Я, моя Юля, и плацкартный вагон

Июнь. Вечер. Плацкартный вагон.

Размазанные тоской лица пассажиров, обречённых провести ночь в этой адской душегубке. Мы с Юлей, с нашим-то счастьем, брали билеты как всегда в последний момент, вот и достались нам места у самого последнего купе около туалета. Хорошо хоть не боковые.

И всё же настроение у нас с женой было великолепное. Мы только что торжественно вручили сына бабушке с дедушкой на всё лето, и теперь возвращались домой, где, как мы планировали, сможем позволить себе наконец-то отдохнуть. «Отдохнуть» в нашем с Юлькой понимании — это гулять, ходить в кино, по друзьям, на нудистский пляж, и, конечно же, трахаться. Трахаться дома, в парке на лавочке, в подъезде; трахаться вдвоем, трахаться с кем-то еще...

Моя жена Юлька — sexwife. Опытная, раскрепощённая, смелая. Знаете, у супругов часто бывает общее хобби, увлечение. И, так счастливо совпало, что конкретно у нас с ней общим увлечением является секс втроём. Это не образ жизни ни в коем случае. Наш образ жизни самый обыкновенный: работа, ребенок, обязанности, семейный (приличный) отдых. Нет, секс втроём — это именно хобби, некая отдушина, куда мы с моей Юлей ныряем, спасаясь от однообразия будних дней. Бросаемся порой безрассудно, но всегда вместе, держась за руки.

Видите, уважаемые читатели, плацкартные вагоны навевают такие философские размышления о дихотомии добра и зла. И я, задумавшись, отвлёк вас от главного. Точнее, от главной.

А главной в нашем последнем (около туалета) купе оказалась сварливая бабулька, которая, едва мы с женой переоделись и достали ледяное пиво, тут же стала ворчать. Сначала её возмутили Юлькины розовые шорты, которые не могли целиком скрыть её волнующие мягкие ягодицы, и врезались между ног, заставляя невольных зрителей в вагоне хочешь-не-хочешь надолго останавливать взгляд на отчётливо проступающей промежности. «Хоть бы трусы надела!» — бубнила старушка. Вкупе с шортами, её возмущала белая Юлькина майка, которая, стоило моей жене хоть немного наклониться, полностью обнажала острые и изящные грудки. Ну и, конечно же, возмущало пиво. Пиво, которое мы с Юлей пили с наслаждением, банку за банкой, предвкушая долгожданный отпуск. Старушка серчала не на шутку, и, даже когда постелилась и улеглась, обмахиваясь полотенцем, продолжала метать оттуда гром и молнии. Моя жена Юля в дискуссии вступает редко, и поэтому, откупоривая третью банку пива, лениво отмахнулась:

— Бабушка, хорошая Вы моя. Дай Вам Бог здоровья. Идите в жопу.

Я чуть не поперхнулся холодным напитком. Засмеялся и парень, который ехал на боковой полке. Высокий, слегка полноватый, но с добродушным круглым лицом. Всю дорогу он уныло ковырялся в своём телефоне и откровенно скучал. На безымянном пальце так же уныло поблёскивало широкое обручальное кольцо.

— Браво, девушка! Пять баллов! — смеялся он.

Довольная собой Юля благодарно улыбнулась, а я тут же предложил:

— Дружище, у нас тут весело. Давай к нам.

Сварливая старушка поняла, что её ловко вывели из игры (тупо одолели числом), повернулась к стене, что-то ещё буркнула, но больше мы её не слышали до самого приезда.

Нашего попутчика звали Лёша. Он возвращался от родителей к своей молодой жене, которая вот-вот должна была родить. Вручив Лёше банку пива, мы с Юлькой торжественно поздравили его с грядущим радостным событием. Примерно в это же время проводница выключила в вагоне свет. Мы сидели втроём на нашей с женой нижней полке. Сколько было выпито — Бог весть. Когда мои запасы иссякли, веселящий напиток приобретался у проводницы. Когда пиво закончилось и у неё (лето, жара, плацкарт), мы выскакивали на перрон на станциях и покупали «с рук». Короче говоря, глубокой ночью, когда все в вагоне уже крепко спали, мы втроём были уже, как говорится у нас в Украине, «як треба».

В очередной раз, выйдя с женой в тамбур на перекур, я и спросил у неё:

— Лёшка вроде нормальный парень?

Юля ответила:

— Да. Нам повезло с соседом. На его месте могла оказаться еще одна злая бабулька.

