Сказочные истории в городе Гаевск. Джинн. Г5 или Эро истории

Мать хозяина выпрямилась после моего унизительного толчка в шею, упрямо выпятила подбородок и сычом посмотрела на меня в облике её мужа. Её высокая фигура занимала довольно много места в коридоре из белых оттенков разного тона. В зеркале шкафа с верхними вещами отражалась её статная спина.

— Сними платье - низкий голос её мужа Васи звучал пугающе вкрадчиво. Я добавил в интонацию столько скрытой угрозы, что её хватило бы отправить в обморок группу монахинь. Над его лысеющей головой горела лампочка, отчего лицо обрамляли резкие тени в области глаз и свернутого набок носа. Напряжение чувствовалось физически так сильно, что волоски на теле стояли дыбом. Ух, я аж завёлся! Наконец тяжело выдохнувшая возрастная скромница опустила глаза, решилась и сдала ещё один бастион своей гордости. Худые, усыпанные веснушками руки поднялись, она начала стягивать через голову платье. Синяя ткань натянулась и начала подниматься как занавес в театре. Рыженькая мамаша шумно дышала. Открылись ноги выше колен, крепкие, округлые бедра, затем показался пухлый лобок, обтянутый тёмными трусиками. Подол заскользил выше и выше, по плоскому животу, задержался на месте перед самой любопытной (выпирающей) под тканью частью. Ещё один вздох, резкое движение и открылось красное лицо Евгении Павловны, обрамленное взлохмаченной копной волос. Румянец перетекал на декольте, усыпанные также веснушками, а ниже него белели два могучих шара безумно огромной женской груди. Их с героическим напряжением удерживали толстые лямки невзрачного, простого бюстгальтера. Через его белую ткань торчали два огромных эрегированных соска. Те самые, что привлекли внимание хозяина за ужином.

— Снимай всё, что осталось. - повелел я и властно махнул лапищей Василия.

Пауза для переваривания своего нового положения в иеархии семьи. Я её не тороплю. На каждый роток есть свой платок есть такая поговорка. Наконец бледные пальцы его жены расстегнули умелым движением застежки. Похожие на мотоциклетные шлемы, чашки нижнего женского белья слетели вниз. Потерявшие опору гигантские груди удлинились и отвисли до пупа. Задрапированные строго тканью бюстгальтера они оказались внезапно оголенными. Вершины большущего, нежного бюста заканчивались маленькими темно - розовыми ареолами с торчащими конусами мясистых сосков. Одна грудь висела заметно ниже, чем другая.

Красная от стыда мамаша с невероятно огромным бюстом нагнулась, стянула сырые трусики со своих ходуль, болтая во все стороны отвисшей, аномально выросшей парой грудей. В зеркале позади отразилась аккуратная, небольшая попа и блестящий от соков срам её гениталий. Мамашкин разум провел параллель между глубокими фантазиями о подчинении и наказании с нынешней ситуацией, отчего тело зрелой девы начало реагировать редким для неё возбуждением. Острым, подавляющим остальные мысли, похотливым возбуждением готовой к случке самки. Пучок рыжих волос прилип к уже вовсю истекающей нектаром вагине. В воздухе пахло течкой. Мы джинны в этом плане не такие чувствительные, но даже мне захотелось залезть сверху на рыжую бестию.

Она неуверенно стала опускаться на четвереньки. Консервативная ледышка со своей фригидностью стеснялась собственного мужа! Я углубился в знания, что получил с кровью рыжухи. Мужик по имени Вася получал сущие крохи с того, что имел по праву мужа. Редкие, межвахтовые скачки в темноте на лежащей бревном супруге. Люди, странные существа! На его месте я бы давно ей устроил семейный скандал с последующим секс-марафоном. Прокашляв, я исполнил самую суровую физиономию со строгой тональности в нижних диапазонах.

— Ползи! Виляй задом! Иначе и думать забудь о нынешнем положении! Ползи в нашу спальню! - попутно я вставлял между приказами комплименты и замечания от которых мамаша покрылась свекольно красными пятнами на лице. Надеюсь это так проявлялось чувство гордости за мужа от его утонченного, словарного запаса морского боцмана, а не аллергия на укус лобковой вши.

