Усадьба

1. Неудавшаяся охота «Встававайте барин. Эх погодка сегодня.» Семен стоял около кровати и улыбаясь смотрел на меня. Первой моей мыслью было, швырнуть в его рожу увесистую табакерку. Однако на сей раз моя злость была беспричинной. Я прекрасно понимал, что уж коль я собрался ехать к господам Л-ским то выехать надо еще затемно, ибо путь был неблизок, а опоздать к началу охоты мне вовсе не хотелось. Стоит сказать, что после того как я покинул шумную столицу, мне с трудом удалось прижиться в этой глуши. Дни тянулись один за другим не принося с собой ни малейшего разнобразия. Хозяйство, оставленное мне моим покойным дядюшкой, не требовало особого к себе внимания и посему в течении всего дня я был предоставлен сам себе. Пробовал было писать стихи, да видимо к сему занятию я оказался не способен и теперь моим главным развлечением стала стрельба из пистолета, питье да воспоминания о былых развлечениях. Эх, на денька два в столицу! В прочем при моем нынешнем безденежном положении это лишь мечты.

Семен был прав. Погода была самой подходящей. Морозец накрепко сковал грязь и лошади не увязая резво скакали по дороге, ведущей к Л-ским и уже через час мы остановились перед их роскошным особняком

***

Как я и ожидал на охоту собрались все окрестные господа. Двор гудел от радостных возгласов, ржания лошадей да собачьего лая. Господин Л-ский встретил меня и пригласил подкрепиться к накрытому прямо во дворе походному столу. Стакан водки приятно меня взбодрил и я легко преодолев некоторое смущение присоединился к остальным гостям.

Рог затрубил и вскоре мы уже неслись по припорошеным снегом полям. Человек 30 господ, да еще пол сотни холопов. Признаюсь, вначале я видел перед собой лишь спину впереди скачущего, но вскоре изловчившись я вырвался в голову колонны и смог насладиться этой безумной скачкой. «Подняли!!!» Этот возглас придал дополнительные силы охотникам и все ринулись вслед серой точке. «Здоровый!»

Волк кинулся в заросли кустарника стараясь уйти. «Не отставать!» «В лес уйдет — упустим!» Неслось со всех сторон. «Ничего из леса его выгонят! Мужики там!» Однако зверь метнулся к болоту и исчез словно призрак. Несколько всадников кинулись за ним, но лошади не стали идти на верную погибель и остановились у края болота. Чертыхаясь я повел коня вдоль кромки топи, но тут удача окончательно отвернулась от меня и конь сбросил меня в вязкую грязь.

Долгожданная охота закончилась так и не успев как следует начаться. Несколько человек, что последовали моему примеру также оказались в грязи. Особенно не повезло полковнику С. При падении он сломал себе ногу и теперь лежал на земле проклиная всех и вся.

***

Л-ский был страшен. Забыв все условности он с ружьем бегал по двору. «Я говорил стоять у болота!!! Убью скоты!» Мужики, знавшие крутой нрав хозяина стояли не живы не мертвы. Екатерина Л-ская и не пыталась унять мужа проводила нас в дом, где уже был сервирован стол с обильной закуской и водкой. Стоит сказать что не все приняли приглашение и за столом нас было человек восемнадцать Справа от меня сидел здоровяк Федор тридцати лет от роду, весельчак и пьяница. Слева Егор — сын полковника С. Дам за столом было две. Во первых пышнотелая хозяйка дома сорокалетняя Екатерина Львовна. Чуть поотдаль от нее сидела ее дочь 18 летняя Маша, девица заметная и как твердила молва питавшая некоторую слабость к мужчинам.

Эх водка! Хороша! Холодная, да еще с перчиком на дне. Пить такую в радость душе, да и для кишок полезно.

