Последний конунг Пограничья. Глава Инцест отец и дочь рассказы Часть 13.Эль-Дануйя, дочь вождя

На совете командиров перед вторжением к варагам генерал Валлах выразил опасения:

– Дорог там нет, кони не пройдут. Придется многое тащить на себе, ослы все не потянут. На неделю продуктов унесем, потом с довольствием глухо.

– Да, снабжения в горах не будет. Продукты возьмем у местных жителей, – парировал Алекс.

Полковник Эдгирс грустно заметил:

– Придется вина в обозе оставить...

Полковник в полевых условиях вел привычный образ жизни, совсем не скромный. Его постоянно сопровождали несколько слуг, целый гарем хорошеньких наложниц и повар. Конунг жил гораздо более аскетично, доход не позволял купаться в роскоши. Особенно Алекса раздражали сладострастные женские стоны, доносившиеся по ночам из палатки полковника. Злорадно Алекс ответил:

– Придется в обозе и гарем с поваром оставить. Прогулка не будет легкой.

Лармуг поддержал сомнения:

– Рискованно. Стоит задержаться, попадем в ловушку. В прежние годы они целые легионы блокировали.

– Пусть каждый солдат осознает: его жизнь зависит от быстроты и выносливости. Мы будем быстрее варагов. К тому же разорять будем не всех, с торговыми кланами наладим сотрудничество.

– Зависеть от их доброй воли? Они предадут нас, конунг.

– Нет, будем зависеть от себя. Здешние горы достаточно обжитые, немало возделанных участков. Урожай там созревает позднее, будем сами жать. Тяжелые доспехи оставим в укрепленном лагере, серпы брать с собой обязательно, вместе с мечами. Вараги в последние годы увлеклись разведением скота, нам на прокорм. Успех рейда зависит от быстрого маневра и дисциплины в отрядах. Да помогут нам боги!..

У Ледового ручья дорога обрывалась, дальше вились только тропы, лавирующие между ущельями, обрывистыми склонами и просто нагромождениями камней. Варагские горы невысоки, однако граненные отвесные стены чередовались с глубокими, такими же отвесными провалами, так что совсем немного места оставалось пригодного для передвижения, да и то заросло низкорослыми деревьями, цепляющимися открытыми корнями за любые выступы в скалах. Плодородные участки, перспективные к земледелию, клочьями разбросаны повсюду, где давно остывшая лава омывалась подземными водами или же наземными ручейками.

Отряды двинулись по руслу ручья вверх, где возможно пройти только в этот короткий сезон, когда в горах совсем не выпадало дождей. Слишком рискованно использовать открытые тропы, слишком уязвимы были отряды для засад. Алекс с удовольствием осматривал красивейшие места, ощущая себя туристом. Природа мастерски слепила живописный шедевр из здешнего рельефа. Кругом целомудренно чисто, цивилизация еще не загадила отходами своего развития великолепный буйный ландшафт. Пленные вараги служили проводниками за собственные жизни и умеренную плату в золоте. На них намертво затянуты крепкие пояса-корсеты, к которым заклепками крепились по две длинных цепи. Охранники держали пленников за эти цепи, а иногда, устав, позволяли здоровенным варагам тащить себя на буксире. Алекс стремился обойти обжитые места, известные стоянки, племенные аулы. По дороге много разговаривал с пленниками, узнавая внутреннюю жизнь дикого горного народа, а вернее близко родственных между собою многочисленных племен. До появления варагов край был заселен необразованными народами, исчезнувшими под натиском более сильных пришельцев. Вараги могли объясняться на имперском наречии, служившем у них средством общения между разными племенами, откуда следовало предположение об их первоначальном происхождении. По всей видимости, они представляли собой родственную ветвь имперских народов, отколовшуюся в древности. Собственная версия происхождения варагов звучала иначе.

