Молочные груди Мамы. Тематика: Порно комиксы мамы Часть 1

Сколько себя помню, я всегда мечтал о том, чтобы у меня был брат. Сестра — это хорошо, но брат для меня всегда был чем-то особенным. Я уже почти смирился с тем, что надежды не сбудутся, когда однажды вечером мама сообщила мне удивительную новость — она беременна. Вы не представляете, как я был поражен и обрадован! Мама в свои 35 лет была опытной женщиной. А мне уже исполнилось 19; я понимал, что ей было всего 15, когда я появился на свет — это было здорово! Спустя пару месяцев на УЗИ нам сообщили, что мы ожидаем мальчика.

Время пролетело незаметно: пока папа и я преобразовывали гостевую комнату в "мужское логово", мы успели завершить все приготовления к приезду моего брата Джека. Наша радость не знала границ, но вскоре нас постигла трагедия: папа погиб на работе примерно через месяц после рождения Джека.

Жизнь постепенно вернулась в привычное русло. Я совмещал работу и учебу в колледже и продолжал жить дома.

Однажды поздним пятничным вечером я вернулся домой после небольшой вечеринки с коллегами. Мама еще не спала и укладывала Джека — он капризничал. Она склонилась над его кроваткой, стараясь успокоить его. На ней был атласный халат с поясом на талии. Глядя на неё со спины, я обратил внимание на её фигурные бедра, обтянутые шелком. Мои глаза скользнули ниже; халат заканчивался чуть выше колен и открывал большую часть её ног. Вдруг она выпрямилась и обернулась ко мне с неожиданностью.

Не могу объяснить почему, но в тот момент я взглянул на маму иначе. Возможно, это была просто гордость сына или что-то большее — но я осознал, как она действительно прекрасна и привлекательна. Ей почти 35 лет, но выглядит она намного моложе своих лет: длинные темно-коричневые волосы струились по спине чуть ниже плеча; её глубокие зелёные глаза были самыми красивыми из всех, что я когда-либо видел — они прекрасно сочетались с цветом её халата. У меня перехватило дыхание от того, как ткань облегала её тело: верх слегка приоткрывался и позволял увидеть ложбинку между великолепными грудями идеальной формы. Мама быстро восстановила свою фигуру после родов; это подчеркивало как тонко стягивал её талию пояс халата. Я заметил два влажных пятна на груди от кормления Джека и поспешил отвести взгляд в сторону — знал же ведь о том, что она кормит его грудью и у неё часто течёт молоко.

- Мама, извини, если я тебя испугал. Я думал, что ты уже спишь, - начал я оправдываться.

- Я бы с удовольствием, но у твоего брата есть другие планы. И, похоже, они не так уж и плохи, потому что я собираюсь накормить его.

- Хорошо, мама. Спокойной ночи. Увидимся утром, - сказал я и быстро отправился в свою комнату. Положившись на кровать, в моем животе забилось стадо бабочек. Я не мог понять, что происходит со мной, но мое тело подсказывало мне что-то. Впервые я посмотрел на свою маму совершенно иными глазами – не как на растущего ребенка. Некая притягательность начала пробуждаться внутри меня при виде ее в халате. Расщелина между ее грудей вызывала нечто большее. Это было самое потрясающее зрелище в моей жизни. Я задумался: может быть это плохая мысль – желать свою собственную маму?!

... ...

Утром я проснулся с такой же болезненной эрекцией, с которой засыпал вчера. Я едва смог встать и направиться в ванную комнату для облегчения. Там я снял свою одежду, включил душ и стал под струями. Моя мыльная рука инстинктивно начала медленно ласкать мой возбужденный член. Вид увиденный вчера вечером – расщелина между грудей мамы, влажные пятна на ее халатике – все это только усиливало возбуждение. В голове начали появляться мысли о том, как было бы хорошо увидеть груди мамы без одежды. Я хотел бы коснуться их, почувствовать их на ощупь. Хотелось бы пососать соски так же, как делал Джек, будучи ребенком. Я завидовал ему за то, что он может пить молоко от нее. Моя рука двигалась все быстрее, пульс ускорялся, яйца наполнились тяжестью и окоченели, сперма начала подниматься изнутри. И, наконец, она вырвалась наружу. Я смотрел на густые струи моей спермы, которая стекала по стенкам ванной комнаты, чтобы соединиться с водой и уйти по канализации.

