Семейный прайд. Из книги Рассказы семейный инцест Часть седьмая Глава вторая

После визитов Агеева и Дарьи Дуда, Татьяна решила прекратить «боевые действия» против Селезнёва старшего. Но маховик банкротства, который она сама  раскрутила, не так то просто было остановить.

К тому же врачи рекомендовали ей лечь в больницу на сохранение.

В результате приставы арестовали имущество   экс-губернатора, а сам Петр Данилович , с обширным инфарктом оказался  в реанимации.

Прошло более двух часов, прежде чем к Наталье и Ольге, ожидающих результатов обследования, вышел усталый врач. Уже по одному выражению его лица стало понятно, что он принёс печальное известие.

- Мы сделали все, что могли. К сожалению сердце сильно изношено. Примите мои соболезнования.

Рыдая женщины обняли друг друга, а врач, не в силах дальше смотреть на эту картину скорби, прошёл в свой кабинет.

Похороны Селезнёва были более, чем скромные.

Помимо Натальи и Ольги с Григорием, пришли несколько давних друзей и приятелей  покойного, помнивших его ещё с комсомольских времён.

Два плечистых молодых человека привезли венок от Правительства страны.

Когда  траурная церемония закончилась и Ольга с Коршуновым направились  к машине, у могилы осталась стоять только одинокая фигура Натальи.

- Ты же ведь позаботишься о ней? - утирая слезы, спросила Ольга у мужа. - Там  осталась  наша сестренка.

- Разумеется. Можешь не волноваться , - заверил Коршунов, бережно поддерживая жену.

Обернувшись, он ещё раз осмотрел стройный силуэт, укутанный в траурный креп.

«Вот, черт старый. Умел  все же выбирать  самое лучшее», беззлобно отметил мужчина , любуясь обтянутой попкой молодой женщины.

Через неделю, поздним вечером, в квартире Натальи раздался дверной звонок.

Отправив дочь к матери она была одна и уже собиралась укладываться спать.

С опаской взглянув в глазок двери, женщина растерялась.

Коршунов!

Чуть помедлив  открыла дверь.

Григорий вошёл, молча оглядел кутающуюся в махровый халатик хозяйку, словно это она назначила ему встречу.

Взгляд, как всегда, был пронзительно проникающим.

Наталья смущённо опустила глаза и, повернувшись, прошла на кухню.

Мужчина  последовал за ней.

- Чаю? - спросила она, едва ли не физически ощущая на себе мощную «ауру» неожиданного гостя.

- Не откажусь, - ответил он, усаживаясь на табурет.

Убранство кухни было более чем скромным. Безликая панель, стол и три стула.

Наталья достала из холодильника баночку с вареньем и принялась накладывать его в вазочку. Делала она это машинально.

Как, впрочем, все в эти последние дни.

С уходом Селезнёва ее жизнь продолжалась как бы по инерции.

Что будет дальше, женщина  представляла весьма смутно.

Между тем Коршунов достал блестящую фляжку и открутил крышку.

- Помянем раба божьего Петра, - предложил он.

Хозяйка  вынула  из шкафа две рюмки и  поставила на стол.

Сделав глоток, она почувствовала как обжигающая терпкая жидкость, наполняет тело согревающим  теплом. Все происходящее уже не казалось таким  безрадостным.

Она вдруг поняла, что рада этому неожиданному визиту и открыто глянула на Григория.

Магическая сила власти и денег, которая исходила от него, не могла не волновать.

Женщина плотнее закуталась в халатик, а Коршунов снова наполнил рюмки.

- Жизнь продолжается, - объявил он, словно бы раздевая ее своим взглядом.

Но, на этот раз, хозяйка квартиры его не поддержала.

- Это вы довели Петра Даниловича  до инфаркта? - прямо спросила она.

Григорий метнул на нее пронзительный взгляд.

- Нет. Не я. Зачем мне это? Все сложнее.

- А кто?

- Поверь, есть тайны, которые лучше не знать.

