Второе детство (инфантилизм) или Гей истории из детства

Второе детство (инфантилизм)

Я сделал глоток кофе и снова сосредоточился на экране компьютера. Часы показывали 22:03. После долгих двенадцати часов в офисе мои мысли уже не были такими ясными, как утром. Работы было предостаточно — нужно было подготовиться к завтрашней презентации.

Двенадцатичасовые рабочие дни стали для меня привычным делом. Компания стремительно развивалась, и для меня, вице-президента по маркетингу, это означало лишь одно — увеличенную нагрузку. Я всегда любил свою работу, но даже у любви есть свои пределы.

Хроническая усталость начала накапливаться. И это еще без учета новых неприятных обязанностей, которые пришли с моей новой должностью: общение с влиятельными людьми, подкуп чиновников, командировки в бедные страны с их нищетой, уличной преступностью и тропическими болезнями и так далее.

Заработок был хорошим. У меня имелись все атрибуты успешной жизни — коттедж в престижном районе, шикарная BMW пятой серии, ярко-желтый Ducati и другие взрослые игрушки. Я мог позволить себе отпуск на одном из курортов мирового класса... если бы такой отпуск когда-нибудь выпал мне.

«Черт с ней, с этой работой», — подумал я, откинувшись в кресле. — «Как бы вернуться обратно в детство? Даже в то время, что у меня было: бедное и полное лишений. Главное — никаких обязательств и ответственности».

Внезапно на экране моего компьютера появилось новое окно. «Что за ерунда? — удивился я. — Наверное, вирус какой-то. Где наш отдел автоматизации?» Тем временем на белом фоне начали быстро проявляться буквы, которые вызвали у меня легкий шок.

«Значит, ты хочешь вернуться в детство? — отразилось на экране, — Я могу помочь тебе с этим.»

«Интересно, кто это печатает? » — пронеслось у меня в голове.

«Почему ты так грубо? — снова появилось сообщение, — Кстати, я так и не представилась. Можешь звать меня феей.»

«Похоже, я перегрузился работой, — подумал я про себя, — Или выпил слишком много кофе. Это какие-то галлюцинации.»

Я щелкнул мышкой в попытке закрыть окно, но оно вновь открылось на том же месте.

«Думал избавиться от меня? — высветилась новая строчка на белом фоне, — Это не вирус. Я действительно фея.»

«И что тебе нужно от меня?» — мелькнула мысль.

«Что я хочу? — снова появилось сообщение, — Помочь тебе!»

Я потянулся к клавиатуре, чтобы написать ответ, но буквы снова начали заполнять экран.

«Не стоит печатать ничего. Ты все еще не осознал, что я читаю твои мысли?»

Я оцепенело уставился в экран. «Какое-то безумие! Или ловкий розыгрыш. Возможно, это дело рук спецслужб...» В голове царил полный хаос.

«Так хочешь вернуться в детство или нет? — вновь спросила фея на экране, — Давай решай быстрее. Когда еще будет такой шанс?»

«Наверное, не стал бы отказываться,» — размышлял я.

«Вы очень осторожные люди, менеджеры,— появилась новая строка,— Да или нет?»

— Да! — вырвалось у меня вслух с раздражением,— Кто бы не захотел вернуться в детство!

Загадочная «фея» начинала мне надоедать. Времени катастрофически не хватало и работы было столько! А тут разговоры по интернету с незнакомым хакером ни к чему хорошему не ведут.

«Все понятно,— появилось на экране,— Бросай свою презентацию и отправляйся домой. С завтрашнего дня забудь о совещаниях и презентациях.»

Это был первый действительно полезный совет за всё время общения с «феей». Продолжать заниматься делами в моем нынешнем состоянии не имело смысла. Я решил прийти в офис пораньше на следующий день и, освежив голову, набросать хотя бы начальные идеи для презентации. Конечно, потом придется импровизировать. Как-нибудь выкручусь — не в первый раз. Я потянулся к мышке, чтобы закрыть странное окно, но текст вновь начал появляться.

«Совсем забыла, — прочитал я, — Никому не рассказывай о нашей беседе. Когда ты превратишься в ребенка, у тебя просто не будет возможности рассказать кому-либо о своей ситуации. :) Я позабочусь об этом»

Я закрыл окно — на этот раз окончательно. «Кому я буду это бредовое сообщение рассказывать? — усмехнулся я при выключении компьютера, — Психиатру из районной поликлиники?» Можно было бы ради смеха поделиться с подругой, если бы мы с ней не поссорились на прошлой неделе.

Спустившись в подземный гараж, я сел в машину. По дороге домой мысли мои вновь крутились вокруг загадочной «феи». Добравшись до дома, я быстро поужинал тем, что нашел в холодильнике, и тут же лег спать. Усталость была такой сильной, что всего через пару минут я уже крепко спал.

Сны той ночью были довольно странными. Естественно, мне снова снилась эта таинственная фея. Вдруг возникнув рядом с кроватью из яркой вспышки света, она волшебным образом превратила меня в двухлетнего малыша. После этого фея усадила меня за руль моей машины и увезла в непонятное учреждение, похожее на больницу, где просто оставила меня.

Когда я проснулся, сразу ощутил что-то неладное. Во-первых, все тело казалось чужим; во-вторых, слышались незнакомые голоса поблизости. «Почему у меня дома посторонние люди?» — удивленно подумал я и открыл глаза. И тут мне открылась еще одна неожиданность: прямо перед носом маячила странная металлическая решетка.

«Где я нахожусь?» — в панике промелькнула первая мысль.

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и снова открыл их. Решетка по-прежнему была на месте. «Наверное, именно так люди теряют рассудок», — с ужасом подумал я, — «появляется вымышленная реальность, не отличимая от настоящей». У меня всегда была стабильная психика, я не злоупотреблял алкоголем и не использовал галлюциногены. Единственным объяснением происходящего могло быть переутомление на работе. Сначала эта «фея», теперь решетки и голоса. Странно, но события словно складывались в одну картину. «Фея» обещала сделать меня ребенком, а теперь я оказался — конечно же — в детской кроватке с решетками.

«Если рассуждать логически... » — у меня перехватило дыхание. Я потянул руку из-под одеяла, чтобы прикоснуться к одному из прутьев решетки. Это был действительно маленький детский кулачок. Вторая рука оказалась такой же — ручкой двухлетнего малыша. Я вспомнил недавний сон о том, как фея превратила меня в двухлетнего ребенка. «А может быть, это вовсе не был сон?» — в замешательстве подумал я.

Мой рациональный ум продолжал сопротивляться новой реальности, но страх постепенно уступил место странному любопытству. «Интересно», — размышлял я, — «что будет дальше». Я огляделся вокруг. Комната была наполнена такими же детскими кроватками, где мирно спали малыши ясельного возраста.

Недалеко от моей кроватки находились две молодые девушки в белых халатах; они тихо о чем-то переговаривались между собой. На вид обеим было не больше двадцати лет. Я с интересом прислушался к их разговору.

— Слушай, Маш, как ты считаешь, что насчет этого ночного подкидыша? — внезапно спросила одна из девушек. — Это очень подозрительно. В журнале приемки нет ни одной записи. Никакой фамилии, никаких упоминаний о родственниках...

— Знаешь, Ириш, меня это тоже настораживает, — подтвердила Маша. — Есть только имя и дата рождения. Обычно в наш «Дом ребенка» оставляют новорожденных, а этому уже 22 месяца. Не понимаю, почему родители его бросили. На вид он совершенно здоровый малыш. Люди годами ждут возможности усыновить детей, а тут такие отказы от вполне нормальных детей.

«Дом ребенка?» — с разочарованием подумал я. Похоже, мое второе детство начинается так же, как и первое – в детдоме. Чувствовал себя немного обиженным: могла бы всесильная фея устроить меня куда-то лучше.

— В жизни бывают разные обстоятельства, — заметила Ира. — Может быть, однажды мать не смогла справиться с финансовой стороной воспитания ребенка.

— Да уж, конечно! — хмыкнула Маша. — Девчонки с ночной смены немного рассказали о ней. Приехала на новом БМВ. Какая-то странная женщина в наряде как у сказочной феи. Она что с бала вернулась? После еще нескольких минут разговора к моей кроватке подошли нянечки.

— Он уже проснулся! — сказала Ира.

— Какой милый карапуз! — улыбнулась Маша и вызвала у меня ответную улыбку. — Как можно было такого оставить?

— Да, он просто прелесть! — согласилась Ира с улыбкой. — И главное – спокойный малыш. Лежит и улыбается. С такими легко общаться.

— Интересно, какой там подгузник у него сейчас? — пошутила Маша.

Она без стеснения отдернула одеяло и пощупала меня между ногами.

— Ну, мокрый, конечно, — сообщила она второй нянечке.

Я сильно покраснел, осознав, что уже успел намочить подгузник, как это бывает с большинством двухлетних детей ночью.

— Этот подгузник, думаю, еще на час хватит, — заметила Ира, оценивающе глядя на меня.

— Я бы его сейчас поменяла, — предложила Маша.

— Оставь всё как есть, — махнула рукой Ира. — Если не плачет, то не стоит переживать.

Я с любопытством начал рассматривать своё тело. На мне был тот самый одноразовый подгузник и короткая светло-желтая майка.

— Саша, ты голоден? — мягко спросила Маша с улыбкой. — Я тебя покормлю.

