Лотерея Глава 6. Крестный ход

А в это время сам мистер Добсон стоял у окна своего кабинета и потягивал из запотевшего стакана холодное пиво. Он внимательно наблюдал через поляризованное затемненное окно за всем, что происходит на площадке для экзекуций. Убедившись, что все идет как надо, Добсон сел в кресло и включил телевизор. На телеэкране, висевшем на стене, пошла запись раздевания и изнасилования Келли. Камеры внутреннего наблюдения работали, как всегда, безупречно. Картинка и звук были великолепны. Разделив экран, он включил картинку с камер на площадке для экзекуций. Они давали прекрасный обзор с разных точек.

"Хорошо, - думал мистер Добсон, - что там, наверху, наконец-то разрешили совершать казни на территории Школ. Наконец-то до кого-то дошло, что когда казнь совершается в уединении Центра Исполнения Наказаний, то только бесполезно расходуется такой великолепный материал. Если смерть для девчонок неизбежна, то лучше использовать их казнь с пользой для дела. Например, как наглядное пособие по курсу Прикладной истории: лучше один раз увидеть настоящую казнь, чем сто раз читать о ней в учебнике или смотреть по видео. Ни один учебник или фильм не передаст то, что можно ощутить, наблюдая настоящую пытку и казнь. Ничего, пусть эти маленькие сучки привыкают, дальше им будет только хуже. И для повышения дисциплины ничего лучше и не придумать - после такой наглядной демонстрации вряд ли кто-то решиться нарушать Школьные правила. А эта девчонка просто прелесть, какая фигура! Это же надо, осталась девственницей до 16 лет! С такой стыдливой неженкой иметь дело одно удовольствие. Ничего, пусть повисит подольше под солнышком".

В этих делах Френк Добсон имел огромный опыт. Он прекрасно знал, что для любой девушки мучительна не столько сама порка, сколько ее ожидание и публичное унижение. Всегда нужно проявить выдержку и сделать паузу перед наказанием. Раздеть девчонку догола, поставить на колени перед собой и, глядя ей в глаза, подробно рассказать о предстоящей порке. Дать пару пощечин. Подвесить ее голой на столбе перед всей школой, чтобы она еще до того, как ее начнут сечь, пережила в своем воображении все детали предстоящей экзекуции.

Он видел, как Сэм напоил Келли. Парень напрасно волновался, мистер Добсон ничего не имел против того, чтобы Келли выпила немного воды. На такой жаре через минуту пить захочется еще сильнее. "Однако что-то запаздывают телевизионщики из новостей - обещали быть к одиннадцати, а уже почти полдень. Если они не поторопятся, то им придется довольствоваться записью школьных камер", - задерживать казнь Добсон не собирался.

Он неторопливо допил пиво и снял со стены свернутый в кольцо кнут. Его рукоять была истерта до блеска от частого применения. Мистер Добсон вышел из кабинета и пошел по коридору. Изредка попадавшиеся ему по пути школьники, завидев кнут в руках главного экзекутора Школы, разбегались во все стороны, стараясь лишний раз не попадаться на глаза.

Тем временем Келли продолжала висеть на связанных над головой руках и с ужасом ожидала начала порки. Ее нежная кожа постепенно обгорала под лучами беспощадного летнего солнца. Немного выпитой воды чуть облегчили ее состояние, но ненадолго. Не прошло и пяти минут, как пить захотелось еще сильнее. Но она понимала, что на этот раз воды ей не дождаться. Внезапно Келли услышала шаги и подняла голову. Увидев мистера Добсона, девушка поняла, что ее время пришло.

Мистер Добсон с удовлетворением посмотрел на Келли и обратился к Сэму:

- Я вижу, что все готово. Отлично, закрепи ей ноги, - Сэм с готовностью опустился на колени рядом с Келли и закрепил на тонких лодыжках девушки кандалы, разведя ее ноги чуть шире плеч. Сделав это, Сэм нежно потрепал Келли по попке и заметил, что та от страха дрожит всем телом. Добсон громко объявил:

- Напоминаю всем присутствующим, что Осужденная Смит сейчас получит 39 ударов кнута! - по трибунам пронесся тихий ропот. Впервые в истории Школы наказуемая должна была получить такое количество ударов, да еще кнутом. Келли судорожно сглотнула.

В это время мистер Добсон привычным движением развернул кольца кнута, для пробы взмахнул и щелкнул им в воздухе. Кнут издал при этом леденящий слух свист и громкий хлопок. Среди школьников раздался приглушенный шум, девушки отреагировали тихим "аааахх" и поежились от страха. Этот страшный инструмент был сделан из хорошо выделанной бычьей кожи, очень гибкий и мягкий, длиной около девяти футов. На конце кнута имелся утяжеленный наконечник из твердой кожи.

