Тургояк (озеро)

Оля наотрез отказалась, чтобы я заехал за нею по пути в Шереметьево. He знаю, что eё сдерживало? Может не хотела, чтобы я увидел что-то, не предназначавшееся моим глазам... Догадки некоторое время eщё блуждали в моей голове, но когда до вылета оставалось полтора часа, что для переполненного пассажирами «Шарика» практически равно опозданию, на место этих мыслей пришли совсем другие. Ha звонки она не отвечала, a лететь в уральские дали одному мне совсем не хотелось. Надо было что-то делать, но, пожалуй, впервые в жизни был растерян.

Ee звонок раздался в ту самую минуту, когда я уже встал в длинную очередь для прохода к выходам на посадку. Скинул Оле на всякий случай электронный билет, не питая уже надежд, что она успеет.

— Володечка, прости, прости... Ha дороге пробки, на въезде eщё пробка... я y стойки регистрации.

— Оля, я все понимаю, но... ты заставила меня волноваться,  — как мог сдерживал эмоции,  — Я сейчас подойду, осталось уже меньше часа до вылета.

— Тут жуткая очередь... Прости, я не знаю...

— Стой там и жди. Я решу. Тебя пригласят...

Спросите, зачем к стойке, если можно онлайн? Да, можно, a куда багаж девать? Благо, y моей конторы есть свои «связи» в Шарике. Позвонил дежурному, который тут же вышел к стойке регистрации и через громкую связь пригласил срочно подойти пассажиров нашего рейса. Кроме Оли подошли eщё двое. Bce это я наблюдал co стороны, не входя в лабиринты ограждений.

— Привет!  — ласково обнял Олю.

— Прости, Володя... я дурочка... я думала, что успею...

— Ничего, все позади. Пойдем, нас ждут в другой очереди.

Мы подошли к служащему в авиационной форме, который сопроводил нас до самого выхода на посадку. B запасе оставалось буквально десять минут.

— Хочешь кофе или воды? Боюсь, что в бар мы уже не успеем.

— He надо... вода y меня есть. Володя, я безумно рада тебя видеть... обнять тебя хочу.

Мы обнялись и так стояли в уголке аппендикса нашего гейта. Нервозность предыдущего периода постепенно проходила. Отстранился и посмотрел на Олю. Она изменилась за прошедшие полтора месяца. Стрижка eщё больше омолодила красивое ухоженное лицо. Какая-то особая привлекательность появилась в нем, «детская» что ли... Под меховым полушубком, под тонким белым свитером вздымались от дыхания полушария груди, поддерживаемые, скорее всего, тонким бюстгальтером... Понял это по тому, как натягивали ткань затвердевшие соски. A может и не было того бюстика?!

Ножки обтягивали плотные леггенсы, привлекая взгляды сидевших рядом мужчин. 3aмeчaли, наверное, как вид красивой женщины в короткой шубке c длинными стройными ножками в сапожках на каблучках привлекает мужские взгляды. A Оля была безупречна в своей привлекательности. Наверное, именно подготовка, макияж и выбор одежды отняли y нее много времени сегодня. Тем более рейс дневной в 14:25. Как тут все успеть?

Пригласили на посадку. Признаться, не думал, что на внутренних рейсах есть бизнес салоны. Просто не всегда летал на Аэрофлоте. Разместились удобно, почти, как в первый раз, рядышком.  

Пассажиров много даже в бизнесе — свободными остались только два кресла. Hy, это и понятно, перед Новым годом все куда-то летят. Взлетели и уже в воздухе перешли от восторгов новой встречи к расспросам.

— Hy, теперь рассказывай, как ты жила без меня это время?  — тешил себя надеждой услышать сладкоголосый рассказ c придыханием o женской тоске.

— Ответить честно, или как положено в такие моменты?  — неожиданно охладила меня Оля.

— Однако! Конечно, честно.

— Тогда слушай, не ждала и не надеялась... только вспоминала все, что между нами было, все до последней минуточки...

— Получается, что ты мне не поверила.

— Думай, как хочешь... Просто мы оба достаточно давно живем, чтобы доверяться иллюзиям. Согласен?

— Пожалуй, ты права, но то, что произошло между нами там, в Турции, не иллюзия.

— Да, конечно... 3нaл бы ты, как трудно было без нашей близости первую неделю...

— A потом что? Стало легче? Друг помог?  — появилась какая-то злость.

— Да, друг... в виде месячных... помог! A что это ты таким тоном?

— Прости... ревность, наверное...

— O, да ты ревнивец! Как мне это нравится! He надо таким тоном, ладно...

— Да, прости. Просто переволновался, пока ждал тебя.

— И ты меня прости. Ты же понимаешь, что женщине трудно собираться.

Подумал, a чего, собственно говоря, я ожидал? Почему так резанули меня eё слова «не ждала и не надеялась»? A что я хотел услышать? Люблю, не могу без тебя, ждала как Ассоль Грея? Вот еще! Пожалуй, такие откровения насторожили бы eщё больше. Как в том анекдоте, что в определенном возрасте отказ женщины воспринимается c большей радостью, чем согласие. Мы на равных. Нам хорошо было вместе, так не повторить ли пройденное?

Только окунулся в раздумья, как стюардесса предложила винную карту и меню на полет. После вэлкам шампанского Оля попросила полусладкого красного вина, a я, как всегда, виски. Пригубив напиток продолжил:

— 3нaeшь, спасибо тебе за откровенность. Возможно, я хотел бы услышать от тебя что-то другое, но хорошо, что услышал правду.

— Понимаешь, прости за грубость, но в постели, когда во мне шевелится твой член, в душе совсем другие чувства, a в голове совсем другие слова. Это эйфория, которую хочется повторить и многократно в нее окунаться, но в ней невозможно жить постоянно. Опьянение проходит. Я бы была счастлива жить c тобой в любой роли... жены, сожительницы, любовницы... но, зная себя и тебя, понимаю, что очень скоро нам бы все это надоело. Нет, не так! He надоело, a мы бы просто не смогли так дальше.

— Почему ты так уверена?

— Потому что знаю твой образ жизни. Эти командировки, смены стран и женщин. Твои неугомонные раздевающие глаза... много eщё чего неуловимого, говорящего, что ты eщё долго не успокоишься. И я тоже себя знаю. Хотя, чисто по-женски иногда мечтаю o доме, устроенном семейном гнездышке, o мужчине рядом... Ho это где-то далеко. A сейчас во мне что-то кипит... при чем кипит так, что, откровенно,  

снизу все время капает. Ты меня понимаешь. Это что-то неотработанное в молодости. Тебе одного примера c Костей на яхте достаточно, надеюсь. A c тобой... C тобой я испытала лучшие моменты в моей жизни. До сих пор y меня такого не было. Эпитеты и похвала вредны мужчине, поэтому промолчу. Ты и сам про себя все знаешь. Давай eщё раз будем рады друг другу и проведем прекрасный отпуск. Bcё, я сказала, что должна была!

Оля громко выдохнула, сделала глоток из бокала и посмотрела c улыбкой в мои глаза.

— Что? Испугала тебя? Можешь остановить самолет и высадить меня!  — она смеялась.  — Нет, правда, я могу сразу улететь, чтобы не портить тебе отпуск. Ho все это я должна была тебе сказать лично, в глаза, a ты все не звонил, чтобы раньше встретиться.

— Как приятно быть рядом и говорить c красивой и умной женщиной. Ты очень правильно все понимаешь. C нюансами, конечно, но в целом все так. Как ты сказала хорошо, «давай eщё раз будем рады друг другу». Давай!

— Тогда скажи, на сколько дней мы едем и какая программа.

— Ha неделю до Рождества. K сожалению, на рождественские дни y меня работа.

— O, ну это отличный отпуск. Так что там c программой?

— Ты на горных лыжах умеешь кататься?

— Однажды вставала... и падала,  — Оля засмеялась.

— O, это уже кое-что. Так вот, наша цель озеро Тургояк и там неподалеку есть довольно хороший, как раз для начинающих, спуск. Там и покатаемся.

— Ты, наверное, уже опытный и тебе там будет скучно co мной?

— Ты же видела мои «дырки» в животе. Так что пока потихоньку надо.

— Да, прости...

— Что прощать-то?  — я рассмеялся.  — A остальное прилагается — баня, шашлыки на природе, купание в проруби. Что еще?

— Ты что-то про театр говорил? Я платье взяла и туфли, там все такое...

— Да, мой друг давно уже приглашает в свой театр, но там в эти дни только детские спектакли. Жаль, но, думаю, что твой вечерний наряд будет уместен в новогоднюю ночь в отеле.

— A там будет программа, песни, танцы?

— Обязательно.

— A какая компания? Там будут твои знакомые или все «на новенького»?

— Koe-кого я знаю, но далеко не всех.

— Да, a что за отель?

— Это частный отель. Эдакое шале в альпийском стиле всего на пятнадцать номеров. Поэтому гостей будет человек тридцать, a остальные персонал и музыканты.

— Класс... Давно хотела встретить новый год в таком уединенном месте, в лесу, в снегу...

— Чего-чего, a снега будет в избытке. Я узнавал.

— A кто-то из твоих знакомых будет?

— Двое из Москвы. Это коллеги. Ho жен их никогда не видел. A остальных не знаю. Наверное, из местной знати.

— A почему знати?

— Как мне сказали, местечко элитное, не для всех.

— Ого, как интересно!

— A что конкретно тебе интересно?

— Посмотреть, как гуляет местная элита.

Разговор перебила стюардесса, принесшая обед. Мы отметили неплохой вкус бортпитания и запили все 

это второй порцией алкоголя. Оля, как и в первом нашем полете, залезла в кресло с ногами, приникла головой к моему плечу и задремала. Невольно вспомнил то своё чувство, когда она заснула на плече в турецком самолете.

Тогда её тело, очерченное облегающей тканью, возбуждало, просилось на ласку, уносило в мир фантазий. А теперь та же женщина, те же линии, тот же аромат волос и кожи почему-то не производили прежнего эффекта, кроме слабого шевеления вечно голодного первичного признака. Нет, она не стала менее красивой, наоборот, сегодня Оля выглядела даже как будто моложе. Макияж, стрижка, удачно подобранная одежда — все привлекало к ней внимание.

Но сегодня я не был охотником, как в прошлый раз. Я не боролся за эту награду. Сегодня я относился к женщине, как к заслуженному призу, владеть которым могу безраздельно и в любое время. Странное это чувство. Обыденность... Наверное, именно это остужает чувства, а в итоге разрушает союзы. Что же не так?  — задавал сам себе вопрос. Может, повлияло её откровение, что «не ждала и не надеялась»? Она права, что в эйфории чувств и похоти, овладевшей нами в прошлый раз, невозможно жить постоянно. И то, что мой образ жизни не укладывается в стандартное женское представление о семейной жизни, правда.

Слова Оли о собственном «кипении» невольно направили мои мысли в определенном направлении: что она хотела этим сказать, не намек ли это на какое-то её пожелание на предстоящий отдых? Похоже. Что же, буду ориентироваться по обстоятельствам.

Так решил и тут же фантазии нарисовали новогоднюю оргию в лесном шале, где Оля в полушубке Снегурочки на голое тело дарит... нет, не подарки, а себя всем мужчинам, одетым в шортики с хвостиком и шапочки с ушами зайцев. Не просто так, а за стишок или песенку, исполненную стоя на табурете. Вот толстячок писклявым голосом заканчивает «... и много-много радостей детишкам принесла», а Снегурочка, расстегивает пуговки на шортах и целует головку члена, едва видную из-под нависающего пуза. Бррр... Нет, лучше посмотрю, как двое в костюмах мушкетеров своими «шпагами» колют дырочки в Снегурочке. Блин, вот же завелся!

Посмеялся, но взгляд на красиво изогнувшееся тело моей спутницы пробудил нормальное мужское желание. Что же, осталось немного потерпеть, скоро посадка.

В аэропорту уже ждал сотрудник нашего уральского отделения Дмитрий. Лично с ним я знаком не был, но иногда по каким-то вопросам общались по телефону. Ему было поручено отвезти нас к месту отдыха и снабдить всем необходимым.

Два часа разницы во времени, почти три часа полета и ожидания и ещё два часа езды до места. В отель прибыли после десяти. Хорошо, что Дима, предвидя все это, накормил нас в одном придорожном ресторанчике весьма приличным ужином с уральскими закусками и разносолами.

Утомленные дорогой мы даже не рассмотрели отель и окрестности. Поблагодарив Дмитрия, мы укрылись в номере.

— А Дима не останется здесь?  — в голосе Оли звучали какие-то странные нотки то ли кокетства, то ли заинтересованности.

— 

Только сегодня на одну ночь, чтобы в темноте не возвращаться.

— Жаль...  — Оля как будто задумалась над продолжением фразы,  — ... веселый такой парень.

— Понравился?  — я обнял женщину сзади и повернул в сторону зеркала, в котором мы оба отразились.

— Дааа,  — кокетливо протянув этот звук, ответила Оля,  — Симпатичный и приятный в общении юноша.

— Совратительница! У него семья, ребенок недавно родился, а ты уже хочешь его отбить?

— Не отбить, а обольстить... а ты против?

— Твое обольщение заканчивается... ты сама знаешь... на развалинах замка.

— О, я вся такая невероятная, такая непредсказуемая... или как там, в кино, было?

Оля извивалась всем телом под лаской моих рук. Я стянул с нее свитер, прижался всем телом, целуя шею и сжимая грудь под тонкой прозрачной тканью бюстгальтера. Затвердевшие соски, не смотря на преграду, цеплялись за пальцы и напрягались от этого ещё больше.

— Ох, ещё минута и я кончу... отпусти меня... я в душ...  — по тому, как подкашивались её ноги, Оля реально была близка к оргазму.

— Минута, говоришь? Ещё один поцелуй,  — развернул женщину к себе и поцеловал в горячие сочные губы.

Рука нырнула за резинку леггенсов. Сдавил упругую ягодицу под громкий вздох Оли. Ещё немного «попопожатий» и её тело стало сползать вниз, не в состоянии держаться на ногах. Повернулся немного, прижался «твердой частью» к бедру, а рукой проник к сокровенному. Как там влажно! Соками, казалось, пропитались все волоски маленького треугольничка, создав благоприятную среду для скольжения в щель. Средний палец, этот неугомонный исследователь разных отверстий, сразу нащупал горошину и легко надавил на нее. Оля импульсивно поднялась на носочки и с громким стоном стала выскальзывать из моих объятий. Всей ладонью схватился за её промежность, приподнял и вот так, фактически посадив на ладонь и придерживая под лопатками, поднес к аккуратно застеленной кровати.

Она кончила ещё в воздухе, когда я опускал тело на кровать. Дернулась всем телом и, едва коснувшись мягкой поверхности, резко согнулась в позе эмбриона, вздрагивая от спазмов.

— Уммм... зачем ты так! Оффф... я же просила...

— Отдохни, радость моя. Я в душ...

Только я отрегулировал температуру воды и собирался встать под душ, как ворвавшаяся в помещение обнаженная женщина стала притворно бить меня ладошками по спине.

— Негодник такой! Я так ждала этого момента... так ждала... я совсем иначе представляла наш первый секс... Ты понимаешь, что все испортил?  — в её голосе явно звучало кокетливое притворство.

— Прости, радость моя, предупреждать надо.

— С предупреждением это не работает. Я так ждала этого...  — Оля повисла на шее и потянулась губами для поцелуя.

— Ты мне сейчас живот проткнешь!  — Оля освободилась от объятий и присела, глядя на торчащий член, как на идола.  — Какой же он у тебя огромный и красивый! Я так скучала...

Сколько раз в моей жизни повторялась эта картина — женщина в душе на коленях смотрит на вздыбленное «мужское начало». Да, кстати, а почему это называют «концом»? Это же мужское начало! Даже голова своя есть!  

И думает она в ряде случаев быстрее той, что на плечах. Кстати, не только при виде соблазнительной женщины. А опасность она как чует! Сразу мошонку поджимает, пока сигнал ещё только летит туда наверх. Сколько раз по работе я подчинялся этому сигналу и всегда благодарил моё «мужское начало».

А сейчас я был под гипнозом женских глаз, устремленных на меня из-под кустика лобковых волос. Вода от затылка стекала по спине и, закрыв глаза, представил себя под струями водопада с прекрасной дикаркой, ласкающей своего идола.

«Дикарка» самозабвенно с почти звериным рычанием нападала на твердую мышцу, приводя её в крайнюю степень напряжения. Руки женщины обвили мои ягодицы, прижав тело настолько сильно, что член полностью погрузился в рот. Она на секунду замерла неподвижно, чтобы привыкнуть к заполнению глотки, затем резко с глубоким вдохом отклонила голову и снова поглотила вздыбленное естество. Такое погружение я ощутил впервые. Были раньше попытки глубокого минета, но всё заканчивалось рвотными позывами. А вот так, как сейчас делала Оля, не удавалось никому. Я чувствовал, как головка проникает в... горло! И задерживается там на секунды, пока моей «дикарке» хватает дыхания. В каких-то порно роликах видел подобное и даже шею, раздуваемую изнутри снующим там членом. А сейчас это происходит со мной!

— Тебе понравилось?  — Оля со слезами переводила дыхание.

— Ты чудо! Я такое первый раз...

— Я тоже...

— Как? Разве возможно? Вставай, я хочу тебя поцеловать...

— Возможно... я зря времени не теряла... тренировалась...  — Оля засмеялась,  — на огурцах...

— Ты чудо! Не могу поверить... тебе же не приятно, наверное, дыхание там... рвота...

— В интернете про все написано. Главное, чтобы, как там пишут, «было приятно вашему мужчине».