Нянечка ненадолго исчезла и вскоре вернулась с небольшим подносом. На нем я увидел две баночки детского питания и бутылочку с молоком и соской. Уложив меня в кроватку и быстро повязав слюнявчик, Маша начала кормить меня. Я пытался сопротивляться и не давал ей вложить ложку в рот, но ей удивительным образом удавалось отвлекать меня и заставлять открывать рот.

Бутылочка с молоком ушла довольно быстро — жажда была сильной.

— Как мы любим молоко! — обрадованно сказала Маша. — Сейчас принесу вторую бутылочку.

Я хотел крикнуть ей напоследок о том, что мне не нужна ещё одна бутылочка, но из горла вырвался лишь слабый детский писк. Разговаривать у меня пока не получалось.

Вскоре Маша вернулась с новой наполненной молоком бутылочкой.

— Пей! — приказала она без лишних церемоний и сунула мне бутылочку в рот.

Я начал с неохотой пить теплое молоко. На этот раз мне удалось выпить лишь половину бутылки.

— Я оставлю эту бутылку здесь, в кроватке, — сказала Маша, — Возьмешь, когда будет нужно.

Неожиданно Маша начала что-то искать у меня в постели.

— Куда пропала твоя соска? — нахмурилась она, — Вот она.

Скоро показав мне соску-пустышку, Маша сразу же вставила ее мне в рот. Ощущение от пустышки было довольно необычным. В первые секунды мне хотелось избавиться от этого предмета, но постепенно я так втянулся в процесс, что уже не мог представить свой рот без детской соски.

Я стал с интересом наблюдать за тем, как нянечки ухаживают за голыми малышами на двух пеленальных столах. Почти все были грудничками. Похоже, я оказался самым взрослым в этой комнате.

После того как обе нянечки закончили мыть и кормить детей, они куда-то ушли. Мне все больше захотелось в туалет. Покраснев от одной мысли о том, что придется использовать подгузник по назначению, я решил потерпеть. Однако продержался я всего пару минут и, весь красный от стыда, сдался и испачкал подгузник.

Прошло еще около десяти минут. Лежать в мокром было крайне неудобно. Я уже собирался закричать, чтобы привлечь внимание нянечек, когда они неожиданно появились на пороге комнаты. За ними вошла симпатичная молодая женщина. Все трое явно направлялись к моей кроватке.

Я недоумевал о том, кто эта незнакомка и зачем она ко мне пришла. «Вроде бы не врач,» — подумал я,— «иначе тоже была бы в белом халате». Всё прояснилось буквально через минуту — женщина пришла выбрать ребенка для усыновления.

— Значит, на детей постарше у вас нет очереди? — уточнила женщина. — Можно забрать прямо сегодня?

— Конечно, даже сейчас, — ответила Ира с улыбкой. — Очередь есть только на грудных детей. Хотя таких у нас совсем немного. Вы сами понимаете, здоровых малышей в «Доме ребенка» отдают крайне редко.

— Понятно, — произнесла незнакомка. — Все хотят именно грудничков. Получается, у этого малыша нет шансов?

— Да, действительно, детей старше полутора лет усыновляют гораздо реже по сравнению с младенцами, — подтвердила Маша. — Лишь если кто-то их особенно полюбит.

Я с надеждой посмотрел на женщину. «Пожалуйста,» — молил я про себя. — «Забери меня отсюда».

— Как можно не влюбиться в такого? — с улыбкой сказала она. — Такой милый мальчик! Просто невозможно отвести взгляд.

Чувства были взаимными; я тоже не мог оторвать глаз от этой красивой незнакомки. Не знаю, было ли это случайностью или волшебным подарком судьбы, но мне всегда нравились именно такие женщины. В другой ситуации я мог бы в нее влюбиться с первого взгляда. Но сейчас у меня появился другой шанс, о котором я тайно мечтал всю жизнь – обрести такую маму.

На вид женщине было около двадцати пяти лет: высокая, со светло-русыми волосами до плеч и серо-голубыми глазами размером с ладонь, чуть пухлыми губами и маленьким курносым носиком – к которым я всегда испытывал особую симпатию. И конечно же её обворожительная улыбка была самым главным.

— Как его зовут? — спросила незнакомка.

— Саша, — ответила Ира.

— Можно его взять на руки? — неуверенно посмотрела она на нянечек.

— Конечно, Светлана Максимовна, — с улыбкой ответила Маша.

Она быстро сняла мое одеяло и аккуратно подняла меня из кроватки.

— Вы так прекрасно выглядите с ребенком, — заметила Ира с улыбкой.

— Я тоже это подумала, — поддержала Маша, — Как будто вы настоящая мама Саши. Вы даже немного на него похожи.

— А малышу как приятно у вас на руках, — добавила Ира.

Я действительно ощущал себя на вершине счастья и даже забыл о мокром подгузнике. Внезапно меня привлекла золотая цепочка на шее женщины, и я потянулся к маленькому кулону обеими руками.

— Нравится моя цепочка? — спросила она с улыбкой, — Давай, попробуй её на вкус. Вкусная?

Все засмеялись в унисон. Женщина мягко забрала у меня цепочку обратно.

— Беру! — решительно произнесла она, — Куда теперь? К вашей заведующей? Наверное, нужно будет заполнять кучу бумаг?

— На самом деле по правилам сначала требуется медицинский осмотр ребенка, — отметила Ира.

— Да-да, — подтвердила Маша, — Сашу у нас еще ни разу не смотрели. Его ведь только вчера привезли.

— Зачем его осматривать? — удивилась женщина, — Я же сейчас его забираю.

— Не волнуетесь? — спросила Ира с тревогой в голосе, — Вдруг врач обнаружит что-то серьезное у ребенка?

— Боже мой, разве не видно? — вздохнула женщина с облегчением, — Полностью здоровый малыш! Все вы такие подозрительные! Всё! Никаких врачей! Сейчас заполню ваши бумаги и мы едем домой с Сашей.

— Как хотите, — пожала плечами Ира.

Держась за меня на руках, Светлана направилась к двери. Но теперь ее имя перестало иметь значение: в этот момент я мог официально назвать её мамой.

Бюрократические формальности, связанные с усыновлением, были завершены удивительно быстро. Однако после того, как все документы были подписаны, нам пришлось немного подождать, пока работники детского сада принесут для меня одежду и обувь. Мне предоставили несколько пар детских колготок, майку и сандалики — всё это было недорогим, поношенным и изрядно выстиранным. Затем Маша передала маме пару одноразовых подгузников. — Ничего страшного, мы сегодня отправимся в магазин и купим тебе новую одежду, — сказала мама, натягивая на меня голубые колготки.

Поспешно попрощавшись с заведующей и нянечками, мама взяла меня на руки и направилась к выходу из кабинета. Через пять минут мы уже стояли на остановке автобуса. Сидя у нее на руках, я с радостной улыбкой наблюдал за улицей: мимо проходили люди, быстро проносились машины, а на проводах сидели голуби... Внешний мир не изменился от моего превращения в ребенка. Большой город продолжал жить своей обычной жизнью. Но мне казалось, что я вижу всё впервые. Как будто происходящее происходило в какой-то странной параллельной реальности.

Мои мысли прервал подошедший автобус. Поездка заняла у нас около часа. Моя новая мама жила в другом конце города — в одном из недавно построенных микрорайонов. Мы подошли к нужному дому — стандартной шестнадцатиэтажке.

— Вот наш подъезд! — обратилась ко мне мама, остановившись перед ним.

Я пытался угадать, на каком этаже она живет. Оказалось — на первом. Едва мы вошли в квартиру, я сразу понял, что Светлана живет одна. Двухкомнатная квартира имела вполне обычную планировку: небольшую комнату для спальни и более просторную комнату-зал.

— Я немного подготовилась, — произнесла мама, увлекая меня за собой в комнату.

Как только мы вошли, мне стало ясно, о чем она говорила. В одном углу стояла детская кроватка из светлого дерева с поднятыми решетками. Рядом я заметил большую коробку с игрушками и сразу же направился к ней, удивляясь своим изменениям. Вчера у меня были настоящие автомобили и мотоциклы, а теперь меня irresistibly влекло к игрушечным версиям.

— Ну конечно! — рассмеялась мама за моей спиной. — Сразу к игрушкам.

Я порылся в коробке и достал ярко-желтый мотоцикл.

— Пойдем, мотоциклист, — сказала мама, взяв меня за руку. — Тебе давно нужно поменять подгузник; он уже такой полный, что начинает протекать.

Она огляделась вокруг с легкой нерешительностью.

— Интересно, где нам лучше это сделать? — задумалась она. — На диване? Хотя на столе будет удобнее.

Мама подошла ко столу-книге у окна и начала его раскладывать.

— Сначала постелем ватное одеяло для комфорта Сашули, — отметила она. — Теперь клеенку. Вот так! У нас получился настоящий пеленальный стол.

Стол-книга действительно стал напоминать специализированные пеленальные столы из «Дома ребенка». Мне стало немного обидно от мысли, что мама собирается возиться со мной как с младенцем. А еще больше смущало то, что этот стол находился прямо у открытого окна; я сильно покраснел при осознании того, что все во дворе смогут видеть процесс смены подгузника. Тем временем на столе начали появляться различные флаконы и баночки. Последним мама аккуратно поставила маленькую миску с водой.

— Подойди сюда, — сказала она, подняв меня на стол, — Давай снимем эти мокрые колготки.

Мама быстро стянула с меня колготки и сразу же начала расстегивать подгузник.

