Батянины подарки Третий пузырь

Здорово, мужики! Ну что, все собрались? А где тот, с палкой? Сердце, говоришь? Не от моего ли рассказа? Лады, пузырь с закусоном есть? Давай тогда по первой, и начнем...

Месяца три, значит, прошло, как батяня мне тот театр устроил. Вспоминал я чуть ни каждый день, ясно дело. Особо по вечерам, как спать ложился. Ну и, ясно дело, опять кулаком доился. А батяня пятна видел, я ж нарочно на простыню, значит, но молчит. И всё я у батяни спрашивал, часто ли театр такой. А он мне, значит, что гольём, мол, не раз на одной неделе приходится. А вот чтоб по высшей мере, как мы с ним, так то редко очень и втихую, ясно дело. Иначе ж батяне самому на кого сигнал придет. Там, он говорит, сторожным надо быть очень, чуть что, стук-стук, ясно дело.

Да так месяца три прошло, мой день рождения наступает. Из школы прихожу, издали зырю, у дверей тюрзак, значит, стоит. Спервой, подумал было, за кем приехали, не за батяней ли. Опосля сообразил, что не то, значит, не ночь же. Так что смелей подхожу, ясно дело. Ну а из кабинки с водителем рядом вовсе батяня, значит, вылазит, как меня почуял. Мне говорит, чтоб домой заходил. А сам командует, чтоб задом к самым дверям, значит, подъезжать. Чтоб неча посторонним зырить.

Дома уже. Портфель, значит, швырнул. Жду, ясно дело. Тут батяня дверь открывает и оперед себя смугленькую девчонку плотненькую в очечках впихивает. Темненькая, волосы короткие и кудрявые очень, как завилась токмо что. И рыжеватые, крашенные, видать. В платьице она таком простеньком, в горошек. Моего возраста примерно. Еще, значит, заметил, родинка у ней малюсенькая над губой, слева. А руки сзади за спиной. Как повернулась, вижу, в наручниках, ясно дело.

"Вот, Вован, - батяня говорит, - тебе на день рождения подарочек. Звать Ленка, по фамилии Фокина, значит. И можешь не церемониться, что хошь с ней делай, я ее списал, ясно дело". - "Как так, - спрашиваю, - списал?". - "Да очень просто, - говорит, - она из ЧСеИРов. А как сортировка была, вижу, самая молоденькая, решил тебе в подарок. Чтоб ты не кулаком пользовался. А зэчку эту я списал на естественную убыль при транспортировке. Померла, вроде, значит. И нигде ее по документам нет. И не будет. Ясно?". А она, как это услыхала, спужалась сразу, ясно дело, замерла вся...

Что опять, дерьмократ, глаза вылупил? Пей лучше, ясно дело, чего в руке держать? Да и я тож... ЧСеИР, говоришь? Это "член семьи изменника Родины", усёк? Вроде, значит, как у ей в семье папаня, к примеру, врагом народа оказался. Маманю тогда берут, бабку-дедку, а с четырнадцати и отродье ихнее тож, ясно дело. А у Фокиной этой тож, папаня с маманей с под самой Москвы, значит, были и по самолетам чего-то там вредили.

Да еще кажись, бомбу на товарища Сталина сбросить хотели. Так что, ясно дело, что с ними - 58-8 через 19-ю, подготовка теракта. Десять лет без права переписки, значит, высшая мера социальной защиты. А Ленка-то эта по документам, значит, младше меня была, а на взгляд - на 15-16 полных. Так и решили, что бумаги подделаны, чтоб она в детдом, а не в лагеря загремела. И в ЧСеИры ее, ясно дело.

А я, значит, у Ленки этой спрашиваю, значит, хорошо ли, мол, училась. "Не, - отвечает, - плохо, двоек-троек много". - "Все равно, - говорю, - уроки вместе делать будем, ясно дело". Говорю, а сам батяне подмигиваю. Он тож, значит, ухмыляется. А опосля Ленку эту предупреждает, чтоб за дверь - ни ногой. И как кто к нам придет, пряталась, ясно дело. А то, как где поймают, срок по-взрослому дадут, а то и вышку, ясно дело". Он, мол, еще постарается. У ней ж ни документов, ничего. Значит, шпионка, ясно дело. Она кивает, поняла, значит.

