Путь к свободе Глава 21. На борту

Галера "Счастье" лениво покачивалась у причала, с которого на один из бортов был перекинут изящный мостик. Противоположный борт галеры заботливо оттягивали два якоря, чтобы прибрежная волна не помяла чудесную резьбу, покрывающую борта. Когда Шарлота увидела это произведение генуэзской морской мысли, она была восхищена, несмотря на свое положение.

Являясь не очень большим судном, галера, тем не менее, была вместительна. В центре, немного ниже основной палубы, располагались скамьи для рабов. Вернее рабынь, ибо только красивые девушки могли сесть за весла этого корабля. Скамей было по десять с каждого борта, и сидели рабыни на них попарно. На корме галеры был построен небольшой павильон, где располагался султан, а на носу размещалась охрана и несколько матросов для управления с парусами. Ибо галера несла две мачты с косыми парусами и могла маневрировать не хуже византийских и генуэзских боевых галер. Султан был предусмотрительным человеком. Увеселительную галеру всегда сопровождало не менее двух тяжелых боевых галер с полным вооружением и многочисленным экипажем. В принципе, султан Триполи был довольно могущественным, чтобы не бояться нападения, к примеру, мальтийских орденских галер, но как гласит восточная мудрость "…если хочешь спокойно спать ночью, подумай об этом утром…". Поэтому охрана галеры была на высоте.

Рано утром Шарлоту и Витторию разбудили частые удары гонга. После омовения и сытного завтрака всем женщинам связали руки за спиной и, построив в колонну, повели к причалам. Только сейчас, утром, при ярком солнечном свете, Шарлота смогла оценить красоту своих "попутчиц". Все, буквально все женщины и девушки были очень красивы. Нагие, с цепочками, соединяющими кольца в сосках, и мелодично позвякивающими колокольчиками, рабыни султана представляли собой необычайно захватывающее и возбуждающее зрелище. Волосы девушек были скручены в тугие узлы на макушках, а на лебединых шеях болтались стальные ошейники.

Путь к причалу оказался недолгим, и через несколько минут босые ноги Шарлоты коснулись гладко отполированного мостика. Эти ощущения тотчас напомнили мятежной герцогине Париж, Турнельскую площадь и позорный помост. Воспоминания нахлынули с такой силой, что Шарлота споткнулась и чуть было не упала с мостика в воду. Раздалась брань, и спину герцогини ожег несильный удар хлыста:

– Ну, ты, христианская свинья! Не видишь, куда идешь? А-а-а, ты новенькая! Эй, Фатих, куда её?

На голос стража из бакового помещения вышел толстый человек в шелковом халате. Это был Фатих, главный смотритель за рабынями. Все еще недовольно морщась, он подошел вплотную к Шарлоте и стал разглядывать её своими поросячьими глазками.

– Хм, красивенькая! Как звать? Лали? Посади её с Кали, ха-ха-ха!

Шарлоту подхватили мощные руки и поволокли по палубе. Подле одной из мачт страж толкнул Шарлоту вниз и насмешливо крикнул:

– Кали, к тебе Лали! Ха!

Шарлота чуть было не упала на колени, но сидящая на скамье молодая женщина помогла ей удержаться.

– Садись скорее, скоро отлив, и грести будет полегче.

Шарлота села на скамью и внимательно посмотрела на свою соседку. Женщине было лет двадцать пять-тридцать. Как и все рабыни – нагая, в ошейнике. Груди у Кали были полными и довольно упругими, потому что кольца в её крупных сосках практически свободно висели в воздухе. Соединяющая кольца цепочка и колокольчик были надраены до умопомрачительного блеска. Кали была чуть смугловатой, с иссиня-черными, густыми волосами. Чуть полноватые крупные губы слегка приоткрылись, демонстрируя ослепительную улыбку, а агатовые глаза слегка искрились легкой насмешкой.

– Ну, насмотрелась? Давай знакомиться, Я Кали, а ты?

– А я Лали.

– Хм, вообще-то, я Клементина Нуарсье де Эспиноса, придворная дама короля Андалузии Филиппа Третьего!

– Шарлота Лавуазье де Коэт, герцогиня Нэверская, придворная дама короля Франции Генриха Второго Валуа!

– Ого! Но теперь я галерная рабыня султана Триполи, да прохватит его проказа, – уже шепотом произнесла Клементина. – Ты давно в рабынях? И каким ветром тебя занесло из Парижа в Триполи?

