Путь к свободе Глава 24. Развязка

Дверь с лязгом захлопнулась за Марией. Шарлота еще раз тяжко вздохнула и стала внимательно рассматривать сидевших в клетках девушек. Все узницы "коллекции" Зейнаб были, как и она, обнажены, а в сосках блестели кольца. Сидевшая ближе всех молодая черноволосая девушка с трудом развернулась в клетке и дружелюбно улыбнулась. Шарлота с удивлением и, немного, с жалостью увидела, что у девушки помимо колец в сосках, было довольно крупное кольцо в носу.

– Здравствуй, – на чистейшем итальянском языке, проговорила девушка. – Как тебя зовут?

– Шарло… то есть, Лали.

Девушка усмехнулась:

– Здесь можешь представиться настоящим именем. Поверь, доносить никто не пойдет!

– Шарлота.

– Просто, Шарлота? И всё?

– Тебе это так интересно? Шарлота Лавуазье де Котэ, герцогиня Нэверская!

– Виола де Кавальканти, графиня Неаполитанская.

– Де Кавальканти? А…

– Да, Мария моя сестра.

– А… а почему у тебя кольцо в носу? – заинтересованно спросила Шарлота, и тут же пожалела о сказанном, увидев, какой болью вспыхнули глаза Виолы.

Девушка отвернулась в сторону, и воцарилось молчание. Наконец Шарлота примирительно попросила:

– Виола, прости меня, пожалуйста. Я ведь не знала, что это для тебя так больно!

Девушка вздохнула:

– Ладно, вообще-то тебе надо бы всё знать! Понимаешь, я "лизунья".

– Лизунья?

– Ну да! Я ласкаю Зейнаб языком, а кольцо при этом касается её клитора, что ей очень нравится! А ты кто?

Шарлота густо покраснела:

– Я… я "ночной горшок"…

Виола кивнула с серьёзным видом:

– Это трудно! Главное, старайся всё проглотить сразу!

Шарлота покраснела еще сильнее и вздохнула.

– А остальные?

– Вон та, Грета. Она немка. Грета – "ножное полотенце", то есть она вылизывает ноги госпожи перед отходом ко сну и после купания. Вон та гордая англичанка, возле стены видишь? Она "ваза". Зейнаб плюёт, бросает косточки от фиников и персиков ей в рот, всякий мелкий мусор. Это очень унизительно для неё, ведь она бывшая графиня Кентеберийская! Те две молоденькие девушки – "стул" и "коврик". На одной она сидит, другая лежит под ногами. Они близняшки из Португалии.

Шарлота с немым ужасом слушала пояснения Виолы. Жестокость и цинизм Зейнаб превосходил всё, что она только могла представить. Между тем, девушка продолжала:

– Видишь те две клетки, сейчас пустые? Там сидят "рабыни для развлечений".

"Уж не та ли девушка, что стояла перед ложем Зейнаб, вся исхлестанная, и есть рабыня для развлечений?"

– Думаю, ты её видела, – прошептала, понизив голос, Виола. – Попасть туда, значит, всё – конец!

– Господи! – вырвалось у Шарлоты. – Но почему?!! Такая жестокость!!

Виола только пожала плечами.

Ближе к вечеру в комнату вошла Мария. Тихие разговоры смолкли, и девушки со страхом смотрели на "распорядительницу". Та молча открыла клетки Виолы, Шарлоты и Виттории. По её знаку девушки выползли из клеток, и Мария крепко связала им руки за спиной.

– Пошли, – коротко бросила она.

Войдя в покои Зейнаб, Шарлота почуяла резкий запах свежей крови. Но когда шедшая впереди Виола чуть отошла в сторону, то герцогиню чуть не вырвало от открывшейся картины.

Напротив ложа Зейнаб стояли два деревянных столба. Между столбов была распята давешняя девушка. Сначала Шарлота думала, что девушка привязана, но затем с ужасом увидела толстые гвозди, пробившие кисти несчастной и глубоко впившиеся в дерево. Вся спина и ягодицы девушки были покрыты глубокими кровоточащими рубцами от плети или кнута. По ногам стекали тонкие струйки крови, образуя на мозаичном полу небольшие лужицы.

Но еще больший шок ждал Шарлоту, когда она увидела распятую спереди. Полные груди девушки были туго обмотаны веревками, глубоко впившимися в нежную плоть, и превратились в два фиолетовых шара. Каждая грудь была в нескольких местах пронзена стальными спицами, а соски!!! Два окровавленных комочка с запачканными в крови кольцами лежали на низком столике рядом с небольшим кинжалом. Половые губы девушки были стянуты шелковыми нитками, торчащий клитор проткнут спицей!

Несмотря на это девушка была жива и глухо стонала. На ложе возлежал дьявол в человеческом обличье и, томно улыбаясь, потягивал апельсиновый сок. Две рабыни, с окаменевшими от боли и мокрыми от слез лицами равномерно махали опахалами.

– Ну, наконец-то, – капризно промурлыкала Зейнаб. – А то от вида этой сучки, – она кивнула на распятую рабыню, – что-то облегчиться захотелось! Эй ты, Лали, или как тебя там! Иди сюда!

Мария подтолкнула онемевшую от такого цинизма герцогиню к ложу и толчком поставила её на колени. Затем велела прогнуться назад и опереться связанными руками о лодыжки, широко расставив при этом ноги. Грациозно стянув расшитые золотом шаровары, Зейнаб, покачивая бедрами, подошла к стоявшей на коленях Шарлоте и встала так, что последняя была между её расставленных ног, а выбритая киска султанши оказалась напротив рта герцогини.

– Открой рот как можно шире, – прошептала Мария.

