Вдохновляющий дизайн

Девять часов за рулем. Вымотанные до полусмерти, регистрируемся в гостинице и ползем в номер, в голове две мысли — «заказать ужин в номер» и «продрыхнуть часиков этак восемь». Скорее бы выбраться из этих джинсов и влезть под горячий душ. Тебе, может, и нравится, как моя внушительная задница распирает вытертую ткань, растянутую до пределов в неравной борьбе с моими непокорными выпуклостями и изгибами; но честно говоря, это не самая лучшая одежда для долгого путешествия. Впрочем… ради твоего сладострастного взгляда, направленного на мои вышеупомянутые части, я готова на эту жертву. В этой жизни даром ничего не дается. Входим в номер. Милый, светлый и просторный. Я первым делом нацеливаюсь на пульт кондиционера, кое-что подправляю в настройках и разворачиваюсь к тебе. И мы оба замираем, увидев, что стоит сбоку от королевской двуспальной кровати. Большой шкаф, длиной во всю кровать, раздвижные двери полностью в зеркальных панелях. И кровать, и то, что позади, отражаются в мельчайших подробностях. Оценив панораму, мы одновременно ухмыляемся. Ты видишь, как на моих щеках проступает румянец, и ухмыляешься еще шире.

— Так. Ты сильно устала?

Изображаю широкий зевок.

— Охх, просто умираю, — обреченно говорю я.

Со смешком ты бросаешь кейс на пол. Подходишь ко мне, глаза в глаза, и останавливаешься в нескольких сантиметрах. Искушение. Тепло, нежное томление между нашими телами почти осязаемо. Ты протягиваешь руку и ласково касаешься моей щеки, нежно скользя по коже подушечками пальцев. Я опускаю лицо в твою ладонь, закрываю глаза, вздыхаю. Наслаждение. Дыхание мое убыстряется — я вспоминаю, каково это — чувствовать тебя внутри, — и точно знаю, что скоро ты там и будешь. Твой взгляд опускается с моего лица вниз, к декольте, волнующе выплескивающемуся из квадратного выреза кофточки. Завороженный этим волнением, ты склоняешься и нежно целуешь верх одной груди, второй, твои губы приникают к вздымающейся плоти. О боже, как же я хочу тебя, я жажду прижаться всем своим мягким телом к твоей твердой плоти, жажду еще раз прочувствовать это сладостное различие… но я не шевелюсь. Сейчас игру ведешь ты. Оторвавшись наконец от моей груди, ты проводишь ладонью по моей щеке к затылку, к основанию шеи — и внезапно с силой притягиваешь меня к себе, прижимаясь губами к моему рту, наши языки танцуют друг с другом, втягиваясь, вытягиваясь, переплетаясь. Обеими ладонями ты ласкаешь мое лицо и шею, а наши тела наконец-то соприкасаются, и единственное, что разделяет нас, это одежда.

И тут ты вдруг отворачиваешься. Не знаю, почему. А потом понимаю, что ты смотришь на наше отражение в зеркале, к которому я располагаюсь спиной.

— Господи, вот это да, — бормочешь ты, упиваясь зрелищем моих вьющихся рыжих локонов, статной фигуры, бесконечных изгибов. Когда твой взгляд сосредотачивается на моей заднице, я довольно посмеиваюсь. Ты такой милый, когда загораешься вожделением… Я виляю кормой туда-сюда, отчего на вытертой ткани танцуют блестки.

— Что, вот эта старая тряпка? — с широко распахнутыми глазами интересуюсь я.

Завороженный, ты наблюдаешь.

— Искусительница, — рычишь ты, наклоняясь, чтобы обеими ладонями сгрести по ягодице.

По правде говоря, ягодицы у меня во много раз объемнее твоих ладоней, но я ценю твои намерения. Ты прижимаешь меня еще теснее, рты наши снова сливаются. В безмолвном согласии мы движемся к ожидающе расстеленной кровати и падаем на нее, когда мои колени касаются края. Мы лежим рядом, целуясь и жадно лаская друг друга. Я изгибаю спину, когда твоя ладонь протискивается под атласную чашку бюстгальтера, любовно накрывая обильную грудь, а большой палец ласкает уже затвердевший сосок. Я запрокидываю голову и счастливо вздыхаю, обожаю ощущать это томление, когда соски мои набухают от страсти. Ласкаю твои руки, твои бицепцы, закатывая рукава рубашки, чтобы видеть и чувствовать твои соразмерные и фактурные мышцы. Ты целуешь меня в подбородок и спускаешься ниже по шее, погружая всю голову в мою мягкую плоть, целуя, покусывая, облизывая… Шея для меня — одно из слабых мест, ты прекрасно это знаешь, и когда ты туда добираешься, я просто истекаю соками желания. Ладони твои опускаются ниже, лаская мои пышные бедра сквозь тонкую джинсовую ткань; я почти теряю голову от возбуждения. Твои ладони — так близко к тому самому месту, куда должны, обязаны покасть — и все-таки не могут коснуться его, ткань мешает.

Ты быстро понимаешь это. Твои пальцы путаются в застежке и молнии моих джинсов, ты рычишь:

— Да сними же эти чертовы тряпки!

