Путь раскрепощения (глава 36)

Прошло пять дней. Наверное, худшие пять дней в жизни Ани, если считать одним куском. Она почти не покидала комнаты, изредка выходя лишь в санузел; даже питательные бульоны Ира приносила на запертую большую часть времени личную территорию Светловой. Может, оставлять наедине со своими мыслями и было неправильно, но Царева боялась окончательно доломать психику сестренки лишним пересечением её хрупких границ. Первые дни, мало чем отличающиеся от ночей, Аня просто лежала вдоль постели и безучастно смотрела в подсвеченный неприятным красно-синим светом потолок. Забинтованная левая половина лица, зуб и бедро зверски болели, но гораздо больше она переживала из-за потери красоты. Уродина, навсегда уродина... Как Харви Дент, как Дарт Вейдер, как фрау Энгель... Почему все персонажи - злодеи? Она всхлипнула, но тихо-тихо, чтобы не привлечь внимание и без того находящейся на постоянном взводе Ирины.

Аня не хотела никого видеть.

Делегации сочувствующих ей визитеров прекратились на третьи сутки. Упорнее всего была парочка из Катьки с Дашей, да и Егор по несколько часов в день прогуливался где-то в окрестностях, с надеждой глядя издали в зеркала окон, но дежурящие поочередно близнецы внутрь территории Царевых никого не пускали. Это было решаемой проблемой, но сама травмированная при намеках кого-нибудь пригласить только испуганно сжималась в комочек, так что и Ира не вмешивалась. Анька боялась предстать перед кем-либо в нынешнем виде до истерик; а отважившийся приехать следующим вечером Артур сразу и уехал, только уже с дырой от гаечного ключа в боковом стекле.

Царева совершенно искренне намеревалась расплескать содержимое тупой башки своего бывшего по дорогому кашемировому салону Мерседеса, но из-за взвинченных нервов самую малость промахнулась.

В ту злополучную ночь, примерно через полчаса после возвращения домой, к ним пришла молчаливая парочка одинаковых, будто яйца, бритоголовых крепышей, которые оперативно заколотили окна второго и, на всякий случай, первого этажа блестящими как зеркало щитами, оставив лишь вентиляцию кондиционеров; затем педантично сменили все лампы на специальные, испускающие уже знакомый безжизненный красновато-синий свет; непрозрачной лентой заклеили даже светодиоды бытовой электроники и потом долго ходили по помещениям со спектрометром, что-то там измеряя. Ирка недовольно ворчала по поводу хозяйничающих на ее территории вторженцев, но не протестовала, понимая что это явно какая-то медицинская необходимость. С большим трудом не протестовала, ладно. Больше всего злило то, что смартфоны, оба домашних ноутбука и даже много лет не включавшийся ЭЛТ телевизор тоже были конфискованы и теперь они осталась без связи с внешним миром, словно полвека назад. Лишь антикварная древняя Нокия с тусклым монохромным экраном, невесть как сохранившаяся до 20-х годов.

— Потом вернем. - коротко сказал напоследок один из близнецов, в очередной раз промерил все комнаты с бытовой техникой на интенсивность и спектр освещения, после чего исчез.

Так начались дни изоляции. В синевато-багровых оттенках тьмы.

Наутро Моана покинула Алтай, но от нее передали свёрток, в котором были фирменный кожаный ошейник Четвертого и небольшая баночка с припиской по-русски: "Мёд манука. Наноси на рану три дня, когда снимут бинты. Остальное можно просто съесть, он вкусный. Выздоравливай."

Аня печально посмотрела на теперь уже бесполезный для нее аксессуар подчинения, снова всхлипнула и запихнула подарки глубже под кровать.