Ну, раз поняла, наручники с ней батяня снимает, и веду ее к себе "уроки делать". А она, как про уроки услышала, расслабилась вроде, успокоилась, ясно дело. Ну а я еще дверь открытой оставил, значит, чтоб батяня в курсе чего будет. Заходим, спрашиваю: "А ты ничего опасного на себе не спрятала? Нож, к примеру, или бомбу какую?" - это я, ясно дело, батянин урок вспоминаю. А она на меня аж глазенки за стеклышками так испуганно открыла и быстро-быстро головой, значит, в разны стороны качает.

"Так проверить надо ж, - говорю. - Руки давай наверх подыми". Подняла, а я ей ладонями скромненько так по бокам сверху вниз для начала, как будто, ясно дело, взаправдный обыск. "А тут что спрятала?" - на сиськи ей, значит, показываю. Она испуганно: "Ничего", а сама, вижу, ясно дело, вздрагивать начала. "А чего ж бугорки такие?" - пальцем надавливаю, а она смотрит и не понимает, ясно дело. То ли дурень такой оперед нее, то ли шучу, значит.

Улыбнулась даже, ямочка сразу на правой щечке, значит, высветилась. Но токмо слегка, вдруг я от того недовольный стану. А глаза серьезные, ясно дело, на меня вперлись. "Так груди ж женские, - говорит, - ты что, серьезно не понимаешь?". - "Чтоб на ты боле от тебя не слышал, ясно? Только на вы и Гражданином Хозяином кличь, усекла? А насчет грудей, так каки ж таки груди у такой соплячки?". Носом шмыгнула, но лыбиться своей правой ямкой пытается, ясно дело. "Да вот такие, - говорит, - женские, значит, как и по природе положено, растут же всё ж", - и карими глазами своими на меня, значит, зыркает.

Я тут всей ладонью лапать сиськи начинаю, через платье, правда. Небольшие, чую, ясно дело, но фигурные какие, и лифчика никакого нету. А она было оттолкнуть меня хотела, даже руки приподняла, но, ясно дело, не решилась. Так и застыла с улыбкой корявой. Я ж, ясно дело, дале ее подзуживаю. "Никаких таких грудей не обнаруживается. Ясно дело, две гранаты, - говорю, - приховала. Изъять надо". А сам, значит, начинаю ей пуговки на платье сверху расстегивать. Медленно расстегиваю, ясно дело, по одной. И ей в лицо смотрю все время внимательно... Ну что, еще махнули?

Значит, девчонка-то сама, видно, дурындой какой, ясно дело, оказалась. На полном серьезе, вроде бы считает, значит, что я гранаты какие учуял. Я пуговки расстегиваю, а она меня уговаривает все время, что никакие не гранаты, ясно дело. А груди девчачьи самые обычные. Но уж как положено говорит, и на вы, значит, и гражданином Хозяином кличет. А краем уха слышу, за дверью батяня хрюкает, уж очень, ясно дело, ему нравится, как я эту Фокину обрабатывать начал.

Я ж говорю, что вот сейчас расстегнем, достанем всё, и посмотрим, значит, груди это самые обычные, аль гранаты какие. Как насчет достанем, да посмотрим сказал, вроде бы доходить до нее стало, ясно дело. Затравленно так зыркнула, говорит: "Гражданин Хозяин, пожалуйста, не надо. Я всё-всё для вас сделаю, только не надо так". - "Ну, раз, - говорю, - всё-всё, тогда сама, значит, свои гранаты и предъяви".

