Сынок

День совершенно не задался, Лиза стоически выдержала всё сказанное, сама что-то говорила, не слыша своих собственных слов. Она делала это так много раз, что уже на автопилоте пыталась объяснить, что сын — трудный ребёнок, вырос без отца, поэтому немного агрессивен. Но «немного» это было не то слово, он дрался всегда, сколько она его помнила, как с цепи срывался, стоило его как-то задеть, и бросался колотить без разбора — трое их или пятеро, ровесники или старше. В школу её вызывали систематически раз в неделю. Школьные психологи, наказания дома, попытки как-то с ним поговорить не приводили ни к чему. А сейчас институт. Последний шанс стать нормальным человеком, но он снова ввязался в драку со старшекурсником. Да, тот определённо виноват, провоцировал его, но Тим должен был сдержаться. Он же обещал.

Пока они ехали домой, она снова что-то говорила, повторяла то, что было сказано уже сотню раз. Вроде понял. А потом, стоило зайти в квартиру, он набросился на Женю. Тот сказал что-то вроде — «Что опять натворил этот паршивец?» Кажется, говорил что-то ещё. Лиза не успела сказать ему, что бы он молчал. Он решил поучаствовать в воспитании и попал под горячую руку. Лиза кое-как оторвала их друг от друга. Женя что-то сказал про их больную на всю голову семейку и хлопнул дверью. Не придёт. Очередной. С Женей Лиза надеялась построить семью, они уже полгода были вместе, иногда он приходил, Тимур каждый раз жутко злился из-за этого. Это уже второй ухажёр, на которого он набросился с кулаками.

Она вздохнула. Разбитый нос, губы, все костяшки в крови.

— Иди в ванную.

Он что-то хотел сказать, но она развернулась и ушла к себе в комнату. Лиза упорно и без устали работала, чтобы они ни в чём не нуждались. С отцом Тима они расстались почти сразу после его рождения, и она скиталась по съёмным квартирам с маленьким ребёнком, намереваясь во что бы то ни стало добиться всего. И у неё получилось. Они жили в пятикомнатной квартире. Деньги были всегда. Тимуру она старалась восполнить потерю отца, не баловала его, но всегда давала понять, что любит и заботится о нём. Может она не уделяла ему столько времени, сколько было нужно. Но в целом-то всё было хорошо. Она не понимала, что и когда пошло не так.

Нужно было отвлечься. В одной из комнат Лиза установила тренажёры и, когда было время, занималась. Нужно сказать в этом она преуспела, каждый раз, когда Тим выделывал очередной финт, она шла и несколько часов упорно «мучала железо». Может поэтому в тридцать семь, она так хорошо выглядела. Она набрасывалась на тренажёры так же яростно, как сын на своих противников, размышляя, что ещё можно сделать и почему у неё никак не получается перебороть его ненависть ко всему миру.

Спустя примерно час, он открыл дверь и вошёл в комнату. Он остановился возле беговой дорожки и молча наблюдал. Лиза повернулась.

— Ты меня ненавидишь? — спросил он.

— Ты что? — переводя дух, изумлённо произнесла она и положила гантелю на пол. — Ты с чего такое вообще взял?

Она подошла к нему, встревоженно заглядывая ему в глаза. Он вымахал уже выше неё и сейчас склонился над ней, нахмуренно и грустно смотря на неё в ответ.

— Потому что я не могу себя контролировать.

— Нет, малыш, я не ненавижу тебя, — она погладила его по плечу. — Я просто не могу понять, где допустила ошибку и почему ты так на меня злишься.

Да, она определённо допустила где-то ошибку, потому что когда она отвернулась и пошла взять полотенце, чтобы стереть с лица пот, взгляд Тимура медленно прошёлся по её телу, остановивишись на подтянутых ногах и бёдрах. Стиснув челюсть, он отвернулся. Если она и не ненавидела его, то он сам ненавидел себя сполна. Он невыносимо ревновал её к каждому встречному, готов был свернуть ему шею. У него совершенно не получалось с девушками. Точнее, получалось, конечно, но он никогда не был удовлетворён. Кончив раз, он брал их второй, третий раз, до тех пор, пока не выбивался из сил, понимая, что это всё равно не то. А девушки были в восторге, полагая, что он в постели такой неутомимый и страстный. Но отношений не получалось, мешала вспыльчивость, нетерпимость и отсутствие каких бы то ни было глубоких чувств.