Шарлота послушно выполнила приказ. Сатанински улыбаясь, Зейнаб чуть раздвинула пальцами нижние губы, и струя мочи ударила Шарлоте в рот. Помня совет Виолы, последняя, давясь и кашляя, старалась побыстрей проглотить эту вонючую жидкость, чувствуя, что сейчас упадет в обморок. К счастью Шарлоты, мочевой пузырь Зейнаб, видимо, был не полон. Последними каплями, султанша, игриво дернув бедрами, окропила задранное вверх лицо рабыни и повернулась к ложу. Виола буквально рухнула перед ней на колени, и стала интенсивно вылизывать промежность Зейнаб.

Улегшись на ложе, Зейнаб насмешливо спросила у Шарлоты:

– Ну, христианская собака?!! Как тебе быть "ночным горшком"? Ха! Ха! Ха!

Шарлота, стоя на коленях, низко опустила голову. Растоптанная и невероятно униженная, она глотала слезы отчаяния. Недовольная молчанием рабыни, Зейнаб соскочила с ложа, подошла к ней и, ухватив за волосы, рывком задрала её голову:

– Что молчишь, тварь?!! Или хочешь на её место?!!

Затуманенным от слез взором Шарлота смотрела на кусок окровавленного мяса, бывший когда-то прекрасной, благородной девушкой.

– Нет… нет… нет!!!! Не надо, госпожа!!!

– То-то, сука! Мар, привяжи её к ножке ложа на ночь!

Мария подтащила Шарлоту к ложу и надела на неё ошейник, соединенный массивной цепью с ножкой. Руки герцогини были по-прежнему связаны за спиной.

Оставшись в одном коротком расстегнутом на груди болеро и ничуть не смущаясь своей наготы, Зейнаб подошла к распятой девушке. Несмотря на всё, Шарлота не могла не залюбоваться прекрасными ногами Зейнаб и её округлыми, упругими ягодицами. Султанша коснулась пальцами налитых кровью грудей девушки, затем чуть дернула одну из спиц, пронзившую плоть. Девушка застонала и открыла глаза.

– Тебе очень больно, Ая?

Распухшие губы несчастной шевельнулись, и Шарлота услышала:

– Да… я… очень…

Зейнаб почти ласково погладила девушку по щеке:

– Скажи, ты очень хочешь умереть?

Девушка с трудом подняла голову.

– Да… госпожа, дай мне умереть… прошу… умоляю…

Зейнаб хлопнула в ладоши. В покои вошли два евнуха, гигантских размеров негра.

– Бедная Ая хочет умереть. Она хорошо развлекла меня, бедняжка. Надо ей помочь. Отведите, точнее, отнесите её во внутренний дворик, туда, под моим окном, и посадите на кол! Посадите её через это, – нежные пальчики исчадья ада коснулись половых губ девушки, – и привяжите ноги к колу, чтобы она не сразу умерла.

Евнухи дружно кивнули головами.

– Ну, прощай, Ая. К сожалению, мы больше не увидимся, – Зейнаб усмехнулась, – ведь даже небеса у нас разные.

Отвернув лицо и закрыв глаза, Шарлота слышала, как, противно визжа, вылазили гвозди из столбов. Даже смерть Зейнаб превратила в развлечение.

"Господи, как ты терпишь это на земле? За какие грехи наши ты послал к чадам своим это исчадье? Господи, если ты есть, отправь её обратно в ад, откуда она, несомненно, и появилась! Господи…"

– Молишься? – раздался под ухом вкрадчивый голос Зейнаб. – А может, хочешь туда? К столбам?

Шарлота открыла глаза и увидела, что между столбов уже никого нет. Юная рабыня, торопясь, вытирала кровавые пятна, пугливо поглядывая на Зейнаб.

– Нет, госпожа, не надо! – испуганно воскликнула Шарлота. – Я… я буду послушной рабыней. Я…

– Послушной, говоришь?! Что ж, сейчас проверим! Эй ты, – крикнула она Виттории, – иди сюда!

Испуганная донельзя венецианка подбежала и упала на колени. Криво усмехаясь, Зейнаб взяла со столика небольшой кинжал и протянула его Шарлоте:

– На, отрежь её соски!

Шарлота окаменело смотрела на сверкающую сталь. Виттория побелела от ужаса, и также не могла оторвать взгляд от кинжала. Зейнаб прошипела:

– Или отрежешь ей соски, или тебя прибьют к этим столбам! Ну!!

Шарлота, как во сне, молча взяла протянутый кинжал. Клинок был обоюдоострый около шести дюймов длиной. Крепко ухватив рукоять, герцогиня Франции смотрела на нагое тело дочери Республики. Соски у Виттории были остроконечные, неестественно набухшие от колец. Достаточно было потянуть за кольцо и…

"Ну, вот наверно и всё. Что ж, Шарлота, тебе не удалось исполнить свой приговор трем мерзавцам, но… Но ты отправишь в ад этого дьявола!"

Шарлота крепко ухватила Витторию за кольцо в соске, оттянула плоть и замахнулась кинжалом. Зейнаб, стремясь ни упустить ничего, придвинулась поближе и оказалась в зоне досягаемости руки Шарлоты. Резко выдохнув, та с силой вонзила сверкающую сталь прямо под левую, роскошную грудь жены султана!

– Ты… ты… сука… а-а-а…

Рука Шарлоты была точна. Кинжал вошел прямо в сердце Зейнаб, отправив её душу в "её", мусульманский ад!

Мгновение в покоях стояла тишина. Рабыни молча таращились на тело своей бывшей хозяйки, лежащее на полу. Наконец одна из них бросила опахало и дико заверещала. За спиной Шарлоты раздался возглас удивления и гнева. Медленно она бросила кинжал на пол, и не спеша (спешить уже было некуда), обернулась. В дверях покоев Зейнаб стоял Хасиф.