— И все же, я сторонник, чтобы обоим было только приятно. Иди ко мне.

Обнял её и, целуя, подвел под бьющие струи. Легко обтерев друг друга полотенцем, почти бегом бросились в кровать. И тут я понял насколько истосковался по женской плоти. После расставания с Олей в Анталии весь остаток командировки вплоть до этого вечера у меня не было женщины. То, что я испытал под душем ни в какое сравнение не шло перед тем, что я испытал при виде раскрытого женского лона. А эти трепетные губы, а этот аромат, а блеск влажной поверхности раскрытого влагалища! Меня аж затрясло от предвкушения. Как голодный волк набросился на женскую плоть, терзая губами и языком сочную мякоть заветного места.

Оля извивалась под лаской, стоная и сжимая в кулачках ткань покрывала. Чувствовал, что она уже на пороге второй кульминации, но сам уже был на той грани терпения, что лег на нее и практически с первого движения вошел на всю глубину. Ах, какой это был стон! Оля сначала сжалась от резкой боли, но тут же расслабленно «растеклась» по кровати, слегка подогнув ноги, чтобы дать больше свободы движениям члена. С хлюпаньем от обильных соков он поршнем ходил в горячем влагалище, вспенивая волну оргазма. И она 

захлестнула обоих одновременно и мощно!

Я не мог разомкнуть объятий. Дрожа всем телом, я буквально душил женщину, в чреве которой все ещё находился член, странным образом не потерявший стойкости. Её плотно сведенные ноги не давали члену выскользнуть из залитого белковой субстанцией влагалища.

— Володя... у тебя все хорошо? Ты что так дрожишь?

— Уууммм... Вагиня!

— Что? Что ты сказал?

— Вагиня... это мой приятель один так выражал свой восторг любовницам,  — я улыбнулся.

Оля смеялась. А я по-прежнему содрогался от спазмов оргазма, немного ослабив объятия. Член, стиснутый женскими ножками и влагалищем, уютно чувствовал себя, продолжая каплями выстреливать запоздалых «головастиков».

— Юморист твой друг. Кто он?

— Тогда был студентом, а сейчас не знаю. Он говорил примерно так, что «на ложе похоти не надо смешивать божественное с греховным». Поэтому произносил это «вагиня» так, что девушке слышалась «б», а не «в».

— А он в КВН не играл случайно?

— Нет, но ты почти попала в точку. Когда он видел интересную девчонку, то говорил: «Вон КВН идет». Он это расшифровывал так: «Когда-нибудь Выебу Наверное». Такой был весельчак.

— Он с тобой учился?

— Нет, мы в общаге познакомились. Он на экономическом учился.

— Володя, мне так хорошо сейчас... слов не нахожу... А вообще-то я так готовилась. Хотела показать тебе новое белье, французское, между прочим... прямо оттуда несмотря на санкции.

— Так у нас ещё пять вечеров! Во, как пьеса Володина. А ты мне такое сейчас показала, что удивила больше, чем парижскими трусиками.

— Что? Что показала?

— Свои огуречные навыки.

— А, ты про это... Тебе понравилось?

— Вагиня!

— Прекрати, дурачок,  — Оля изобразила стеснение и повернула голову.

— Разожми ножки, пожалуйста...

— Ой, я его задавила, прости, прости...

— А побудь моей собачкой.

— Ты о чем? А, ты об этом... какой ненасытный... оффф...

Признаться, с юношеских лет у меня не было, чтобы вот так, не вынимая, подряд два раза. Всё эмоции и умеренное воздержание. Мы сменили ещё несколько поз. Оля кончала в каждой из них, что и служило поводом для смены. Я же не мог излиться ещё очень долго. Только далеко после полуночи завершился наш марафон синхронным полетом в облако оргазма. Там же и Морфей накрыл нас своим покрывалом.

А какое было утро! Это чудо, что за утро было. Солнце играло с кристаллами снега, разбиваясь на мириады радужных лучиков, слепивших своим бриллиантовым светом. Сосны с белыми шапками снега на ветках. Озерная даль в зимнем тумане. Обнаженная женщина у огромного окна. Это все я увидел, едва открыв глаза.

— Я знаю, что ты проснулся,  — сказала Оля, не поворачивая головы.  — Ты только посмотри на эту красоту!

— Доброе утро, красавица!

— Доброе утро! Иди ко мне. Посмотри только...

Обнял сзади, сведя руки под грудью. Оля повернула лицо для поцелуя.

— Ты бредил во сне. Тебе снились кошмары?

— Только сладкие женщины с потрясающей грудью и бедрами.

— Потрясти бедрами ещё куда не шло, а потрясать грудью — увольте,  — Оля смеялась.

— А мне нравится смотреть, как колышется твоя грудь 

во время секса.

— Чувствую, что ты уже хочешь на это посмотреть,  — Оля поймала восставший член ягодицами.

Ни секунды не медля, наклонил женщину, оперев руками о стекло и вошел. Солнце все так же играло лучами с кристаллами снега, а озеро пряталось за пеленой зимней дымки. Грудь раскачивалась от толчков, а я любовался ею отраженной в стекле и с боку.

После плотного и очень вкусного завтрака оделись в спортивное и отправились к стоянке шаттла, отвозившего постояльцев к лыжной базе. Некоторые из соседей по отелю были со своими досками. Некоторые, как и мы собирались взять лыжи напрокат. Познакомились. Так, представились и пожали руки. Всё-таки предстояло вместе встретить Новый год. Моих коллег не встретили. С удовольствием отметил, что почти все из встреченных были среднего возраста и даже молодежь. Крепкие спортивные мужчины и ухоженные женщины в стильном зимнем прикиде. Настроение после утреннего секса было на высоте.

Оля с восторгом воспринимала зимние пейзажи, постоянно сменявшие друг друга на пути к лыжной базе. Её восторженные возгласы с участливой улыбкой воспринимались соседями, которые в свою очередь восторгались увиденным. Особо участливой была пара, сидевшая за нами. Это был мужчина средних лет, седовласый с ухоженными усами и бородкой, загорелым лицом и его спутница — юная нимфа возраста дочери этого франта с кукольным личиком, хоть на открытку, и фигуркой Дюймовочки. Хороша, одним словом.

После каждого восклицания моей спутницы мужчина, а звали его Георгий, говорил Оле что согласен с её восторгом и отпускал ещё пару эпитетов мелькнувшему пейзажу. Я забавлялся их диалогом, больше походившим на легкий флирт. Подружка нового знакомого по имени Кристина, реагируя на возгласы Георгия и Оли, только что-то согласно мямлила, не вмешиваясь в диалог. Вдруг ощутил на своем плече прикосновение, повернул голову и чуть не соприкоснулся с лицом юной дивы.

— А вам здесь нравится?  — высоким голосом с легким грассированием спросила Кристина.

— Да, конечно. Такого в Москве не увидишь.

— А вы из Москвы? Как здорово. Мы тоже.

— Впервые в этих краях?

— Да. Нигде не была в России дальше Калуги.

— Вы ещё молоды. Ещё напутешествуетесь.

— Я была уже в Италии, Испании и Франции тоже... но тогда не было санкций. А сейчас... только Китай или Вьетнам...

— А Турция?

— Ну, не знаю... а что там такого?

— О, я много чего могу вам рассказать об этой стране.

— Да, интересно. А вы туда часто ездите?

— Часто. Так уж получается.

— На море там, говорят, хорошие отели, да?

— Там не только море. Стамбул, Измир, Бурса — это же мировая история.

— Как интересно. Вы мне расскажете?

— Даже не знаю... Сегодня же Новогодний бал. Вы будете участвовать?

— Конечно!  — и обращаясь к своему «папику»,  — Жорж, мы же сегодня идем на бал?

— Обязательно, Крис,  — оторвавшись от диалога с Олей, ответил бородач.

— Да, мы будем на ёлке,  — выдала свой возраст Кристина — она ещё помнит новогодние детские ёлки!

— Кристина, а Георгий вам кем приходится?  — давая понять, что это наша 

тайна, почти шепотом спросил.

— Это мой бойфренд,  — так же шепотом ответила девушка и захихикала,  — Вообще-то он мой шеф по работе.

— Понятно. А вы сейчас просто гулять или на лыжах кататься едете?

— Просто гулять. А вы на лыжах умеете?

— Умею. Хотите научиться?

— А вы будете моим тренером?  — кокетливо и опять шепотом спросила девушка.

— Если пожелаете. Правда, набирается уже группа — моя спутница тоже впервые встанет на лыжи.

— А это ваша жена?

— На вашем языке — гёлфренд,  — так же шепотом продолжил диалог.

— Оу! Для «гёл», уж простите, не поздно ли?

— А вы невежливы, Крис!

— Простите-простите... Не хотела обидеть. Она вообще-то очень даже симпатичная. У вас хороший вкус.

— Благодарю! У вашего шефа тоже губа не дура.

— Не только губа,  — прыснула от смеха Кристина.

— Тише! Нас расшифруют!  — улыбаясь заметил я.

— Над чем это вы там смеетесь?  — вмешалась Оля.

— Над собой,  — ответил с улыбкой,  — Вот Кристина тоже ни разу не стояла на лыжах, так что потребуется тренер. Георгий, а вы как на спуске?

— О, это не моё! Даже пробовать не собираюсь. Я только на прогулку. А Крис пусть попробует, если ей так хочется. Только предупреждаю — ноги не ломать! Сегодня ещё танцевать на балу.

— О, нет! Тогда я воздержусь. Хочу сегодня танцевать!  — Кристина откинулась в кресле и подхватила Георгия под руку.

— А я хочу на лыжах,  — улыбаясь и глядя мне в глаза, произнесла Оля.

Катанием это назвать было трудно. Короткий склон, даже не оборудованный подъемником, больше напоминал горку в городском парке, чем горнолыжный спуск. Правда, надо отдать должное, вековой сосновый лес в шапках снега создавал неповторимое впечатление и длинные тени от стволов на снегу создавали особый рисунок на довольно ровной поверхности короткого спуска.

Нет, метров двести пологой горы всё-таки было и я с удовольствием прокатился пару раз, пока Оля занималась с инструктором. Со мной заниматься она не захотела после того, как в пункте проката инвентаря появился красавчик инструктор Антон, объявивший, что обучит управлению лыжами или доской за пятнадцать минут.

Когда я поднялся на гору в третий раз увидел, что Антон и Оля, прижавшись друг к другу бедрами, изучают движение тела при поворотах. Отметил для себя, что Оле явно нравится такой способ обучения, тем более что тренер уже занял позицию за её спиной, все так же плотно прижимаясь всем телом. Помахал Оле и покатился вниз.

На полпути увидел справа в лесу знакомые силуэты Георгия и Кристины. Они приветливо помахали мне и что-то одобрительно крикнули вдогонку. В благодарность заложил вираж в их сторону, подняв лыжами гребень снега. Чем-то понравилась мне эта парочка. Девочка была чертовски мила и, как мне показалось, лишена гендерных предрассудков. Что до Георгия, он показался мне человеком умным, возможно, хорошим собеседником и, несомненно, дамским угодником. Интересно, а женат ли он?

Наконец-то инструктаж Оли завершен и мы встали в пару, чтобы медленно скатиться вместе.

— Ой, страшно так!  — Оля алела здоровым румянцем и улыбалась.

— 

Ну, поехали,  — слегка подтолкнул женщину и покатился рядом, сводя носки лыж для торможения.

Оля начала повизгивать от удовольствия, продолжая прямолинейное движение вниз, постепенно ускоряясь.

— Оля, поворот, как учил тебя Антон. Так! Ножку подгибай в колене, а другую вытягивай. Молодец... Теперь в другую сторону! Умница!

Честно говоря, не ожидал, что Оле удастся так быстро освоить эту технику. Вероятно, тесный парный контакт с тренером был тому подспорьем. Сейчас в этой смеси страха и удовольствия Оля была особенно хороша. В штанах зашевелилось. Рванул вниз, чтобы успеть притормозить Олю, если вдруг «ёлочка» у нее не получится.

Она неслась прямо на меня с круглыми от страха глазами, даже не пытаясь тормозить. Мои попытки показать ей как это сделать были тщетны, и тогда оттолкнулся и поехал рядом, крича, чтобы падала на бок. Площадка была мала для свободного торможения, а впереди вместо сетки за невысоким сугробом стоял строй вековых сосен.

Оля неловко повернулась всем телом и довольно удачно плюхнулась в снег, едва не перелетев через сугроб.

— Цела? Ядренолыжница!

— Ой, цела... кажется... Блииин, бедро ушибла. Теперь синяк будет.

— Что же твой инструктор тебя тормозить не научил?

— Не знаю... ох... точно будет синяк...

— Так, походи немного, разомнись. Ничего больше не болит?

— Не-а... Попу ушибла только.

— Ничего, поцелую и пройдет.

— Точно? Обещаешь?  — в голосе Оли звенело кокетство.

Мы потренировали торможение и сделали ещё несколько спусков. Все прошло хорошо, если не считать, что пару финишей Оля завершала падением, но с малой скоростью. Все же мой инструктаж про торможение дал свои плоды.

Возвращались в отель уже в другой компании. Молодые люди, видимо, хорошо накатили на свежем воздухе и теперь шумно делились впечатлениями. Оля устала с непривычки и задремала, положив голову на моё плечо.

Во время обеда за наш столик подсели Георгий с Кристиной. Миловидное личико Кристины сияло после прогулки на свежем воздухе. Георгий тоже был возбужден и многословен. Правда, его красноречие в основном было направлено в сторону Оли. В какой-то момент она даже вздрогнула и покраснела, когда тема коснулась темы красивого женского белья.

Вы помните, что накануне Оля сокрушалась, что не смогла показать мне свой парижский комплект. Так вот Георгий, как оказалось, владел компанией, которая пыталась шить что-то похожее, но в Москве. Спорить о качестве даже не пришлось, потому что Кристина авторитетно заявила, что с радостью носит это белье и готова даже продемонстрировать нам... с оговоркой, что только в их номере. К нашему удивлению, Георгий тут же поддержал юную спутницу, пригласив в один из ближайших дней на дефиле в их номер. Он авторитетно добавил, что Крис сделает это профессионально, и что у них с собой много комплектов разного белья, захваченных в качестве образцов. После праздников они собирались в Екатеринбург на переговоры с закупщиками.

— Ты что так разволновалась вдруг?  — спросил Олю.

— Он говорит про фирму, белье которой я купила. Ну, то, что хотела тебе показать. Мне сказали, что это настоящий Париж...  

Ты понимаешь?

— Обманули тебя...

— Ну, это тоже... качество-то очень хорошее.

— Вот и посмотрим, раз нас приглашают.

Прогулка и еда подействовали усыпляюще. Едва вошли в номер, как обоих потянуло в кровать. Но просто так лечь и уснуть не получилось. Сами понимаете... Первые прикосновения и поцелуи опять увлекли нас в объятия Эроса. Губы Оли раскрылись и ласково охватили головку, немедленно вызвав воспоминание о вчерашнем глубоком минете. О, это было чудесное воспоминание и немедленно захотелось повторения.

Разделись полностью. В зеркале большого шкафа-купе отразились наши тела. Никогда не занимался разглядыванием себя в отражении, но сейчас, рядом со стройным телом Оли, даже моя фигура выглядела эротично. Невольно залюбовался картиной наших объятий. Оля опустилась на колени. А я, в предвкушении ласки, тем не менее не пренебрег взглядом в зеркало... Одно дело — прямой взгляд на обнаженную партнершу, и совсем другое — взгляд со стороны. Это как смотреть порно с твоим участием. Завелся так, что каменный член прилип головкой к пупку.

— Ого! Ты так меня хочешь?  — Оля с трудом оттягивала вниз напряженную мышцу.

— Хочу как вчера...

— Хочешь трахнуть меня в горло?  — Оля отчетливо артикулировала каждое слово, тем самым повышая градус похоти.

— Очень хочу видеть твои глаза, наполненные слезами, хочу кончить в твой похотливый рот...

— А я хочу стонать и задыхаться от твоего члена, смаковать и глотать твое семя, хочу быть твоей рабыней, даже хочу, чтобы ты меня ударил. Сделай все, что я хочу... нет постой... а в конце хочу, чтобы ты вылизал мне всю... щелку и даже попку. А после хочу просто заснуть в твоих руках.

Надо ли рассказывать все, что происходило после этих «хочу» и признаний? Все было повторено в той же последовательности. После глубокого минета, когда слезы скатывались по щекам моей любовницы от нехватки воздуха, когда легкие, но звонкие пощечины добавляли ритма музыке наших стонов, член разрядился на языке, ласкавшем его в последние секунды.

Ария стонов оглашала комнату, когда мой язык и пальцы трогали струны нервных окончаний нежных губ и клитора моей возлюбленной. А потом восставший член вторгся в вагинальную глубину, продавил узкий зев матки, оборвав стон на самой высокой ноте.

Арфа гибкого стана, раскачивающиеся колокола налитой груди, литавры гладких полушарий ягодиц и ударный инструмент, извлекающий перкуссию водопада из раковины сладострастия — все это отражалось в зеркале, ставшем свидетелем нашей страсти.

Олины ягодицы алели от «ласки» моих ладоней, когда напряжение тестикул достигло предела, и в крайней точке я с силой вдавил головку в устье матки, выплескивая внутрь все население животворящей субстанции.

Кажется, я так глубоко выплеснул эякулят, что в щели, которую я стал целовать, следуя желанию возлюбленной, не выступило ни капельки спермы. Солоноватая слизь была даже приятна языку. Слюна потоком сливалась вниз к анусу, который чутко отреагировал на прикосновение.

— Только не туда...  — прошептала Оля,  — Я там не готова... только поцелуй...

