Хроники колледжа. Часть 9

Часть 9

Я проснулся на рассвете, когда сквозь эркерное окно номера 001 пробивался тусклый оранжевый свет, окутывая комнату странной дымкой.

Синди лежала на спине рядом со мной, её глубокое дыхание было спокойным и ровным. Её волосы были в полном беспорядке, немного темнее, чем обычно, в тусклом утреннем свете, но всё равно сияли. На её спящем лице была лёгкая, глуповатая улыбка, и я не могла не смотреть на неё с благоговением, изучая её неземные черты. Её тело под одеялом было горячим, как печка, и я прижалась к ней в поисках утешения, всё ещё не оправившись от утреннего тумана. Одна идеальная упругая грудь оказалась в моей руке, и я слегка сжал её, прежде чем провести пальцами по её животу, поражаясь тому, какая она подтянутая и мягкая.

Затем я услышал стон и, повернув голову, увидел, что Джакс лежит в постели совершенно голый. Он крепко спал и только что перевернулся на спину, свесив одну ногу на пол. Его большой член с венами тяжело свисал, полностью эрегированный, о чём бы он ни мечтал.

И тут на меня нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Как Синди унизила меня, доминировала надо мной, а потом отдала меня Джаксу, чтобы он сделал то же самое. Его пульсирующий член терся о мое лицо, проникал в мой рот и засовывался в горло. Как мы с Синди... поклонялись ему...

Я подумал, что это был очередной непристойный сон; сонливость и похмелье от вина и марихуаны окутали меня плотным одеялом. Но осознание этого, а также тупая боль в челюсти вернули меня в суровую реальность. Прошлой ночью я перешёл черту.

Тихо, чтобы не разбудить Синди или Джакса, я пробралсz в ванную. Несмотря на то, что я принял душ после наших... занятий, я принял ещё один — быстрый и обжигающий. Я едва вытер волосы полотенцем, не забыв при этом принять таблетку. На цыпочках я прокрался обратно в комнату, схватиле первую попавшуюся одежду и свою школьную сумку. С ещё влажными волосами я выскользнул за дверь 001, желая оказаться где угодно, только не там.

Я знал, что Синди может разозлиться на меня за то, что я не дождался её пробуждения и не оставил сообщения, чтобы объяснить своё отсутствие. Но я надеялся, что она поймёт. Я сделал много нового для неё, и не всё это выглядело привлекательно при свете дня. Я чувствовал себя уязвимым, поэтому решил, что утром возьму себя в руки, а потом напишу ей, когда наберусь смелости.

По пути в наше любимое кафе, где подают завтраки, я хотел написать Натали, но потом вспомнил, что ещё рано: она не проснётся в ближайшие несколько часов. В любом случае, перспектива увидеть её этим утром не казалась мне особенно приятной. Её язвительный язык мог быть слишком навязчивым.

Так что я провел утро в кафе в одиночестве, поев, а затем убивая время, наблюдая за людьми перед занятиями. Но я вовремя пришел на занятия и в кои-то веки провел день в одиночестве (если не считать того, что я «отмечался» у Натали). Мой разум был ясен, и к концу первого занятия я уже чувствовал себя оптимистично настроенным. Я был в своей тарелке весь день; я задавал проницательные вопросы и знал ответы ещё до того, как преподаватели формулировали задачи.

Я решил попробовать на обед что-нибудь из новой тележки с едой (вкусно и полезно!), и это меня так вдохновило, что я даже порылся на дне сумки, чтобы найти книгу, которую собирался прочитать уже несколько недель. В солнечный прохладный осенний день я отважно приступил к чтению, сидя за столиком у одного из лекционных залов.

Когда закончился мой последний урок и другие студенты начали медленно собирать ноутбуки и проверять свои телефоны, я понял, что за весь день не получил от Синди ни одного сообщения. Обычно меня бы это напугало, но мой оптимизм взял верх. Я доверял ей. Она бы поняла. Поэтому я достал телефон, и ясность ума помогла мне найти слова, чтобы выразить себя: непринуждённо, но ласково, желая, но не отчаиваясь.

— Привет. Извини за это утро. Мне нужно было проветрить голову. Мы можем встретиться?

Потребовалось несколько мгновений, чтобы пришел ответ.

— без проблем! Тренажерный зал в 3? :)

Я выдохнул через нос, глядя на её глупые смайлики. Всё было хорошо, моё доверие к ней было вознаграждено.

— Буду!

Ее ответ последовал почти мгновенно.

— Тебя ждет подарок! Не беспокойся о спортивной одежде. Просто приходи.

Моё любопытство было задето, но я решил, что лучше подождать и всё выяснить (в конце концов, я старался не выглядеть отчаявшейся).

— Скоро увидимся!

Когда я сунул телефон в карман, он снова завибрировал. Я плавно достал его и разблокировал одним движением, предполагая, что Синди оставила какой-нибудь дерзкий комментарий на прощание.

Вместо этого мой телефон сразу же открыл другой диалог. На миниатюре были изображены две девушки, стоящие на коленях перед камерой, а в центре картинки была кнопка воспроизведения, закрывающая их лица и объект их внимания. Но я сразу понял, что это было, по имени отправителя.

Я задрожал, когда нажал на значок воспроизведения.

Синди и Сэми облизывали большой член, периодически прерываясь, чтобы неряшливо целоваться, высунув языки и извиваясь. Зацепившись в одном из таких поцелуев, Сэми подняла руки, нежно положив одну на пресс, а другой схватив толстую плоть и неистово поглаживая, её рука казалась особенно изящной по сравнению с огромным членом. Обе девушки подняли глаза, и я увидел, как у Сэми загорелись глаза при виде камеры, в них читалось провокационное удивление. Её взгляд переместился чуть левее объектива камеры и стал пристальнее. Она была очаровательна, несмотря на растрёпанные волосы и небрежный макияж, размазанные от слёз и слюны следы туши.

Она была словно из порнухи.

*Я * был словно из порнухи.

После видео прилетело еще одно текстовое сообщение.

— Скоро у меня будет еще член для тебя, киска!

По моему позвоночнику пробежала дрожь, сотрясая всё тело. Я не мог отвести взгляд от его баклажана на экране, который покачивался и колыхался, пока мы жадно смотрели на него. Чёрт, он такой большой.

Студент протащил стул по полу, и я подпрыгнул от этого звука, положив телефон на колени, чтобы скрыть внезапно появившуюся выпуклость, и повернул голову, чтобы посмотреть, не наблюдает ли кто-нибудь за мной. К счастью, никто не смотрел, и я сидел, ожидая, пока спадёт моя неловкая эрекция, погрузившись в раздумья, и хорошее настроение было испорчено вмешательством Джакса.

В моей голове пронеслись вопросы. Чего он от меня хотел? Собирался ли он меня шантажировать? Было ли это началом или просто угрозой, чтобы установить свою власть надо мной? Кому ещё он отправлял это видео? Синди тоже была на видео — знала ли она, что он его рассылает? Я ухватился за эту мысль, возможно, от отчаяния. Я спрошу Синди, и она подскажет, что делать, как вести себя с Джаксом. Она могла бы защитить меня или, по крайней мере, умерить его жестокость.

Мой палец на мгновение завис над кнопкой ответа, прежде чем я вместо этого выбрал его видеосообщение и удалил его. Для верности я удалил и его текст. Нет смысла отвечать; это только даст ему повод дразнить меня — или, что ещё хуже, спровоцирует его.

Я выбросил мысли о Джаксе из головы и выскользнул из опустевшего класса, направляясь обратно в 001. В это время дня он обычно был на улице (на футбольном матче или что-то в этом роде), и я с облегчением обнаружил, что так и есть. Бросив школьную сумку и ноутбук, я взял полотенце, но больше ничего не взял. На мгновение я заколебался, раздумывая, не взять ли лёгкую спортивную сумку (которую Синди тоже мне подарила) с дополнительным комплектом одежды, но передумал. Я не собирался позволять Джаксу подрывать мою самооценку и разрушать вновь обретённое доверие к ней.

Я убил несколько минут на телефоне, а потом отправился в спортзал. Я восстанавливался после того, как Синди испортила мне день, и с нетерпением ждал встречи с ней. Я так сильно хотел увидеть Синди, что насвистывал на ходу, подпевая про себя. Нам повезло, что мы встретились одновременно, подходя к большому зданию спортзала.

Синди была сногсшибательно красива даже в обычной спортивной одежде. Не то чтобы её одежда выглядела «обычной». Угольно-чёрные леггинсы со странными логотипами и узорами подчёркивали её и без того неземную фигуру, а обтягивающий белоснежный кроп-топ демонстрировал подтянутый живот и идеальную пупок. Кажется, она была накрашена, но макияж был таким лёгким и естественным, что его было трудно заметить, а каштановые волосы были собраны в хвост для тренировки. Он подпрыгивал и развевался, когда она, припрыгивая, сделала последние шаги ко мне, и её улыбка стала вторым источником света в и без того солнечный день.

— Эй, горячая штучка! Я проснулась совсем одна, а я-то думала, что ты не из тех, кто бросает всё на полпути! Всё в порядке? — Она шутила, но её беспокойство казалось искренним, когда мы обнимались, и я задержал её в своих объятиях на секунду дольше, чем нужно.

— Да... Прости, Син, я... Мне просто нужно было время... подумать...

— Всё в порядке! Ты мне не принадлежишь! — Она лукаво улыбнулась, словно знала какую-то шутку, известную только ей. — Но тебе следует быть осторожнее!

Услышав предупреждение, она нахмурилась, и её улыбка исчезла, уступив место серьёзному взгляду. Я на мгновение растерялся, не понимая, что она имеет в виду; неужели она на меня злится? Мне было трудно смотреть в её лучистые глаза, и я робко пробормотал в ответ.

— Ч-что... насчет чего?

«Слишком много думаешь! Это может привести к неприятностям! »

Она почти сохранила свой предупреждающий взгляд, но на её прекрасном лице заиграла дерзкая улыбка, она откинула назад свою рыжую гриву и мелодично рассмеялась. Её хорошее настроение было таким заразительным, что я не мог не рассмеяться вместе с ней над её шуткой и над собой за то, что так переживал.

Синди вывела меня через двери спортзала, болтая о какой-то новой драме в женском клубе, пока мы проходили через турникеты по своим студенческим картам и поднимались на несколько пролётов по лестнице в верхние раздевалки. Там было меньше людей, особенно не в часы пик, и мы воспользовались этим, чтобы зайти в женские раздевалки. Синди сказала, что теперь я могу сойти за свою, и меня не заметят, но я всё равно чувствовал себя комфортнее при минимальной аудитории.

Идя с Синди, я заметил, что она несёт модную сумку, похожую на ту, что подарила мне. Когда мы подошли к шкафчикам, она положила сумку на скамейку и заглянула внутрь, и на её лице снова появилась игривая улыбка.

«Это от нового стартапа в сфере модных технологий! Они были такими эксклюзивными, нам повезло, что мы смогли достать несколько пар! »

Она бросила мне пару леггинсов, а затем маленький топ. Оба предмета одежды были из той же ткани и в том же стиле, что и у неё, но другого цвета: розовые с серыми вставками на швах. Ткань была гладкой и струилась в моих руках, как вода, но в ней было что-то странно тяжёлое и металлическое, как будто внутри было что-то вплетено. Пока я рассматривал одежду, Синди продолжила:

«Материал лёгкий, но когда ты надеваешь его, он подстраивается под тело с помощью какой-то безумной научно-фантастической штуки! Предполагается, что он помогает повысить производительность и восстановиться. И ещё куча всякой технической ерунды. Но САМОЕ важное... »

Она замолчала, и я поднял взгляд, гадая, почему она остановилась. Её глаза вспыхнули, когда она поймала мой взгляд.

—. .. они выглядят чертовски сексуально! Давай, примерь! Мне не терпится увидеть твою задницу в них. — Её игривая улыбка омрачилась жестокой морщинкой. — Может, это поможет твоей больной заднице восстановиться после того избиения, которое ты получил...

Она впервые заговорила о том, чем мы занимались прошлой ночью. Я пытался не обращать внимания на то, что было у всех на виду, но она вломилась в комнату, совершенно спокойно рассуждая обо всём на свете.

"О боже мой... Син... Остановись..."

Я смущённо пробормотал что-то, чувствуя, как щёки заливает румянец, а взгляд опускается в пол. Однако в её тоне было что-то... Добродушная, странно возбуждающая непринуждённость в разговоре о сексуальной связи, которая всё ещё потрясла мой мир. Это не было насмешкой, а если и было, то безобидной. Почти как поздравление.

К тому же это было правдой. Я весь день просидел на уроках, и мои щёки начали пульсировать, напоминая о сильных шлепках, которые я получил.

Она ничего не ответила, но, как я уже сказал, её юмор был заразителен, и, хотя шутка была слишком очевидной, я набрался смелости, чтобы поднять голову и слегка улыбнуться. Её непринуждённость успокоила меня; к тому же мне было любопытно посмотреть на её новую модную одежду.

В глубине души я беспокоился о том, как буду выглядеть в таком откровенном женском наряде. Но другие части моего «я» подпитывались этим беспокойством, отчаянно нуждаясь в том, чтобы знать, как я буду выглядеть.

Эти части взяли верх, и я повернулся лицом к шкафчику, стянул с себя рубашку и брюки и обнажил фиолетовые трусики в горошек, которые на мне были. Синди одобрительно кивнула мне.

— М-м-м, милый выбор! Держу пари, эти точки подходят к твоей заднице!

Я проигнорировал её насмешку и натянул легинсы, прохладные и обтягивающие мою нежную кожу. Они плотно облегали мои икры и бёдра, плотно прилегали к промежности и скрывали маленький бугорок моего пениса. Пояс поднялся выше пупка, плотно облегая мою задницу и бёдра, словно был сшит по моему телу.

Я схватил топ со скамейки и натянул его через голову, продевая руки в рукава. Это был короткий топ, как у Синди, так что верхняя часть моего живота оставалась открытой, демонстрируя первые признаки рельефа. Как и леггинсы, ткань была плотной, но поддерживающей, плотно облегала грудь и плечи, как будто внутри был каркас (что было бессмысленно, ведь я просто пропустила ткань сквозь пальцы). Когда я посмотрел вниз, то заметил, что это было настолько эффективно, что придало моей небольшой груди дополнительный объём.

Я повернулся к Синди и протянул руки, насмешливо предлагая себя на её суд. Но она лишь улыбнулась и взяла меня за руку, потянув к зеркальной стене в другой части комнаты.

Я был по-настоящему ошеломлен, когда увидел себя. Я выглядел не просто андрогинно — я выглядел по-настоящему женственно, без привычного макияжа и слишком девчачьей одежды и аксессуаров. Наряд смягчал мои угловатые черты и подчёркивал изгибы, которые были заметны на бёдрах и груди. Одежда подчёркивала резкие черты моего лица, которые усиливались благодаря моим от природы длинным ресницам, мягким дугообразным бровям и полным губам, не говоря уже о моей светлой стрижке, которая начала заметно удлиняться.

Я провел руками по бедрам, наслаждаясь тем, как ткань мягко струится по телу, и наблюдая за тем, как мои гибкие руки грациозно двигаются в зеркале, демонстрируя мышечный тонус. Внутри меня зародилось тёплое чувство, подпитываемое странной новой идеей, которую я не смог определить в тот момент, — уверенностью в себе. Я как будто слышал это раньше: «Если ты хорошо выглядишь, ты хорошо себя чувствуешь». И я определённо считал, что хорошо выгляжу.

Затем Синди заглянула мне через плечо в зеркало, соглашаясь с моими мыслями.

— Ты такая милая маленькая спортсменка, правда?!

Она подняла руки, чтобы погладить меня по щекам, а затем осторожно собрала мои волосы, насколько это было возможно, и убрала их за спину, оставив лишь несколько непослушных прядей.

«Скоро мы сможем собрать всё это в хвост! О, ты будешь выглядеть как хорошая девочка, сосущая член Джакса».

Её внезапное упоминание Джакса заставило меня побледнеть, но следующие её слова меня по-настоящему удивили.

— Ты помнишь, какое у тебя было лицо, когда прошлой ночью появился Джакс? О боже, ты был так взвинчен. Жаль, что у меня нет фотографии, которую я могла бы тебе показать. Ты заставил меня так возбудиться...

Я тут же снова покраснел, ещё больше униженный тем, что увидел в зеркале, как мои щёки заливает кровь. Я быстро повернулся к ней лицом, чтобы увидеть её снисходительную ухмылку, и быстро оглядел раздевалку, чтобы убедиться, что она пуста, прежде чем ответить:

— О боже, Синди... Прекрати...