Разноязыкие племена объединяла вера в Бога Ураганов и "посвященные", так называли вараги своих жрецов. Жрецы постоянно обитали на плато Храма. По легенде много тысяч лет назад, когда даже самые ранние предки варагов еще не родились, на Земле жило множество самых разных народов, которых оберегал от стихии великий Бог Ураганов. Он научил людей возделывать пищу, дал знания и снабдил орудиями труда. Люди воздвигли высокие здания, где жили, словно в муравейниках, смогли летать по воздуху быстрее птиц, плавать в океанах наравне с рыбами, но возгордились и перестали уважать своего покровителя, Великого Бога. Они даже перестали приносить ему жертвы, знак покорности его воле. Бог Ураганов рассердился и ударил огромным молотом по Земле. Земля раскололась, треснула, и извергшиеся лавы поглотили все живое. В эпической поэме так рассказывалось про эти события:

Мрак сумрачный простерся над Землею,

Жар огненный извергся из глубин,

Сгорели в пламени карающем народы,

Не все. Бог пощадил народ один.

Выжили только избранные на плато Храма. Помимо жизни Бог Ураганов оставил им сокровенные знания о природе и внутреннем устройстве веществ, строго приказав хранить доверенные тайны от неискушенных людей. Избрав жителей плато Храма своими слугами, Бог Ураганов оградил и защитил их от внешнего мира, прорубив мечом глубокие ущелья вокруг плато. Только "посвященные" могли постоянно жить на плато, остальные же впускались через единственный вход лишь на время, по велению верховных жрецов. Иного происхождения, не вараги, допускались на плато в качестве жертв для заклания Богу Ураганов. Были еще сыновья Великого Бога, повелители огня, воды и камней, тоже боги, только младше по рангу. "Посвященные" окружили себя ореолом глубокого знания, исключительного права проповедовать устои жизни людям, поддерживая владычество уверениями в божественности заведенного порядка, а также вооруженной силой своих приверженцев.

Миф о былинном конце света заинтересовал Алекса, и интерес был отнюдь не умозрительный. Возможно, в нем отражались действительно произошедшие события на планете Земля, если допустить мысль, что он попал в далекое будущее. Если так, то знание истории развития общества поможет ему, вряд ли природа человека претерпела значительные изменения. Если же он оказался в неком параллельном мире, придется действовать по наитию, полагаясь на свое чутье…

Через неделю тяжелого похода армия конунга оказалась в центре варагской земли, по всем наблюдениям не замеченная местными жителями. Алекс поинтересовался у проводников:

– Места у вас тут нелюдимые. Куда все сгинули?

– У нас бушуют раздоры, конунг. Племена воюют друг с другом, люди держатся вместе, живут в охраняемых поселениях. В одиночку опасно стало, даже кланом не рискуют далеко уходить от своего племени...

– Кто затеял смуту среди вас, мирных горцев?

– Великий вождь Рун-Лерак встал во главе племен, решивших по своему разумению управляться и мирно с соседями жить. Племена эти живут добычей металлов и торговлей, издавна богатеют ремеслами, много у них мастеров кузнечных дел и всяких умельцев. Люди оседло устраиваются на местах, строят прочные жилища, целые города в пещерах. Плавят металл крепкий, гранят камни самоцветные. Мы как раз во владениях племени Рун-Лерака.

– Против кого бунтует вождь?

– Верховные жрецы Храма сердятся на вождя, не верят ему. Натравливают на него племена воинов, живущих набегами и добычей, войной и разбоем. Не ужиться воинам и купцам рядом, мешают они друг другу, хотя веры одной и языком схожие.

– Рун-Лерак правильный мужик, пора варагам перестать разбойничать...

