Уроки рисования. Из книги Секс рассказы первые уроки

Хотя в жизни Игоря Сергеевича на первый взгляд ничего не изменилось, приближающийся день возвращения дочери создавал ощущение неминуемой катастрофы. То, что долго оставалось в тени и было отложено на неопределенный срок, вновь вышло на поверхность — на столе лежали неоплаченные счета и просроченные векселя.

Свешников провел серьезный разговор с внучкой, настоятельно призвав её к осторожности после возвращения матери. За прошедшие месяцы девочка изменилась до неузнаваемости — она расцвела от любви и заботы, которой окружали её взрослые. Наташа стала более привлекательной, уверенной в себе и осознала ценность своей юности. Её походка и жесты стали более женственными, напоминая грацию кошки. Образ этой девочки теперь был насыщен чувственностью и притяжением.

Она внимательно слушала деда и соглашалась с ним во всем, но сомнения не покидали старого учителя. В первый приезд Кругловых после судьбоносного письма он с Юрой уединился на кухне, оставив девочек играть в гостиной. Друзья обсуждали ситуацию; Юрий старался успокоить Игоря своими разумными аргументами, но душевного спокойствия это не принесло.

16 декабря пришла телеграмма из Москвы: Лена прилетела и собирается вернуться поездом. Утром 10-го Наташа не пошла в школу — это стало их последним утром вместе после той последней ночи в одной квартире. Игорю Сергеевичу казалось важным как-то отпраздновать этот момент, выразить свои чувства через бурю эмоций и ласки. Однако все осталось так же обыденно, лишь грусть старика передалась девочке.

После завтрака и сборов, чтобы отправиться на вокзал, они провели время в ожидании такси, устроившись на диване в привычной близости. Игорь Сергеевич держал Наташу на руках, подтянув ей колготки ниже колен и приподняв подол ее темно-зеленого вязаного платья. Он нежно гладил её животик, ляжечки и другие трепетные места. Мысли его постоянно возвращались к одному вопросу: Почему? Зачем? Какое право отнять у меня это милое создание с её маленькими ножками и губками, носиком, который так приятно целовать? Всё казалось таким настоящим, но в то же время крошечным и игрушечным...

Такси наконец подъехало. Водитель вышел, позвонил по телефону несколько раз — видно было, что он спешит. В пути они почти не разговаривали: ни дома, ни в машине, ни на перроне. Когда вагоны начали медленно двигаться вдали от них, Наташа напряглась и вытянула шею из-под шарфа в поисках мамы.

— Мама..! — её крик и попытка вырваться из его объятий заставили Игоря Сергеевича вздрогнуть; сердце его заболело. "Это нужно пережить", — думал он, глядя на удаляющуюся спину дочери с прыгающим помпоном шапочки.

Он поцеловал её потемневшее от солнца лицо с грустными чертами и произнес все необходимые слова прощания. Изобразив нужные эмоции на лице, он пошел рядом с ней, помогая нести чемодан и ощущая внутри холодную пустоту страха.

Они прибыли к нему сразу. Все вещи, игрушки и белье девочки были заранее упакованы, ожидая возвращения своей хозяйки в родной дом. Лена не переставала расспрашивать и его, и дочь, которую не отпускала ни на минуту, даже обедая с ней на коленях.

После этого он проводил их до такси и долго шел обратно в пустую квартиру, которая казалась холодной и лишенной своего маленького "сердца". Это была ужасная и странная ночь — первая за четыре месяца, проведенная в одиночестве без теплого комочка рядом. Никто не толкал его острым локтем или круглыми коленями, никто не бросал ему на бедра откинутую во сне стройную ножку... Игорь Сергеевич долго ворочался в постели, прижимал к лицу подушку Наташи, почти потерявшую её незабываемый аромат волос. Он нашел в шкафу ее трусики, чулочки и комбинации — купленные им или Кругловым — нюхал их лежа на постели, прижимал к своему телу и плакал от бессилия что-либо изменить или вернуть. Спать он почти не мог; лишь под утро, когда за окном начали слышаться шаги спешащих на работу людей, учитель провалился в полудрему с мучительной мыслью о том, что Наточки больше нет рядом.

Телефон разбудил его. Было около десяти часов утра; за окном серое декабрьское утро и головная боль. Круглов прекрасно понимал состояние друга: долго молчал и ничего не говорил для успокоения. Он просто сообщил о своем намерении приехать к нему с Санечкой из автомата. Игорь Сергеевич поставил чайник и нашел водку в холодильнике; не дожидаясь никого, выпил рюмку, а потом еще одну. Но увы... причина "похмелья" заключалась вовсе не в этом.

Юрий заглянул на минутку. Он крепко пожал руку и с глубоким пониманием посмотрел в глаза. Этот взгляд говорил гораздо больше, чем любые слова. Свешников ощутил, что не одинок в своем горе. А когда рядом есть кто-то, это уже не просто печаль, а проблема, трудность или неприятность... все что угодно, только не одиночество. Одиночество – удел тех, кто страдает в тишине.

- Игорь, я сейчас не могу задержаться. Пойми, дела не ждет. Но к половине третьего я загляну, тогда пообщаемся...

Он попрощался и оставил Свешникова с дочерью. Сняв с девочки шубку, Игорь Сергеевич заметил, что она в школьной форме и выглядит довольно пухлой из-за большого количества теплой одежды — декабрь оказался холодным.

- Тебя папа забрал прямо со школы?

- Да! Прямо с урока...

- И что он сказал?

- Ничего! - удивленно пожала плечами девочка. - А правда ли, что Наташа больше не живет с вами?

- Да, это правда. Ее мама вернулась вчера, ты ведь сама знаешь.

- Я надеялась, она останется.

Игорь Сергеевич промолчал на это замечание, вздохнув и нежно погладив ее волосы; потом повел девочку в гостиную.

- Ну давай ко мне, моя маленькая спасительница! Мой очаровательный лесной эльф! – Саша тихо рассмеялась от его необычного и слегка грустного тона.

- Как же много у тебя одежды! Это просто невероятно! – шутливо ворчал учитель, снимая с её ножек гамаши и теплые колготки, за ними следовали тонкие.

- Нет, так мы точно не справимся! Садись на диван... Саша уселась и чуть откинулась на локти, предоставляя дяде Игорю свои запутанные ножки без особого стеснения. Под платьем белья оказалось даже больше. В конце концов на девочке остались лишь беленькие трусики в цветочек. Игорю Сергеевичу раздеваться не нужно было: он всего лишь накинул халат поверх голого тела утром и теперь распахнул его перед тем как усадить малышку к себе на колени.

- И где же трусики? - удивилась Саша.

- Пусть будут трусики. Не можем же всегда без них, верно? Давай попробуем сейчас в штанишках, а?

- Хорошо! - согласилась девочка с интересом. С загадочной улыбкой на лице Игорь Сергеевич внимательно рассмотрел девочку, сидящую верхом на него. Ее глаза светились интересом из-под густых русых волос. Остальные волосы были аккуратно зачесаны и закреплены резинкой с бантиком. Осторожно освободив пряди волос, чтобы не вызвать боли малышке, они распространились по ее спине словно водопад чистого шелка. Мужчина играл пальцами с этими легкими прядями, перекинул их на грудь, поднес к лицу и вдохнул знакомый аромат.

