Отымели жену на глазах у мужа. Заставила мужа сосать у любовника

Всё, что вы прочитаете и узнаете, станет моим искренним признанием перед вами, перед собой, перед своей уязвимостью, стыдом и уничижительной радостью. Я испытываю ненависть к этой пробуждённой части себя, но жить без неё мне невозможно, ведь ничто другое не способно так сильно волновать моё сознание, вызывая неописуемое возбуждение, от которого руки и ноги становятся холодными. В итоге всё тело и разум переворачиваются от непревзойдённого оргазма.

Когда я описываю свою супругу, мне проще всего подбирать к ней исключительно ласковые слова, полные любви и восхищения её очарованием. Она для меня настоящая красавица. Как только я увидел её, во мне возник слабый отблеск ревности за наше возможное будущее вместе.

Но я конечно же подавлял эту мысль, гнал прочь странные сомнения о ревности к другим мужчинам и тем более — о предательстве. Я боялся даже произнести это отвратительное слово... Я не соглашался с внутренним голосом, который твердил мне: такую очаровательную женщину невозможно не ревновать к окружающим её вниманию со стороны многих мужчин. Как же я мог устоять перед её магнетизмом и растопить своё сердце в любви? Увидев её впервые, я просто остолбенел. Ей тридцать лет; она блондинка с окрашенными волосами, у неё тонкий носик и узкие розовые губы с белоснежной улыбкой между ними. Все черты лица гармоничны и изящны. Её фигура привлекает: невысокая женщина с широкими бедрами и узкими плечами, мягкой грудью второго размера (чуть опускающейся вниз), молочной кожей без единого изъяна и слегка выступающим животиком. Она прекрасно умеет одеваться, всегда подчеркивая свои достоинства с хорошим вкусом.

Иногда невольно осознаёшь, что она прекрасно понимает, как важно впечатлить мужские взгляды. Её макияж был сдержанным и лёгким, едва заметным, за исключением глаз — они всегда были подведены чёрной подводкой, создавая яркий контраст с белоснежными волосами. Эти волосы, аккуратно завитые на концах, были собраны ободком или заколкой на затылке. Внешний вид дополняли строгие платья, пиджаки и блузки в сочетании с звуком каблучков, которые поднимали её стройные икры, облачённые в капроновые колготки. Познакомившись с ней ближе, я стал замечать лишь ангела в этом хрупком теле, которое почти не испытывало нежности. Она оказалась стеснительной и робкой в интимной сфере. Я не требовал от неё никаких особенных ласк или поз — мне было достаточно нашей любви. Секс для нас всегда был чем-то вроде вечернего акта нежности под одеялом при мягком свете ночника: взгляды друг на друга, поцелуи и крепкие объятия во сне. Это приносило нам радость; мы не стремились к чему-то большему, будто воплощая романтические отношения из какого-то лирического фильма.

Всё началось с её назначения... Мои внутренние терзания и горькая сладость унижения всё больше давили на меня как на мужа и мужчину. Эти противоречивые чувства стали частью меня, с которыми я не мог справиться после того переломного момента...

Как обычно утром мы собирались на работу: выпили кофе и перекусили бутербродами. Она заметила, что сегодня исполняется неделя с момента её назначения заместителем декана и предложила вечером отпраздновать это тортиком. Я поцеловал жену в губы — даже не касаясь их для того чтобы не размазать слегка розовую помаду. Она заботливо поправила мой галстук перед тем как мы вышли из дома; я высадил её у входа в институт.

Прибыв на рабочее место, я заметил, что у меня практически нет никаких задач. Мой начальник уехал в командировку вместе с вышестоящим руководителем, и поэтому никто не следил за мной. У меня была возможность быстро перепроверить работоспособность главного компьютера, состояние сети и интернета, а также обновить программное обеспечение для нового принтера. Я задержался на работе до полудня и решил заглянуть к жене с сюрпризом — купить ей торт с шоколадным кремом и угостить ею во время обеденного перерыва в институте. Мы могли бы провести время вместе в её кабинете за чаем. Я знал, как она этому обрадуется.

С тортом я вошёл в институт, где охранница приветливо кивнула мне — она знала меня как мужа одной из преподавательниц. Я направился по коридору вдоль дверей.

Июль был в разгаре, студентов почти не было — возможно, все они сидели в столовой?

Увидев издалека кабинет жены, я подошёл к нему. Дверь оказалась заперта. Открыв её ключом (который всегда носил с собой), я вошёл внутрь. Передо мной стояли три пустых стола помощников декана. Я быстро заметил сумочку жены рядом с монитором и её мобильный телефон. Решив оставить свой сладкий подарок с запиской «Позвони мне», я планировал уйти и подождать её в машине. Когда она вернётся и обнаружит сюрприз, позвонит мне, а я скажу, что нахожусь ближе, чем она думает, и прибегу на чай — будет приятно удивление.