— О, не будь такой ханжой, Сэми! Мы трахали Джакса, и тебе это понравилось, потому что это было чертовски горячо! Почему мы не можем об этом поговорить? И не говори мне, что это было плохо — ты кончила три раза, грязная маленькая шлюшка!

Я съёжился, когда Синди сказала ужасную правду, и снова нервно огляделся, чувствуя, что она кричит так, чтобы все в мире её услышали. Кроме нас, никого не было, и не было веской причины возражать ей. Она почувствовала, что я слабею, и набросилась на меня.

— Ладно, милая, я оставлю это в покое... Просто признай, что тебе понравилось. Это может быть нашим маленьким секретом. Просто скажи мне правду, детка.

Я замолчал, балансируя на грани. Было бы так уж плохо признаться в этом? По большей части мне это понравилось. И даже жестокие моменты по-своему были приятны. Отказаться от контроля, позволить Синди принимать решения и держать мою судьбу в своих непостоянных, расчётливых руках. Я снова посмотрел на себя в обтягивающем костюме «фитнес-кролика», который Синди мне подарила. Это казалось правильным. Синди была права.

— Я... Я сделал это. Мне понравилось.

— Ха-ха, я так и знала, маленькая шлюшка! — Она слегка шлёпнула меня по заднице с торжествующим видом. — Что тебе понравилось больше всего?!

«О боже мой, Синди!! » Я закатил глаза, глядя на Синди, которая не смогла сдержать слово, и неохотно улыбнулся её наивному любопытству и щенячьему выражению лица.

— О, просто скажи мне, в последний раз, клянусь! — Она насмешливо сложила руки на груди, и в её глазах заплясали озорные огоньки.

— Я... кажется, мне понравилось... целовать тебя... вокруг его... его... члена... — я признался медленно, тихо, изо всех сил стараясь не смотреть ей в глаза.

— О да-а-а-а, это было так горячо, да? Ты так сильно кончила, когда он трахал нас в рот, что аж взвыла. — Она сделала непристойное повторяющееся движение бёдрами и преувеличенно застонала, имитируя мой неконтролируемый оргазм.

Я вздрогнул, вспомнив, как сильно я кончил, какой беспомощной я был, когда Джакс уложил меня на диван и кончил на нас, и снова почувствовал, как кровь прилила к моим щекам. Синди почувствовала, что перешла черту, и отступила.

— Ладно, ладно, я перестану, честное слово... Просто мне слишком весело смотреть, как ты извиваешься!

Я печально улыбнулся, и мы направились из раздевалки в тренажёрный зал. Синди всё ещё хихикала и время от времени протягивала руку, чтобы потрогать мою задницу или грудь.

Намеки на прошлую ночь не прекращались. На самом деле, сексуальные насмешки Синди и воспоминания о моём унижении становились всё более откровенными по мере того, как мы начинали заниматься, что давало ей множество возможностей присвистнуть, когда я выпячивал задницу, или вспомнить ещё одну непристойную сцену, когда я был в середине подхода. Но холодный стыд от её слов со временем прошёл, и его сменила аура разгорающегося внутри меня пламени, которое разгоралось всё сильнее с каждым воспоминанием и насмешкой в мой адрес.

Чем больше она шутила, тем комфортнее я себя чувствовал. Мне даже начали нравиться её комментарии. У нас был свой маленький пикантный секрет — доказательство того, что мы привлекательны и сексуально активны; для меня это был новый опыт. Это было весело, как игра исключительно для нашего удовольствия, грязная, эротичная и постыдная, но безобидная при свете дня.

Это была такая тайна, которой я никогда не делился — которой мне никогда не приходилось делиться. Я представлял, как подруги по всей стране обмениваются такими интимными, глупыми шутками после секса. Наслаждаясь воспоминаниями о желании и страсти, сплетничая о деталях и хихикая над неловкостью плотского соблазна.

Когда мы выполняли упражнения со свободным весом, она наконец сменила тему с секса на что-то близкое к сексу.

— Так ты сегодня разговаривал с Джаксом? — её тон был небрежным, но в глазах читалось любопытство.

— Э-э-э... Не совсем... Но...

"Что?"

— Он... Он прислал мне видео... с нами... ну, ты понимаешь...

«На видео мы... » Неужели она сразу не поняла?

«Мы... э-э... сосем... его член... »

— О боже мой! — Она задумчиво посмотрела на меня, оценивая степень моего возмущения, а затем криво улыбнулась. — Полагаю, он бывает тем ещё придурком... — Её сочувственное и серьёзное недоумение вызвало у меня смех — отчасти от юмора, отчасти от досады.

Немного погодя Синди продолжила выяснять.

"Так что же ты сказал?"

Это был очевидный вопрос, но я был к нему не готов.

— Что-о-о... Ничего. Я просто удалил его... — не успел я закончить, как она уже поджала губы и неодобрительно покачала головой.

— О, нет, Сэми! Ты не можешь просто проглотить эту выходку! Это слабость. Тебе нужно немного сопротивляться, контратаковать! — Она изобразила удар справа и слегка замахнулась на мою челюсть, подмигивая при этом.

«Н-но... ты тоже на видео... » Я немного растерялся, ведь я был уверен, что Синди придёт в ярость, когда увидит, что Джакс отправил видео, на котором она сосёт член. Вместо этого она даже не отреагировала на это, больше обидевшись на моё бездействие. Я повторил этот ключевой факт, надеясь, что это вызовет праведное негодование или защитную ярость, но вместо этого Синди просто лучезарно улыбнулась мне, как ни в чём не бывало.

— О, я знаю. Не то чтобы он это скрывал! Джакс не сделает ничего глупого с этим видео, не волнуйся. Он просто... любит собирать коллекции. — Она снисходительно ухмыльнулась, приняв позу всезнайки, и я почувствовал, что мне предстоит еще много узнать.

— Послушай, я клянусь, что Джакс не так уж плох. Он может быть грубым, но он также может быть настоящим милашкой... — я чуть не рассмеялся вслух, но она перебила меня: — Я знаю, знаю, в это трудно поверить! Но поверь. Он просто притворяется, даже когда флиртует.

От этого я в шоке распахнул глаза. Она что, утверждает, что он флиртует со мной? Это, наверное, даже хуже, чем издевательства. С издевательствами я мог бы справиться. Я вспомнил настойчивость Джакса на лекции, его мягкую непреклонность, которая так сбила меня с толку, убедила меня подрочить ему на публике. Я вздрогнул, когда Синди продолжила говорить, перебивая мои мысли:

— Правда, Сэми, я думаю, он бы тебе очень понравился, если бы ты с ним познакомилась. Он может быть таким хорошим другом. Тебе просто нужно показать, что ты можешь «справиться с трудностями». Ты же знаешь, какие они, спортсмены, да?

Я точно знал, какие они, эти качки, и я уже слышал всё это раньше, но не верил. Я доверял Синди; ДОЛЖЕН был доверять Синди, учитывая, как сильно я полагался на её решения. Но я не мог совместить образ Джакса, который она описывала, с тем грубым, задиристым, властным парнем, которого я знал. За исключением того короткого момента, когда он защитил меня, когда я засунул руку ему в штаны на лекции. Это воспоминание вызвало еще более запутанные эмоции, заставив меня поежиться от дискомфорта.

Синди знала, что это будет нелегко объяснить, но сделала последний шаг.

"Послушай, вам не обязательно быть лучшими друзьями. Но я просто говорю, что будь непредвзятой. Не воспринимай все, что он тебе говорит, так серьезно! Если он тебя разозлит, немного сдержись! Он будет уважать тебя больше. Она схватила меня за руку и подождала, пока я подниму глаза, чтобы встретиться с ее виридианским взглядом. "Пожалуйста, Сами? Дать ему реальный шанс, ради меня?"

Глядя ей в глаза, я знал, что сделаю для неё всё, что угодно. Поэтому я кивнул, выдавив слабую улыбку и загнав свои тревоги поглубже. Синди поняла это и задержала мой взгляд на секунду дольше, окинув меня изучающим, пронзительным взглядом. То, что она увидела, удовлетворило её, и она отвернулась к гантелям, сменив тему.

Во время наших предыдущих тренировок я привык ловить на себе взгляды людей, которые смотрели на Синди, пока мы потели, и на лицах мужчин, молодых и старых, читалась явная похоть. Но в тот день всё было по-другому. Когда мы пришли, в зале было относительно тихо, но к вечеру он становился всё более многолюдным. Вскоре мне стало казаться, что каждый мужчина в здании в тот или иной момент наблюдает за нами, и я привык скользить взглядом по лицам, как будто не замечал, что у кого-то язык вываливается из приоткрытого рта.

Что было сложнее игнорировать, так это их пристальные взгляды. Я почти привык к тому, что Синди привлекает всеобщее внимание, поэтому меня по-настоящему потрясло, когда я поднял глаза и увидел, что придурковатый парень-первокурсник, которого я узнал по соревнованиям, тяжело дышит на беговой дорожке и пристально смотрит на меня, пока я наклоняюсь, чтобы потянуться. Он отвел взгляд, когда понял, что я его заметил, но дело было сделано.

С тех пор я чувствовал, что все смотрят на меня, что каждый парень из студенческого братства или спортсмен наблюдает за мной, когда может; кто-то осторожно, кто-то откровенно. Даже персонал спортзала, казалось, следил за мной, пока лениво болтал у тренажёров. В итоге я ощущал странную смесь паранойи, самосознания и, в глубине души, подлой, постыдной гордости.

Может быть, я выпячивал задницу чуть сильнее, когда наклонялся. Может быть, я наклонялся чуть сильнее, чем нужно. Может быть, мне нравилось чувствовать себя в центре внимания, совсем чуть-чуть.

Из-за физических нагрузок, ощущения от новой одежды — такой тонкой, гладкой, женственной, — из-за сексуального натиска Синди и этих похотливых, наблюдающих глаз я к концу нашей изнурительной тренировки был совершенно сбита с толку. После тренировки мы не стали переодеваться, решив принять душ в квартире Синди, где я собирался провести ночь (я ухватился за возможность не оставаться наедине с Джаксом), поэтому мы оба были в новой спортивной одежде, когда шли к выходу. Когда считыватель на двери пискнул, принимая мою карту, я услышал низкий голос, который назвал имя Синди.

Когда я подняла взгляд, к нам подошёл высокий парень с песочного цвета волосами. Синди оживилась и энергично помахала ему, а затем наклонилась ко мне и прошептала:

"О Боже. Ладно. Это Дэйн. Он выпускник, у нас было несколько занятий вместе в прошлом году. Черт... он великолепен... Иногда мне просто хочется наброситься на него! Но не говори ему, что я это сказала. - Она одарила меня улыбкой, затем повернулась лицом к Дэйну, который быстро сократил дистанцию.

Когда он приблизился, я не мог не согласиться с её оценкой (хотя и не признался в этом). Дейн был не таким высоким и накачанным, как Джакс, но всё равно находился в впечатляющей форме: более подтянутый и мускулистый, в свободных спортивных шортах и обтягивающей чёрной футболке. Его волосы были непослушной копной, а под ними сияли ярко-голубые глаза, похожие на два сапфира, подсвеченных сзади. Дружелюбная улыбка украсила его лицо, и, когда он подошёл к нам, из его уст полились слова, произносимые мягким баритоном.

— Привет, Синди, как дела? Давно не виделись, да?

— Да, слишком долго! И знаешь, мы просто работаем. Никогда не забывай о разминке, верно?

— Ха-ха, расскажи мне о... Прости, я не думаю, что мы...

Я понял, что он смотрит на меня, и почувствовал, как сердце подпрыгнуло к горлу, когда я встретился с ним взглядом. Я не знал, что делать — обычно обо мне забывали в таких разговорах; Джакс и Синди не имели привычки представлять меня, а их друзья с удовольствием игнорировали моё существование.

Я как раз собирался с духом, чтобы представиться как Сэм, когда Синди заговорила за меня.

— Это Сэми, она первокурсница. — Она повернулась ко мне и озорно улыбнулась. — Ну же, Сэми, поздоровайся с Дейном! — Не дожидаясь ответа, она снова повернулась к нему. — Извини за неё, она становится очень неуклюжей, когда разговаривает с симпатичными парнями.

Я громко ахнул, с удивлением и обидой глядя на Синди. Как она могла так меня подставить?! Она знала, что я растеряюсь! Сердце бешено колотилось в груди, и я боялся повернуться к Дэйну... Но она добродушно посмеивалась, глядя на меня спокойными глазами, и когда я заметила, что Дэйн тоже смеётся, я взял себя в руки, пытаясь унять сердцебиение.

Эти попытки были тщетными, потому что Дейн впервые по-настоящему посмотрел на меня. Я почти чувствовал, как его взгляд скользит по моему телу, задерживаясь на бёдрах и груди, прежде чем медленно встретиться с моим взглядом. Я покраснел от такого пристального внимания, не зная, что делать или говорить, пока он уверенно разглядывал меня.

— Хм... это нормально... Со мной происходит то же самое, когда я вижу таких симпатичных девушек, как вы.

Синди громко рассмеялась, и я не смог сдержать улыбку, глядя на его очаровательную манеру говорить, и уже чувствовал себя немного увереннее.

— Ладно, хватит «милых» штучек, Прекрасный Принц. Что тебе нужно?

— О да, слушай, Син, я знаю, что ты ненавидишь приседания, но у тебя всегда такая хорошая форма. Не могла бы ты быстро дать мне пару советов? — Он виновато повернулся ко мне. — Прости, я просто хочу поговорить с ней секунду.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сформулировать слова, я всё ещё был удивлён, что меня включили в список.

— Э-э-э... да... нет... всё в порядке.

Широкая улыбка расплылась на его лице, когда я пробормотал свой неловкий ответ.

— Ладно. Что ж, надеюсь, я ещё увижу тебя, Сэми...

Он подмигнул мне, прежде чем повернуться, чтобы уйти, и Синди бросила на меня взгляд, приподняв брови, одними губами произнеся "О боже мой!", прежде чем последовать за ним.

Я вздохнул с облегчением, когда они ушли, немного переживая из-за этого странного взаимодействия. Прикалывался ли надо мной Дейн или он действительно считал меня симпатичной девушкой? Я даже не знал, какая мысль беспокоила меня больше. Но мысль о том, что я могу сойти за девушку, одурачить кого-то настолько, что он будет открыто приставать ко мне, — эта мысль была настолько сильной, что я с трудом с ней справлялся. Та же бушующая, бурлящая энергия, которая заставляла меня выкладываться на тренировках, искать взгляды тех, кто наблюдает.

Я смотрел в окно на всё ещё солнечный день, погрузившись в свои мысли, когда резкая вибрация телефона прервала мои раздумья. Я вытащил его из тесного кармана леггинсов и, ничего не подозревая, смахнул уведомление о сообщении.

Только чтобы увидеть на экране толстый член Джакса с венами.

Я быстро прижал телефон к ноге и огляделся, чтобы убедиться, что никто не заметил. Сердце бешено колотилось, как будто я только что пробежал марафон, голова кружилась, я чувствовал себя невесомым и с трудом дышал.

Заметив, что там меньше людей, я отошел чуть дальше от главного входа, к углу здания. Оставшись одна, я снова включил телефон.

Полноценное, толстое мужское достоинство Джакса лежало на моём телефоне вертикально, от нижней части экрана, где я мог видеть его тяжёлые яйца, свисающие вниз, до кончика-гриба, который касался вершины моего устройства. Мне потребовалось некоторое время, чтобы заметить, что его фиолетовая головка покоилась на паре толстых тёмных губ, а под его внушительным членом виднелись две пышные груди.

Его член подпрыгнул в моих руках, когда мой телефон снова завибрировал, и я подбросил его в воздух, трижды подпрыгнув вместе с ним, прежде чем смогла прижать его к груди. Я дрожал, но в конце концов смог стабилизировать экран и прочитать:

— Что скажешь?

Вежливый, снисходительный и унизительный. Идеальное трио Джаксов. Телефон дрожал в моей руке, а я разрывался между его сообщением и его толстым членом. По моему лбу скатилась капля пота, и я яростно вытер её рукой. В моей голове стоял звон, который нарастал, заглушая разговоры, кряхтение и падающие гири.