- Сашенька, а ты когда-нибудь пробовала играть так, чтобы испытывать удовольствие без прикосновения к писе? - Нет, никогда...

- Давай попробуем? Я буду ласкать тебя везде, где тебе приятно, а ты думай о чем-то таком... Согласна?

- Согласна!

И они начали странную, сладко-мучительную игру, исследуя на теле девочки места, от которых удовольствие стекало вниз живота и собиралось в лоно, вызывая мягкое покалывание. Игорь легкими прикосновениями проходил по шейке, груди, сосочкам (они были округлыми и заостренными), а затем вниз по животику до резинки штанишек. Другая рука повторяла этот путь по спине. Согласившись на правила игры, девочка выдерживала щекотку и только иногда подрагивала от смешка. Чувствительные пальцы ощупывали лицо ребенка, касались закрытых век, носика, губок и подбородка. Затем их путь продолжался вниз к животику и гладкой внутренней стороне бедер, полностью видимым под маленькими трусиками. Он проверял, насколько влажны штанишки между ног - они уже были влажные! Маленький бугорок напрягся от нестерпимого желания и стал смазанным. Саша уже была без сил и инстинктивно двигалась животом, пытаясь прижаться своей писей к его пальцам. Но Игорь убрал руку, и началась медленная игра снова.

Его самого безумно возбуждает эта игра. Мучая девочку, не давая ей изойти, только увеличивая это желание, он наливается тугой плотью до помутнения разума. Игорь Сергеевич бросается крепко и жадно целовать детский рот, впивается тугим засосом в шейку, метит жгучими синячками грудь, лижет сосочки. Потом перекладывает едва живую, дрожащую от страсти малышку на диван и прижимается лицом к горячим, но покрытым нервно-ознобными пупырышками гусиной кожи бедрам. Он целует и облизывает ее ножки снизу до верху, щекочет языком в самом верху, в самом нежном и чувствительном месте, вдыхая призывный влажный аромат девичьего паха. На трусиках, между ножек, уже заметное мокрое пятно, а девочка нетерпеливо ерзает под ним, двигает животиком, стонет жалобно, просительно... Игорь Сергеевич сам не в силах больше терпеть и сдерживаться: ему безумно хочется видеть последний предел ее наготы. Учитель быстро стягивает с предупредительно поднятых ножек штанишки, роняет их на пол, а Санечка тут же раскидывает коленки, да так широко, что щелка писи раскрывается маленьким розовым кружочком, в котором влажно поблескивают от смазочки два дивных, нежных лепесточка. Они тоже раскрылись, являя взору мужчины тесный глазок влагалища. Не в силах дождаться, когда же дядя Игорь начнет, девочка сама тянет туда руку, но он перехватывает, не пускает и наклоняется к писе. В нескольких миллиметрах от этого поразительного гибрида ароматного цветка и сочного плода он останавливается и щекочет своим дыханием, чуть отстраняется, предупреждая ее попытки придвинуться, прижаться писей к лицу, а потом начинает обводить, языком вокруг этого воспаленного страстью местечка, вызывая еще больший зуд и уже не стоны, а вскрики, полные мольбы и желания. "Палач" неумолим. Его маленькая жертва измучена: ей очень-очень хочется, она всхлипывает, дрожит, ее писечка истекает и тоже подрагивает, ощетинившись палочкой клитора - маленького девчачьего членика, восставшего, высунувшего свою отзывчивую головку. Он все лижет и лижет пухлые внешние губки и лишь иногда быстрым движением языка снимает в самом низу щелки сладкую каплю набежавшей влаги. Но и этого мало, Игорь Сергеевич поднимает повыше ножки, раздвигает ягодички и принимается лизать и щекотать тугим кончиком языка дырочку попы. Она пахнет писей от натекшей туда смазки. И покрывало под девочкой мокрое, и ее ягодицы, а от них и его щека. Указательный палец мужчины скользко и туго вонзается в детский задик, а начинает быстро двигаться туда-сюда, а его губы крепкими засосом впиваются в ляжечки, лобочек, животик. Она, сладко и радостно вскрикнув, напрягается и начинает спускать, дрожа животом и ритмично стискивая его палец в своей попке. Оргазм длинный и обильный. Из влагалища течет на его руку, его член напряжен у последней границы счастья, и быстро переместившись, учитель несколькими движениями руки выпускает густой поток семени прямо на ее писю, заливает живот и грудь. Теперь можно! И он жадно вбирает в широко открытый рот всю писечку, присасывается к ней, глотая свое и ее, вталкивая язык в самое лоно, еще дергающееся, спускающее. Оргазм продолжается очень долго и медленно затухает вместе с ее счастливыми вздохами и всхлипами.

Игорь Сергеевич деликатно обнимает свою возлюбленную. Он нежно целует ее губы, ласкает языком чувствительный участок, а затем, двигаясь вверх, покрывает поцелуями все ее тело до подбородка. Лаская свою любимую Сашеньку, он мягко касается рукой ее интимной зоны, пробуждая новые желания и принося радость. Устраиваясь поудобнее с головой у ног девушки, Игорь Сергеевич начинает играть с неизменно интересной игрушкой. Он изучает и трогает все внимательно, пытаясь захватить каждую маленькую деталь губами. Его пальцы и умелые губки охватывают его член. После десяти минут ласковых ласк они достигают практически одновременного оргазма. Игорь Сергеевич кончает в жадный ротик малышке и это даёт ей новую энергию. Она дрожит от наслаждения и вылизывает все до последней капли.

Они немного отдыхают. Еще было время до приезда Юрия, и Свешников решает принять ванну. Несмотря на то, что запах интимных выделений приятен его сердцу, девочку нужно помыть. И сама Сашенька всегда была аккуратной и после каждого оргазма стремилась помыть свою интимную зону. Когда Игорь Сергеевич возвращается в комнату, девочка уже сидит на диване, расставив ножки и заглядывая между них. Она поднимает голову, аккуратно убирает волосы со лба и улыбается скромно и застенчиво. Эта ее скромность всегда поражала Свешникова - даже в самой откровенной и развратной ситуации она оставалась простой и невинной девочкой с ангельским взглядом. Он садится рядом, обнимает ее за плечи и целует ее висок.

Малышка Санечка улыбнулась и сложила ножки, согласно кивнула. Затем она прижалась щекой к его плечу.

- Вот и отлично! Я боялся, что ты обидишься от того, что я так долго мучил тебя...

- Но я же сама согласилась.

- Оп-ля! - он взял девочку на руки и понес ее в ванную комнату.

Они удобно разместились вместе и долго лежали, наслаждаясь без движения. Они отдыхали, как говорит Санечка. Попка малышки комфортно лежала на его ладонях, а он нежно качал ее невесомое тельце в воде, а ее ножка игриво шевелилась возле его паха, стараясь прикоснуться своими пальчиками кожей на мошонке.

- Дядя Игорь, Наташа может заниматься рисованием также как и я. Это мне рассказала Оля своей маме. И она права - подумал Свешников. Хотя его внучка не очень хорошо рисует, сам факт важен, а я могу нарисовать сам!

- Сашок, ты гений! - он погрузил девочку в воду и наградил ее поцелуями. Они начали играться и под смех Сани они окунулись.

- Фу! Волосы намокли. Теперь нужно помыть голову!