Я оставил торт и уже собирался уходить, когда за дверью услышал знакомый голос своей супруги.

— Я даже не хочу об этом думать. Лучше вернусь к роли простого преподавателя экономики, чем участвовать в этом. Прошу прощения, но я ухожу.

Я остановился, испугавшись, что все выйдут из кабинета декана, где, вероятно, проходит собрание, и заметят меня. Однако никто не выходил. Раздался мужской голос с нахальным тоном:

— Куда вы собираетесь, Юлия Романовна? Мы еще не дали вам разрешение.

На это двое мужчин засмеялись.

— Нам нет о чем разговаривать,— произнесла моя жена с колебанием в голосе.

Мужчины снова рассмеялись; их смех звучал как азартная насмешка. Послышались скрипы стульев и шаги.

С недоверием к тому, что всё это может быть плодом моего воображения, я подошёл к двери и заглянул через щель в просторный кабинет декана со столом. Моя жена стояла рядом со стулом; её лицо было бледным от страха. Вокруг неё толпились два крепких мужчины, а напротив находился ещё один. Все они были в строгих костюмах и галстуках. Запах их дорогого одеколона ударил мне в нос из того места, где я прятался. Их взгляды были полны интереса, но совершенно другим — не так нежно и заботливо, как у меня. Их внимание сосредоточилось на теле моей жены; они без стеснения разглядывали её фигуру: пялились на округлости её бедер и грудь, которая чуть выступала из декольте сиреневой блузы. Один из них (декан) подмигнул ей с приглушённым смехом, словно подтверждая заранее согласованное.

Рука одного из мужчин опустилась на ягодицы моей жены и резко ущипнула её — как будто он оценивал товар в магазине — пообещал остальным:

— Вам обязательно понравится наша Юлия Романовна.

Снова раздался грубый смех мужчин, не предвещающий ничего хорошего.

— Что вы делаете? Я замужем, — вставила моя жена, потирая ушибленное место. Наверняка ей было больно. Она не привыкла к такому обращению, я лишь нежно касался её...

— Ой, да брось ты, не будь такой скромной. Она уже в самом соку, а ты стесняешься, — произнес один из них, его рука оценивающе обняла грудь моей жены, сжимая и разжимая её вместе с одеждой.

— Перестаньте! У меня есть муж! — возмутилась она, но её слабый голос лишь усилил смущение на их лицах.

— Ну и что? Надо делиться, — сказал тот, что стоял ближе всего к ней и выставил своё брюхо вперёд. Под натянутой рубашкой виднелся другой выпуклый контур в области ширинки.

Я почувствовал странное волнение. Сначала мне хотелось быстро подойти (шагов семь или восемь), чтобы оттолкнуть этих наглецов и забрать свою испуганную жену. Но одновременно с ревностью я ощутил внутренний страх: голова закружилась, щёки распалились от горячих чувств, а руки похолодели от необычного состояния. Это было болезненно — три мужчины нагло посягали на честь и тело моей жены, грубо исследуя её прелести своими большими руками. Они выглядели уверенно: их статус был высоким, они были крупными и обеспеченными... А я всего лишь главный программист на малозначительном заводе с еле сводящимися концами. Их сила и нахальство были мне не знакомы. Это осознание заставляло меня оставаться на месте. Я понял: справиться с ними мне не под силу. Они легко могли бы меня побить (я всегда был высоким и худым) своими мощными кулаками. И даже суд не стал бы на моей стороне — у них деньги и связи. А что есть у меня? Ничего особенного. Я просто удачливый неудачник за то, что смог жениться на такой красавице...

Наблюдая сквозь щель в двери, я ощутил не только страх, но и странное возбуждение. Это чувство унижало меня, и я осуждал себя за него. Внутри трусов у меня вырос член, ощущая, как кровь бурлит в нём, стуча в висках. Я осознавал свою ничтожность – стоя всего в нескольких шагах от своей законной жены, которую уже грубо трогали другие мужчины. Они смеясь прикосались к ней, игнорируя её беспомощные попытки защитить себя словами о том, что она замужем. Она лишь отодвигала руку от груди, когда другая опускалась к её бедрам. Постоянно повторяя, что она замужняя женщина (в который раз!), она была окружена этими наглыми типами, которые не давали ей дышать и грубо обращались с её телом.

