Исповедь насильника (Джулия исповедь элитной проститутки) Часть 2. ЧТО БЫ ТЫ ХОТЕЛ СЕГОДНЯ?

Эта фраза из моей юности. До сих пор вздрагиваю, вспоминая ту историю. Городок наш маленький, все всех знают. Укромных мест нет, разве что в лесу, но там летом комары, да и риск на грибника нарваться. Лето короткое, зимой же даже не поцелуешься. Поэтому для интимного общения использовались квартиры тех сверстников, чьи родителе весь день на работе. Мне это лето не везло. Уехала бабушка отдыхать на курорт, так мама, заботясь о моей нравственности, попросила свою подругу приглядывать за мной. Мать работала, а подруга ее была в отпуске. Муж ее, немаленький начальник, не смог тоже взять отпуск, а жену одну на юг отпустить не рискнул. Елена Владимировна в свои тридцать пять была привлекательна даже для меня, пятнадцатилетнего пацана. Не раз ночью в полусне я представлял, как мы занимаемся любовью.

В тот день один из одноклассников, уезжая на юг с родителями, принес на сохранение свой набор порнографических открыток. Часть я видел, но большую нет. Разложив на столе коллекцию, я вглядывался в бесстыдно выставленные на показ половые органы женщин и девушек, в предельно откровенные сцены любви. Там были новые тогда еще для нас и сцены группового секса. Много ли надо пацану? Мой член так и рвался наружу. Дома никого не было, Елена Владимировна еще не пришла, и я не утерпел. Расстегнув ширинку, начал ласкать свой член. Видимо совсем увлекся, так как не услышал ни звука открывшейся входной двери, ни шагов. В чувство я был приведен раздавшимся у меня из-за плеча голосом. Представьте себе мой ужас. Быть застигнутым врасплох не только за разглядыванием порнухи, что уже само по себе было аморально, но еще и онанирующим. Елена Владимировна обошла вокруг стола и встала напротив меня. Молча, ничего не говоря, она то рассматривала меня, застывшего с членом в руке, то фотографии на столе.

- Ну и что будем делать? - произнесла она будничным тоном, будто спрашивала о погоде. Я молчал, не зная, что сказать. Член мой съежился, я попытался прикрыть его рукой.

Елена Владимировна вдруг улыбнулась. Взяла свободный стул, пододвинула поближе и села рядом со мной. Приобняв меня за плечи одной рукой, другой накрыла мою руку. От прикосновения ее руки, даже через мою ладонь, член снова стал набухать. Меня бросило в жар. Она заметила это и, улыбнувшись, спросила, хотел бы я оставить все это в тайне от родителей? Дрожащими губами и пересохшим горлом я выдавил из себя короткое "да". Елена Владимировна слегка вздохнула, и вдруг, скинув мою руку с члена, сжала его своей рукой. Я замер. Сильно стискивая мой член, она поцеловала меня в губы. Отстранившись от меня и отпустив член, она сказала, что готова ничего не говорить моим родителям и даже оставить мне порнушку. При одном условии - я буду ее слушаться во всем, и никому и никогда не расскажу о том, что будет между нами. Я был согласен.

Елена Владимировна быстро утянула меня на стоящую рядом тахту. Я и заметить не успел, как она стащила с меня всю одежду, затем быстро стянула с себя кофточку. Повернувшись ко мне спиной, попросила расстегнуть лифчик. Неуверенными и плохо гнущимися пальцами я долго пытался расстегнуть застежку. Наконец мне это удалось. Елена Владимировна тем временем успела скинуть брючки и осталась в одних трусиках и носках. Нагнувшись, она стряхнула с себя расстегнутый лифчик, стянула носочки и трусики. Медленно отстранившись от меня, она с интересом наблюдала, как наливается и разбухает мой и так уже стоящий член. Дальше все было скучно и пошло. С всхлипом прижав меня к себе, Елена Владимировна завалилась на тахту. Широко раскинув ноги, она вжала меня в себя, рукой подправляя мой член. Неистово, со стоном вращая бедрами, она мгновенно довела меня до оргазма. Казалось бы, сбылись мои ночные фантазии… Но на душе было как-то муторно…