Он использовал шампунь, затем мягкую губку, после чего установил доску на которой девочка сидела, расставив ножки. Нанеся на ладонь сладковатый ароматный детский шампунь, Игорь Сергеевич аккуратно помыл ее пах, и пальчиком обвел все складочки нежной горячей киски. Когда дело дошло до попки, Саша попросила его вставить туда палец, и он аккуратно проник туда, одновременно прижимая большой палец для массажа к киске. Девочка все сильнее возбуждалась. Они обмывали ее промежность из спринцовки. Раздвигая губки одной рукой, он направлял тонкую струйку в клитор и вызывал сладкий радостный крик девочки. Саня потребовала, чтобы он сел и взял ее на ручки. И они так и сделали. Она села верхом на его лицо, намыливая член, яички, бритый лобок и свою промежность. Подвинувшись ближе, девочка обхватила головку уже набухшего члена четырьмя пальчиками, а пятый (большой) палец аккуратно ввела в свою маленькую киску. Ее ручка быстро двигалась, одновременно мастурбируя как ее саму, так и Игоря. Этот способ был новым для Игоря Сергеевича и он был приятно удивлен этим изобретательством. Помогая Санечке, он нащупал клитор, а она игралась другой рукой со своей прижавшейся к телу мошонкой. Рука девочки почувствовала момент оргазма и крепко прижала головку члена к своей киске прямо между половыми губками к отверстию влагалища, чтобы капли спермы попали внутрь. Как только Саша отпустила член, Игорь Сергеевич снова вставил палец ей в попку, а она себе в киску свой самый длинный палец. Их руки двигались, пересекаясь внутри через тонкую перегородку. Стон девочки становился все громче и короче, достигая облегченного вздоха.

Они вновь погрузились в воду. Саня откинулась на грудь мужчины, прижав голову и щекоча его лицо мокрыми прядями. Он, расслабленный и довольный, медленно играл пальцами с её телом, касаясь сосков другой рукой. В жарком полудреме на них накатывало приятное утомление, и не хотелось ничего, кроме как оставаться в этом состоянии — ощущать нежные ягодицы и обнимать тёплое тело, продолжая ласкать.

Когда вернулся Юрий, он вошел с ключом в руках. Утомленные любовники все еще плавали в теплой воде ванной.

— Ку-ку! Эй! Вы что, уснули тут, мои дорогие? — сказал он, наклонившись к лицу дочки. Она специально зажмурилась, делая вид, что спит, но вскоре не смогла удержаться и расплылась в улыбке, засмеялась и потянула руки к папе. Юрий вытащил свою мокрую дочь из воды, посадил её на край ванны и укутал большим полотенцем, одновременно аккуратно вытирая её волосы.

— Как провели время? — спросил он.

— Ууу! — раздалось от девочки в ответ на прикосновения отца.

— А вас тоже надо на руках носить или вы ещё способны подняться сами?

— Ох, Юра! Я сам справлюсь…

Круглов был в прекрасном настроении; Свешников же чувствовал себя гораздо лучше благодаря идее Санечки. Юрий унес девочку в спальню и уложил её спать. Мужчины уселись на кухне и закурили. Игорь Сергеевич рассказал ему всё.

— Значит теперь у тебя будет целый кружок рисования?

— Да… кружок…

— А Саня, Ната и Оля — это участницы твоего кружка? Они рассмеялись.

— Нет, Юра, пока есть только один кружок у Олечки, остальные — это просто пробелы между моими пальцами и языком. Так будет точнее.

— Ничего страшного, скоро они подрастут.

Затем они долго и обстоятельно обсуждали план "операции" по возвращению Наташи. Пройдя все детали и согласовав их, "стратеги" назначили срок на следующую неделю.

В пятницу Свешников посетил школу своей внучки, нашел ее и обо всем поговорил. Девочка так трогательно потянулась к деду, смотрела с жалостью, а потом радостно соглашалась и восторгалась их идеей, что Игорь Сергеевич понял — откладывать нельзя, иначе могут возникнуть проблемы. Ната отметила, что в благодарность за предложение она поцелует Саню в писю восемьсот миллионов раз.

— Деда, забери меня с уроков! Придумай что-нибудь, и мы поедем к тебе домой.

— Ната, моя дорогая! — он лишь смог крепко пожать ее ручку. Они стояли в шумном коридоре школы: мимо проносились мальчишки, старшеклассницы шли чинно, а девочки помладше прятались у подоконников, то взбираясь на них, то сползая своими кругленькими попками. Учитель быстро замечал самых привлекательных из них и уже думал о том...

Убедить Наташу отказаться от этой идеи было нелегко. Она проводила деда до двери и даже выбежала на крыльцо, чтобы помахать ему рукой на прощание; но зябко поежившись от холода, вскоре вернулась внутрь.

Таким образом подготовив "площадку" для своих действий, Игорь Сергеевич стал ждать: к счастью у него была компания для скрашивания одиночества. В тот же день после уроков заглянула Олечка. Целуя в прихожей ее холодные щечки и носик вместе с горячими губками, учитель тут же нетерпеливо начал искать через резинки путь к желанной наготе упругой попки и уютному теплу влажного паха. Обнимая девочку даже в пальто и шапке, он уже нежно ласкал ее отзывчивую писечку.

- Ой, дядя Игорь, дайте, я хоть пальто сниму! - смеялась Олечка, охотно уступая и не противясь его горячему чувственному напору.

- Ни в коем случае! - Голос мужчины возбужденно подрагивает в предчувствии новой увлекательной игры с послушной пленительной детской плотью.

Присев на корточки Игорь Сергеевич стягивает разом все, что одето на ней ниже пояса, до колен, дергает молнии, снимает полусапожки, освобождает ее ступни и снова обувает сапожки на босую ногу. Оля приседает и подбирает комок своего белья, а он ведет ее к большому зеркалу.

Она переводит взгляд с учителя на свое отражение: так странно видеть девочку одетой в зимнее пальто, шапку, с шарфом на шее и теплыми сапогами на голых ножках. Затаив дыхание, Олечка следит через зеркало как дядя Игорь, присев на корточки, гладит ей ноги, поднимаясь, все выше, задирает непослушно грубую ткань пальто и подол школьного платья, обнажает бедра до самого верха. Он тоже смотрит в зеркало на свои трогающие писю, ее белые губки, пальцы. Вдруг он бросает подол, встает и быстро раздевается донага, берет одетую и в то же время - голую девочку за ручку и, как маленькую, ведет в спальню. Оля садится на край постели и хочет лечь, но он останавливает ее.

- Нет, не так! Встань-ка... - Повернув Олю к себе задом и заставив наклониться, учитель откидывает на спину пальто и платье, задирает повыше майку, потом, отойдя, та два шага, любуется открывшимся зрелищем.