Из внешних посетителей к ней допускали лишь Кирилла, который сперва какое-то время курсировал между домом Царевых и своей клиникой, а затем и вовсе практически переселился в Огненный Ключ. Видимо, передал права и обязанности поселкового врача Эльзе, полностью сосредоточившись на реабилитации самой проблемной своей пациентки. Ставил питательные капельницы, помогал с гигиеной, менял бинты, внимательно осматривал швы, уж насколько позволяло красно-синее освещение. Ежедневно брал кровь, а специально вызываемый автомобиль увозил ее куда-то из долины. Аня не мешала и не помогала, словно до сих пор находясь под директивным гипнозом, а после завершения процедур вновь запиралась у себя в комнате. Иру подобная социофобная апатия пугала даже больше чем возможные слезы и истерики. По завершению третьих суток Царева не выдержала и стала собирать шмотки для поездки в полноценную городскую больницу, но получила категорический отказ.

— Вам нужно оставаться здесь. Личное распоряжение Рината Владимировича.

— Да он с дуба рухнул, царёк доморощенный? - возмутилась Ирка. - Аня вообще не из Блэклейка! Кирюх, свали нахрен, я сама отвезу, ей помощь нужна! Срочно!

— Нельзя. Думаешь, вам просто так окна заколотили? Свет опасен. Ты же увлекалась раньше проявкой с помощью реактивов? Сейчас кровеносная система Ани как своего рода фотопленка.

— Вашу ж овсянку, вивисекторы долбаные... Что за херней вы ее обкололи?

— Секретный армейский регенерант. Даже на большой земле о нем мало кто знает, я в курсе лишь потому что присутствовал на полевых тестах. - неохотно признался Кирилл. - Разновидность искусственной крови с активными заживляющими свойствами, Королёвы на подобных фокусах специализируются. Нам в Сирию привозили опытную партию несколько лет назад, для испытания на тех, у кого шансы пережить первые сутки оставались не очень высокими, вроде Стаса. Он после подрыва был в гораздо более тяжелом состоянии, а через неделю уже снова воевал. Мы под них тогда в эвакуированном подземном бункере стационар организовали, выпустить пациента на дневной свет было примерно как накормить аллергика орехами.

— Стас? - замерла с ворохом нижнего белья Ира.- В смысле, наш привратный Цербер? Да на нем и сейчас живого места нет!

— Смотря с чем сравнивать. - перед глазами молодого еще врача промелькнули тяжелые и, увы, неизбежные моменты любой войны. - Но он выжил.

Девушка медленно присела, переваривая информацию.

— Если вы Стасика этой штукой за неделю вылечили, то чем же тогда Королёв-младший болеет? Я думала, у него просто фобия. Он же месяцами в потёмках живет.

— Все так думают. Это не болезнь. - отвел взгляд он. - Там... сложнее.

— Ладно, плевать. И сколько вашего ночного карантина осталось Ане?

— Сутки с небольшим, дальше активное вещество утратит силу и вашу изоляцию уберут. Без "Прометея" я бы снял швы не раньше чем через месяц, а сейчас... Посмотрим.

— Она сможет потом хоть как-то избавиться от шрамов с помощью твоего лечения? - чуть понизила голос Ира.

— Стаса ты видела. - сухо ответил Кирилл. - Возможно, придется сделать несколько пересадок кожи в течении года, с менее важных участков тела, но это уже точно не в местных условиях.

— Ну значит послезавтра в Барнаул поедем. - решительно продолжила сборы Ира. - Если у вас нет решения проблемы, то, возможно, просто плохо искали.

— Сказал же, велено оставаться здесь.

— Королёв может не волноваться, в суд или к ментам подавать не собираюсь. Ни на него, ни на эту его алкогольную шавку. Сейчас меня заботит только Аня.

— Какой еще суд? При необходимости Ринат любого местного прокурора или чиновника на сдачу в кармане купит. - цинично заметил врач. - А если не купит, то отмажут начальники их начальников. Закон, он для кого надо закон. Могу только догадываться по каким причинам он не хочет ее выпускать, но вряд ли из-за подобной ерунды.

— Кирюш, ей все хуже становится. - тихо и проникновенно сказала Ира. - Я не разбираюсь в ваших секретных лекарствах, мне плевать на Королёвские закулисные интриги с продажными скотами в кабинетах, но Аня угасает.