Внезапно я услышал голос Синди, такой отчётливый, словно она стояла у меня за плечом. «Контратакуй... немного отбейся! »

К чёрту Джакса. Он нарочно вёл себя как придурок, пытаясь запугать меня. Наверное, он смеялся, трахая в рот того, кто был на конце его члена, думая, что я буду слишком напуган, чтобы снова ответить. На этот раз я ему покажу. Я покажу ему, что не боюсь.

Я размышлял всего секунду, прежде чем определиться с ответом. Открыв камеру для селфи, я выставил средний палец и агрессивно позировал, наблюдая за собой на экране. Но для этого требовалось нечто большее, и я показал язык в камеру, представляя, как дразню Джакса, направляя бунтарский настрой, который придавал мне сил. На радостях я сразу же сделал снимок и отправил его, отбросив осторожность на ветер.

Только через секунду, когда фотография появилась в виде отправленного сообщения, я обратил внимание на то, что было рядом с моим лицом. Одежда была такой удобной и естественной, что казалась второй кожей, и я забыл, что она подчёркивала мою грудь и изящные изгибы бёдер. Я случайно выпятил грудь вперёд, делая снимок, и слегка наклонилась вперёд, демонстрируя свою небольшую ложбинку на груди, одновременно выгибая спину и выпячивая попу так, что она бесстыдно выпирала позади меня в нижней части селфи. Это была сексуальная поза для фитнес-модели. Хуже всего было то, что мой высунутый язык говорил не «я панк-рокер», а «я сосу член».

В целом это выглядело так, будто я скорее хотел, чтобы он меня трахнул, чем посылал его куда подальше.

Осознание этого сковало мой разум. Я знал, как удалять отправленные сообщения. Я знал, что если удалить их до того, как их увидят, они исчезнут. Я знал, что иногда для отправки сообщения, особенно с картинкой, требуется немного времени, может быть, даже минута.

Но, как я уже сказал, я застыл. Мои пальцы зависли над экраном. Сердце не билось учащённо, в ушах не звенело. Скорее, я был спокоен, но внутри всё кипело.

Затем в нижней части моего экрана появился маленький кружок с многоточием. Джакс увидел его. Было слишком поздно.

Проходили мучительные секунды. Пузырь исчез. Появился снова. Исчез.

Затем раздался сигнал. На этот раз я крепко держал телефон обеими руками.

— Хорошая девочка...

Я ждал следующего сообщения, но его не было. «Хорошая девочка»? Что он имел в виду? Почему я не мог избавиться от образа его нахальной ухмылки? Он раздражал меня, даже когда не пытался. Или это был просто ещё один способ поиздеваться надо мной? Не думаю, что когда-либо чувствовал себя таким расстроенной и неспособной разобраться в своих эмоциях, как в тот смутный момент. Всё, что я знал, — это то, что на меня накатывал весь спектр чувств, от ярости до страха и жгучего, всепоглощающего желания.

Чистый, звонкий голос Синди, зовущей меня по имени, к счастью, положил конец моим размышлениям, и я сунул телефон обратно в карман и быстро вышел за ней.

Пока мы возвращались в её комнату, Синди подшучивала надо мной из-за того, как неловко я вел себя с Дейном. Я не возражал, потому что её постоянные добродушные подколы позволяли мне продолжать переживать из-за сообщения Джакса и моей необдуманной реакции. Я хотел рассказать ей, но решил не делать этого. Это только подлило бы масла в огонь её насмешек, а я и так чувствовал себя ужасно из-за того, что моя попытка проявить настойчивость обернулась против меня. В глубине души я знал, что Джакс и Синди всё делили поровну; в любом случае ей не потребовалось бы много времени, чтобы всё выяснить.

К тому времени, как мы добрались до её студенческого клуба, жизнерадостность Синди взяла верх над моим беспокойством, и я снова был в хорошем настроении, всё ещё под впечатлением от внимания, которое я получил в спортзале. Даже некоторые девушки из студенческого клуба делали мне комплименты или подмигивали, пока мы поднимались по лестнице. Я начинал в это верить: я был горячей штучкой.

Когда мы вернулись в комнату Синди, то приняли душ, переоделись и наслаждались обычным вечером: курили травку, заказывали еду, играли в видеоигры и сплетничали. Мы только что поели и смотрели старый ситком, наслаждаясь дымящейся чашкой с травкой, когда Синди затронула тему, которая, вероятно, занимала её весь день. Может, с прошлой ночи.

Она выбрала момент для разговора, когда я был на пике своего замешательства. Она только что выдохнула огромное облако дыма прямо мне в лёгкие, а её язык, проникающий внутрь, гарантировал, что я останусь открытым и задохнусь, что я вдохну всё. Когда поцелуй закончился, у меня так закружилась голова, что я чуть не упал в обморок, рухнув на подушки позади себя. Синди хихикнула, затем протянула руку и нежно провела ладонью по моей щеке.

— Сами... Знаешь, у меня есть одна безумная идея...

«У-у-у... О-о-о... ладно... » Обычно безумные идеи Синди были направлены против меня. Но я пребывал в каком-то дзене, наслаждаясь послевкусием новых впечатлений, которым Синди меня подвергла. Я доверял ей как никогда, а мощная травка, которую она курила, ещё больше размягчала меня.

«Не волнуйся... но... как бы ты себя чувствовал, если бы завтра опять стал Сэми? »

"Но я...... Сэми?"

Она закатила глаза, глядя на мое замешательство. «Я знаю, детка. Но как насчёт того, чтобы одеться как Сэми? Для твоих занятий? Я могла бы подобрать милый наряд, сделать тебе причёску и макияж утром. Никто бы не узнал... » — она многозначительно замолчала, и в её глазах заплясали озорные огоньки.

Вопросы привели меня в замешательство, бешено стуча в моей голове, пока мой мозг пытался их осмыслить. Я уже несколько недель позволял Синди наряжать меня, и не буду врать, что мне это не нравилось. В баре с девчонками я впервые почувствовал, что вписываюсь в обстановку кампуса, а опыт пребывания в спортзале был... чем-то совершенно иным. Внимание, которое я получал и там, и там, нервировало и пьянило.

Что-то ещё всплыло в памяти: тёмное, угрожающее, манящее. Едва ли воспоминания, скорее чувства — смутные впечатления.

Слова на экране: "хорошая девочка".

Глубокое ворчание, когда я уткнулся лицом в его промежность, и лёгкое удивление, когда он приподнял брови.

Толстые, сильные пальцы на моей шее и бесконечные морщинки в его серебристо-серых глазах.

Я медленно покачал головой, пытаясь прогнать туман и не думать о том, куда забрел мой разум. Синди тихо рассмеялась, сделав ещё один глоток из чаши, и подождала, пока я немного приду в себя.

Я так долго сопротивлялся и пытался самоутвердиться, но это не принесло особых результатов. По иронии судьбы, я чувствовал себя наиболее сильным, когда слушал Синди. Самой контролирующей, когда сдался. Быть одной из девушек, выпендриваться перед похотливыми парнями, ублажать Джакса...

Наконец, я взял себя в руки настолько, чтобы дать короткий ответ.

"Хммм... Хорошо".

Смесь облегчения и чего-то похожего на нервное предвкушение захлестнула меня, когда я согласился. Синди взвизгнула и прыгнула на меня, осыпая поцелуями, и я снова сдался и растаял под ней.

Внезапно она сдвинула меня, и мои колени оказались у неё на плечах, а спина — на подлокотнике дивана. Одна её ловкая рука проскользнула в мои спортивные штаны, которые она мне одолжила, и пробралась под трусики. Я тихо ахнул ей в рот, когда она слегка надавила на мой плотно сжатый анус, а мой крошечный пенис оказался у неё на ладони. Затем она начала толкать и подталкивать меня кончиками пальцев круговыми движениями, одновременно потирая мой чувствительный кончик. Она отстранилась, и я потянулся за ней губами, открывая глаза, которые даже не заметил, что закрыл, чтобы встретиться с её взглядом, зелёным, как трава, и с золотыми крапинками. Они завладели моим миром, пока её шёпот окутывал меня.

— Ты такая хорошая девочка, Сэми. Хорошие девочки получают награды.

Мне не нужно было придумывать ответ, потому что она прижалась ко мне, доминируя языком, одной рукой забралась мне под футболку, чтобы пощипать соски, а другой ласкала меня, как гитару. Всё, что я мог делать, — это лежать и стонать ей в рот, погружаясь в теплоту дивана под ней.

Мне не потребовалось много времени, чтобы кончить, согнувшись пополам, пока Синди заботилась обо мне.

На следующее утро Синди разбудила меня пораньше, чтобы я мог подготовиться.

Я начал с ещё одного душа, наслаждаясь горячей водой, тщательно вымывшись и сбрив светлые волосы на теле. Выйдя из душа, я нанес на кожу ароматизированные лосьоны, пока Синди раскладывала мой наряд.

Сначала на меня была надета пара белых трусиков-стрингов, без каких-либо надписей, которые Синди натянула мне на талию. Затем крошечный, почти прозрачный бюстгальтер без бретелек, больше похожий на две резинки с натянутой между ними папиросной бумагой, чем на предмет одежды.

Синди дала мне время, чтобы я осмотрел себя в зеркале, восхищаясь собственной фигурой. «Бюстгальтер» подчёркивал мою в основном плоскую грудь, намекая на то, что у меня есть ложбинка между грудей, но выглядел мило. Сочетание чисто-белой одежды создавало целомудренный, почти девственный эффект, от которого у меня в животе порхали бабочки.

Синди быстро устала от моих позёрских выходок и подтолкнула меня к действию. Она сунула мне в руки пару чёрных гольфов до колен, а затем боди с длинными рукавами в чёрно-белую полоску, которое плотно прилегало к телу, когда я застёгивал молнию на промежности. Последним элементом была расклешённая коричневая юбка, закреплённая рядом симпатичных чёрных пуговиц спереди. Она доходила чуть выше колен, обнажая тонкую полоску фарфорово-белой кожи между верхней частью носков и нижней частью юбки. Я крутился перед зеркалом, наслаждаясь развевающейся легкой юбкой, тем, как каждый поворот слегка обнажал мои бедра. Мой клитор подергивался, уютно спрятанный вне поля зрения, где ему и полагалось быть.

Закончив с нарядом, Синди отвела меня в сторону, чтобы высушить и уложить волосы, а затем усадила и нанесла макияж. Затем она перешла к моему лицу, где её мастерство проявилось в том, что она использовала лишь минимум инструментов: чуть-чуть здесь, чуть-чуть там, мелкие детали для моих застенчивых глаз и нюдовая помада для моих пухлых губ. Всё это время она осыпала меня комплиментами о том, что благодаря моим чертам лица её работа стала намного проще. Я знал, что она подлизывается ко мне... но мне было всё равно, я просто наслаждался её позитивной энергией. Когда она закончила, на моём лице было то же естественное совершенство, которым я так часто восхищался на её лице.

Она рывком подняла меня на ноги и какое-то время суетилась вокруг, поправляя мне волосы и опуская рукава с плеч на руки. Затем она отступила назад и критически оглядела меня с головы до ног, задумчиво поджав губы.

— Он просто... пропадет... О!

Она повернулась к своему гардеробу и стала рыться в ящике, полном украшений. Вернувшись, она надела на меня ожерелье с маленьким серебряным солнышком и вдела в мои уши две маленькие серебряные луны. Наконец, удовлетворившись результатом, она отошла, чтобы я мог рассмотреть себя в зеркале.

Я был в восторге. Я и раньше наряжался с Синди, но это было что-то более основательное. Это казалось чем-то постоянным, хотя всё это можно было отменить: ключ повернулся в замке, дверь открылась, путь был расчищен. Я не просто выглядел как девушка, я чувствовал себя девушкой, милой и женственной, немного беззащитной и немного холодной, но наслаждающейся внутренним теплом, которое нарастало, пока я проводил пальцами по своему мягкому наряду и гладкой коже. Мои волосы колыхались вокруг головы, и я провел по ним рукой, небрежно откинув несколько прядей назад, пытаясь повторить то же изящное движение, которое часто проделывала Синди. Я повернулся, сделал несколько шагов вперёд и назад, сосредоточившись на покачивании бёдрами, как она мне показывала, наблюдая за тем, как юбка колышется слева направо и как выглядят мои ноги, когда я вышагиваю напоказ.

Синди рассмеялась над моим преображением и указала мне на пару чёрных туфель на каблуке, отметив, как мне повезло, что у нас одинаковый размер обуви. Затем я встал перед зеркалом во всей красе, немного выше, намного красивее и чуть смелее, чем обычно, воодушевлённый своей трансформацией.

И у Синди был для меня еще один аксессуар.

Она оставила меня любоваться собственным отражением, как какую-то экзотическую птицу, и через мгновение вернулась с предметом в каждой руке. Когда я повернулся, она подняла их и игриво помахала мне. В левой руке была прозрачная трубка, наполненная водянистой субстанцией, и чёрная насадка-дозатор. В правой — маленькая фиолетовая игрушка в форме сердца, которая дополняла левую руку.

Моя растущая уверенность в себе пошатнулась, когда я понял, чего хочет Синди. Сердце бешено колотилось в груди, я пытался взять себя в руки, но безуспешно. Мой протест был слабым и жалким, я скулил, оправдываясь.

— О-о-о... э-э-э... я не знаю, как...

— Ш-ш-ш, не волнуйся, — она была спокойна, но в её тоне слышалось пренебрежение, которое оборвало слова, едва они слетели с моих губ.

Прежде чем я успел придумать ещё какие-нибудь отговорки, она положила руку мне на поясницу и толкнула меня вниз, чтобы я наклонился над её туалетным столиком, слегка раздвинув колени одной рукой. Я услышал щелчок тюбика со смазкой и характерные звуки, когда она подготавливала анальную пробку. Затем она резко задрала мою юбку и расстегнула застёжку комбинезона, обнажив мою задницу в трусиках. Она не смогла удержаться и отвесила мне крепкую пощёчину и грубо ощупала мою беспомощную попку, отчего с моих губ сорвался тихий стон. Я возлагал такие большие надежды на этот день, но всё было разрушено дьявольскими уловками Синди.

Синди почувствовала, что моя уверенность угасает, по отчаянию в моём стоне, и попыталась меня успокоить:

— Ш-ш-ш, детка, это всего лишь маленькая игрушка. Раньше ты не обращала на неё внимания! С ней сегодня будет веселее! Не волнуйся, просто расслабься... Обещаю, я обо всём позабочусь.

Это не развеяло мои страхи, но ее заверения несколько их развеяли. Она была права — я уже вставлял эту пробку раньше, и это даже не сильно болело (через некоторое время). Сделало бы это день более "веселым"? Может быть, для нее. Для меня? Я был не так уверен. Но я должен был доверять ей, иначе весь карточный домик, который я построил, рухнул бы вокруг меня.

Она сдвинула мои трусики в сторону, я почувствовал прикосновение холодной смазки и пробки к моему анусу, и все мысли вылетели у меня из головы. Я вздрогнул всем телом от страха.

«Глубоко вдохни и постарайся расслабиться. Если ты немного потужишься, это тоже поможет».

Затем я почувствовал давление на свою дырочку. Это было не так, как раньше, — я ощущал меньшее натяжение своего сфинкетра. По предыдущему опыту я знал, чего ожидать, и теперь от медленного нарастающего напряжения у меня по спине побежали мурашки. На этот раз мне было легче расслабиться, немного выгнуться и почувствовать, как моя дырочка открывается для вторжения. Наконец, словно по волшебству, я поддался, и гладкий конус скользнул внутрь меня, когда я сжал его в себе.

Синди была впечатлена,

— О боже, твоя маленькая дырочка такая жадная! Ты так ныла, а это было так просто. Разве это не было просто?

По ее тону я понял, что она ожидала ответа.

— Да... Это было... легко... — пробормотал я в знак согласия, выпрямляясь, смущённо поправляя трусики, застёгивая комбинезон и опуская юбку. Пробка плотно сидела во мне, соприкасаясь с одеждой при движении. Это было неудобно, но не неприятно. Это было просто постоянное ощущение наполненности в моей заднице, напоминавшее мне о том, что я позволял Синди делать, — извращённая проверка реальности, которая теперь казалась глупой игрой в переодевания.

Я поймал себя на том, что ёрзаю и дергаюсь, пока стою в ожидании внимания Синди, тщетно пытаясь найти позу, которая уменьшила бы напряжение. В конце концов я остановился на том, чтобы стоять на цыпочках, выгнув спину, чтобы уменьшить постоянную стимуляцию. К сожалению, из-за этого я стояла в той позе, которую Синди считала распутной: грудь и задница были выставлены вперёд без необходимости. Она, должно быть, заметила это, но не упомянула об этом, оставив хотя бы часть моего унижения невысказанной.