А она уж тут в слезы, что, мол, нет у нее каких гранат. Надоели мне все эти разговоры, ясно дело, так что полез ей за пазуху. Под платьицем сверху тряпок никаких - на гольное тело, значит, надето. А грудки-то у ней еще небольшие совсем. Не грудки, а пупырышки, считай, скорей, ясно дело, да вокруг них чуток набухло. Не выросли еще, значит. И соски остренькие мне ладонь чуть не колют. Шарю, а сам опять-таки в лицо зырю - плачет, дура, ясно дело.

Нащупался я, значит, вволю ее прыщиками набухшими, говорю: "Раз не тут, значит, еще где приховала, тута, к примеру, - и ей под живот показываю. - Проверить надо бы". Еще пуще хнычет, говорит, что, мол, лучше давай уроки, значит, делать будем. А на хрена ж мне ее уроки, я ж с подарочком батяниным еще и не наигрался вовсе, ясно дело... Лады, еще давай махнем...

Так что под подол лезу, резинку трусов сверху нащупываю, в них, значит, начинаю забираться. А у этой дурынды, хоть платьице от шеи до пояса и расстегнуто, а тут не выдержала - начала мою руку отпихивать. "Ты что, - говорю, - з/к Фокина, не поняла, что мне с головы до пят принадлежишь? И что я что хошь с тобой, дурой такой, сделать могу, ясно дело? Хоть убить, хоть прибить?". Она, значит, руки свои отпихивающие отняла. "Ну, конечно, - хнычет, - а вы, гражданин Хозяин, всё ж так не надо". У ней вообще "ну, конечно" любимые слова были, без того, ясно дело, ничего сказать не могла. Хоть и с под Москвы, значит, а двоечница неграмотная, чего ж с нее взять...

Ну, ясно дело, как ее насчет этого "не надо" послушался. Так что дальше в трусы лезу, к волосне. Думаю, раз сиськи не выросли, то и там голо будет. Ан нет, чуток шерстки нащупал. Жесткая, да короткая, чую. А она дрожит вся, ясно дело. То ли страшно, то ли стыдно, не пойму. А я пальцем еще щелку ее на дольки разбираю и промеж их елозю. Однако далеко забраться не могу, только сверху, значит. Она ж так ноги сжала, да еще напряглась вся, аж пузо твердое и всё, ясно дело, дрожит. Так что говорю, чтоб ноги поширше, значит, расставила. Послушалась, понимать, кажись, начала, что мне с ней всё можно, а уж пощупать, так и вовсе, ясно дело, без вопросов.

Так что далеко руку запустил, до задницы, кажись, налапался, значит. А напоследок еще чуток за волосню подергал, она аж мыкнула. Руку вынимаю, опять бабьим духом, ясно дело, повеяло, как тогда, в тюрьме. Ну, а я нарочно нос морщу, будто неприятно мне это, значит, и на руку свою смотрю. А она ж влажная чуток, слизь какая-то на пальцах. "Посмотри, - говорю, - как ты мне руку своей гадостью изгваздала. Вылижи!". Хныкать перестала, покраснела аж, ясно дело. Стыдно, небось, стало, значит, что такая грязнуля. Хоть, ежели подумать, то где ж ей было себя, ясно дело, в полный бабий порядок привести?

А уж тут, коли сама виновата, то, значит, без прекословий всяких руку мою взяла, и облизывать стала. Как собака какая-то, ясно дело. И ладонь, и пальцы, и меж ними. По высшей мере, значит. "Лады, - говорю, а сам на стул сажусь. - Коли ты мне принадлежишь, должон же я на тебя в виде натуральном посмотреть? Должон, ясно дело. Так что ты давай раздевайся. Платье для начала скидывай". Сижу, значит, она оперед меня стоит. Зарделась вся, ясно дело. Однако очечки сняла, на стол положила. Опосля за подол взялась, наверх потянула, платьишко, значит, скинула. И на спинку другого стула повесила.

А тут батяня из соседней комнаты тож заходит. Занетерпелось ему, ясно дело. Тож, говорит, хочет увидеть, что он, значит, за подарочек Вовану своему привез. А она от батяни еще боле, ясно дело, застеснялась. Стоит оперед нас, пупырышки свои руками загородила, значит, мордаха так и пылает. "А теперь, - батяня говорит, - все остальное скидывай. Чтоб в натуральном виде совсем оказалась". Ну, делать-то ей нечего, понимает, ясно дело... Ну, еще на пару раз осталось? Поехали...