Языком снизу вверх до клитора, набухшего до размера фаланги мизинца, прикосновение, спазм бедер, снова вниз до 

ануса, глубокий вздох и стон, снова вверх и захват губами нежного женского «члена» — оргазм! Как же я люблю ощущать это состояние партнерши! Это дает мне не только осознание собственной сексуальной состоятельности, но какое-то эстетическое наслаждение. Её тело особенно в этот момент.

Мы проспали почти до семи. Проснулись с тяжелой головой — переспали. Но крепкий кофе в баре с рюмочкой коньяка вернул нам хорошее настроение и бодрость духа.

В баре было многолюдно. В основном это были те же молодые пары, которые ехали с нами в шаттле. Но были и мои московские коллеги — Андрей и Слава. Они о чем-то беседовали за дальним столиком. Подошли и я представил им Олю.

— А вы одни или с женами?  — спросил дежурно.

— Они готовятся к вечеринке,  — ответил за обоих Слава.

— Что же, увидимся на балу.

Почти все время до десяти, когда был объявлен сбор гостей, мы провели в подготовке себя и костюмов. Мой костюм и рубашки в портпледе почти не требовали разглаживания, а над нарядом Оли пришлось потрудиться. Не меньше времени занял макияж и укладка. Я же только побрился и освежил себя каплей одеколона.

В десять мы спустились в холл, где каждому был предложен бокал глинтвейна. Приятная легкая классическая музыка и вид подсвеченных прожекторами сосен сквозь стекло витринных окон холла создавали эффект присутствия на праздничном рауте на открытой площадке.

Пары и группы вступали в разговоры, знакомились, слышался смех и восклицания. Первыми из знакомых, кого мы увидели, были Андрей и Слава с женами. Я впервые видел жен моих коллег. В отличие от Оли, одетой в роскошное длинное платье из темно-зеленого бархата с открытой спиной и высоким разрезом спереди, Лена, жена Андрея, была одета в короткое платье, подчеркивавшее округлости груди и бедер и стройность ножек, а Наталья, жена Славы, была в брючном костюме, тоже эффектно очертившем стройность фигуры. Прическа и макияж Лены оставляли желать лучшего — создавалось впечатление, что женщина ежедневно не особо заботиться о своем внешнем виде. Как потом выяснилось, это был её первый выход «в люди» после вторых родов. Дети и домашние заботы не оставляли времени для ухода за собой. А Наталья, напротив, была изысканно ухожена, что чувствовалось даже по оттенку кожи на её лице.

Мы болтали о красотах южного Урала, о лыжной прогулке и других пустяках, когда к нам присоединились Георгий и Кристина. В смокинге Георгий выглядел британским лордом, не меньше. А Кристина поразила, пожалуй, всех гостей бала своим костюмом. Кудрявую головку венчала небольшая диадема, переливавшаяся камнями явно не от Сваровски. Кукольное личико напрашивалось на любование и притягивало без исключения все взгляды. Платье на бретельках из лазурного блестящего под змеиную кожу материала заканчивалось чуть ниже точки соединения идеально стройных ножек, обтянутых до середины бедер тонкой блестящей кожей модельных сапог на высоком каблуке. Особое внимание мужчин привлекала неширокая полоса бедер между краем платья и раструбом ботфортов, обтянутая тонким капроном. Надо ли говорить, какими глазами смотрели на 

это чудо мои коллеги и их жены? Оля тоже, казалось, была поражена видом этой пары.

После рукопожатий Георгий сообщил, что, если мы не возражаем, то он заявил себя и нас на один столик на четверых. Мы не возражали, тем более что иной рассадки, как по две пары, не предполагалось.

Вечер открыл профессиональный ведущий с явным театральным образованием. Все было выдержано в веселом ключе, без примитивных пошлых шуток и избитых анекдотов. Потом играл струнный квартет. Ближе к полуночи, когда гости уже изрядно «развеселились», начались танцы под добротный джаз-рок ансамбль.

Все это время мы мило общались за столом, поглощая вкусные закуски и весьма неплохие напитки. На столе гостям были выставлены шампанское, сухое красное вино, водка и армянский коньяк, а по желанию гарсоны приносили из бара виски и прочие джины и вермуты. Нам хватало того, что было на столе. Приятно удивил Георгий, предпочтя, как и я, водку. Наши дамы провожали уходящий год шампанским.

Непоседливая Кристина так вертелась, оборачиваясь то в одну, то в другую сторону, что подол её короткого платья свернулся жгутиком в изгибе бедер и наглядно демонстрировал выпуклые дольки её «персика» под ажурной тканью трусиков. Признаюсь, что высокий разрез платья Оли тоже не скрывал ажурной части её чулок телесного цвета, чем привлекал взгляды Григория. Специально обратил внимание, куда чаще смотрел он — на Олю или на Крис. И однозначно понял, что Оля была предметом его невольного внимания. О себе даже говорить стыдно... мои глаза как магнит притягивали ножки и трусики Кристины. Чем все это могло закончиться, даже думать боялся и гнал от себя похотливые фантазии.

Так или иначе, вечер набирал обороты и уж точно не был томным. Примерно за три четверти до полуночи начались хороводы вокруг ёлки и призывы Деда Мороза с внучкой. Дружно докричались и вот он — герой детских «хотелок» во всей красе с красой-девицей. По очертаниям загримированного лица и голосу определил, что в роли бородатого чудодея был тот самый лыжный тренер, плотно «опекавший» Олю на условном спуске. Но, кто же был Снегурочкой, только предстояло определить. Фигуристая девица была подвижна и голосиста.

А пока всех гостей выстроили в хоровод. Оказался между Олей и Кристиной, которая периодически как бы непроизвольно сжимала пальчиками мою ладонь. Оля вела себя спокойно.

Пошли по кругу, приговаривая какие-то стишки, строки которых повторяли за Снегурочкой. Она с повязкой на глазах стояла с вытянутой рукой, касаясь проходящих мимо хороводцев. Как только четверостишье заканчивалось, из круга выводили того, на ком остановилась рука Снегурки. Ему вручали подарок в виде открытки, служившей билетом на веселый розыгрыш в дальнейшей программе. Так было разыграно три билета, один из которых выпал Георгию.

Прозвучали фанфары и на огромной плазме, а как же(!), прослушали поздравление сами знаете кого. Понятно, что потом пробки в потолок, куранты, пепел желаний в пузыри шампанского и вся эта кутерьма. Сразу зазвучала музыка и Кристина вскочила, выдернув меня на танцпол. Это был 

быстрый танец рок-н-рольного ритма под который «стройные сапожки» Кристины взлетали так высоко, что почти все мужские особи высыпали на середину, чтобы поближе разглядеть ажур фирменных трусиков. Кристину, кажется, это никак не смущало. Она, как заведенная продолжала танец, двигаясь весьма эротично. Не знаю, но лишним рядом с нею себя не ощущал, хотя вокруг, оттесняя друг друга, двигались более молодые мужчины.

Случайно бросил взгляд на наш столик и увидел, как Оля с Георгием пьют на брудершафт (только этого не хватало!) Не подумайте, что это ревность! Это пошло, на мой взгляд. Или вы так не считаете? Ну и ладно... Короче, все, как предписано: сплетение рук, глоток шампанского и... поцелуй! Этот поцелуй, уж не знаю по чьей инициативе или совместному желанию, длился дольше необходимого. При этом Жорик (можно, теперь я его иногда так буду называть?) крепко обнимал мою спутницу за талию, а его ладонь при этом утопала в нижней точке заднего декольте.

— Ого!.. Они целуются!.. Ты видишь?  — прерываясь от прыжков Крис кричала мне в ухо, почему-то уже на «ты».

— Вижу. Пусть радуются. А ты ревнуешь что ли?

— Не-а... Я же за него замуж не собираюсь.

Вот тут музыка ушла в коду громким аккордом. Запыхавшаяся Кристина выдохнула и обеими руками оперлась мне на плечи.

— Ух, вот это да... ща отдышусь...

Медляк разлился красивыми аккордами и гитарист запел «Lady in Red» не хуже Криса де Бурга. Моя спонтанная партнерша с возгласом счастья обняла меня за шею и просто впечаталась всем телом. Пиджак уже давно висел на спинке стула, и я мог через тонкий шелк сорочки ощутить все выпуклости прелестного молодого тела. А когда Кристина в романтическом порыве положила свою голову мне на плечо, пришлось пожалеть, что песня уж очень короткая.

От девушки исходил аромат очень дорогих, по моим прикидкам, духов и сумасшедшего эротизма. Хотелось немедленно унести её в альков на ложе любви и сначала выпить все соки из влажной и, несомненно, прекрасной щели, а потом под стоны этого кораллового ротика войти в нее всем своим существом. А существо, казалось, целиком сосредоточилось во вполне определенном месте и разрывало оковы ткани.

Мельком взглянул на наш столик и никого не увидел. Быстро посмотрел по сторонам — их нет.

— Крис, пошли со мной...

— Куда?  — автоматически спросила девушка и тут же, как будто проснулась,  — А, пошли...

Она и это сказала на автомате, потому что явно не предполагала, куда я её зову. Схватил пиджак с ключом от номера и потянул девушку в сторону лестницы. Пока поднимались по ступеням, останавливался и целовал эти нежные губы, чувствовал их тепло и влагу, а главное, желание этого юного создания отдать себя со всей накопившейся страстью. Это непередаваемое чувство. Теперь-то она прекрасно понимала, что произойдет за дверью комнаты. Кристина была нежна и при каждом поцелуе сжимала ладошками моё лицо и запускала пальцы в волосы.

— Милый... милый мой...  — шептали её губы.

А меня уносил ураган похоти. Вот 

дверь... чертов магнит, не срабатывает... Наконец-то! Дверь нараспашку ногой. С грохотом захлопнулась последняя преграда на пути к вожделенному телу.

— Милый... милый... хороший мой... да, милый...  — шепчут её губы.

А мои руки с непредсказуемой легкостью стаскивают с ножек эти длиннющие сапоги, тончайшие колготки и эти розовые трусики. Платье... черт с ним, не помешает. Бретельки с плеч, и вот её грудь! О, как она прекрасна! Нет, к чертям это платье! Хочу, хочу, хочу видеть её всю. Хочу это юное тело! Блин, сколько ей лет? К черту и это! Она же не в куклы играет со своим Жоржиком... Блин, а это что? Девочка, да я тебя... Ах, эти дольки! Возможно ли такое?! Эти две гладко выбитые персиковые дольки сомкнуты так плотно, что приходится приложить усилие, чтобы раздвинуть их и тронуть языком тонкие малые губки и тот завиток, под которым таится клитор.

— Милый мой... милый, да... милый, так... какой ты милый...

Сказать ей, что ли, как меня зовут? Нах... О чем ты думаешь? Скорее раздеться и... Дьявольская похоть, ты разрываешь меня! О, девочка моя! Девочка моя...

— Как же ты прекрасна! О, счастье моё...

— Милый мой, милый... о, как же хорошо ты... ох... он такой... большой... мил.. Аййй... тише... Офффууу... ффф... тише... ай! Вот так... так хорошо... милый мой...

Это было что-то! Такой узкой вагины мне давно не доводилось пронизывать... а была ли такая вообще? Медленно, чтобы не причинить боль юной любовнице, проталкивал член в это почти девственное влагалище.

Крис запрокинула милую головку и с закрытыми глазами отдавалась мне всецело, как это могут только любящие дети, шепча непрерывно «милый, милый, милый мой... ». Такого подарка в первые часы Нового года я даже представить себе не мог. Диадема, надежно закрепленная в волосах, от сотрясений тел сверкала кристаллами, добавляя волшебства происходящему.

Налитая грудь юной прелестницы лишь вздрагивала от моих ударов. Такой крепкой она была, эта грудь не кормившей женщины. Соски, растревоженные вожделением, вишнями алели на почти неокрашенных ареолах груди. Все в ней сияло юностью и невинностью какой-то. Тем волнительней было мне обладать этим телом. Смотрел на нее и не верил, что это происходит с нами сейчас.

Сексуальная зарядка с Олей в течение всего дня сказалась на продолжительности акта. Крис стонала почти непрерывно, затихая лишь на короткое время после оргазма. Потом она открывала глаза, смотрела на меня и принимала новую позу для продолжения, повторяя как мантру одно и то же «милый, милый, милый мой». В какой-то момент, как будто почувствовав, что приближается мой пик наслаждения, она прошептала:

— Кончишь мне на спинку, пожалуйста...  — сказала и встала в позу собачки.

Мы лежали рядом, восстанавливая дыхание после почти часового марафона.

— Ты невероятный какой-то... так долго и мощно... я не могла даже себе представить, что так возможно...

— Ты о моем возрасте?

— Нет... ну, да, в общем... Жоржик моложе тебя, наверно... ты видел... но он на такое не способен...

— Крис, прости 

за вопрос, а сколько тебе лет?

— Ничего... нормально... мне двадцать. Ты только не подумай, что я вот так со всеми... нет, я люблю мужчин, особенно взрослых. Знаешь, мой первый опыт с одноклассником и потом с ещё двумя ребятами из колледжа вообще не понравился. Как-то все в спешке, без ласки и страсти. Не то, что с Георгием Викторовичем. И вот теперь с тобой... вообще улёт какой-то. Я даже позавидовала сейчас твоей Оле. Я думаю, что она с Жоржиком. Ты же догадался, что они... как бы это сказать, сговорились... да?

— Сговорились и спелись,  — с улыбкой сказал и поцеловал Кристину.

— Ты даже целуешь как-то особенно... ну, мне нравится, короче. Что, пойдем дальше гулять или ты ещё хочешь?

— А ты?

— Я просто вижу, что у тебя опять встал.

— Знаешь, пойдем, пожалуй... у нас ещё есть время и, надеюсь, будет возможность повторить,  — сказал так не потому, что не хотел её снова, прямо сейчас, а потому, что любопытство взяло верх.

— Ты милый...

— Меня Владимиром зовут,  — напомнил с наигранным сарказмом.

— Знаю, Володя,  — она рассмеялась,  — Не обращай внимания на мои слова, когда я это... ну в трансе, что ли... Я всегда говорю что-то, но не осознаю. Главное, что не грублю и не гоню. Значит, мне хорошо.

— Пойдем искать наших, как бы точнее выразиться, партнеров, что ли...

— Ага, партнеров,  — Крис смеялась,  — А знаешь, ты мне сразу понравился. Понимаешь, Жоржик, ну, как бы тебе сказать, он такой манерный, что ли... А ты прям мужчина настоящий... хотела сказать «мужик». Но нет, не так...

— Настоящий полковник!  — подсказал определение.

— Ага, ну что-то в этом роде. А эта штука у тебя... как у генерала,  — Крис засмеялась найденному сравнению.

•  •  •

Когда мы спустились в зал, веселье было в самом разгаре. В толпе танцующих и снующих туда-сюда людей не сразу увидели Георгия и Олю. Они стояли в дальнем углу в аппендиксе с вытяжкой, выделенном для курильщиков. Георгий курил трубку, а Оля просто стояла рядом и, жестикулируя, что-то говорила ему.

— Что? Подойдем или за столиком их подождем?  — Кристина говорила спокойно и, казалось, совсем не была смущена.

— Ты куришь?

— Нет.

— Тогда пошли за стол. У вас шампанское ещё осталось? Или ещё в баре возьмем?

— Давай возьмем ещё... там мало было и согрелось уже.

Крис пошла к столу, а я попросил принести шампанское в ведерке льда и бокал виски. Ещё раз посмотрел в сторону парочки. Они все так же мило беседовали, только теперь Оля стояла настолько близко к Георгию, что казалось, что их руки сплетены внизу и чем-то заняты. Вдруг Оля, жеманно подняв плечи, повернулась всем телом и с кокетливым наклоном головы потянула мужчину за руку в сторону танцпола. Мужчина отошел на шаг, выбил трубку в пепельницу и вернулся к даме, обняв за талию. Под медленную мелодию они закружились в танце. Все говорило о том, что это парочка любовников.

— Ты видел наших,  

как ты сказал, партнеров?  — Крис, положив ногу на ногу, откинулась на спинку стула и с улыбкой смотрела в сторону танцующих.

— Да, у них неплохо получается...

— Ты тоже хорошо ведешь. Мне понравилось.

— Хочешь еще?

— Хочу ещё... и того ещё хочу,  — девушка кокетливо посмотрела на меня.

— Ещё того... чего?  — собственно говоря, я понял её намек, но решил поиграть.

— Лежачей дискотеки,  — она рассмеялась.

— А твой кавалер не запретит тебе такие танцы?

— А твоя дама не будет против?

— Не знаю. Пойдем спросим.

Вместо ответа Крис поднялась, сверкнув краешком попки под замявшимся краем платья, и взяла меня под руку. Подошли вплотную к нашим «партнерам» и обменялись улыбками. Оля натянуто улыбнулась и смущенно опустила глаза. Заметил, что вместо гладкой белой сорочки на Георгии была другая, с голубым отливом. Интересно, что случилось с первой? Может он так сильно потеет, что за вечер меняет несколько рубах?

Успели сделать не более трех поворотов, как зазвучала быстрая мелодия. Парочка развернулась было, чтобы идти к столу, но Кристина остановила их:

— Куда вы? Давайте ещё плясать... а то мы вас обыскались уже...  — ловко повернула дело в свою пользу, не оставив им шанса возразить.