Если бы я ринулся на помощь жене, то все немедленно обратили бы внимание на мой возбужденный вид и покрасневшее лицо. Но какая разница! Моя жена находилась под их хваткой на моих глазах – не было времени для стыда. Позже можно было бы объяснить всё тем, что я был в ярости...

Я сжал кулаки от ревности и злости; это болезненное извращённое возбуждение немного утихло. Мысли начали работать более рационально: мне хотелось ударить первого встречного по челюсти и стать героем в глазах любимой жены. В детстве мальчиков учат защищать женщин и заботиться о своих спутницах…

Но я не бросился вперёд. Я succumbed...

— Давайте сейчас поиграем с моей новой помощницей! — произнес один из мужчин, который крепко прижал губы к губам моей жены и схватил её за затылок. Она пыталась сопротивляться, но другие удерживали её руки за спиной. Этот незнакомец шарил языком во рту моей жены, лизал её искривлённые губы и оставлял слюни...

Моё сердце забилось так, будто сошло с ума. Я был свидетелем того, как мою жену бесцеремонно целуют, и не сделал ни шагу. Я просто наблюдал, ощущая внутри противоречивую смесь унижения и странного наслаждения от этого унижения — унижения перед собой, перед всеми ценностями, которые во мне воспитывали отец и дедушка, перед всеми обещаниями, что я дал в загсе и своей дорогой жене в момент клятвы верности. Страх охватил меня при мысли о том, что всё может зайти ещё дальше (я никогда не мог представить себе Юлю обнаженной перед кем-то другим), но этот страх был настолько сильным, что я только стоял и смотрел. Я тихо успокаивал себя мысленно, повторяя: "Я ничего не могу сделать".

С дрожью в руках кто-то потянулся к столу и включил радио; громко зазвучала музыка. Затем он заявил:

— Пока не угодишь нам всем, отсюда не уйдёшь! Ну-ка давай раздевайся!

Он грубо потянул мою жену за плечи так, что её блузка разлетелась на части вместе с пуговицами. В образовавшийся разрез тут же ворвались руки другого человека, схватившие её грудь через чёрный бюстгальтер.

— Покажи свои прелести! — закричал её начальник.

Он резко дёрнул за чашечки лифчика, который оторвался от тела моей жены. На открытые груди сразу набросился рот с тяжёлым дыханием носа. Никогда прежде я не видел такого зрелища — чтобы грудь женщины была почти полностью поглощена ртом. И тем более это происходило с моей супругой... Её начальник вновь поцеловал её губы и затем нагло плюнул ей в лицо со словами о том, чтобы она попрощалась с образом милой жены потому что теперь она станет общей игрушкой для троих сразу.

У меня возникла неприятная ситуация. Чувство тревоги охватило меня, представив, что это может навсегда изменить мою жизнь...

— Да, давай попробуем чужую супругу! — согласился второй мужчина и занял положение на коленях за ее спиной. Он быстро поднял ее юбку до талии, стянул трусики (я помню их цвет – розовые с бабочкой, только я видел ее в таких). Моя жена начала молча поднимать одну ногу за другой, чтобы избавиться от них. В это время начальник стал ласкать ее грудь до появления красных следов на коже, а двое других разделывались со своими штанами и трусами.

Я увидел их массивные волосатые ноги рядом с ножками моей жены, которые были гладкими и розовыми с нежной кожей.

Один из них дал ей по заднице так сильно, что остался след его руки. Он засмеялся и обратился к начальнику:

— Посмотри на задницу Юлии Романовны!

— Пусть покажет свою киску, — сказал другой.

Начальник приказал, используя физическую силу над моей плачущей женой:

— Юлия Романовна, покажи свою киску моим друзьям.

Все они увидели это место. У меня возникло странное чувство. Эти три нахальных насильника видели мою Юлю полностью голой, видели ее спереди и бесцеремонно смеялись над ней, говоря, что она там волосатая как коза до самого живота. Раньше я один наслаждался этим видом, зная, что только мне она открыла свой такой густой лесик. Но теперь эти ублюдки издевались над ее волосатым треугольником, унижали ее из-за этого и грубо проникали пальцами внутрь, так же как и по ее покрытой синяками груди.

Руководитель, смеясь, опустил свой ремень и показал свой стоящий волосатый фаллос. Меня удивили его габариты. Ранее я знал, что у меня небольшой размер (11 сантиметров), что не является поводом для гордости, однако увидев его широкий и длинный половой член с красной головкой, похожей на гриб, во мне возникло чувство зависти к нему. Я предполагал с горечью, что если такие размеры проникнут внутрь моей жены, они останутся в ее памяти навсегда и независимо от того, что я буду делать, я не смогу изменить этого. Это негативно скажется на нашей чистой любви...