Наша с мамой тайна. Из сборника С мамой в бане

Воспоминания из детства, которые оставили глубокий след в моей памяти, связаны с обычной, на первый взгляд, семейной жизнью. Мой отец работал вахтовым методом, проводя большую часть года на Севере. Его заработок позволял матери не работать, и она посвящала себя домашним делам и увлечениям. Днем она часто ходила на аэробику — в те годы это было популярным занятием. По вечерам она собирала подруг, и они обсуждали самые разные темы. Ее звали Светлана. Она была привлекательной женщиной: блондинка с длинными волосами, среднего роста, стройная, но с ярко выраженными формами — особенно выделялись ее бедра и ягодицы. Грудь у нее была небольшой, примерно первого размера.

В тот период моей жизни я начал замечать в себе странные изменения. Однажды у меня впервые произошла эрекция, и я, не зная, что делать, инстинктивно начал мастурбировать. Это закончилось несколькими оргазмами подряд. После этого случая мои мысли стали часто возвращаться к женщинам. Я начал обращать внимание на прохожих, мечтая о них, и мое тело реагировало на эти фантазии так, что приходилось скрывать возбуждение под зимней курткой, которая, к счастью, была длинной и скрывала все.

Дома я старался мастурбировать при первой же возможности, но таких моментов было мало. Мама почти всегда находилась дома, либо с подругами, либо у телевизора. В дни, когда она ходила на аэробику, я был занят своими делами. А когда приезжал отец, шансов на уединение почти не оставалось.

С приходом весны стало сложнее. Длинная куртка больше не спасала, и мне приходилось искать способы скрыть эрекцию. Я подгибал член под резинку трусов и штанов, носил свободные ветровки и балахоны, а для большей уверенности прикрывался пакетом, в котором обычно лежала сменная обувь или спортивная форма.

Однажды, возвращаясь домой, я решил задержаться в подъезде, чтобы немного постоять и отвлечься от мыслей, надеясь, что моя "проблема" исчезнет. Я часто так поступал, но в этот раз буквально через минуту дверь подъезда громко хлопнула, сигнализируя, что кто-то вошел. Стоя на втором этаже, я услышал знакомый звук маминых каблуков. Я начал медленно подниматься, но она быстро догнала меня, и мы вместе продолжили путь до четвертого этажа. В голове у меня все кипело, я чувствовал себя крайне неловко и растерянно. Когда мы зашли в квартиру, я попытался прикрыть пакетом свою "проблему", которая уже заметно выделялась под моими штанами, образуя треугольник. Мама протянула руку, чтобы забрать пакет, как обычно, для разбора вещей. Я, испуганный, передал его и, повернувшись к ней спиной, поспешил в свою комнату. Она не сказала ни слова, и я, наконец, успокоился, лег в кровать и продолжил мечтать, хотя мысли о маме в тот момент отсутствовали. Так прошло полгода, пока не случился следующий эпизод, который все изменил.

Ночью, когда родители уже спали, я начал заниматься своими делами, представляя разных женщин. Одеяло поднималось и опускалось в том самом месте. Я так увлекся, что, решив остановиться и прислушаться к звукам в квартире, заметил силуэт мамы в дверном проеме. Она постояла несколько секунд, развернулась и ушла. Я был в шоке. Утром я не знал, как смотреть ей в глаза и что говорить. Мне было невероятно стыдно, хотя я надеялся, что она ничего не видела. После этого наши отношения изменились, точнее, изменилось мое поведение. Я старался избегать разговоров с мамой, не смотрел ей в глаза и проводил больше времени на улице с друзьями. Так длилось неделю, пока папа не уехал на работу. За завтраком мама сказала, что понимает, почему я так себя веду, и что мне не стоит так поступать. В голове мгновенно пронеслась мысль: неужели она действительно имеет в виду то, о чем я думаю?

Позавтракав, я наспех собрал учебники и побежал в школу, хотя мысли мои были заняты чем-то другим. После уроков, вернувшись домой, я не застал маму и решил скоротать время за игрой в приставку. Когда мама пришла, она занялась привычными делами: уборкой и просмотром любимых сериалов. Вечером, около девяти, она неожиданно велела мне почистить зубы и идти спать, что было для меня странным, ведь я обычно ложился гораздо позже. Притворившись, что сплю, я взял с собой игровую консоль и улегся.