Она стоит, уперев руки в кровать, чуть раздвинув свои длинные стройные ножки, а вверху виднеется немного приоткрытый бутончик писи. Игорь Сергеевич возвращается, встает на колени перед этим "алтарем любви" и гладит руками, целует ляжки, попочку, уютные подколенные впадинки. Склоняясь еще ниже, целует икры - до самых сапожек. Потом осторожно раздвигает булочки - ягодиц и кончиком языка трогает, щекочет коричневато - розовую звездочку ануса. Продолжая растягивать попочку, он большими, пальцами приоткрывает шире писю девочки и нежно-нежно, как и полагается целовать маленьких девочек в губы, целует эти другие, не менее чудесные губки. Вобрав в рот нежный' сочный бугорок, учитель поглаживает ножки девочки снизу до верху и сосет, сосет из нее сладкий сок налетающего желания. Плоть мужчины возбуждена и тверда как камень, она туго и скользко входит в расцелованное детское лоно. Оля сладко ахает, выгибается и начинает двигаться навстречу дяде Игорю, через несколько минут, в ее маленькую маточку устремляется густой поток семени. Она слышит эти судорожные толчки своим нутром и тут же начинает кончать сама, ритмично тиская своей, бьющейся в оргазме писечкой уже лишившийся прочности, слегка поддающийся этим нажатиям член. Они разделяются. Из писи по ножкам девочки стекает их влага. Олечка ослаблено падает на постель. Ей жарко. Пальчики дергают пуговицы, тянут шарф. Он помогает освободиться от пальто, платья, сдергивает маечку, прижимает влажно горячее тельце к кровати и в упоении целует болезненные нарывы едва припухших грудок.

Игорь Сергеевич не может насытиться своей обожаемой ученицей. Он ласкает её ноги, нежно целует, а затем вновь погружается в её тепло. Когда страсть утихла и они остались на смятом постельном белье, Игорь Сергеевич гладил её волосы и целовал прохладное лицо, прошептав:

— Оленька, моя дорогая, я мечтаю о том, чтобы ты подарила мне ребёнка... Девочку. Маленькую копию тебя...

Она прижалась к нему, уткнувшись носом в шею и обняв его крепко, закинув ногу на бедро мужчины и прижавшись своим теплом. Так они и заснули в объятиях друг друга — пожилой мужчина и юная девушка, связанных глубокой любовью.

Тем временем планы двух мужчин осуществились прекрасно. В понедельник Свешников позвонил дочери с просьбой забрать якобы забытые вещи Наташи. Затем он сообщил Юрию время визита Лены. Отец с дочерью пили чай, когда неожиданно появился Юрий. Он передал Игорю Сергеевичу деньги за «уроки» и сел за стол. Разговор плавно перешёл к успехам Наташи в искусстве; стало очевидно, что ей стоит продолжить занятия. Женщина, увидевшая деньги отца (а суммы были приличные), охотно согласилась расширить эстетическое развитие дочки тем более безвозмездно...

Юрий ушёл подождать в машине, а после того как Лена уехала, вернулся сияя от радости с бутылкой коньяка. "Победители" устроили праздник и быстро опустошили запасы Свешникова до песен под рюмку. В таком состоянии их застала Оленька, пришедшая на «урок». Она привела с собой Санечку — странным образом тот не приехал за ней сам папа.

Увы! Злопамятные люди! Мое вино уже выпивают! - беззлобно возмутилась Саня, увидев на столе недопитое сухое.

Она и Оля улыбались - Было так забавно видеть счастливые лица пьяных мужчин, проплывающих в густом дыму заполненной кухни.

Девочки бросили верхнюю одежду в прихожей и ушли в комнаты, а двое разгульщиков трудно подмели и проветрили помещение. Когда они зашли в зал, Оля уже была одета: форменное платье (только фартучок белый сняла), серые колготки на ногах. В то же время Санечка разбросала свои вещички по дивану и активно избавлялась от последних тонких белых колготок вместе с трусиками. Как только она стала абсолютно обнаженной, девочка с радостным щенячьим визгом бросилась и повисла на шее у пьяного отца, который легко поддержал ее на руке. Еще Оленька немного стеснялась дяди Юры, с которым познакомилась недавно, но это чувство стеснения прошло в самом начале игры. Затем, разогревшись, она уже не замечала, чьи руки ласкают ее тело, чьи губы целуют интимные места. У девочки не было полного контакта с дядей Юрой - она потихоньку попросила об этом Свешникова, хотя все остальное в ходе игры и любовных поединков вчетвером или даже впятером было допустимо...

Игорь Сергеевич протянул руку, помог Оле встать, обнял ее за талию и повел к дивану, где уже отец ласкал свою дочурку на своих коленях. Усадив Олю таким образом, чтобы обе девочки были лицом друг к другу, учитель начал целовать и ласкать ее перед глазами Сани и Юры. Оля немного смущалась, что придавало особый шарм всей процедуре. Круглов погрузил пальцем в уже влажную киску дочки и медленно, осторожно проникал в нее, целуя ее шею, плечи и волнистые светло-русые волосы. Игорь Сергеевич снял с Оли платье, опустил колготки до щиколоток и трусики до коленей. Затем он поднял маечку, демонстрируя своим друзьям-зрителям неразвитую грудь двенадцатилетней девочки. Санечка широко раскрыла глаза и медленно качалась на папином пальце. Поиграв с сосками, заставив их напрячься острыми клыками, учитель освободил ножки от колготок и трусиков, раздвинул колени и растянул бутончик пальцами. Целуя Олю в губы, шею, щеки и глаза, он просто держал ее половые губы раскрытыми, показывая Юре и Сане всю красоту ее интимной части. Уже возбужденная девочка медленно поворачивалась перед отцом и дочерью, прикрываясь поцелуями, и чувственно дергалась голым животиком. Под глазами отца и дочери ее лоно медленно набухало влагой, наполнялось горячей кровью и секретом возбуждения. Распухший член Юрия поднялся между ножек его девочки и показал свою ярко-красную головку. Отец убрал палец из писи Саши, приставил головку члена к нежным половым губам, не отводя при этом взгляда от очаровательной уже готовой принять мужчину влагалища, которое нежно обволакивал палец Игоря.

Авторское описание:

Игорь Сергеевич снял Оленьку с колен и поставил рядом, чтобы она могла отдохнуть после ласки. Затем он встал и начал раздеваться. Оля ждала его, переключая свой взгляд с учителя на свою подружку и на член ее папы, который был направлен к ее крошечным губкам. Внезапно Юрий поднялся, держа дочку за попку, и приблизился к Оле. Он приложил пах своей дочери к лицу Оли, словно предлагая ей это как особый напиток. Девочка аккуратно убрала прядь волос со щеки и нежно прикоснулась губами к открытой писи. И так произошло несколько поцелуев... Потом губы стали всё более аппетитно обхватывать и сосать маленькую Сашу, которая запрокинула головку назад, чтобы продолжить цепочку поцелуев от папы.

Теперь полностью раздетый, Игорь Сергеевич обнял Олю за плечи, прошел рукой по спинке и легонько гладил ее попку. Затем он вошел в ее горячую, узкую и скользкую щель пальцем, медленно двигаясь туда-сюда. Он также вставил палец другой руки в анус другой девочки и играл с ним там. Возбуждение обоих мужчин достигло предела - им нужно было получить облегчение, но игра продолжалась их всех возбуждая.