Самое страшное началось чуть позже. Елена Владимировна не давала мне прохода. Когда родителей не было дома, она приходила ко мне. Иногда подзывала на улице, просила что-нибудь донести до ее квартиры, где тут же набрасывалась на меня. Настоящий ужас начался, когда она предложила родителям "подтянуть" меня по русскому языку. Когда муж ее уезжал в очередную командировку, она переносила занятия на вечер, задавая вопрос "Что бы ты хотел сегодня?". Ужас заключался в том, что ответ на это вопрос мог быть только один - "Вас, Елена Владимировна". Это было бы более терпимо, если бы у Елены Владимировны были бы какие-нибудь сексуальные фантазии, но увы. Единственная поза, которую она признавала, была миссионерская. Об оральном сексе тогда только говорили, он был еще нов. Елена Владимировна сходу пресекла мои робкие попытки даже заговорить на эту тему. Никаких развлечений, только тупой трах. Меня это уже доводило до исступления, но что делать, я не знал. Я не мог встречаться с подружками. Да и на друзей тоже почти не оставалось времени.

Наступила осень. Пошел в девятый класс. Елена Владимировна несколько поумерила свой пыл. У нее закончился отпуск, муж прочно засел на кабинетной работе. Я вздохнул свободно. Но угроза оставалась. Это мучило меня. Настроение было паршивое, что было трудно скрывать. И вот однажды в теплый сентябрьский день, сбежав с уроков, мы устроились в лесу на лавочке. От первой сигареты за лето и осень слегка закружилась голова. Глоток пива окончательно расслабил и я, не выдержав допроса с пристрастием, проговорился ребятам о своей беде. Молчали долго. Такого ни с кем из наших знакомых не случалось. Идею неожиданно подкинул Костик. Сфотографировать, как она меня трахает, и шантажировать, чтоб отстала.

Идея всем понравилась. Опять же с порнушкой было туго. Все приняли участие, кто фотоаппарат достал, кто денег на пленку и фото-принадлежности. Снимать решили у меня дома. Напротив моей тахты стоял шкаф, в котором можно было спрятать фотографа. Удобного случая ждать пришлось недолго. В наш город приехал с гастролями известный столичный театр, и мои родители с бабушкой отправились вечером на спектакль. Елена Владимировна тут же предложила позаниматься у меня дома. На это раз я даже с радостью ждал предстоящего свидания. Все прошло как всегда. Елена Владимировна не почувствовала ничего необычного и, трахнув меня, ушла домой. А у меня дома закипела работа. Надо было успеть до прихода родителей проявить и напечатать фотографии. Управились. Фотки получились на загляденье. Хоть и черно-белые (в те времена цветную пленку и реактивы достать было очень трудно), но очень возбуждающие. У ребят глаза загорелись - вот бы ее трахнуть. "Не как она тебя, а по настоящему". Да и оральный секс попробовать. Идея прошла на ура.

На следующий день позвонил Елене Владимировне днем на работу. Удивилась, конечно, но согласилась обсудить очень важный для меня вопрос. Опять же любопытство взыграло. Предложил пойти погулять по осеннему лесу. Стояло бабье лето, но народа в лесу почти нет, и она согласилась (она все-таки избегала часто со мной на людях встречаться - боялась разговоров). Мы с ребятами в лесу один уголок присмотрели - со всех сторон ельничком скрыт. Вроде метрах в 50-ти от тропы, но ничего не видно. Беседуя о каких-то мелочах, подошли к условленному месту. По дороге Елена Владимировна несколько раз пыталась перевести разговор на то, о чем я с ней поговорить хотел. Я тянул, ссылаясь на то, что надо с мыслями собраться и с духом. Наконец пришли. Место чуть мрачноватое. Две здоровых сосны рядом и пень здоровый. Елена Владимировна слегка нервничать начала. Потребовала, чтоб я сказал, зачем ее сюда вызвал. Я молча достал из куртки пару фоток девять на двенадцать и протянул ей. Она как увидела себя на тахте, развратно ноги раздвинувшую, а на другом снимке меня за член в себя всаживающую, так вначале покраснела, а потом побледнела. Теперь уже у нее губы задрожали. Сдавленным голосом, дрожащим спросила, что я хочу. На это раз я слова "Вас, Елена Владимировна" произносил с нескрываемым удовольствием. Она удивилась - ведь мы и так часто сексом занимаемся. Глядя в ее недоумевающие глаза, я медленно и раздельно по слогам произнес:

- Не так.