Келли вся напряглась в ожидании первого удара. Тишина на площадке была абсолютной. Вдруг все услышали, как с губ Келли слетело почти неслышное жалобное: "Не надо!". По ее дрожащему телу стекали тонкие струйки пота. Мистер Добсон с усмешкой поглядел на дрожащих школьниц и подошел к Келли. Ее беспомощно покачивающееся тело со всех сторон было открыто для ударов. Волосы девушки были собраны в хвост, так что ни один локон не мог упасть на ее спину и служить хоть какой-то преградой для кнута. Мистер Добсон провел рукой по спине и погладил напрягшиеся ягодицы девушки. На мгновение он замер, восхищенный их гладкой кожей и идеальной формой. Ягодицы судорожно подрагивали, сжимались и разжимались в напряженном ожидании боли. Ему нравилось гладить гладкую, еще нетронутую кнутом кожу девушек до начала порки, ощущать их страх и внутреннее волнение, видеть, как расширяются в ужасе их зрачки и покрываются каплями пота их тела. Добсона всегда особенно волновали и возбуждали именно эти последние мгновения перед началом истязания, когда беспомощная жертва понимала, что пощады не будет.

Мистер Добсон отошел от девушки, встав позади Келли и чуть сбоку, отвел руку с кнутом назад и примерился. Затем он резко взмахнул рукой, раскрутил кнут над головой и послал его конец на беззащитное тело. Звук первого удара заставил содрогнуться всех присутствующих. Все увидели, как кнут обхватил спину и ребра девушки, ударив утяжеленным концом под ее левую подмышку. Келли вначале услышала короткий свист кнута, а затем почувствовала удар по натянутой коже спины и ребер, за которым последовала нарастающая жгучая боль, как будто ее прижгли раскаленным железом. Сквозь эту боль она почувствовала, как по ребрам потекла первая теплая струйка крови. Боль заполнила все ее сознание и была настолько нестерпимой, что у девушки перехватило дыхание. Она знала, что будет очень больно, но она не думала, что возможна такая запредельная боль. Ей показалось, что она сейчас сойдет с ума.

Голова Келли запрокинулась назад, все ее тело изогнулось дугой, пытаясь вырваться из пут. Через мгновение из широко раскрытого рта вырвался жуткий крик: "Ааеееаааххх!". Кнут, казалось, прилип к коже, а затем, как будто живой, соскочил с тела девушки и вернулся к ногам Добсона. Следующий удар оставил узкий темно-красный след, который наискось пересек спину девушки от правой лопатки до поясницы. В некоторых местах кожа от удара лопнула, и показались капельки крови. Келли испустила такой отчаянный вопль, что многие сидевшие вокруг площадки школьники вздрогнули от неожиданности. Салли от ужаса закрыла руками глаза и присела на корточки. Мистер Добсон вновь взмахнул кнутом и опустил его по диагонали на спину Келли с другой стороны, оставив на спине девушки крестообразный след. Ее голова дернулась, она широко раскрыла глаза и судорожно хватала ртом воздух, не в силах даже закричать, пораженная силой боли. Наконец, после короткой паузы, Келли заорала изо всех сил. Теперь Келли по-настоящему поняла, что ее ожидает. Она чувствовала, как струйки крови сбегали по спине и сочились по ложбинке между ее ягодиц на внутреннюю сторону бедер.

Следующий удар был еще страшнее первых трех. Кнут обвился вокруг грудей Келли и перечертил багровым рубцом ее нежные розовые соски. Левая грудь девушки была пересечена глубоким рубцом и из разорванного соска потекла тонкая струйка алой крови. Боль была настолько невыносима, что она полностью забыла в этот момент о жгучей боли в спине. Девушка содрогнулась всем телом и заорала изо всех сил. Келли не успела прийти в себя, когда был нанесен следующий удар. Кнут обвился вокруг грудной клетки чуть ниже грудей, задев грудные мышцы и разорвав тонкую натянутую кожу над ребрами. Огненная полоса обвила ее грудь и заставила задохнуться от боли. Боль стала совершенно непереносимой и Келли взмолилась:

- А-а-а, больше не-е-е надо, пожа-алуста, а-а-а! - но мистер Добсон не обратил никакого внимания на ее крики.

Очередной удар был послан по средней части туловища девушки. При этом конец кнута обвился вокруг поясницы и хлестнул по чувствительной коже нижней части живота. Келли заорала изо всех сил и бешено задергала ногами. Но это была только прелюдия к настоящей боли. Со следующим ударом конец кнута скользнул между ног девушки и, рассекая по ходу нежные малые губы ее лона, задел бугорок клитора. Ослепнув от дикой боли, Келли забилась в судорогах, выгибаясь всем телом и подтягиваясь на связанных руках. Крик нечеловеческой муки оглушил всех присутствующих. Все присутствовавшие на экзекуции девочки невольно сдвинули ноги, защищая свои интимные места. Мальчики, заметив их реакцию, злорадно заулыбались, отпуская злые шутки.