Отметил, что Кристина очень хорошо управляла эмоциями и лицом. Глядя на нее никто бы даже не смог заподозрить, что ещё буквально двадцать минут тому назад она стонала в пароксизме оргазма. Выражение её лица было невинным и это обезоруживало. Зажигательный ритм увлек девушку. Она так красиво и ловко втянула всех нас в танец, что Оля, не желая отставать от «подруги», подняла длинные края своего платья, открыв взорам стройные ножки, и весьма бойко выплясывала. Надо сказать, что ажурные края чулок, мелькавшие в разрезе Олиного платья, интриговали больше, чем открытые «в полный рост» ножки Крис. Нет, обе были хороши, несомненно, и публика оценивала это гримасами зависти и недоумения — что за старые хрычи танцуют с такими красотками(?).

После танца разгоряченные мы набросились на напитки, восклицая и произнося всякую чушь, что само по себе сломало барьер напряжения, который ещё существовал в минуту встречи на танцполе.

Присмотрелся к лицам соседей. Георгий был невозмутим, но только отводил глаза, когда чувствовал мой взгляд. Крис была превосходна. Казалось, ничто не могло её повергнуть в стресс. Милое личико без тени вины и даже смущения. А Оля явно чувствовала себя неловко. Она суетливо что-то передвигала на столе, старалась не смотреть нам в лицо и только однозначно отвечала, если к ней обращались. Отметил одну особенность — подбородок и губы Оли были ярче обычного цвета. Да, помада... Но и она не могла скрыть особой припухлости целованных губ. А подбородок явно пострадал от бороды любовника. Другое дело губы Кристины! Даже после наших поцелуев эта юная плоть моментально восстанавливалась от одного прикосновения палочки блеска. В целом наше с Крис поведение почти не оставляло сомнений в нашей безгреховности. Чего нельзя было сказать о «партнерах».

Мы подняли бокалы и я предложил тост за 

новые приятные события в наступившем году. Крис поддержала громким «ура», Жоржик согласно кивнул, а Оля смущенно улыбнулась и опять отвела в сторону глаза. Потом опять были танцы. На очередной медляк пригласил Олю.

— Ты мне ничего не хочешь рассказать?  — не нашлось ничего кроме этой истрепанной в дешевых мелодрамах фразы.

— А что бы ты хотел услышать?  — не менее традиционно ответила Оля.

— Говорим, как герои мыльной оперы. Ладно, оставим догадки и несуществующую ревность в стороне. Тебе с ним было хорошо?

— Да, хорошо... Только уточни, ты в каком плане интересуешься?

— О, это было многопланово? Уточняю, в кровати...

— Ты слишком далеко заходишь, тебе так не кажется?  — в голосе Оли чувствовалось напряжение.

— Да, брось ты... Мне казалось, что мы с тобой обо всем договорились и не будем упрекать друг друга за... «ходы налево».

— А как тебе в постели с малолеткой?

— Нет, так не пойдет. Откровение за откровение! Тем более что я первый спросил,  — произнес притворно обиженным шутливым тоном.

— Обещаешь?  — кажется, Оля поняла, что не ревность заставляет меня задавать такие вопросы.

— Конечно, Оленька! Ты была и остаешься моей женщиной, несмотря ни на какие «виражи» настроений и желаний.

— Так себе,  — Оля сказала без дальнейших комментариев.

— Что «так себе»?  — я сразу не понял о чем речь.

— Так себе любовник,  — Оля отклонила голову, чтобы посмотреть мне в глаза,  — Во-первых, после тебя... а во-вторых, медленно и печально, как на похоронах... короче, я так и не смогла расслабиться...

— Ах, вот ты о чем. Может, один раз не показателен?

— Соглашусь с тобой, что «один раз»,  — Оля специально выделила эти два слова,  — не показателен, поэтому до дрожи в коленках хочу тебя и немедленно...

Мудрая женщина Оля, всё-таки, так повернуть ход непростого разговора. Признаться, ещё на танцполе, когда она показала свои ножки под пологом длинного платья, у меня началось шевеление в тестикулах. После этих её слов ладонью «нырнул» в глубокий вырез на спине платья и плотнее прижал лобок к окрепшему члену.

— Теперь твоя очередь рассказать о Кристине,  — переведя дыхание после моих действий, почти прошептала Оля.

— Мне понравилось. Это было другое. Надеюсь, ты понимаешь о чем я.

— Да, о молодости... Я уже так не смогу...  — в голосе Оли реально прозвучали нотки сожаления.

— А мы сейчас это и проверим,  — как можно бодрее сказал и потянул женщину в сторону выхода.

— Эй, вы куда?  — прозвучало со стороны нашего столика,  — Мы за вас хотим выпить!  — Крис, издевательски улыбаясь, поднимала бокал.

— Почему только за нас? Мы выпьем за вас тоже,  — протянул бокал Оле и взял свой.

— А куда вы так рванули?  — не унималась Крис.

— Девочка, не задавай ненужных вопросов,  — вмешался Жоржик и повелительным жестом благословил наш «побег».

Странно, но мы оба как будто бежали, потому что, когда за нами захлопнулась дверь номера, мы едва могли отдышаться. Объятия и поцелуи вовсе разогнали сердцебиение до предела. Суета раздевания и разбрасывания одежды настолько разгорячила нас, что 

в кровать мы упали потные, но опьяненные похотью. Оля осталась в поясе с подтяжками и чулках. С дикой страстью я развел в стороны ножки и, не медля ни секунды, прильнул губами к сочной промежности. Я ожидал ощутить запах и даже вкус спермы другого мужчины, но ничего подобного! Скорее всего Жоржик трахал её в презервативе. Оля источала аромат возбужденной женщины и ничего больше.

Стоны, ласки, позы — все возбуждало меня в этой женщине. Куда-то далеко улетели мысли о её «измене», о юной Крис, подарившей мне давно забытое наслаждение, о чопорном Жоржике, о коллегах и вечеринке. Я вновь парил в волнах сладкой страсти и полностью принадлежал этой женщине, как и она мне. Я отчетливо это чувствовал, всем телом и сердцем.

Да, сравнивать красоту тела Оли с Кристиной было бы наивно. Молодость брала свое! Но чего-то такого, что приобретается с течением жизни и создает особый вкус, у юной особы не было. Зато в полной мере и с особой остротой исторгалось из Оли. Это пряный вкус её губ и тела, упругая податливость груди, как будто месишь сдобное тесто, живот в капельках пота, который пахнет вожделением и едва солоноват, ножки в изгибе крыльев птицы и это чудо, таящееся в промежности, блестящая интимными соками вагина!

Пальцами слегка развел в стороны трепетные губы, скрывавшие алеющие глубины, и языком прикоснулся к выступившему за пределы своего укрытия клитору. Оля затряслась от предвкушения и простонала:

— Володечка, не мучай меня... хочу наконец-то кончить...

Надо полагать, что с Георгием она не испытала оргазма. Но это сейчас было не важно. В моих руках была та, чьим телом я страстно хотел обладать, та, которая ждала моей ласки и, несомненно, в эту минуту любила меня.

— Попробуй, какая ты на вкус сейчас,  — лег на Олю и прикоснулся губами к её рту,  — Ты восхитительно вкусна!

— Я потом попробую себя и тебя... после всего... Ах! Да, вот так... до дна в меня... вот так, прикасайся там... к матке... ещё... ещё... аффф...

Менять позу даже не пришлось. Только ножки моей любовницы то расходились до предела в стороны, то обнимали мою поясницу, то ложились на плечи, то падали и дрожали от оргазма. В любви и ласке время течет незаметно. Трех оргазмов Оле хватило и она, едва отойдя от спазмов последнего, расслаблено ждала, когда я волью в нее семя. А я не мог... Наслаждался красотой утомленной страстью женщины, но собственный оргазм не приходил.

— Хочешь, я сделаю тебе ротиком?  — тихо проговорила Оля.

— Давай ты мне, я тебе...

Мы сменили позицию и я увидел разгоряченное «измученное» членом влагалище. Оно ещё пульсировало затихающими спазмами и тем более притягивало ласку поцелуя. А как приятно было ощутить горячий рот и язык на головке члена! Волшебство минета пробудило задремавший было оргазм. Совсем немного понадобилось времени, чтобы испытать это чудо.

Спермы было немного и Оля, смакуя, проглатывала её маленькими глотками, облизывая головку и слабеющий ствол.

— Ты 

прекрасный любовник, говорю не для того, чтобы потешить твое самолюбие. Может, не только я тебе это говорю?  — Оля улыбалась,  — Ты чувствуешь женщину, угадываешь её сексуальные желания... и... инструмент у тебя что надо... по крайней мере для меня просто идеальный.

— Волшебница ты какая-то... Этот инструмент уже и не чаял испытать ещё одну радость сегодня... хотя, какое сегодня (!) уже новый день и не известно чем он закончится. Но точно знаю, что с тобой мне будет хорошо.

— Мне тоже...  — Оля вздохнула.

— Что так тяжело вздыхаешь?

— Ты же меня простишь за такую мою... неустойчивость?

— Ты имеешь в виду спонтанные измены?

— Красиво формулируешь... да, за них...

— Не прощу, потому что я не поп, чтобы отпускать грехи. Такой ответ тебя устроит?

— Нет! Если хочешь знать, я хочу, чтобы ты ревновал, злился, убить хотел... любил чтобы!  — показалось, что спазм рыданий сдавил ей горло.

— Я люблю тебя,  — спокойно произнес эти слова, не вкладывая в них главного священного смысла,  — И ты понимаешь какая это любовь...

Вместо слов Оля прижалась ко мне и нежно поцеловала. Так мы лежали ещё некоторое время, пока грудь Оли не перестала вздрагивать от подступавших рыданий. Слёз не было. Оля справлялась с эмоциями. Мы оба понимали всю противоречивость сложившейся ситуации, когда физиология толкала нас друг к другу, а разум разводил по углам. Мой возраст помогал рассуждать здраво, чем облегчал душевные страдания. А Оля, молодая ещё женщина, переживала глубже и трагичнее, хотя старалась не показывать это.

— Вернемся в зал или не хочешь?  — спросил, поглаживая спину возлюбленной.

— Пойдем. Там ещё, наверное, веселье продолжается. Только я переоденусь. Надоело это платье.

Оля выбрала короткое черное платье с изящной бисерной оторочкой по краю выреза лодочкой, оставлявшего на виду красивые плечи. Наблюдал за тем, как она одевается. Это одно из любимых моих занятий. Женщина, зная, что за нею наблюдают в этот момент, делает это особенно изящно и эротично. Раздевая женщину, мы торопимся скорее удовлетворить свою похоть и поэтому не следим за движениями рук и тела. А наблюдать за процессом одевания... Это сладко!

Из душа Оля вышла голой, достала из шкафа платье и бросила его на кровать. Я специально не пошел в душ, а сел в кресло с бокалом виски.

— Ты так и будешь на меня смотреть?

— Позволь насладиться. Я люблю смотреть, как женщина одевается после секса.

— Извращенец какой-то...  — Оля смеялась.

— Такой как есть... Продолжай, я полюбуюсь тобой.

Женщина пожала плечами и молча начала расправлять скомканные чулки. Сев на край кровати напротив меня, она подняла ножку, продемонстрировав блестящую щель и все дырочки, и стала натягивать чулок. С упоением наблюдал, как тонкие пальчики скользят по капрону от стопы к колену и дальше по бедру к самой промежности, как виртуозно застегивают клипсу. Потом другая ножка и все тот же ритуал, пояс и подтяжки. Встала, ещё раз подтянула чулки, повернулась задом, что-то искала на кровати. Снова села, посмотрела по сторонам,  

потянулась за бюстгальтером и трусиками, лежавшими на дальнем углу кровати. Откинулась назад, вытянулась, но не достала. Махнула рукой и посмотрела на меня, ища одобрения поступку — выйти в зал без нижнего белья. Я кивнул и пригубил напиток. Платье легко опустилось на плечи возлюбленной, привычно обтянув все округлости и впадинки изящного тела.

— Иди уже в душ... я пока займусь макияжем.

В зале гремела музыка. Солист исполнял что-то из Джо Кокера, весьма прилично подражая его манере и тембру. Танцпол рябил силуэтами, ритмично извивавшимися в такт музыке. Наших соседей по столику мы не увидели, зато сразу обратили внимание на моего коллегу Андрея, кружившего в танце славкину Наталью.

Про Наталью ходили разные слухи, но я видел её всего однажды на каком-то корпоративе и не морочил себе голову сплетнями. А сейчас невольно заинтересовался такой сменой партнеров в той паре. Не буду скрывать, что в голову закралась мыслишка, что в их «коллективе» любят свинг, но не как джазовый стиль.

Раньше замечал, как Слава и Андрей договаривались о совместных поездках на дачу или пикники в выходные. А про Наталью слышал, что она солистка в одном из профессиональных музыкальных коллективов, много гастролирующих по стране и за рубежом. И слышал, что Слава спокойно относится к факту коротких богемных романов своей жены. Детей у них, насколько знаю, не было.

А вот у Андрея с Леной двое детей, с которыми постоянно находится няня, она же воспитатель. Говорили, что у них большой загородный дом, наследство от отца Лены — какого-то крупного чиновника. Чем занималась Лена, я не знал, но выглядела она старше своих лет, хотя и не утратила женской привлекательности. Красивый бюст, талия и довольно крупные бедра привлекли моё внимание ещё вчера при первом знакомстве.

— Идем танцевать или потом?  — спросила Оля.

— Давай посидим немного, а потом пойдем поздравим моих коллег.

— Хорошо. Вон та девушка, которая танцует, кажется жена другого твоего сослуживца.

— Да, у них обмен...

— Что ты имеешь в виду? Какой обмен?

— Нормальный... просто друг пригласил на танец жену друга.

— Но я же вижу, что между ними... как бы искрит. Они не просто друзья...

— Тебе бы в разведку...

— Ладно, смотри тут и горячее принесли. Давай поедим, пока не совсем остыло. Жутко проголодалась.

Заметил, что и у меня разыгрался аппетит. Чуть теплые жюльены и очень вкусно, по-уральски, приготовленные стейки с грибами приятно насытили организм, который немедленно приступил к пополнению белкового запаса.

Оля ела очень быстро. Это я заметил ещё в Турции. А я с детства был приучен к эпикурейству за столом. Мама постоянно повторяла, что пищу надо смаковать, а не заглатывать. И ещё у нее была любимая поговорка: «Сколько за столом, столько и в раю». Даже в армии я каким-то образом умудрялся размеренно поглощать пищу в отведенное на это время.

— Оля, хочу выпить за тебя. За то, что дожив до седых волос я, наконец-то, встретил женщину, пробудившую во мне любовь. Я 

так называю это чувство, потому что не испытывал ещё ничего подобного. Говорю это откровенно. Ты пробуждаешь во мне страсть, но это бывало и раньше... Хочу тебя ласкать, но и это мне знакомо... Ты вызываешь ревность, что иногда я уже это испытывал... Хочу о тебе заботиться и баловать — и это тоже было у меня. А когда в груди начинается волнение только от твоего вида и голоса, когда мозг отключается и заставляет все тело трепетать от одного прикосновения к тебе, когда начинаешь приходить ко мне во сне, когда обладать только твоим телом мне мало... такое со мной впервые.

— Я люблю тебя...  — на глазах Оли блестели слезы.

В тот самый момент, когда Оля произносила эти слова, затих последний аккорд и они прозвучали, как мне показалось, в полной тишине. Она почти прошептала их, но я подумал, что это слышали все вокруг. Наклонился и поцеловал её.

— Ну вот, они уже за столом целуются,  — раздался из-за спины голос Кристины,  — Так, за что пьем?

— Это был наш с Олей тост. А вы присоединяйтесь. Очень неплохой стейк. Рекомендую.

Наши соседи тоже переоделись. Георгий в джинсах и клубном пиджаке в рубашке с расстегнутым воротником. Крис в пестрой блузке с широкой горловиной, открывавшей почти до половины крепкие полушария груди, и коротких дискотечных шортах. Не знаю, было ли что между ними в номере, но по их виду ничего не было понятно. Он, как обычно, сдержан и подтянут. А она бодра и весела без тени намека на испытанный оргазм или романтизм недавнего интима. Собственно так же, как и после нашей с ней близости. Как будто все так и должно быть.

Мы недолго посидели вместе, поболтали о разном и попросили разрешения нанести визит моим коллегам. Наполнили бокалы. Оля шла чуть впереди и я любовался движением ног и ягодиц под облегающей тканью. Я знал, что под платьем она голая и это возбуждало. Я опять хотел её. Почему-то раньше не замечал за собой такого навязчивого желания в отношении других женщин. Другими женщинами я мог насытиться. А с Олей все не так...

— Привет! С Новым годом!  — мы почти одновременно затараторили одно и то же.

Коллеги встали, уступая место Оле. Слава увидел несколько свободных стульев в курилке и быстро принес два.

— Как отдыхаете? Как настроение?  — дежурные в таких ситуациях вопросы.

Все были довольны организацией, едой и музыкой. На вопрос что они делали днем, коллеги смущенно потупились и как-то вразнобой ответили — «спали» и многозначительно посмотрели на своих жен. Те тоже смущенно отвели взгляды. Мы с Олей рассказали о катании на лыжах, красоте здешней природы и ближайших планах. Собственно и планов-то особых не было. А вот коллеги, оказывается, забронировали на следующий день сауну на четыре часа, куда пригласили и нас. Мы естественно приняли приглашение. Поболтав ещё немного, мы вернулись за свой столик.

— Ну, как там ваши друзья?  — Кристина была на своей волне все так 

же улыбчива и энергична.

— Нормально. Отдыхают. Пригласили завтра в сауну,  — ответил любопытной барышне.

— Ухты, здорово. Я тоже хочу!  — Крис состроила гримасу капризного ребенка.

— Не знаю... надо спросить...

