Пионерка. Часть 4

Я не мог остановиться, я продолжал раскачиваться, и с каждым ударом погружался все глубже. Теперь я убрал руки от ее попочки, и обхватил девочку за талию. Колечко ануса было натянуть до предела, и так обхватило мой член, что я сам чувствовал боль. Смазки уже не осталось, и я входил в девочку, абсолютно сухим, от чего при каждом толчке, кожица ее анального отверстия втягивалась внутрь ее попки вслед за моим членом. Ножки и ручки Оли непрерывно дергались, пытаясь порвать веревки, а спина выгибалась во все стороны, она пыталась повернуть голову в мою сторону, что бы хоть как то увидеть, что же так мучает ее бедную попу, но никак не могла сделать это.

- Вы же обещали! Хватит, я не могу, хватит, мамочки, все, не надо! -она не понимала, почему я не прекращаю мучать ее.

Мой член был уже наполовину в попе Оли, теперь, я мог уже просто трахать ее.

Теперь девочка просто плакала, вскрикивая при каждом толчке, а я продолжал загонять ствол глубже и глубже, и вот, уже весь ствол находится внутри, и с каждым ударом, мои яйца звонко шлепают по истерзанному входу Олиного влагалища. Оля плачет, испытание продолжается не меньше десяти минут, но я так и не испытываю позывов кончать, видимо, в первый раз я хорошо опустошил запасы семени. Я трахаю ее, доставая член на половину, и загоняю его под самый корень, и с каждым разом, девочка издает болезненный вой, и не перестает плакать.

- Прошу, хватит, больно, я сдаюсь, я не могу, отпустите, - умоляла она, и тут я почувствовал, как подступает следующая волна оргазма, подгоняемая мольбами истязаемой пионерки. Я старался ускорить темп, теперь мой член был в белой смазке, выделяемой прямой кишкой девочки, и я беспрепятственно гонял ствол по ее попке. И вот момент настал, меня просто подбросило от наступившего оргазма, я еще никогда так не кончал. Я чувствовал, как порции спермы двигаются внутри моего ствола, как порция, за порцией вылетает семя в кишку девочки. Я не контролировал себя, и сжав со всей силы талию Оли, я вогнал член в ее попку с такой силой, что яйца с громким шлепком ударились по ее половым губкам, а комнату разразил девичий визг, переходящий в вой. Я замер, удерживая бьющееся тельце пионерки, насаженное попкой на мой ствол, и чувствовал, как порция за порцией семени продолжает бить из члена.

- Хватит, прошу, умоляю, не надо, вы обещали.

Я замер, не мог произнести не слова, так и стоял, с силой сжимая талию плачущей Оли. Прошло несколько минут, пока я не почувствовал, что орган стал уменьшатся в объеме. Девочка теперь просто плакала. Я стал медленно вытягивать член из попки, весь он был измазан белесой жижей выделений. Когда член вышел из девочки, ее дырочка прикрылась только на половину, и через пару секунд на выходе показалась сперма. Она пузырилась и вытекала из анальной дырочки, сползая на ляжку подростка. Только тут я заметил, что колечко ануса девочки было в крови, тонкая струйка которой запеклась на ляжке Оли. Немного кровяных пятен было на полу, и на них теперь шлепались мутные капли моего семени. Бедняжка, ее детская дырочка не смогла принять мой член, и я все же порвал малышку.

- Отпустите, пожалуйста. Не пытайте меня больше. Я не могу, так больно, я все поняла, я плохая пионерка, я не выдержала, я предательница, - плача оправдывалась Оля.

- Ну, что же, Оля, теперь ты поняла, каково было пионерам на допросах?

- Да, я поняла, они герои, я не такая. Только зачем вы не перестали, когда я сказала, что не могу больше? Вы же обещали. - прохныкала школьница.

- А ты думала, что когда девочки не выдерживали пыток и предавали своих товарищей, их сразу отпускали?

- Я не знаю, а что?

- Их отдавали солдатам, целому взводу, там человек 30 или 100 мужиков, которые все по очереди насиловали этих девочек. Я сделал это с тобой два раза, а их так насиловали 100 солдат. У них не было шансов, их часто насиловали до смерти. Вот и я хотел, что бы ты знала, что получают предательницы, и изнасиловал тебя.

Я обошел стол, и встал перед Олиным личиком. Оля подняла свои зареванные детские глазки. Перед ней стоял абсолютно голый мужик, с болтающейся между ног елдой, за которой свисали морщинистые волосатые яйца.

