В объятиях пирата. Из сборника Порно комикс пираты карибского моря Часть 4

Дюваль, возвращаясь с охоты, спешил. Он был очень встревожен.

— Только бы, только бы всё было хорошо, и Анна оказалась в хижине, — думал он, хмуря лоб. — Никогда не прощу себе, что оставил её одну!

Сегодня в лесу он обнаружил чужую — не свою! — ловушку для птиц. Это был явный след присутствия на их острове человека. Анна оказалась права — в тот день, когда они предавались страсти под струями водопада, за ними кто-то наблюдал. Ловушка была новая, сооружённая из свежесломленных прутиков. «Значит, — рассуждал Дюваль, — её поставили недавно... У нас есть постоянный сосед? Или... или здесь бывают дикари?» Мысль о последних заставила его ускорить шаг. В хижине Анны не оказалось. Сердце Дюваля забилось, готовое выскочить из груди.

— Девочка моя, неужели с тобой что-то случилось? — сказал он вслух и рванул к морю.

Он знал, что в последнее время Анна придумала себе новую игру. Она вставала к набегавшим волнам спиной, и когда волна оказывалась к ней вплотную, она быстро падала назад. Море подхватывало её, мягко поднимая, и несло к берегу.

Гийом Синьяк «Нимфа»

Серж увидел её ещё издали. Анна неодетая сидела, подогнув колени, у большого валуна, у самой кромки воды. Она напоминала русалочку, выбравшуюся на берег отдохнуть, лишь волосы не по-русалочьи были собраны сзади в пучок.

— Любовь моя! — Дюваль схватил её на руки, крепко привлёк к груди, коснулся губами её волос.

— Милый, что случилось? — Анна удивлённо заглянула ему в глаза. — Ты так запыхался... Ты бежал?

— Да, — он счастливо улыбнулся, — я спешил к тебе. Я так соскучился! — его глаза блестели.

На миг ей даже показалось, что он готов расплакаться.

— Точно всё хорошо? У тебя какой-то странный вид? — встревожилась она.

— Всё прекрасно! — засмеялся он и подарил ей долгий поцелуй, потом шепнул в самое ушко: — Просто я истосковался по моей девочке, по моей сладкой русалочке.

Анна, краснея, прижалась к нему, потёрлась носиком о его колючую щёку.

— И я, — прошептала она, — я тоже скучала по тебе.

— Знаешь, — вдруг сказал он каким-то нерешительным тоном, — я не хочу, чтобы ты одна выходила из дома неодетой.

— Хм, — улыбнулась она, — не ты ли сам говорил мне, что кроме тебя меня здесь никто не увидит, и что мне не обязательно изнывать от жары в одежде? Почему ты изменил своё мнение?

— Ну-у, — Серж на мгновение задумался, — просто я... не хочу, чтобы твоя восхитительная кожица потемнела на солнце, — нашёлся он. И засмеявшись, пошутил: — Кроме того, какой-нибудь дух леса вполне может влюбиться в такие прелести!

Анна не поверила его объяснению, хотя и не показала вида. Она лишь улыбнулась и обняла его за шею, позволив унести себя к хижине.

— Интересно, — размышляла она, — он ревнует меня? Но к кому?! О, какой он собственник, — она улыбнулась, — он хочет только сам видеть мою наготу... Очень странное желание. Как сложно понять мужчину!

— Я принёс птицу, — прервал её мысли Дюваль, — и сейчас сварим вкусный супчик.

Прихлёбывая суп, Анна бросила на него лучистый взгляд и с улыбкой заметила:

— Как ты много всего знаешь и умеешь!

— Ты льстишь мне, — его рот растянулся в довольной улыбке.

— Ни капли! — Анна мотнула головкой. — Всякие коренья и травки... Откуда моряк может всё это знать?!

— В море меню не слишком разнообразное, — печально улыбнувшись, заметил он. — Закупленная солонина, как и другие припасы, съедается быстро. Остаётся рыба. Поэтому мы часто высаживались на острова и собирали всякие съедобные растения. Это всё Старина Джим... Он научил меня...

При воспоминании о друге лицо Дюваля помрачнело.

