Две судьбы. Из книги Судьба эротически рассказ Часть 1

Рабыня по имени Айлин стояла у стойки для наказаний. Ее тело было согнуто в пояснице, шея и запястья зажаты в толстой колодке, ноги широко расставлены. Ягодицы и верхняя часть бедер горели огнем. Только что ее закончили пороть специальным бичом для строптивых рабынь. Бич не оставлял следов на коже девушек, но его жалящие укусы долго о себе напоминали при малейшем прикосновении. Опираясь на израненную попку, ее насиловал раб по имени Абдалла. Могучий африканец, вывезенный откуда-то из глубин континента, обладал огромным членом и использовался исключительно для наказания непослушных обитательниц гарема. Рот Айлин был заткнут кляпом из твердого сандала, обшитого алым шелком, на изящной шее как влитой сидел широкий стальной ошейник. А ведь когда-то ее звали…

– Смотри, сестра, за нами идет еще один корабль. Какой красивый!

– Где? И правда, красавец! Интересно, чей он? А вот и наш капитан. Сэр, за нашей кормой виден прекрасный корабль. Вы случайно не знаете, чей он?

Спрашивающая, молодая красивая девушка повернулась к грузному мужчине в форме капитана торгового флота Вест-Индской компании. Дубленое лицо, властные манеры и цепкая морская походка выдавали в мистере Гринвуде, как звали капитана, настоящего морского волка. Не удостоив девушку ответом, он вытащил из кармана камзола складную подзорную трубу, и навел ее за корму.

– Наш капитан не очень-то сведущ в манерах, – с легким оттенком презрения прошептала первая из девушек.

– Ну, Эмили, не будь так строга к нему. Ведь он всего лишь капитан торгового флота. Но папа говорил, что это превосходный моряк. Ну, так что, сэр! Вам известен этот корабль?

– Да, мисс Элен! Черт меня возьми, известен! Это корабль Джона Бингса – отъявленного головореза, пирата и ренегата! И наше счастье, что у нас достаточно пушек…

– Что вы говорите!! Пират! Да еще ренегат! И вы так спокойны!

– Мисс Элен, я уже сказал, что у нас достаточно пушек. Джон, малый не дурак, и на так основательно оснащенный корабль не полезет. Тем более, он знает, как Компания реагирует на ограбления своих судов. Он предпочитает грабить небольшие торговые корабли. Кстати, как говорят, его отличает то, что он не убивает понапрасну людей.

– И что же он делает с этими беднягами? Кормит акул?

– Он их продает.

– Продает? Куда? И где?

– Чаще всего в Занзибаре, это в трехстах милях к юго-востоку отсюда, на африканском побережье. За здорового мужчину там можно получить до 300 пиастров.

– Как можно продавать своих соотечественников в рабство?! Это же отвратительно!!

– Дело в том, мисс Эмили, что Бингсом он был года три назад. Потом принял ислам и стал называться Аль-Джаббар! Говорят в нем половина мавританской крови, его мать была из Алжира! Поэтому ему продать англичанина, раз плюнуть!!

– Интересно, сколько же стоит белая женщина и…

– Мисс Элен! Не стоит об этом! Право, не надо об этом говорить!

– Ха-ха-ха! Эмили, наш капитан суеверен! Сэр, уверяю вас, если вы имели в виду нас, то нас никогда не продадут! – и девушка вновь залилась веселым смехом.

Описанная сцена происходила солнечным августовским днем 17.. года на корме торгового корабля "Британия", шедшего из Мадраса в Лондон под флагом Вест-Индской компании. "Британия" – двухмачтовый бриг – был вооружен восемнадцатью крупными каронадами. Такое солидное вооружение позволяло не опасаться пиратов, поэтому "Британия" шла в гордом одиночестве, тогда как большинство торговых кораблей собирались в караваны под охраной военных судов. Помимо товаров, которыми под завязку были набиты трюмы, на борту "Британии" имелись пассажиры. Точнее пассажирки. Элен и Эмили Уотерфорд, графини Йоркские, виконтессы Хэмпширские, единственные дочери сэра Алана Уотерфорда, вице-губернатора Мадраса. Девушки плыли в Англию впервые за свою жизнь, так как родились в Индии. Эмили – очаровательной брюнетке, которая была старше, недавно исполнилось двадцать два года. Младшая Элен, жизнерадостная блондинка месяц назад отметила свое восемнадцатилетие. Сестры, несмотря на разницу в возрасте, были очень дружны между собой. Их мать умерла от укуса кобры полгода тому назад, и безутешный отец решил закончить карьеру и отплыть в Англию. Однако необходимость передачи дел своему преемнику вынудила сэра Алана задержаться минимум на два месяца. И тут подвернулась "Британия", уходившая в Лондон. Поразмыслив, и наведя справки о капитане, сэр Алан решил отправить дочерей раньше, а самому отплыть с караваном. Вот так две очаровательные англичанки оказались на борту "Британии" под опекой мистера Гринвуда, отчаянно смелого моряка, и одного из лучших капитанов Компании.

– Ну же, сэр! Как вы думаете, сколько бы за меня дали? – Элен красиво изогнулась и обдала капитана обворожительным взглядом.

– Ну… не знаю. Может тысячу, может полторы…

– Ха! Ха! Слышишь, Эмили! Я дорогой товар!

– Ах, Элен, прекрати! Я уверена, что мистер Гринвуд пошутил и …

– Нет, мисс Эмили! Говорю серьезно, я сам видел, как молодую белую девушку продали за 1200 пиастров.

– Сэр, расскажите! Ну, пожалуйста!

– Ладно. В общем, я тогда был штурманом на "Короне", двухмачтовой бригантине. Мы шли из Портсмута в Гоа, но возле мыса Доброй Надежды попали в сильнейший шторм. Одна мачта сломалась, и наш капитан решил зайти в Занзибар, отремонтировать судно и пополнить запасы воды. Там нас встретили не то, чтобы приветливо, но препятствий не чинили. Корабль встал в док, наши ребята занялись починкой, а мы, трое молодых офицеров решили прогуляться по городу. Уж не знаю, как нас туда занесло, но попали мы на невольничий рынок как раз, когда там был аукцион, – Гринвуд достал из кармана трубку, и стал набивать ее табаком.

– Ну же, сэр, а дальше…

– Дальше? Дальше на помост вывели ее. Молодая, красивая с густыми каштановыми волосами. Аукционист объявил, что это француженка, недавно захваченная в плен. Затем он снял с нее одежду…

– Погодите! Как можно сразу снять всю одежду?

– Так на ней только накидка и была. Тот, на помосте просто сдернул ее и все!

– Что, все!

– Ну, девушка обнаженной и осталась…

– Как обнаженной?! Голой?!!!

– Ну да! Они всегда, женщин-то когда продают, раздевают их донага. Ну, чтобы покупатели лучше рассмотреть могли, ну и…

– Достаточно, сэр! Элен, прекрати немедленно! Нашла о чем спрашивать!