Я многозначительно взглянул на неё, приподняв одну бровь:

— Так, может, пошалим с ним?

Жена слегка опешила и почему-то сразу перешла на шепот:

— Ну да, привет... Он к жене едет.

— Ну и что? — Мужская логика — прямолинейна и железобетонна.

— Ну не знаю... Плацкартный вагон, жарища...

— Тоже мне проблема, — улыбнулся я и притянул жену к себе. — Зато, какое приключение!

— Ты так говоришь, а сам даже не знаешь, согласится ли он.

— Я могу ему предложить. Юль, за спрос не бьют в нос. Если «нет» — ок, извини, много выпили, спокойной ночи.

Трезвая Юлька, скорее всего, не решилась бы на это «приключение». Но мы уже столько выпили, что уговаривать её не пришлось.

— Ну иди, предложи ему. А я пока схожу в туалет, постараюсь подмыться, если получится, или влажными салфетками хотя бы протереться. Дышать нечем. Я вся мокрая.

— На фига?! Ты у меня всегда на высоте.

С этими словами я поцеловал свою жену, выбросил окурок, и вернулся в вагон. Лёша был там же, где мы его и оставили пять минут назад. Сидел на нашей полке, и бессмысленно пялился в проносящуюся за окном поезда темноту. Юлька взяла полотенце, послала мне воздушный поцелуй, и отправилась в туалет приводить себя в порядок. Я сразу же и приступил к «вербовке»:

— Лёха, а классно посидели, да?

— Да вообще — супер! — улыбнулся парень. — Классные вы ребята. Такие редко попадаются в поездках.

— Да, мы такие. А как тебе Юля?

— О, друг, тебе повезло с женой. Она у тебя очень прикольная. Всегда такая весёлая?

— Ну а чего ей грустить? — усмехнулся я. — Ты ей, кстати, тоже понравился.

Лёша слегка смутился, но, кажется, не понял, к чему я клоню:

— Спасибо большое.

Я выдержал паузу и продолжил шептать:

— Слушай, Лёша, ну а как ты смотришь на то, чтобы поближе с ней познакомиться?

— В смысле?

— В том самом. Мы только что курили, говорили. Короче, она была бы не против слегка пошалить с нами обоими.

Вот теперь-то он и опешил.

— Блин, я даже не знаю... Юля же твоя жена?!

— Ага, — прошептал я. — Ну и что? Мы с ней иногда позволяем себе с приятным парнем развлечься.

— Ого! Блин, ещё больше теперь завидую тебе. Моя бы никогда не согласилась. Сразу бы на развод подала. Ёлки-палки, мне даже заикаться о таком нельзя. Сразу — финита ля комедиа.

— Да, понимаю. Ну так что, попробуем?

— Юлька очень сексуальная, если честно. А как это всё? Ну я о том, что мы же в поезде... Все спят... Тем более, что мы не в отдельном купе.

— Как-то тихонько и аккуратно, — хмыкнул я заговорщицким шепотом. — Мы её потрогаем. Она нас потрогает. По обстоятельствам, короче говоря.

— Блин, вот это да...

Вернулась Юля. Закинула влажное полотенце куда-то в угол полки и втиснулась между нами. Отчётливо запахло мылом.

— Ну что вы тут, сидите ещё? — прошептала она.

— Сидим, шепчемся, тебя ждём, — ответил я с хитрой улыбкой, по которой она все сразу обо всем догадалась.

— О чём шепчетесь?

— Ну как это о чем? Лёша вот сказал мне, что у тебя в этих шортиках просто обалденная попка. Я ему признался, что под этими шортиками ничего нет. А он мне не верит.

Моя жена посмотрела на обалдевшего от услышанного Алексея, и прошептала:

— Так он же может сам проверить. Нельзя же доверять на словах.

Я продолжил:

— Да, Лёха, действительно. Взял бы и убедился во всём сам.

Юлька нащупала в темноте руку нашего соседа и положила её себе на ляжку. Лёшина ладонь, чуть помедлив, скользнула выше, и резво юркнула под резинку Юлиных шорт. Юлька чуть развела ножки в сторону, и рука скользнула ещё ниже.

— Ох... — тихо выдохнула моя Юля и закрыла глаза.

Лёша заёрзал между ног моей жены, наощупь изучая её промежность. Мне, конечно, ничего не было видно, но, судя по Юлиному состоянию, его пальцы сразу же обнаружили вход в мокрую пещерку ...