Вместо этого она взволнованно поспешила ко мне с телефоном в руках.

— Хорошо, помнишь приложение, которое я тебе показывал? Твой браслет подключен, так что я могу видеть твоё сердцебиение, артериальное давление и другие данные.

Она показала мне экран, но я едва взглянул на него, ошеломлённый информацией. Зачем ей всё это? На мои вопросы были даны ответы, пока я их обдумывал,

— Я знаю, знаю, это немного лишнее... Но так я смогу понять, что она у тебя в попке — Она тряхнула волосами, переводя взгляд с телефона на меня. —. .. Так что на всякий случай, если ты ее достанешь... Я буду знать. — Её улыбка всё ещё ослепляла, но голос стал ровным, а глаза опасно сверкнули, подчёркивая явную угрозу.

Я сглотнул — буквально, сделав большой мультяшный глоток страха, — а затем молча кивнул, не в силах подобрать слова, но желая показать, что я понял её намёк.

Она ещё мгновение смотрела на меня, её улыбка полностью исчезла, она стала холодной, как камень, и мне захотелось умолять, плакать, упасть на колени и пообещать ей, что я сделаю всё, что она захочет. Затем, так же быстро, как солнце появляется из-за облаков, её улыбка вернулась.

«Но ты бы никогда не попытался провернуть что-то подобное... только не со мной? Верно? » — она взяла меня за подбородок, поглаживая длинными пальцами щёку. Её тёмно-зелёные глаза смотрели на меня, а я смотрел на неё, видя то, чего ожидал: живость, ослепительную страсть, абсолютную уверенность. Однако на мгновение я заметил что-то ещё, скрывающееся за этими драгоценными глазами; что-то мимолетное и хрупкое.

Потом все исчезло, и я решительно покачал головой.

«Нет. Я бы никогда ничего не сделал тебе назло». Я был серьёзен.

Прогулка по кампусу к занятиям сама по себе была похожа на путешествие. Если обычно я был слишком самовлюблённым, то сочетание того, что я был одет как девушка, и того, что в моей заднице сидел нежелательный пассажир, сделало меня гипер-самовлюблённым. Я смотрел на каждого прохожего, гадая, что они обо мне думают.

Если быть честной с самой собой, то я, вероятно, не был в центре всеобщего внимания. Утром на тротуарах кампуса было многолюдно, и я выглядел бы просто как ещё одна студентка в модной осенней одежде, одетая слегка не по погоде.

Но я сгорал от стыда, представляя, какой неуклюжей и заметной должна казаться моя походка. Я знал, что каждый, мимо кого я проходил, узнавал меня откуда-то и, должно быть, задавался вопросом, почему я так одет, что со мной не так. Каждая девушка, которая бросала на меня взгляд, осуждала меня: находила изъян в моей одежде или замечала какой-то намёк на то, что я здесь не к месту. Каждый мужчина, проходивший мимо, оборачивался, когда я не видел, и смотрел на меня презрительно и с ненавистью.

А потом были взгляды, которые я определенно не представлял себе раньше.

Когда я проходил мимо строительной площадки на обочине, я заметил, как один рабочий поднял голову, а затем хлопнул другого по плечу. Пройдя немного по улице, я обернулся и увидел, что они смотрят мне вслед, оживлённо беседуя. Они были не единственными — я заметил, что многие парни и мужчины смотрят на меня, когда я прохожу мимо, или безучастно пялятся, пока мы ждём на светофоре.

В помещении мне стало не безопаснее. Стоя в очереди за бутылкой воды, я заметил, что парень позади меня, тоже студент, смотрит на мою юбку. На мгновение я запаниковал, подумав, что что-то не так, что у меня что-то не так с одеждой или что-то видно из-за того, что внутри меня есть пробка. Но когда я вытянул шею, чтобы посмотреть, то поняла, что он просто восхищается тем, как юбка слегка приподнимается на изгибе моей задницы, как из-под неё выглядывают кремово-белые бёдра и чёрные длинные носки. Я сильно покраснел и снова отвернулся, чувствуя, как он пытается заглянуть мне под одежду. Если бы он только знал.

К тому времени, как я добрался до своего первого занятия, я был совершенно растерян. Половина меня была взволнована и смущена, я был уверен, что выставляю себя полным идиотом, и отчаянно хотел, чтобы этот день поскорее закончился, чтобы я мог избавиться от этого женоподобного костюма. Другая половина была извращённо воодушевлена тем, как хорошо всё шло. Она говорила мне, что я не просто притворяюсь, что я убедителен, и каждый новый взгляд был ещё одним доказательством того, насколько Сэми привлекателен. Эта сторона любила внимание, которого Сэм никогда не получал. Ощущать, как за мной следят, было в новинку, и это нервировало меня не меньше, чем пробка в моей заднице. Под этими внешними удовольствиями моя тёмная сторона тихо шептала о том, ПОЧЕМУ я привлекаю так много внимания. Что бы сказали мне эти блуждающие взгляды? Что бы они сделали, если бы могли? Это придавало моему постыдному нарциссизму восхитительный запретный привкус.

Даже сама мысль о анальной пробке возбуждала, не говоря уже о постоянной стимуляции. Это был ещё один сексуальный, грязный секрет. Что-то только для Синди и меня, что мы скрывали от посторонних глаз.

Я начал думать о пробке как о продолжении воли Синди, о связи между нами. В каком-то смысле так оно и было: она могла следить за мной и контролировать меня. Мысль о том, что она находится внутри меня весь день, была мрачной, ужасно возбуждающей и мешала мне сосредоточиться на записях, я ёрзал на стуле, пытаясь найти более удобное положение. Хуже того, эта наполненность настойчиво вызывала у меня физическое возбуждение, и, хотя мои узкие трусики и комбинезон скрывали мою небольшую эрекцию, они определённо не уменьшали мой дискомфорт, который то усиливался, то ослабевал всё утро.

Я только что вошел на вторую лекцию за день, когда Синди подняла ставки.

Мой первый урок прошёл плохо: я мог сосредоточиться только на половине материала и усвоить только половину из того, что было сказано. Но на второй урок я пришел пораньше, нашла парту в дальнем углу класса и выпрямил спину, выпятил грудь. Возможно, я показался странным некоторым студентам-мужчинам, которые украдкой вытягивали шеи, чтобы посмотреть на меня, но это сработало, так что я просто возился со своими ручками, стараясь не обращать внимания на зрителей и коротая время до начала лекции.

Я только что записал дату и начал рисовать каракули на полях, как пробка внутри меня ожила. У Синди было извращённое чувство юмора, и эта дьявольская извращённость проявилась в том, насколько сильно она заставила пробку вибрировать. Я была совершенно не готов, хотя большую часть утра думал о пробке. Ничто не может подготовить тебя к такому внезапному движению внутри тебя.

Я громко вскрикнул, сначала не понимая, что происходит, а потом запоздало прикрыл рот рукой. К счастью, все еще двигались и разговаривали, так что большая часть класса не услышала, но несколько учеников, стоявших ближе, повернулись и осуждающе посмотрели на меня, и я почувствовал, как к щекам возвращается знакомый жар. Я сполз вниз на стуле, пытаясь скрыться от всеобщего внимания, но основание пробки соприкоснулось с моим сиденьем, и когда мне показалось, что я услышала лёгкое жужжание, я запаниковал и резко выпрямился. Я всё ещё чувствовал на себе несколько взглядов, поэтому сосредоточился на том, чтобы сидеть как можно тише и неподвижнее, пока пробка пульсировала внутри моей задницы.

Синди не облегчила мне остаток лекции. Казалось, она постоянно меняла настройки, резко увеличивая интенсивность или медленно наращивая давление на мой самоконтроль. Я мог представить, как она (в те моменты, когда я был сосредоточен исключительно на том, чтобы не двигаться) сидит где-то и хихикает над моей ситуацией. Возможно, она лежала в постели, ожидая, когда я отреагирую самым неожиданным образом. Или, может быть, она тоже была на лекции и лениво играла с приложением. Что бы она ни делала, это было эффективно. Я оказался в ловушке запретного удовольствия — мой член невольно затвердел под одеждой, пока я отчаянно пытался подавить свою реакцию.

Очевидно, что второй урок был в основном потерян для меня. Те записи, которые мне удалось сделать, были настолько вырваны из контекста, что были бесполезны, и я был неспособен запомнить то, что слышал. Я считал победой то, что больше не смущала себя громкими звуками, хотя и издавал несколько тихих ворчаний и стонов, из-за которых некоторые оборачивались и вопросительно смотрели на меня. Эти взгляды и чувства, которые они вызывали (унижение, трепет от страха и постыдная гордость от осознания того, что я делаю что-то настолько извращённое), только усиливали моё возбуждение. Что бы сделали эти похотливые мальчишки, если бы узнали, что у меня под юбкой? Моё воображение рисовало мучительные фантазии.

Так продолжалось весь день. Синди прерывала меня так, словно наблюдала за мной, подмечая моменты, когда я был наиболее уязвим, когда я наконец-то сосредотачивался на учёбе или беспокоился о любопытных взглядах других учеников. Она никогда не повторялась, и всякий раз, когда я думал, что знаю её подход и чего ожидать, она находила новый способ меня позлить. В какой-то момент она, должно быть, даже хаотично увеличивала и уменьшала интенсивность, создавая аритмичные толчки, от которых я сжимался и вскрикивал.

Длительное использование анальной пробки оказывало не только физическое воздействие. Неравномерное движение пробки только усиливало мою эрекцию, и мне было трудно её игнорировать. Это было чудо, что я смог удержаться и не пойти в туалет, чтобы потрогать себя. Но я дал Синди обещание... и я боялся, что меня раскроют. Как будто этого было недостаточно, каждое движение заставляло меня издавать тихие удивлённые звуки, и вскоре я обнаружил, что мои собственные женственные вздохи и стоны возбуждают меня, особенно когда они привлекали внимание окружающих. Это внимание, в свою очередь, вызывало ещё более постыдную эрекцию, и этот цикл продолжался до тех пор, пока я не начал задыхаться от возбуждения, уверенная, что если подниму юбку, то обнаружу, что мои трусики промокли от предэякулята.

Я был в середине своего четвёртого и последнего урока за день, когда получил сообщение от своей мучительницы. Она наконец-то отключилась более чем на пять минут, и я воспользовался возможностью уделить как можно больше внимания, когда зажужжал мой телефон. Я преувеличенно подпрыгнул, сначала подумав, что это снова включился вибратор. Затем я смущённо вытащил телефон из сумки, даже не потрудившись оглянуться, просто надеясь, что моё движение не заметили. Сообщение было коротким и милым и заставило моё сердце забиться чаще.

— Срочно! 001! :)

Слова гласили «срочно», но смайлик говорил о том, что она шутит. Я был на уроке! Неужели она думала, что я просто так уйду с урока? Теперь я в замешательстве огляделся по сторонам, как будто кто-то из одноклассников или стена могли дать мне ответ. Но мне не повезло, я был один. Телефон снова завибрировал в моих руках.

"Срочно" означает "прямо сейчас"!

Мой перегруженный мозг запаниковал, и моя голова снова закружилась, когда я поискал Синди где-то в классе. Как бы нелепо это ни было, я даже посмотрел в окна, ожидая увидеть её хитрую ухмылку, но понял, что мы на втором этаже. Моё неистовое поведение привлекло внимание одноклассников, и я покраснел, наверное, в сотый раз, мгновенно приняв решение. Синди позволила мне пораньше уйти с этого слишком напряжённого дня, и было бы глупо не воспользоваться этим.

Мне потребовалась всего минута, чтобы собрать вещи и выбежать из класса, не обращая внимания на осуждающие и любопытные взгляды одноклассников. Я помчался через кампус, опустив глаза и сосредоточившись на том, чтобы вернуться как можно быстрее. Я знала, что Синди просто прикалывалась надо мной, но теперь я чувствовала себя девчонкой и была во власти похоти. Мне не терпелось услышать ещё больше восторженных комплиментов и почувствовать её нежные прикосновения. Должно быть, я выглядела нелепо: пыталась идти быстрее, держа спину прямо, чтобы облегчить боль, и не смотрела ни на кого и ни на что; но мне было всё равно. Я собираласz стать шлюхой для Синди, не сомневаясь и не раздумывая, готовый избавиться от напряжения и страхов и стать её маленькой милой сучкой.

Я был близок к тому, чтобы получить больше, чем рассчитывал.

Я удивился, когда не увидел Синди ни у входа в здание, ни у двери в номер 001. Я не давал ей ключ, поэтому был озадачен тем, как она попала в номер без меня. Затем я пришёл к очевидному выводу: Джакс. Я на мгновение остановился, вспомнив об этом важном факторе. Он сейчас с ней? Что это может значить для меня?

Раньше, когда я думал о Джаксе, я чувствовала жгучую ярость, невыразимое негодование, переходящее в обиду. Но с тех пор, как я... стал проводить с ним больше времени, мои эмоции сильно изменились. Я по-прежнему испытывал жар, но теперь он пульсировал, это было туманное сияние соблазнительного любопытства, едва заметная лихорадка робкого восхищения. Даже после его небрежного оскорбления я не мог избавиться от ощущения его сильной руки на моей шее, которая успокаивала мои страхи, защищая меня от жестоких решений. Может быть, было бы не так уж плохо снова стать шлюхой для Джакса и Синди. Она бы защитила меня от него, и я мог бы подчиниться им обоим... Дрожь моего крошечного пениса выдала мою капитуляцию перед этой соблазнительной возможностью.

Когда я вошёл, бездумно повернув ключ, не постучав и широко распахнув дверь, я не был готов к тому, что предстало передо мной.

Это было почти похоже на мой первый день в колледже. Джакс сидел ко мне спиной на вращающемся стуле. Однако на этот раз перед ним не было Авроры. На самом деле, не было и Синди, никого, кроме него. Он сидел лицом к компьютеру и просматривал галерею изображений обнажённых девушек в разных позах. Но я почти не замечал ни компьютера, ни чего-либо ещё в нашей комнате, полностью сосредоточившись на Джаксе. Он был совершенно голым, и я мог видеть лишь кончик его монументальной эрекции, возвышавшейся над крепкими волосатыми плечами и рельефными ногами. Я не мог себя контролировать, уронил сумку и челюсть, задыхаясь от возмущения и удивления.

"О боже мой! Джакс!"

Услышав мои слова, он повернул голову, но поначалу не сделал никаких других движений. Его каштановые волосы, как всегда, были в идеальном порядке, а лёгкая улыбка, которую он мне подарил, была такой мальчишеской, что застала меня врасплох и лишила дара речи. Даже сидя, он возвышался надо мной с обнажённой мускулистой грудью, точёным телосложением и уверенной осанкой.

— Ого... Сэми?! Чёрт возьми...

В его низком голосе слышалось какое-то странное восхищение, которого я раньше не замечал, пока он осматривал меня. Его слова были прерывистыми от искреннего удивления, и он, казалось, был застигнут врасплох так же, как и я. Его ледяные глаза скользили по мне, задерживаясь на моих ногах, задирая юбку, и наконец остановились на моём лице. Я пошатнулся, чувствуя, как слабеют колени от очевидного желания в его взгляде. Но мы были одни, и у меня были большие проблемы. В таком положении он мог делать всё, что хотел. И он уже был голым! Мне нужно было уйти.

Прежде чем я успел развернуться и сбежать, он развернулся ко мне лицом, демонстрируя свою твёрдую эрекцию, угрожающе покачивающуюся между его ног и направленную прямо на меня.

Всякий раз, когда меня ловили за тем, что я прикасаюсь к себе (было несколько подавленных воспоминаний), я тут же заливался стыдом, съеживался, прятался и придумывал любые оправдания. Я не мог представить, что Джакс сидит так откровенно и непристойно, без тени смущения. Он вёл себя так, будто нет ничего естественнее, чем быть совершенно голым и поглаживать свой твёрдый член посреди нашей общей комнаты. Самообладание сошло с него, как вода со скалы, и перед лицом его решительности я почувствовал себя незваным гостем.

И его член был таким твёрдым. Клянусь, он был даже больше, чем в прошлый раз, когда я его видел, угрожающе выпирал из его промежности и слегка покачивался, словно маня меня подойти ближе. То, что я сначала счел отвратительным, я начал признавать — и ценить. Мой взгляд без труда скользил от его свисающих яиц вверх по толстому стволу, испещрённому венами, к набухшим, раскрасневшимся краям головки. Я мог представить, как он нагревался в моей руке, как он дёргался и подпрыгивал всем своим массивным телом, когда я тянул его на себя.