— Какой он тяжелый, — недовольно покачала головой, держа в руках снятый подгузник. — Не меньше двух килограммов. Интересно, когда тебя в последний раз переодевали. Вот бедные нянечки в «Доме ребенка»!

Продолжая говорить о нерадивых помощницах, мама стала внимательно осматривать меня между ног. Вдруг я понял, что короткая майка даже не закрывает мой пупок, и сильно покраснел, стесняясь прикрывшись ладонями.

— Посмотрите только на это! — засмеялась мама. — Ещё двух лет нет, а уже стесняется. Кто тебя этому научил?

Её добрая улыбка заставила меня неуверенно улыбнуться в ответ. Я понимал, как нелепо стыдиться своего голого тела в такой ситуации, но все равно ничего не мог сделать со своим смущением.

— Не прячься от мамы, — нежно сказала она. — Давай разведем ручки.

Она насильно раздвинула мои ладони.

— Теперь посмотрим, что ты скрывал, — улыбнулась она. — Вот этот писюнчик?

Я чувствовал себя неловко от того, как её пальцы ощупывали меня между ног и мечтал провалиться сквозь землю от смущения.

— Я так и знала! — нахмурилась мама и продолжила щекотать меня между ног. — У тебя уже появились опрелости. Известно ведь, как эти нянечки заботятся о детях в «Доме ребенка». Они явно экономят на подгузниках или даже воруют их потихоньку.

Мама аккуратно уложила меня на спину.

— Ничего страшного, солнышко,— с доброй улыбкой произнесла она.— У мамы есть специальный крем для детей. Мы быстро справимся с твоими опрелостями. И теперь будем менять подгузники гораздо чаще. А сейчас я тщательно помою тебя с мылом: и животик твой помою и между ножек тоже.

Из миски с водой мама вынула небольшую тряпочку, намылила её и начала аккуратно очищать мой животик, постепенно опускаясь ниже. Это было очень щекотно, а я сильно смущался.

— Ой, что это у нас тут? — вдруг засмеялась она, слегка приподняв моё достоинство пальцами. — Чей это маленький дружок? Сашин? Сейчас мы его хорошенько отмоем со всех сторон.

Я не знал, куда деться от стыда из-за манипуляций с моим телом.

— Теперь приподнимем и займёмся этим маленьким мешочком, — с доброй улыбкой произнесла мама и начала тереть намыленной тряпочкой по мошонке, вызывая невероятную щекотку.

Несмотря на нежные движения её рук и ласковый голос, я всё ещё ужасно стеснялся.

— Спереди помыли, — наконец сказала мама и отложила тряпочку в сторону. — Теперь займёмся...

Не успел я опомниться, как мои ноги оказались задранными вверх так высоко, что колени приблизились к груди. Мама взяла со стола мыльную тряпочку и тщательно вытерла меня между ягодицами. Я пытался увернуться от щекотной ткани, но в этой беспомощной позе у меня ничего не получалось.

— Какой ты непоседа! — улыбнулась мама. — Не надо извиваться.

Она дала мне игрушечный мотоцикл жёлтого цвета.

— Посмотри-ка, Саша, как у мотоцикла крутятся колёса и даже руль поворачивается!

Я сосредоточился на изучении игрушки. Удовлетворённая тем, что отвлекла меня игрушкой, мама продолжила мыть меня между ног.

— Вот и всё, — произнесла она через некоторое время, — Осталось лишь намазать Сашу детским кремом.

Держа мои ноги приподнятыми, мама потянулась к голубому тюбику на столе и быстро открутила крышечку, выдав немного белого крема на пальцы.

— Начнём с попы, — сказала она, щекотно проводя ладонью между ягодицами, — Сначала обработаем одну сторону. Теперь другую. И конечно же посередине.

Выдав новую порцию крема, мама занялась моей мошонкой.

— Обработаем со всех сторон этот кругленький мешочек, — приговаривала она, щекотно касаясь яичек.

Я в отчаянии забил ногами от невыносимой щекотки.

— Что случилось? — нежно спросила мама, — Почему ты снова ерзаешь и пытаешься вырваться?

Она снова коснулась моих яичек пальцами, заставив меня вздрогнуть от остроты ощущений.

— Ох, как нам нравится дрыгать ножками, — улыбнулась она и схватила мои ноги крепко.

Теперь я не мог помешать её действиям.

— Потерпи немного, зайчонок, — с виноватой улыбкой произнесла мама, — Нам обязательно нужно помазать тебя между ножками кремом. Как же иначе мама сможет вылечить твои опрелости? Мне пришлось терпеть ещё пару минут. Мама не остановилась до тех пор, пока не использовала почти половину тюбика на каждый уголок между моими ногами.

— Привет, Юля! — неожиданно сказала она, взглянув в окно. — Что ты делаешь под нашими окнами?

Я повернул голову и покраснел от стыда. Действительно – перед нашим открытым окном стояла молодая женщина с коляской. «Наверняка уже долго там стоит» — подумал я с обидой.

— Привет, Света! — с улыбкой поздоровалась Юля. — С кем это ты возишься?

— Позволь представить, это Саша, — ответила мама, тоже улыбаясь. — Я давно мечтала усыновить малыша. Сегодня заглянула в «Дом ребенка» и просто не смогла устоять — этот мальчик мне так понравился!

— Вот это да! — воскликнула Юля с восхищением. — Поздравляю тебя!

— Я бы забрала всех деток оттуда, — вздохнула мама. — Ты бы видела, что там происходит! Нянечки совершенно не заботятся о малышах: подгузники меняют не вовремя, дети часами лежат в мокром. Это просто ужас. Неудивительно, что у Саши появились опрелости.

Мама резко подняла мои ноги, чтобы показать Юле мои проблемы с кожей. Мне было так стыдно.

— Небольшое раздражение, — сказала Юля, осматривая меня. — Причем в совершенно обычных для мальчиков местах: в паху и за мошонкой. Ничего страшного. У моего сына было хуже.

— Я только что нанесла ему специальный крем между ножек, — сообщила мама. — Надеюсь вылечить за неделю.

— Я видела, как ты обрабатывала малыша, — улыбнулась Юля. — Это хороший крем. Если будешь использовать его каждый день, всё должно пройти за неделю. И не спеши одевать подгузник сразу после мытья; дай коже немного просохнуть. Я своего вообще раздеваю догола для подмывания – пусть получает воздушные ванны. Летом детей нужно закалять.

— Буду делать так же! — согласилась мама и быстро сняла с меня майку, оставив абсолютно голым. — Говоришь держать две минуты без одежды?

— Да-да! — кивнула Юля.

Обожженные взгляды обеих женщин были направлены на меня с улыбками на лицах. Вспомнив о своем положении, я стал ярко краснеть от смущения.

— Какой милый, — сказала Юля с улыбкой.

— Почему ты так скучно лежишь? — неожиданно спросила мама, — Знаешь что? Давай займемся гимнастикой, чтобы развеять скуку.

Мама начала сгибать и разгибать мои ручки.

— Вот так, — произнесла она, — Теперь давай ножки. Сгибаем и разгибаем.

— Сколько ему лет? — поинтересовалась Юля, — Два?

— В сентябре исполнится два, — ответила мама.

— На месяц старше моего, — заметила Юля, указывая на мальчика в коляске, — Сегодня я купила Серёже трехколесный велосипед. Он был так счастлив!

— Нужно будет и Саше такой приобрести, — сказала мама, — А сейчас мы потренируемся лёжа. Сейчас Сашуля покажет всем, как крутить педали.

Мама начала по очереди сгибать мои ноги в ритме велосипеда. Не выдержав ситуации, я громко пукнул, вызвав смех у женщин. Лежа перед ними без одежды, я почувствовал смущение.

— Как тебе не стыдно! — с улыбкой сказала мама.

— Мой тоже иногда так громко пукает, — добавила Юля.

После небольшой беседы с мамой Юля наконец покинула комнату.

— Для первого дня достаточно закаливания,— заметила мама и взглянула на часы.

Она взяла новый подгузник и ловко его мне одела.

— Вставай,— сказала она и помогла мне подняться на ноги,— Сейчас одену колготки.

Мама быстро натянула мне колготки и затем майку.

— Обещаешь вести себя хорошо и ничего не ломать? — спросила она, снимая меня со стола,— Посидела бы с тобой немного дольше, но пора готовить обед на кухне.

С мамой ушла в кухню и оставила меня одного. Я сразу же направился к коробке с игрушками. Разобрав половину из них по полу, я начал строить город из кубиков и так увлекся процессом, что даже не заметил возвращения мамы в комнату.

— Строительство идет полным ходом, — с улыбкой сказала она, садясь рядом со мной на ковер.

Мама взяла в руки игрушечный грузовик и присоединилась ко мне в игре. Она заполняла кузов кубиками, а я тем временем разгружал его и занимался возведением нашего строения. Еще накануне мне трудно было представить, что такое простое занятие станет для меня столь увлекательным, но сейчас я был полностью погружен в игру. Единственное, что меня беспокоило, — это усиливающийся позыв к естественным нуждам. Я понимал, что рано или поздно придется воспользоваться подгузником по назначению, но увлеченный игрой старался не обращать на это внимания.

Прошло еще несколько минут. Позыв стал таким сильным, что с трудом терпел. Я продолжал игнорировать это ощущение — особенно теперь, когда мама пришла и игра стала гораздо интереснее. Наш город уже был завершен, и мы с мамой начали катать игрушечные машинки по улицам.