— Вижу, не слепой. - буркнул Кирилл. - В том бункере пациенты себя чувствовали примерно так же, это что-то вроде побочного эффекта. Незначительного, если учесть для каких условий создавали лекарство. Только ты обратила внимание, что Лешку со Стасом на въездные ворота последние четыре дня не назначают? Не удивлюсь, если при изоляции тут еще и жучков насовали. Или камер. Вас не выпустят.

Ира в ответ лишь выругалась, поскольку терпеть не могла бездеятельность в те моменты, когда нужно принимать решения, и срочно.

Светлова безучастно слушала отголоски перебранки, но все происходящее как будто касалось другого человека. Она, помимо того что лучшая ученица, была и первой красавицей всех трех восьмых классов школы, что бы гламурная кукла Майя не мнила о себе по этому поводу. Аня представила ее фальшивые слова сочувствия, когда начнет девятый класс с частично нефункциональными мышцами лица, дефектами в речи, грубым рваным шрамом, и на глазах невольно выступили слезы. Это навсегда. Последствия - навсегда... Боль от остатков левой щеки не шла ни в какое сравнение с ощущением потери собственной привлекательности. Царева сдавленным шепотом орала на врача пока не выдохлась, затем собралась было продолжить скандал в Блэклейке, но не рискнула оставить сестренку в одиночестве.

Швы Кирилл снял по прошествии следующих полутора суток, во время которых Ирка с сосредоточенным видом выписывала строки из потрепанных учебников полувековой давности, а потом раздраженно уходила мастерить нечто в гараже. Зеркала в комнате Ани сейчас не было, а по лицу врача сложно что-то понять но, кажется, тот выглядел скорее задумчивым чем сочувствующим.

— Ну что, вроде потихоньку идешь на поправку. Я бы даже сказал, опережаешь график.

— Все очень плохо или просто плохо? - тихонько спросила Аня. Говорить было пока больно. - Только скажи как есть.

— Некоторый повод для оптимизма присутствует, скажем так.

Облокотившаяся на косяк двери Ира с непроницаемым выражением выслушала вердикт (не факт что искренний, медики любят ободрять пациентов преуменьшая проблемы) и снова заперлась у себя. Грозить неповинному по сути врачу всяческими карами она перестала, просто мрачно смотрела на стены своей золотой клетки и что-то чертила на бумажках, убрав их лишь тогда, когда близнецы стали снимать изоляцию с окон. В обратном порядке вернули дом в былой вид, отдали гаджеты и даже старый телевизор. Аня какое-то время щурилась на непривычно яркий спектр летнего дня, но падать в обморок или истекать той голубой дрянью, как Королёв, вроде не собиралась. Тело коротко обожгло изнутри и она с трудом переборола желание спрятаться куда-нибудь в закрытый шкаф, но это, наверное, просто смена привычной обстановки. Ира молча проводила неприятных гостей, бросила взгляд на обезображенную щеку сестренки, помогла Кириллу накормить ту супом-пюре, дождалась пока врач уйдет по делам и вернулась обратно в свою комнату. Царевой очень не нравилось все более глубокое погружение Ани во внутренний мир, нужно было срочно ее увозить куда-то, где не будут просто ждать непонятно чего, так что был дорог каждый день. Нахер трусливого Королёва и его дурацкие эксперименты, их ждет квалифицированная помощь в Барнауле и никакие олигархи с лысыми клонами-надсмотрщиками помешать не смогут. Свободных денег сейчас не сказать чтобы много, но на первое время достаточно, а там видно будет. Ира вновь пробежалась через последовательность нужных действий и собиралась уже идти начинать мешать адскую смесь, как на ее плечо опустилась рука Ани. Царева вздрогнула.

— Не надо.

— Что не надо?