— Милый, — Анна подошла к нему и обняла сзади за плечи, — ты тоскуешь по нему, по той своей жизни?

— О, нет, нет, девочка! — он поцеловал её руку. — С тобой я обрёл счастье. Просто... эти воспоминания... Мне тяжело говорить о моём прошлом. Слишком много чёрной краски было в нём...

Сумерки спустились на берег. На небе показались серебряные веснушки звёзд.

— Милый, я хочу спать, — сказала Анна.

— Да, да, — как-то рассеянно кивнул головой Дюваль, — я сейчас.

Она зашла в хижину и стала снимать одежду, которую надела, когда они вернулись с берега. Шёлковая юбка съехала по ножкам. Анна распустила волосы и сняла тонкую безрукавную блузку. Руки Сержа опустились ей на плечи, медленно скользнули под грудь.

— Моя красавица, — прошептал он, склоняясь к её шейке, касаясь её губами.

Не оборачиваясь, Анна со смущением поняла, что он совершенно нагой. Её грудки, как два сочных апельсинчика, легли ему в ладони. Она ощутила, как позади неё пышет жаром его уже напрягшийся «друг». При мысли о предстоящей сладости дрожь прошла по телу Анны, и она глубоко вздохнула. Серж поднял её и перенёс на ложе. С той ночи, когда она сама пришла к нему, они всегда спали вместе, исключая те моменты, когда Анне было нельзя. В такие дни она, несмотря на его уверения, что ему совсем не составляет труда просто поспать с ней рядом, обнявшись, уходила за ширму и спала одна. Дюваль расширил лежанку, и теперь вдвоём на ней было очень удобно. Иногда они целую ночь напролёт ласкали друг друга, засыпая лишь на рассвете.

Анна с мечтательной улыбкой перевернулась на животик и стала дрыгать ножками. Она уже знала, что он без ума от её попки. Дюваль и сам не мог понять причину этой своей слабости. Раньше ни в одной из женщин, которых он повидал немало, эта часть тела не казалась ему особенной. И только попочка Анны, плавно изгибающаяся под талией, кругленькая, как маленький мячик, пухово-мягкая, с нежно-персиковой кожей, сводила его с ума.

— Ммм, персик мой любимый, — прошептал он, целуя «булочки», утыкаясь в них лицом.

Потом осыпал поцелуями точёные ножки, вернулся опять к попочке. Анна позволяла ему играть своим телом, как куколкой. Она доверяла его рукам, любила его и с радостью отдавалась его ласкам. Он вдруг перевернул её на спину и накрыл губами её ротик, осторожно сжимая крупными ладонями грудки. Анна застонала, обвила ручками его шею и, раздвинув, закинула ножки ему на спину.

— Не спеши, девочка моя любимая, — с улыбкой хрипло попросил Дюваль и опустил голову ниже, уже целуя «апельсинки».

«Пуговки» напряглись, немного увеличились в размерах. Губы Сержа с наслаждением «терзали» их, втягивая вместе с розовыми ореолами. Прижимаясь к ней, Дюваль давно ощутил влагу между ножками. Признаться, его «шпага» тоже упорно рвалась в бой, твердея с каждым мгновением. Но Серж оттягивал, понимая, что с подачей главного блюда нужно подождать. Тем вкуснее и желаннее оно окажется. Однако сегодня на Анну что-то нашло. Она вдруг вновь перевернулась на животик и, выгибаясь по-кошачьи, чуть расставив ножки, приподняла попку. Её локоны рассыпались по спинке. Опьянев от увиденного, Дюваль зарычал, впился руками в половинки «персика» рванул его на себя. Раскалённая от напряжения «шпага» ринулась в бой, пронзив «розочку». Анна, вскрикнув, дёрнулась, будто не ожидала этого, и принялась двигаться ему навстречу. Они «танцевали» под аккомпанемент собственных стонов и криков. Плечики Анны вздрагивали, как от рыданий. Последний аккорд, оба затрепетали. «Цветок» насытился любимой влагой. Анна вытянулась, раскинув руки, Дюваль рухнул лицом на прекрасный «персик».

— Ах, ты, хитрюшка! — смеясь, сказал он через какое-то время. — Ты решила воспользоваться моей слабостью?