Так что мы с батяней сидим, значит, переглядываемся. А она напротив стоит, пылает. На нас глаза поднять боится, в пол уставилась, ясно дело. Руки от пупырышков убрать пришлось, - чулки для начала отстегнула, значит, скатала. Нагнулась опосля, шнурки развязала, ботинки, ясно дело, сняла. А как до трусов ее розовых, с начесом еще, дело дошло, и пояса с резинками, то не выдержала лицом к нам стоять, к стенке, значит, отвернулась.

"Нет, - говорю, - к нам повернись, всё одно ж никуда не денешься, ясно дело". Ну, сообразила, конечно, что я правильно говорю. Но все равно, так всё это стащить умудрилась, что, значит, только на секундочку волосней блеснула, опосля опять руками загородилась. И волосню, и прыщики свои припухлые, ясно дело. Токмо три красные полоски от трусов видны - на поясе, значит, и на ляжках обеих, да на правой сбоку родинка здоровенная.

"Слышь, сучка, - батяня говорит, - не для того я тебя оформлял и домой вез, чтоб ты свои прелести недозрелые прикрывала. Так что, руки-то, значит, давай опусти". Ну а что ей делать, ясно дело, послушалась. Смотрю, пупырышки-то эти ее смешными такими оказались, из трех совсем почти отдельных припухлостей состоящими.

Сперва, значит, вроде как половинка яблока, а посередке, как половинка сливы к нему приляпана. Да посередке яблочка каждого наверху еще по родинке одинаковой - и на одном яблочке, и на другом. А уж сверху сливы и розовый кружок, и сосок остренький торчит. Батяня, как соски эти усек, заржал сразу, ясно дело, и мне в них тыкает: "Глядь, Вован, возбудилась сучка с твоего обыска". А она с этих слов еще пуще в краску и, значит, прикрылась даже. Правда, сразу сообразила, ясно дело, и руки опустила.

Да и снизу у ней не как у взрослых зэчек тюремных тож. Волосни-то, значит, совсем немного, и посередке в основном. Черная как смоль, курчавая, но коротенькая совсем, сантиметра два, не боле. Так что под ней все принадлежности бабьи видны, ясно дело. Разрез в плотных губках, как кулачок. И ничего розового оттуда не видно, хоть я и знаю, что должно быть, ясно дело, у ней розовое это. А по краешкам волосни, значит, не понял аж спервоначалу. Совсем короткая черная щетина торчит. Пригляделся - а там брито-стрижено! Ни хрена себе, - думаю... Это ж нонче себе бабы, ясно дело, всё бреют, а тогда...

А на цвет волосни батяня тож, значит, заржал. "Крашенная, - говорит, - а что на голье брита-стрижена, то еще вопрос большой, целка ли. Ведь это ж для кого-то так украшается". Она в слезы: "Под купальник", - хнычет. "А тебя, - говорю, - и не спрашивают, сами, ясно дело, посмотрим, целка ты или шлюха".

Так что спереди позырили на нее, опосля спиной велели повернуться, зад показать. Тож, значит, ровненький оказался, небольшой, гладенький. Токмо слева пятнышко какое-то белое. Тыкаю туда, значит, шучу: "Это от страха у тебя задница побледнела?" - плачет. Ну а ножки красивенькие такие. Я тут тож, ясно дело, решил покомандовать: "Ноги пошире поставь, да вперед наклонись". Вот токмо тут, значит, чего-то розовое и показалось. А как батяня сказал, чтоб еще зад себе раздвинула, то целый язычок нам на глаза вылез, ясно дело.

Распрямилась опосля, стоит опять оперед нас, не загораживается уже. Чего ж там, ясно дело, как мы ее гольё уж разглядывали. Токмо лицо с ушами горит, носом шмыгает. И на нас не смотрит, опять ссутулилась, значит, голову опустила и в пол впялилась.