— Взрывать. Ничего и никого. Я хочу остаться тут. Лучше сделай, пожалуйста, чай, ладно? Мне тут передали баночку меда, надо попробовать. - Аня чуть улыбнулась на здоровую сторону. Ира растерянно улыбнулась в ответ, но, кажется, младшая сестренка после возвращения в ее жизнь солнца действительно становилась сама собой. Даже отрешенная пустота из взгляда стала исчезать, сменяясь задумчивостью. Царева, недоверчиво оглядываясь, послушно ушла на кухню, а Аня сгребла чертежи с расчетами, после чего перетащила к себе в комнату. Любопытно же, что она там придумала. Сейчас заценит план побега достойный Оушена, выпьет чайку с медом, а потом, может, почитает что-нибудь из старых Иркиных учебников, которые в беспорядке лежали со всех сторон. Просто так, ей нравились знания из старых бумажных книг. Или немножко поспит, говорят, сон лечит. Пора вылезать из депрессивной ямы.

Дело было не в том, что Аня приняла эту беспросветно-мрачную действительность. И даже не в том, что она не верила в возможности Ирки при необходимости разнести вдребезги ворота, горные перевалы, замок Черного Короля или вообще, шантажировать весь Блэклейк атомным взрывом, если их не выпустят. Нет. Дело было в незначительной мелочи, на которую раньше она даже не обратила бы внимания. С грустью рассматривая сперва обезображенное лицо в зеркале ванной, а затем, на всякий случай, длину и форму верхних клыков, (для причин ночного карантина она допускала любые варианты) Аня вдруг обнаружила странность.

У нее исчезли дырочки от пирсинга в мочках обеих ушек. Совсем. Были все восемь лет после прокола: "- Доча, ну тебе же подарили чудесные сережки, надо использовать!", были неделю назад, а теперь исчезли.

С ними бесследно исчезла и троица маленьких темных родинок у локтя, всегда напоминавших ей пояс Ориона.

Ира принесла пару чашек, открыла угощение Моаны, затем, все более оживая, поделилась безобидными местными сплетнями, в кой-то веки не связанными с ночной трагедией. Вернувшийся в дом Кирилл нарушать девичьи посиделки не стал, лишь задумчиво хмыкнул и бесшумно отошел от двери.

Потом Аня первый раз за все эти дни не забылась тревожным кошмаром, а уснула, зажав в ладошке золотистую капсулу-талисман. Впервые с робко зародившейся надеждой в глубине души. Она не знала что с ней происходит, но это совершенно точно было что-то новое. Неизвестное.

А, как однажды сказала ей маори, неизвестность не должна пугать.

К шестым суткам шрам выглядел так, будто ему уже минимум пара месяцев. Конечно, бросался в глаза некрасивой бугристой вязью рубцов, да и асимметрия лица из-за вынужденных стяжек оставалась значительной, но с этим уже можно было как-то жить, особенно если сменить прическу, чтобы волосы струились вниз по левой стороне. Еще не ведьмак Эксель, но уже и не наркобарон Густаво Фринг. Краснота ожогов тоже постепенно исчезала. Кирилл смотрел на нее с задумчивостью, но выводы делать не спешил, а в Иришку словно вернули душу. Чуть-чуть. Она даже отважилась вновь сходить искупаться на какой-то из пляжей, пока Аня была сосредоточено занята чтением. Теперь девочка уже не казалась угасшей тенью прошлого, она сейчас больше походила на ту из версий себя, которая готовится к экзаменам и не разменивает время на пустые развлечения (хотя местных развлечений хотелось, иногда прям сильно и внезапно). Много читала, часами сидела в интернете, закапывалась в медицинскую литературу для чайников на двух известных ей языках, сосредоточенно думала обо всем, что удалось в Блэклейке узнать, подсмотреть и подслушать. Ни разу не пикнула при осмотрах с забором крови и дисциплинированно пила довольно противную в горячем виде минеральную воду из непрозрачных термокружек с трубочкой, которые ей привозил кто-то из близнецов. Аня не спрашивала зачем. Надо так надо. Теперь врач посещал не чаще пары раз в день, но сейчас его визиты по сути сводились к формальной проверке состояния. Сеть рубцов, несмотря на все ее надежды, уходить не спешила, но при этом обнаружилась новая странность.

Как-то незаметно перестал болеть треснувший зуб, а язык не мог нащупать место повреждения.

— Кирилл, что со мной происходит? - Аня робко посмотрела на своего первого мужчину, когда тот завершил осмотр и теперь переваривал новую вводную.