– Да мисс Эмили… Так ведь я и сразу-то… – Гринвуд смущенно умолк, и отвернувшись от девушек, стал сердито раскуривать трубку.

Элен Уотерфорд недовольно фыркнула, и стала рассматривать волны за кормой.

Между тем, идущий за "Британией" корабль повернул на другой галс и резко увеличил скорость. Это была двухмачтовая шхуна, судно весьма быстроходное, но, как правильно подметил мистер Гринвуд, слабовооруженное. На борту шхуны находилось всего шесть средних каронад, что, конечно, не шло ни в какое сравнение с вооружением "Британии". Однако капитан английского судна не учел большего, чем у него экипажа, а также отчаянной смелости и наглости их вожака – Джона Бингса, бывшего лейтенанта флота Ее Величества, а теперь корсара Аль-Джаббара по прозвищу "Неукротимый лев". И теперь пиратский корабль шел строго в фарватере "Британии", постепенно ее нагоняя. Мистер Гринвуд с все большим беспокойством посматривал на нагоняющий его корабль. Положение шхуны не позволяло обрушить на нее всю мощь бортового залпа "Британии", а маневрировать в бою мистер Гринвуд не умел. Все-таки он был капитаном торгового, а не военного судна, и все премудрости морских эволюций ему были неведомы.

– Черт меня побери! Этот сукин сын все-таки лезет! Леди, спуститесь в свою каюту!

– Но сэр! Вы говорили, что опасности никакой! Что…

– Черт возьми! Леди! Я повторяю, спускайтесь в свою каюту, живо! Поймите, возможно, драки не будет, но подвергать вас опасности я не хочу!

– Идем, Элен, не упрямься. Капитан знает, что говорит.

Подталкиваемая своей сестрой, Элен спустилась на полуют и, презрительно хмыкнув в строну мистера Гринвуда, скрылась в каюте. Эмили тревожно обменялась взглядами с капитаном и последовала за сестрой.

– Знает, что говорит, – передразнила Элен. – Ни черта он не знает!

– Элен, Элен, нельзя так говорить о мистере Гринвуде. Он наш капитан и несет за нас ответственность!

– Ладно, посмотрим, – недовольно пробурчала Элен. – Надеюсь, храбрости у него хватит.

Между тем два корабля сблизились так, что были видны готовящиеся на борту шхуны пираты. Они оживленно гомонили, размахивая шпагами и саблями, готовясь к абордажу.

Мистер Гринвуд собрался отдать команду повернуть, чтобы дать залп по пиратскому кораблю, но Джон Бингс его опередил. Две из шести каронад его шхуны были установлены на носу, и медлить пираты не стали. Двойной залп оказался точным. Руль "Британии" разлетелся на куски, и неуправляемый корабль круто покатился влево. Шхуна сразу выиграла несколько кабельтовых, идя наперерез торговцу. Еще несколько минут, и ревущая толпа пиратов хлынула на палубу "Британии".

Экипаж английского корабля состоял из решительных и мужественных людей, но что они могли сделать, если пиратов было по трое на одного. Поэтому сопротивление было вялым и скоро закончилось. Пираты согнали команду на бак и рассыпались по кораблю. Мистер Гринвуд с отчаянием смотрел на захват своего корабля.

– Ба! Старый волк Гринвуд, лопни мои глаза! Ну что, старина, как тебе мой новый маневр? И пушки тебе не помогли! Ха-ха-ха!

– Ладно, Джон Бингс, или Аль-Джаббар?! Сегодня тебе повезло! Но не думай, что это сойдет тебе с рук! Ты знаешь, кому принадлежит этот корабль!

– Знаю, знаю! Но, думаю, Компания примет во внимание, что экипаж я не тронул.

– Ты нас отпускаешь?!

– Ага. Берите самую большую шлюпку, воды, еды, и чтобы через полчаса духу вашего не было на моем корабле!

– Хорошо! Но с нами уйдут все!

– Что ты имеешь в виду, Гринвуд? На "Британии" есть пассажиры? Кто они?

– Это две девушки, дочери моего компаньона. Ты за них не получишь большого выкупа, их отец беден. Так что овчинка не стоит выделки!

– Ладно, сейчас посмотрим. Где они, в каюте? Ей вы двое, за мной!

Расталкивая пиратов, Джон Бингс поспешил на полуют.

Глава 2

– Эмили, что происходит?! Почему они не сопротивлялись! Трусы! А твой капитан?! Что с нами будет?!

– Элен, успокойся. Не забывай, кто мы! Максимум за нас потребуют выкуп…

– Шшшш! Сюда идут!

Дверь распахнулась, и в каюту стремительно вошел чернобородый мужчина.

– Добрый день, леди! Ба! Какие красотки!! Что ж, рад встрече с вами! Разрешите представиться. Джон Бингс, капитан "Ласточки", бывший лейтенант флота Ее Величества. Хотя сейчас меня зовут Аль-Джаббар! Можно узнать ваши имена?

– Элен и Эмили Уотерфорд, графини Йоркские, виконтессы Хэмпширские!

– Ни черта себе! Хороший компаньон у старика Гринвуда! Стоп! Скажите, а сэр Алан Уотерфорд, вице-губернатор Мадраса кем вам приходится?

– Это наш отец!

– Черт, черт, черт!!! Ну и птички! Ха! Что ж, леди, придется вам отправиться на мой корабль!

– Сэр, что вы собираетесь с нами делать?

– Я! Продать вас, красотки! За вас дадут отличную цену!

– Но сэр, как вы можете?! Ведь мы англичанки, ваш отец…

– Мой отец был скотиной и пиратом! Да, да, не таращьте глаза! Только у вас "цивилизованных" англичан это называется каперство. Мой папаша захватил мою несчастную мать и сделал ее своей наложницей! Так что я не англичанин, я сын своей матери, поняли христианские собаки!! Кстати своего папашу я продал в рудники! Так что сами понимаете!

– Но наш отец даст гораздо больше!

– Согласен. Но это опасно! И незачем рисковать! Мы все равно идем в Занзибар!

– Сэр, умоляю вас…

– Достаточно! Али, Махмуд, доставьте этих птичек на корабль. Головами за них отвечаете!

Двое верзил молча кивнули головами. Мгновение, и Элен почувствовала, будто стальные клещи сомкнулись у нее на плечах. Еще мгновение, и она оказалась на плече одного из пиратов. Подняв голову, Элен увидела, что Эмили также покоится на плече верзилы. Голова ее закружилась, и несчастная девушка, не вынеся потрясений, потеряла сознание.