- Но как? - продолжала недоумевать она. И тут впервые за последнее время я почувствовал, как волна возбуждения охватывает меня, а внизу живота разливается тепло, и напрягается мой член. Я сказал, что теперь в сексе она будет подчиняться моим желаниям. Теряя терпение, она попросила меня рассказать, что именно я от нее хочу. Она явно разрывалась между желанием дать мне пощечину и необходимостью подчиниться. Фотографии были очень серьезным аргументом. Я ей об этом не преминул напомнить - пригрозил подбросить в партком на работе мужа. Она вздрогнула и побледнела. Это была страшная угроза. В те времена это положило бы конец карьере мужа и ее беззаботному существованию. Губы ее дрожали и подергивались, плечи сжались, она ежилась, как от холода, хотя было тепло, и осеннее солнце даже припекало.

"Пора", - решил я. Да и ребята, наверное, уже заждались по кустам. Чеканя каждое слово, я потребовал, чтобы она сняла плащ. Она попыталась сказать, что здесь неподходящее место, но я прервал ее, напомнив, что теперь я решаю, где и как. Она медленно, как будто надеясь, что я передумаю, сняла плащ, и, аккуратно сложив его, положила на пень. Ее готовность уступать возбуждала меня все больше и больше. У меня не было никакого четкого плана. Я стоял и разглядывал Елену Владимировну, пытаясь решить, что мне с ней делать дальше. Мягкая кофта, тонкая кофточка с кружевами, плотная обтягивающая юбка, оставляющая открытыми колени, телесного цвета то ли чулки, то ли колготки, невысокие сапоги. Елена Владимировна выжидающе смотрела на меня. Она опять приходила в себя, на лице ее опять читалась решимость побыстрей закончить эту сцену, с минимальными для себя потерями. Она опять хотела все взять в свои руки. Ну, уж нет!

Улыбнувшись, я попросил снять ее юбку, ведь я так ни разу толком и не видел, как она раздевается. Елена Владимировна попыталась возмутиться, но опять напомнил про фотографии. Задумавшись на долю секунды, Елена Владимировна предложила компромисс. Она выполняет мои требования, но я отдаю ей и фотографии и негативы, после чего мы расстаемся навсегда. Я сказал, что согласен. Елена Владимировна через голову медленно стянула с себя юбку и положила ее на плащ. На ней оказались ажурные трусы, сквозь которые слегка просвечивали волосы на лобке, и чулки на поясе. Я в первый раз живьем видел женщину в чулках на поясе, и это зрелище возбудило меня до предела. Член прямо так и рвался наружу. Но терпел.

Слегка напряженным от возбуждения голосом я заметил Елене Владимировне, что кофта в данный момент не гармонирует с ее костюмом. Чувствуя мое возбуждение и видя выпуклость на брюках, Елена Владимировна решил ускорить развитие событий. Она скинула кофту на пень, и, расстегнув верхние пуговички на блузке, шагнула ко мне. Я отстранился и попросил ее не спешить, ведь я хочу еще посмотреть на ее груди. Елена Владимировна попыталась отговориться, что ей зябко будет голой, но я предложил снять только лифчик, не снимая блузки. Она пожала плечами и, расстегнув лифчик на спине, вытащила его через рукава. Чуть полноватые ее груди, но плотные и с острыми сосками приятно покачивались в такт ее движениям. Я попросил Елену Владимировну снять и трусики. Глядя на меня с плохо скрываемым недовольством, она выполнила и эту просьбу. Полу расстегнутая сверху блузка лишь до половины прикрывала лобок Елены Владимировны. Хорошо были видны полные, слегка потемневшие от прилива крови внешние половые губы и сильно выдававшийся вперед набухший клитор.

Елена Владимировна проследила мой взгляд и слегка смутилась, поняв, что мне видно ее возбуждение. Я поманил ее рукой. Она шагнула ко мне, качнув своими грудями. Внизу напряглось так, что я испугался - кончу прямо в штаны. Елена Владимировна почувствовала это и протянула руку, чтобы коснуться моего члена через брюки. Я перехватил руку и сказал, что хочу, чтобы она поцеловала мой член. В глазах Елены Владимировны мелькнуло отвращении и ненависть. Но она взяла себя в руки - решила побыстрее все закончить. Я расстегнул ширинку и вытащил дрожащий от возбуждения член. Дальше все произошло одновременно. Присев на корточки, Елена Владимировна приоткрыла рот и лизнула языком головку моего члена. От избытка эмоций я подался вперед, скользнув членом по языку, сквозь полураскрытые губы и зубы, уткнувшись в небо. Кончил от этого мгновенно. Но…