— Понятия не имею. - через некоторое время признался врач. - Наши зубы не восстанавливаются, это идет вразрез с традиционной медициной и вообще биологией человека. Есть, конечно, животные виды которые их отращивают постоянно, вроде акул и грызунов, но там совершенно другой принцип. Людям же приходится пользоваться пломбами.

Аня, наверное, в тысячный раз за этот день скользнула по эмали языком. Ровно, гладко, никаких следов трещины.

— И что мне делать?

Кирилл задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, затем бросил взгляд на дверь.

— То, что с тобой происходит, в Блэклейке достоверно знает лишь один человек. И он дал мне довольно краткую инструкцию, которую я рекомендую соблюдать в том числе тебе: воздержись от распространения сплетен. Хороших, плохих... любых. Просто жди.

На стол рядом с кроватью пациентки легла упаковка широких пластырей, которых вполне хватало чтобы закрыть травму от нежелательных свидетелей.

— И попроси о том же Иру. Тебя она выслушает.

Аня хотела было спросить про капсулы в кармане халата, но не стала. Молчание - золото. Лишь чуть заметно кивнула и протянула руку за горячей минералкой в непрозрачном стакане, которую она пила каждые два с половиной часа. Дисциплинированно, по будильнику, потому что если есть установленные правила и рекомендации от специалистов, то их следует соблюдать.

Кирилл ушел по своим врачебным делам, а Аня впервые за все дни настежь открыла окно и долго стояла, впитывая в себя порывы теплого вечернего ветра. Тот шелестел листами раскрытых книг и разбрасывал мелочевку по комнате, но девочка не обращала на это внимания. Шансы выше нуля. Просто задача с множеством непонятных переменных. Пока непонятных.

Она справится.

Следующим утром, когда Аня, наконец, отважилась выйти на улицу, к ней от калитки навстречу ворвался темноволосый вихрь в болотных шортах.

— Анька-а-а! - Бажова хотела напрыгнуть в обнимашке, но увидев заклеенную половину лица, сдержалась. - Я так скучала!! Этот лысый тут всю неделю круглосуточно торчал, гад, ни разу к тебе не пустил! Даже ночью пробовала, но он походу никогда не спит и не ест!

— Их двое вообще-то. - Аня неловко обняла подругу и по ее летнему сарафанчику пролились два горячих ручья.

— Ты... Я... Ну в общем... - Катя с трудом остановилась, шмыгнула носом. - Мне сказали что той ночью с тобой какая-то беда случилась, слухи ходили страшные. Будто случайно убили, но тогда бы Кирилл к вам не ездил каждый день. Дашка через дядь Геру пыталась разузнать подробности, но он ничего толком не сказал. Этот твой Егор тоже пытался что-то сделать, в итоге сидит под домашним арестом. А позавчера и Гаревские уехали, так что даже выяснять осталось не у кого. Ирку не выпускали! Какая там дичь с тобой произошла?

Аня заколебалась, но тут услышала веселый голос от калитки:

— Что за шум? Кого хороним?

Кира с Иришкой, вооруженные одной на двоих плетеной корзинкой с ягодами, вошли внутрь. Царева в привычном летнем наряде, а "Пятерка" голышом, бесстыдно обутая лишь в кроссовки. И всё. Кажется, на фотомодельной внешности эксгибиционистке собрались взгляды всего Алтайского края, но Кире было норм.

— О, вот ты где, симулянтка. Как делишки?

— Нормально все. - буркнула Аня. "Симулянтка?"

— Так я и думала. - безмятежно качнула длинной гривой Кира. - Будущее светило медицинской науки не обманешь парой царапин.

Царева дернулась, но получила предупреждающий взгляд и промолчала. Кира подмигнула Аньке и с профессиональным любопытством стала рассматривать курносую и симпатичную даже в зареванном состоянии Бажову, видимо, уже мысленно запихивая ее фотку внутрь альбома с любовницами.

— Катя, верно? Это тебя она во время дождя найти не могла?

— Да... - утерлась кулачком та. - А ты Кира? "Пятая"?