Выйдя со своими пленницами на палубу, Бингс заметил, что шлюпка для людей Гринвуда уже спущена на воду. Экипаж занимал места, вяло переругиваясь, весь, кроме своего капитана. Гринвуд стоял возле борта и ждал девушек. Увидев своих пассажирок на плечах пиратов, он побелел от гнева, и с рычанием бросился на Бингса. Это был бросок отчаяния. Легко увернувшись, Бингс выхватил короткую шпагу и всадил ее в несчастного Гринвуда. Тот рухнул как подкошенный, несколько конвульсивных движений, и несчастный замер навеки. На корабле воцарилась пауза, все замерли в тех местах и позах, в которых их застала это быстрая и кровавая расправа. Воцарившуюся тишину разорвал голос Бингса:

– Ну, что застыли?! Ей, вы на шлюпке, проваливайте! Ваш капитан сам виноват! Остальные, Мустафа, собери людей, будешь управлять этим судном, пойдешь в кильватере! Агабек, осмотри трюмы, доложишь! Остальные на "Ласточку"! Пошевеливайтесь, черти! Пошевеливайтесь!

Пираты бросились выполнять приказ своего вожака. Не прошло и получаса, как оба корабля, распустив паруса, покинули место трагедии, держа курс на юго-запад, к африканскому континенту.

Элен очнулась сразу, без раскачки. Она лежала на боку, на твердом, деревянном полу в какой-то сумрачной каморке. Тоненький лучик едва пробивался сквозь крохотное, зарешеченное окошко над дверью. Попробовав привстать, Элен услышала легкое позвякивание металла. Шею давило что-то тяжелое и неудобное и от этого "что-то" отходила довольно массивная цепь. "Ошейник, – пронеслось в мозгу девушки. – Так, а руки? Угм, руки связаны! Попалась, которая кусалась… Что ты там говорила? Нас не продадут… – мысли метались. – Вот черт! Влипли, так влипли!"

С трудом Элен села на пол. Очень мешали крепко связанные за спиной руки. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и Элен смогла получше рассмотреть место заключения. Рядом лежала Эмили и, судя по ровному дыханию, она была жива, но без сознания. Только глянув на сестру, Элен обнаружила, что почти вся их одежда исчезла. И она и Эмили были в коротких нижних сорочках до колен. Их красивые платья, чулки, туфли, которые ей подарил отец на день рождения – все это исчезло. И сейчас босая, со связанными руками, полураздетая, да еще и в ошейнике гордая английская леди напоминала рабыню с торгов. От мысли, что пока она была без сознания, ее раздевали и лапали чужие руки Элен чуть не стошнило.

Послышался стон Эмили. Старшая из сестер с трудом оторвала голову от пола и уставилась на Элен бессмысленными глазами.

– Доброе утро, сестричка, – усмехнулась Элен. – Ну что, приплыли?

– Куда? – взгляд Эмили постепенно прояснялся.

– Пока сюда, а потом…

– Подожди! Давно мы здесь? – Эмили с трудом встала на колени и откинулась назад.

– Не знаю, – сестра попробовала пожать плечами, но со связанными руками вышло, как будто она ими повела.

Эмили со стоном закрыла глаза и откинула назад очаровательную головку. Элен, несмотря на страшное их положение, не смогла не залюбоваться сестрой. Тонкая сорочка туго обтянула стан Эмили, подчеркивая контраст между гибкой талией и полными грудями. Сквозь тонкую ткань отчетливо проступили темные пятна сосков. "Да… Сколько там говорил Гринвуд?... 1500 пиастров! Ха, да за Эмили дадут точно не менее 3000".

– Что делать будем, сестренка?

Эмили открыла глаза.

– А что, что-то можно сделать?! Ты, по-моему, не понимаешь к КОМУ мы попали!!

– Ну ладно, не сердись. Может, попробуем еще раз поговорить о выкупе?

– Нет, Элен! Думаю, надо приготовиться к самому худшему, и молиться!

– Да уж! Что ж, давай помолимся, хотя я не уверена, что это нам поможет.

– Элен, Элен! Господь не оставит нас, надо только в это верить.

Однако помолиться девушки не успели. Загремел отпираемый замок, и дверь распахнулась.

– Ага! Леди очухались! Эй, Мустафа, скажи капитану, птички пришли в себя и желают почирикать! Ха-ха-ха!

Говоривший, один из верзил, что тащил их на корабль, вспомнила Элен, нагнув бычью шею, шагнул в темницу. Осмотрев связанных девушек, он, довольно хмыкнув, расстегнул и снял ошейники, затем рывком поставил сестер, одну за другой, но ноги.

– Ну что! Пошли, леди, капитан вас заждался.

Контраст между полутемной темницей и ярким солнцем был таков, что Элен невольно зажмурила глаза. Почти на ощупь, подталкиваемая верзилой, она, спотыкаясь, пошла за сестрой, под иронический гомон пиратов.

Постепенно глаза привыкли к свету, и Элен смогла осмотреться. "Ласточка" шла, чуть накренившись, под всеми парусами. За кормой пиратского корабля виднелась несчастная "Британия". Пройдя еще несколько шагов, девушки оказались перед богато украшенной дверью каюты капитана.

Глава 3

Войдя в каюту, сестры замерли от изумления. Просторный салон капитана был затянут голубым атласом, расшитым золотом. Босые ноги девушек по щиколотку утонули в прекрасном персидском ковре, на стенах каюты было развешено разнообразное оружие, сверкающее в лучах солнца. Однако глаза Элен были прикованы не к этой кричащей роскоши, и даже не к хозяину – восседавшему в кресле на шкуре леопарда, а к девушке, стоящей возле кресла на коленях. Судя по тонкому лицу и античному носу, девушка была, скорее всего, гречанкой. Густые черные волосы обрамляли миловидное лицо, сочные губы девушки были полуоткрыты, обнажая ослепительно белые зубы. Но не это привлекло внимание Элен, а то, что девушка была совершенно голой. Ни клочка одежды! Ноги девушки были широко расставлены, лобок гладко выбрит. В ярко розовых сосках девичьих тугих грудей блестели позолоченные кольца. Шею рабыни, а то, что девушка была ею, Элен не сомневалась, охватывал позолоченный широкий ошейник, богато инкрустированный жемчугом и драгоценными камнями. В ушах сверкали бриллиантовые серьги. Девушка держала поднос, на котором стоял графин, и высокий бокал венецианского стекла.

– Заходите леди, заходите. Али, развяжи им руки, – голос Джона Бингса был приветлив. – Извините, что пришлось вас немного раздеть, но ваши платья могли измяться в чулане. Ха! Ха!

– Немного!!? – голос Эмили дрожал от негодования. – Да вы нас практически совсем раздели, негодяй! Джон Бингс, немедленно…

– Стоп, стоп, милая леди! Не надо со мной ТАК разговаривать! Не забывайте, где находитесь, это вам не Мадрас!! Во-первых, я вам не Джон Бингс! Мое имя – Аль-Джаббар, а для вас, христианские сучки – господин! Раздели, говорите?! Вот, посмотрите на Тису, – Бингс кивнул головой на рабыню. – Вот она РАЗДЕТА!