Наконец, Юрий посадил Олю на диван после того, как она выпила соки Саши. Учитель наклонил подружку так, чтобы ее лицо оказалось рядом с членом Круглова. Поддерживая руки на кровати, Оля загляделась между своими слегка разведенными ножками и видела, как дядя Игорь вводит свое толстое и упругое орудие в нее. Сладко стонущая Оля закрыла глазки и тут же получила член в свой ротик. Убедившись, что она активно сосет его, Юра лег на спину, повернул Санечку задом к себе и начал ласкать обе ее дырочки языком. Малышка с удовольствием наблюдала, как подруга сосет член, трогает его губы и ноздри. Саня наслаждался моментом, когда папин язык проникал в ее щелочку, а затем переходил в анус и снова во влагалище. Девочка устала от блаженства и прижала свою щечку к лобку папы, целуя и кусая его член у основания, стараясь также поцеловать Олино лицо.

Мужчины наслаждаются медленным и продолжительным сексом с Олей. Они слегка опьянели, что только усилило их эрекцию, а оргазм стал еще более отдаленным. И Саша и Оля испытывают дважды оргазм, пока мужчины почти одновременно кончают внутрь девушки.

Санечка быстро перебирается к заду подруги, спрыгивая с дивана, чтобы увидеть, как член выходит из Олиной вагины. Как только пенис покинул девочку, она жадно прижимается губами к открытой ране, сосет сладкую жидкость и засовывает язык в самую дырочку - она хочет, чтобы пися Оли сдавила его, закрываясь.

Уставшие дети опускаются на диван. Старшая из них получает больше ласки и безразлично отвечает на шаловливые ласки младшей. "Оля, можешь поделиться грудью со мной?" - просит Саня. Девочка улыбается в ответ, садится поудобнее, а подруга прижимается к ней, как младенец. Когда губы Сани охватывают сосок, на лице Оли появляется странное блаженное выражение и почти материнская улыбка. Она ласково гладит "дочку" по головке и держит ее в руке, словно куклу. Поцеловав, Саша отпускает сосок.

"Оля, дай мне пальчик..." - просится Саня и снова прижимается к слегка опухшей от ее зубов и губочек груди. Когда палец проникает внутрь вагины, Сашенька сладко изгибается и начинает ласкать другую грудь ручкой.

Сначала мужчины наблюдают за игрой детей с умиление, а потом присоединяются к ним: Игорь Сергеевич гладит ножки Саши, а Юра целует и стимулирует пальчиком Олю. Развратная девочка снова переполняется желанием, Юрины пальцы легко скользят в обильно увлажненной щелке ее влагалища, а его член трепещет от желания туда проникнуть.

Санечка освободилась из объятий подруги и взглянула на отца и Олю. Внезапно, она наклонилась к уху Оли и прошептала:

- Оленька, дорогая, позволь папе заняться с тобой! Я так хочу посмотреть! Пожалуйста...

Девочка молча повернула голову к дяде Игорю, который кивнул в ответ и улыбнулся ей. Юрий аккуратно расположил ее тело, удерживая его одной рукой, а другой поддерживая себя. - Нет, нет! Позволь я это сделаю, папа? - Саша приползла на коленках и взяла член папы за основание, прижимая головку между своими нежными губками. Юра замедлялся, а Саня игриво проводила членом по своей киске, затем вернула его к отверстию и потянула отца за член, приглашая его войти быстрее.

И вот мужчина и девочка соединились. Юра двигался осторожно и аккуратно, проникая только на треть. Его лицо светилось счастьем и блаженством, а свободная рука играла с острыми сосочками, то гладя их, то щекоча ладонью. Дочка с удовольствием наблюдала, как папин член входит в ее упругие детские губки. Она стояла на коленках, выпятив попку вверх, а дядя Игорь также наслаждался зрелищем и двигал пальцем то в писю, то в попу.

Во время медленных движений Юрий повернул голову, посмотрел Свешникову в глаза, а затем на его член и кивнул приглашающе. Игорь Сергеевич не сразу понял, что друг от него хотел. Он ползком перебрался через голову Оли и его член моментально оказался в рту мужчины. Наслаждаясь губами и языком Юрия, он слышал жаркое дыхание девочки у своей задницы, а ее быстрый язычок пробегал между ягодицами. Он разведением рук раздвинул ягодицы. Кончик языка Оли прижался к дырочке, щекоча и проникая в нее. Старый учитель никогда раньше не испытывал такого удовольствия. Он стонал от наслаждения, сильно качал головой, и его взгляд упал на Санечку, которую все забыли. Удивленная необычным зрелищем, девочка стояла на широко разведенных коленях, вытянувшись и раскрыв глаза быстро терла свою киску обеими руками. Ее ротик слегка раскрылся, а ее глаза выражали такое желание, что Игорю стало ее жаль. Но его член уже был возбужден и дрожал в предвкушении оргазма, его бедра трогали острые сосочки, а язычок или пальчик играли в его заднице. Он кончил в рот мужчине, а потеряв контроль над собой почти сел на лицо девочки. Юрий продолжал сосать и ласкать головку члена. В то же время он продолжал двигаться внутри девочки, которая уже достигла оргазма. Казалось, что он никогда не закончит. Как только член Игоря стал снова твердым, Юра вытащил его изо рта, и Игорь Сергеевич тут же спрыгнул, боясь задушить Оленьку. Внезапно Круглов быстро повернулся и уложил безжизненное тело девочки на себя. Оленька даже не подняла голову и лежала с лицом уткнувшись в его плечо. Ее попка ритмично поднималась в такт движениям Юрия. Игорь Сергеевич завороженно наблюдал, как член входит и выходит из хрупкого тела девочки, проникая более чем на две трети своей длины и вытягивая за собой узкое кольцо ее губок. Пальцы Юрия прижались к "булочкам" попки девочки и раздвинули ее так, что анальное отверстие стало приглашающим для члена учителя. Вспомнились мальчик Вова и ощущение проникновения в его попочку. Задница девочки была влажной и горячей, член легко преодолел сопротивление внешнего кольца и проник в узкую глубину. Все произошло так легко, вероятно, потому что Оленька уже не осознавала, что с ней происходит.

Внезапно две тонкие ручки маленького ребенка схватили его за бедра и оторвали от Олиной попы. Игорь Сергеевич повернулся и увидел Саню. В глазах девочки играли нетерпеливые искры, ее губки трепетали, а ножки быстро двигались от возбуждения.

- Дядя Игорь, милый, засуньте что-нибудь в меня! Я так хочу...

Он протянул руку, чтобы поиграть с ее писечкой, но Санечка неожиданно отстранилась.

- Нет, не так...

Он посмотрел на Юрия, занятого своим бесконечным актом, и решительно положил девочку на диван. Она сразу подняла свои раздвинутые ножки, но он сложил их и сел на ее грудь. Подняв головку девочки, учитель положил ей в ротик.

- Пососи его хорошенько и обильно слюни напускай,- прошептал он Сане, и она старательно начала делать минет, выделяя как можно больше слюны в рот.

Ситуация становилась все более безумной. Свешников провел рукой назад, коснулся пальцами влажного лона девочки, затем снял свой член. Девочка быстро высунулась из-под него и снова предложила свою писечку. У Сашеньки не было девственности: ее отец проник туда пальцем с самого раннего детства, и теперь, перед тем как войти в нее своим членом, учитель проверил ее, введя сразу два пальца.

Все прошло успешно. Писечка девочки была очень маленькой, узкой, но приятно комфортной и горячей. Свешников даже удивился, почему Юра раньше не занимался сексом со своей дочкой. Эта девятилетняя девочка была просто потрясающей! Она уже наслаждалась процессом, не ощущала никакой боли и только сладко постанывала, закрывая глазки.