— Заслуженно-Пятая, согласись? - длинноволосая красавица изящно потянулась, добавив к летнему зною еще пару градусов. Несмотря на драматизм встречи, проняло всех, но Кира уже уменьшила накал соблазнения и вновь превратилась из голодного суккуба в очаровательно-милую нудисточку. Танцующей походкой приблизилась к Аньке и провела пальчиками по светлым, кое-где остриженным после ночного инцидента волосам. - Видишь, она в порядке. Вот и верь после этого бабьим сплетням. Анют, извини что не заходила, дела универские навалились. С меня неограниченный доступ к фирменному бассейну.

— У нас тоже есть. - ревниво заметила Бажова, успокаиваясь. Аня была жива, предположительно здорова, а ее подруги вели себя будто не обращая внимания на заклеенную левую сторону. - Только при наличии пляжей бассейн не особо нужен.

— Мой особенный. - нежно скользнула взглядом по стройной фигурке девочки Кира. - Будешь хорошо себя вести - убедишься. Ладно, это все потом. Тут маленькая птичка напела, что из запасов Моаны исчезла банка ее фирменного новозеландского мёда, а я обожаю мёд. Отдать она могла только вам. Надеюсь, дадите попробовать?

Иришка, а за ней и Катя ушли в дом хлопотать над завтраком, после чего с обнаженной гостьи исчезла напускная беззаботность. Аня напряженно молчала, размышляя о чем стоит откровенничать, а о чем нет, поскольку Кира тоже присутствовала той злополучной ночью и все видела; но "Пятая", вероятно, получила схожие инструкции и выпытывать подробности не стала. Просто философски заметила:

— Если женщина красива, то ей прощается многое. Даже вранье. Эта Катя тут у тебя самая близкая подруга, да?

— Да.

— Интересная малышка... Я что пришла-то. - Кира обернулась к Аньке и обычно озорные карие глаза стали серьезными. - Черный Король приглашает тебя на аудиенцию в свой замок. Приходи одна.

— Хорошо... - девочка уняла дрожь по телу. Ночной затворник с личной операционной хотя и не был прямо замечен в чем-то кошмарном, но косвенные признаки откровенно пугали. - Когда?

— Сегодня. После заката.

Украшенный вечерним багрянцем солнечный диск опалил верхушки Алтайских гор. Аня петляла по улочкам Блэклейка в широких темных очках и соломенной шляпке, при приближении к группам девушек стараясь поворачивать к ним здоровую, без пластырей, сторону лица. Мало ли, встретит знакомых, хотя лучше бы обойтись без этого. Она не поленилась узнать точное время заката для этого региона, но с учетом неровного горного рельефа погрешность оставалась минут в двадцать. Украшенный графской короной особняк Гаревских (сейчас без Германа, "Теслы" и Дашки), поликлиника со статуей Асклепия, дом Киры... Теперь к воротам черного замка вела прямая дорога, но девочка невольно оттягивала визит. Она зайдет внутрь лишь тогда, когда солнце скроется за горной грядой. Задумчиво почесав зудящую под пластырями левую щеку, Аня свернула в сторону. Не сейчас. Перед тем как посетить Черного Короля, стоило увидеться с еще одним замешанным во всё это человеком.

Артур Миронович Серый, бледный, трезвый и какой-то осунувшийся, сидел на ступеньках своего особняка и смолил очередную сигарету, напряженно следя за наступлением вечера, а левая рука щелкала кнопкой маленького мощного фонарика. Когда силуэт девочки закрыл проход калитки, мужчина подавился дымом, но потом откашлялся и взял себя в руки.

— Аня?

— Не ждал гостей?

— Каждый вечер жду... но не тебя. - Артур сдвинулся чуть в сторону. - Присаживайся.

Где-то минуту собеседники молчали, наблюдая за растворяющимся в горах солнечным диском и думали о своем. Артур длинной затяжкой докурил сигарету, выдохнул серую струю в противоположную от нее сторону.

— Знаю, как это прозвучит, но все равно - извини... Я не хотел.

— Верю. - равнодушно ответила Аня. - Но оно случилось.