Через несколько минут в комнату вошла мама. В темноте свет луны мягко освещал дверной проем, где она остановилась и на мгновение замерла. Это длилось не больше десяти секунд, но за это время в моей голове все перепуталось. Она никогда раньше не заходила так поздно и не вела себя так странно. На ней была черная ночная рубашка, едва прикрывающая бедра. Я видел ее раньше, но только висящей в шкафу.

Мама подошла к кровати и легла рядом со мной под одеяло. Кровать была узкой, так что мы оказались совсем близко друг к другу. Она обняла меня, положив руку мне под голову, а другую — на плечо. Мы начали разговаривать: о школе, моих тренировках, о том, что я хочу на обед. Я чувствовал ее тепло, ее руку на моем плече, ее легкие прикосновения. Ее тело было так близко, что иногда мы случайно касались друг друга, и я едва мог сдерживать дыхание.

В какой-то момент я почувствовал, как во мне нарастает напряжение. Чтобы скрыть это, я поджал ноги, стараясь, чтобы она почувствовала мои колени, а не что-то еще. Но напряжение было настолько сильным, что я не выдержал и крепко обнял маму, схватив ее за спину. Она замолчала, прервав рассказ о моих успехах в школе, и обняла меня в ответ, прижав к себе. Я чувствовал, как она держит одну руку у меня на голове, а другую — на спине. Мои колени, все еще поджатые, упирались ей в живот.

Мы пролежали так несколько минут, может, пять, а может, и меньше, но каждая секунда тянулась бесконечно. Сердце стучало так сильно, что казалось, готово вырваться из груди. Я был взволнован, но старался не показывать этого, как всегда. В это время мама нежно водила рукой по моей спине, опускаясь почти до самых ягодиц, а затем снова поднимаясь вверх. Потом ее рука медленно, не отрываясь от тела, переместилась к моему боку, и легким движением она дала понять, что нужно немного согнуть колени. Я послушно сделал это, и ее рука сразу же наткнулась на трусы, которые уже были влажными. Она слегка сжала головку, то самое место, которое и было мокрым, а затем просунула руку внутрь трусов и обхватила мой член. Его длина как раз соответствовала обхвату ее ладони. После нескольких легких движений я начал кончать, но она не останавливалась, продолжая медленно ласкать меня. Когда все закончилось, она вытащила руку, покрытую спермой, и положила ее мне на грудь. Я молчал — даже если бы захотел что-то сказать, у меня не получилось бы.

Мы лежали так еще около десяти минут, как мне показалось. Потом она тихо произнесла: "Сынок, все в порядке, не переживай. Я давно знаю, что ты этим занимаешься, хотя и стараешься скрыть это от меня". Затем она поцеловала меня в щеку, встала и вышла из комнаты. Ее ночнушка была немного задрана, и она, словно нарочно, шла так, чтобы я мог видеть ее гладкую и округлую попку. Я не мог оторвать взгляд от ее движений. После этого я остался в комнате, ожидая, пока мама выйдет из ванной и пойдет на кухню, чтобы я мог незаметно проскользнуть туда. Ополоснувшись, я лег в кровать и, как ни странно, почти сразу уснул. Утром мама позвала меня завтракать. За обычным разговором она вдруг спросила, понравилось ли мне то, что произошло накануне. Я, смущаясь, ответил: "Да". Она улыбнулась, подошла ко мне, обняла за плечо и тихо шепнула на ухо, что может повторить это снова.

Я почти перестал чувствовать неловкость и смущение. Мы улыбнулись друг другу. Она сказала, что это останется нашим секретом, и никто об этом не узнает. Я ответил: "Хорошо, мам" — и начал собираться в школу. Весь день я думал о маме, но пока не решался заговорить с ней об этом первым. Ночью она снова пришла ко мне, и мы дурачились, смеялись. Я помню, как щекотал ее, а она пыталась сопротивляться. В ту ночь она поцеловала меня в губы, касаясь их языком, и пообещала научить меня целоваться правильно. Потом она сняла с меня нижнее белье и, скрываясь под одеялом, медленно провела рукой по моему возбуждению. Обхватив его, она начала двигать рукой, пока я не почувствовал дрожь и не закончил.