Мне-то тут давно уж хотелось, ясно дело, как. А все одно, любопытство, значит, пересилило. Батяне говорю, мол, в тот раз целку не разглядел, так нонче хочу. Тем боле еще вопрос, значит, целка ли, коли так брита-стрижена. "Добро, - говорит, и у Ленки этой спрашивает, - так целка ты все ж таки?". - "Да", - отвечает, а сама, ясно дело, еще пуще краснеет. "Тогда, - батяня говорит, - ты нам эту целку свою и покажешь, пока, значит, не поломатая. А поломатая прям сейчас будешь, - добавляет. - Так что на кровать пузом кверху ложись-ка, ноги к шее задери, да гольё свое к нам разверни".

Ну, ясно дело, легла, куда ж денется, ноги задрала, под коленками еще их прихватила, чтоб держались. Я к ней, значит, сзади подсел, двумя руками гольё развел, смотрю. А все одно, ничего понять не могу, какая у ней складка чего обозначает. Батяня тут помог, ясно дело. Наклонился ко мне и пальцем в одно какое место тыкнул. "Вот, - говорит, - и целка ейная натуральная. А вот дырочки в ей, чтоб месячные, значит, выливались". Ну, как он толком показал, то увидел. Ну, две дырки, ясно дело. Маленькие. Одна, сверху которая, к животу ближе и чуток правее, поболе. Снизу, левее что, помене. Вовсе ничего, значит, интересного. Тем боле, уж нетерпеж очень было, ясно дело. Ведь с того раза прошлого, с Ларки той, токмо кулаком своим и пользовался. Разок девку попробовал, значит, а боле не было... А вы мужики, как в детстве, насчет кулака? Хреново, вижу. Вон, стакан дрожит, ясно дело. От старости, говоришь? Ну, махнули...

Так что, ясно дело, раздеваюсь быстренько и на Ленку залазю. А та уж поняла, что с ней нонче будет, смирилась даже. Токмо ладошками мордаху закрыла и ревет ревмя, ясно дело. А так и не сопротивляется вовсе, значит, даже ноги не опускает. Все так же в растопырку и лежит, гольём своим розовым сверкает. А я ж опять, значит, как в тот раз, никак попасть куда надо не могу. Тыкаюсь в одно место, тыкаюсь в другое, рукой пытаюсь направить, а всё, ясно дело, без толку. Упираюсь только и всё тут. Да Ленка еще взвизгивает, больно ей, значит, видите ли.

Лады, батяня опять помог, ясно дело. За морковку мою ухватился и куда надо поднес. Еще бы, ему-то со стороны видно хорошо. Ну а дальше я, значит, сам. Толкнул резко, Ленка опять взвизгнула, да громко так, и я уже там, ясно дело, в нутре ейном. Суховато, правда, по началу, натирает даже, значит, но ничего. Зато, ясно дело, тесно и горячо. Да Ленка тож еще дергается, ощущений добавляет.

Ну, покачал ее, ясно дело. С перерыва приятно, значит, незнамо как, А батяня еще командует: "Поглубже ей, сучке, всовывай", - говорит. Так что стараюсь, ясно дело. Опосля чую, прибывать снизу начало. Застыл, значит, и со всего размаха засунул. Доюсь, ясно дело. А Ленка-то тож застыла, к струйкам моим, значит, прислушивается, для ней же внове. Потыкал еще чуток напоследок, пока не опал. Слез, ясно дело. И, думаю, надо б ее к благодарности приучить, чтоб место свое знала.

Ясно дело, требую, чтоб за старание мое, да за сил столько на нее потраченных, да за целку поломатую благодарность высказала. А она не понимает, значит, чего от нее хотят. Объяснить пришлось, ясно дело. У меня-то сил не было, так батяня ей пощечину дал, чтоб поняла лучше. Ну, словами-то она спасибо и все прочее сказала, ясно дело, а вот в рот брать мою морковку наотрез не хочет. Даже посмотреть, значит, на нее отказывается. То ли стыдно, то ли противно, не пойму.