"Эй, закрой дверь".

Голос Джакса разрушил моё оцепенение, и я залился краской, осознав, что пялился на него с открытым ртом. Я перевел взгляд в другую сторону комнаты, чтобы не смотреть на него, и мои руки закрыли за мной дверь независимо от мозга, забыв о планах уйти.

Затем я понял кое-что странное. Джакс не назвал меня киской и вообще не оскорбил. На самом деле, его тон был вполне вежливым. С любопытством, граничащим с отвагой, я обвел взглядом комнату, старательно избегая смотреть на его живот, и обнаружил, что он ждёт меня. Но на его лице не было ожидаемой ухмылки, из-за которой мне хотелось ударить его по самодовольной роже. Вместо этого он по-мальчишески улыбался, смущённо и виновато.

— Извини... У меня в запасе только три вида таблеток, но я их, чёрт возьми, перепутал!

Он извинился, но не сдвинулся с места, его член и яйца заполняли пространство между нами. Пока он говорил, его взгляд блуждал по моему телу, прожигая кожу. Я нервно повел ногами, и это движение напомнило мне о пробке, которая всё ещё была внутри меня.

— П-П-почему...

«Я собирался закинуться травкой... эти маленькие засранцы синие, как мои таблетки для члена».

Это было нелепое объяснение, но я был настолько подавлена его мужественной аурой и пристальным взглядом тёмных глаз, что даже не подумал оспорить его. Я не могла думать ни о чём, кроме него.

— Глупо, да? — Он рассмеялся, и его голос звучал тепло и мягко. — Я действительно испортил этот учебный день.

Через секунду он вывел меня из косноязычного молчания.

"Глупо, правда?"

— Д-да... ст... — я нервно замолчала, немного испугавшись, что назову его дураком, и снова повисла неловкая пауза. Наконец, когда я решил заговорить, он перебил меня:

"С-так ты—"

"—Ты же знаешь, Сами, я должен еще раз извиниться".

Я заподозрил неладное. Что происходит? Кто этот человек, с которым я разговариваю? Джакс, который извиняется передо мной дважды за один разговор? Он знал, что ему нужно объясниться:

— Я немного... увлекся прошлой ночью. Возможно, я был слишком груб с тобой.

Я фыркнул и, прежде чем успел себя остановить, пробормотал в ответ: «Можно и так сказать... » Я вспомнил, как на следующее утро у меня болела челюсть. Он был таким большим...

Мой взгляд опустился на его талию, и, когда я осознал, что сказал, он снова метнулся к его каменным глазам. Я ожидал, что он рассердится или разозлится из-за моей наглости, но вместо этого увидела лишь лёгкую улыбку.

"Да... Я увлекся. Ты выглядела так чертовски хорошо, детка". Он наклонился, небрежно двигая членом протяжным движением. Он сказал это так, словно это ничего не значило, но слова потрясли меня. Я не мог удержаться и громко озвучил свою первую, смущающую мысль.

— Т-ты... правда думаешь, что я хорошо выгляжу?

Я чуть не взвизгнул и мысленно отругал себя за то, что мой голос прозвучал так по-девчачьи и отчаянно. Джакс усмехнулся и спокойно ответил:

— Чёрт, да. Я же уже это сказал, не так ли?

Он сказал это, но я был не в состоянии осознать его слова. До этого я считал его нападки издевательством, направленным только на унижение, а сексуальное доминирование — инструментом в его арсенале. Несмотря на наш предыдущий эпизод, было очевидно, что такой мега-чувак из братства, как Джакс, не захочет иметь со мной ничего общего. Но я не ожидал, что он проявит ко мне интерес такого рода. Мысль о том, что он хотел Самми, накрыла меня, как лавина, утоляя жажду и разжигая огонь, тлевший с тех пор, как он окатил меня горячей липкой спермой.

Я дрожал от этого откровения, не отрывая взгляда от непоколебимого взгляда Джакса, необъяснимо одновременно возбуждённый и озноблённый, когда он снова нарушил неловкое молчание.

"Так что насчет тебя?"

— Что... я?.. — я едва мог говорить от волнения.

— Ты думаешь, я сексуальный? — Он игриво приподнял бровь, уточняя вопрос.

— Джакс! О боже... О боже мой... — я была потрясен его прямотой, всё ещё не придя в себя после его откровенного признания в вожделении.

Он больше не мог сдерживаться, и на его лице медленно расползалась ужасная ухмылка. Я так сильно его ненавидел. Он заставлял меня чувствовать себя таким растерянный, таким слабым. Он посмеялся над моей нервозностью, а затем подтолкнул меня:

"Что?"

— Н-но я... ты... я... — Не зная, что сказать, я замолчал, оставив вопрос висеть в воздухе. Джакс ответил на него простым утверждением.

— Ты стоишь десять центов, Сэми. Чертовски дорого.

Я не просто покраснел, от его покровительственной уверенности у меня всё тело запылало. Я знал, что он делает, манипулируя комплиментами, как Синди. Но мне было всё равно. Это был самый долгий разговор, который у нас когда-либо был без оскорблений, и мне было стыдно за то, что я нуждался в нём.

— Так что насчёт меня? — повторил он, по крайней мере, с притворным любопытством. Даже с дверью за моей спиной я оказался загнанным в угол. Мне потребовалось время, но я собрался с духом и ответил:

— Э-э-э... Ты... ты...

Джакс слегка откинулся на спинку стула и выпятил таз, покачивая в воздухе болтающимися яйцами и длинным толстым членом. Я не мог не смотреть, и мой взгляд, словно притянутый магнитом, упал на его покачивающийся член. Я едва соображал, когда закончил свою фразу:

"Ты просто такой большой..."

Я окинул его взглядом, когда произносил эти слова, и увидел его во всём великолепии. Он был крупнее меня во всех смыслах, доминировал в комнате, даже откинувшись на спинку кресла. Его присутствие настолько затуманило мой разум, что я даже не покраснел, признавшись в восхищении, и не осознал, что сказал.

"Ты знаешь, я часто это слышу".

Если бы я мог отвести взгляд от его толстого члена, то увидел бы, как ухмылка расползается по его лицу. Словно сжатая пружина, он вскочил на ноги и в два шага преодолел расстояние между нами. Я вздрогнул, не зная, чего ожидать, и испытал облегчение, когда он обхватил меня за плечи и повел в комнату к дивану. Он крепко, но легко держал меня, и его обнаженные мышцы обжигали мою шею.

«Мне правда нужно учиться. Но мне придётся избавиться от стояка, чтобы сосредоточиться. Помоги мне, ладно? »

Он говорил непринуждённо, но моё сердце бешено колотилось под тяжестью его руки. Я не сводил глаз с его лица, надеясь, что он прочитает мольбу в моих глазах, но я почти чувствовал, как его член яростно пульсирует в воздухе перед нами, всего в нескольких сантиметрах.

— Э-э-э... п-помочь?..

Низкий глубокий смешок был тёплым; я почувствовал, как он эхом отдаётся от его груди вниз по моей спине. Рука, лежавшая на моих плечах, опустилась, скользнула по пояснице вниз, под юбку, чтобы погладить бедро и обхватить ягодицу. Он сжал её, и у меня подкосились колени, но я упал только на диван, до которого мы, оказывается, добрались. Джакс тяжело опустился на сиденье рядом со мной, и я вжался в подушку. Он больше не прикасался ко мне, но его присутствие всё ещё ощущалось физически, удерживая меня на месте. Он закинул руки за голову, демонстрируя свои рельефные бицепсы, пока говорил, и я боролся с желанием посмотреть, как колышется его член.

— Подрочи мне, — он дерзко улыбнулся, потянулся вниз и медленно потянул за свой член, который невозможно было не заметить. — Я даже могу разрешить тебе пососать его... если ты вежливо попросишь.

Я начал привыкать к его непринуждённой вульгарности, тем более что он был менее жесток, чем обычно. На самом деле, его настойчивость, его терпение по отношению ко мне сводили на нет все мои оправдания. В глазах Джакса был тот же голод, который я весь день чувствовал в глазах одноклассников, мужчин на улице, тех строителей. Это опьяняло и это было глубоко неправильным и возбуждающим.

Под этим похотливым взглядом я осознал, что у меня есть то, чего хочет Джакс. То, в чём он нуждается, если верить его словам. У меня есть сила; покорная, дразнящая способность давать и получать. Если я буду сообразителен, возможно, мы оба получим то, чего хотим.

— Хм... Может быть, я... Я мог бы... Помочь тебе...

«Может быть? » Он знал, что я не остановлюсь на этом, поэтому дал мне время. На мгновение я подумал о том, чтобы стереть с его лица эту самоуверенную ухмылку. Я вспомнил совет Синди: «Нанеси ответный удар», и это укрепило мою решимость.

— Д-да... Может, если ты позволишь мне... э-э... удалить видео... со мной и Синди? — я старался говорить спокойно, но, как обычно, мой голос звучал нервно и смущающе. Скорее умолял, чем делал предложение.

— Ого-го! — воскликнул он удивлённо, но всё же впечатлённо. — Ты только посмотри на себя! Да, я думаю, это справедливо. Если ты у меня отсосешь, я позволю тебе удалить всё, что ты захочешь.

Я был немного ошеломлён тем, что это оказалось так просто. Джакс совсем не расстроился из-за своего обещания, широко и выжидающе улыбаясь и наблюдая, как я с трудом переключаюсь.

"П-правда?"

— Да, конечно, у меня еще много таких видео, — он усмехнулся, и я понял, что он говорит это не из ложной бравады. Я почувствовал укол зависти — пугающе, я не знал, к кому именно.

— Но сначала тебе придётся заплатить. Я не верю, что ты не нарушишь условия сделки.

Несмотря на то, что я был не в себе, я немного обиделся на его намёк. Кто он такой, чтобы предполагать, что я не сдержу обещание? Не то чтобы я особенно ХОТЕЛ трогать его член... но дело было в принципе.

Даже когда я прикусил язык, моё лицо, должно быть, исказилось от разочарования, и Джакс заметил это, громко рассмеявшись.

— У тебя плохое выражение лица. В чём проблема?

— Я не... я бы не стал... сбегать.

— О да? Ты довольно быстро убежал с лекции. — Миллион причин, почему этот случай не считается, пронеслись у меня в голове, но я не смог произнести ни одной.

— Да, б-потому что... ты... это... это было... по-другому... — я растаял от его абсолютной уверенности, а потом ему надоело ждать моего решения.

«Конечно, это так. Ну-ка, докажи. Возьми мой хуй». Его улыбка была порочной, как грех, но я этого не видел. Он все также покачивал бёдрами, и его копьё всё ещё колыхалось в воздухе. Я был загипнотизирован, мои глаза следили за его достоинством, которое двигалась вперёд-назад, вперёд-назад.

За несколько дней до этого, когда я впервые прикоснулся к его члену, Джакс в основном смотрел своё домашнее порно, уставившись в экран, а не на меня. На этот раз я завладел его вниманием и сам удивился, что не отступил. Я почувствовал, как на меня накатывает странное спокойствие, и задрожал от предвкушения. Всё внимание, которое я получал в тот день, вскружило мне голову, а интерес Джакса был вишенкой на торте. Более того, я был чертовски возбуждён, мой маленький пенис затвердел в трусиках. Я почти забыл о пробке в своей заднице, настолько привык к ощущению наполненности, но эта ситуация и это чувство возбудили меня слишком сильно.

Поэтому я посмотрел ему в глаза с несвойственной мне смелостью и протянул руку, бросив на него свой самый пламенный взгляд, чтобы встретиться с его холодным, как камень, взглядом. Он смотрел на меня, пока моя рука не обхватила его набухший, выпирающий член, горячий от его бурной крови. Затем, к моему удивлению, он первым разорвал зрительный контакт, откинулся назад и глубоко вздохнул с облегчением.

"Оооо, да..."

Я наблюдал за ним несколько секунд, но его рука двинулась, и моё внимание снова переключилось на его пах. Одна из его сильных лап обхватила моё изящное запястье, и он потянул меня вверх и вниз, вверх и вниз. Когда он отпустил меня, моя рука продолжила двигаться сама по себе, лаская его.

Внешняя сторона моей ладони скользила по складкам его мошонки, затем поднималась по всей длине его члена, слегка натягивая его, наслаждаясь напряжённым трением моих пальцев, скользящих по его эрегированному члену. Мои пальцы едва касались его обхвата, и по наитию я скопировал то, что видел у Синди и Авроры: я поворачивал руку во время поглаживания, чтобы коснуться каждой поверхности его великолепного члена. Я провел рукой вверх по его члену, слегка обхватив только головку, которая удобно лежала в моей ладони. Затем я повторил процесс в обратном порядке, начиная медленно, но набирая скорость по мере того, как росла моя уверенность.

Когда я, наконец, оторвал взгляд от его члена, глаза Джакса снова открылись, и он снова сосредоточился на мне. На его широкой улыбке было написано явное удовольствие, он положил руки на спинку дивана по обе стороны от себя.

— Ну вот, ты мне всё и показал.

Это было смело, но я понимал, что он шутит: в его глазах мелькали ироничные искорки, а в голосе не было и намёка на жестокость. Я даже не обиделся на его поддразнивание и хихикнул, прежде чем опомнилась.

— О боже мой... Джакс! С... остановись...

Мой протест был скорее формальным, и моя рука не переставала двигаться вверх-вниз по его пульсирующему члену. Через мгновение я присоединил к ней вторую руку. Я сказал себе, что это поможет Джаксу кончить быстрее, — я не мог признаться себе в том, что меня притягивало это магнитное поле, то удовольствие, которое я испытывал, когда обеими руками мял и ласкал его.

Я просидел там добрых десять минут, лаская, поглаживая и играя с его тяжёлым членом и свисающими яичками. Джакс сказал мне плюнуть на руки в первую же минуту, и я был благодарен, но немного смущён тем, что на этот раз чуть не пускал слюни, но смог смазать его сам. Его член вскоре стал скользким от моей слюны и медленно стекающей из головки предэякулята.

Время от времени я поднимал взгляд, чтобы посмотреть, как он реагирует, и убедиться, что я по-прежнему привлекаю его. Я знал, что это хрупкое перемирие, что он всё ещё напряжён из-за скрытой жестокости, которую таили его мускулистые руки. Только мои постоянные усилия удерживали его от того, чтобы стать опасным. И всё же каждый раз, когда я поднимал взгляд, я видел его глаза, закрытые от наслаждения, или нежные одобрительные улыбки, от которых у меня замирало сердце.

Но только мои руки не могли так долго занимать его.

Когда один из его тяжёлых кулаков опустился мне на плечи, я машинально вздрогнул, всё ещё находясь на взводе. Но это была открытая ладонь, которая легко обхватила мою шею, удерживая меня, как кошку, за загривок, пока его пальцы массировали мою кожу. В тот же миг он заговорил, и я поднял голову, чтобы встретить его ледяной взгляд.

«Чёрт, Сэми... У тебя красивые маленькие ручки... » — я опустил взгляд на фарфорово-белые руки с ярко-красными ногтями, которые извращённо изящно скользили вверх и вниз по его отвратительному тёмному члену. В сочетании с его толстым копьём они действительно казались такими маленькими. «Но я думаю, что потребуется немного больше, чтобы я кончил... » — продолжил он, лукаво улыбаясь, когда я снова подняла взгляд; это был его план с самого начала. — Почему бы тебе не воспользоваться своим милым ротиком?

Я прикусил губу от чувства вины и противоречивого желания.

Рациональная часть моего мозга кричала и злилась: «Ты слишком чертовски возбужден. Разве ты не помнишь, как он трахал тебя в рот? Ты не можешь ему доверять».

Но моя похоть, мягкая и соблазнительная, шептала мне, искушая поддаться. «Он не играет с тобой... Как будто ты раньше этого не делал... Теперь у тебя есть шанс хоть раз подразнить его... »

— Я н-не знаю... — запнулся я, не зная, что сказать

— Ну же, детка, что мне нужно сделать? Ты меня завела. — Он развёл руки в стороны в притворном смирении, и его смущённая улыбка добила меня.

Я подумал.

— Э-э-э... о-о-о-кей... если... если я сначала удалю видео! — моё неловкое заикание ослабло, когда я обрёл уверенность.