Внезапно произошло то, чего я совсем не ожидал: стоя на четвереньках и тянувшись за одной из машинок, я вдруг непроизвольно начал какать в подгузник. В панике я замер и напряг все мышцы, пытаясь остановить этот процесс. Однако бороться с этим было бесполезно — вскоре я снова начал заполнять подгузник неприятной массой, которая казалась слишком большой для моего тела.

Это было крайне неприятно и обидно — случиться такое при новой маме, которую я так любил! «Что же теперь будет? — в ужасе подумал я. — Как она отреагирует?». С удивлением ощутив между ног быстро распространяющееся тепло, я понял, что параллельно начал писать в подгузник совершенно без контроля над собой. Это было уже слишком! Представив себе реакцию мамы на то, что произошло со мной, я не выдержал и громко закричал от страха. Мама бросила на меня удивленный взгляд и с пониманием улыбнулась после того как потянула носом воздух.

— Что случилось, малыш? — с нежностью спросила она. — Сашуля подмочил себя? Давай я тебя проверю.

Мама коснулась моего подгузника, неприятно ощутив содержимое внутри. Я продолжал тихо всхлипывать.

— Ну да, обкакался, — с улыбкой сказала мама, — И сразу начал плакать.

Я виновато уставился на неё. Мне было так стыдно, что хотелось просто исчезнуть.

— Не плачь, дорогой, — мягко произнесла мама. — Давай вытрем слезки. Ничего страшного. Подумаешь, покакал в подгузник. Маленькие детки именно для этого их носят — чтобы справляться и по-маленькому, и по-большому.

Ласковый голос мамы немного меня успокоил, и я перестал рыдать.

— Сейчас мама быстро приведет Сашулю в порядок, — с улыбкой сказала она, взяв меня за руку. — И поменяет ему подгузник. Чтобы у малыша снова было чисто и сухо между ножками, как будто ничего не произошло.

Она отвела меня к пеленальному столу и аккуратно подняла наверх.

— Может быть искупаемся? — задумчиво произнесла мама, снимая мои колготки.

Развернув меня спиной к себе, она быстро сняла подгузник и начала вытирать мою попу влажной тряпочкой.

— Попа вытерта! — объявила она через некоторое время. — Теперь идем купаться.

Мама отнесла меня в ванную и посадила на стиральную машину. Я наблюдал за тем, как наполняется ванна водой. В то время как мама доставала из шкафов различные принадлежности для купания. Особенно мне понравились игрушки для ванной: уточки, рыбки, кораблики и довольно реалистичный пластиковый водолаз в ластах с аквалангом. Когда ванна наполнилась водой, мама осторожно опустила меня в горячую воду. Я быстро привык к температуре. Прошло много времени с тех пор как я последний раз был в ванной. Я просто сидел и наслаждался теплом вокруг себя. Не говоря уже о том тепле и заботе мамы, которые окружали меня с самого первого момента встречи в «Доме ребенка».

— Ну как, тебе нравится купаться? — с улыбкой спросила мама. — Погоди еще немного в ванной, а потом я начну тебя мыть.

Она бросила в воду игрушки, и я заинтересованно начал их рассматривать. Вдруг я громко пукнул, выпустив пузыри.

— Решил устроить подводные пузырьки? — весело заметила мама, заставив меня покраснеть.

Сев на край ванны, она подтолкнула ко мне игрушечный кораблик.

— Смотри, Сашенька, кораблик пришвартовался, — сказала она. — И за ним еще один плывет.

Мама опустила руку в воду и начала создавать волны.

— Как они качаются на волнах! — с улыбкой произнесла она. — А всё равно продолжают свой путь.

Поиграв со мной еще некоторое время, мама попросила меня встать.

— Дай мне эту ручку, — сказала она и стала намыливать губкой мою руку. — Теперь вторую.

После рук мама принялась мыть мне грудь и живот.

—

 

Теперь перейдем к спинке и попе, — добавила она с улыбкой.

Мама быстро начала намывать меня сзади, опуская губку все ниже. Почувствовав ее попытки добраться до ягодиц, я сильно сжал их.

— Почему ты так испугался, мой маленький? — рассмеялась мама. — Ничего страшного не произойдет!

Насильно раздвинув мои ягодицы другой рукой, мама продолжала тереть их намыленной губкой.

— Сашуля только что сделал какашку, поэтому нужно тщательно помыть попу,— объяснила она и продолжала водить губкой между моими ягодицами.

Затем мама начала мыть меня между ног. Я едва выдерживал щекотку, особенно когда дело дошло до мошонки.

— Нужно хорошо помыть твой писюнчик и яички,— нежно сказала мама. — Чтобы все твои маленькие приборчики были чистыми между ножек.

Покраснев от смущения, мне пришлось еще несколько минут терпеть мамины щекотные манипуляции. В конце концов, после того как она тщательно намылила мои ноги, она бросила губку в воду и взяла шампунь.

— Закрой глаза, — попросила мама, — Я сейчас помою тебе голову.

Я зажмурил глаза, чтобы защитить их от шампуня. Мама тщательно намылила мои волосы и включила душ; в следующее мгновение на меня потекла горячая вода. Она долго смывала мыло с моих волос почти целую минуту. Затем она закрыла оба крана и быстро вытащила меня из ванны.

— Давай завернем тебя в это полотенце, — сказала она, накрывая меня большим желтым полотенцем.

Завернув меня, мама подняла на руки и понесла в зал.

— Вытру тебя на пеленальном столе, — объяснила она, — Так будет удобнее.

Она бережно положила меня на спину на пеленальный стол и быстро вытерла тем же желтым полотенцем.

— А теперь нужно намазать кремом между ножками, — ласково произнесла она, доставая знакомый тюбик.

Я поморщился при воспоминании о мучительной процедуре. Мама резко подняла мои ноги вверх и крепко их удерживала, чтобы я не мог ими дрыгать. В этой позе с задранными ногами я не мог ничего сделать против ее действий. Немного обидно было ощущать себя беззащитным, но по крайней мере в этот раз никто не наблюдал за нами с улицы.

— Потерпи немного, солнышко, — сказала мама с виноватой улыбкой. — Я понимаю, что ты не любишь эту процедуру. Но иначе мы не сможем вылечить твои опрелости.

После того как мама закончила меня переодевать, она достала новый подгузник. Увидев, что она с улыбкой на меня смотрит, я сильно покраснел. Я все еще испытывал смущение рядом с ней, хотя постепенно начал привыкать. Немного подержав меня без одежды, мама быстро надела подгузник и легкую майку. Колготки в этот раз она почему-то не стала одевать.

— Пойдем на кухню, — сказала мама, сняв меня со стола.

Мы направились на кухню. Подождав около десяти минут, пока готовился суп, мама привязала мне слюнявчик и усадила к себе на колени. Грибной суп оказался довольно вкусным, но мне никак не удавалось есть самостоятельно. Мама укоризненно взглянула на мой запачканный слюнявчик и майку, забрала у меня ложку и начала кормить меня сама.

— Открой ротик пошире, — ласково попросила она, — Вот так. Вкусно? Я вижу, тебе нравится.

Ложка за ложкой мама закончила всю тарелку. На второе было куриное мясо с картофельным пюре. Она порезала мясо на маленькие кусочки и вновь начала меня кормить.

— Летит самолетик, — произносила она, поднося вилку к моему рту, — Прямо Сашуле в ротик.

За самолетиками последовали паровозики и другие транспортные средства. У мамы была отличная фантазия.

— Я знаю, что ты любишь это! — улыбнулась она и наколола последний кусочек мяса на вилку, — Мотоциклы!

Мама начала имитировать звук мотоциклетного мотора. Я не смог сдержаться и рассмеялся; я знал о мотоциклах гораздо больше этой 25-летней женщины.

— Что смешного? — засмеялась вместе со мной мама. — Давай же, солнышко, съешь этот последний кусочек!

Я послушно съел мясо, и мама, убрав тарелку в сторону, подала мне специальную детскую чашку с яблочным соком.

— Вот и поели, — произнесла она, опуская меня на пол. — Пойдем обратно в зал. Сейчас уложу тебя спать.

После плотного обеда я действительно начал клониться ко сну. Быстро подготовив мою постель, мама положила меня в детскую кроватку и бережно укрыла одеялом.

— Ой, забыла проверить подгузник! — неожиданно вспомнила она и заглянула под одеяло.

Убедившись, что с подгузником все в порядке, мама нежно погладила меня по волосам и немного отступила от кроватки.

— Спи! — сказала она, задергивая шторы.

Я сладко зевнул и лег на бок, стараясь устроиться поудобнее. Прошло всего несколько мгновений, как я уже крепко заснул.

Вторая половина дня оказалась довольно насыщенной. После обеда мама свозила меня в «Детский мир», где купила множество одежды и разных принадлежностей для детей. Судя по длинному чеку, она потратила довольно большую сумму денег. Затем мы заехали еще в несколько магазинов. Мне было совершенно не важно, куда она меня ведет; главное — быть рядом с ней — моей новой мамой, самой замечательной на свете.

Когда мы вернулись домой, мама сразу же поменяла мне подгузник: как обычно тщательно помыла между ног с мылом и намазала детским кремом. После этого мы около часа смотрели по телевизору довольно скучный женский сериал.

Ужин был простым: гречневая каша и кипяченое молоко. Я поморщился при виде неприятной пенки на молоке, но мама заметила это и быстро убрала ее ложкой.

После ужина мы снова уселись перед телевизором — сначала смотрели какую-то комедию, а затем мама переключила на «Спокойной ночи, малыши».