Через пару дней она сказала, что теперь я буду спать с ней в большой кровати родителей. Почти каждый день она касалась меня, и со временем я уже не так быстро заканчивал. Мама раздевалась и лежала рядом со мной обнаженной, разрешая трогать ее где угодно, чем я с удовольствием и пользовался. Однажды у нас отменили первые два урока, я пришел домой и предложил ей полежать вместе, на что она согласилась. После этого я, счастливый и опустошенный, отправился в школу. Дальше наши игры не заходили, но я уже не был тем застенчивым и неуверенным мальчиком.

Так продолжалось около месяца, пока не вернулся с работы папа. Мы договорились, что пока он дома, ничего не будет происходить. Однако иногда, когда мама была на кухне одна, а папа лежал на диване или был в туалете, я подходил к ней, засовывал руку под юбку или в штаны, прямо под трусики, сжимая ее попу или пытаясь дотронуться до ее гладко выбритой промежности. Верхняя часть была покрыта небольшой полоской волос, которые мне тоже нравилось трогать.

Обычно она улыбалась и слегка отстраняла меня, но иногда останавливалась, глядя на меня, или продолжала заниматься своими делами, позволяя мне немного пошалить. Хотя такое случалось нечасто. Через месяц, за пару дней до отъезда отца, в предвкушении я спросил у мамы, можно ли будет переночевать с ней в первую ночь наедине. Услышав ее ответ: "Посмотрим на твое поведение", я, обрадованный, отправился заниматься своими делами. Пока отец был дома, мне купили компьютер, и впервые я смог смотреть порно и мастурбировать, пока родители спали или уходили куда-то вдвоем. Как только отец уехал, я, дождавшись вечера, сам искупался и лег в их кровать, включив телевизор. Когда мама зашла с кухни, она рассмеялась и сказала, что я слишком нетерпеливый. Затем она приняла душ, вернулась в длинном халате, легла рядом со мной, расстегнула пояс, слегка открыв грудь. Я сразу начал сжимать ее, облизывать и сосать соски, хотя раньше такого не делал, но мама не возражала — этому я научился из порно.

Позже я спросил, почему мы не делаем то, что показывают в порно, на что мама ответила, что это настоящий секс, а мы просто балуемся. Я не знал, что сказать, и продолжил снимать с нее халат, после чего мы начали возиться. Я прыгнул на нее, уже полностью голый, и стал повторять движения, которые видел в фильмах. Мама смеялась и вырывалась, а мы кувыркались. Иногда она переворачивала меня на спину и садилась сверху, моя эрекция оказывалась у нее между ягодиц или упиралась в лобковые волосы, что нас забавляло. Наигравшись вдоволь, мы устало падали, и мама, лежа рядом, как раньше, начала мастурбировать мне. Теперь я мог наслаждаться этим дольше, по 10-20 минут, не кончая так быстро, как раньше. Среди всего происходящего особенно запомнились моменты, когда я оказывался внутри нее. Один раз, прыгнув на меня, я почувствовал, как мой член вошел в нее, окруженный ее упругой и влажной плотью, и это произошло с удивительной легкостью.

Мама моментально осознала происходящее и быстро отстранилась. Позже, когда я снова оказался рядом, пытаясь повторить то, что мы делали раньше, мне это удалось, но мама сразу же оттолкнула меня. В первый раз ничего не вышло, хотя на несколько мгновений я оставался рядом с ней. Так прошел еще один месяц, оставивший яркие воспоминания.

Когда вернулся папа, мы узнали, что он планирует устроиться на работу в городе и будет жить с нами постоянно. Мама, конечно, обрадовалась, но в то же время мы оба понимали, что прежние времена уже не вернутся. Однажды, возвращаясь из секции, мама встретила меня, мы взялись за руки и пошли домой. По дороге она завела разговор о нас и сказала, что больше не стоит продолжать то, что было раньше, ведь есть риск, что папа рано или поздно обо всем узнает.

К тому же маме пришлось устроиться на работу, и у нас почти не оставалось времени наедине. Я снова погрузился в виртуальный мир, проводя время за просмотром порно. Прошло чуть больше трех месяцев, и наши с мамой отношения вернулись к тому, что было до наших "секретов". На свой день рождения я попросил маму сделать мне что-то приятное, как раньше, но она ответила, что любит меня, однако больше не стоит этим заниматься. Тогда я окончательно понял, что надеяться на маму бесполезно, хотя она навсегда осталась частью моих желаний.