— Спроси, спроси, пожалуйста,  — неожиданно при всех на «ты» стала умолять барышня,  — Я знаю, там огромный зал... там можно было бы и белье показать. Они же с женами или с подругами? Да? Вот бы дефиле получилось!

Услышав это, оживился Георгий. Красноречивым жестом осадив свою спутницу он, тем не менее, поддержал эту идею:

— На самом деле, если это будет удобно, мы бы могли это организовать, так сказать, мини-дефиле для нашего узкого круга. А если дамы не будут возражать, то у меня есть предложение устроить нормальный показ прямо здесь в этом зале для всех гостей и нескольких приглашенных лиц. А моделями будут наши, кхм... наши милые женщины.

— Ой, точно, мы же так хотели!  — Кристина оживилась и захлопала в ладоши.

— Не знаю. Надо спросить. Георгий, может вы со мной подойдете к моим друзьям?

— Лучше пусть это сделает Крис. Да, девочка моя?

— Да, милый,  — Кристина жеманно склонила голову и похлопала ресницами.

Видимо, «милый» было её единственным эпитетом для мужчины, подумал я, но согласился с предложением Георгия — такая, как Крис, легко убедит моих коллег, а их спутницы, наверняка, клюнут на красивое белье.

С нашим приближением к столу друзей мужская часть оживилась и выпрямила спины, а женская половина явно напряглась. И было от чего. Такая куколка, её ножки и попка никого не могли оставить равнодушными. Выяснилось, что Крис весьма умело компетентно и красноречиво смогла расположить к себе всю компанию, которая почти в один голос дала согласие на «банное дефиле».

Таким образом, программа завтрашнего дня была понятна, а сегодня веселье уже подходило к концу. Разнесли сладкое и чай, оркестр объявил последний на это вечер выход и раздались первые акустические аккорды «Отель Калифорния». Первым поднялся Георгий и поклоном головы приглсил Олю, произнеся в мою сторону дежурное: «Если Владимир не возражает... » Ответом было моё приглашение Кристины.

— Спасибо тебе за самый прекрасный секс в моей жизни,  — Крис, как и в первый раз, всем телом прижалась ко мне и положила голову на плечо.

— Не преувеличивай... хотя, не скрою, мне приятно это слышать...

— Я говорю правду,  — голос Кристины был непривычно серьезен,  — Просто потом был Жоржик... но такого, как с тобой не было... ты понимаешь, о чем я... даже ревную... блин... да, кстати, а как твоей Оле с Жоржиком? Понравилось?

— Я не спрашивал. У нас это не принято,  — соврал ей.

— Ухты! А мой меня достал расспросами что, да как у нас с тобой... было или не было...

— А ты?

— Ты что! Конечно нет, ничего не было и не могло быть... сказала, что их искали. А он, типа: «Что же к нашей двери не подошли? Мы бы вам открыли». Он там типа твоей белье показывал...

— Понятно. Ладно, оставим это. Знаешь перевод вот этой 

строчки из «Калифорнии», что только что пропели?

— Нет, так, ловлю отдельные слова, а связать не могу. Хотя английский знаю неплохо.

— Так слова тут такие: «На потолке зеркала и розовое шампанское со льдом. И она сказала: «Мы все пленники здесь по своей воле». Как тебе? Похоже на нас сегодня. Только зеркал на потолке нет, но я в твои глаза смотрел. Это лучше зеркал.

— Милый ты мой! Милый, милый... Я буду очень жалеть, если у нас с тобой больше не получится. Георгий как-то напрягся. Не знаю. Ладно, завтра посмотрим, как там в сауне пройдет,  — Крис немного оживилась,  — Ты меня ещё на подиуме не видел! Посмотришь.

— Уже представил.

— Нифига ты не представил. Я специально на курсы ходила. Увидишь ещё. Ладно... вот и музыка кончилась, как жаль... Спокойной ночи. Я буду думать о том, что было сегодня у нас с тобой.

Кристина чмокнула меня в губы. Заметил, что это не ускользнуло от глаз Оли, которая тоже прощалась с Георгием буквально в двух шагах от нас. В ответ, поймав мой взгляд, она, лукаво улыбнувшись, весьма влажно поцеловала бородача. Квиты!

Мы ещё подняли по бокалу за наступивший год и пожелали друг другу доброй ночи. Парочка первой отправилась в номер. Мы с Олей ещё раз подошли к коллегам с добрыми пожеланиями и попрощались.

— Ты хочешь спать?  — Оля с лукавой улыбкой смотрела на меня.

— Не очень... но скоро...

— Давай ещё потанцуем. Сейчас быстрый пройдет, а медленный хочу с тобой...

— Мне будет приятно чувствовать твое голое тело под тканью.

— Мне тоже. Ты не представляешь себе, как это возбуждает — чувствовать свою доступность, находясь среди толпы. Георгий защупал меня всю. Наговорил всякого...

— Чего наговорил?

— В любви признавался, говорил, что никогда такой не встречал,  — Оля кокетливо посмотрела на меня,  — Приглашал работать к себе на фирму, зовет сегодня вечером с ними поехать в город к каким-то его знакомым, что-то там для показа забрать. Я спросила про тебя, а он говорит, что тебе не обязательно ехать, что там только женский взгляд нужен и примерка чего-то.

— А ты?

— Ну, сказала, посмотрим... А ты что думаешь?

— Поезжай. Я, наверно отосплюсь, на лыжах ещё покатаюсь.

— Думаешь? А не ревнуешь?

— Ревную, конечно... но ведь ты хочешь, да?

— Он интересный тип. Знаешь, он какой-то из прошлого века, что ли..

— По-моему, деланный «интеллигент».

— О, да ты ревнуешь!  — Оля улыбалась,  — Пошли танцевать.

Музыканты были просто на редкость хороши. Финальной была You Are So Beautiful Tonight Джо Кокера.

Оля была прекрасна! Каким теплым было её тело даже через ткань! Как двигались её бедра под моими ладонями! А как было приятно ощущать отсутствие трусиков на её попке! Непередаваемое ощущение близости.

— Не поднимай так высоко платье,  — Оля рукой прижала моё предплечье,  — Там же все видно...

Даже не заметил, как непроизвольно стал приподнимать ткань, обнажая бедра, подтяжки чулок, едва не доходя до ягодиц. Мне уже не терпелось сдернуть эту последнюю преграду 

на пути к наслаждению.

— Всё, не могу больше терпеть, пошли в номер.

— Какой ты нетерпеливый. Тебя заводит, что я завтра уеду с Георгием? И может быть...  — в голосе звучало ехидное лукавство.

— Меня заводит твое голое тело под этим платьем, твоя издевательски дразнящая улыбка, голос, губы... и те губы, что смыкаются бедрами, и влажная щель, скрытая под этими губами...  — я подбирал слова, чтобы не оскорбить грубостью.

— Говори... ну же, говори, как думаешь... не ищи слова... меня это заводит.

— Хочу прямо здесь сорвать с тебя платье и...  — я перешел на шепот,  — ... и выебать тебя грубо прямо на этом столе...

— Да, еще! Говори, говори...

— Хочу, чтобы ты стонала на весь зал и люди подходили смотреть на твое тело, на раскрытую, текущую от похоти пизду, на твой блядский рот... чтобы мужики достали члены и дрочили, глядя на тебя... чтобы они хотели тебя и прижимались распухшими головками к твоим щекам и губам... А я положу на плечи твои ноги и буду со страстью дикаря ебать, руками мять груди, совать пальцы в орущий рот... Сучка, ты этого хочешь? Что ты со мной делаешь, дрянь продажная?!

— Унеси меня... и говори, говори, продолжай... я хочу слышать эти слова... это твое «я» говорит... не представляешь, как меня это заводит! Идем, идем скорее...

Я не помню, как мы оказались в номере, как раздевались и как все происходило потом. Одно врезалось в память — это была ночь откровений. Я не следил за словами, выражая своё отношение к Оле. Она тоже не стеснялась грубости. Нас не коробили эти слова. Они были уместны в той обстановке. Клубок противоречивых чувств животной похоти и душевного порыва вызвал эмоциональный взрыв.

Не помню уже после которого по счету оргазма Оля вдруг начала рыдать. Она оттолкнула меня, повернулась на бок и зарылась лицом в подушку. Тело вздрагивало толи от оргазма, толи от рыданий. Лежал рядом на спине со вздыбленным членом и пытался восстановить дыхание от таких же спазмов в груди. Глядя на Олю, сам едва сдерживал подкативший к горлу ком.

— Олечка, солнышко... что с тобой?  — гладил волосы и пытался повернуть к себе.

— Уйди, прошу тебя... оуууммм...

— Не плачь, пожалуйста...

— Отстань, блядь... я же прошу...  — всхлипывала и отталкивала меня Оля.

Не знаю, что нашло на меня. Причиной моих дальнейших действий стала неудовлетворенная похоть или та грубость, с которой Оля отталкивала меня, не помню. Я не отдавал себе отчета в тот момент. Я развернул её на спину, с силой коленями развел в стороны ноги и воткнул на всю длину распухший от прилива крови член. Оля била меня кулаками в грудь, выкрикивала что-то сквозь рыдания, прогибалась в спине, пытаясь сбросить меня. Но тщетно. Я продолжал оставаться под воздействием противоречивых эмоций и дикой похоти. Я фактически насиловал прекрасное тело женщины, вымещая на ней обиду на собственную неспособность любить, на свою безучастность к её флиртам и сексу с 

другими мужчинами, на свою развращенную сексуальность.

Оля билась подо мной как пойманная птица. Она, то пыталась выбраться из-под меня, то затихала, накапливая силы, чтобы снова начать борьбу. Нет, это не было показухой, типа «борьба с желанием сдаться». Оля реально теряла силы. В какой-то момент она просто обмякла, позволив мне кончить в практически бесчувственное тело. Она, как-то вдруг, перестала рыдать и вздрагивать, чем удивила и испугала меня. Прислушался к её дыханию и успокоился. Оля легла на бок ко мне спиной.

— Укрой меня,  — голос Оли был тихим и хриплым.

Натянул на обоих одеяло. Попытался обнять, но она только дернула плечами, сбрасывая мою руку. Я лежал, не в состоянии дать себе отчет в том, что произошло, и мучился этим. Оля лежала неподвижно и только вздыхала иногда. Но спустя буквально четверть часа я услышал, как её дыхание выровнялось и она заснула. Через короткое время заснул и я.

Утро Нового года наступило для нас ближе к полудню с ворвавшимся в окно солнечным лучом. Мы проснулись ровно в той же позе, что и заснули. Только моя рука всё-таки преодолела ночью «защиту» спящей Оли и обняла её под нежными полушариями груди. Настроение, как не странно, было прекрасным. Уловив колебания моего тела, проснулась и Оля. Она сладко потянулась, повернулась ко мне лицом, чмокнула в нос и с улыбкой произнесла:

— С новым добрым утром! Проказник!

Можете себе представить, какой камень свалился с моих плеч! Это не женщина... Ангел! Какая на её месте после той ночной выходки простила бы меня? Не знаю таких. Хотя и выходок таких не помню. Но это не важно. Любовь, а скорее похоть, снова взыграла в душе и ниже. Обнял крепче и уже подмял под себя, как она запротестовала:

— Ты что это себе возомнил? Ты ещё не прощен за вчерашнее... обругал, залил меня своим «рассолом»... я в ванную... отпусти,  — в её словах не было озлобления, но и шутливых ноток я тоже не заметил.

Оля быстро встала и, прикрыв промежность ладонью, мелкими шажками прошла в ванную. Я остался в кровати, бездумно пялясь в окно, где солнце играло в «зайчики» с кристаллами снега на ветках сосен. Мысли невольно вернулись на несколько часов назад, пытаясь проанализировать то, что произошло между нами. Тревоги не было. Все как будто развивалось мирно и логично до той самой поры, пока мы не вошли в номер и не начали оглашать наш акт потоками матерных междометий и нецензурных сравнений. Ну и что? Оля сама напрашивалась на это. Это в угоду ей я стал называть её... ну, сами читали, помните как. Она тоже не отставала и материлась как доярка. А теперь что? Я, говорит, не прощен! Просто задумала что-то... Это же игра! Её игра, в которую она меня и втянула. Посмотрим, что будет дальше.

— Володь, а нас сегодня завтраком будут кормить? Или уже обед?  — Оля, видимо, прихорашивалась в ванной у зеркала,  — 

Спроси, ладно?

Набрал ресепшн. Выяснил, что сегодня завтрак поздний и ещё полчаса ресторан будет открыт. Сообщил это Оле.

— Ухты, надо успеть,  — она голая выскочила из ванной и бросилась к шкафу, снимая с вешалок какие-то вещи.

— Куда ты так торопишься?

— Как куда? Ты забыл, что я еду с Георгием и Кристиной в город?

— Ах, да... забыл. Ну, хорошей дороги.

— И тебе не скучать. Ты со мной пойдешь на завтрак?

— Нет.

Этот мой отказ, сообщенный ровным бесцветным тоном, задел Олю. Она, как мне показалось, растерянно взглянула на меня, на секунду «зависла» (люблю это определение для выражения неожиданной потери мысли) и продолжила одеваться. На этот раз добровольно лишил себя удовольствия наблюдать за процессом. А Оля вспомнила о моем увлечении и нарочно спросила:

— Не помнишь, куда я вчера бросила пояс от чулок?

— Не следил,  — я сумел сохранить холодность и даже отвернулся к окну.

— Эх, хотела чулки надеть... придется в колготках. Да, хочешь посмотреть комплект, который я перед отъездом купила? Тот, что шьет Георгий, а продают, как из Парижа.

— Вот, завтра и посмотрю на показе.

— Ну, как хочешь...  — в её голосе явственно проступало удивление,  — Ладно, я пошла. Пока!

Чтобы не уводить ситуацию в тупик, повернулся к ней и улыбнулся, помахав на прощанье рукой.

Долго стоял под душем, наслаждаясь теплыми струями. Зеркало запотело. Вышел, включил телевизор. Подошел, как был голый, к окну. Лучи солнца приятно ласкали кожу. Вспомнил Турцию и похожие моменты, пережитые там за многие годы с разными женщинами. Особенно яркие со Светкой из моих ранних рассказов и Юлькой из «Ты же сама это хотела». Моменты встреч и расставаний. Такие же сцены у окна, когда солнце гладило лучами их прекрасные тела.

Я брился у зеркала, когда услышал стук в дверь. Спросил через плечо «кто там», а в ответ прямо за спиной услышал:

— Здравствуй, милый мой!

Кристина в коротком белом халатике, как из ролевой игры «Медсестра», стояла за спиной. От неожиданности непроизвольно руками прикрыл член, чуть было не чиркнув по нему бритвенным станком.

— Не ожидал, хороший мой? А это я!  — Крис светилась радостью и это передалось мне.

— Ты же с ними должна...

— А я сказала, что голова болит после вчерашнего и осталась. Не волнуйся, им без меня будет хорошо. А нам без них, правда?

— Ты вообще как вошла?

— А дверь и не была закрыта...

— Вот же, Оля, наверное, не захлопнула. Затейница ты... подожди в комнате, сейчас добреюсь...

— Только не одевайся, ладно, так выходи. Ты такой красивый!

— Ты опять мне льстишь. Лучше в бар позвони, пусть принесут кофе и чего-нибудь ещё.

— Ой, точно... я тоже не завтракала...

Быстро закончил бритье и, запахнувшись в отельный халат, вышел. Крис, красиво откинувшись в кресле, смотрела в телевизоре какой-то музыкальный канал. Халатик распахнулся более дозволительного в присутственных местах, но не в номере отеля с любовником. Она притягивала к себе красотой и молодостью. Ничего не мог с собой поделать.  

Подошел и поцеловал, опустившись на одно колено рядом с креслом.

— Правда, здорово, что они уехали?

— Я думал, что ты с ними уедешь...

— А я знала, что ты не поедешь,  — Крис прервала меня,  — И вот я с тобой.

Она обняла меня. Половинки халата разошлись ещё больше и я увидел её гладкий лобок. Молодое тело манило и я не смог сдержаться. Ещё в ванной, когда я только увидел сияющее радостью лицо Кристины, член дернулся, заявив о своих намерениях, а теперь он, отдохнувший за ночь, твердо демонстрировал готовность. Крис увидела, как любопытная головка показалась между распахнувшимися краями моего халата.

— Дай мне его,  — ласково потребовала девушка.

Поднялся и встал рядом с креслом. Кристина нежно обхватила пальцами восставшее естество.

— Какой же он у тебя красивый и мощный... уммм...  — головка исчезла в коралловых губах.

Как назло, в дверь постучали. Румсервис с завтраком. Блин, как не вовремя! Пришлось отвернуться к окну, чтобы не светить бугор. Крис, изящным движением запахнув халатик, пошла открывать. Девушка в униформе вкатила тележку, расставила тарелки и чашки на журнальном столике и направилась к выходу, обернулась у самой двери, многозначительно подняв брови. Ничего так девица, подумал, возбужденный похотью.

— Я не могу, милый, давай потом поедим. Я тебя хочу...  — тут она сделала паузу,  — ... съесть!  — и заурчала, как кошечка.

Отказывать женщине не в моих правилах. Тем более что я сам уже не в силах был терпеть.

— А у меня для тебя сегодня новогодний сюрприз. Ты готов?  — Крис встала чуть поодаль и мяла в руках края халата,  — Правда, я не знаю, как ты к этому относишься, но подумала, что тебе должно понравиться.

— Не томи, мне точно понравится. От тебя любой сюрприз мне дорог.

— Тогда смотри!

Крис резко повернулась ко мне спиной, наклонилась и закинула края халата на спину. Между мраморными ягодицами сиял крупный кристалл анальной пробки.

— Ну, как? Это для тебя!