Артур опустил глаза. Медленно щелкнул кнопкой фонаря. Выключил.

— Чтобы ты не считала меня совсем уж конченым мудаком... Если я вдруг повешусь, попаду в аварию или просто бесследно исчезну... Подожди пока все утихнет и загляни к Тимычу. Скажи что на известном ему кошельке ключ прежний, только первая и предпоследняя буквы заменены на нули, он поймет. Там... Много. Половину может забрать в качестве гонорара, а оставшегося хватит на любую клинику мира и последующую реабилитацию. Забесплатно Тимур не работает, но в таких делах всегда ведет себя честно. Если что-то можно исправить за деньги, то он это исправит.

Девочка медленно повернула в сторону собеседника голову.

— Если ты вдруг... что?

Артур промолчал, но она уже сама все поняла. Он просто ждет каждого заката как приговоренный своего последнего ужина. И боится.

Боится смертельно.

Фонарь вспыхнул желтовато-белым солнечным лучом, затем вновь погас.

— Не ожидал, что после всего этого зайдешь, если честно. Я тут персона нон грата, вроде бомжа в вагоне метро. Думал, первым кого теперь увижу окажется сам Ринат.

Аня почему-то почувствовала себя виноватой.

— Из-за меня?

— Сама то как считаешь?

— Нет. - Аня опустила голову. - Его всё устраивало когда меня пороли. Скорее всего, произошедшее лишь повод.

Артур печально усмехнулся и девочка заметила, что прежде голливудская улыбка теперь несколько менее голливудская из-за выбитого зуба.

— Раньше Ринат таким принципиальным защитником женщин не был... Он перераспределил на нас почти все обязанности, оставив лишь общий контроль, а чтобы мы не забывали свое место, или там, не пытались отгрызть кусок побольше, иногда вылезает из своей норы, после чего устраивает показательную порку или казнь, по обстоятельствам. В целом, оправданный подход, но только пока сам в него не подпадёшь.

Аня помрачнела еще больше. Её проштрафившийся любовник, конечно, был виноват во всем сам, но она ему такой судьбы не хотела. Как и он ей.

Просто не повезло.

— Тебе прислали черную метку? Или как это происходит?

— Намечались перемены, в которых у каждого должна быть своя роль, но меня не взяли. - Артур устало потер красные от недосыпа глаза. - Не тот случай, когда игнор является просто разновидностью общественного порицания. Выходит, уже списали со счетов, как сбитого летчика.

— А кем ты вообще у него работаешь?

— Брокер. - чуть пожал плечами он, раскуривая новую сигарету. - Слышала про биржу? Курсы акций, ставки, инвестиции, контрольные пакеты и всё такое. Порой, когда находятся интересные стартапы, я начинаю их топить, чтобы кто-то из Королёвых поживился останками... Или наоборот, делаю дороже, если проект выгоднее спихнуть конкурентам. Падающего - подтолкни. Большой бизнес это переполненные хищниками джунгли, там сильный всякий раз жрет слабого.

Аня помолчала. Не то чтобы подобные взаимоотношения в мире победившего капитализма были сенсацией, но все равно как-то слишком уж цинично.

— Тебя держат тут взаперти? Как нас с Ирой?

Мужчина вновь безразлично качнул плечами.

— Не проверял. Наверное, нет.

— И почему не уехал? - в тон ему поинтересовалась Аня. Декларируемая свобода нравов в долине оказалась... с душком. - Боишься, что разозлится еще больше?

— Был у нас один... умник. - мрачно ответил Артур. - Давно, еще до Блэклейка. Гений, без пяти минут нобелевский лауреат, но при этом полный кретин во всем остальном. Творческая, с-сука, личность... Он как-то решил слить на сторону плоды многолетней работы, между делом поломал любимую живую игрушку Рината и сбежал. Королёвы потом едва не обанкротились ко всем херам. Зря он это сделал...

— Наглядный пример - лучший воспитатель. - согласилась Аня. - Хотя я не вижу ничего плохого, когда мужчина защищает свое имущество или свою женщину.