– Сэр, – Элен постаралась придать голосу примирительное звучание. – Сэр, просто мы не привыкли находиться в ТАКОМ виде, да еще перед мужчиной.

– Ничего! Привыкните! Ладно, теперь о деле. Как вы уже слышали, я собираюсь вас продать! Вы молоды, красивы, и за вас дадут отличную цену. Но! Прежде чем прикинуть барыши, я должен получше рассмотреть свой товар. Понятно, о чем я говорю?

– Да, но сэр, куда уж лучше? Уж не собираетесь ли вы…

– Вот именно, собираюсь! Ты, – Бингс указал на Эмили. – Раздень свою сестренку! Живо!

– Я не буду этого делать! Вы не имеете права! Я…

– Если ты этого не сделаешь, английская сучка, это сделают мои матросы! Потом вас привяжут голых к мачте и выпорют тройной плетью! После этого, если останетесь живы, будете посговорчивей! Ну, живо я сказал!!

Словно в тумане Эмили повернулась к сестре

– Давай, Эмили, – прошептала Элен. – Видно, ничего не поделаешь.

Та, глотая слезы, взялась руками за край сорочки и потянула ее вверх. Раздался голос Бингса:

– Не так! Зайди со спины и снимай!

Покорно обойдя сестру, Эмили потянула сорочку вверх, обнажая бедра и низ живота Элен. Чтобы помочь сестре, та подняла руки вверх. Мгновение, и обнаженная английская леди замерла перед английским пиратом. Инстинктивно Элен прикрыла руками грудь и лоно и попыталась повернуться немного боком.

– Чего жмешься?! А кто ее разденет? Давай поживей, у меня еще много дел на сегодня, чтобы возиться с вами!

Элен было ужасно стыдно опустить руки и раздевать свою сестру, но страх перед жестоким наказанием оказался сильней. Несколько мгновений спустя обе сестры, обнаженные и униженные стояли перед главарем пиратов. Лица девушек были залиты слезами отчаяния и стыда, щеки пунцовели. Бингс несколько минут с нескрываемым удовольствием рассматривал стоящих перед ним очаровательных нагих пленниц, затем его брови сурово нахмурились:

– Ну-ка! Встаньте, как положено стоять рабыням! Что?! Не знаете! Тиса, покажи этим сучкам, что значит "стоять"!

Гречанка поставила поднос на пол и встала чуть левее сестер. Отученным движением девушка широко расставила ноги, чуть приподнявшись на носках, заложила руки за голову, скрестив пальцы на затылке, и максимально развела плечи.

– Ну! Поняли! Становитесь!!

Однако никакая сила не могла заставить Эмили и Элен встать, как стояла Тиса. Девушки сжались еще больше и умоляюще смотрели на капитана. Минуту тот выжидал. Затем встал из кресла, и, сжимая в руке плеть, подошел к сестрам. Тихим, задушенным от ярости голосом он поинтересовался:

– Вы что, сучки! Не слышали, ЧТО вам приказали?!!!

С этими словами Бингс с силой хлестнул плетью по ближайшей к нему из сестер. По воле неба ближе к Бингсу стояла Элен. Витая, выделанная кожа с легким чмоком опоясала ее ягодицы, и Элен показалось, что к ее заду приложили раскаленную полосу железа. В глазах вспыхнули и тут же погасли яркие огни. От жгучей боли девушка сильно прогнулась назад, издав при этом пронзительный крик.

Ударить второй раз Бингс не успел. Эмили с плачем кинулась на колени перед пиратом:

– Не надо! Прошу вас, сэр! Мы будем послушными! Не надо, умоляю вас!!

– Кгхм! Ну ладно, я жду!

Эмили, вскочив на ноги, тут же приняла позу Тисы. Кусая губы, чтобы не разреветься, она молча терпела, пока Бингс мял ее груди, оттягивал соски, лазил пальцами в рот. Слезы полились из ее зажмуренных глаз, когда чужие пальцы грубо проникли в ее сокровенное место, проверяя ее девственность. Довольно хмыкнув, пират повернулся к Элен:

– А ты еще не встала, как положено?! Что? Мало? Добавить?

Всхлипывая, та встала в требуемую позу. Тщательно ощупав вторую сестру, Бингс вернулся в кресло. Все три девушки стояли не шелохнувшись.

– Тиса, вина! А вы сучки, можете одеться! – и, дождавшись пока сестры, путаясь, наденут свои сорочки, – Тиса, свяжи их, а вы руки назад!

Грациозно ступая по ковру, гречанка подошла к сестрам и крепко связала им запястья пеньковой веревкой.

– Какая тебе больше нравится?

– Не знаю, хозяин. Черненькая вроде ничего, только зажата больно.

– А беленькая?

– Беленькая совсем еще ребенок! Хотя сисечки симпатичные.

– Да! Сиськи у них хорошие! Голубая кровь! Ха! Ха! Ха! Ладно, развлекись с черненькой, заставь ее кончить. Хочу посмотреть, горячая ли она шлюшка!

Гречанка повернулась к Эмили:

– Ну, признавайся ты ласкала когда-нибудь себя? Или может тебя ласкали твои служанки? Я слышала, индуски очень искусны в любовных утехах.

Эмили молчала. Бингс, приподнявшись в кресле рявкнул:

– Ты слышишь, английская сука! Отвечай! И не забудь называть Тису – госпожа!!

– ….

– Ну, что ж ты молчишь?

– Нет. Нет… госпожа.

– Ну, это поправимо! – с этими словами Тиса стала закатывать подол Эмилиной сорочки, пока та не оказалась чуть выше грудей. Затем она подвела беспомощную девушку к низкому столику и заставила ее лечь на него так, что ноги Эмили оказались широко разведены и свисали по сторонам стола. Взяв два куска веревки, Тиса крепко прикрутила лодыжки своей жертвы к массивным ножкам. Мягко улыбнувшись, гречанка опустилась на колени и принялась ласкать нежными пальчиками полные груди Эмили. Она поглаживала эти прекрасные тугие холмы, пощипывала соски, щекотала их своими волосами. К своему ужасу Эмили почувствовала, как приятная волна окатила с ног до головы. Ее соски стали твердеть прямо на глазах, между ног стало горячо. Тиса не прекращая ласкать соски теперь уже губами, стала поглаживать набухшие половые губы юной англичанки. Наконец она впилась в пылающую расщелину своими полными губами, целуя и посасывая затвердевший клитор.

Элен, стоящая поодаль, увидела, как изогнулось тело сестры, услышала ее хриплые стоны. Оргазм волнами накатывал на Эмили. Наконец девушка закричала и бессильно распростерлась на своем "ложе", почти потеряв сознание. Тут же раздался хриплый смех Бингса:

– Ха! Ха! Браво, Тиса! Ну и шлюха эта леди! Из нее выйдет отличная рабыня! Ха, 3000 пиастров, никак не меньше! Отлично!