Он глубоко и добродушно усмехнулся. «Это справедливо. Я знал, что ты не откажешься... » — он бросил на меня пренебрежительный взгляд, схватил свой телефон, лежавший рядом с ним на диване, и помахал им передо мной, вставая при этом и покачивая своим выпирающим достоинством, — «... пока. Но я тоже хочу посмотреть твой телефон. Где он? »

— Э-э-э... это... э-э-э... В моей... сумке... — я был настолько ошеломлена его членом с венами, свисающим в нескольких сантиметрах от моего лица, что даже не подумал спросить, справедливо ли это или что он собирается делать. Я просто подпрыгнул, когда он бросил телефон мне на колени, и попытался поймать его, пока он отходил.

Когда я восстановил равновесие, я целенаправленно открыл его приложение для камеры и галерею.

Там были ряды и ряды видеозаписей, и я тихо ахнул, когда начал прокручивать их, просматривая десятки, а может, и сотни видео. Эскизы были слишком маленькими, чтобы можно было полностью разглядеть, что происходит в каждом из них, но цвета были легко узнаваемы: обнажённая кожа на более тёмном фоне.

Я открыл одну из них и увидел эрегированный член Джакса, лежащий на лице девушки; один открытый, пленительный янтарный глаз смотрел мимо камеры. Джакс качнул бёдрами, и его член подпрыгнул на её лбу, когда она открыла рот и начала сосать его яйца.

Я выключила видео, пролистала его галерею и открыла другую.

Пара темнокожих девушек крепко обнималась в центре экрана, запуская руки между ног друг друга. Их безудержные стоны прерывались только чмоканьем и шлепками от их агрессивных поцелуев. Камера приблизилась, и я увидел блестящие капли спермы Джакса на их волосах, как они обменивались поцелуями.

Я закрыл и это видео. «Ещё одно», — заверил я себя.

Аврора смотрела в камеру. Она лежала на коленях Джакса и одной тонкой рукой обхватила его член. Она высунула язык и несколько раз ударила им по его голове, с кончика языка упала капля слюны, тонкая ниточка слюны соединила её с его членом. Без предупреждения она разжала руку и поглотила его, опустив голову ниже с помощью собственной руки.

Назад. Проведите пальцем. Выберите.

Это продолжалось и продолжалось в том же духе. Каждая появлявшаяся девушка была физически подтянутой и красивее предыдущей. Каждая боготворила его член, как будто это был их единственный шанс. Казалось, это были его единственные требования; в остальном девушки были всех рас, роста и телосложения. Аврора снялась более чем в одном видео, иногда с подружками. Одно видео было просто крупным планом члена Джакс между большими смазанными сиськами. На мгновение я вспомнил о Натали, о её пышной груди и о том, как Джакс пожирал её глазами. Я знал, что ей было бы стыдно за меня.

Я отвлекся от этой мысли, когда Синди уставилась на меня с экрана. Она стояла на коленях между его ног, а миниатюрная брюнетка была зажата между ней и промежностью Джакса. Синди откинула огненную гриву за спину и ухмыльнулась прямо в камеру, обеими руками толкая девушку вперед, на член Джакса. Руки брюнетки скользили по бёдрам Джакса, и каждый толчок Синди сопровождался стонами и вздохами.

Внезапно Джакс перепрыгнул через диван позади меня и приземлился рядом со мной на подушки. Его обнажённая кожа обжигала, соприкасаясь с моим обнажённым бедром. Я чуть не уронил его телефон, поспешно вышел из видео с Синди и вернулся на предыдущую страницу, решив, что буду самым последним видео.

Я был недалек от истины. До моего видео было всего несколько роликов, и я сгорал от любопытства, пока мой палец зависал над их иконками. С кем он мог быть после нас с Синди? Но я понял, что уже испытываю удачу, поэтому решил выбрать своё видео и удалить его раз и навсегда.

Затем меня пробрал озноб. Что, если он отправил видео кому-то другому? Повернув голову, я увидел, что он смотрит на меня с моим телефоном в руке.

— Ты готов к сделке? — его голос был спокойным и уверенным, почти заразительным в своей уверенности, в том, что он ведёт себя так... нормально. Это помогло мне набраться смелости и озвучить свои страхи.

— К-как... как... откуда мне знать, что ты не... поделился этим?

Одна его рука привычно обвила мои плечи, и его голос загрохотал в груди, когда он притянул меня ближе, потираясь о моё плечо своей широкой ладонью. Другой рукой он положил мой телефон мне на колени и вернул мою свободную руку к своему члену. Я рассеянно продолжил поглаживать его, а он ответил:

— Ты правда думаешь, что я придурок, да? — Он от души рассмеялся, как будто я сказал что-то немыслимое, а не очевидное. — Половина удовольствия в том, чтобы делать это для себя. Но если ты мне не веришь, проверь мои сообщения.

Я на секунду замер, не веря своим ушам. Пока он не потянулся за телефоном, я зашел в одно из его приложений для обмена сообщениями. Пролистывая переписку, я не нашел отправленных видео. Вместо этого я был шокирована сообщениями, которые он получал. Снимок за снимком, обнаженные девушки заполоняли его почтовый ящик, бросаясь на него в непристойных позах и умоляя о внимании.

Я вышел из приложения и открыл другое. В тот раз там было несколько групповых чатов, наверное, с его футбольной командой. Но в целом это было то же самое: сообщение за сообщением от шлюх, ищущих интрижки. Я почти потерял концентрацию на том, что искал, настолько меня впечатлила жажда всех этих великолепных студенток. В своей одинокой, занудной изоляции я никогда не думал, что девушки могут быть такими прямолинейными — такими похотливыми.

Я чувствовал себя дерзким, воодушевлённым взглядами, которые ловил на себе весь день (не говоря уже о едва скрываемой похоти во взгляде Джакса). Но содержимое его телефона отрезвило меня. Я понял, что едва ли стою его внимания; просто ещё одна в череде побед.

— Ну же, ты заключил сделку, Сэми. Ты заплатишь, верно? — его ухмылка была почти хищной. Он хотел меня.

Если бы я хотел, чтобы он продолжал так на меня смотреть, мне бы хотя бы стоило попытаться.

Я вернул ему телефон, и он отложил его в сторону. Медленно... мучительно... я опустился на пол перед ним. Я наблюдал за ним, надеясь на какое-нибудь движение, признак агрессии, который дал бы мне повод сбежать.

И тут его руки поднялись с боков, протягиваясь вперед.

Его ноги напряглись, мышцы заиграли под моими тонкими руками.

Я стоял на коленях, но тут же вскочил на ноги, как испуганная антилопа, спасающаяся от могучего льва. К счастью, я ещё не был в его меню, и он ловко бросил подушку с края дивана на пол прямо подо мной. Я покраснел от собственной пугливости и опустил голову, соскользнув на подушку перед собой, не встречаясь с властным взглядом, который я почти чувствовал.

Затем я опустился на колени между его ног, и по обе стороны от меня оказались две колонны. Я медленно поднял взгляд и посмотрел ему в глаза, изо всех сил стараясь выдержать его самодовольный взгляд. Его толстый член покачивался в воздухе между нами, и я изо всех сил старался не поддаваться его магнетическому притяжению.

В тот раз я почти небрежно поднял руки, чтобы погладить его хозяйство, одной рукой лаская член, а другой неловко обхватив яйца. Я привыкал работать с его инструментом и наклонил член в сторону, чтобы смотреть на него, пока тянул за него.

— Эм... Если я... С-сосу... его... ты не... не...? — я не мог даже произнести эти слова, мне было очень стыдно за свои чувства. У меня не было козырей в рукаве, и если я хотел, чтобы он хоть как-то меня уважал, мне нужно было довести дело до конца. Самым унизительным было моё отчаянное желание; я хотел его уверенности, чтобы довести дело до конца.

— Не хочешь... Чтобы я трахнул тебя в рот? — он усмехнулся, и я смог лишь кивнуть, широко раскрыв глаза, как Синди научила меня умолять. Я действительно не хотел, чтобы он использовал меня так же, как прошлой ночью, особенно без неё, которая могла бы меня защитить. — Ты милая, да? Нет, я не буду трахать тебя в рот. — Он скрестил два пальца и положил их на грудь. — Я обещаю. Я просто хочу ещё раз попробовать твой милый ротик. Ты можешь делать это так медленно, как тебе хочется.

И его терпимость, его лесть, его терпение подтолкнули меня к краю пропасти. Даже я устал от своей нерешительной, неловкой покорности, жаждая подчиниться его желаниям.

Я издал похотливый стон, обхватив губами его головку, слишком довольный, чтобы сдерживаться. Мой язык скользил по выпуклой, упругой коже, обводя его края и скользя по кончику. Я чуть не захихикал, когда его член дернулся у меня во рту, и услышал его низкий одобрительный стон, от которого у меня потеплело в груди.

Он был хорош на ощупь, хорошо пах и даже на вкус был хорош: потный, мускусный, солёный и мужественный. Было легко потеряться в простом повторении моего поклонения, вверх и вниз, язык скользил у меня во рту, а руки попеременно ласкали и тянули за его свисающие яички. Когда я тщательно поцеловал каждую часть его головки, я начал облизывать его по бокам, наслаждаясь ощущением его напряжённой, пульсирующей кожи. Я взял его в рот, проверяя, насколько глубоко могу заглотить, и даже пару раз поперхнулся от эксперимента. Я не смог взять в рот и половины его длины, как Синди, но было странно приятно попробовать самому, осторожно подбирая ритм. Вскоре комнату наполнили влажные шлепки, и, когда я оторвался от его члена, его одобрительное ворчание убедило меня, что мои усилия не были напрасными.

В пылу момента я совершенно забыл о пробке внутри своей дырочки, хотя каждое сжатие посылало разряд электричества в мою промежность. Но эта пробка была под управлением Синди, и я зря забыл об этом...

Я подпрыгнул и вскрикнул, не выпуская из рта толстое мужское достоинство, когда вибратор в моей заднице снова ожил. Когда его вибрация вырвала стон из моих влажных губ, я вдруг всё понял. Синди подставила меня — безжалостно дразнила, пока я не возбудился настолько, что не мог думать, а потом привела меня прямо в логово льва. Джакс не был голым случайно, возможно, он даже не принимал таблетки.

Я бы ударил себя по лбу, или почувствовал себя униженным, или разозлился из-за этой манипуляции. Но я был настолько поглощён удовольствием от того, что Джакс был у меня во рту, а Синди — в заднице, что ни капли не сопротивлялся. Если уж на то пошло, мои стоны и причмокивания стали громче, более необузданными и распутными. Присутствие Синди было таким же непредсказуемым и возбуждающим, как и она сама, и осознание её роли успокаивало меня: я не полностью зависел от Джакса.

Я потерял счёт времени, покачиваясь, облизывая и страстно целуя его, когда раздражённый стук в дверь прервал мои грёзы. Я попытался отстраниться от его члена, но его рука лежала у меня на затылке — я не мог сказать, как долго она там была. Его железная хватка удерживала меня на месте, не прижимая, но и не позволяя отстраниться. Когда я почувствовал, как нарастает паника и ускоряется сердцебиение, Джакс наклонился и прошептал только для меня:

"Т-c-c-c, Сами. Я хочу видеть ее лицо, когда она поймет это". Мой разум лихорадочно соображал — кто? Что поймет? Я снова растерялся, когда Джакс продолжил, его уверенный голос успокаивал мои измотанные нервы: "Я позабочусь о тебе, Сами, просто смирись". Затем он откинулся назад и, все еще удерживая меня, крикнул: "Открыто!"

Я услышал, как слегка скрипнула дверь, когда она открылась, как заскрипели половицы под ногами, когда я тщетно пыталсz освободиться. Самым отчётливым звуком был голос, который я мгновенно узнала, и от этого в моей груди снова вспыхнула паника.

«Сэм? Я получил твоё сообщение... Тьфу на тебя! Чёрт, извращенец... О боже мой! Кто... Придурок, отвали от неё! »

Когда Натали вошла, у неё в голове промелькнуло три разных мысли о том, что Джакс сделал с моим телефоном. Но с её позиции она не могла как следует рассмотреть меня. Она шла в ловушку, в которой я был приманкой и невольным соучастником.

«Всё в порядке, она любит мой толстый член». Он снисходительно похлопал меня по голове, всё ещё удерживая на месте, и мой протест прозвучал как приглушённый стон. По совпадению, пробка в моей заднице ожила — или, может быть, просто стала более интенсивной, — и я застонал и заёрзал, пока он снова сосредоточился на мне, медленно вводя и выводя свой член из моего рта. Несмотря на скрытую силу его хватки, он был почти нежен. Одно только это заставило меня почувствовать себя слабее, меньше, распустнее; беспомощной декорацией в непристойном представлении.

От узнаваемого фырканья Натали, выражающего недовольство моим поведением, мои щёки вспыхнули, и я обрадовался, что она меня не видит. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы ответить:

— Ну... я... Что, чёрт возьми, ты сделал с Сэмом? Где он? Клянусь, если ты причинишь ему вред, я отрежу тебе яйца. — В голосе Нэт звучала знакомая мне ярость, и я почти поверил её угрозе. Но Джакс лишь рассмеялся.

«Тебе не стоит беспокоиться ни о ком, кроме себя, Нэт». Он с презрением выплюнул её имя. «Хотя, если ты не будешь следить за своим грязным ртом, мне, возможно, придётся рассказать ему о нашем маленьком соглашении... » Мне было трудно сосредоточиться на их разговоре из-за ощущений в моей заднице и во рту, но моё имя заставляло меня пытаться, сгорая от любопытства и стыда. Я почти чувствовал его ухмылку, самодовольство, исходящее от его тела, когда он прижимал мой рот к своему члену. Я начал лизать и сосать, как мог, притянутый к его тазу, устав сопротивляться. В 001 шла война желаний, и я выбрал сторону, которая, как я думал, победит.

Когда он вздохнул от удовольствия (и, может быть, с ноткой удивления?) Натали закричала громко и пронзительно, стоя прямо за Джаксом.

— Ты, чёрт возьми, не посмеешь! Ты... Ты... Придурок! — она была в ярости, без своего обычного самообладания, а Джакс даже не был так груб, как я знал, что он может быть. Что за договорённость между ними так её взбесила? Джакс смеялся над её бессвязной речью, без сомнения, только усиливая её раздражение.

— Тогда уходи. Убирайся; я могу рассказать Сэму, какая ты тупая шлюха, ещё до того, как ты окажешься на улице. — Он убрал руку с моей головы, и я почувствовал, как он слегка сдвинулся, возможно, показывая ей что-то в своих руках.

Я едва могла сосредоточиться на двух задачах одновременно: следить за их разговором и обслуживать удивительный инструмент Джакса. Мои руки лежали на краю дивана — я не помнил, как положил их туда, — и я ласкал и сжимал его тяжёлые яйца. Мысль о побеге даже не приходила мне в голову. Вместо этого я небрежно раскачивался на его члене, ожидая ответа Натали.

— Чёрт... Чёрт тебя побери!... Какого хрена ты от меня хочешь?

— Скорее, чего ты хочешь, «Нэт». Что ты сказал мне вчера? «Иногда тебе просто нужен жёсткий член? »

Я удивлённо защёлкал вокруг его члена. Я не мог поверить, что она могла сказать такое ему, из всех людей.

«Вот это была моя реакция! Совершенно отвратительно». Комментарий был адресован мне, но я знал, что он был для Натали, и она не стала ждать моего ответа.

— Серьёзно?! Да пошёл ты, чувак! — я видел, что она взволнована; её обычная коллекция ругательств и оскорблений сменилась бледным повторением. Он тоже это заметил,

— Ты уже это говорила — если только это не просьба? Но если ты действительно этого хочешь, тебе придётся попросить более вежливо, сука. — Последнее оскорбление было брошено небрежно, чтобы ещё больше вывести её из себя. Это сработало.

«Ты, кусок дерьма, совсем охренел... Ублюдок... Чёрт... Придурок! Я бы НИКОГДА с тобой не переспала. Я не должна была прикасаться к твоему мерзкому члену! Он всё равно не такой уж и большой! » Я был почти оскорблён её отрицанием очевидной правды; остальное моё удивление было вызвано тем, что она уже была с Джаксом.

Джаксу надоели её пререкания, поэтому он применил свой силовой приём и раздвинул мне ноги. Схватив меня за волосы, он поднял мою голову, пока его член не оказался у меня во рту.

«Посмотри, какой распутной становится эта высокомерная шлюха, когда тебя нет рядом, Сэми». Он сунул мне в лицо свой телефон, и мне потребовалась секунда, чтобы понять, что за изображение на экране.