Ярик прекратил тренироваться с невыразительной Олей. Наконец-то дошло до него, что девушка потеряла сознание. Осторожно он снял ее и положил рядом. Оля застонала и прижала ноги друг к другу, перевернувшись на бок. Круглов так и не закончил упражнение. Его огромный, голубеющий член стоял как кол. С интересом и завистью в глазах, Ярик наблюдал, как занимаются сексом его девушку, а затем внезапно попросил Игоря посадить Сашу на колени. Свешников подхватил легкое тело и умудрился сесть, не вынимая члена, держа девушку лицом к себе. Юра встал рядом и, ласково погладив лицо дочери, поднес головку члена к ее губам. Санечка начала отсасывать, покачиваясь на твердом члене дяди Игоря, который был в его широких ласковых руках. Она взяла папин член рукой и проводила им по своему лицу, затем снова целовала, взяла в рот и продолжала делать минет. Игорь Сергеевич переводил взгляд с интимных мест девушки на ее лицо и наслаждался.

Наконец Ярик кончил в рот своей дочери. Саша отсасывала папину сперму, быстро глотая ее, но не успевая полностью проглотить. По подбородку стекала светлая, тягучая струйка. Насытившись, девушка сама начала испытывать оргазм, ритмично и даже немного больно сжимая член мужчины. Этот тройной оргазм завершился сильным потоком спермы, выпущенной внутрь девушки. Игорь Сергеевич бросил взгляд на Олю. Девушка уже пришла в себя и слабо ответила на его подбадривающую улыбку.

Долгая игра продолжалась около двух часов и утомила всех. Девушки отправились в ванную комнату, а мужчины вернулись на прохладную кухню, пахнущую морозом. За окном стемнело, но они не включали свет, молча курили и допивали холодное сухое вино, а из ванной слышалось шуршание воды, приглушенные разговоры и радостный детский смех.

Наташа начала посещать занятия в те же дни, что и Санечка. Оля приходила почти каждый день, и жизнь Игоря Сергеевича казалась ему великолепной. Новый Год прошел, он встретил его у дочери и убедился в очередной раз, что Лена ничего не подозревает. Каникулы закончились, и в школе стартовала самая продолжительная третья четверть.

Во второй половине дня неожиданно позвонила Лена. Она была сильно взволнована и сообщила, что скоро приедет. В этот момент Игорь Сергеевич находился с Олей. Узнав о причинах беспокойства, девочка быстро собрала вещи и вернулась домой. Он привел в порядок квартиру, проверил, нет ли чего вызывающего подозрение на виду, и начал ждать, мучаясь от неопределенности.

Лена выглядела усталой и взвинченной. Она села на кухне, не сняв пальто, закурила — это поведение раньше не замечал за ней Игорь Сергеевич.

- Папа, ты не заметил ничего странного у Наташи? - спросила она.

- Нет вроде бы. А что произошло?

- Я недавно была в школе и говорила с учительницей. Она пожаловалась на Наташу: та стала плохо учиться, дерзит учителям. Но самое страшное — она начала заниматься онанизмом прямо на уроках! Это же ужасно! - Лена опустила взгляд; сигарета дрожала между её тонкими пальцами.

- То есть ты ничего не заметила?

- Нет! Ты знаешь, дочка, у неё сейчас такой возраст... Может быть, ты поговоришь с ней? Или я могу это сделать?

- Конечно, я сама поговорю. Я уже пыталась обсудить с ней учебу, но она смотрит такими невинными глазами и говорит: "Хорошо, мамочка, я постараюсь".

Они долго обсуждали ситуацию. Свешников старался успокоить дочь как мог сам и одновременно боролся с растущим чувством тревоги внутри себя. Она во всем соглашалась с ним и напоследок вновь попросила его поговорить с внучкой перед тем как уйти; оставив старого учителя с неприятным предчувствием в сердце.

Завтра ожидался день "занятий". Оля пришла вместе с Сашенькой немного раньше, ускользнув с последнего урока. Пока девочки забавлялись, играя и постепенно раздевая друг друга, он решил приготовить что-нибудь перекусить и подождать Наташу. Мысли о разговоре с Леной не покидали его. Как же неосторожно поступила внучка! Хотя что можно ожидать от десятилетней девочки?

Размышления прервал настойчивый звонок в дверь.

— О! Наташа пришла! — воскликнула Сашенька и выбежала в коридор босиком, только в маечке, оголяя свои длинные ножки и белую аппетитную попку.

— Подожди-ка, Саша! — он невольно понизил голос, и тревога передалась девочке мгновенно. Через глазок Свешников увидел свою дочь, нервно стоящую на пороге, а тут вновь раздался настойчивый звонок.

— Быстро в спальню! — тихо приказал он девочкам, — и закройте дверь... Сам же бросился в зал, собирая их одежду и закидывая её за диван. Убедившись, что всё выглядит прилично, он с замиранием сердца подошёл к двери.

Лена ворвалась в квартиру и сразу заглянула в пустую гостиную. Её лицо было мрачным, она избегала взгляда отца.

— В чем дело, Лена? — еле произнес он с дрожью в голосе; сердце колотилось где-то у горла, вызывая болезненные ощущения.

— В чем дело? Это я хочу выяснить! Вчера вечером я дважды поймала Наташу за этим отвратительным занятием. Стала расспрашивать — молчит. Пригрозила ей — тоже молчит. Я перерывала её портфель и нашла вот это! — Лена бросила на стол фотографию: все три девочки сидели голыми на диване, при этом Саня и Наташа целовались, а рука Оли была на промежности внучки.

Всё смешалось и рухнуло в бездонную пропасть. В глазах Игоря Сергеевича всё потемнело. Дочь продолжала настаивать:

— Что это такое? Может, ты мне объяснишь? Я уже спрашивала её, — она опять молчит. Прям как сидорову козу излупила! А ведь это происходило тут... Здесь! — Она быстро вошла в комнату и указала пальцем на диван.

— Что с тобой происходит, отец? Какой-то маразм! Может, тебе стоит пройти лечение? С ума сошёл на старости лет?

— Лена, послушай...

— Ничего слушать не хочу! Убери эту мерзость!

— Какую мерзость?

— Чего притворяешься дурачком? Давай фотки! — Нет никаких фотографий! Это всего лишь... как бы шутка...

— Шуточки хорошие! Полгода родной отец развращает мою дочь, а это просто шутки! Я сама найду!

— Не смей копаться!

— Ах, не смей! Значит, есть что искать! — Вдруг Лена подошла и резко открыла дверь в спальню. — Никого нет.

— Чего ты там ищешь?

— Ничего! — выплюнула женщина и, стуча сапогами по полу, вышла в коридор.

— Запомни: ты больше мне не отец, а Наташа — не твоя внучка. Ты больше никогда её не увидишь! — Она распахнула дверь и остановилась на полшага.

— А я доберусь до правды о том, чем вы здесь занимались. Каким рисованием.

Дверь захлопнулась с глухим звуком, как крышка гроба. Едва передвигая ослабшие ноги и задыхаясь от сильной боли, Игорь Сергеевич добрался до кресла и упал в него почти без чувств. Через минуту из спальни выглянула испуганная Саня, за ней последовала Оля. Обе девочки были почти голыми. Младшая настороженно взглянула на дядю Игоря, не решаясь подойти к нему; старшая же сразу бросилась к нему, трогая его за руки и зачем-то щупая его лоб — холодный и потный.