После короткой интимной сцены я оделся и отправился на кухню, чувствуя сильный голод. Я знал, что Мама готовит завтрак. Остановившись за углом, я стал наблюдать за ней у плиты. На этот раз она была в раздельной ночнушке вместо привычного халата. Меня снова поразило её обаяние, хотя я видел её так раньше, но только сейчас заметил детали. Её ночная рубашка открывала ноги до бедер, и они выглядели привлекательно. Это был первый раз, когда я обратил внимание на то, как её грудь натягивала ткань настолько, что нижняя часть не прилегала к животу.

- Доброе утро, Мама, - сказал я, садясь за стол с легким волнением после недавних мыслей о ней.

- Доброе утро, Кенни, - ответила она с улыбкой, подходя ближе с тарелкой для меня. - Кажется, ты очень голоден.

Вместо того чтобы обойти стол, она наклонилась через него и поставила тарелку передо мной. Когда она это сделала, глубокий вырез её топа дал мне возможность увидеть больше её тела. Топ раскрылся ещё шире из-за отсутствия закреплений. Несколько мгновений я находился в замешательстве от увиденного зрелища её обнажённых форм и мягкого движения груди.

Я пытался контролировать свои чувства и опустил взгляд в тарелку. Не сказав ни слова больше о том моменте неловкости или восхищения — не знаю точно — я быстро закончил завтрак и вышел на задний двор заниматься субботними делами. Этот инцидент остался незатронутым в разговорах между нами в последующие недели.

Джеку исполнилось два месяца, и он стал настоящей головной болью. Я замечал в холодильнике множество литров молока и не понимал, для чего они нужны. В конце концов, я решил поговорить об этом с мамой. Она усадила меня рядом и объяснила:

— Кажется, Джек больше не хочет есть моё молоко. Поэтому я начала покупать обычное для него.

У меня были уроки полового воспитания в школе, но это всё равно не укладывалось у меня в голове. Я просто выслушал её и забыл об этом до тех пор, пока через неделю не осознал, что ситуация действительно серьезная.

— Привет, мама, — сказал я, входя домой. Она сидела на диване с слезами на глазах. — Что случилось?

— О, Кенни! Я надеялась, что ты этого не узнаешь. Джек совсем перестал брать мою грудь — уже три дня. Я попробовала всё возможное, но мои груди так переполнены молоком! И ужасно болят...

— Ничего себе... Мама, а как насчёт той штуки... помпы из больницы? — спросил я с недоумением.

— Не хочу показаться грубой, но эта штука никуда не годится. Я пыталась сцеживать молоко руками, но это тоже не помогло.

В моей голове начали возникать странные идеи. Смогу ли я сделать предложение? Найду ли в себе смелость? Не разозлится ли мама и не назовет ли меня извращенцем?

— Могу чем-то помочь? — осторожно спросил я.

— Да, можешь помочь, но мне неудобно просить тебя об этом. Нет-нет, мы не должны этого делать — это неправильно… Но сегодня я в отчаянии. Кенни, пойдём со мной в спальню; может быть, ты сможешь мне помочь. Завтра я схожу к врачу и постараюсь найти другое решение проблемы.

Я не верил словам, которые произнесла Мама. Она предложила мне пойти с ней и помочь ей избавиться от боли, а точнее - покормиться её большими, крепкими грудями, наполненными молоком. Без раздумий я последовал за ней. Мама встала возле кровати и безмолвно сняла свою ночнушку.

Мои глаза расширились при виде её в одних трусиках. Её груди были слегка обвисшими из-за тяжести молока, которое переполняло их. На каждом большом соске выступали белые капельки жидкости. Её груди плавно колыхались, когда она ложилась на половину кровати. Она пригласительно подняла руку, чтобы меня привлечь к себе. Я с удовольствием принял это приглашение.

Мама осторожно приблизила мои губы к своей груди, и они автоматически открылись. Она медленно подвинула меня ближе, и инстинкт сам заставил меня сосать грудь, извлекая из её тела питательную жидкость, подобно тому, как это происходило много лет назад. Я наслаждался вкусом и ощущением теплой жидкости, которая легко текла в мой рот. Когда одна грудь опустошалась, я перешел на другую, еще полную. Все это время Мама нежно гладила мою голову и издавала тихие звуки удовольствия. Я слышал, как она так же шептала при кормлении Джека, хотя сейчас она делала это со мной, словно я был ребенком.