— Иногда это одно и то же. - вздохнул Артур. - Вот, возьми на всякий случай.

Рядом с Аней на ступеньки лег фонарь. Маленький, но мощный.

— Скоро окончательно стемнеет, а тебе еще обратно потом возвращаться. - тихо буркнул он не глядя на девочку. - Носить источник света посреди ночи это не преступление.

Аня медленно взяла подарок.

— Я не нарушала ваших правил. Меня Королю трогать незачем.

Артур посмотрел на нее долгим взглядом. Не раздраженно, устало.

— Мне всегда нравился Цветник. А особенно то, что этот Цветник можно... опылять. Внешность всех девок будто для конкурсов красоты или элитного эскорта, только еще и трахаться хотят. Не за деньги, а просто потому что тут это не запрещено. Я никогда не лез в первоначальный отбор, ассортимент баб и так устраивал, лишь пользовался. Но знаешь что мне всегда было непонятным? Требование Рината, чтобы у всех приглашенных в Цветник была четвертая группа крови. Это не преступно само по себе, некоторые кадровики по желаниям руководства вообще с гороскопами и картами таро персонал нанимают, но есть над чем подумать.

По спине Ани скользнул холодок.

— И ты за все эти годы ни разу не интересовался на кой ему это?

— Для стабильной, а главное, безопасной карьеры нужно хорошо делать дело за которое платят и не совать нос куда не следует. - философски заметил Артур. - Но я так скажу: пастух защищает отару от волков вовсе не потому, что намерен увидеть своих овец в преклонном возрасте.

Аня напряженно подумала о том, что, возможно, даже в мире материализма существуют вампиры-гурманы, которых её третья положительная не устроит. А еще в голове почему-то вертелась дикая и совершенно неуместная мысль, что она не помыла шею перед визитом, зато приправлена пряным новозеландским мёдом как куриный окорочок перед духовкой. Была и, увы, менее романтичная гипотеза, но Аня не верила что Кирилл и Моана подпишутся на такую грязь. Они про существование оборудованной операционной в черном замке знали совершенно точно. Мнда...

Артур докурил сигарету и поднялся на ноги.

— У меня будет необременительная просьба.

— Чтобы я попросила Рината тебя не трогать?

— Нет. Это наше с ним дело, сам как-нибудь разберусь. Тебе и своих проблем хватает. Но если все-таки... Ну, ты понимаешь... Передай потом Царевой: я сожалею, что у нас с ней ничего не вышло в тот раз.

Дверь особняка захлопнулась. Аня вздохнула и задумчиво почесала зудящую под пластырями щеку, глядя на растворяющийся багрянец за горизонтом. Да уж... Сложная и непонятная ситуация стала еще сложнее и непонятнее. А решать так или иначе придется, вместе либо по отдельности. Может, Ира была права и не стоило ей мешать тут всё разнести ко всем алтайским лешим?

Затухающие всполохи солнца почти исчезли за горным кольцом. Аня повертела в руках фонарик, медленно щелкнула кнопкой. Эдакий клинок джедая... После ста с лишним часов ночного карантина она привыкла к темноте, но все равно, пожалуй, возьмет эту штуку с собой. Много места в кармане не займет, да и вообще...

На всякий случай.

Замок владетеля Блэклейка высился черной громадой перед девочкой, освещаемый лишь парой негаснущих красных факелов по краям врат. Подойдя ко входу, Аня осмотрелась на предмет звонка или там, дверного кольца викторианской эпохи, ничего не нашла, но у нее был многолетний опыт всевозможных квестов, так что девочка просто положила ладошку на глухую непрозрачную панель с контурной пятерней справа от двойных дверей. Несколько секунд тишины и высокие, украшенные ковкой створки приглашающе распахнулись, словно зев глубоководного удильщика перед неосторожной рыбкой, а вдоль каменных стен в глубине коридора последовательно загорелись неяркие огоньки свечей. Девочка медленно выдохнула, после чего твердой походкой вошла внутрь. Пусть будет что будет. Широкий проем дверей беззвучно закрылся за ее спиной и Аня оказалась в каменных чертогах хозяина тьмы.