Запасы еды кончились. Стада, на которые рассчитывал Алекс, никак не попадались. Разорять клочки возделанной земли тоже не хотелось, рановато привлекать внимание местных. Пока спасали облавы на пугливые стаи горных козлов, собирали орехи и плоды дикорастущих растений. Маневр армии определялся расположением противника, но не в малой степени и наличием прокорма. Худое снабжение заставило делать глубокие вылазки. С отрядом охотников Алекс отправился в рейд по окрестным местам. Через четыре часа пути, преодолев перевал, отряд вышел на большое, довольно извилистое берегами озеро. Солнечные лучи прорывались сквозь легкую рябь облаков с тем, чтобы разбиться вдребезги солнечными зайчиками о водную гладь, игриво попрыгать по поверхности озера и закончить свой путь в глазах зрителей. Приходилось щуриться, любуясь красивым зрелищем. Алекс приказал:

– Проверить по берегам, да осторожнее. Где вода, там всегда люди неподалеку.

Вода около берега прогрета, на ощупь мягкая, с примесью ила. Возможно, на дне били горячие ключи. Хотелось надеяться, что рыба тут водилась. Вспомнив о немытом многие дни теле, Алекс собрался было раздеться и нырнуть, как подбежавший воин очень возбужденно доложил:

– Конунг, там! Там две девки купаются, варажские!

– Вон как, девки... Не померещилось с усталости, а?

– Конунг, точно девки. Своими глазами видел. Они голые, конунг!

Глаза солдата радостно искрились, как будто в них попали солнечные зайчики и не могли вырваться. Местных жителей видели издалека, на расстоянии они копошились мелкими муравьями, мирные и не опасные. Настала пора познакомиться с ними поближе. Конечно, если бы купались мужики, или старухи, конунг бы приказал отойти незамеченными. А девкам предстояло стать первыми жертвами карательного рейда.

– Выслать дозоры, отряду не разбредаться. А мы поговорим с козочками, такую добычу грех упускать, – отдавал распоряжения конунг, пока спешно натягивал кольчугу. Навряд ли варажки забрели к озеру в одиночку, а значит необходимо подготовиться к схватке.

Девицы, раскидав на берегу свои куцые одеяния и оружие, беспечно плескались, не заходя на глубину. Со смехом брызгали друг на друга, с визгом окунались, спасаясь от брызг. Так увлеклись, что не заметили конунга, с интересом рассматривающего полулегендарных варажских девушек, о которых слышал еще, будучи рабом у Парови. Густые распущенные гривы варажек намокли, тяжело свисая по плечам. Широкие плечи и бедра, крепкие ноги смотрелись гармонично с их сильными телами, как у породистых кобылиц. Мускулистые ягодицы, рельефные подтянутые животы. Круглые упругие груди смотрелись как выпуклые мышцы. Стремительные, не по-женски резкие движения выдавали в девицах тех самых воительниц, о которых любили потрепаться солдаты на вечерних привалах. Первым побуждением Алекса было желание скинуть надоевшую кольчугу и игриво поплескаться вместе с голыми девицами. Вместо этого он лишь ополоснул лицо. Проклятые войны, мешают беззаботно радоваться жизни. Увидев воинов, жадно глазеющих на купание, варажки страшно растерялись. На лицах не отразилось испуга, скорее гнев, замешанный со смущением. Не ждали они зрителей. Одна из них села на корточки, запахнувшись длинными волосами. Другая было стыдливо согнулась в естественном женском желании прикрыть наготу, или же просто уменьшить уязвимость обнаженного тела, но тут же упрямо выпрямилась, открытая всем взорам. Преодолевая себя, стиснула зубы, с бешенством признав в Алексе главного и упершись в него огненным взором. Он молчал, доброжелательно улыбаясь. Сбитая с толку амазонка выкрикнула:

– Кто вы такие?! Уходите!

Алексу понравился тембр голоса, мелодичный, совсем не соответствует ее брутальному сложению. Он вежливо ответил:

– Я Алукс, новый конунг Пограничья.

Девица ожидала всего что угодно, кроме этого. Огонь в глазах не потух, но сменил окраску. С юной непосредственностью выпалила:

– Как?! Здесь?! Мы слышали о тебе!

– О, приятно знать. А кто ты, прекрасная нимфа?

– Я не нимфа! Я Элля-Дануйя-кью-Лерак, вторая дочь вождя лакхаров Рун-Лерака!