Тиса, благодарно улыбнувшись, развязала Эмили и помогла той подняться со стола. Несчастная стояла, низко опустив голову, еле сдерживая рыдания.

– Тиса, позови Мустафу. Пусть отведет этих сучек на место. Да пусть развяжет им руки, но ошейники надеть! Да… Ха! Ха! Ха! Одерни этой суке подол, а то видно ей понравилось!

Сидя к каморке, Элен не могла оторвать взгляд от сестры. Она впервые увидела, КАК кончает женщина. Не выдержав, Элен тихо спросила сестру:

– Эмили, дорогая. Прости за бестактность, но…

– Ты хочешь узнать, было ли мне приятно? – раздался тихий голос сестры. – Да! Очень!

– Господи, Эмили, но ведь… господи, мы стояли ГОЛЫМИ перед мужчиной! Он ТРОГАЛ нас! Мы…

– Не забывай, сестренка, мы теперь рабыни. Судя по всему, этот негодяй будет не последним мужчиной, который увидит тебя голой! Так что или смириться с этим, или…

– Что или?

– Думаешь, тебя будут спрашивать, хочешь ли ты быть голой или нет? Надо, тебя разденут силой, да еще выпорют или еще чего похуже.

– Хм, да уж, похуже! Хуже по-моему уже некуда! Так что же делать?

– Давай поспим. Торопиться нам теперь уже некуда!

Глава 4

– Мое почтение, глубокоуважаемый Аль-Джаббар! Да прибудет с тобой удача!

– Привет Ширак! Как делишки?

– Милостью аллаха, неплохо! А у тебя? Слышал, ты привез двух девочек на продажу?

– Да уж! Кстати они со мной! Может, глянешь перед аукционом?

– С удовольствием! Тогда их в смотровую! Джамал, отведи девочек гостя, да приготовь их там! А мы пока по стаканчику прохладительного выпьем.

Высокий негр согласно кивнул. Выйдя в дворик, он увидел стоящих на коленях двух девушек под охраной Али, своего старого знакомца с "Ласточки". Тела девушек были закутаны в темные хаабы – верхнюю женскую одежду. Поздоровавшись с приятелем, Джамал повел сестер в специальную комнату, где несчастных осматривали перед торгами.

За время, проведенное на пиратском корабле, Эмили и Элен сильно изменились. Элен уже не была той жизнерадостной хохотушкой, какой знал ее весь Мадрас. В глазах девушки теперь был постоянный страх. Страх перед жестоким наказанием, страх перед необходимостью раздеваться, когда прикажут, страх за сестру, страх за себя. Эмили изменилась в другую сторону. На ее лице всегда было выражение полной покорности. Сестры почти не разговаривали. Раз в день их выводили погулять на палубу "Ласточки" под пристальным надзором Али. Перед прибытием в Занзибар сестрам разрешили помыться, затем они одели хаабы и со связанными сзади руками и веревочными петлями на шеях отправились к Бен-Шираку – крупнейшему работорговцу Занзибара.

Очутившись в комнате, Джамал развязал сестрам руки и знаком приказал раздеться. Две недели назад этот жест вызвал бы у них презрительный смех. Теперь же юные англичанки покорно развязали завязки хаабов и дали плотной ткани упасть на пол, обнажив их тела. Лишь Элен, в последний момент немного замешкалась, чем вызвала насмешливую усмешку Джамала. Поманив пальцем Эмили, он подвел девушку к свисающему на цепях деревянному брусу с блестящими оковами на концах, поднял ее руки и защелкнул браслеты на запястьях. Эмили стояла на цыпочках, с высоко поднятыми и разведенными почти на метр руками. Наклонившись, Джамал закрепил на ее ногах такую же распорку. Элен с чувством страха смотрела на распятую, голую сестру. Однако не прошло и двух минут, как она сама приняла такую же позу. Назначение данной конструкции было двоякое. Во-первых, рабыня не могла сдвинуть ноги и тем самым помешать ее осмотру, либо попробовать пнуть торговца. Поднятые же вверх руки полностью открывали ее тело для обзора. Однако это было еще не все! Элен с недоумением смотрела на предмет в руках Джамала. Круглая, с шиллинг, короткая деревянная палка с веревками на концах. Подойдя к ней, Джамал резко ударил ее пальцем под ребра. Из легких будто сразу выкачали воздух, Элен широко раскрыла рот, чтобы вздохнуть, и тут же палка оказалась у нее между зубами. Джамал надавил посильней, затем туго затянул завязки на затылке. Кляп глубоко вошел в рот девушки, начисто лишив ее возможности хоть что-то сказать. Теперь несчастная могла только мычать. Глазами полными слез, Элен наблюдала, как вставляют кляп ее сестре. Джамалу даже не потребовалось бить ее, Эмили сама раскрыла рот. Удовлетворенно хмыкнув, тот потрепал английскую леди по щеке и отошел в сторону. Послышались голоса:

– Так, девочки уже готовы. Ну и красотки! Слушай, Джаббар, где ты их отыскал?

– Где надо! Ладно, как думаешь, сколько за них дадут? Тысяч шесть будет?

– Гм! Если поделишься, смогу их приготовить. Да и шепну кому надо!

– Сколько?

– Десять процентов.

– Хорошо! Согласен. Когда аукцион?

– Через неделю. Надо этих красавиц немного подготовить, а то какие-то замученные они у тебя. Кстати, они девственницы?

– Да вроде. Сам проверь, умеешь!

– Да… ладно. Ну-с, приступим.

С этими словами, Ширак подошел к Элен. Сначала он внимательно осмотрел девушку, для чего пару раз обошел ее со всех сторон. Затем начал ее ощупывать. Это был не тот скорый осмотр в каюте Джаббара! Ловкие, чувствительные пальцы работорговца касались каждого сантиметра нагого девичьего тела. Икры, бедра, ягодицы и живот Элен были несколько раз ощупаны и оглажены. Затем наступил черед грудей. Несколько раз Ширак сжимал в горсти эти пленительные бугорки, покручивал и сдавливал соски, дабы убедиться в упругости первых и чувствительности вторых. Довольно хмыкнув, он сделал знак Джамалю, и Элен почувствовала, как тугие зажимы впились в ее нижние губки и потянули их в стороны. Твердый палец проник в глубину ее лона и уперся в девственную плеву, вызвав у нее приглушенный стон.

– О, да! Она девственна! Поразительно! В таком возрасте?!

– Да ей всего восемнадцать!

– Ха, у нас девочки уже в тринадцать становятся женщинами! Так, теперь проверим, как она реагирует на боль! Эй, Джамаль, давай! Десять ударов!

– Ты с ума сошел! Шкуру ей попортишь!

– Не переживай! Это специальный бич, не оставляет следов, но очень больно! Давай!