Первым, что я увидел, был член Джакса, который безошибочно можно было отличить в цифровой форме от настоящего, находящегося в моем отверстии. Затем мой взгляд скользнул вправо, чтобы найти лицо Натали. Ее глаза были широко открыты, а рот, выпученный от удивления, уставился в камеру. Даже на неподвижном изображении пылающая ярость резко контрастировала с любовным изгибом ее языка вокруг его члена.

— Да, это она была на фотографии, которую я тебе вчера отправил. Ей понравилось, но она не очень умная... Тупая сучка не смогла научиться быть вежливой, так что она ещё не кончила от меня... В отличие от тебя, да?

Натали была так же потрясена своим открытием, как и я своим, но её ужас был достаточно сильным, чтобы нарушить молчание.

— О боже мой!.. Сэм? Что... какого чёрта? Джакс! Сэм, ты... Что ты с ним сделал!?

Джакс представил меня ей ещё на мгновение, мои накрашенные губы растянулись вокруг его головки члена, а смущённые глаза избегали её потрясённого взгляда. Затем, к счастью, он толкнул меня обратно, забирая у меня контроль. Я поблагодарил его, жадно посасывая, пока он отвечал ей.

«Я ничего не делал. Она пришла домой в таком виде. Наверное, она просто знает, чего хочет... и как этого добиться».

— Перестань называть его... Сэмом... отпусти его! — Натали была взволнована сильнее, чем я когда-либо её видел, она была серьёзно потрясена и не могла взять себя в руки. Джакс воспользовался преимуществом.

— Не веришь мне? Тупая шлюха. Смотри сюда.

Затем Джакс отпустил мои волосы, убрав руки с моей головы. Вернувшись к прежнему ритму, я продолжил тереться головой о его член, наслаждаясь его неумолимой горячей эрекцией. Он отвратительно застонал, пошевелившись, и я поднял голову, чтобы посмотреть на него, продолжая держать его член во рту. Его широкая ухмылка очаровала меня, и я почти не заметил, как Натали в ужасе ахнула у него за спиной.

Только услышав этот звук, я понял, что свободен. Если бы я захотел, то мог бы перестать сосать его член. Я мог бы встать, надеть одежду, обнять Натали, чтобы она поругала Джакса и вывела меня из комнаты. Наверное, я мог бы ударить Джакса, стереть с его лица самодовольную ухмылку, отчитать его за то, что он меня унизил. Он бы меня не остановил; ему не нужно было бороться за сосание члена, когда его так явно хотели многие девушки, и всё, что я мог бы сделать, не причинило бы ему вреда.

Почему-то все эти причины, по которым я хоте уйти, только усиливали моё желание остаться, заставить его стонать и наслаждаться мной, держать его толстый член у меня во рту. Мои щёки вспыхнули от стыда за своё распутное желание. Я был одной из тех ненасытных сук. Это только сильнее меня возбуждало.

Затем Натали оказалась прямо у него за плечом, её глаза были широко раскрыты и умоляли. «Сэм... давай уйдём... ну же... » Она была одета в своей обычной готической манере: тёмно-фиолетовые тени для век в тон пряди в её и без того угольно-чёрных волосах. Это не очень шло к её карими глазам, но образ не должен был привлекать к ним внимание. Пирсинг на её губе и языке был более заметен, особенно когда она открывала рот, как вытащенная на берег рыба.

На ней был особенно маленький и обтягивающий чёрный топ-труба; её обнажённый бледный живот не был таким подтянутым и спортивным, как у Синди и Авроры, но никто и не собирался смотреть туда. Вместо этого взгляд естественным образом притягивало великолепие её алебастровой груди, живого мрамора, вздымающегося при каждом вздохе в тревоге.

Должно быть, я потерял контроль над своими чувствами, настолько меня переполняли вкус, осязание, обоняние, а теперь ещё и зрение: монументальный член и пышная грудь казались более реальными, чем когда-либо прежде. Я перестал двигаться, просто в благоговении уставившись на них, но когда почувствовал мягкое давление кончиков пальцев на мой череп (ободряющее, а не настойчивое), я вспомнил о своей цели и продолжил сосать. Натали в ужасе ахнула, увидев мой выбор, а Джакс мрачно усмехнулся.

— Видишь? Сэми — умная девочка. Она знает, каким хорошим я могу быть. Ты могла бы кое-чему у неё научиться. — В его словах сквозило ироничное осуждение, и он закинул руки за голову, одарив меня странно тёплой улыбкой, которая заставила меня улыбнуться в ответ, несмотря на жестокость по отношению к моей лучшей подруге в кампусе. Лучшей подруге, точка. Его серые глаза горели холодным огнём, затмевавшим мою жалкую дружбу.

Она не обращала на него внимания, всё ещё явно не оправившись от потрясения, которое я ей причинил.

— С-сам... Ты... Он... Ты не... Ты не должен этого делать! — в её голосе слышалась беспомощность, но я не смотрел ей в глаза. Между мной и Джаксом висело напряжение, невысказанное и непреодолимое.

— О, она это знает. Почему бы тебе не заняться с ней сексом? Вчера тебе нравилось пускать слюни на мой толстый гребаный член, не ври. Перестань быть такой холодной сучкой.

«Я... Я не собираюсь, чёрт возьми... Я... К чёрту всё это... Я... Сэм, я ухожу... » Краем глаза я увидел, как Натали нерешительно направилась к выходу, по-прежнему повернув к нам голову.

"Ладно, как хочешь... Но я никогда не получал удовольствия от этих больших молокососов, как ты обещала, так что это означает, что мне придется поделиться твоей фотосессией с командой ". Это заставило ее застыть на месте. "И, вероятно, вспахать тугую, девственную попку Сами. .." Говоря это, он поддерживал зрительный контакт со мной, мерцая ледяными серыми глазами. Он подмигнул, незаметно от Нат, и я понял, что я в безопасности. Я безоговорочно доверял ему, вопреки здравому смыслу. «Это будет проблематично... Но мы, возможно, сможем это устроить... » От этих слов она ахнула и отвернулась, переполненная противоречивыми чувствами.

— ЧТО!? Ты... ты бы не... но ты... ты же не... гей?... да? — Натали говорила почти как я, запинаясь, глупо и уже потеряв надежду.

Он нагло рассмеялся. «Сами сказал то же самое. Разве ты не слышал? «Любая дыра — это цель». Особенно когда они выглядят так же хорошо, как она».

— Н-но... ты... не можешь... — не знаю, говорила ли она о его угрозе в мой адрес или в свой, но он перебил её в любом случае.

— Я не буду. Если подойдёшь сюда. Прямо сейчас.

Я почти не слышал её вздохов из-за движений пробки в моей заднице и влажных звуков, которые издавал мой рот, когда я сосал его член. Но это был почти выдох, признак того, что она всё ещё не сломлена его неукротимой волей, хотя он, несомненно, подчинял её своим желаниям. Затем послышался характерный скрип половиц и тихие шаги.

В какой-то момент я начал тихо постанывать, насаживаясь на член Джакса, совершенно очарованный тем, что мой рот и задница были заняты одновременно. Моя крошечная эрекция натягивала трусики; если бы я чуть больше напрягся, то мог бы порвать низ облегающего боди. Вибратор жужжал внутри меня, казалось, затихая на несколько минут, прежде чем снова взбодриться. Синди играла в свои игры, чтобы я не мог её забыть.

Затем я почувствовал присутствие Натали, нависшей надо мной сзади. Даже не глядя на неё, я мог догадаться, что она чувствует: удивление, предательство, оттенок праведного гнева. Она была права, чувствуя себя преданной. Я не разговаривал с ней, почти не смотрел на неё, пока помогал Джаксу заманить её в свою берлогу. Теперь она застряла там же, где и я, и я знал, как сильно она ненавидит его мачизм. Но даже острый укол вины утонул в цунами удовольствия. Мне нужно было расслабиться, поэтому я должен был быть эгоистом.

Ещё один возмущённый вздох, и Натали оказалась на коленях. Я заметил, что Джакс вообще не предложил ей никакой подушки — чувство вины усилило постыдно-приятное тепло. Натали была ТАКОЙ стервой, ТАКОЙ часто. И Джакс не причинил бы ей вреда... может, она даже расслабится.

Затем Джакс грубо вырвал свой член из моих рук на середине стона.

"мммваааахх!"

Джакс рассмеялся, Натали фыркнула от отвращения, а мои щёки покраснели ещё сильнее, если такое вообще возможно. Я откинулся на колени, многозначительно глядя на Джакса и изо всех сил избегая взгляда Натали, пока он гладил меня по щеке одной рукой.

— Не волнуйся, Сэми. Я не забуду о тебе. Мне просто нужно взглянуть на эти большие сиськи.

Он схватил меня за подбородок и плавно повернул, пока я не уставился прямо на пышную грудь Натали. Я вспомнил, как видел её обнажённой, и почувствовал, как сильно забилось моё сердце и запульсировал член.

— Помоги мне с ними. Плюнь на них.

Мы оба отреагировали одновременно,

"Что..."

"ЧТО?!"

Он снова рассмеялся, дерзко и преувеличенно, чтобы разозлить её ещё сильнее. Я бы испугался её ярости, если бы его власть над всем нами не была так очевидна.

— Нужно смазать их, так будет удобнее. К тому же ты хочешь, чтобы я быстро кончил, верно? Я пытаюсь тебе помочь!

Если вы посмотрите в словаре значение «похотливая ухмылка», то увидите, как в тот момент улыбался Джакс. Это была нагловатая, снисходительная ухмылка, которую можно было назвать чем угодно, но только не чем-то абсолютно возмутительным. Но, похоже, он превзошёл её возмущение; даже Нэт не могла справиться со всем, что он ей продемонстрировал.

— Чёрт! Ладно! Сэм... Продолжай...

Она поддалась, пытаясь сохранить хоть какой-то контроль. Я уже был готов, всего через несколько секунд после того, как понял. Я оказывал ей услугу, спасая её от самой себя. Лучше облегчить ей задачу, чем рисковать гневом Джакса. Я наклонился ближе, восхищаясь её пышными формами, и сплюнул комок слюны, скопившейся во рту, пока я пускал слюни вокруг его большого члена. Я не промахнулся, и мой плевок угодил ей в грудь. Я с удивлением наблюдал, как он скатывался по изгибам её тела, а некоторые капли падали в ложбинку между грудей, искушая меня нырнуть туда вслед за ними.

Но Джаксу уже не терпелось, и он злорадствовал, протянув руку и схватив Натали за топ, потянув его и вынудив её наклониться вперёд. Её грудь опасно набухла, и ей пришлось наклониться вперёд, к его промежности, и прикрыть её руками, чтобы сохранить хоть какое-то достоинство. Другой рукой он схватил её за затылок, прижимая к себе.

— О-о-о, да, это горячо. Сдвинь их вместе. Давай, подпрыгни!

Когда она вяло пошевелила грудью, бормоча что-то в приглушённом раздражении, пробка в моей заднице ожила, и я ахнул. Синди была такой стервой. На мгновение я забыл о ней, увлечённый порнографической сценой, в которой толстый член Джакса подпрыгивал на сиськах Натали, заставляя её плоть слегка колыхаться при каждом мощном толчке. Мой член сильно дернулся, и я снова ахнул, балансируя на грани.

Джакс, увлечённый своим занятием, не обращал на меня внимания. Натали, однако, взглянула на меня, и я замер, пронзённый взглядом, которого так старался избегать. Я ожидал увидеть гнев, обвинение в её тёмных, яростных глазах. Но я не ожидал увидеть вспышку вины, гримасу стыда, когда Джакс особенно громко шлёпнул себя по члену и застонал, желая унизить её ещё больше.

«Чёрт возьми, даааа. Положите меня между этими жирными дойками! »

Стыд сменился бессильной яростью, и она резко повернула голову к Джаксу, оставив меня на периферии её внимания.

— Фу... Ты... это так отвратительно! Тебе озбязательно ВСЕГДА быть таким придурком?

— Поверь мне, детка, — с его фирменной ухмылкой ответил он, — мне не нужно стараться. — Он снова схватил её за тонкую майку и потянул на себя, другой рукой схватив и приподняв её грудь, чтобы опустить её на свой пах. Его твёрдый, влажный член оказался между её сиськами.

Когда его толстый член приподнялся над её грудью и устремился вверх, это напомнило мне, насколько он огромен. Мой крошечный пенис затерялся бы среди её подушек; его же член был похож на комично огромную сосиску, лежащую между булочками для хот-догов и почти касающуюся её подбородка. Когда он громко застонал, выражая своё одобрение, я мог думать только о том, как ей повезло — как слабо я мог бы соперничать с тем, чем её щедро одарила природа.

"О-о-о, да, они идеальны. Подними их, погладь мой член этим выменем!" Он энергично толкался, каждое движение производило влажный шлепающий звук. Нэт нерешительно подняла руки, чтобы помочь процессу, неловко взявшись за края своего топа, покачала головой и пожаловалась,

— О боже, ты что... Тебе обязательно так говорить?

«Как так? » Он точно знал, что делает, но заставил её произнести это вслух, продолжая двигаться.

«Так... Так грубо... Так вульгарно! » — её паузы прерывались его ворчанием и хлюпающими звуками, с которыми он продолжал трахать её грудь, и она вздрагивала при каждом из них.

— Послушай, корова, всё это началось из-за твоего грязного рта. Радуйся, что я не заставляю тебя мычать для меня.

Она снова фыркнула, но, очевидно, решила не отвечать. Несколько минут они молчали, слышался только равномерный звук его толстого члена, проникающего между её грудей, тихие стоны и вздохи от разочарования и удовольствия. Я так и стоял на коленях рядом с ними, и без члена Джакса у меня во рту ничто не отвлекало меня от зуда в заднице и твёрдой как алмаз эрекции под одеждой. Почти не контролируя себя, я просунул руку между ног и стал поглаживать свой маленький бугорок. Я совершенно забыл о требовании Синди, мне просто отчаянно хотелось избавиться от многочисленных сексуальных разочарований этого дня.

Я был так сосредоточен на собственном облегчении, что подпрыгнул почти на полметра в воздух, когда Джакс крякнул и практически закричал:

— О да, детка, ты хочешь горячую порцию на свои жирные сиськи? Проси об этом, сука, проси об этом!

— Тьфу, пошёл ты! — к ней вернулось самообладание; она не собиралась терпеть его выходки. — Не собираюсь! Тебе повезло, что я позволяю тебе это делать! — протест прозвучал немного иронично, учитывая, что набухшая головка его члена непристойно торчала из её декольте.

Я ожидал, что он разозлится, но Джакс лишь улыбнулся ей, подняв руку, чтобы внезапно дернуть её за волосы, и сказал:

«Ты права, шлюха... Я мог бы делать это часами. Ты хочешь, чтобы я продолжал? » Он продолжал двигать бёдрами, пока говорил, доказывая свою точку зрения каждым толчком.

Это заняло несколько секунд, но она неохотно сдалась,

— Фу... Джакс... кончи на мои... сиськи...

— Это было не очень убедительно! Пожалуйста, скажи. Заставь меня поверить тебе!

«Фу! Джакс... *Пожалуйста*... Кончи на мои сиськи... » Если не считать язвительного «пожалуйста», её слова звучали почти нежно. Я был впечатлён её актёрским талантом, но у Джакса были другие требования.

«Проси лучше! Зови меня папочкой, шлюха! »

«*Пожалуйста*, просто кончи на мои сиськи, папочка! »

Каким-то образом она заставила унизительные, покорные слова прозвучать как крик её собственной яростной силы, свидетельство мощи её непоколебимой воли перед лицом неудержимого Джакса. Его это не волновало; она подчинилась, и он с ней покончил.

"О-о-о, ЧЕРТ!"

Его толстый член взорвался, пульсируя с такой силой, что её сиськи сочувственно затряслись. Верёвка спермы ударила Натали в подбородок, и её голова откинулась назад (я предполагаю, от удивления, но, возможно, и от силы удара). Затем струи и гейзеры его горячего липкого семени взмыли в воздух и обрушились на неё, попадая в волосы, на лоб и скапливаясь в глазах. Она стекала с её губ, по подбородку на шею, собиралась в ложбинке между грудей и по краям рубашки. Тяжёлые капли падали на джинсы и деревянный пол под ней. На этот раз она действительно потеряла дар речи, её рот был плотно закрыт под потоком его семени.