Пока шли приготовления к отплытию, Шарлота вкратце рассказала Клементине свою историю.

– Да, девочка, попала ты лихо, ничего не скажешь. Ну, а у меня стандартная история. Поплыла из Кадиса в Барсу. Ну и попали на пиратов. Далее все как обычно.

Шарлота вполуха слушала историю Клементины, рассматривая свое место. Широкая толстая доска была гладкой на ощупь и блестела, словно её смазали жиром. Спереди, прямо между ног в скамье был сделан глубокий V-образный вырез. Внизу упоры для ног, причем на порядочном расстоянии друг от друга. Шарлота удивленно взглянула на Клементину. Та понимающе усмехнулась:

– Да, при гребле твои ноги должны быть широко расставлены, чтобы наш повелитель мог любоваться видом раскрытых для него кисок своих рабынь. Так что сдвигать ноги нельзя, за это к мачте и десять плетей!

Шарлота слегка покраснела.

– Ой, да ты, я вижу, смущена?! Отвыкай, здесь это не приветствуется! Тут еще много чего нельзя. Нельзя сутулиться, груди должны быть выпячены вперед. Нельзя опускать и поворачивать голову, смотреть только вперед. В общем, ты должна всеми силами стараться понравиться господину и всегда желать его! За этим строго следят и строго наказывают.

– А это зачем? – Шарлота показала на вырез. Вырез был настолько глубоким, что наружные половые губы как бы висели в воздухе.

– Хм, узнаешь! Смотри, султан.

Раздался протяжный свист и резкая команда:

– Встать! Ноги вширь, руки за голову!!

Вздрогнув, Шарлота приняла подобающую позу и увидела идущего по палубе султана. Хасиф был в традиционной арабской одежде ослепительно белого цвета, опоясанный великолепной саблей. Султан шел не спеша, внимательно разглядывая вытянувшихся в струнку СВОИХ рабынь! Возле Шарлоты он вдруг остановился.

– Как поживает французская герцогиня?

Шарлота покраснела:

– Хорошо, мой господин.

– Фатих, вечером приведешь её и эту венецианку ко мне!

Шарлота повернула голову и увидела Витторию справа от себя, через палубу. Клементина тотчас толкнула её ногой, но было поздно. Свист хлыста и жгучая боль на ягодицах. Фатих мастерски владел орудием "воспитания".

– Сесть! Руки на весла! Приготовиться к отплытию!

Стиснув зубы от боли, Шарлота уселась на скамью и, широко раздвинув ноги, уперлась в упоры. Насколько это было возможно, она опустила глаза долу. Большие половые губки раздвинулись в стороны, обнажив венчик малых губ и розовеющее отверстие влагалища. Чуть набухший клитор игриво выглядывал из-под своей мантии. Зрелище было настолько откровенным и эротичным, что Шарлота почувствовала, как её лоно слегка увлажнилось! Подняв глаза, она вдруг встретилась с глазами султана. Хасиф откровенно разглядывал её, вернее, её открытую киску. От мысли, что султан может заметить любовный сок, выделившийся из неё, Шарлота густо покраснела и инстинктивно попыталась сдвинуть бедра, но вовремя вспомнила слова Клементины.

Тем временем перед девушками появились рукояти длинных весел. Раздалась команда, забил медный гонг, и галера "Счастье" отправилась в очередное плавание.

Ухватив весло за валик, Шарлота стала приглядываться, как гребет Клементина и делать так же. Когда весло шло от груди, она сгибалась вперед, чувствуя, как скользят ягодицы по гладкой доске. Во время рывка, девушки так сильно разгибались, что чуть не касались коленей сидящих сзади них.

– Аха! Ах! Аха! Ах! – раздавался голос кормчего, сопровождающийся ударами в гонг.

Шиурма рабынь стала слажено грести, разгоняя галеру. После двух десятков гребков Шарлота почувствовала, как заныли спина и плечи. Хотелось бросить это чертово весло и… Но, стиснув зубы, бывшая придворная дама Франции продолжала грести.

Внезапно на её спину обрушился жалящий удар хлыста. Нападение было столь внезапным, что Шарлота, вскрикнув, чуть не выпустила весло.

– Ноги! – прокричал Фатих.

Оказалось, что Шарлота для удобства гребли невольно сдвинула колени. Зашипев от боли, женщина покорно раздвинула ноги и продолжила работу.

– Аха! Ах! Аха! Ах!..