С радостью повинуюсь и помогаю тебе расстегнуть все, что нужно, и наконец извлекаю свои телеса из джинсового плена. А заодно стягиваю с тебя рубашку и, как всегда, любуюсь тобой. Ты стройный — я толстая, ты угловатый — я круглая, ты твердый — я мягкая, ты силен и напорист — я открыта и жду. Идеальное сродство. Различие наших тел постоянно восхищает нас обоих.

Ты перекатываешься на спину, довольная я влезаю сверху, оседлав тебя. Знаю, как ты любишь чувствовать на себе мой немалый вес, упиваться, когда моя мягкая плоть накрывает твои бедра, живот, ноги. Мы оба краешком глаза смотрим в зеркало — о, эта величественная картина, мое пышное изобилие словно окутывает тебя. Я чувствую, как подо мной восстает твоя плоть, и мягко трусь о твою твердость. Ты скользишь руками в мои атласные трусики и чертишь кончиками пальцев сложные узоры по моей заднице, бедрам, животу, сжимая и лаская мою плоть, пока я все настойчивее трусь об тебя. Ты не менее настойчиво подпихиваешь меня снизу, и на сей раз это ты сводишь меня с ума своими джинсами, плотная ткань трется сквозь тонкий атлас трусиков о мою содрогающуюся промежность; я резко выдыхаю, а ты хватаешь меня за бедра и вынуждаешь умерить темп.

— Рано, крошка.

Я киваю — ты прав, — и заставляю себя успокоиться. Твои ладони взбираются по моим бокам под края кофточки и стягивают ее через голову. Ты расстегиваешь мой лифчик и стаскиваешь его с меня, пожирая взглядом выплеснувшиеся наружу роскошные груди пятого размера. Ты ловишь их обеими ладонями, потирая большими пальцами розовые сосочки, лаская и сжимая их, доводя меня до исступления; застонав — не могу больше сдерживаться, — я хватаю тебя за запястья и завожу руки тебе за голову, прижимая к подушке. Наклоняюсь над тобой, мой живот накрывает тебя мягкой-мягкой периной из плоти, мои массивные груди и твердые от возбуждения соски трутся о твою грудь; касаюсь твоей шеи языком, потом губами. Склоняюсь к твоему уху и игриво мурлыкаю:

— А сейчас как, не рано? Может, наконец потрахаемся?

Ты резко выдыхаешь и киваешь. Глаза наши закрываются.

Я отпускаю твои руки и снимаю свои трусики, потом продолжаю заводить тебя, целуя грудь и плечи, пока расстегиваю твои джинсы. Стягиваю их вместе с бельем, целую твою грудь и плечи, а рукой тянусь вниз, лаская твою роскошно-твердую плоть, нежно теребя чуть пониже, а ты начинаешь машинально двигать бедрами, вверх-вниз.

Ни ты, ни я больше не можем сдерживаться. Я снова влезаю сверху, ты умело направляешь себя в мою горячую и влажную сердцевину, а я медленно насаживаю себя так тесно, как только получается, принимая внутрь каждый миллиметр твоей возбужденной плоти. Мы переплетаем ладони, я наклоняюсь и жадно целую тебя. Когда я принимаю тебя полностью, я медленно откидываюсь назад, а ты гладишь мои мягкие бедра. Переходим к делу. Медленно начинаю шевелить бедрами, вверх и вниз, скользя по твоей напрягшейся плоти, и чуть наклонившись вперед, чтобы она терлась по моим самым-самым чувствительным местечкам. Матерь божия, это великолепно! Еще, еще — я двигаюсь быстрее и быстрее, ты пытаешься сам толчками снизу приподнять весь мой немалый вес; бесполезно. Мы смотрим на наше отражение в зеркале и видим целую зримую симфонию — плоть волнуется и колышется, мое чувственное тело вздымается везде и всюду, взлетая и опускаясь, пока я-наездница страстно придаюсь любимому спорту. Оба мы тяжело дышим, кровать яростно скрипит, недавняя усталось давно забыта, а твоя плоть разбухает и напрягается внутри моей теплой и плотной расщелины, вот сейчас, сейчас будет взрыв… Я чувствую это и стискиваю тебя-внутри, продолжая приподниматься и опускаться, оседлав тебя-снаружи, а ты упиваешься видением моей плоти, неистово пляшущей над тобой и вокруг тебя. Наконец я опускаюсь вниз, а ты стискиваешь мои бедра и плотно прижимаешь к себе, со стоном взрываясь влажным теплом внутри меня; а потом скользишь рукой под мой округлый живот, вводя пальцы во влажный жар моей расщелины, теребя и лаская бугорок, и остаточные содрогания твоего оргазма вздымают меня к вершинам моего собственного; а ты любуешься в зеркале моим профилем, когда я запрокидываю голову и выгибаю спину, захлестываемая неистовой волной оргазма, подаренного мне твоими искусными прикосновениями.

Все так же обхватив тебя ногами, я плюхаюсь тебе на грудь, наши головы соприкасаются. Отдышавшись, мы лениво и удовлетворенно целуемся. А потом уютно молчим, наслаждаясь ощущениями. Наконец ты нарушаешь тишину.

— Крошка?

— Ммм?

— Приедем домой, я немедленно установлю зеркала на шкаф у нас в спальне.

И мы хором смеемся.

Прислано: Гонгофер