Я понял, каким беспомощным я, должно быть, выглядел в той же ситуации: мокрый и дрожащий, с закрытыми глазами и ртом, под слоями потрясающей мужественности Джакса. Я стоял на коленях между его мощными ногами, полностью в его власти. Этого понимания и образа надменной Натали, которую оскорбили и испачкали, как меня всего день назад, было достаточно, чтобы мой измученный член взорвался. Я тихо застонал, когда кончил прямо в трусики, и лихорадочно заёрзал, пока оргазм сотрясал мою грудь и заставлял пальцы ног поджиматься.

К счастью для меня, я всё ещё был лишь наблюдателем за этой удивительной сценой, и ни Джакс, ни Нэт не заметили, как я кончил, хныкая. Вместо этого Джакс вытащил свой член из её груди и теперь стоял над ней, всё ещё сжимая волосы в огромном кулаке и заставляя её стоять на коленях. Другой рукой он схватил свой толстый член и выжал несколько последних капель густой спермы ей на грудь, прежде чем сильно шлёпнуть её по каждой щеке, радостно улыбаясь унижению. Натали не была так впечатлена, она стонала и бормотала, протестуя, но всё ещё стараясь не открывать рот, чтобы принять его сперму.

Затем, словно вспышка, он поднял Натали на ноги, не отрывая рук от волос на её затылке. Её топ-труба превратился в полоску ткани, едва прикрывающую соски, и пропитался пузырящейся, пачкающей спермой. Она стекала густыми струйками по её волосам, лицу, шее и плечам. Она растеклась по её обнажённому животу и даже попала густыми брызгами на её потрёпанные джинсы кислотной стирки. Она была в полном беспорядке, и Джакс потащил её к двери.

Нэт почувствовала движение и поспешно подняла руки, чтобы протереть глаза, смахнув сперму, которая стекала по джинсам и рукам. Она даже не заметила этого, потому что вид их цели, казалось, окончательно сломил её.

— Что... Подожди, Джакс, где... — она запаниковала и заговорила высоким голосом, вместо прежней уверенной твёрдости в её голосе слышалось нытьё. Она была почти похожа на меня, когда я умолял о милосердии. Но Джакс был безжалостен.

— Мне всё равно, куда ты пойдёшь, но неблагодарные маленькие шлюхи не могут оставаться здесь!

"Нет, но мне нужно т—"

* ХЛОПОК*

И вот она ушла. Раздался один громкий стук, затем несколько секунд тишины. Затем последовала серия более тихих стуков и умоляющий стон, приглушённый дверью,

"Джааааааакс!?!"

Он не обратил внимания; он уже повернулся и смотрел через всю комнату прямо на меня, самодовольно ухмыляясь.

Его взгляд пригвоздил меня к месту, как испуганного кролика. Я был совершенно не готов к тому, что внезапно стану его единственным объектом внимания, особенно после того, как он дерзко обошёлся с моей лучшей подругой. Я ждал новых звуков, ожидая, что стук продолжится, а громкие крики сменятся гневом.

Вместо этого я ничего не услышал.

Я мог только гадать, как Натали добралась домой. Промокшая от спермы, униженная, одетая лишь в грязное нижнее бельё. Почему она была так одета? Это было на неё не похоже.

Перед моим мысленным взором промелькнуло воспоминание: я, весь в сперме, бегу через кампус к её комнате, хнычу и съёживаюсь на ходу. Но у меня была настоящая одежда и возможность вытереться. И когда я убегал, была ночь.

Джакс медленно пошёл через комнату обратно к дивану, где я всё ещё стоял на коленях. Его член, длинный и возбуждённый, покачивался, как дубинка, когда он приближался.

С ней всё будет в порядке. Надеюсь, её соседка ещё не вернулась.

Джакс упал на диван передо мной, и я почти автоматически пополз вперёд, чтобы занять своё место между его ног. Он усмехнулся и положил руку мне на голову, поглаживая пальцами кожу.

"Тебе это понравилось, да?"

Я на мгновение запнулся и замялся, не ожидая никакого вопроса, прежде чем неуверенно ответить.

"Я. .. уххх... с-она моя... п-подруга че-..."

«Ш-ш-ш». Внезапно его другая рука легла мне на щёку, и большой палец начал поглаживать мои пухлые губы, сначала взад-вперёд, а затем медленно проник между ними и остановился на моём языке. Он пристально смотрел на меня, и я, не задумываясь, начала посасывать его палец, растворяясь в его ледяных глазах.

«Хорошая девочка. Ты хочешь, чтобы я обращался с тобой как с той тупой сучкой? »

В ужасе я решительно замотал головой — оглядываясь назад, я понимаю, что, должно быть, это показалось ему проявлением нетерпения. Он снова усмехнулся, глубоко и великодушно, и похлопал меня по щеке четырьмя пальцами.

«Умница! А теперь не ври мне, Сэми, я видел, как ты трогал себя, как похотливая шлюха, пока я трахал большие сиськи твоей подруги. Ты кончил? » Он вытащил палец у меня изо рта и начал лениво поглаживать свой член. Он всё ещё был твёрдым, даже сразу после того, как кончил в Натали; может, он всё-таки принял таблетку. Другой рукой он всё ещё сжимал мои волосы, и моё сердце бешено колотилось от его внимания и от того, что меня застали врасплох. Рассказал ли он Синди?

"Я... Д-да..."

«Зови меня папой». Теперь я понимал, что лучше не противиться его указаниям.

"О-хорошо... Папа..."

— Ты кончил, когда смотрел, как я трахаю твою подружку?

"Д... да, папочка..."

«Ты хочешь уйти, как она? » — мои глаза расширились от такой возможности. Мне некуда было бы пойти, чтобы передохнуть, особенно после того, что только что произошло.

"Нет! Нет, папочка!"

"Это не очень вежливо..."

— Пожалуйста! Пожалуйста, папочка! Пожалуйста, позволь мне остаться, папочка!

Он откровенно смеялся над моими девичьими мольбами, громко и дружелюбно, и всё это время прижимал меня к себе, так что моя щека тёрлась о его липкий, влажный член, пока мои губы не прижались к мясистому мешочку с его яйцами.

«Пососи мои яйца, и мы посмотрим».

Ему не нужно было повторять дважды. Я лизал, ласкал, сосал и постанывал, прижимаясь к нему, наслаждаясь запахом пота и спермы. Его яйца всё ещё казались набухшими, и они были такими тяжёлыми и горячими, что впечатляли и пугали меня. Его член нависал надо мной, твёрдый, как стальная балка.

Я никак не мог выбраться из этой ситуации, не взяв на себя ответственность. Но осознание этого, абсолютная уверенность каким-то образом ослабили напряжение, которое это вызывало. Я ничего не мог с этим поделать; Джакс хотел меня, и я должен была ему принадлежать. Это сделало меня частью привлекательной (хотя и не эксклюзивной) группы. Даже Натали каким-то образом поддалась его чарам.

Мне нужно было постараться выделиться среди толпы, претендующей на его внимание. Может быть, если я буду хорошо себя вести, он продолжит быть со мной милым. Может быть, если я буду вести себя достаточно хорошо, он даже будет милым со мной, когда его член не будет в моей руке или во рту.

Поэтому я забыл о своём опозоренном друге и его прямых угрозах. Я забыл о дерзкой ухмылке, которая пробудила во мне бурю эмоций, которые, как я надеялся, всё ещё были разочарованием и гневом. Я забыл обо всём и сосредоточился на том, чтобы убрать следы спермы, которые всё ещё оставались на его коротких лобковых волосах. Я взял один мешочек в рот, потянул, а затем повторил с другим. Через минуту или две я даже поднял руки, чтобы погладить его член над своим лицом. Когда он резко дёрнул меня за волосы, я даже не пискнул, а когда он плавно произнёс команду, я без колебаний подчинился.

"Ударь себя этим".

Я ударил себя его членом по лбу один раз, два, три, вздрагивая при каждом сильном ударе, когда мои мышцы напрягались и расслаблялись. Затем я провел им по лицу, по носу, по щеке, снова по лицу, глубоко вдыхая чистый запах секса, который исходил от него. Я почти инстинктивно открыл рот; против своей воли я хотел пососать его. Как бы это ни было унизительно для моего самолюбия, я знал, что могу использовать это в своих интересах.

Я почти не задумывался о словах, которые вылетали из моего рта, не обращая внимания на того, кто их произносил.

— Папочка... — тихо, но на этот раз почти без колебаний, — можно я... отсосу у тебя?

Его улыбка превратилась из ухмылки в широкую ухмылку, когда я полностью подчинилась ему, и он закинул руки за голову, откинувшись на спинку дивана.

— Давай, Сэми. Ты это заслужил.

Я использовал всё, что знал об оральном сексе: всё, что я видел в порно, представлял, что делают со мной, чему меня научила Синди или что делала Аврора. Мой язык облизывал и кружил, а губы сжимались и сосали. Я опускался так глубоко, как только мог, заставляя себя оставаться там, пока глаза не начинали слезиться, а я не стонал, обхватив губами его обжигающее достоинство. Я позволил слюне стекать из моего рта на его член, размазывать её по моим губам и шее, пока я отчаянно, тяжело дышал, даже не пытаясь прийти в себя, прежде чем вернуться за добавкой. Мои руки обхватили его яйца и ревниво сжали их, как белка, полирующая орехи.

Я сказал себе, что это для того, чтобы ему не стало скучно и он не перешел к более жестокому траху в рот, который я испытывал раньше, отрицая приливы возбуждения с каждым стоном, который он издавал от моих рук. В любом случае, он позволил мне продолжать управлять его рычагом переключения передач, держа свои руки при себе, если не считать странного, почти нежного расчесывания моих свисающих волос.

Когда я почувствовал напряжение в напряжённых мышцах по обе стороны от меня, я уже потерял счёт времени. Я мог бы сосать его часами; всё перестало существовать, кроме меня и его.

— О да-а-а... Я сейчас кончю. Посмотри на меня, сука!

Я сделал, как было сказано, и встретил его пылающий, ледяной взгляд с новой, нехарактерной для меня уверенностью. "Нанеси ответный удар". "Притворяйся, пока у тебя не получится". Мне было жарко, и я знал это после того, как весь день на меня глазели Джакс и другие. Я заслужил его странное, унизительное, волнующее внимание. Я не собирался позволять ему увидеть скрытый страх и тревогу, которые все еще прокручивались в моем мозгу. Теперь у меня была возможность почувствовать эту мимолетную, пьянящую силу того, что меня хотят, во мне нуждаются.

Если Джакс и был удивлён тем, что я не сдался, то не подал виду, издав низкий, агрессивный рык.

"Проглоти! Это! Все!"

Мои глаза расширились, когда я почувствовал его железную хватку по обеим сторонам моей головы. Он легко приподнял меня с дивана и внезапно встал надо мной, заставляя меня опуститься как можно ниже по его твёрдому члену, и я не смог сдержать лёгкую отрыжку, мой рот сжался вокруг его плоти. Он сделал один толчок, и я сразу же вспомнил, как голова Натали откинулась назад от силы его эякуляции.

О черт.

Его член взорвался у меня во рту, немедленно разбухнув в моем горле, начиная заполнять заднюю часть моего рта. Я почти запаниковал — но поймал себя на том, что прежде, чем попыталась вдохнуть, вместо этого сглотнула, затем сосредоточилась на использовании носа, оставив свой рот, чтобы осушить его трубку.

Это была напряжённая работа. Несмотря на то, что он только что тщательно обработал Нэту, у него было более чем достаточно для меня. Несмотря на все мои усилия, значительная часть жидкости вытекла у меня изо рта, потекла по подбородку, упала на юбку и топ. Но мне пришлось проглотить всё это — я должен был произвести на него впечатление. И в любом случае, это было не так уж плохо.

После оргазма я перестал обращать внимание на свой пенис или на угасающие движения моего анального пассажира. Но Синди каким-то образом телепатически поняла, что я в самом слабом состоянии. В тот момент, когда я служил сосудом для семени Джакса, Синди направила пробку на новую высоту, и в моей заднице что-то взорвалось. Я вдруг понял, что снова возбудился, и мой пенис болезненно напрягся в тесном девичьем наряде.

Затем в моей промежности возникло почти нестерпимое напряжение, и я задрожал, постанывая и вздыхая, пока моя жалкая пипочка не выдавила ещё больше влаги на мои трусики.

И всё же он стоял надо мной, крепко держа меня за голову и изливаясь в меня мощными струями спермы.

Это будет не последний раз.

Когда он наконец ослабил хватку, я упал на пол прямо под ним, хватая ртом воздух, содрогаясь от отголосков второго оргазма, который расплавил мой мозг, и морщась от продолжающегося движения пробки, которая гудела слишком сильно для моего перевозбуждённого ануса. Джакс стоял надо мной, глядя сверху вниз с благожелательной улыбкой.

"Спасибо за услугу, соседка!"

На самом деле меня никогда не привлекали мужчины, и я действительно имел в виду то, что сказал Синди и Джаксу, когда сказал, что не считаю себя геем. Я соглашался с требованиями Синди, чтобы оставаться с ней, соглашался с требованиями Джакса, чтобы чувствовать себя... комфортно. Но в тот момент, когда он оказался надо мной, что-то сломалось. Или поддалось. Или, может быть, просто соскользнуло, легко, как будто я ждал этого, сам того не зная. Он почти светился в мягком свете комнаты, обнажённый и покрытый лёгким блеском пота. Я не мог не восхищаться им: его уверенностью, мужественностью, чистой *вальяжностью*. Это было чем-то врождённым, как будто он был рождён в более простые времена, когда мужчины были такими, какими их делали обстоятельства. И Джакс брал то, что хотел. Даже сейчас, среди так называемых цивилизованных людей. Он был первобытным зверем, живым анахронизмом, ходячим отрицанием эпохи «я тоже».

— Д-да не за что. — Это было как-то неуместно в тот момент, и я пытался подобрать другие слова, пока он стоял надо мной.

"Позволь мне помочь тебе подняться".

На секунду я подумал, что он может помочь мне, как Синди, позаботиться обо мне, поухаживать за мной. Но когда меня рывком подняли на ноги, эта странная фантазия рассеялась. Он обхватил моё лицо обеими руками, провёл большими пальцами по моему лбу, по щекам и засунул их мне в рот, заталкивая липкие остатки, которыми я был покрыт. Хотя я легко сглотнул, мне стало очень стыдно, и я опустил взгляд в пол, снова избегая его.

Мгновение он держал меня в своих объятиях, глядя на меня. Я дрожал, как лист, в его руках, и хотя поначалу я отстранялся, я чувствовал его настойчивый взгляд и в конце концов потянулся к нему. На мгновение в его глазах промелькнуло что-то сложное.

Затем он отпустил меня, и всё исчезло; я чуть не упал на пол от его внезапного исчезновения, и он резко скомандовал:

— Приведи себя в порядок, быстро, мне нужно отлить.

Придя в себя, я чуть ли не вприпрыжку побежал в ванную. Можно было подумать, что мой разум лихорадочно ищет дальнейшие шаги, но я был неестественно спокоен. Я был уверена, что Джакс больше не будет со мной связываться, по крайней мере, этой ночью.

И я оказался прав. После того, как я поспешно привел себя в порядок, он зашёл в ванную и помочился, широко распахнув дверь и издав громкий довольный стон. Когда ванная снова освободилась, я задержался там подольше, чтобы переодеться, помыться и вынуть затычку (Синди написала мне, что всё в порядке, и прислала длинный список смайликов, которые показывали, что она с самого начала знала, что задумал Джакс).

Когда я вернулся, Джакс вёл себя так, будто ничего не случилось. Он развалился на диване с контроллером от видеоигры в руке. Когда я проходил мимо, он попросил меня принести ему пиво. Я сделал это, не задумываясь, и когда он сказал мне принести пиво и себе, я не понял, что происходит, пока не выполнил его просьбу. Он заметил, что я сижу с ним, и мы играли в видеоигры в относительном спокойствии, его издевательства ограничивались шутливыми замечаниями по поводу моих ошибок в игре (нельзя винить меня за то, что я не был лучшим игроком).

Примерно через час он набрал номер на своём телефоне и, прежде чем я успел что-то сказать, заказал доставку в номер. Я предложил заплатить, но он отмахнулся от меня. Мы поужинали в хорошем настроении, смеясь над каким-то новым сериалом на Netflix и шутя над предыдущими работами комика. За весь год я впервые почувствовал себя в номере 001 как никогда комфортно.

В ту ночь я заснул, демонстративно отвернувшись к стене, изо всех сил стараясь не думать о нём или о резком повороте в наших отношениях.