— Всё! Время спать, — заявила она, выключая телевизор сразу после окончания программы для детей.

Я сам не понимал, почему в столь ранний час — ещё даже не стемнело — меня так клонит в сон и я постоянно зеваю.

Перед сном меня ждали привычные процедуры. Мама сняла с меня одежду и положила на пеленальный столик, тщательно вытирая меня мокрой тряпочкой. Естественно, она решила вновь намазать меня детским кремом. Я никак не мог привыкнуть к этому моменту: от щекотки я извивался и отчаянно дёргал ногами, но всё же терпел пару минут, пока мама наносила холодный крем. После того как она наконец надела мне подгузник, мама отнесла меня в кроватку.

— Ты знаешь сказку о колобке? — спросила она, садясь рядом с детской книжкой.

Мама начала читать тоненькую книжечку для детей. Конечно же, я знал эту сказку, но всё равно слушал её заворожённо — её голос был таким ласковым и нежным, что всё вокруг казалось настоящей сказкой.

— Закрывай глазки и спи, — сказала мама с улыбкой после того как дочитала до конца.

Она заботливо поправила моё одеяло, погладила волосы и поцеловала в щёку. Затем тихо вышла из комнаты и закрыла дверь за собой. Лежа на спине, я задумался о том, как мне нравится быть в этой роли. За исключением некоторых детских процедур, которые по-прежнему вызывали у меня стеснение, мне определённо нравилось быть малышом. Это было именно то беззаботное детство, о котором я мечтал — с любящей и заботливой мамой рядом.

С этими размышлениями я погрузился в сон. Сначала мне снились приятные сны, но вскоре они сменились настоящим ужасом — какие-то злые люди пытались забрать меня у моей новой мамы. Я проснулся в страхе, дрожащий от переживаний, и открыл глаза. Темнота вокруг только усиливала мой страх. Мой взрослый разум осознавал, как глупы эти детские страхи, но успокоиться не получалось. Не в силах справиться с эмоциями, я громко заплакал, зовя маму.

— Что случилось, зайчонок? — встревоженно спросила она, подбежав ко мне спустя полминуты. — Что беспокоит моего Сашулю? Мокрый подгузник?

Она откинула одеяло и проверила меня между ногами.

— Кажется, сухой, — сказала она с недоумением.

Мама подняла меня из кроватки. На руках у нее я чувствовал себя совершенно защищённым.

— Не плачь, — мягко произнесла она. — Мама рядом. Она всегда с тобой.

В следующую секунду у меня во рту оказалась соска-пустышка.

— Баю-бай, баю-бай. Спи, Сашуля, засыпай, — начала нежно напевать мама и качала меня на руках.

Мои веки стали тяжелыми, и я почувствовал приближение сна. Но едва мама положила меня обратно в кроватку и попыталась уйти, страх снова охватил меня. Я начал громко плакать – не хотел отпускать её.

— Ну что же делать с тобой? — вздохнула мама и снова подняла меня из кроватки.

На этот раз она не стала укачивать; просто отнесла в свою спальню и уложила в постель рядом с собой под одеяло. Чувствуя тепло маминого тела рядом, я крепко обнял её руками и почувствовал спокойствие: теперь никто не сможет забрать меня от неё. Остаток ночи мне снились только приятные сны.

На следующий день настроение у меня было еще лучше, чем в первый. Я наслаждался своим новым детством так сильно, что забыл обо всех заботах взрослой жизни. Престижная работа, уютный коттедж и гараж с дорогими игрушками казались мне чем-то совершенно незначительным и далеким. Мне было все равно, что станет со всем этим имуществом — сейчас у меня было главное: моя любящая мама.

Прошла неделя, и я уже полностью привык к новой маме. Детские процедуры перестали вызывать у меня смущение, а я постепенно начал произносить свои первые слова — пока это были лишь простые звуки: «ма-ма», «ля-ля» и «ка-ша».

Вторая неделя моего нового детства началась с того, что я заболел простудой. Сначала мама пыталась лечить меня домашними средствами: делала компрессы и ставила горчичники. Но температура не спадала, и вскоре она решила вызвать врача на дом из детской поликлиники. Лежа в постели, я нервно ждал его прихода — с детства боялся врачей.

Когда участковый педиатр пришел, я увидел молодую женщину в белом халате — похоже, она только что закончила медицинский институт. Она была улыбчивой и сразу понравилась мне, хотя стеснение всё равно не покидало.

— Ну что ж, покажите мне больного! — с доброй шуткой произнесла врач, войдя в комнату за мамой.

Подойдя к моей кроватке, она откинула одеяло и начала внимательно осматривать меня. В этот момент мне стало неловко от того, что подгузник был довольно полным; почему-то мама не одела мне пижамные штаны после последней замены.

— Как тебя зовут? — ласково спросила врач.

— Саса, — сказал я.

— Ты знаешь, что это такое? — улыбнулась доктор, показывая мне стетоскоп. — Сейчас мы тебя послушаем.

— Вам, вероятно, будет проще осмотреть ребенка на пеленальном столе, — предложила мама.

— Да, — согласилась врач, взглянув на наш пеленальный стол. — Там и светлее, и не нужно наклоняться. Кстати, не стоит держать ребенка в кроватке весь день. Ему сейчас вовсе не нужен постельный режим.

Мама перенесла меня на пеленальный стол.

— Спасибо, — сказала врач и заняла место мамы у стола.

Быстро сняв с меня майку через голову, врач с любопытством взглянула на мой подгузник.

— Я как раз собиралась менять Саше подгузник, — призналась мама с извинениями.

— Тогда давайте снимем этот подгузник тоже, — предложила врач. — Чтобы он нам не мешал.

Я даже не успел понять, что происходит, как врач освободила меня от подгузника и оставила совершенно голым. Я сильно покраснел и сразу же прикрылся руками между ног.

— Сколько ему лет? — спросила врач. — Наверное, еще двух нет?

— Год и десять месяцев, — ответила мама.

— Никогда не видела таких маленьких детей стесняющимися, — улыбнулась врач. — Обычно они наоборот любят бегать голышом.

— Не нужно прикрываться, — нежно сказала мама и раздвинула мои руки. — Кого ты тут стесняешься? Тетя-врач наверняка уже много голеньких мальчиков твоего возраста видела.

— И правда! — засмеялась врач. — Ничего нового я под подгузником Саши не увидела.

Стоя перед врачом без одежды, мне хотелось провалиться сквозь землю от смущения. Я за неделю кое-как привык к маме, но перед другими женщинами все еще испытывал неловкость. Особенно было обидно осознавать, что врач без всякого стеснения разделала меня в присутствии мамы.

— Небольшие хрипы в бронхах, — заметила врач, внимательно выслушав меня с обеих сторон, — Придется прописать антибиотики.

Попросив у мамы чайную ложку, специалист проверила горло и уверенно заявила, что с ним всё в порядке. Затем она приступила к осмотру живота.

— Животик довольно плотный, — сказала врач маме, которая стояла рядом. — Ребенок давно не ходил по-большому?

Смущенный прямым вопросом врача, я ещё сильнее покраснел. Мне уже давно хотелось в туалет, но я боялся, что в любой момент может зайти доктор. Поэтому все утро терпел — стеснялся того, что посторонний человек увидит меня в грязном подгузнике.

— Сегодня еще не ходил, — ответила мама. — В последнее время он вообще плохо какает.

— Нужно следить за тем, чтобы у ребенка был регулярный стул, — отметила врач. — Давайте добавим больше овощей: огурцы, помидоры, морковь, цветную капусту... Всё с высоким содержанием клетчатки.

— Думаю, это связано со сменой рациона у Саши, — сказала мама. — Не говоря уже о том, как домашняя еда отличается от той пищи из «Дома ребенка».

— «Дом ребенка?» — удивленно подняла брови врач.

— Я забрала Сашу оттуда на прошлой неделе,— объяснила мама.

— Так Вы его усыновили? — догадалась врач.

— Да,— кивнула мама. — Это долгая история. Хорошо хоть одного малыша удалось спасти оттуда. Ужасно представить себе условия жизни там. Нянечки абсолютно не заботятся о детях. Подгузники порой меняют только раз в полдня. Видели бы Вы состояние кожи между ножек у Саши неделю назад! Опрелости в таких учреждениях – обычное дело,— вздохнула врач.— Мажьте несколько раз в день детским кремом и через пару недель всё наладится.

— Я после каждого подмывания обрабатываю Сашу, — сообщила мама. — Почти всё прошло.

— Давайте проверим, — с улыбкой ответила врач.

Осторожно положив меня на спину, врач подняла мои ноги. Я сильно покраснел от стыда и вынужден был терпеть, как незнакомые пальцы исследуют меня в самых деликатных местах.

— Вот здесь? — спросила она, щекотно прикоснувшись к мошонке.

— Нет, сыпь появилась за яичками всего пару дней назад, — пояснила мама. — Я как раз собиралась вам сказать об этом.

— Интересно, чем вы моете малыша? — поинтересовалась врач, продолжая щекотать меня. — Этими одноразовыми салфетками?

— Да, именно ими, — подтвердила мама и взяла коробку со стола, на которую указывала врач. — Купила несколько дней назад. Все сейчас такими пользуются, вот и я решила попробовать.

— В этих салфетках содержится много химических веществ, — объяснила врач. — Не удивительно, что они могут вызывать аллергию у ребёнка. Я всем рекомендую мыть детей традиционным способом — намыленной тряпочкой.