- Ну что? На что уставилась? - спросил я.

- У вас такая пися большая, - прошептала Оля. - А, почему на ней кровь?

-Оля, это половой член, именно им я и насиловал тебя, я вставил его в твою писю, а потом вставил в твою попу, и насиловал тебя, пока не выпустил в тебя сперму. Только вот я порвал тебе попу, и поэтому запачкался кровью.

- Как засовали? Как это порвал? У меня там кровь? - испугалась Оля.

Я не ответил, дело было сделано, и я стал отвязывать школьницу. Когда все шнуры были сняты, Оля приподнялась на руках, и попыталась опереться на ноги, но ее ножки подкосились, и она беспомощно сползла со стола и плюхнулась попой в лужицу и крови и спермы, накапавшей из ее разодранных отверстий. Она попыталась снова подняться, опираясь на стол, ноги плохо слушались ее, и только с нескольких попыток, она смогла более-менее встать, и сделать несколько шагов. Ее походка отличалась от той, что была два часа назад, теперь девочка шла расставляя ноги, она не могла свести их. Оля приложила ладошку к промежности, но прикоснувшись, тут же отдернула руку и посмотрела на ладонь.

- Кровь, у меня там кровь, и что то липкое, что это, мамочки, там кровь, - в ужасе бормотала она, и увидев на ногах запекшиеся красные ручейки, девочка заплакала.

- Мамочки, я вся в крови, что вы наделали, там больно, очень больно. Мне даже ходить больно.

- Напомню тебе, что ты сама захотела, - строго сказал я. Я все еще стоял голый. - Ладно, не стони, ты молодая, до свадьбы заживет. Давай приводить тебя в порядок.

В нашей комнате была раковина, и я подойдя к девочке, взял ее за локоть и подвел к умывальнику.

-Встань, упрись руками в стену, ноги расставь, - скомандовал я.

Оля подчинилась, она встала, как на обыске, лицом к стенке и уперлась ручонками в стену. Я чуть поддал ей по ляжкам, что бы она расставила ноги сантиметров на сорок. Я включил воду, и найдя тряпку, хорошенько смочил и отжал ее. Я прикоснулся мокрой тряпкой к ягодичкам пионерки. Они были вымазаны кровью и спермой. От прикосновения холодной мокрой тряпки девочка вздрогнула.

- Терпи, я же не могу отправить тебя домой в таком виде. Домой ты должна явится милой школьницей, такой же как уходила в школу утром.

Я стал оттирать ее попу, несколько раз девочка болезненно вскрикивала, когда я оттирал кожицу вокруг ее анальной дырочки. Отверстие ее попы закрылось, но теперь оно было совсем не похоже на то, что я видел пару часов назад. Аккуратный сфинктор девочки выпирал как огромный чирей, а половые губки заметно опухли. Я несколько раз смачивал тряпку, пока сумел отмыть все пятна запекшейся крови и засохшей спермы с промежности и ножек девочки, после чего разрешил ей повернуться.

- Ну что, видишь, какая ты слабая, никакая ты не пионерка, ты позор для всех пионеров страны, - стыдил я Олю, а она стояла, виновато опустив голову.

- А может, рассказать всем? - в шутку сказал я.

- Нет, пожалуйста, не надо, - подала Оля голос.

- Ладно, давай одеваться, и по домам. Стенгазету завтра доделаем. Надеюсь, что ты больше не будешь строить из себя героя, сегодня я увидел, что ты слабачка и предательница.

Оля снова опустила взгляд.

Я подошел к Олиной одежде. Я все еще был абсолютно голый. Я посмотрел на свой член, который так же был перемазан кровью и выделениями, и взяв Олины трусики, стал оттирать его. Оля молча смотрела на меня. Когда я закончил, я шагнул к девочке, и протянул трусики ей: -Одевай!

Оля даже не думала перечить, и стала натягивать трусики.

- Теперь одевайся.

Сам я тоже стал одеваться, лишь изредка посматривая на девочку. Через несколько минуть, девочка была в школьной форме, и только красные глазки и растрепавшаяся прически выдавали то, что произошло с ней.

- Я поду?

- Ну, давай, иди, ты дала честное пионерское, что не будешь трепаться, ты помнишь?

- Я никому. Я помню. Никому-никому. Только вы тоже, не говорите не кому, что я сдалась, - она смотрела на меня своими наивными глазками. Милая девочка, так и не поняла, что я сделал с ней.

- Не бойся, иди.

- До свиданья, - она направилась к двери.

Я только кивнул в ответ.