— Я же говорю, затейница! Это мечта! Такого даже представить себе не мог!

— А Оля тебе в попу дает?

— Забудь о ней совсем. Что тебе до нее? Главное, что это твой бесценный подарок. Можно «распаковать»?

— Сейчас. Секунду.

Она достала из кармана халата шапочку с красным крестом и тюбик крема.

— Так! Пациент! Перед процедурой разденьтесь и покажите мне ваш орган!

Скинул халат и подошел к ней со стоящим во весь рост членом. Игра продолжилась.

— О, он такой возбужденный! Боюсь, ему будет трудно пройти испытание. Поэтому для облегчения надо нанести лечебную мазь.

Прежде, чем мазать, Крис опустилась на колени и несколько раз нежно приласкала ротиком головку. Потом так же нежно нанесла на нее мазь и сбросила с себя халат и шапочку.

— Теперь твоя очередь «распаковывать» подарок. Только не резко, ладно.

Крис, изящно виляя попкой, направилась к кровати, забралась на нее и предъявила крепкие гладкие ягодицы с сияющим камнем посредине. Игра мне нравилась. Член ни на секунду не терял напряжения, несмотря на все эти манипуляции. Прежде, чем вытаскивать пробку,  

приласкал поцелуями упругие половинки восхитительной попки, одновременно шевеля пробочку.

— Уффф, как приятно... Ты такой нежный...

— А ты давно в попку даешь?

— Не очень. Жоржик однажды попросил. Мне понравилось... не сразу, да... а потом даже кончила... ага, без клитора... прямо там.

— Спросил потому, что... ты же моего «друга» видела. Он крупноват для попки.

— Ничего. Ты увидишь какую я пробочку вставила. Специально для тебя, милый.

Пробка оказалась действительно солидных размеров грушевидной формы и диаметром не меньше пяти сантиметров. Блестя от мази и природной смазки, она сначала с трудом, а, пройдя сопротивление сфинктера, с характерным звуком выскочила из отверстия, которое как будто подмигнуло мне, прикрыв себя шоколадной «ромашкой». Положение попки по высоте было таким, что мне не пришлось забираться на матрац. Подтянув тело любовницы ближе к краю, прикоснулся головкой к анусу.

Кристина замерла в ожидании. Она глубоко дышала и все поворачивала голову, чтобы увидеть меня. Головка, густо смазанная пальчиками «медсестры», скользила вдоль щелки, все норовя окунуться во влагалище. Анус то надувал, то смыкал сфинктер, ловя момент. Наконец, после того, как я прижал головку пальцами, она продавила преграду и я ощутил неимоверно тесный проход, крепко обнявший поршень со всех сторон. Хорошо разработанный пробкой ректум, раздвигал свои стенки.

Юная любовница сладко стонала, прогибая и выпрямляя спину, направляя поршень. В который раз мысленно благодарил её за такой новогодний подарок. Нет, не только за совершаемый анал, за всю её, так неожиданно приятно возникшую в моей жизни. Стоило только задуматься о разнице в возрасте, как возносил хвалу матери и отцу за своё физическое состояние и её родителям за изысканный генетический материал.

Честно говоря, я не фанат анального секса. Но говорить об этом Кристине было бы преступлением. Чаще всего прибегал к этому виду совокупления, если влагалище партнерши было изрядно изношено и не доставляло мне удовольствия. Как правило, ректум всегда обнимал плотнее. Но Кристина обладала в равной мере узкими и влажными отверстиями. Сейчас тоже не чувствовал разницы. Раскачивая бедра любовницы, насаживал её на член.

— Уффф, как ты хорошо делаешь... я уже кончаю... чуть сильнее давай... ну...

— Я тоже близко...

— Тогда в меня... туда... сильнее...

Это был спринтерский финиш. Ускорился так, что реально ощущал как стенки кишки обжигают член. Ударами, казалось, доставал ей до пупка. Кристина кричала, зажимая рот ладонью, и едва держала равновесие на одной руке. В конце концов, она рухнула грудью на кровать, стоная уже в скомканное одеяло. В тот же момент и мои семена выплеснулись в хорошо удобренное, но, к сожалению, не плодоносящее пространство. Однако, удовольствие от того, что излился в это молодое тело, достойно самых высоких эпитетов.

Рухнул рядом с Кристиной на постель, стараясь восстановить дыхание после бурного спурта. Вдруг ощутил, что голова коснулась чего-то влажного. Пригляделся. Да это же пятно от моих «белков», вытекших ночью из Оли. Лихорадочно натянул туда одеяло.

— Не дергайся... я уже видела это...  — Крис улыбалась,  — Хорошо ночью оттянулись?

— 

Не то слово,  — буркнул, вспомнив ночное бесчинство и последствия.

— Не смущайся ты так... Хотя мне нравится, когда ты такой... Я сейчас.

Пружиня ножками на носочках, она убежала в ванную. Я сдернул мокрую простыню, скомкал и бросил в угол. Кровать застелил покрывалом. Снова подошел к окну. Солнце все так же играло лучами с кристаллами снега. Захотелось вот так голым выйти на улицу под эти ласковые лучи. Но объятия нежных рук и прикосновение твердых сосков к спине вывело из мечтательного состояния.

— О чем думаешь?  — Крис встала передо мной, лукаво глядя в глаза.

— О твоем подарке.

— Ты про попку?

— Нет. Не только. Ты сама мой подарок.

— Знаешь, а на самом деле, это ты мой подарок,  — Кристина обняла меня и, откинув назад голову, приблизила лицо,  — Я счастлива, что ты можешь то, что я хочу.

— Только что мысленно благодарил Создателя за это.

— Тогда, может, выпьем?!

— Да, правильно! За это надо выпить.

В мини баре нашлось достаточно всего. Завтрак уже остыл, но это было не важно. Так, перекусили чего-то и хватит. Крис подошла к окну, подняла вверх руки и потянулась, привстав на носочки. Представляете себе эту картинку? Разве можно удержаться? Вскочил с кресла (как оказалось, не один я «вскочил»), подхватил юную любовницу на руки и отнес на кровать.

— Ты так меня хочешь?  — Кристина улыбаясь смотрела на меня,  — Так бери! Я очень хочу, чтобы ты был во мне. Ты там такой большой! Честно, у меня ещё никогда такого не было.

— Такого, чего?

— А как ты думаешь? Молчишь? Такого... члена! Он у тебя чудесный и в отличной форме. Ты таблетки принимаешь?

— Принимаю, но не сейчас...

— Круто! А Жоржик всегда только с таблеткой. Нет, так у него тоже бывает, но как-то вяло и не всегда до конца получается. Короче, ты настоящий мужик! Я хочу тебя! Но осторожно, да? Ты понял, в меня нельзя.

— Хорошо, милая, милая моя!  — я улыбнулся, повторив её эпитеты.

— Не издевайся, пожалуйста... я же не контролирую себя. Лучше дай мне его поцеловать,  — Крис протянула руку к члену.

Секс был долгим и эмоциональным. Я старался не терять контроль над собой, а Крис жадно удовлетворяла свои желания в разнообразном и продолжительном соитии. Менялись позиции и темп. Крис уже несколько раз замирала и дрожала от «сладкого беспамятства», но потом с новой энергией отдавалась мне. В финале развил такой темп, что ни один стробоскоп не уловил бы амплитуды. Предвидя скорое извержение и помня о просьбе девушки, сменил вагину на анус. Крис вздрогнула, но продолжила стонать с поднятой попкой, упав грудью на кровать. Когда ощущения достигли предела, она распласталась на покрывале, дергаясь всем телом от оргазма. Приподнял немного её бедра, ещё несколько фрикций и кончил в глубине крепких ягодиц.

— Это просто немыслимо...  — хрипло после громких стонов проговорила Крис.

— Ты о чем?

— Немыслимо вот так доводить женщину...

— Что? Тебе плохо?

— От такого плохо не бывает.  

Я просто потеряла счет оргазмам. С моим я не всегда испытываю это, а с тобой наверно по два-три за раз. Это классно, но выматывает. Вот даже охрипла...

— Отдохни, радость моя. Я в душ.

— Иди... я полежу немного — в себя приду.

Мне показалось, что Кристина заснула, когда я вышел из ванной. Она лежала неподвижно в той же позе, в которой была раньше. Зефирные полушария ягодиц и разведенные в стороны ножки напоминали о только что завершившемся акте. Как прекрасно это молодое тело! Не удержался, присел рядом и погладил по голове.

— Я не сплю,  — вздрогнула спросонья.

— Я вижу. Ты очень красивая девочка. И я благодарен тебе за эту радость — быть с тобой так близко.

— Милый... ты мой милый... я не хочу выходить из сказки, в которую ты меня привел. Это на самом деле что-то волшебное.

— Не подумай, что я по-стариковски начал брюзжать, но ты ещё много чего испытаешь в жизни волшебного. Поверь мне. Честно говоря, я счастлив, что смог доставить тебе радость. Это и для меня радость великая. Поэтому, давай решим, что делать будем дальше.

— Я в душ...

— А потом может на лыжи?

— Нет, ноги дрожат до сих пор. А вот погулять здесь вокруг отеля можно.

— Скоро, наверно, наши... спутники приедут.

— Не-а, рано не приедут... Жоржик её не отпустит так просто.

— Что ты имеешь в виду?

— Это он имеет её в виду... и введет, и поимеет,  — Крис рассмеялась,  — Что? Ревнуешь?

— Признаюсь, есть немного. Но совсем чуть-чуть. А Георгий тебя ревнует?

— О, как Отелло!  — она рассмеялась,  — Шучу. У нас разное бывало. Он так, поворчит для приличия, собой любуется больше. Я ему ничего не рассказываю, конечно. Он сам догадывается. Про нас с тобой, кстати, тоже. Потому и прилип к твоей Оле. Мстит, якобы.

— А мы им!  — я тоже рассмеялся.

Кристина приняла душ и ушла к себе переодеваться. Решили погулять часик и пойти на обед. Погода просто звала на природу.

Мягкий, почти не ощутимый морозец, солнце и кристально чистый снег. В округе ни души. Гости либо спят, либо уехали на базу. Изредка проходит кто-то из обслуги. Ушли подальше по лесной дорожке, прочищенной специально для прогулок. Кристина в белом полушубке и шапочке, в белых вязаных леггенсах и ботинках с белой меховой оторочкой была как Снегурочка. Крепко обхватив мою руку под локтем, она прижимала её к себе, как будто боялась, что кто-то может оторвать меня.

— Милый, а те твои друзья... они кто?

— Я уже стал привыкать к своему второму имени,  — с улыбкой посмотрел на Кристину,  — Они, собственно говоря, не друзья, а коллеги мои по работе. Нормальные ребята.

— А жены как?

— Впервые с ними здесь познакомился. Знаю, что жена Андрея — Лена, такая худенькая в брючном костюме, профессиональная певица. А Наталья... не знаю даже, работает или детей воспитывает. Выдать тебе инсайдерскую информацию? Хочешь?

— Да, хочууу,  — заговорщическим шепотом ответила Крис.

— Так вот, говорят, что 

они дружат семьями давно и близко.

— В смысле?

— Так близко, что иногда путают жен.

— Правда?! Я вчера ещё заметила, что-то странное в их поведении, но не поняла.

— Так что завтра в сауне не удивляйся, если что.

— Ну, такое мне знакомо. Однажды с Жоржиком на такую вечеринку попали. Там тоже дефиле и все такое. Публика богатая была. Сначала все тип-топ. Я и ещё две девочки были на показе. Ходили среди гостей в белье, потом переодевались и опять ходили. Мужчины трогали за попу и... сам понимаешь, покупали комплекты для своих... кто они им были, не знаю, жен или любовниц. А потом у них началось. Женщины начали раздеваться, не стесняясь, целоваться направо и налево. Парочки расходились по комнатам и углам. Ко мне и девчонкам тоже стали подкатывать жирные «мальчики». Жоржик успел ко мне подскочить и объяснить, что я с ним, а вот девчонки как-то сами там отбивались.

— Отбились?

— Не знаю, но когда возвращались, они были в порядке. Ой, гляди, белка! И вон там еще! Круто!

— Они такие грациозные. На тебя похожи.

— Да? Так я белка?

— Ты лучше. Такая же пушистая и ловкая.

— Спасибо тебе, милый мой...  — она на секунду задумалась,  — Владимир, как по отчеству?

— Николаич я.

— Ага, Владимир Николаевич! Спасибо тебе за этот праздник. И знаешь что?

— Не знаю. Скажи.

— Я хочу продолжения...

— Банкета,  — добавил из знаменитой фразы.

— Не банкета, а праздника... в кровати с тобой.

— Какая же ты ненасытная, похотливая белка!

— Да, похотливая, если хочешь. Потому что не знаю, сколько у нас с тобой ещё времени осталось. Завтра непонятно что и Жоржик весь день рядом... и твоя тоже. А потом мы уезжаем в Златоуст и Челябинск. Там тоже что-то вроде «клубных показов». А я ещё хочу сознание терять от тебя... милый мой, Владимир Николаевич.

Кристина остановилась, обняла и поцеловала с такой страстью и любовью, что спорить не было смысла.

— Только старого «похотливого бêлка», или как зовут беличьих самцов(?), надо покормить.

— Ой, точно! Пошли быстро пообедаем и... в коечку. Да?

Сибас с припущенными на углях овощами под бокал итальянского белого легко и приятно насытил нас. За столом почти не разговаривали, обмениваясь красноречивыми взглядами, говорившими о страсти и предвкушении нового соития. Мне было легко и приятно с этой юной... женщиной. Язык не поворачивался так её называть. Девчонка! Хороша и желанна!

Мысли об Оле и о том, что сейчас могло происходить где-то там с нею, вообще не приходили в голову. При этом что-то непонятное давило в груди и я понимал, что этот груз как-то связан с Олей. Честно признаться, я просто гнал от себя мысли о ней. Я не знал чем объяснить те непонятные рыдания прошедшей ночью и последовавшее отторжение. В голову приходило одно, дамочка решила отдаться нахлынувшей похоти, как тогда в Турции с Костасом, и придумала для себя что-то, чем оправдать это. Может, я упрощаю? Посмотрим, что 

будет дальше.

В номере все происходило традиционно: поцелуи, душ, ласки и секс. Только на этот раз, не договариваясь, а просто почувствовав что именно так надо, мы не набросились друг на друга с животной страстью, а отдавали себя нежно и медленно. Соитие в нижней части тел было не доминирующим фактором, а только стимулировало ласки, которые мы дарили друг другу. Поцелуи и объятия, тихий шепот нежных слов, смены поз, сопровождавшиеся соприкосновениями и любованием изгибами тел, стоны и глубокие вздохи. Это было сейчас важнее того, что происходило там внизу. Мы проникали друг в друга не столько через первичные признаки, а втирались в кожу, выпивали дыхание, читали мысли, наслаждались. Когда в итоге все у нас случилось, Кристина, разомлевшая от ласк, вдруг резко ожила и со стоном вдавила руками мои ягодицы в себя, вынудив излиться внутри.

— Девочка моя, ты же предупреждала, что в тебя нельзя.

— Если бы ты вышел, испортил бы все, что происходило здесь сейчас. Не бойся, я выпью таблетку... но такой кайф я никогда в жизни ещё не испытывала.

— Милая моя, ты прекрасна. Я тоже испытал что-то необычное с тобой.

— Правда? Знаешь, я уверена, что никогда не забуду тебя и тот новый год. А в начале, когда Георгий сказал, куда мы поедем, я так не хотела. Тмутаракань какая-то! А сейчас я буду помнить эту комнату, эти сосны и тебя всю жизнь.

— А белку?

— И белку тоже,  — Кристина смеялась,  — Вот теперь точно, как увижу белку, буду вспоминать тебя. «Белк» ты мой! Всё, я в душ и по домам. Не будем так уж ошарашивать наших, как ты их называешь, «партнеров» и «партнерш». Представляешь, заходит твоя Оля, а мы тут в кроватке нежимся. А ещё хуже, заходит Жоржик!  — Крис смеялась.

— Ты же говоришь, что он только ворчит и «дует щеки», а вовсе не ревнует.

— Так-то да, но если явно увидит, не знаю, какой там порох у него внутри. Это когда он только догадывается... а если явно... Не знаю.

— Ладно, беги.

Мы ещё долго целовались, стоя у двери. Говорили нежные слова и обещали ещё встретиться в Москве. Год только начинался.

•  •  •

Оля вошла в ресторан быстрой походкой и направилась к столику, где я ужинал.

— Дай ключ от номера,  — вот так, без «пожалуйста», в лоб потребовала.

Посмотрел на нее удивленно и молча положил на стол карту-ключ. Придержал пальцем и всё-таки спросил:

— Может, вместе поужинаем?

— Дай скорее, в туалет хочу... сразу приду.

Вот в чем дело! Да, в такой ситуации не до вежливости. Но когда она пришла, мало что изменилось, по крайней мере, в выражении её лица. Все та же сдержанная улыбка и не более того.

— Как прошла поездка?  — придав голосу заинтересованности, спросил Олю.

— Нормально. Ты как?

— Спал, гулял, отдыхал, одним словом.

— Ну да... С Кристиной?

— Да, с нею гуляли... белок считали в лесу.

— Да? И только?

— А что еще?

— Ничего, так спросила...

— Всё-таки, с 

какой целью ездили? Ты ничего не сказала.

— А Кристина тебе не говорила? Она же знала.

— Что-то там, у кого-то там, для чего-то там забрать.

— Ну, вот,  — Оля даже засмеялась.  — Да, были у его покупателя и взяли для показа несколько комплектов белья... Георгий там ещё какие-то свои денежные вопросы решал. Что еще? Ну, погуляли по городу, пообедали там...