Продолжая удерживать мои ноги поднятыми вверх, врач начала внимательно осматривать область между ними. Мне хотелось провалиться сквозь землю от смущения.

— Яички в порядке, — заметила она прикасаясь к мошонке. — Полностью опустились.

Неожиданное щекотание было настолько сильным, что я начал нервно дрыгать ногами.

— Хорошо выраженный кремастерный рефлекс! — с улыбкой сказала врач.

— Какой рефлекс? — удивилась мама.

— Кремастерный рефлекс! — повторила она. — Видите, как яички подтягиваются у ребёнка при щекотке? Можете сами попробовать во время купания или подмывания вашего малыша.

Опустив мои ноги, врач без лишних церемоний приподняла мне половой орган.

— Этот "хоботок" меня не устраивает, — сказала она с недовольством, — Но если он не мешает ребенку мочиться, то пока не стоит ничего трогать.

— Похоже, что не мешает, — ответила мама, пожимая плечами.

— Как ваш мальчик обычно справляется с нуждой? — продолжала расспрашивать врач, теребя мой орган, — Сильно или чуть-чуть?

Я просто не знал, как реагировать на такое смущение.

— Честно говоря, я никогда не обращала на это внимание, — улыбнулась мама, — Да и видела лишь однажды. Саша у меня пока все делает в подгузник. Хотя вот... — она на мгновение задумалась и вспомнила что-то важное, — Один раз он пускал струйку во время купания – лежа на спине с поднятыми ногами.

Воспоминание о недавнем инциденте заставило меня еще больше покраснеть.

— Устроил такой фонтан! — продолжила мама рассказ, — Мне кажется, с его писькой все в порядке.

— Если он нормально писает, то поводов для беспокойства нет, — отметила врач. — Вот если к 5-6 годам крайняя плоть останется неподвижной, тогда нужно будет принимать меры. Обычно мы рекомендуем специальную процедуру.

Слушая объяснения врача маме о том, как ухаживать за мальчиками и одновременно демонстрируя все на мне, я чуть не умер от стыда.

— Когда последний раз мерили температуру? — вдруг спросила врач и прикоснулась ко мне ладонью.

— Пыталась сделать это час назад, но ничего не вышло,— вздохнула мама,— Иногда получается правильно держать термометр , но сегодня никак не получается. Он вертится и отказывается держать его под мышкой. Даже если придерживаешь рукой, термометр постоянно выскакивает. Я так переживаю за Сашу – вдруг он сломает его! Там же стекло и ртуть...

— Мы сейчас измерим температуру вашему малышу немного иначе, — с хитрой улыбкой сказала врач, подмигнув маме. — Дайте-ка мне ваш термометр.

Мама передала ей градусник. Я заметил, как врач потянулась к баночке с детским вазелином на столе и сразу понял её намерения. После нескольких встряхиваний она окунула термометр в вазелин. Затем, резко подняв мои ноги, начала щекотно мазать вазелином мою чувствительную область. Я в страхе ожидал продолжения действий. Вдруг я ощутил, как что-то уперлось в меня и через мгновение беспрепятственно вошло внутрь. Это было так неприятно, что я не смог сдержаться и громко закричал.

— Какой у тебя громкий голос! — весело произнесла врач. — Не стоит плакать. Всем малышам измеряют температуру именно так.

— Я думала, это только для грудничков, — заметила мама.

— Что вы! — усмехнулась врач. — Это процедура для всех детей ясельного возраста. Ребенка до трех лет бесполезно учить держать термометр подмышкой правильно.

Когда я почувствовал, что врач вставляет термометр глубже, я вновь разразился плачем.

— Знаю, что это неприятно – лежать с градусником внутри себя, — немного виновато призналась врач. — Но нужно потерпеть. Ты же настоящий мужчина! А мужчины не плачут.

— Мой маленький герой! — улыбнулась мама. — Лежит на столе без одежды во всей своей красе.

Я продолжал тихонько всхлипывать.

— Потерпи немножко, милый,— нежно сказала мама.— Врач должна померить тебе температуру.

Она взяла голубую соску со стола, быстро облизнула её и положила мне в рот.

— Вот так вот,— ласково улыбнулась она.— Как нам нравится сосать пустышку! А слёзки мы сейчас вытрем вот этим платочком.

— Дети, как правило, не любят эту процедуру, — вздохнула врач. — Они еще и боятся докторов. С вами малыш не будет так капризничать. Поставьте соску в рот и дайте любимую игрушку в руки — вы лучше меня знаете, как успокоить ребенка.

— А сколько времени нужно держать термометр? — поинтересовалась мама.

— Ртутный следует держать около трех-четырех минут, — ответила врач, — В то время как электронные устройства работают гораздо быстрее.

— Я сегодня же куплю такой в аптеке, — решила мама, — самый качественный импортный электронный термометр. Не хочу мучить малыша.

Соска действительно помогла мне расслабиться и привыкнуть к новому предмету. Однако теперь я начал беспокоиться о другом — позыв к дефекации стал значительно сильнее. Казалось, что я сразу начну какать после того, как градусник покинет мое тело.

— У вас есть марля? — вдруг спросила врач у мамы.

— Конечно, есть, — немного удивленно ответила мама. — Принести?

— Да, пожалуйста, — кивнула врач. — Принесите побольше кусок.

Мама подошла к шкафу и вернулась с большим отрезом марли. Используя одну руку, врач быстро сложила ее аккуратным квадратом и положила под меня.

— При ректальном измерении температуры обязательно нужно подкладывать марлю под ребенка, — объяснила она маме. — На всякий случай.

Врач хитро обменялась взглядами с мамой; на их лицах появились улыбки. Казалось, они понимали ситуацию со мной.

— Кстати говоря, многие используют термометр для того, чтобы помочь ребенку опорожниться,— заметила врач.— А у вашего малыша проблемы со стулом.

— То есть вы предлагаете так измерять температуру даже после выздоровления? — усмехнулась мама. — Совать термометр в попу на пять минут?

— Держать долго не стоит, — начала объяснять врач, — Просто немного подразните ребенка. Пощекочите кончиком термометра в анусе, аккуратно поковыряйте. Обычно этого достаточно. Если не сработает, смажьте кончик термометра жидким мылом или шампунем и введите его внутрь. Не оставляйте его просто так; поворачивайте в разные стороны и слегка надавите вниз. Вот так. Градусник вызвал у меня неприятные ощущения, и позыв к испражнению стал невыносимым.

— Может быть, Саша сейчас и покакает? — с надеждой спросила мама врача.

— Не могу ничего гарантировать, — ответила врач с улыбкой, — Но похоже, что удалось вызвать у ребенка нужный рефлекс.

— Как вы это определили? — поинтересовалась мама.

— Обратите внимание на то, как малыш напрягся, — указала врач на меня.

Подержав градусник у меня еще минуту, врач взглянула на часы и быстро вынула его. Не в силах противостоять мучительному позыву, я сразу же начал какать.

— Ну что я вам говорила! — торжествующе обратилась врач к маме.

— Как здорово он покакал! — сказала мама.

— Похоже, что это еще не все, — добавила врач с улыбкой.

В подтверждение ее слов я увеличил количество выделений под собой и вдруг начал писать. Когда до меня дошло, что произошло, я попытался остановиться, но тщетно. Мне никогда не было так стыдно.

— Теперь уж точно все завершилось после струйки,— заметила врач уверенно,— У мальчиков всегда так: нужно дождаться мочеиспускания после того, как они сходят по-большому.

— И как тебе нравится Сашина струйка? — с явной иронией поинтересовалась мама у врача. — Устраивает? Ты, Сашуля, так стараешься ради врача? Верно. Покажи ей, как ты умеешь писать, чтобы она больше не придиралась к твоему писюнчику.

Врач тихонько засмеялась, и я почувствовал, как краснею еще сильнее.

— Кстати, вы уже можете начинать приучать его к горшку, — заметила она.

— Да, пожалуй, пришло время, — согласилась мама.

Она быстро вышла из комнаты и вскоре вернулась с мокрой тряпочкой. Врач продолжала держать меня в той же позе с поднятыми ногами. Я всё ещё смущался рядом с этой молодой женщиной после того, что произошло только что.

— Давай уберем эту грязную марлю из-под попы, — сказала мама. — А теперь вытрем попу мокрой тряпочкой. Вот так. Всё, можете опускать ноги Саше.

Врач опустила мои ноги. Я думал, что мама сразу оденет мне подгузник, но она казалась погруженной в свои мысли и молча наблюдала за тем, как врач выписывает рецепт. После подробного объяснения маме о том, как и когда давать мне лекарства, врач быстро собрала вещи и направилась к двери. Мама взяла меня на руки и последовала за ней в прихожую.

— Думаю, за неделю он поправится, — сказала мама.

— Конечно поправится! — уверенно ответила врач. — Так что через неделю жду вас в поликлинике.

Закрыв дверь за врачом, мама отнесла меня в зал и быстро одела.

— Иди к своим игрушкам! — улыбнулась она и сняла меня с пеленального стола.

Мне не нужно было повторять дважды; я радостно побежал к коробке с игрушками, счастливыми прыжками отмечая конец постельного режима.

Восстановление заняло меньше недели. Убедившись, что у меня уже второй день нет температуры, мама записалась на прием в поликлинику. Вспоминая, как я испытывал неловкость во время визита врача к нам домой, я отнесся к известию о походе в детскую поликлинику без особого желания.