После рюмки-другой, за столом воцарилось привычное в таких случаях веселье. Федор широким жестом приглашал налить по следующей, сопровождая приглашение прибаутками так, что отказаться было уж совешенно не возможно. Да и зачем отказываться. Охоты не получилось, а что же кроме водки смоет с души тоску по развлечениям. Раскрасневшаяся от жары Екатерина Львовна уже опустила декольте несколько ниже чем допустимо в обществе и несколько пар мужских глаз похотливо следили как при каждом вздохе колышуться ее холеные полные груди. Дочь ее уже пол часа не сводила глаз с черноволосого красавца Егора. Последнего, однако, более беспокоила судьба пострадавшего родителя и страстных взглядов Маши он не замечал.

— Даниил Степанович, неужели вы так просто спустите мужикам за их ротозейство? — Вопрос обращенныи к недавно пришедшему Л-скому, заставил всех обратить внимание на говорившего. — 

Стоит сказать, что об усадьбе помещика К ходили самые жуткие вести. Все знали, что в обращении с мужиками он был лют в чем многие из присутствующих могли неоднократно убедиться.

— Выпорю всех к черту. Пусть знают. — Мрачно пробурчал Л-ский.

— И Вы, дорогой Даниил Степанович, считаете это достаточным? Посудите сами. Им к порке не привыкать. Полежат чуток под плетью, а потом глядишь и вновь ничему не научаться. — 

— Вот-вот надо за такое как следует наказать. — Егор решил вмешаться в разговор. — Не гоже, чтобы господам охоту портить. — 

Остальные гости стали с интересом слушать завязавшуюся беседу. По лицам многих было видно, что они не прочь увидеть экзекуцию. Большинство из них пороли своих крестьян и многим это со временем стало доставлять удовольствие.

— Ну что-ж раз так, то и впрямь стоит придумать кару посерьезней. — Л-ский вполне осознал, что хотят видеть гости. — 

***

Не прошло и часа как в гостинную привели трясущегося от страха Василия, что командовал загонщиками. Вместе с ним привели и всю его семью. Жену — тридцати 18 лет от роду и двух дочерей — восемнадцати и восемнадцати лет. Василий понимал, что его будут пороть и сделают это прилюдно на глазах его детей. Бессильная злоба охватила его. Он смотрел то на скамью с прикрепленными к ней кожаными ремнями, то на ухмыляющиеся рожи конюха и трех его подручных.

— Ну, сымай портки. Да пошевеливайся господа ждут. — Конюх указал рукой на скамью.

Василий снял рубаху но штаны снимать не стал. Помошники конюха тотчас завернули его руку за спину, резким движением спустили его штаны и уложили лицом вниз на скамью. Конюх также сбросил рубаху. Его крепкие, словно литые мускулы, словно магнитом притягивали взоры Екатерины Львовны и Маши.

Поплевав на ладони конюх взял плеть и со всей силы хлестнул ей по спине Василия отчего на ней тотчас вскочил багровый рубец. Мужик взвыл от боли. Его жена и старшая дочь закрыли лицо руками, а младшенькая заплакала в голос. Помошники конюха заметили это и отвесив по увесистой оплеухе, заставили их смотреть за происходящим. Василий выл от боли тщетно стараясь вырваться из крепких кожаных ремней. Из его ран выступали капельки крови.

— Так что сукин ты сын. Прощения проси. — крикнул Л-ский Василию.

— Барин, батюшка. Не виновен я. Он по бревнам, что вчерашней бурей повалило убег. — 

— Не виновен!!! Ты не виновен!!! — Голос Л-ского гремел как раскаты бури. — Ну что-ж раз не хочешь по-хорошему, то придется не только тебя наказать. — Л-ский дал знак конюху и тот криво ухмыльнувшись стал отвязывать Василия.

— Барин не надо. Прошения прошу. — Вопил испуганый Василий, но было уже поздно.

Помошники конюха сбросили Висилия на пол, предварительно накрепко скрутив его руки веревкой. Л-ский велел налить всем водки и сам первый взялся за рюмку.

Я смотрел на возбужденных гостей и мне вдруг вспомнилась книжная иллюстрация — римский амфитеатр, гладиаторы и такие же как у этих гостей, лица зрителей.

***