Элен услышала свист, и страшная, жгучая боль опоясала ее спину. Второй удар пришелся по попке, затем третий, четвертый! Не имея возможности кричать, она лишь глухо стонала, дергаясь в своих колодках. Сквозь пелену слез она видела расширенные от ужаса глаза Эмили, наблюдающую, как корчится под ударами бича ее любимая сестренка.

Наконец удары стихли. Элен плеснули в лицо ледяной воды, и вкрадчивый голос прошептал:

– Ну что? Будешь покорной рабыней или добавить? Добавить?!!

Элен смогла лишь слабо покачать головой и жалобно промычать, вложив в этот звук отрицание и покорность.

– Ну вот! Видишь! Реакция положительная! С этой проблем не будет! Перейдем к старшенькой.

Осмотр Эмили проходил в том же порядке, за тем исключением, что ей дали всего пять ударов. Но зато били по животу и грудям, после чего измученных девушек отвязали.

– Ну что ж, сучки неплохие! Немного подкормить, помыть, подмыть. Хе! Хе! Хе! Да, Джаббар, давно хотел спросить, почему у вас франков принято бабам ходить, как мочалка в бане, – палец Шакира уперся в поросший темными кудряшками лобок Эмили.

– А хрен его знает! И вот что! Я тебе не франк! Я правоверный мусульманин!

– Ладно, не кипятись, хотя все равно не понятно!

– А у вас что, не так?

– У нас жена обязана через день брить себе между ног. А этим, – Ширак хохотнул, – сделаем так, что и брить будет нечего!

Спустя неделю Эмили и Элен Уотерфорд, бывшие графини Йоркские, виконтессы Хэмпширские, а теперь безымянные рабыни сидели в клетке работорговца Бен-Шакира. Тела девушек покрывали все те же хаабы, в которых их привел Аль-Джаббар, пират, захвативший корабль, на котором благородные леди плыли а Англию.

Однако внешний вид их изменился в лучшую сторону, благодаря усилиям Ширака. Всю эту неделю они проходили усиленный курс восстановления своих физических и духовных сил. Их великолепно кормили, купали по два раза в день, темнокожие служанки расчесывали им волосы, а могучий Джамал массировал их тела. Только две вещи оказались неприятными.

В первый же день им провели процедуру удаления волос. Вспоминая это, Элен зябко поеживалась. Их завели в подвал и растянули на специальных козлах, причем так, что ноги оказались максимально разведены в стороны. Далее две молоденькие служанки, вооружившись щипчиками, стали выщипывать промежности, выдирая маленькие пучки волос с лобков. Боль была адская. Кляпы им не вставили, и сестры могли слушать стоны и крики друг друга. После получаса этой дикой операции промежности Эмили и Элен по гладкости могли соперничать с новорожденными.

Еще болеет неприятными были так называемые "уроки любви". Их проводила приглашенная Шираком старая фурия Ханума. Суть "уроков" сводилась к тому, что они, нагие, должны были ласкать друг друга под присмотром старой распутницы. Однако за все время "уроков" эта ведьма так и не дала ни одной из сестер насладиться тем, что испытала Эмили в каюте Аль-Джаббара.

Итак, завтра аукцион. Нас с Эмили будут продавать в паре. Вот, черт возьми! Интересно, кто нас купит? Ширак, грязный осел, говорил о каком-то Юсуфе. Наверно такая же скотина! Господи, помоги нам…

Глава 5

– Итак, уважаемые, начинаем аукцион. Первым лотом идет прекрасная черная невольница. Это не просто рабыня, это принцесса племени поупо. Ее зовут Ништу. Посмотрите, как она прекрасна! Обратите внимание на тугие груди, столбики сосков! Как упоительны эти сильные бедра! Как округла ее попка! Как длина и грациозна ее шея! За этот прекрасный цветок стартовая цена восемьсот пиастров! Кто больше?

Аукционист, приземистый араб крутил головой, высматривая, кто поднимет цену. На помосте стояла высокая, обнаженная чернокожая девушка. Руки девушки были заведены за голову и привязаны к широкому стальному ошейнику, ноги сковывала короткая цепь. Девушка была коротко, по моде своего племени подстрижена, в ушах болтались массивные медные кольца.

– Ну, же! Не слышу цены? Девятьсот? Кто больше? Тысяча! Прекрасно! Но разве это цена за такой цветок? Ну-ка, повернись, принцесса! Дай посмотреть на твою задницу!

Аукционист повернул девушку на сто восемьдесят градусов и заставил наклониться, широко расставив ноги, демонстрируя ярко розовые половые губки. Прием оказался удачным, цены на рабыню резко полезли вверх.

– Тысяча сто! Тысяча двести! Тысяча пятьсот!! Ого, это крупно! Еще? Тысяча пятьсот раз, тысяча пятьсот два… три! Продано!!

Элен и Эмили наблюдали за происходящим из клетки, установленной за помостом. Сегодня утром их тщательно вымыли, и вместо надоевших хаабов, замотали их тела несколькими кусками прозрачного шелка. Шеи сестер охватывали стальные ошейники, которые были соединены между собой массивной цепью чуть более метра длиной. На ногах позвякивали цепи кандалов. Рук им не связали, но Ширак предупредил перед выходом:

– Так, птички мои! Запомните, все, повторяю ВСЕ, что велит сделать аукционист, вы сделаете! Захотите артачиться, вспомните Зизу!

Казнь строптивой рабыни по имени Зизу глубоко запала сестрам в душу. Несчастную, повинную лишь в том, что ПОПРОБОВАЛА ударить Ширака, казнили прямо во дворе в присутствии всех рабынь. Сначала Джамал час порол Зизу кнутом, а потом ее посадили на кол. Зизу умирала часа три, испытывая жуткие страдания и моля о быстрой смерти. После этого самые гордые и строптивые девушки превратились в покорных овечек.

Проданную черную девушку увели с помоста. Аукционист несколько раз прошелся взад, вперед, подмигнул покупателям и напыщенно произнес:

– А теперь украшение сегодняшних торгов! Две белые рабыни, две сестры. Англичанки! Аристократки! Одна черноволосая, вторая белокурая! А главное – они девственны! Обе!!! Продаются вместе! Стартовая цена, – араб сделал паузу. – Четыре тысячи пиастров!

Элен и Эмили вывели на помост. Несколько мгновений стояла полная тишина, вызванная появлением двух прекрасных девушек. Полупрозрачные шелка только подчеркивали красоту прекрасных тел. Трепещущие губы, блеск слезинок на ресницах буквально наэлектризовал толпу. Вздох пронесся, когда аукционист сдернул верхние шелка, обнажив невольниц по пояс. Цены понеслись вскачь, как хорошая упряжка коней.

– 4200! 4400! 4500! 4800, – аукционист не успевал выкрикивать новые предложения. – 5000! 5200! 5300!!!

