочешь, — стала я умолять её.

— То-то же, блядь! — самодовольно хмыкнула она. — Теперь и ты, как Олька, тоже будешь моей рабыней.

— Хорошо, милая, я согласна быть рабыней, — пролепетала я, униженно смотря снизу вверх на свою мучительницу.

Кристина снова со всей силы хлопнула меня ладонью по щеке, так что голова моя мотнулась в сторону, а на щеке чётко отпечатался красный след её пятерни.

— Тварь, никто и не спрашивает твоего согласия! Понятно? Ты теперь будешь моей подстилкой, жополизкой, пидораской, моим унитазом, как Олька! Не то я изобью тебя так, что ты на себя не будешь похожа. Я буду бить тебя ногами по лицу, по твоим сиськам, по жопе и топтаться шпильками по животу. Хочешь?

— Нет, нет, что ты, милая Кристина! Я не хочу этого. Не бей меня, пожалуйста, — взмолилась я и снова заплакала от боли и унижения. Но как это ни странно, унижение доставляло мне огромное удовольствие. И мне наоборот, даже хотелось, чтобы Кристина била, мучила и издевалась надо мной.

Девочка схватила меня крепко за волосы, оттянула маленький лоскуток своих трусиков, обнажая гладко выбритый лобок, и ткнула моё лицо себе в промежность.

— Лижи, «киску» своей госпожи, грязная сучка! Да хорошенько, чтобы я получила наслаждение. Учись, рабыня, а я посмотрю.

Я с жадностью накинулась на её влагалище и стала быстро-быстро, как собака, орудовать своим языком.

— Запомни, ты теперь принадлежишь только мне! — продолжала доминировать довольная происходящим Кристина. — Отныне ты, пиздолизка, — моя вещь. Я твоя госпожа и буду издеваться над тобой так, как захочу. Поняла, шлюха? А ну повтори, чтобы я слышала!

Оторвавшись от её маленькой, разгорячённой моим языком вагины, я торопливо повторила всё, что она велела и, войдя в роль, даже кое-что прибавила от себя:

— Госпожа, спасибо! Я без ума от счастья! Да, я принадлежу только тебе! Я твоя вещь! Если хочешь, можешь издеваться надо мной, как тебе нравится! Можешь бить ...