Ну, коли как положено сама не захотела, ясно дело, пришлось ее порядку учить. Коленками на стул поставили, нагнули еще, значит, чтоб задница круглая вверх торчала. Еще смотрю, по ляжкам у ней вперемешку со слизью моей кровь от целки поломатой текет. Мы ж с батяней ремни из штанов выпростали, значит, и давай ее с обеих сторон лупцевать. По очереди, ясно дело, - удар батяня, удар я. Чтоб невзначай друг друга не задеть. Со всех сил, да с оттягом, по-чекистски.

Ну, ясно дело, на заду у ней красные полосы, а где внахлест получилось, то и кровь выступает. А я ж еще пару раз, на батянины удары глядучи, ей нарочно еще меж ног, по голью, значит, свежепорватому засандалил. Девка, ясно дело, задом дергает, но молчит, сучка. Уж опосля мы узнали, что, как лупишь ее, то рева не дождешься. Как пленная партизанка, значит, будет. Однако по первой порке долго не выдержала, ясно дело. Говорить стала, что на все согласная, что хочешь, мол, значит, вылижет, мы ж свое продолжаем. Чтоб наука впредь была, ясно дело.

Я ж, как ее луплю, да в зад промеж ног на гольё смотрю, то, ясно дело, еще раз захотелось. Да чуть не пуще прежнего. Так что батяне говорю, что, мол, значит, хватит пока, для первого разика. Еще, мол, успеем. И как она на стуле коленками стояла, вперед согнувшись, то ей зад пониже опустил и за ней прямо, ясно дело, и пристраиваюсь.

Как лупить ее прекратили, затихла, токмо всхлипывает чуток, отходит, значит. А как мою морковку в себе почуяла, ясно дело, и вовсе замолкла. Там у ней уж чуток посвободней и помокрей оказалось, чем впервой. Да, как я стою, мне еще видно всё. Так что, значит, сразу забрался куда надо. А батяня сбоку стоит и с пупырышками ее яблочно-сливовыми играет. Да еще меня учит, что, мол, бабы любят, когда при этом самом деле им еще сиськи, ясно дело, тискают.

Опосля, как ей в нутро выдоился, сел и опять говорю, значит, чтоб благодарила. Тут уж она сразу, ясно дело. И за науку, мол, спасибо, и на пол оперед меня на колени сразу, и морковку, значит, лизать-вылизывать. Уж не знаю, было ль ей стыдно-противно, но старалась от души, ясно дело... Давай еще по одной примем, дальше пойду...

Значит, как мне надоело, отталкиваю Ленку, но тут батяня вмешался. Ему ж тож хотелось, ясно дело. Просто, как мне она подарок, то меня наперед себя, значит, и пустил. "А меня за помощь благодарить кто будет?" - спрашивает. Ленка уж не прекословит, поняла, сучка, ясно дело, что за такое бывает. Так что как миленькая, значит, и спасибо опять, и к его коленям переползла, ширинку расстегивает, хозяйство достает.

У батяни ж к тому времени, ясно дело, всё хозяйство выросло, напряглось. Но лизания ему мало, значит, сосать велел. А у ней такие размеры, ясно дело, во рту-то не помещаются. Да и сосать толком не умеет, ясно дело. Так за это еще маленько ремнем попало. И что интересно, значит. Как всыпали, то и сосать сразу научилась, и помещаться стало. Только перхала, ясно дело, порой. Как глубоко слишком батяня наяривал.

Опосля батяня ее на себя посадил, на нем, значит, прыгала. Он без движения почти, ясно дело, а Ленка на нем старается - вверх-вниз, вверх-вниз. А батяня токмо ее пупырышки перебирает, да сливки пальцами ущипнет и оттягивает, ущипнет и оттягивает... Так вот мы с батяней, значит, с Ленкой и познакомились... Еще осталось? Чуть-чуть, говоришь? Так ты другому пузырю голову свинчивай. Ну, приняли?