Наш штатный фотограф Дима, подобравшись слишком близко, щелкнул в это время фотоаппаратом. От неожиданного звука Елена Владимировна резко сжала зубы. Я взвыл от боли и ударил ее кулаком в ухо. Разжав зубы, Елена Владимировна от удара завалилась на спину. Там и осталась лежать, с ужасом наблюдая за выбегающими из кустов ребятами. Потом метнулась к пню с оставленной одеждой, но поздно - на пне уже сидел ухмыляющийся Костик. Елену Владимировну понесло. Краснея и бледнея попеременно, он угрожала нам милицией, требовала отдать одежду и все в том же духе. Дима продолжал снимать. Услышав в очередной раз щелчок фотоаппарата, Елена Владимировна с кулаками бросилась на Диму. Дима увернулся, Костик подставил подножку, а Вадик с Петром навалились на упавшую Елену Владимировну. Борьба продолжалась недолго.

Выкрутив назад руки, Елену Владимировну подняли на ноги. Костик, глядя на все это, сказал, что мы неправы. Нельзя мол, бить женщину, тем более красивую. Растягивая слова и сально ухмыляясь, он говорил, что надо уговаривать и убеждать. С заломленными назад руками, чуть расставив для равновесия ноги, Елена Владимировна молча слушала его. Костик, одной рукой лаская ее грудь, другой начал поглаживать половые губы и клитор Елены Владимировны. Та слабо пыталась возражать, но было заметно, что она возбуждается все больше и больше, и через пару минут ласок кончила. И разрыдалась. Ребята ее от неожиданности отпустили и она, завалившись набок, упала на землю. Даже не делая попыток встать, она лежала на земле, свернувшись в клубок, и негромко плакала. Мы все, кроме Костика, стояли в растерянности. Костик же, присев рядом с ней и обняв Елену Владимировну за плечи, что-то шептал ей на ухо.

Через некоторое время Елена Владимировна успокоилась, села, вытерла слезы и посмотрела на нас. Во взгляде и позе ее сквозило унижение. Костик что-то снова заговорил ей на ухо. Она вздрогнула, в глазах ее мелькнул страх. Потом, это хорошо было видно по ее глазам, она смирилась и согласно кивнула. Костик, не вставая с корточек, поманил нас и сказал, что Елена Владимировна сейчас займется с нами сексом в обмен на вчерашние негативы и снимки. А завтра мы встретимся в последний раз и отдадим ей сегодняшние негативы. В те времена порнофильмов было очень мало, а с групповухой тем более, так что наши фантазии были весьма бедны. Так что все кончилось банальной сценой - все по очереди имели стоящую на четвереньках Елену Владимировну то в рот, то традиционным способом. Про анальный секс мы тогда еще не знали.

Не знаю, было ли у Костика в планах обмануть Елену Владимировну или нет. На следующий день все кончилось независимо от наших желаний. Мы назначили встречу Елене Владимировне на том же месте, потребовав, чтобы она пришла на встречу в одном плаще и чулках. Больше мы ее не видели. Я только слышал отрывок разговора родителей о том, как внезапно Елена Владимировна вместе с мужем уехали куда-то в другой город. Негативы лесной встречи остались у нас, но как оказалось, на снимках почти ничего не было видно. Только размытые силуэты…

Оторвавшись от монитора, столкнулся взглядом с женой. Молча поманил рукой и показал только что написанный текст. Прочитала, и, чуть помедлив, заговорила, что теперь понимает меня, сочувствует. Мосты пытается навести. Поздно - раньше надо было. В глазах жены надежда потихоньку появляется. Нет, надо дальше воспитывать. Есть у меня задумка - пара молодоженов, люди без комплексов, но сейчас у них большая любовь и на других внимания не обращают. Позвонил и позвал их в гости. Проверим, устоят ли они перед женой. Оба. Ведь молодая - бисексуалочка. А моя жена с женщинами еще ни разу не была. Так что в любом варианте развлекусь. А не получится - устоит их любовь - оттянусь на жене. Попросил ее переодеться к приходу гостей. Вся напряглась, в глазах страх. Понятно, кого ждет в гости. Разуверять не стал.