Султан Триполи лежал на своем ложе и лениво наблюдал за рабынями. Ложе было поставлено так, что ему даже не надо было поворачивать голову, чтобы рассматривать прекрасных нагих женщин и их раскрытые киски. У многих киски были уже влажными, и любовная влага сверкала как драгоценные камни. Очарованный этим зрелищем, Хасиф даже стал было сочинять стихи, но внезапно увидел, как две рабыни обменялись несколькими фразами, и одна из них улыбнулась. Щелчок пальцами, и перед повелителем Триполи выросла фигура Фатиха.

– Тем двум кляп на два часа!

Смотритель кивнул головой и бросился выполнять приказ. Хасиф увидел, как резко сползла улыбка с лица рабыни, и взгляд из веселого стал испуганным. Фатих с двумя кляпами спрыгнул вниз, и девушки покорно раскрыли рты, чтобы принять кляпы. Кляп представлял собой шар из толстой кожи, туго набитый песком. Сквозь кляп был продернут ремень, завязывающийся у рабыни на затылке. Фатих закрепил кляпы и, вскочив обратно на палубу, направился на корму. Две рабыни горестно посмотрели друг на друга и налегли на весло. Хасиф усмехнулся, грести с кляпом во рту было гораздо сложнее, и можно было быть уверенным, что даже когда кляпы вынут, рабыни будут молчать до самого конца плавания.

Галера продолжала свой бег. Убаюканный качкой и легким поскрипыванием весел, султан задремал. Увидев, что его повелитель спит, Фатих дал команду снизить темп гребли. Рабыни, воспользовавшись поблажкой, разминали спины и плечи, шепотом переговариваясь друг с другом. Клементина с усмешкой посмотрела на стонущую Шарлоту:

– Ну, как тебе жизнь каторжанки?

– Да уж, – простонала герцогиня Нэверская, – плечи, как будто дубиной отходили!

– Ничего…

Продолжить Клементина не успела, так как сзади возник какой-то шум и раздался раздраженный голос Фатиха. Женщины разом обернулись назад и увидели, как рабыни, сидевшие сзади, вцепились друг другу в волосы. Уж что можно было не поделить, сидя голой на рабской галере, осталось неизвестным. Но шум, поднятый ими, разбудил султана, и тот недовольно крикнул:

– Фатих, сын шайтана! Что там происходит?!

Хлестнув по разу каждую рабыню и погрозив им кулаком, Фатих помчался на крик повелителя.

– О солнцеподобный, две сучки вцепились друг в друга! Прикажи, и я сам удавлю обеих!

– Нет, подвесь-ка их к мачте, да угости хорошенько. Двадцать плетей!

Через несколько минут обе девушки стояли на цыпочках лицом к лицу, высоко вздев связанные запястья. Фатих связал их кольца, и девушки стояли, почти касаясь сосками друг друга. Смотритель взял вместо легкого хлыста, которым он обычно подгонял рабынь, тяжелую треххвостую плеть. Суть наказания заключалась в том, что девушки не могли дергаться под ударами, так как при малейшем движении в проколотых сосках возникала ужасная боль. Им разрешалось лишь кричать. И они кричали!! Кричали так, что у Шарлоты заложило уши. Кричали стоя навытяжку, сосок к соску.

После показательной порки спины, ягодицы и бедра рабынь были покрыты вспухшими рубцами. Фатих отвязал девушек, и они на четвереньках поползли к ложу Хасифа. Тот ласково улыбнулся и спросил:

– Ну, будете еще драться?

– Нет, господин, – хором ответили рабыни.

– Прекрасно, тогда поцелуйтесь, и марш на скамью!

То, что потом увидела Шарлота, и называлось, как ей потом объяснила Клементина, "рабский поцелуй". Одна из девушек легла на спину и широко расставила ноги. Вторая встала над ней на четвереньки лицом к промежности лежащей. И одновременно девушки крепко, взасос поцеловали друг друга в половые губы. После этого нарушительницы порядка были помещены на свои места, и плавание продолжалось.

Происшествие позабавило Хасима. Спать уже не хотелось, и султан решил еще развлечься. Знаком он подозвал Фатиха и, что-то прошептав тому на ухо, показал на Шарлоту. Это не укрылось от её внимания, и неприятный холодок поднялся в груди.

"Черт, что этот ублюдок ещё придумал? Уж не хочет ли он и меня выпороть или заставит "целоваться" с Клементиной?"