Полностью голая супруга Василия неуклюже поползла стуча острыми коленями по полу. Круглый зал вертелся и переваливался. Её бюст раскачивался отвисшими мешками, едва не задевая сосками пола.

Я закрыл за нами дверь и лёгким, едва уловимым жестом запечатал её петли и язык замка.

— Стой! На колени! - я подошёл к ней и близко, напротив лица расшнуровал штаны. Под шорох одежды вывалился потный аналог мясной сардельки. При этом на лице Евгении Павловны отразилось явное отвращение к сарделькам и уязвленная гордость любительницы вегетарианских, зелёных салатов.

— Ты мне что, предлагаешь это в рот взять?! Совсем больной что ли, Новиков? - выпалила она в скверной манере брюзжащей истерики выкатывать глаза. Тут Вася бы упал рядом в мольбах и уверениях, что он просто снимал штаны. Но я в образе Васи гневно нахмурился, покачал верх - вниз оголенной частью тела, как мушкетёр шпагой. Ап гард!

— Бери в рот. Соси. Или тёща узнает, какая ты ленивая, постельная черепаха.

— Сам бери в рот, балбес! Не приплетай сюда м...

Я прервал словесный поток мамы хозяина одним коротким движением таза. Тяжёлые Васины ладони крепко держали рыжую голову, пока она пробовала соль и миазмы мужской промежности на своем розовом языке. Она попыталась пустить в ход свои ровные, белые зубы, поцарапать и укусить за живое. Какой подлый приём! Я ничего не почувствовал, но по её вытаращенным глазам понял, что увеличение члена и изменение его формы до подобия лампочки её здорово испугали.

— Пока я не кончу, и ты не высосишь все из моих мохнатых шаров, так и будешь стоять и открытым ртом ловить мух, зевака- проворчал я насаживая хнычащую самку мягким, горячим горлом на твёрдый фаллос. Её ладони безрезультатно били меня по ногам, пока я вбивал в глубины горла свой все растущий агрегат.

***

(*** я отметил так место повествования, где в течение пары часов использовал боцманские, витиеватые выражения, смешивал некоторую долю насилия с возбуждающими ласками и другими вещами. В комментариях попробуйте пофантазировать, что я делал с этой высокой, крепкой рыжеволосой валькирией, с её сочными прелестями, и быть может, вы угадаете)

Рыжие волосы покачивались в такт болтающихся огромных, фиолетово - красных грудей (досталось им немало). Блестящая от пота мамка чувственно терла подушечками пальцев размякшую, набухшую раковину плодородного места, кружилась пальцами по клитору, дразнила его. Бедра плавно двигались навстречу руке. Чуть ниже нежных складок щелки в её лоно, натянулось коричневое отверстие ануса, растянутое горячем членом и под весом её тела, она насаживалась задом на Васин кол все больше.

— Тебе больно? - я потрепал вытянутый сосок мамаши, лёжа под ней. Под задом у меня лежала подушка. Из-за длинных ног супруги и моего скромного роста я пошёл на такую хитрость. Член явно доставлял, непривычной к вниманию, дырочке между тренированных ягодиц, массу неудобств.

— Вы очень милостивы, хозяин. Мне важно, что бы вам было хорошо. Мои грязные дырки недостойны вашей жалости.

— Возьми в рот свою грудь, прыгай веселее. Не разочаруй меня.

— Спасибо за ваши наставления Мудрейший из мужей. - она взяла двумя руками одну из грудей, сунула подобно булке с сосиской себе её в рот. Обхватила губами и начала резко опускаться туда - сюда на Васин твёрдый предмет. Силой мысли я утолстил его и из глаз супруги брызнули слезы. Я не изверг какой, в отличии от зловредных бесят или жуткого лихо, поэтому от воздействия Магией Крови с сегодняшнего дня, Елена Павловна начинает течь, как Виктория ( внушительный, к слову, водопад. Я там раздевал ветром туристок для предыдущего хозяина) от унижений и боли. Отныне она кончает от грубых слов и будет бегать собачонкой за тем, кто ей доставляет ей сильный дискомфорт в заднем проходе.