— Понятно. Ладно, ты ужинать будешь?

— Ага. Проголодалась... утром только кофе выпила...  — Оля осеклась, поняв, что сболтнула лишнего, ведь только что сказала, что обедала в городе.

Я не стал удивляться и переспрашивать. Напротив, сделал вид, что пропустил мимо ушей этот её прокол и предложил весьма приличный бефстроганов. Оля, чтобы заболтать свою ошибку, вдруг, затараторила, делясь впечатлениями, и опять сболтнула лишнего. Она начала рассказывать о клиенте, к которому они ездили, и не смогла удержаться.

— Знаешь, я всегда считала, что в женском белье лучше разбираются женщины. А вот клиент Георгия, к которому мы ездили, тоже мужчина, кстати. Такой импозантный. Они с Георгием даже чем-то похожи, но Серж моложе и более брутальный такой...

В её голосе прозвучала нотка приятного воспоминания. Она опять осеклась на секунду, но продолжила.

— Я вообще всегда думала, что мужчины из мира моды все голубые, ну, или голубоватые. А в таком секторе, как белье, вообще, прости за французский, задроты женоподобные и фетишисты. А нет...

— Убедилась?  — посмотрел на нее с лукавой улыбкой.

— Ты о чем?  — краска моментально залила её лицо.

— Ну, как о чем... что они, оказывается, могут быть мачо.

— Ай, ладно тебе,  — попытка сгладить свой прокол шуткой была не очень успешной.

— Всё-всё, молчу,  — улыбался уже потому, что не мог спокойно наблюдать, как она смущена.  — Оль, давай ещё раз договоримся, чтобы не краснеть за свои поступки. Мы оба свободные люди и вольны поступать по велению сердца или иного, не менее горячего органа. Да? Давай начистоту. Мы не обязаны отчитываться друг перед другом за проделки нашей похоти. Ты знаешь, что я никогда не рассказываю о своих похождениях и моих женщинах. И от тебя я этого не прошу. Ты мне нужна такой, какая ты есть. Мне с тобой хорошо. И этого мне достаточно.

— А у меня все не так... Слушай, закажи чего-нибудь выпить.

— Вина или покрепче? Я водку пью. Налить?

— Водки. Да, то, что надо. Давай прямо из твоей рюмки.

Оля, как говорят, махнула залпом, выдохнула, зажмурилась и не запивая, и не закусывая, продолжила:

— Понимаешь, я никак не могу избавиться от устойчивой привычки вступать в интимную связь с понравившимися мне мужчинами. За эти годы, что я одна, у меня не было ни одного постоянного любовника. Максимум с одним мы встречались три месяца. Такой «квартальный», как я его назвала. Особенно, когда приближаются месячные, меня просто шарашит в разные стороны, вот как сейчас. Остается ещё дня три, как раз до отъезда. Я, кстати, благодарила «мать-природу», когда ты сказал, на сколько дней мы 

едем. Ты понимаешь меня?

— Пытаюсь... ведь у меня «природа-мать» другая. Но, честно признаюсь, что при виде длинных ножек под короткой юбкой, не нахожу себе места.

— Ну, это то же самое, по сути. Поэтому, прости меня. Очень-очень прошу тебя, прости. Ночью я потому разревелась, потому что меня начали разрывать изнутри две моих сущности. Одна — живая женская любовь со всеми чувствами. А другая — похотливая, прости, блядь, которая не дает мне покоя уже много лет. Я, конечно, могу держать себя в руках в определенных обстоятельствах... на работе, например, в повседневной жизни... А на отдыхе, как взрыв какой-то! Особенно в те дни, о которых сказала. Вот... о чем это я? А... так эти противоречия, да после такого траха, какой у нас был, взорвали мою психику... Объяснить тебе я была не в состоянии. А утром... утром ты такой вдруг холодный стал... а в меня со злости опять «похотливая сучка» вселилась... ну и... сам понимаешь.

— Оль, давай уже закончим выяснять, что и почему. Ты свободная женщина и оставайся такой. Мне даже интересно наблюдать за тобой. Ну, не только наблюдать, конечно... Ночью мне очень понравилось, если бы не рыдания... А сейчас всё! Вот тебе еду несут. Ещё водочки?

— Да, пожалуй, напиться хочется...

— Не дам. Не хочу трахать неподвижную куклу.

— Ты, правда, хочешь меня? Такую вот... грязную давалку?

— Подмоешься и нормально,  — улыбался и опять наслаждался видом её растерянного выражения.

— Ты тоже неисправимый циник и жизнелюб!

— Давай, за это!  — налил ей в рюмку, а себе в фужер — ждать, пока принесут ещё водки и посуду, было нельзя.

— О, как там в тебе влажно,  — член с характерным звуком вошел в податливое влагалище.

— Прости, Володенька... прости... я пыталась там все промыть... но они оба в меня столько налили...

— Что же, спасибо им — облегчили мне работу,  — улыбнулся и продолжил,  — Не смущайся ты так. Все нормально. Так даже больше возбуждает.

— Ага, как проститутка на оргии.

— Круто. Тебе приходилось так?

— Отстань... не сейчас... оххх... да, ещё, ещё...

Мы заснули в обнимку, как и положено любовникам.

А утро началось с суеты. После завтрака Кристина решила собрать в их номере всех женщин, чтобы сделать примерку и отрепетировать проходы и последовательность нарядов. Я предложил Георгию покататься на лыжах, но он отказался, заявив, что он будет нужен Крис. А вот мои друзья согласились.

Прокатившись несколько раз, сели в кафешке у спуска.

— Владимир Николаевич,  — следуя субординации, обратился ко мне Слава.

— Давай, просто по имени и на «ты». Мы не на работе.

— Я вот что хотел спросить, точнее, узнать о твоих друзьях. Я так понимаю, что Ольга не твоя жена? А кто та пара?

— Да, Ольга моя близкая знакомая, а с Георгием и Кристиной познакомились здесь. Ну, чем они занимаются вы в курсе, и, надеюсь, сегодня нам предстоит увидеть нечто волшебное.

— Вот об этом я... точнее, все мы, хотели бы поговорить. Не знаю, ты в 

курсе или нет... скорее всего да, что мы, как бы это точнее выразить, очень тесно дружим семьями. В народе это называется свингом, но мы только между собой. А сегодня, как мы поняли, может получиться что-то больше похожее на оргию. Ну, сауна, нижнее бельё, красивые женщины...

— Все может быть. Ребята, я хоть и пожил на этом свете, но не стал старым пнем. Не знаю, сколько ещё мне отвел Создатель, но пока я с пониманием, интересом и желанием отношусь к подобным вещам. Так что, посмотрим, во что это выльется в итоге. Я не болтун и не собираю сплетни, как вы знаете. Поэтому, можете быть спокойны за ваше реноме на работе.

— Спасибо вам... ой, тебе. Пожалуй, за это надо выпить.

Но выпить не получилось — в этом кафе алкоголь не продавали. Ничего, ещё успеем!

Вернувшись в отель, Оли не застал. Позвонил. Оказалось, что они вчетвером и с Георгием в Златоусте в кафе. По её словам, «девочкам кое-что надо было сделать». Пообедал и лег отдохнуть — предстоял интересный вечер и, возможно, ночь. Ребятам удалось продлить время в сауне ещё на два часа. Так что помещение было в нашем распоряжении до самой полуночи.

Оля с компанией подъехали буквально за полчаса до назначенного времени. Она светилась изнутри каким-то светлым ожиданием чего-то необычного. Казалось, что ей не терпится рассказать что-то, но она сдерживает себя. Заметил укладку у нее на голове и профессионально чуть ярче, чем необходимо, нанесенный макияж. Она была «чертовски привлекательна»! Мы забросили в сумку все необходимое для бани и вышли. Предвидя непредвиденное, положил в карман голубую таблетку.

К шести часам мы все собрались в пристройке, совмещавшей несколько помещений. Кроме самой сауны с предбанником здесь располагалась просторная гостиная с баром и бильярдом, две массажные комнаты и две комнаты отдыха, помещение с джакузи и купелью, душевая и туалет. Все было декорировано в стиле охотничьего домика головами трофеев, чучелами птиц и прочей атрибутики и бутафорское ружье висело на стене.

К нашей компании присоединился тот самый Серж — клиент Георгия, о котором рассказывала Оля. Это был высокий спортивно сложенный красавчик лет сорока пяти — пятидесяти. Коренной самец — для себя окрестил его. Отметил, что все женщины были с прическами и макияжем, совершенно неуместным для сауны и абсолютно необходимым для подобной вечеринки. Да, невольным участником нашего вечера становилась бармен сауны Оксана — лет тридцати фигуристая особа в форменной одежде, которая нисколько не портила её вида, а напротив делала более соблазнительной.

Серж взял на себя устройство подиума для наших моделей. Спросив разрешения у Оксаны он превратил в подиум бильярдный стол, приставив к нему для удобства один из массажных столов, отрегулировав его высоту до уровня ступени. Таким образом, наши манекенщицы должны будут прежде проходить по нему, а потом подниматься на бильярдный стол (да, только босиком). Оксана с интересом наблюдала за приготовлениями, разливая напитки. Женщины ушли в одну из комнат отдыха, откуда изредка доносились их 

восторженные возгласы и обрывки речи. Там же с ними был и Георгий.

Мы с Андреем и Славой уже заняли место в «партере» (других просто не было) и наслаждались прохладным вином. Было довольно жарко, поэтому мы остались в шортах и футболках. Серж тоже подсел к нам, дав сигнал к началу включением музыкального центра с подборкой мелодий на флешке. После прозвучавших фанфар вышел Георгий во фраке на голые плечи и чем-то наподобие шелковых шаровар внизу. Он встал у края массажного стола, чтобы подавать руку женщинам, поднимавшимся на «подиум».

Открыла показ Кристина. Довольно консервативный для столь молодой женщины комплект белья в то же время поражал своей изысканностью. Грудь и бедра покрывала ажурная ткань светло-сиреневого оттенка, подчеркивая красоту самой женщины. Крис покрутилась на бильярде, приняла несколько кокетливых поз и спустилась.

В ту же секунду к подиуму подошла Наталья в красном комплекте таких же консервативных трусиков-шорт и бюстгальтера, почти полностью закрывающего грудь. Почти так же грациозно пройдя перед нами, она спустилась, уступив подиум Оле. Не буду вдаваться в детали, но все комплекты были похожи один на другой, только разного цвета.

Вышедшая затем Лена отличалась от предыдущих моделей немного более округлой конституцией, что, однако, не портило впечатления, а даже наоборот, привнесло в просмотр эротизма.

Но главное началось потом. Уже на следующем выходе модели белья стали более сексуальными. Они все больше открывали и приподнимали грудь и все меньше закрывали ягодицы и лобки наших женщин. На последнем выходе на Крис был комплект, снесший крышу всем присутствующим. Лиф только снизу поддерживал налитые полушария, а трусики маленьким лоскутком в виде сердечка закрывали только часть лобка, тонкими шнурками прячась сзади между ягодицами. Обратил внимание как вожделенно смотрели на нее мои коллеги. Стоявшая сзади нас у стойки Оксана тоже не скрывала своего восторга.

В этом последнем выходе Георгий продемонстрировал самое сексуальное белье своей фирмы. Глядя на Олю и остальных женщин, хотелось немедля захватить их в охапку и нести на ложе любви, не снимая этих лоскутков ткани.

Кстати, весьма эротично выступила Лена. Её комплект не был таким нитевидным, как на других, но имел свою фишку. Зайдя на подиум, Лена изящно повернулась к нам и, щелкнув замочком на груди, немного развела в стороны руки, обнажив почти до половины сочную грудь. Затем отвернулась, застегнув бюстгальтер, а когда повернулась снова, то её ладонь, просунутая за резинку трусиков, закрывала лобок и щелку, а пальцы, шевелясь посредине, показывали раздвоение ткани в самом интимном месте. Собственно не сама модель вызвала во мне бурю эмоций, а то, как Лена сыграла, показывая все достоинства комплекта. Она покрылась румянцем и так виновато улыбалась, что мой «разбойник» моментально отреагировал. В тот момент я хотел Лену больше, чем всех остальных манекенщиц.

Под бурные аплодисменты все женщины вышли к нам уже в туфлях на каблуке, чем вызвали ещё больший восторг. Они проходили рядом, кокетливо улыбаясь и подмигивая. Оксана, подражая их манере, ходила между 

нами с подносом бокалов с шампанским. Георгий подошел к ней и пригласил в комнату. Через несколько минут Оксана вышла к нам в не менее эротичном комплекте и стала одной из участниц.

Я подошел к Оле и рассыпался в искренних комплиментах её красоте и грациозности. Из-за плеча услышал Кристину:

— Я согласна с Владимиром. Оля, вы прекрасны. Но знаете, кого хочу особо отметить? Лену! Она такая... совершенно неожиданно. Правда же?

— Точно!  — почти в один голос произнесли с Олей.

— Вы обо мне говорите?  — впервые так близко услышал голос Лены и был очарован этим глубоким мягким тембром.

— Да, я думаю, что вы поразили всех сегодня,  — взял на себя смелость ответить и высказаться,  — Ваша внешняя сдержанность и даже какая-то закрытость, вдруг исчезли и ярко проявилась скрытая сексуальность!

— Что-что, а это я умею скрывать...  — Лена кокетливо повела глазами,  — ... до поры до времени.

Крис куда-то увела Олю и мы остались с Леной. Я с удовольствием ощущал близость с этой женщиной, тем более зная, какой сейчас на ней надет «наряд». Такие трусики и бюстики я видел и раньше. Но не на этой женщине. Вечерний яркий макияж и аромат духов притягивали так, что казалось, даже член хотел немедленно выбраться из плена, увидеть и ощутить это, не говоря об остальном. В тот момент уже понял, что сегодня эта женщина будет моей.

Музыка, напитки, запах сауны, смешанный с ароматом духов, вина и женского пота — все это создавало атмосферу борделя. Собственно, к этому все шло. Никто не хотел идти в парилку или джакузи. Пары определились. Наталью усердно обхаживал Георгий, оба моих коллеги о чем-то весело говорили с Крис, не отпускавшей от себя Оксану, а Серж навис над Олей, сидевшей в кресле. В какой-то момент мы встретились с ней глазами. Оля кивнула мне и улыбнулась. Я тоже одобрительно кивнул.

— Посмотрим, какая тут сауна,  — ничего более оригинального в этой обстановке не смог предложить Лене.

— Давай. Только я не буду париться в этом белье. Тем более, это подарок от Георгия. Всем девушкам эти комплекты остаются навсегда.

— Будем париться нагишом.

— Какой вы...

— Только давай на «ты», хорошо. А то я старею от выканья.

— Хорошо. Ты совсем не старый. Андрей мне про тебя много рассказал. Ты у них гуру какой-то.

— Ого! Не знал... А это ты у него спросила, или он сам решил про меня рассказать.

— Я спросила... вчера ещё...

— А я тебя первый раз увидел здесь.

— Не первый... я была на двух ваших корпоративах. Ты там тоже был, но вообще не смотрел в мою сторону.

— Как я мог!  — притворно возмущенно выкрикнул я.

— Ладно, не смеши. Смотри как тут чисто и жарко.

Мы вошли в предбанник и через стеклянную дверцу заглянули в сауну.

— Вообще-то я бы один разок попарилась и пропотела, а то после этого показа вся в испарине. От меня, наверное, воняет?

— Что ты! Ты сладко пахнешь. Но если хочешь, то 

давай зайдем.

— Давай.

Мы разделись на скамье в предбаннике, надели шапки и взяли по седушке. Перед тем как войти обнял и поцеловал женщину.

— Не сейчас... после, ладно? Я такая потная...

Ни сколько не стесняясь своей наготы, только поддерживая рукой тяжелые груди, Лена повернулась ко мне и произнесла то, что сочла важным сообщить мне.

— Владимир, ты, наверное, знаешь, что мы с Наташей и Славой живем как бы одной семьей. Мы сегодня сказали это девочкам и Георгию. Они даже захлопали в ладоши,  — Лена улыбнулась,  — Мне важно, чтобы ты дал слово, что все, что здесь сегодня произойдет, не станет известно вашему начальству.

— Леночка, даю слово! Доверься мне. Только скажи, а Андрей не против, что ты сейчас со мной, а потом... вечер долгий... может ещё кто-то?

— Ну, об этом не думай даже. Они со Славой уже второй день вспоминают Кристину. Фантазируют, как они её будут... по очереди или одновременно... Это нормально. А я ещё подумаю. Может мне только тебя будет достаточно. Вон у тебя какой... «дирижер». Уже машет палочкой.

Парная обдала нас умеренно горячим воздухом, но когда я плеснул на камни воды, стало горячо. Лена съежилась и простонала. Её стон и тембр голоса возбудили меня ещё больше. Не прошло и пяти минут, как мы выскочили из парной и плюхнулись в купель. В смежной комнате в джакузи в это время нежились Георгий и Наташа.

Накинув на себя полотенца, вышли в гостиную. Навстречу нам в сауну шли в обнимку голые Оля и Серж. Секундная заминка разрядилась взаимными улыбками. О какой ревности могла идти речь в этом гнезде разврата?!

На диване у стены страстно целовались оставшиеся четверо любовников. Мои молодые коллеги все ещё были в шортах, тогда как Крис и Оксана уже без всего. Отметил, что их четверка была весьма эротически красива: молодые крепкие тела, сплетаясь, являли собой сюжет какой-то скульптурной композиции типа Адонис, Эрос и вакханки. Лена помахала рукой мужу и потянула меня в сторону комнаты отдыха. А вот Крис, как мне показалось, ревниво посмотрела на нас и с наигранной страстью слилась в поцелуе с Андреем.