Теперь растерялся Алекс, дочь вождя обращать в наложницы не следовало. С сильными мира сего, будь тот архонт Пограничья или варагский вождь, следовало дружить, а если уж ссориться и враждовать, то никак не из-за женщин. Он галантно предложил:

– Может, выйдешь из воды, уважаемая Эль-Дануйя?

Сильное удивление от встречи с конунгом заглушило в девушке стыд, теперь же он вернулся. Зажмурив глаза, она отчаянно прошептала:

– Я не могу прикрыться подобно простолюдинке. Пусть все отвернутся.

Алекс не понял:

– Не можешь прикрыться? Не хочешь, не прикрывайся. Какая разница, тело у всех одинаково!

Варажка досадливо наморщила курносый носик:

– Дочь вождя не может предстать голой перед чужими мужчинами. Она имеет право приказать отвернуться! И прикрыться не может – стыд для слабых! Не могу я выходить, пока твои люди глазеют, будто наложницу осматривают!

– У тебя отличная фигура, дочь вождя, чего стесняться? – самопроизвольно вырвался пошлый комплимент. Бывало Алекс раздавал комплименты с целью сделать приятное женщинам. Здесь же он говорил от чистого сердца, искренне восхищаясь породистой статью девиц. Мускулы, не бугристые, плавные, ладно сидели на их славных фигурах, словно идеально подогнанный костюм. Немного портила впечатление шершавая вязь тонкого шрама, в рунах сплетающаяся в надпись над грудью. Вараги считали наколки достойным украшением тела, однако, слишком легковесным. Наиболее значимые надписи на теле делали с помощью шрамов. Шрамы были не только украшением, но и признаком доблести, почти как боевые раны. Варагские руны очень удачно подходили для выцарапывания на коже. Пока Алекс пытался понять, что же обозначала надпись над грудью Эль-Дануйи, остальные воины, затаив дыхание, вперлись глазами в живых амазонок, о которых ранее слышали легенды и сказания, но только не описания очевидцев. По выражению детского лица амазонки Алекс понял, что она близка к слезам или истерике. Ни то ни другое хорошим кончиться не могло. Жестко приказал:

– Всем отвернуться и отойти на десять шагов назад!

Солдаты отошли, но пришлось сурово повторить приказ, чтобы заставить их отвести жадные взоры. Взоры мужчин, успевших изголодаться по женской ласке и надеявшихся воспользоваться правом победителя. Отворачивались с видом собаки, у которой помахали перед носом свежей костью. Алекс галантно подал руку выходящей принцессе, или кем там по рангу считается дочь вождя. В любом случае Алекс сразу признал ее принцессой. Принцесса варваров непонимающе глянула на конунга, все же догадалась сунуть ему руку, хотя совершенно не нуждалась в поддержке. Ладонь у нее узкая, но крепкая. Конусообразные соски от прохладной воды набухли и затвердели, провоцируя на ненужные мысли, неуместные в данном месте в данное время. Густая растительность в паху свисала мокрыми прядями, прикрывая срам не хуже одежды. Быстро натянув коротенькое одеяние из лисьей шкуры, Дануя протянула руку к мечу, метнув взгляд на Алекса. Тот успокоил ее:

– Ты не пленница, не заложница, но прошу быть моей гостьей.

Вторая варажка, одевшись, выглядела столь угрожающе, что Алекс засомневался в правильности своих действий. Он надеялся решить политические вопросы с вождем варагов при помощи местных девушек, однако его обращение с обычными женщинами могло не сработать с этими дикарками. Выслушают комплименты и рубанут по башке. Оставалось верить в женскую натуру, безрассудство ей не свойственно…

По пути в свой лагерь Алекс завел светскую беседу:

– Почему у вас имена начинаются на Эль? Знак свободных воительниц?

Дануйя рассмеялась, ослепив белозубой улыбкой:

– Почти угадал, конунг. Правильнее говорить Элля. Слово означает взрослых девушек, не отданных замуж.