Фатих на мгновение скрылся на баке и появился, неся в руках странную вещь. При виде её девушки вздрагивали и старательно налегали на весла. Вещь представляла собой деревянную трубочку с выступами на боках. Из трубочки торчали два пера. Одно было жесткое фазанье, второе, розовое и пушистое перо фламинго. Это "приспособление" называлось "перья страсти", и рабыни боялись его более всего.

Иронично улыбаясь, Фатих подошел к сидящей Шарлоте и присел на корточки. Вставив трубочку в пазы выреза, он так отрегулировал её, что фазанье перо своим кончиком коснулось нежной дырочки влагалища, а перо фламинго ласкало клитор Шарлоты. Ласково потрепав женщину по щеке, Фатих поставил на палубу песочные часы. Струйка песка тут же стала перетекать из верхнего сосуда в нижний, отмеряя время "испытания".

Помимо перьев, Фатих подвесил на цепочку увесистый грузик, который заставил заныть от легкой боли соски рабыни.

– Грести!.. Аха! Ах! Аха! Ах!

Испытание "перьями страсти" было одним из любимых развлечений Хасифа. Если рабыня кончала раньше, чем последняя песчинка упадет на дно часов, девушку ждала жесточайшая порка. Если же девушка не могла кончить, её по прибытии в порт отдавали стражникам на два, а то и три дня, где несчастную насиловали почти круглосуточно. Вся "прелесть" этого испытания и заключалась в вопросе, сумеет ли рабыня удерживать свой оргазм и кончить с последней песчинкой. Редко кому это удавалось, но зато в случае "успеха" рабыню освобождали от гребли, и она переходила в "гаремные рабыни".

Всё это Шарлоте быстро прошептала Клементина. Сама она два раза "испытывалась" и оба раза кончала, даже не дождавшись половины отведенного срока.

С первым же гребком Шарлота почувствовала, как перья стали ласкать её интимные места. Фазанье перо своим кончиком обвивало нежную дырочку, слегка проникая в Шарлоту, а перо фламинго своими ворсинками с каждым гребком щекотало её постепенно набухающий клитор. Через пять минут этой пытки герцогиня почувствовала, как тепло начинает подниматься от низа живота к груди. Соски, оттянутые грузиком, набухли и поплотнели. Скосив глаза, Шарлота с ужасом обнаружила, что прошла только треть времени. Тело, изголодавшееся по ласкам, всё больше и больше выходило у неё из-под контроля. Во рту пересохло, дыхание учащалось с каждым гребком. Отодвинуться от проклятых перьев было невозможно. Рядом стоял Фатих и внимательно за этим следил. Если девушка пыталась сжать, к примеру, ноги, её ждала порка, а потом снова "испытание".

Еще через пять минут Шарлота уже еле сдерживала свой оргазм. С обильно увлажненных больших губ скатывалась любовная роса и мелкими каплями падала на палубу. Женщина громко мычала, стиснув зубы и закрыв глаза, из-под век которых по щекам струились ручейки слез. Оставалось еще около минуты, когда заинтересовавшийся Хасим самолично подошел к Шарлоте, и внимательно стал наблюдать за её борьбой. И когда последняя песчинка упала в нижний сосуд, он громко крикнул:

– Кончай, рабыня!!!

То, что последовало за этим, трудно было описать. Шарлота не кончала, она КОНЧАЛА! Крик страсти и наслаждения наверняка слышали на галерах охранения. А султан с малой толикой изумления смотрел на извивающееся в корчах сладострастия тело. Оргазм длился не менее трех минут, после которых Шарлота в изнеможении рухнула со скамьи.

– Приведи её в чувство, обмой и приведи ко мне, а сюда посади запасную.

Сильные руки Фатиха подхватили обмякшее тело и потащили его на бак. Там на Шарлоту вылили несколько ведер забортной воды и насухо вытерли полотенцем. Купание пошло на пользу, и в голове у герцогини прояснилось. Фатих крепко связал ей руки за спиной и повел в павильон султана. Последнее, что увидела обернувшаяся перед входом Шарлота, была одобряющая улыбка Клементины и испуганные глаза Виттории, к которой прикрепляли "перья страсти".

Полог опустился за спиной Шарлоты. Посередине павильона стоял обнаженный Хасиф. Он знаком подозвал рабыню к себе и показал на пол. Шарлота послушно опустилась на колени и потянулась губами к взыбленному члену своего ГОСПОДИНА!