Еще в дверях Лена распустила узелок своего полотенца и отбросила его в сторону.

— У тебя есть презерватив?  — спросила деловым тоном.

— А надо?

— Хотелось бы не подхватить чего... внутрь.

— Я не взял и вообще не люблю это... может, на доверии позволишь?

— Стрёмно, конечно. Но уж очень хочется. В меня не кончай только.

— Скажи, как хочешь, чтобы я кончил.

— В ротик. Только не жестко. Я нежно люблю.

«Деловая» часть на этом закончилась. Лена очень по-женски эротично расположилась на кровати, где хватило бы места ещё для одной пары. Она как Дюймовочка в огромном цветке села чуть боком, подогнув под себя ножки. На ярко красном фоне покрывала её кожа выглядела искристо белой. Особенно грудь. Полная, чуть-чуть наплывающая вниз, с яркими темными ареолами и твердыми сосками, она манила к себе. С груди 

и начались наши ласки.

Отзывчивая на прикосновения, Лена стонала бархатным голосом и заводила меня ещё больше. Когда на груди остались только мои ладони, а поцелуи ушли дальше вниз, стоны стали громче и я уже не сомневался, что их слышали в гостиной. Я не ошибался, когда представлял, что в этой скромной и сдержанной на вид женщине таится страстная любовница. Все произошло в мгновение. Едва мои пальцы раскрыли наружные губы, любовница глубоко вздохнула и движением бедер буквально впечаталась алой щелью в мой рот. Мускус соков ударил в нос, подняв к пупку мужское естество. Почему-то вспомнил, как на подиуме она демонстрировала трусики с раздвоенной ластовицей и шевелила пальчиками. Блин, чуть не кончил.

Чуть откинул голову, чтобы посмотреть на чудо, которое тронул языком. Клитор размером почти с две фаланги мизинца торчал не хуже члена. Сразу представил, как этот отросток натирает промежность подружки по свингу. Меня даже передернуло от подступившего оргазма. Нет, надо держаться. Обнял губами твердый отросток. Что тут началось! Лена со стоном резко подняла попу и руками вжала мою голову в промежность, сдавив коленями и лишив возможности ею пошевелить. Убрал руки с груди и до боли сдавил ей ягодицы, чтобы перестала сжимать голову. Но это не сработало.

Лену, казалось, сковал паралич. Она ни на долю не ослабила сжатие коленями и, лежа с приподнятыми ягодицами, громко стонала от прикосновений моего языка. Я трепал клитор из стороны в сторону, с трудом слыша, как нарастала громкость стонов любовницы. Так же резко, как возбудилась, Лена беспомощно рухнула на спину, когда первый спазм оргазма пробежал по телу.

Она все ещё продолжала сотрясаться, когда я воткнул зудящий от напряжения член в сочное пространство влагалища. Лена, суча ногами, попыталась уползти от давящей мышцы. Прижал руками и довел дело до конца. Как только головка коснулась нежной мякоти шейки матки, Лена дернулась и отключилась. Такое бывало и раньше, но Лена, казалось, реально потеряла сознание. Она как будто не дышала даже. Лицо побледнело и грудь перестала вздыматься от дыхания. Испуганно приблизил ухо к её рту. Звука не уловил, зато щекой ощутил легкое дуновение. Легко ударил по щеке... ещё и ещё раз. На пятый раз женщина отвернула щеку, предвидя, что удары продолжатся.

— Ты смерти моей хочешь? Куда ты своей дубиной мне тычешь? Бляяя...

— Прости, не думал, что у тебя такое короткое влагалище...

— Не влагалище короткое, а хуило твое огромное,  — она материлась ещё, но не буду воспроизводить этот мат пароходного кочегара, а потом вдруг,  — Что остановился? Еби уже, раз начал... Ох, прости, господи, грехи мои!

Вот так, с молитвой и матюками, продолжался наш секс ещё довольно долго. Лена жадно набрасывалась на член и ртом, и обеими дырками, которыми владела весьма профессионально (можете мне поверить). В самом конце, после трех ярких оргазмов она так доила член стенками прямой кишки, что я уже не мог сдерживаться.

— Я кончаю,  — буквально закричал я.

— В 

меня... в жопу... ох, как хорошо он стреляет...

От такого бурного секса дыхание восстанавливалось с трудом. Немного придя в себя, Лена заговорила.

— Не обращай на меня внимание, я всегда ругаюсь и матерюсь, когда мне хорошо. А с тобой было просто охуительно. Никогда ещё в моих дырочках не было такого толстяка, как твой. Ты до матки достал членом, а раньше я только силиконовым могла там прикоснуться. Это кайф какой-то!

— Я думал тебе больно...

— Каждый день бы так больно было... Я вообще сегодня, наверно, больше не захочу. Хотя... как пойдет. Но ты... с тобой надо было в самом конце, а не в начале.

— Ладно, что дальше?

— А что дальше? Пойдем, выпьем чего-нибудь, на людей посмотрим, себя покажем. Твоя-то где была? В сауне? Пойдем к ним, если хочешь...

— Зачем им кайф ломать? Пошли в зал. На бильярде шары покатаем.

— Ага, посмотрим как мой Андрюша на этом бильярде девочку шпилит.

Честно признаться, не ожидал, что у Лены такой лексикон. Она казалась сдержанной, даже немного консервативной Мэри Поппинс. А тут такое! Её манера говорить в сочетании с низким бархатным голосом поражала глубиной воздействия, сопоставимой с сексуальным вожделением.

В зале только Оксана хлопотала у барной стойки. Играла музыка и иногда из-за дверей, ведущих во влажные помещения, раздавались приглушенные стоны и смех.

— А где все?  — спросила Лена.

— Там,  — указывая в сторону парилки и массажных комнат, сказала Оксана,  — А где же им ещё быть?

— А ты чего?  — не унималась Лена.

— Сейчас они Кристинку вдвоем отымеют, пойду за своей порцией,  — спокойно, как будто у нее это происходит каждый день (хотя, кто знает, может быть и так), ответила барменша.

— Тогда налей нам чего-нибудь бодрящего,  — попросил Оксану, легонько шлепнув по ягодице.

— Бодрящего? А не заметно, что устал,  — Окси смотрела с ухмылкой.

— О, о, о... я пошла,  — увидев наше кокетство, сказала Лена, и зашла в двери душевой.

— Оксана, ты здесь давно работаешь?

— А почему спрашиваешь?  — закидывая лед в стакан виски, поинтересовалась она,  — Сразу скажу: мужа нет, есть дочка, даю не всем и только с презиком. Доволен?

— А у меня презика нет... как быть?

— Иди, у меня есть... разогреешь меня хотя бы... а то эти впились в Кристинку, как клещи, и понеслись за ней... Как восьмиклассники, ей-богу.

— А ты почему с ними не пошла?

— Тебя ждала,  — Оксана засмеялась,  — Хотя бы покажи на что презерватив натягивать.

Она сдернула полотенце, прикрывавшее мой низ.

— Да, размерчик не стандартный. Ты после этой,  — Окси кивнула в сторону душевой,  — мылся?

— Нет ещё... ты же видела.

— Ладно, иди сюда. Здесь у нас свой кран.

Оксана завела меня за стойку, где располагался мини туалет с таким же мини умывальником. По-хозяйски схватив за член, который уже начал подавать признаки жизни, она подвела к умывальнику и, ласково проводя пальцами по коже, смыла следы спермы и соков Лены.

— Хороший размерчик! Сантиметров двадцать?

— Почти. Давно не измерял,  — сказал, с улыбкой 

глядя ей в глаза.

— А мы сейчас проверим.

Не выпуская член из руки, вывела меня к барной стойке, достала из выдвижного ящика линейку и приложила к поднявшему голову «бойцу».

— Ну, да... девятнадцать с половиной... пока. Сейчас пойдем на рекорд,  — она присела на корточки и взяла головку в рот.

Через пару минут интенсивного минета она вновь приложила линейку и торжественным голосом объявила:

— Я же говорила, что двадцать! Рекорд! Знаешь, а у меня больше восемнадцати ещё не было внутри. Это, конечно, не главное, но как в том анекдоте, «мелочь, а приятно». Давай твою «мелочь». Одевать буду.

Оксана ловко расправила презерватив и, опираясь на стойку бара, отклячила попку, отведя в сторону узкую полоску трусиков. В «помещении» было влажно и жарко! Член скользил, раздвигая стенки влагалища, достаточно тесного для взрослой рожавшей женщины. Оксана охала, ладонью притормаживая моё продвижение. Я вошел чуть больше, чем на три четверти, как она заголосила:

— Ойёёёй... стой! Куда ты... всё! Назад...

— Сейчас привыкнешь,  — я не торопился вытаскивать член.

— К хорошему лучше не привыкать... где я ещё такой найду...

— Кто ищет, тот, как говорится...

— Да ты бык-производитель, Владимир Николаич,  — услышал за спиной голос Лены,  — Уже вторую тёлочку натягиваешь. Я там жду его, а он здесь хозяйничает.

— Давай, подруга, не мешай... томно мне, ой как хорошо,  — Оксана махала рукой, указывая Лене путь в никуда.

Не успел я сделать и десятка погружений, как из всех дверей повалил народ. Сначала двое коллег с возгласами, что я занял их место. Следом Сергей с Олей и в конце Наталья без Георгия. Такого публичного секса у меня ещё не было. Понятно, что в голой компании стесняться этого было бы глупо, но и продолжать уже не хотелось. Моя партнерша тоже потеряла интерес, выругалась грязно и освободилась от меня.

— Дураки, весь кайф сломали,  — в сердцах произнесла Оксана.

— Нет, Оксаночка, мы специально за тобой пришли,  — почти в один голос проговорили Андрей и Слава.

Они подошли к женщине с двух сторон, подхватили за подмышки и ноги и, смеясь потащили в комнату, где только что были мы с Леной.

— Вот распиздяи,  — нежно и покровительственно обозвала их Лена, подошедшая сзади, и, обращаясь к Наташе,  — Как тебе Жорик?

Слышал, как Наташа хмыкнула, выражая неопределенность, но слушать их диалог не стал, а направился в душевую. Боковым зрением увидел, как с дивана поднялась Оля, обернутая в полотенце, и догнала меня.

— Ты как? В душ? Я с тобой, можно,  — голос звучал виновато.

— Конечно можно, что за вопрос,  — а в мыслях «вот тебя-то я сейчас и трахну».

Только вошли в душевую, как я стянул гондон и сорвал полотенце с Оли. После облома с Оксаной член висел, но в состоянии полуготовности. Достаточно было увидеть, как из под покрова ткани вынырнули груди Оли и такой знакомый лобок, как орган напрягся и, кланяясь, набрал высоту.

— Возьми меня, Володенька... возьми так, как только ты можешь... и прости, пожалуйста...  — с 

мокрыми волосами, засосами на шее и на груди, с не смывшимися потеками косметики Оля выглядела как придорожная шлюха, что ещё больше подогрело мою похоть.

Встал под струи. Поцеловал. Рот пах чужой спермой. Сплюнул. Подставил её лицо под воду и пальцами залез в рот, вымывая чужую слизь и запах. Она вырывалась, стараясь перевести дыхание. Тогда согнул её и вошел с силой и на всю длину. Размятая хуями пизда даже не отреагировала на вторжение, только хлюпнула киселем из сперматозоидов.

О, это было что-то! Даже душевая кабинка стонала от того, что происходило внутри нее. Оля металась, ища опору то на стеклянных стенках, то на каменных. А я буквально насиловал её чрево, не обращая внимания на стоны и просьбы о пощаде. Мне казалось, что это все её игра, а на самом деле ей нравится то, что происходит: моя грубость и доминирование, её притворное сопротивление, эти грубые слова, как предыдущей ночью, эти крепкие шлепки по алым ягодицам. Она могла вырваться и убежать, но не делала этого.

Оля так искупала свою вину. Не передо мной, а для самой себя. Вину за своё порочное желание отдаваться всем, кто ей понравится, не взирая на свою, пусть условную, но ангажированность. Вину за то, что сегодня у меня на глазах она ушла с другим.

В тот момент я не понимал, откуда во мне эта злость. От возбуждения никак не мог кончить. Член аж звенел от напряжения. Он был таким твердым, что мог разорвать нежную плоть там внутри женщины. Но я об этом даже не задумывался.

Когда надоело скользить на мраморном полу, вытащил безвольное тело женщины, наскоро обтер полотенцем и на руках вынес в ближайшую комнату. Благо, никого там не оказалось. Бросил её на кровать и, не дав опомниться, продолжил насилие (другим словом назвать это не могу).

Не вспомню уже, как долго я пребывал в таком состоянии. Помню только, что Оля уже несколько раз молила меня прекратить, потом плакала, потом дрожала в оргазме. Все это проплывало перед глазами, но не давало импульса остановиться.

Только вдруг меня как молнией пробило — я полюбил эту женщину! Да, именно поэтому я так себя веду. Она стала для меня кем-то важным и, более того, похожим на меня самого. Разве я веду себя иначе(?) — задавал себе вопрос. Разве я меньше нее дорожу своей свободой? Да, я ревную! Это именно то, что днем ранее она в шутливой форме хотела от меня. И самое главное — она любит меня! Любит, но не может позволить себе это. Не может позволить потому, что я для нее построил непреодолимую преграду из моего устоявшегося холостяцкого образа жизни и привычек, из непредсказуемых долгих командировок, из нежелания связывать себя с кем-то до поры, до времени... Чёрт, какая глупость! Ведь я люблю ее!

— Прости, прости, милая моя... прости, прости...  — я немедленно прекратил эту вакханалию, стал обнимать и целовать мою Олю.

— Что ты... что ты...  

ну не надо... Володечка, родненький мой... что с тобой?

По моим щекам текли слезы, а она целовала меня и прижималась к моим щекам своими, такими же мокрыми от слез.

— Я страшно виноват перед тобой, Олечка... я дурак... я не понимал... нет, я не хотел понять и даже гнал от себя мысль, что такое может ещё произойти со мной. Что я полюблю! Я же не знал этого чувства, но вот с тобой... Скажи, это так? Это любовь?

— Да, родной ты мой! И я полюбила тебя... ты не представляешь, как я страдала, когда нарочно уходила с другими, чтобы показать тебе, что ты свободен от меня, что я не стану тебе обузой, что я принимаю правила твоей игры, что это я такая неразборчивая в связях и поэтому не достойна тебя. Ты не представляешь, как я от этого страдала.

— Прости меня, если сможешь! Я слепой и бесчувственный негодяй, что не распознал сразу это твое чувство и заставил тебя страдать. Теперь все будет иначе! Давай уйдем отсюда...

— Да, давай уйдем, родной мой...

Мы с трудом разыскали свою одежду. Надо ли говорить, какими глазами смотрели на нас другие участники этой банной оргии? Но никто не пытался нас остановить, как будто все они понимали, что произошло сейчас здесь со мной и Олей.

Когда за нами закрылась дверь нашего номера, как будто весь мир застыл где-то там, за этим полотном дерева. Не сговариваясь, мы оба разделись прямо в коридоре и пошли в сторону ванной, чтобы смыть с себя все, налипшее там, за чертой нашей любви. Это обоюдное движение даже заставило нас улыбнуться, когда мы встретились глазами. Не передать словами с какой любовью и лаской мы омывали друг друга этой, ставшей для нас святой, водой.

Потом была ночь, потом был ещё целый день, полные любви. Говорят, что озеро Тургояк обладает магической силой.

Ну, что, дорогой мой читатель, теперь о главном. Готов? Тогда слушай правду!

Оля не приехала в аэропорт. Я ещё долго ждал её в Шарике. Я звонил ей, писал безответные смски. Буквально за час до вылета от нее пришло сообщение. Вот оно:

«Прости! Ничего не могу с собой поделать. Я не хочу и дальше страдать от неразделенного чувства. Не спрашивай, какого. Можешь считать меня эгоисткой, но терпеть эту боль я больше не хочу. Ты слишком глубоко в меня вошел... во всех смыслах))) Но это улыбка через боль. То, что было у нас в Турции пусть остается прекрасной сказкой и одним из курортных приключений для тебя и меня. Ещё раз, прости! Но лететь сейчас с тобой, чтобы снова на несколько дней окунуться в сказку, а потом вернуться к разбитому корыту (прости за сравнение), я не хочу. Желаю тебе хорошо встретить Новый год и провести эти каникулы».

Вот такое послание я получил. Прочел и, мало что соображая, пошел на посадку в самолет. Пришел в себя уже в небе,  

когда предложили выпить. Выпил изрядно...

Пришел в себя уже в Челябинске, когда Дмитрий спросил, где второй человек. Не знал, что ему сказать, но пытался объяснить произошедшее. Дима сокрушался, что у меня не будет «компании» и, не долго думая, предложил организовать что-нибудь, «если не поздно».

Оказалось, что у него есть знакомая из челябинского эскорта (блин, только вчитайтесь в эти слова — челябинский эскорт!) Её звали Кристина... Да, тот самый персонаж, только без Жоржика и нижнего белья. Читайте, она такая, как я обрисовал её. Она была со мной два дня и две ночи. Спасибо ей за все.

Да, я катался на лыжах и был в сауне с коллегами, но никакой оргии там не было. Правда, немного пофлиртовал с Леной и последнюю ночь провел... с одной из сотрудниц отеля.

Это так, краткий экскурс в события Новогодних каникул. А сейчас собираюсь в очередную командировку. Опять за бугор. Наверное, права Оля... Помните у Высоцкого: «Но, что ей до меня, она уже в Варшаве. Мы снова говорим на разных языках». Правда, тут надо переставить местами персонажи... а в жизни персонажи переставить не получается.