– Ты не торопишься потерять приставку Элля, или Эль, так проще, в своем имени?

Девушка нахмурилась:

– Меня отец собрался отдать замуж. Мое имя бы звучало Дануйя-кью-Бобр... Бобр, представляешь?!

Алекс подавил улыбку, притворно кивнул с сочувствием:

– Да уж, как жить с таким именем... Кто ж этот Бобр?

– Старший сын вождя союзного племени. Я бы была младшей женой у него! Я, дочь Рун-Лерака!! А отец говорит, у них много воинов.

Алекс мысленно нашел резон в мнении отца. Вслух же заметил:

-Значит, не приглянулся тебе Бобр.

– Да я его и не видела! Я только его мать на испытании видела, ох и гадкая старуха!

– Что еще за испытание для дочки вождя?

Алекс смутился от своего вопроса, с запозданием пришло на ум, что испытание означает проверку девственности. Дануйя с некоторым удивлением глянула:

– Ну, как положено. Мать жениха сильно дергает за волосы. Если выдерет много, то девушка как бы слабая, сватам можно с отцом торговаться. Только старухе не удалось ничего вырвать, как ни старалась.

– И как же ты избежала замужества, юная пантера?

– А мы убежали с подругой. Мы решили стать рунгами, свободными воинами. К кому-нибудь присоединимся, мечом меня отец научил владеть. А с подругой и взрослые воины боятся на поединок выходить.

– Наверное, не хотят с девушкой связываться. Невелика слава девушку победить.

Тряхнув волосами, принцесса смешливо крикнула идущей, или скорее настороженно крадущейся позади, Элля-Раволе:

– Эльра, слышишь, воины с тобой не связываются из-за того, что ты девушка.

Равола что-то сипло прохрипела на своем языке, а Дануйя, ехидно сощурив глаза, перевела:

– Если бы она проиграла поединок, то по условиям победитель мог бы превратить ее в женщину. Вначале желающих было хоть отбавляй, но до сих пор девственница.

– Хм, а что же она тогда делала с побежденными?

Дануйя весело расхохоталась:

– Честь им оставляла, ни к чему ей такое добро. А семью свою кормила выкупами, никто из ее младших братьев и сестер не умер с голоду или болезней.

– А вы в набеги ходили?

– Нет, в отряд мужчин нас не возьмут, особенно Раволу. Когда воины уходят, мы охраняем племя. Приходилось сражаться, шайки теперь повсюду бродят. <13-40>

– Почему особенно Раволу? Совсем не дурнушка, хорошо такую в отряде иметь, – Алекс слегка покривил душой. Равола и в самом деле не дурнушка, однако ее мужеподобность отпугивала. Хотя какое дело до внешнего вида, если речь идет о боевых навыках? Дануйя не обратила внимания на нестыковку, к счастью, феминизм еще не проник в горы.

– У нее четыре "листика" на поясе, не заметил, конунг?

Алекс обернулся, высмотрел какие-то неопределенной формы куски цвета пергамента, болтающиеся на поясе бой-девки. Ничего не поняв, спросил:

– Что за листики, ерунда какая-то...

Немного смущаясь, Дануйя пояснила с гордостью за подругу:

– Ох, конунг, мужчина, а не признал. Высушенные фаллосы, она самолично убила. Приставали к ней.

– Насильники что ли?

– Не-ет. Лакхарскую девушку никто силой не возьмет. А плохие слова говорили, Равола такого не спускала. От поединка с девушкой они отказаться не могли.

Когда отряд вернулся в лагерь, Алекс уже не колебался:

– Дануйя, вступай с подругой в мою армию. У нас впереди много сражений, хочу сформировать личную гвардию амазонок.

Девушка, не раздумывая, радостно воскликнула:

– Как славно, конунг! Я согласна, только над амазонками я буду старшей!

– Обязуешься мне служить верно, не за деньги, а за славу и честь?

– Клянусь честью рода Лерак! Кровью матери клянусь перед лицом Повелителя Мертвых! Ой, как же мне хотелось вырваться из этих гор, посмотреть жизнь на равнине.