Поликлиника находилась всего в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Мама шла пешком, а я сидел в коляске. По дороге я тихо хныкал — не хотелось мне туда идти.

— Вот и пришли, — сказала мама, переступая порог поликлиники.

Скоро спросив что-то на регистратуре, она направилась по нужному коридору. Кабинет нашего врача находился на первом этаже, так же как и регистратура. Я продолжал выражать недовольство. Я всегда боялся больниц и поликлиник, а сейчас обстановка казалась особенно пугающей.

— Мама! — жалобно позвал я её из коляски.

— Хочешь ко мне на руки? — с улыбкой предложила мама. — Давай я тебя подниму.

Как только я оказался у неё на руках, успокоился.

— Вы к Васильковой? — спросила мама у молодой женщины с ребенком на коленях.

— Нет, мы сегодня не к ней, — ответила женщина с улыбкой. — Мы идем вон в тот кабинет на массаж.

— Значит к Ирине Максимовне никого нет! — радостно произнесла мама и направилась к двери кабинета нашего врача.

Неуверенно открыв дверь, она вошла внутрь и обнаружила там других пациентов. Я с удивлением заметил мальчика лет семи перед врачом с опущенными трусами. Он бросил быстрый взгляд на мою маму и сразу покраснел, прикрывшись ладонями между ног.

— Ой! — вырвалось у мамы, — Я думала, что у вас, Ирина Максимовна, никого нет.

— Подождите пять минут в коридоре, — ответила врач, обернувшись к маме. — Я быстро закончу.

Врач опустила детские трусики еще ниже, до щиколоток.

— Как же вы стеснительные, — с улыбкой заметила она и начала осматривать мальчика.

Лицо семилетнего ребенка стало ярко-красным. Понимая, что вскоре мне предстоит то же самое, я тоже сильно покраснел.

— Как-то неловко, — пробормотала мама и резко вышла из кабинета.

В коридоре по-прежнему сидела молодая женщина с двухлетним ребенком на руках. Моя мама присела рядом и тоже посадила меня к себе на колени.

— Вы своего на какой-то специальный массаж водите? — спросила мама у незнакомки.

— Какой там специальный! — ответила та с улыбкой. — Обычный профилактический массаж. Можете записать и своего. Всё что нужно – это направление от педиатра.

— Надо будет сейчас у нее узнать, — сказала мама. — Это ведь бесплатно?

— Конечно, в районной детской поликлинике все услуги бесплатные, — подтвердила собеседница мамы с доброй улыбкой. — Хотя я иногда приношу этой медсестре небольшие подарки: коробку конфет или цветы… надо как-то выразить благодарность девочке. Она так старается!

Женщина показала маме коробку конфет.

— Мы ходим к ней уже второй месяц, — продолжила она. — Очень хорошая массажистка! Совсем молоденькая, наверное только что закончила медицинское училище, но прекрасно знает свое дело. А моему Андрюше у нее так нравится! Он не хочет уходить оттуда.

— Обязательно запишемся! — решила мама.

Она продолжала беседовать с незнакомкой еще несколько минут, пока из кабинета не вышли предыдущие пациенты.

— Ты сегодня будешь наказан за свое поведение! — строго произнесла молодая женщина, глядя на мальчика, покрасневшего как рак. — Ты устроил такой беспорядок, когда врач попросила тебя снять трусы.

Мы вошли в кабинет. Врач сидела за столом и что-то записывала в толстую тетрадь. Я с интересом начал осматривать помещение. У одной стены стояли весы, измерительная планка для роста, два стеклянных шкафа с медицинскими инструментами и кушетка. У противоположной стены находились раковина с краном и большой пеленальный стол. Аналогичный стол располагался у окна.

— Ну что, ваш Саша уже поправился? — улыбаясь, спросила врач, наконец оторвавшись от своих записей.

— Похоже на то, — ответила мама, — уже второй день температура в норме.

— Положите его на стол и раздевайте, — попросила врач, указывая рукой на пеленальный стол у окна. — Я его сейчас осмотрю, а потом Ксюша сделает необходимые замеры.

Мама подняла меня на стол и начала раздевать. Оставив только подгузник, она посмотрела на медсестру рядом с ней с некоторой нерешительностью.

— Снимайте подгузник тоже, — улыбнулась медсестра. — Детей до трех лет осматривают без одежды. Кроме того, нам нужно будет его взвесить, а этот подгузник явно тяжелый из-за жидкости.

— Я тоже заметила, что Саша успел его наполнить,— сказала мама, снимая подгузник,— Ничего страшного, я одену ему новый после вашего осмотра. Я приготовила запасной.

Увидев заинтересованный взгляд юной медсестры на себе, я попытался прикрыться рукой, но мама не позволила мне этого сделать.

— Снова стесняешься? — с улыбкой спросила она, раздвигая мои руки.

К нам подошла врач, одновременно надевая фонендоскоп.

— Повернись спиной, — мягко сказала она, — Я сейчас послушаю твое дыхание.

Послушав меня с разных сторон, врач обрадованно сообщила маме, что хрипов больше нет.

— В прошлый раз горло тоже выглядело нормально, — добавила она, доставая специальную ложечку из стеклянной банки, — Давайте проверим еще раз. Скажи «А»!

Я широко раскрыл рот, и врач аккуратно надавила ложкой на мой язык для осмотра горла, которое её тоже удовлетворило.

— У тебя стул в порядке? — поинтересовалась она у мамы, щекотно ощупывая мне живот, — Или всё ещё бывают запоры?

— В последнее время я стал ходить в туалет два раза в день, — ответила мама.

— Видите? — с улыбкой произнесла врач. — Вы волновались зря. Все проблемы проходят. Помню, вы говорили про опрелости. Давайте посмотрим.

Врач быстро уложила меня на спину и начала осматривать область между ног. Я не знал, куда деть своё смущение.

— Спереди всё нормально, — заметила она.

— Да-да, кожа совершенно здорова! — согласилась медсестра рядом с ней без стеснения прикоснувшись к мне.

— Теперь проверим ягодицы,— усмехнулась врач и подняла мои ноги вверх, начиная щекотно ощупывать меня между ними,— Всё в порядке. И мошонка тоже.

Она опустила мои ноги обратно.

— Что ж, Ксюша,— обратилась врач к медсестре рядом,— теперь он твой пациент.

— Рост, вес и мазок? — уточнила медсестра.

— Именно так,— кивнула врач,— как обычно.

— Сколько ему лет? — спросила медсестра у мамы.— Ему уже два года?

— В сентябре, — ответила мама.

— Тогда я взвешу малыша на детских весах, — решила Ксюша, — Неохота снимать со стола и перетаскивать на большие.

— Конечно, можешь использовать детские, — согласилась врач, — Сомневаюсь, что он весит больше 20 килограммов.

Постелив тонкую пеленку на горизонтальные весы, медсестра аккуратно перенесла меня туда.

— 14 с половиной килограммов, — сообщила она врачу о моем весе и вернула меня обратно на стол.

Затем медсестра достала из кармана желтый сантиметр и измерила мой рост — тоже в лежачем положении, как у грудного ребенка.

— 86 сантиметров! — закричала Ксюша врачу.

Она направилась к одному из застекленных шкафчиков и вернулась с деревянной палочкой, обмотанной ватой. Я почувствовал страх от того, что должно произойти. Медсестра быстро подняла мне ноги и приготовилась вставить обмотанную ватой палочку. Я не смог удержаться и громко заплакал.

— Какой же ты трусишка! — улыбнулась медсестра. — Еще ничего не сделала, а уже ревешь.

Совершенно не обращая внимания на мой плач, она без церемоний ввела палочку и так же быстро вынула ее обратно.

— Почему ты опять плачешь? — спросила она меня. — Я уже все закончила.

— Не переживай, зайчонок! — сказала мама с доброй улыбкой, погладив меня по голове. — Где наша соска?

Мама вложила мне в рот пустышку, и я сразу успокоился.

— У вас такой милый малыш! — заметила Ксюша с улыбкой. — Просто не могу налюбоваться им!

Я недоумевал о том, сколько еще времени мне придется лежать голым перед незнакомыми людьми. Увидев подгузник в руках мамы, я вздохнул с облегчением.

— Он всё ещё носит подгузники? — с улыбкой спросила врач. — Пробовали ли приучать его к горшку? Или попытки оказались безрезультатными?

— Не стоит ожидать быстрых результатов, — заметила Ксюша с усмешкой.

— Уверена, что у Саши не возникнет трудностей с горшком, — заявила мама с уверенностью. — Правда ведь, Сашуля? Ты уже большой мальчик. Пора отказываться от подгузников.

— Совершенно верно, — согласилась врач. — Просто уберите подгузник и в начале не надевайте трусики — это только добавит хлопот, если он описается. Самое подходящее в этом возрасте — колготки. И вам придется регулярно предлагать ему горшок; не ожидайте, что он сам будет проситься.

Полностью одев меня, мама подняла меня на руки и направилась к выходу, но вдруг остановилась.

— Чуть не забыла, — сказала она врачу, обернувшись. — В коридоре разговорилась с одной мамой, и она восхваляла вашу массажистку.

— Наташа действительно пользуется популярностью! — ответила Ксюша с улыбкой.

— Вы хотите направление на массаж? — поинтересовалась врач у мамы.

— Да, именно это я собиралась попросить, — улыбнулась мама.

Врач быстро выписала нужный документ и протянула его маме.

— Передайте это направление в регистратуру и запишите ребенка на массаж там, — порекомендовала она.