— Он сможет? Да? — голос Саши дрожал, на грани слез.

Оля осторожно трясла Свешникова за плечо.

— Дядя Игорь, ты в порядке? — она сама едва сдерживала слезы. Он слегка шевельнулся и открыл глаза, в которых читались боль и слезы.

— Уф! — облегченно вздохнула Саша, садясь на диван.

— А где твоя одежда? — спросила она, оглядываясь вокруг.

— Там, за диваном... — каждое слово давалось ему с огромным трудом. Малышка наклонилась, выставив попку, и начала вытаскивать смятые платья и колготки, долго искала трусики.

— Дядя Игорь, — Оля не отходила от него, — может вызвать "скорую"?

— Нет, Оленька, лучше дай мне лекарства. Оно на кухне в ящике... Она быстро вернулась с таблеткой нитроглицерина.

— Это оно?

— Спасибо. — Он положил горошину под язык. — А машину не надо? Вы лучше идите, а то она вернется...

— Ну и что! Пусть. Какой шум тут подняла! — неуверенно отозвалась Оля.

— Идите уже... Я скоро прийду в себя.

В конечном итоге удалось выпроводить только Санечку. Оля осталась, несмотря на все уговоры. Она сбегала на кухню включить чайник, помогла дяде Игорю перебраться на диван и укрыла его теплым пледом так аккуратно, будто заботилась о маленьком ребенке. Потом села рядом с ним не на диван, а на пол, чтобы его не тревожить.

— Тебе уже лучше, дядя Игорь?

— Да, спасибо тебе. Ты настоящая находка! — он слабой улыбкой погладил растрепанные волосы девочки.

— Я никуда от вас не уйду. Останусь ночевать здесь. Только сбегаю к маме предупрежу: скажу ей что у подружки буду ночевать.

— Не стоит этого делать, Оленька. Зачем лишние хлопоты? У нас и так много неприятностей. Вдруг что-то случится с тобой… Я совсем с ума сойду!

Девочка вздохнула и прижалась щекой к его руке.

- Ничего страшного! Завтра я сбегу из школы к вам с утра.

- Хорошо, сбегай завтра, а сегодня уже пора домой.

- Еще рано, дядя Игорь! Давай выпьем чаю, моего любимого. Я посмотрю, как ты себя чувствуешь, и тогда пойду, ладно?

- Ладно, ладно...

От её нежной заботы и преданности Свешникову стало действительно легче и теплее на душе. Он размышлял: "Какую замечательную девочку подарила мне жизнь старому грешнику. Какая же странная и непонятная эта жизнь".

После чаепития Оля решила прибраться на кухне. Она старалась делать это тихо, только иногда звеня тарелками или чашками. Он больше не мешал ей и наслаждался обществом этой маленькой феи.

Перед тем как уйти, чтобы окончательно уверить девочку в своей жизнеспособности, он даже поднялся и проводил Олю до двери, нежно поцеловав её в губы на прощание почти отечески.

Потянулись часы мучительного одиночества и бессмысленности. На самом деле ни о чем думать не хотелось: любое воспоминание, не говоря уже о будущем, причиняло резкую боль в сердце.

На улице стемнело. Он сидел в кресле и боролся с желанием закурить. Вдруг раздался звонок в дверь. Даже не задумываясь о том, кто мог прийти, Игорь Сергеевич щелкнул замком. В прихожую ворвался свет с лестницы, ослепив его на мгновение и оглушив сразу же после этого. На пороге стояла Наташа без шапки в лёгком демисезонном пальто. Растрепанные волосы спадали на её бледное лицо с опухшими от слёз чертами; губы посинели от холода и дрожали.

- Боже мой! Наточка, ты откуда? - Он шагнул назад впуская внучку внутрь одновременно включая свет в прихожей и закрывая за ней дверь.

Девочка всхлипнула и прижалась к нему, обняв его за пояс.

- Дедушка, я сбежала, - произнесла она снова сквозь слезы, шмыгнув носом и судорожно вдыхая.

- Как так сбежала? - Он понимал, что задает глупый вопрос.

- Я ушла от мамы. Совсем. Она меня била... Вчера ударила. И сегодня опять. Так сильно! Я плакала, кричала, мне стало плохо. Но ни слова не сказала! Она и тебя ругала. И меня... Гадкими словами. А я только плакала и орала.

Он с ужасом слушал ее рассказ, нежно проводя дрожащей рукой по ее спутанным волосам и трясущимся плечикам.

- Как ты смогла уйти из дома?

- Она зашла в туалет, а я тихо надела пальто, взяла сапоги, чтобы не шуметь, и быстро открыла дверь. Она не успела выбежать. Я даже на улице их обула.

- Боже мой! Ты же почти голая! - На Наташе под пальто была лишь майка и тонкие колготки.

- Ты же простудишься! Смотри — вся горячая!

- Я бегом бежала всю дорогу...

Вдруг все подавленное горе и обиды вырвались наружу: Наташа заплакала громко и навзрыд. Испугавшись истерики, Игорь Сергеевич дал внучке валерианку, и она послушно выпила её, стуча зубами о стакан. Он совсем не думал о дочери или о законе — единственное беспокойство заключалось в том, что девочка может заболеть на холоде: ведь температура за окном опустилась ниже 20 градусов. Наполнив ванну водой, он раздел её одежду и ужаснулся: на спине, попе и ногах девочки виднелись старые и свежие синяки от ударов — даже на руках были следы тех попыток прикрыться от побоев.

- Моя дорогая! Что же это произошло? Чем же она тебя ударила?

- Вчера ремнем, а сегодня каким-то проводом... - тихо произнесла Ната, словно стыдясь. Мужчина ощутил волну горечи при взгляде на израненное детское тело, его охватила смесь жалости и бессильной злобы на свою дочь. На себя, на этот жестокий и абсурдный мир. Он присел рядом и нежно поцеловал синяки.

- Тебе очень больно, моя маленькая?

Наташа кивнула:

- Сидеть больно.

Осторожно опускаясь в ванну, девочка морщилась от жгучего прикосновения горячей воды к поврежденной коже, где виднелись засохшие кровяные корки. Постепенно ее тело привыкло к температуре, и она расслабилась, наслаждаясь теплом и покоем. Игорь Сергеевич наблюдал за бледным, знакомым сквозь воду телом своей внучки и не испытывал ни возбуждения, ни похоти — лишь острую жалость и стыд за прошлое.

- Лежи здесь и греемся, а я пока чай приготовлю. Оля заваривает...

Она улыбнулась в ответ с закрытыми глазами и тихо сказала:

- Оля очень хорошо заваривает. Вкусно.

- Да, с малиной выпьем.

- И с булочкой тоже? Ты сегодня покупал булочки? У тебя остались?

- Остались.

Он вышел на кухню и, удалившись от внучки, снова почувствовал усиливающуюся тревогу. Каждый звук машины за окном заставлял его вздрагивать в ожидании шагов по лестнице. Затем он нашел в шкафу немного одежды для нее: выбрал трусики (те были испачканы кровью), теплые колготки, футболку с длинным рукавом, свитер и халат.