Алекс подумал, у каждого свои интересы. Дочке вождя нужна слава и возможность посмотреть мир, а что нужно ему от нее? Конечно, мечи у них отменные, в Пограничье на них положиться можно. Приятно будет видеть возле себя не хмурых вояк, а прелестных хищниц. Так сказать, гарем наоборот. Хотя лукавить перед собой не стоит, дочь вождя необходима ему как заложница хороших отношений с влиятельным вождем варагов. Гораздо более приемлемый для него вариант, нежели скрепление дружественных уз семейными отношениями, как практикуется у монархов.

Посмотреть на живых амазонок сбежались все обитатели лагеря, не занятые службой. Эдгирс лез с докладами под любыми предлогами, чтобы получше рассмотреть девушек. Толстяк отчаянно скучал по своему гарему, оставленному в предгорье. Масляно блестевшие глаза полковника отражали неутоленный азарт ценителя женщин, его возбуждение выдавал и похотливый румянец. Предложил поставить охрану к виновницам ажиотажа:

– Конунг, солдаты три недели без баб, озверели. Как бы чего не вышло.

Алекс указал на пояс Раволы:

– Если полезут, я дал право подругам насушить себе еще "листиков" с озабоченных удальцов…

Нелегко согласилась Эль-Дануйя на возвращение к отцу. Непослушание старшему, а тем более отцу, считалось тяжким проступком в патриархальном обществе. Однако ее так и подмывало покрасоваться перед подругами в ранге командира личной стражи конунга. Командир пока без бойцов, зато конунг выдал золотую лейтенантскую фалеру. Дануйя привесила фалеру как браслет на плечо, все время невзначай посматривала на нее с гордостью, не до конца, похоже, осознавая ответственность офицерского звания. Чрезвычайно важный вопрос союза армии конунга с варагскими племенами раздувал ее собственную значимость, придавал непослушной девчонке авторитет и гарантировал прощение отца. Оставив армию на Лармуга, Алекс в сопровождении двух сотен бойцов отправился заключать союз с племенным вождем. Риск был, сотни не спасли бы от бойцов племени. Как хвалил себя Алекс за то, что не поддался нажиму генералов разорять встреченные по пути аулы, что не дал разгореться пожару кровной мести. А союз был варагам необходим так же, как и конунгу, если не больше. По рассказу амазонок воинские банды из племен, верных "посвященным", обложили владения Рун-Лерака. Только страх кровной мести и отряды лакхаров удерживали от беспощадной взаимной резни, но маленькие стычки случались непрерывно. Бандиты угоняли скот, воровали выращенный тяжелым трудом кефаров урожай, убивая самих кефаров, грабили торговые караваны, основной источник процветания предприимчивых кланов. Неожиданное появление конунга в самом центре края сместило баланс сил. Интересы Рун-Лерака и Алукса совпадали, что и было наилучшей гарантией от удара в спину.

Через день пути вышли к передовому дозору племени. Алекс с девушками подошел к воинам. Приземистые мужики, сложением напоминающие квадраты, с угрюмыми бородатыми рожами, отчаянно ругались с амазонками, бросая недобрые взгляды на пришельца. Дануйя растерянно объяснила:

– Не хотят пропускать чужака. Грозятся привести тебя к отцу на веревке, без одежды, как кефара.

Алекс криво ухмыльнулся про себя: “Хорошо еще в тележку не обещают запрячь”.

Не то, чтобы Алекс смущался наготы, но переться голышом не хотелось, воздух здесь никогда не прогревался как на равнине. Он поднял руку и торжественно обратился к воинам дозора:

– Воины лакхаров! Иду к вам с миром, по важному делу. Не враг я вам, но буду другом лакхарам! Только мы втроем пройдем к великому вождю Рун-Лераку. Прошу пропустить.