Опытный араб дождался, пока выкрики немного поутихнут, и резким движением сорвал остатки одеяния с Элен. От неожиданности та вскрикнула и прикрыла руками низ живота, за что тут же получила пощечину от аукциониста. Вздрогнув, Элен низко опустила голову и завела руки за голову, позволяя любоваться своими точеными ногами и гладко выбритой киской. Тем временем аукционист сдернул шелк с Эмили, и теперь обе сестры стояли обнаженные перед толпой возбужденных мужчин.

– Ну, что скажете? – голос аукциониста дрожал. – Каковы сучки!!! Представьте, как они вас ублажают, как извиваются в ваших объятиях! Кстати, они довольно горячие! Ну-ка, девочки, покажите нам, как вы любите друг друга! Живо!

Зазвучала тихая, мерная музыка. Элен и Эмили, подстегиваемые свирепым взглядом аукциониста, развернулись лицом друг к другу. На мгновение гордая натура Элен захотела взбунтоваться, но всплывшая в мозгу девушки страшная картина висящей на колу Зизу остудила этот порыв. Ни слова не говоря, она обняла Эмили, и их губы слились в любовном поцелуе. Девушки, не отрываясь друг от друга, мягко опустились на колени. Их соски терлись между собой, ладони ласкали ягодицы. Наконец Эмили легла на спину и широко расставила ноги. Элен встала над ней на четвереньки так, что ее губы касались промежности сестры, а в свою очередь Эмили могла ласкать ее киску. Стоя в классической лесбийской позе, девушки принялись интенсивно ласкать друг друга. Первой не выдержала Эмили. Элен почувствовала, как напряглось тело сестры, как сразу набухли и увлажнились ее гладко выбритые половые губки. Девушка несколько раз провела языком по затвердевшему клитору, а потом принялась его посасывать, чувствуя, как язык Эмили глубоко проник в нее. Дыхание сестер участилось, их прекрасные тела блестели. Кончили они практически одновременно. Первой застонала Эмили, затем Элен. Возбужденные зрители увидели, как тела сестер переплелись в любовном экстазе, услышали хриплые крики и стоны. Старая Ханума знала толк в любовных утехах, и свои деньги она отработала сполна.

– Ну, хватит, шлюшки, хватит! А ну, на колени! Руки за голову! Уважаемые, вы видели, как они умеют любить! Я жду ваших предложений!

Элен стояла на краю помоста на коленях, заложив руки за голову, и сгорала от стыда. Только оторвавшись от Эмили, она поняла, какое унижение перенесла. Они ЗАНИМАЛИСЬ ЛЮБОВЬЮ на глазах десятков мужчин. Она КОНЧИЛА перед возбужденной толпой! Но самое страшное было то, что ей ЭТО ПОНРАВИЛОСЬ!!! Да! Когда волна оргазма затопила ее рассудок, она хотела только одного – чтобы ЭТО не кончалось!

Господи, неужели я прирожденная шлюха?! А Эмили, Эмили плачет. Интересно, ей тоже было приятно? Ого! Уже за 6500 перевалили! Кто же нас купит? Вон, какой-то араб пристально смотрит. Уж не Юсуф ли тот самый? Пока молчит. Ага! Поднял руку… 8000!!! Господи, неужели это ОН!..

– …Три! Продано! Продано Абдарахману бен Юсуфу, да продлит аллах его годы. Продано за 8000 пиастров!!! Следующий лот…

– Вставайте, суки! Ваш новый господин хочет вас получше рассмотреть!..

– Саид! Свяжи им руки покрепче, в рот каждой вставь кляп! Угм! Очень хорошо! Ну что, христианские собаки? Вперед...

Глава 6

В двух милях от Занзибара, в прекрасной долине располагался дворец шейха Абдарахмана бен Юсуфа – одного из богатейших работорговцев Юго-Западной Африки. Именно на "живом товаре" бен Юсуф, или просто Юсуф сколотил свое состояние. Каждый месяц португальские корабли заходили в гавань Занзибара и грузились несчастными, вывезенными из глубин необъятного континента. Напомним, что лишь в XIX веке та же Англия стала бороться с рабовладением и конфисковывать рабовладельческие суда. Пока же местные работорговцы наживали огромные барыши и купались в роскоши.

Две мили, пройденные от рынка до дворца Юсуфа, запомнились Элен на всю жизнь. Всю дорогу они с Эмили проделали голыми, со связанными руками и кляпами во рту. Ошейники с них не сняли, а только повернули так, чтобы они могли идти гуськом. Первой шла Эмили. К ее ошейнику прикрепили длинную цепь, которая другим концом крепилась к седлу арабского жеребца бен Юсуфа. Жеребец шел шагом, но все равно девушкам приходилось делать усилия, чтобы не отстать. Очень мешали кандалы на ногах и то, что сестры были босиком. Деревянные шары кляпов мешали дышать и вдобавок Элен, идущей сзади, время от времени доставалось легким хлыстом по ягодицам от Саида, едущего позади каравана.

Наконец мучительный путь закончился. Увидев прекрасный дворец, словно омытый лучами солнца, Элен не могла сдержать своего восхищения. Однако долго любоваться классикой мавританской архитектуры ей не дали. Караван свернул в сторону и оказался возле массивной двери. Спрыгнув с коня, Юсуф подошел к своим новым невольницам:

– Ну что, леди, прибыли! Отныне вы мои наложницы, однако, в гарем вас вести пока еще рано. Сначала вас немного подготовят. Хе! Хе! Хе! В этой темнице из вас сделают абсолютно покорных рабынь. Так вот, мои прекрасные леди!

Тем временем Саид открыл дверь, и, ухватившись за цепь, соединяющую ошейники сестер, затащил девушек в мрачное, сырое помещение. После жаркого солнца тела Элен и Эмили окутал могильный холод, сразу вцепившись в беззащитные тела рабынь. Элен заметила, что от холода ее соски заострились и затвердели, тело покрылось "гусиной" кожей.

– Что, холодно? Ничего, сейчас согреетесь! Саид, давай их к столбам. Черненькую вон туда, а светловолосую к этому!

Африканец довольно осклабился. Сняв цепь с ошейников, он потащил Эмили к столбу, подпирающему свод темницы. На высоте около полутора метров к столбу была приделана деревянная поперечина. Саид завел руки Эмили так, что брус оказался между спиной и плечами девушки. Крепко связав запястья несчастной, палач притянул их к массивному кольцу на обратной стороне столба. Затем согнул ноги жертвы в коленях и, связав лодыжки, также привязал их к кольцу. Эмили практически повисла на брусе.

Затем настал черед Элен. Повиснув на столбе напротив старшей сестры, та испытывала мучительную боль. Грани бруса впились в подмышки, растянутая грудная клетка мешала дышать. Ее твердые груди с упругими сосками были выпячены вперед. Раздался голос Юсуфа:

– Вынь им кляпы. Я хочу слышать их стоны и крики. Ну-с, милые дамы, пора превращаться в рабынь. Сначала вам вставят в ваши соски вот эти кольца. Затем вам поставят мое клеймо, догадайтесь куда? Ха! Ха! Ха! Не знаете?! На ваши прекрасные киски. Давай, начни с младшенькой.