Он  вновь поднял стопку.

- Давай выпьем и подумаем о тебе.

Наталья, едва пригубив, поставила рюмку на стол.

У нее мелькнула мысль, что уже полгода она не занималась любовью.

«Ой! Нехорошо то как», тут же устыдилась женщина.

Но не думать об этом, было невозможно.

Находясь в полном расцвете сил, когда каждая клетка тела не просто существует, а «поет», наполняя организм женской силой, Наталья, каждый день встречала с надеждой, что вот-вот случится что то необыкновенное и чудесное.

А оно все «не случалось и не случалось».

- У тебя есть любимое платье? - вдруг спросил Григорий.

Удивлённо глянув на него, она кивнула.

- Принеси его.

Он говорил спокойно, но в то же время это была просьба человека, который не привык, чтобы ему отказывали.

Наталья вышла и вскоре вернулась с красным вечерним платьем, которое купила в бутике на Тверской.

- Одень его, - попросил Коршунов, но когда женщина  собралась выйти, продолжил: - Здесь и сейчас.

От такой «просьбы» Наталья растерянно глянула на гостя.

«Что он задумал? ».

Но Коршунов сидел  совершенно спокойно и даже несколько расслабленно.

«Да, черт  с ним! Пусть смотрит», с каким то отчаяньем решила она.

Не глядя на Григория, повернулась спиной и скинула халатик, открыв упругую попку, сексуально обтянутую стрингами. Также нельзя было не восхититься  стройными ножками и изящной гибкой спинкой.

Молодая  грудь не нуждалась в поддержке бюстгальтера.

Натянув платье, женщина попросила  застегнуть молнию на спине.

Коршунов, до этого спокойно наблюдавший за ее манипуляциями с переодеванием, поднялся, но вместо застежки, обхватил ладонями ее грудь и прижал к себе.

Наталья не могла не почувствовать, как в ее ягодицы упёрся восставший детородный орган, а поцелуи, которыми он покрывал ее шею, наполняли тело волнами жара.

Какое то оцепенение овладело ей.

Несколько лет она была любовницей влиятельного человека, но вот - его нет, и появился другой, более молодой и харизматичный.

«Видно у меня судьба  такая», успела подумать женщина,   прежде чем Григорий  повернул ее к себе и поцеловал в губы.

Это было сделано спокойно и властно, как вероятно делал в древности воевода с красивой полонянкой.

Сдерживая себя,   мужчина принялся покрывать поцелуями лицо, шею и наконец то добрался до уже отвердевших соском. И эта ласка окончательно сняла всю зажатость и скованность молодой женщины.

Она обхватила его голову и потянула вверх, чтобы уже самой впитаться губами в его такие жадные и ненасытные губы.

Платье упало к ее ногам и теперь пальцы Григория тискали упругие ягодицы.

Легко подняв молодую женщину на руки, он прошёл в спальню, где уложив на кровать, быстро разделся сам.

Затуманенным взором Наталья смотрела на его крепкое загорелое тело, а когда,   стянув с неё трусики, он приник губами к обнаженному лобку, сладко застонала и вся выгнулась ему навстречу.

Никогда раньше  никто не ласкал ее «там».

Странно, но совсем не было стыдно.

Все переживания последних дней словно бы испарились под этим испепеляющим напором страсти.

Те внутренние женские живительные силы, которые переполняли ее тело, наконец то нашли свой выход. Едва язык Григория проник чуть глубже, как она «кончила», издав протяжный стон и крепко сжав его голову бёдрами.

Но это была только прелюдия.

Оставив в покое сладкую расщелину, Григорий начал целовать живот, грудь, а затем и губы.

Войдя  в неё своей окрепшей плотью, он  начал ритмичные движения, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее.

И она опять «кончила», полностью отдаваясь его власти.

Только под утро они задремали, тесно прижимаясь друг к другу.

И первые лучи солнца, упавшие на  их  обнаженные тела, не смогли нарушить этот сладкий сон.