Воины молча расступились, образовав коридор. Удивленная Дануйя, прижимаясь горячим плечом в узком проходе между хмурыми бородатыми варварами, громко зашептала:

– Конунг, как красиво ты говорил! Меня не слушали, а ты убедил! Мне бы так научиться говорить правильно.

Алекс, борясь с желанием обнять девушку за крепкую талию, сумрачно усмехнулся:

– Красиво слова слагаю? Обернись назад.

Сзади, в некотором отдалении, на сером фоне скал темнел гранитный строй воинов в плотной фаланге, выстроившейся на виду у дозора по взмаху руки конунга. Старший дозора здраво рассудил, что не стоит пытаться накинуть веревку на командира фаланги. В конце концов, один чужак не представлял опасности для племени. Еще через час пути непутевая дочь каялась перед отцом. Лерак очень быстро ее простил, чтобы скорее развязаться и принять гостя.

Когда Алексу дозволили войти в жарко натопленную факелами пещеру, вождь с оголенным торсом сидел в полностью закрытом золоченном боевом шлеме на троне. Демонстрируя литую крепость огромных мыщц, варвар желал произвести впечатление на гостя. Если не запугать, то напомнить о силе. В понятии варваров физическая мощь вождя отражает силу племени, да другой бы и не удержался на троне, не выжил бы в схватках. В отличие от царей вожди должны биться на поединках. Золоченные (или золотые) рога шлема угрожающе нацелены в лицо конунга. В ногах вождя две почти полностью обнаженные девушки, видимо кефары, придавали некую легкомысленность торжественной встрече. Одна светлая, с рыжими длинными волосами и полупрозрачной кожей, другая темная, с кудрявой шапкой жестких курчавых волос. Из одежды на рыжей была узкая набедренная повязка, на темной висели бусы. “Кофе с молоком”,– усмехнулся про себя Алекс. Позади трона в полумраке истуканами торчали телохранители вождя. На груди Рун-Лерака виднелась та же надпись в рунах, что и у Дануйи. Алекс уже знал, первые две руны обозначали племя лакхаров, остальные свое имя и имя отца. Для названия племени использовались уникальные руны, которые нигде больше нельзя применить под угрозой небесной кары. Имена передавались комбинацией из тринадцати рун. Солидно сдерживая нетерпение, вождь спросил:

– Что привело доблестного конунга в наши земли?

– Великий вождь Рун-Лерак, мы преследовали шайку, совершившую набег на наши общины.

– Я осуждаю бандитов. Разбойничать легче, чем торговать. Но вы далеко забрались.

– Чтобы навести мир в Пограничье, недостаточно выловить одну шайку. Необходимо изничтожить осиные гнезда бандитов. Вы тоже от них страдаете.

– Мы сражаемся с бандитами. Но вы – пришельцы, вы – враги, пока с оружием на нашей земле.

Алекс решил прекратить дипломатические речи, в которых вождь поднаторел изрядно. Пора переходить к делу:

– Мы заключаем союз. Моя армия поможет Вам разгромить Храм, справиться с враждебными племенами. Я заинтересован, чтобы у варагов остался один вождь. Вы! Вы мне окажете помощь на равнине, старый уклад жизни там пора порушить. Пусть Пограничьем правит один король, а не сборище архонтов.

Лерак задумался. Снял парадный шлем. Алекс ожидал увидеть гориллоподобное лицо, но лицо вождя оказалось вполне нормальное, не свирепое, а скорее сосредоточенное, с глубоко запавшими умными глазами. Взвешивая каждое слово, Рун-Лерак спросил:

– Ты поможешь мне справиться с другими племенами?

– Да. Мне не страшна кровная месть, моих воинов ничего не сдерживает.

– Хорошо. Я посоветуюсь с союзными вождями.

– Я слышал, другие вожди выжидают, ждут, кто возьмет вверх в борьбе с "посвященными". Мы должны нанести удар первыми.

– Завтра дам ответ…

Назавтра вождь не дал ответа. Удалось только отправить провизию армии конунга, что само по себе являлось благоприятным знаком.

Ждать ответа пришлось целую неделю…