— Спасибо большое! — поблагодарила мама и попрощалась с врачом и медсестрами перед тем как выйти из кабинета.

Мы снова направились к регистратуре. На этот раз нам пришлось немного постоять в очереди. Устав держать меня на руках, мама усадила меня в коляску.

— Завтра ты начнешь посещать массаж, — сообщила она мне после краткого общения в регистратуре.

Я думал, что после визита в поликлинику мы сразу же отправимся домой, но мама решила провести меня в Ботанический сад.

— Не стоит оставаться дома в такую погоду, — объяснила она мне.

Сначала мама долго катала мою коляску по разным дорожкам, показывая мне красивые цветы и необычные деревья. Затем мы подошли к пруду, чтобы посмотреть на лебедей. Мама устроилась на скамейке, а я бегал вокруг, ловя бабочек и дуновением сдувая одуванчики.

— Сашуля, сынок! Подходи скорее! — вдруг позвала меня мама. — Смотри, кого я нашла.

Я подбежал к ней и увидел большую мохнатую гусеницу, которая медленно ползла по скамейке.

— Это гусеница, — пояснила мама.

— Гусеничка! — повторил я.

— Садись рядом со мной, — предложила она и посадила меня рядом. — У меня есть интересная книжка для тебя.

Мама достала из сумки детскую книгу о насекомых и начала читать мне. Я внимательно разглядывал картинки.

— Думаю, пора возвращаться домой, — сказала мама, взглянув на часы. — Обедать и время для отдыха.

Она усадила меня обратно в коляску и мы направились домой.

Как только мы вернулись, мама объявила, что больше не будет надевать мне подгузники — по крайней мере днем. Быстро сняв мой подгузник, она снова натянула на меня колготки прямо на голое тело без трусиков. После этого она ушла готовить обед на кухне, оставив меня играть в зале с кубиками и машинками. Время от времени мама заглядывала в зал узнать, не хочу ли я в туалет и напоминала проситься на горшок при необходимости.

Обед был как обычно сытным: борщ первым блюдом, картошка с котлетами вторым и вкусный клубничный компот третьим. Пообедав мы вернулись в зал. Мама взяла журнал и уселась в кресло, а я пошел на ковер к своим игрушкам. Через пятнадцать минут мама объявила о времени сна.

— Давай снимем колготки,— сказала она.

Подняв меня с пола, мама быстро сняла с меня голубые колготки. Я предположил, что она собирается переодеть меня в пижаму, но с улыбкой поставила у моих ног горшок.

— Знаешь, что все дети должны сделать перед сном? — спросила она ласково. — Пописать в горшочек.

Мама внимательно посмотрела на меня. За две недели я, конечно, к ней привык, но писать в горшок при ее присутствии... Это по-прежнему вызывало у меня смущение.

— Давай, солнышко, — вновь обратилась ко мне мама. — Пописай в горшочек как взрослый мальчик.

Когда мама слегка приподняла мне половые органы, я сильно покраснел.

— Пись-пись-пись, — начала она нежно говорить. — Кто сейчас пустит струйку?

Я смущенно опустил глаза вниз.

— Разве Саша не хочет показать маме, что он уже большой и умеет пользоваться горшком? — продолжала мама. — Давай-ка, зайчонок. Перед сном нужно обязательно сходить по маленькому.

Она ласково уговаривала меня еще несколько минут. Понимая, что она не отступит, я сдался и начал писать.

— Вот так! — обрадовалась мама. — Направь струйку сюда, в центр горшка.

Пока я писал в горшок, мне было очень неловко. Впрочем, теперь предстояло привыкнуть и к этой процедуре.

— Какой молодец! — похвалила меня мама после того как моя струя иссякла. — Теперь надо встряхнуть писюнчик. Вот так. Всё, пописали.

Мама забрала мой горшок и ушла с ним в туалет. Вернувшись, она сразу положила меня обратно в кроватку — только в майке.

— Будешь спать без штанишек,— сказала она.— Сейчас тепло.

Мама бережно накрыла меня одеялом.

— Ты не обмочишься, правда? — с сомнением глянула она на меня, — Обещай?

Я лишь кивнул в ответ. Мама быстро наклонилась и поцеловала меня в лоб.

— Какой ты у меня хорошенький, — с нежной улыбкой произнесла она, — Целовала бы тебя бесконечно. Теперь поворачивайся на бок, закрывай глаза и засыпай.

Она развернулась и вышла из комнаты. Я несколько раз зевнул, закрыл глаза и погрузился в сонное объятие.

После сна меня снова ждал горшок. На этот раз маме не пришлось долго уговоривать меня. Мне очень хотелось в туалет, и, встав перед горшком, я сразу начал писать.

— Молодец! — похвалила мама, — Быстро понял назначение горшка. Но нужно еще придерживать писюнчик. Вот так.

Она слегка приподняла мой член пальцами, заставив покраснеть.

— Направим струйку Саши в горшок, — сказала она с улыбкой, — А то ты уже успел забрызгать ковер.

Дождавшись окончания моего писания, мама привычно стряхнула последние капли в горшок. Затем быстро натянула мне колготки и отвела на кухню.

Увидев на столе стакан теплого молока, я невольно поморщился. Однако рядом лежавшая булочка с корицей выглядела весьма аппетитно.

За окном моросил дождь, поэтому мы остались дома после полудня. Сначала мама немного поиграла со мной на ковре, а затем включила телевизор. Мы провели около полутора часов за просмотром трогательной мелодрамы. Фильм совсем не привлекал моего внимания — просто было приятно сидеть у мамы на коленях.

Когда я почувствовал необходимость в туалете, попросил маму отвести меня к горшку.

— Подожди, подожди! — с радостью воскликнула мама и, сняв колготки, усадила меня перед горшком. — Ты просто чудо!

Я не понимал, почему она так радуется, но успокоиться она не могла. В этот раз я сам держал писю. Хотя в конце мама несколько раз проверила меня, встряхнув.

— Мы уже научились проситься по-маленькому, — улыбнулась она. — Теперь бы еще и по-большому...

После того как я сходил в туалет и мама вылила горшок, мы снова устроились на диване и включили телевизор.

Прошло около часа.

— Опять запор? — обеспокоенно нахмурилась мама. — Давай-ка попробуем покакать, Сашуля.

Она снова сняла с меня колготки и посадила на горшок.

— Надо покакать, зайчонок, — ласково сказала она. — Сейчас я немного помассирую твой животик.

Мама начала массировать мне живот, но кроме нескольких громких пуков ничего не получилось.

— И ты не просто сиди, — напомнила она. — Нужно тужиться.

Проведя еще пять минут на горшке без результата, мама одела мне колготки, и мы вернулись на диван. К счастью, вместо скучной мелодрамы пошли мультики. Я снова почувствовал позыв писать и уже собирался попроситься на горшок, когда вдруг раздался звонок в дверь.

— О! Гости! — радостно закричала мама и вскочила с дивана к прихожей открывать дверь.

Я вспомнил о том, что пригласила своих подруг на ужин. Они пришли совершенно не вовремя. Представив себе процесс просьбы о горшке при посторонних людях, я сильно покраснел. О горшке можно было забыть. «Придется потерпеть», — подумал я с тяжёлым вздохом.

— Привет, Света! — донёсся из коридора незнакомый голос.

— Привет, девочки! — радостно откликнулась мама.

— Здравствуй, здравствуй! — произнесла другая женщина, — Ну что, покажи нам своего малыша.

Гости вошли в комнату. Я сидел на ковре и делал вид, что играю с машинками, хотя на самом деле украдкой изучал подруг мамы. Две из них были молодыми женщинами в возрасте мамы и выглядели так же привлекательно. Одна держала на руках маленького ребенка, а рядом стояла совсем юная девушка — не старше восьмого класса.

— Что должен сказать воспитанный мальчик? — с улыбкой спросила меня мама.

— Здравствуйте! — пробормотал я.

— Привет! — ответила женщина с ребенком, подходя ближе ко мне. — Меня зовут Оля, а это мой сынишка Витюша. А тебя как зовут?

— Саша! — с гордостью сказал я.

— Это тётя Вика, — представила мама вторую женщину.

— И Настя, — добавила Вика, кивнув в сторону школьницы. — Она очень хотела прийти и посмотреть на твоего малыша.

— Как же быстро летит время! — вздохнула мама. — Я помню Настю совсем маленькой. В каком ты классе сейчас?

— В девятом, — ответила девушка.

Внимание гостей вновь обратилось ко мне.

— Какой хорошенький мальчик! — умилительно сказала Вика. — Ну как можно было не забрать его из «Дома ребенка»!

— Да-да, такой симпатичный карапуз! — согласилась Оля.

— Сколько ему лет? — спросила Настя.

— Год и одиннадцать месяцев,— ответила мама. – В сентябре будем отмечать его второй день рождения.

— А у нас он был на прошлой неделе,— сообщила Оля.— Это был первый праздник для нашего малыша.

Оля держала на руках своего годовалого сына, когда он вдруг скривил лицо и заплакал.

— Похоже, ему нужно поменять подгузник, — заметила Оля, проверив его состояние. — Могу ли я сделать это на столе?

— Конечно, — ответила мама, улыбнувшись. — Еще спрашиваешь!

Оля перенесла малыша на пеленальный стол и быстро начала его раздевать. Мама с Викой встали рядом, наблюдая за тем, как их подруга заботится о своем ребенке. Вскоре к ним присоединилась Настя, которая с любопытством следила за всем происходящим, словно боясь пропустить что-то важное.