Вася может не благодарить меня, я ведь сам получил куш из этой ситуации. Моя сущность так напиталась страданиями и похотью его жены, что я теперь стал сильнее, могучее прежнего.

Пока плачущая, бывшая ледышка, а ныне настоящая потаскуха скакала на мне, брызгая во все стороны из себя развратными соками, я вспомнил про хозяина. Пора сворачивать филиал института раскрепощения для зрелых девиц и наведаться к нему. В красные, натертые глубины накаченного зада влетел большой стакан горячей, вязкой спермы. (люблю эффектно поставить точку. Всё вокруг в желтоватой слизи. Рабыня в шоке, ведь ей теперь это убирать языком)

Я развернулся и встал в позу Сфинкса. А использованная, подобревшая на тысячу процентов полногрудая рыжуха, вылизывала от натекших между волосатых половинок Васиного зада ручейки собственных соков и всего остального, что там затарилось во мраке срамного места.

— Всё сегодняшнее вряд ли повторится. - под услужливое чавканье бывшей грозы семьи Новиковых задумчиво протянул я.

— Прискорбно... (работа языка) это слушать... (работа языка) Хозяин. - в данный момент её язык тщательно вычищал складки анального сфинктера от... характерных для данного места тела людей видов загрязнений.

— Мои полномочия в отношении твоего тела переходят Грише. Теперь ты его вещь. - язык замер. Его владелица переваривала услышанное. Было слышно, как ползёт капля пота по её скуле.

— Наш Гриша? - глухо раздался голос из огромной груди. Дыхание жаром окатило блестящую от слюны мошонку Василия.

— Да. Тот самый, с рыжими патлами. Он ещё иногда копается в твоём нижнем белье. - я вертел кистью перед глазами, рассматривал плоские, широкие ногти на рабочей руке Василия.

— Но он же мой сын!? Как ты можешь такое предлагать!? - она запнулась и виновато добавила - Он не будет ставить меня ни во что. И так с ним нелегко стало.

— Ты забыла свое место. Мне тебя наказать? - вкрадчивый голос плетью огрел мамашу и она сжалась, напрягла свои широкие плечи. При всем этом развороченная раковина вагины между её подтянутых, длинных ног предательски закапала густым киселем от желания.

— Простите меня Великоумный, что осмелилась перечить вашей Светлости из Светлейших.

— Твой язык лучше слизывает грязь с подошвы, чем лижет мне задницу. Запомни. Ты - теперь дырка для моих удовольствий. И мне доставит удовольствие, если ты начнёшь провоцировать Гришку на грязные мысли. Это слова твоего Господина. А теперь отдыхай, тебе завтра на работу.

— Я и правда очень устала... - она устало потерла руками мокрое лицо, размазала по щеке остатки туши, запнулась:- дорогой. Теперь я твоя шлюха в постели... Мои вонючие дырки принадлежат любой твоей прихоти. Но давай не будем сюда впутывать нашего мальчика.

Я отмахнулся рукой и встал.

— Завтра начнёшь его трогать своими дойками. Это у тебя выйдет отлично., особенно без нижнего белья. А пока живём, будто ничего не произошло. - миндалевидные глаза рыжухи жалобно моргнули, её развращенные, осрамленные прелести и тело в синяках так ныли, горели, что забыть ей точно не получится того, что с ней случилось в их спальне. Особенно после того, что я с ней сделал. И что сказал сделать ей.

Я закрыл дверь, когда она все ещё с молящим взором, вся растрепанная и измазанная спермой провожала меня в виде её мужа. Пора глянуть, как там справляется хозяин и та невысокая, полная брюнетка с огромной попой. Я почесал подмышку и зевнул.

В коридоре в задумчивости я резко налетел на небольшой комод и ударил больно кривой нос. Потерев его, я с удивлением понял, что влетел не в комод, а в настоящего Василия. Тот разинув до пола рот уставился на своего двойника.