Лишь двадцать минут пробыла Наташа в воде. Большую часть времени он просто молчал, не зная, как утешить эту маленькую несчастную девочку.

Внучка отказалась от всех одежд, и закуталась в дедов халат. Он подавал ей чай с малиной, осторожно держа на руках и боясь двигаться, чтобы не причинить боль.

Немного пришедшая в себя Наточка спросила:

- Деда, ты точно меня ей не отдашь?

- Конечно! Зачем тебе такие мысли? - ответил он лживо лишь для того, чтобы избежать сложных объяснений, которые были непонятны и ненужны в данный момент.

Они отправились в гостиную. Наташа попросила включить телевизор и легла на живот на диване, а он нашел пузырек облепихового масла в столе на кухне и начал аккуратно смазывать раны.

- Деда, поласкай меня пожалуйста? - прошептала девочка.

Он посмотрел на ее покрытую синяками задницу и вздохнул.

- Может, лучше не сейчас, Наточка?

- Давай, деда, мне будет сразу легче! - Она слегка раздвинула ножки и приподняла животик, чтобы он мог достичь нужного места.

Осторожно прикасаясь к скользким от масла пальцами, Игорь Сергеевич целовал ее ягодицы, спинку и бедра. Наташа улыбалась, опираясь щекой на свои сложенные ладошки и медленно двигала попкой.

- Будь посильнее! Так почти не слышно, - просила внучка, и он начал ритмично массировать увлажняющиеся губки и твердеющий клитор.

- А ты почему не раздеваешься?

На минуту он оставил девочку, чтобы снять тренировочные штаны и остальную одежду. Когда Игорь Сергеевич повернулся к дивану, Наташа уже лежала на спине, разведя колени и открыв розовую щель. Девочка улыбалась и гладила животик ладошкой.

- Дедушка, можешь выполнить мою просьбу?

- Конечно, дорогая! - он наклоняется к внучке, опираясь ладонью между ее разведенными ножками.

- Ты обещаешь?

- Обещаю!

- Поступи со мной так же, как с Олей...

- Наталья, что ты говоришь! Тебе еще рано для этого! Мы все испортим!

- Но я давно хочу. Пожалуйста, дедушка, пусть будет больно! Тогда она больше не сможет забрать меня и бить меня никогда. Я буду твоя, как жена, верно?

Он слушал ее с поражением от ее детской логики и наивности. Он не знал, как поступить в такой ситуации и что сказать...

- Дедуля, я очень сильно тебя люблю! Сделай это, пожалуйста! - на ее лице опять блеснули слезы.

- Хорошо, Наташа,- решается мужчина.- Хорошо, только не плачь. Мне самому захотелось заплакать.- И он улыбается вызывая ответную улыбку от нее, словно солнышко за тучей.

Игорь Сергеевич принес новое, сложенное вчетверо простынь и разложил его под попку Наташи. Затем он опускается рядом и начинает медленно возбуждать девочку поцелуями и ласками. Она быстро забывает о напряжении, ожидая свой первый сексуальный опыт, и радостно отвечает ему.

Особое внимание он уделяет вылизыванию и поцелуям ее половых губок, которые уже были готовы к этому шагу благодаря предыдущим ласкам. И наконец, он приближает свой член к узкому входу влагалища. Головка сталкивается с узким отверстием между половыми губками. Держа жесткий член в руке, который уже был скользким и смазанным, он начинает нежно гладить животик и худые детские бедра. Лобок, сосочки напряжены при ощущении того, как пещерка медленно расширяется. Когда головка начинает поддаваться, он медленно вводит член почти наполовину. Наташа вскрикивает, затем прикусывает губу и начинает стонать. Он сам сжимает зубы от боли, не двигаясь и боясь нарушить контроль. Почти через минуту он начинает двигаться внутри ребенка медленными миллиметровыми шажками. Маленькая киска поглощает его толстого и грубого гостя, без особого комфорта, но все же терпимо. Игорь Сергеевич старается быть осторожным и аккуратным, особенно во время оргазма, когда похоть может выйти из-под контроля. Но все заканчивается благополучно. Поток спермы заливает девственное лоно.

Наташа улыбалась, её губы были слегка покусаны, в глазах блестели слезы, а на лице отражалось чувство спокойствия и удовлетворенности, превосходящее даже обычный оргазм, хотя сейчас она не чувствовала ничего, кроме боли. Она ощутила себя женщиной — это было для неё самым важным.

Дедушка заботился о её пострадавшей области, вытирая кровь и прикладывая ватный тампон к свежей ране. Вскоре кровотечение остановилось, оставив лишь небольшое бурое пятно на простыне под её телом. Он перенёс Наташу в спальню, уложил её и укрыл тёплым одеялом, сев рядом. В комнате воцарилось молчание; каждый думал о своём. Наташа взяла его руку и прижалась щекой к ладони. Так она заснула, крепко удерживая пальчиками грубую мужскую руку; он осторожно освободился и поцеловал внучку.

— Спи спокойно, моя дорогая партизанка... — прошептал он перед тем как тихо уйти на кухню, выключив по пути телевизор с пустым экраном.

Несмотря на усталость и тяжесть в теле, Игорю Сергеевичу не хотелось спать. Он курил сигареты наперекор собственному сердцу, роняя пепел на пол и ожидая звонка в дверь (телефон он отключил ещё до прихода Наташи). Сигареты таяли, будильник безмолвно тикал. Часы в гостиной пробили половину первого ночи — именно тогда раздался звонок.

Свешников поднялся с места, сжал кулаки и неторопливо направился к двери — словно осуждённый к казни, готовый ко всему. Про себя он решил: если кто-то попытается разбудить Наташу, то только через его тело. Обе двери — в гостиную и спальню — были заперты. Он включил свет в прихожей.

Взгляды их встретились в молчаливом противостоянии. Лицо дочери выглядело бледным и иссохшим; в глазах читалась боль вместе с печалью и презрением. Он выдержал этот взгляд, испытывая всё подряд — лишь страх был навсегда позади. Елена отвернула лицо в сторону, потом медленно обернулась; только теперь Свешников заметил два чемодана у двери на лестничной площадке.

Дочь покидала дом. Сделав шаг на первую ступеньку, она остановилась, обернулась и, не глядя на отца, тихо произнесла:

- Будьте вы прокляты!

Оставшись в недоумении, он остался стоять на пороге. Лишь когда внизу громко захлопнулась дверь подъезда и завелся двигатель такси, он вернулся внутрь. Он занес чемоданы и тут же открыл один из них в прихожей. Сверху лежала розовая махеровая кофточка для десятилетней девочки по имени Наташа! Он схватил её и прижал к лицу этот пушистый, ещё холодный с улицы предмет, который наполнил его голову невероятным счастьем. Внутри словно прыгали маленькие заводные лягушки, эхом повторяя слова:

- Будьте вы прокляты... БУДЬТЕ ВЫ СЧАСТЛИВЫ!

Спи, моя дорогая!

Я сохраню твой сон,

На страже буду до рассвета.

Жизнь - это океан, а мы у берега.

Ты сладко спишь,

Согретая моим теплом.

Когда мы остались одни вчера,

На зыбкой грани между игрой и страстью,

Ты дарила мне счастье,

И увлеклась этим.

Боже, храни тебя!