Лиза снова обернулась.

— Вот что, — улыбнулась она, — давай съездим куда-нибудь пообедаем, поговорим обо всём этом. Я ужасно голодная. Что скажешь?

Он кивнул.

— Ну хорошо. Тогда я в душ. Иди собирайся. Я быстро.

* * *

Они сидели в небольшом светлом кафе. Было занято всего пару столиков.

Лиза с жадностью уплетала суп и потом принялась за отбивную. Тимур ковырялся вилкой в тарелке, так ничего и не съев.

— Почему не ешь? — через силу отложив вилку с ножом, спросила она.

— Не хочу.

Она сделала несколько глотков сока.

— Знаешь, ты стал так похож на отца. Совершенно ничего моего.

О его отце она не говорила никогда, ничего не рассказывала и не отвечала на вопросы. Тим удивлённо посмотрел на неё.

— Он вообще нравился тебе?

Она улыбнулась.

— Ну конечно. Уж если я родила от него тебя.

Тим действительно мало был похож на Лизу, сложно было их принять за родственников. Мужчины в роду Лизы были очень худые, а Тим вырос крепким и уже был на голову выше неё. Волосы у него были очень тёмные, почти чёрные, тёмные глаза и кожа тоже темней чем у Лизы.

— И что случилось потом? Он тебе изменил?

— Нет. Почему сразу изменил? — она усмехнулась. — Он просто был не очень ответственным, всё в какие-то игрушки играл. Даже когда ты родился, повзрослеть у него не получилось.

— Вот оно в чём дело.

Он громко стукнул пальцами по столу, за соседним столиком обернулись.

Лиза растерянно замолчала.

— Я не хотела сказать..

— Да брось. Сама говоришь, я в него пошёл. Ясно же. Ничего хорошего из меня не получится.

Он опять начинал злиться. Лиза боязливо посмотрела по сторонам. Она рассчитывала на беседу в другом тоне и думала, как всё исправить.

— Расскажи мне, что происходит у тебя в голове. Как это бывает?

— Как это бывает? — на его лице была какая-то злая улыбка. Он поставил локти на стол и придвинулся ближе. — Я объясню тебе, как это бывает. Иногда бывает, что мне хочется кончить, или я вот прям щас взорвусь, тогда я нахожу кого-нибудь и удовлетворяю эту потребность. Так же и с этим. Это как жажда, которую нужно утолить, приходится кого-нибудь отпиз... ть.

— Тим! — сторого прикрикнула мать.

Он отодвинулся.

— Ты ищешь какой-то скрытый подтекст, смысл, а мне просто это нравится, вот и всё.

Говоря это, он пытался как можно сильней зацепить её и сделать ей больно, хотя вовсе этого не хотел. Слова сами вырывались в порыве какой-то неконтролируемой ярости.

— Зачем ты это делаешь? — дрожащими губами спросила она. — Каждый раз ты просто отталкиваешь меня. Ты... — она устало сжала виски и не закончила.

Домой ехали в полном молчании.

* * *

— Куда ты собралась?

Тим прислонился к стене и скрестил руки, наблюдая, как мать красит губы перед зеркалом в коридоре и поправляет волосы.

— На свиданье, — ответила она, глядя на него в зеркало.

Прошла уже неделя, и Тим в принципе вёл себя сносно. Во всяком случае больше он ничего ещё не выкинул. Но разговаривали они мало.

— С кем?

— Ты его не знаешь. И будешь так себя вести, вряд ли узнаешь.

— Конечно. Всех я вряд ли узнаю.

Лиза развернулась и строго посмотрела на него.

— Что это должно значить?

Секунды три Тим боролся с собой, чтобы заставить себя молчать, но уже знакомое чувство ревности от того, что она так старается выглядеть шикарно для кого-то, мучительно ело его изнутри.

— Мне уже надоели твои мужики. Только попробуй привести его сюда.

— Знаешь что?! — Лиза подошла к нему вплотную. — Я сама решу, что и как мне делать. Мне тоже хочется внимания, любви, секса, наконец. И меня уже достали твои выходки! Ты здесь не хозяин, ясно!?