– Слушаюсь, хозяин! Ха! Иголка уже нагрелась.

Остановившимся взглядом Элен наблюдала, как Саид, зажав в руке стальную иглу на деревянной рукоятке, довольно хихикая, направился к ней. Жесткие пальцы ухватили ее сосок, раскаленная игла приближалась все ближе…

– А-а-а-а-а! Н-е-е-е-е-ет! А-а-а-а-а-а!!!

Слепящая боль пронзила ее левую грудь. Несчастная кричала непрерывно, пока игла, шипя и остывая в ее плоти, протыкала сосок.

– Н-е-е-е-т! Пожалу-у-у-у-у-ст-а-а-а! Н-е-е-е…

Голова Элен поникла, и девушка потеряла сознание.

– Глянь хозяин, квелая какая-то.

– Проверь, дышит? Хорошо, оставь ее пока и займись черненькой.

"А-а-а-а-а-а!" Кто-то кричит. А кто? И где я? Господи, как больно! Мама, мамочка помоги, господи! "Не н-а-а-а-до!" Так это же Эмили! Господи ведь мне…

Сознание вернулось к Элен, и тут же в раскаленный мозг ворвался жуткий крик:

– А-а-а-а-а! Что вы делаете-е-е-е! Не надо! Господи, а-а-а-а-а-а!!!

Подняв затуманенные глаза, Элен увидела орущую сестру. В обоих сосках Эмили блестели массивные кольца. НО ГЛАВНОЕ!!! На гладком девчачьем лобке ее сестры краснело выжженное клеймо! Ее мучители стояли рядом и насмешливо обменивались впечатлениями. Обернувшись, один из них, по-моему, это Саид, довольно сказал:

– Хозяин, белая сучка очухалась, продолжим?

– Да, конечно!

– Не надо!!! Прошу вас!!! Нет! Н-е-е-е-е-е-е-т! А-а-а-а-а!!

Потерять сознание второй раз ей не дали. Саид несколько раз жестко хлестнул ее ладонью по лицу, и, добившись осмысленного взгляда, выдернул иглу из правого соска. Взяв два кольца, он продел их в отверстия в сосках, соединил концы и вставил крошечные штифты. Сдавив их массивными клещами, Саид расклепал концы штифтов. Теперь снять кольца можно было, только распилив их надвое. Довольно подергав за кольца, негр отправился к жаровне за клеймом.

– Ну, как тебе колечки, английская сучка?! Очень удобно! Стоит дернуть за кольцо, и самая строптивая сучка превращается в покорную овечку. А теперь клеймо! Понимаете, мисс, теперь вы моя скотинка, а скотину, как знаешь, клеймят!! Хе! Хе! А вот и Саид!

Улыбаясь, тот подходил, держа в руках раскаленное добела клеймо. Рисунок представлял собой полумесяц, между рогами которого была выведена какая-то арабская буква.

– Видишь, это моя монограмма! Ее ты будешь носить до конца своей жизни! Давай!

Стиснув зубы и закрыв глаза, Элен ждала неизгладимого укуса раскаленного железа. И он наступил, ЭТОТ укус! Боль была такая, что у девушки перехватило дыхание! Раздалось шипение. Это шипел металл, остывая в НЕЙ! Непреодолимая сила разжала ее челюсти и исторгла жуткий вопль:

– О-о-о-о-о!!! А-а-а-а-а-а-а!! Госпо-о-о-о-о-ди!!! Н-е-е-е-е-т!!!

Клеймо отдернули. В лицо и на лобок плеснули ледяной воды. Однако несчастная девушка продолжала кричать. Подойдя к ней поближе, Саид резко ударил под ребра. Крик Элен захлебнулся, подняв голову, она обвела мучителей затуманенным взглядом.

– Прекрасно, Саид, теперь ошейники.

– Да, хозяин.

Элен почувствовала, как ее голову рывком поняли за волосы, шею охватило что-то холодное и тяжелое. Щелкнул запираемый замок, и гордая английская леди превратилась в рабыню Абдарахмана бен Юсуфа! От понимания этого Элен глухо застонала сквозь зубы. Очень болело клеймо, впечатление было, что там содрали кожу. Массивные, в полтора дюйма кольца оттягивали соски. Под ухом раздался вкрадчивый голос Юсуфа:

– Ну что, христианская собака, теперь ты поняла КТО ты? Отвечай, сука!!!

– Д-д-да.

– Хозяин!

– Да… хозяин.

– Так кто ты?!

– Я… я рабыня… хозяин.

– Ты МОЯ ничтожная рабыня для моих сексуальных извращений! Повтори!

– Я… ваша ничтожная рабыня, хозяин. Я… – из горла Элен вырвались отчаянные рыдания. – Я ваша рабыня для извращений.

– Хорошо! Теперь ты это поняла. Запомни, Англия и Лондон для тебя больше не существуют! Никто, повторяю, никто тебе не поможет! Поняла, рабыня?!

– Да, хозяин.

– Отлично! Саид, развяжи ее.

Как только Саид развязал веревки, Элен со стоном рухнула ничком. Руки отказывали повиноваться, плечи нестерпимо болели. Прижав воспаленные соски к холодному полу, она чувствовала, как уменьшается боль от проколов. Рядом слышался голос Юсуфа, задававшего те же вопросы Эмили. Потом послышался глухой удар, что означало, что старшая сестра признала себя рабыней. Однако долго понежиться ей не дали:

– Встать, рабыни! Саид, свяжи их, пусть пару дней побудут здесь, в клетках! Так, сегодня понедельник, приведешь их в четверг. Перед этим вымоешь сучек. Пока, красавицы, – с этими словами Абдарахман бен Юсуф покинул каземат.

– Эх, жаль, вы девственницы, – сокрушенно покачал головой Саид. – А то развлеклись бы!

Крепко связав запястья девушек, он подвел сестер к маленьким, полтора на полтора метра клеткам из толстых железных прутьев. Войти в клетку можно было, только встав на колени. С трудом, мешали связанные руки, Элен заползла в клетку. Глотая слезы, она наблюдала, как Саид пинками затолкал в соседнюю клетку Эмили и запер ее на висячий замок.

Вот и все! Господи, за что это нам?!! Что с нами происходит? Ведь это Я, дочь английского аристократа, признала себя… и КЕМ? РАБЫНЕЙ! Я – рабыня!!! Посмотрел бы сейчас Джеймс на меня! Голая, с кольцами в сосках, с клеймом на теле и в ошейнике… Надо было соглашаться на его предложение… Дура я, дура! Что теперь с нами будет? Юсуф сказал, что мы предназначены для секса… Господи, помоги нам!