С этого момента Келли кричала почти непрерывно, на пределе возможностей своих легких. Френк Добсон порол ее с расстановкой, не спеша, делая длинные паузы между ударами, чтобы девушка получала максимум боли. Кнут, подобно любовнику, ласкал нагое тело девушки, не стесняясь ничего. Он то припадал к нежной плоти самым кончиком своего кожаного языка, то крепко обнимал его всей длиной. Казалось, что кнут ожил и живет своей жизнью, с любовью лаская ее груди, лоно, подмышки, живот… И еще раз, и еще, и еще... Ослепнув от невыносимой боли, Келли уже ничего не видела вокруг себя, она просто непрерывно вопила так сильно, как только могла. Девушка извивалась под ударами кнута, как червяк на рыболовном крючке. Каждый удар вызывал отчаянный крик. Ее голос уже стал срываться на хрип, но она продолжала орать:

- А-а-а-х, не-е-е надо, я больше не-е буду, пожа-алуста, а-а-а! Простите-е-е меня-я! А-а-ах!

Красные вздувшиеся полосы постепенно перечертили все тело девушки. С ее губ слетали уже какие-то нечленораздельные звуки. Но как бы зверски ее не били, Келли все время оставалась в сознании. Мистер Добсон знал свое дело и не давал ей возможности соскользнуть в спасительное беспамятство. Но постепенно дикие рывки и крики Келли стали более вялыми, девушка совсем обессилела и начала терять сознание. После тридцать пятого удара Келли вместо крика издала слабый стон, и только чуть пошевелила ногами. Мистер Добсон понял, что девушка больше не выдержит. Тогда он нанес в быстром темпе последние четыре удара между ног и внутренней поверхности бедер несчастной. Издав хриплый стон, Келли забилась в конвульсиях, дико дергая руками и ногами. Наконец она со стоном уронила голову на грудь и потеряла сознание. Мистер Добсон опустил кнут.

Обмякшее тело Келли, слегка раскачиваясь, неподвижно повисло на цепи. Ее грудь судорожно поднималась и опускалась, все тело девушки пересекали вздувшиеся багровые рубцы, из рассеченной кожи сочились струйки крови. Мистер Добсон свернул в кольцо кнут и медленно подошел к Келли. Нащупав на ее шее пульс, он небрежно бросил стоящему рядом парню:

- Томас, приведите ее в чувство!

Парень сорвался с места и побежал к фонтанчику с водой, прихватив по ходу ведерко из-подо льда. Наполнив его, Том подошел к столбу и окатил Келли холодной водой. По ее телу пробежала судорога, она застонала и чуть пошевелила ногами. Келли пришла в себя, и дикая боль вновь обрушилась на нее. Рассеченная кожа горела огнем, и Келли казалось, что с нее содрали всю кожу. Безумно хотелось пить. Келли громко застонала и открыла глаза. Тут на нее еще раз обрушился поток холодной воды, окончательно приведший ее в чувство. В открытый рот Келли попало немного воды, и она закашлялась.

- Достаточно. Приставы, ко мне! Сэм, зайдите в Дисциплинарный отдел и возьмите у мистера Тейлора сумку с инструментами. Он знает, какую. Питер и Томас, а вас я прошу сходить в столярную мастерскую за перекладиной для креста. Заодно узнайте у мистера Хинкли, готов ли столб.

Парни помчались выполнять его приказ, а сам мистер Добсон присел у ног Келли и освободил их от цепей. Он заметил, что на лодыжках девушки остались неглубокие ссадины. Затем он отошел к столбу, потянул за рычаг на лебедке, и тело девушки медленно опустилось на песок. Келли, наконец, ощутила под ногами опору и смогла чуть перевести дух. Мистер Добсон снял ее руки с крюка и отпустил. Но устоять на ногах измученная девушка не смогла. Келли со стоном рухнула на песок, корчась от боли у его ног. Она так и осталась лежать, поджав к животу колени и вытянув перед собой связанные руки.

Тем временем на площадке вновь становилось очень шумно - школьники, вскочив со своих мест, заполнили газон вокруг площадки, не решаясь, впрочем, ступить на песок. Эта порка по своей жестокости превосходила все, что они до сих пор видели здесь. Салли протолкалась вперед и замерла, с ужасом глядя на иссеченное тело своей сестры. Вблизи рубцы на коже Келли выглядели еще страшнее. Салли закрыла руками рот, чтобы не закричать от ужаса. Господи, что же сделали с ее сестрой! Девочка ненавидящим взглядом посмотрела на Добсона. Вдруг тот повернулся к ней, и Салли неожиданно встретилась с ним взглядом. Девочка испуганно опустила глаза, а мистер Добсон оценивающе посмотрел на нее и насмешливо улыбнулся. "Ничего, - подумал он, - пусть ненавидит, лишь бы боялась! А с этой маленькой сучкой нужно будет попозже разобраться…".

Прошла примерно половина часа, и постепенно сознание Келли прояснилось, хотя малейшее движение вызывало острую боль и головокружение. Песок был горячим и обжигал, но это было ничто по сравнению с болью во всем истерзанном теле. Девушка со стоном приподнялась и встала на четвереньки, вытянув перед собой связанные руки.

Вдруг она услышала рядом чьи-то шаги и подняла голову. Толпа вокруг нее расступилась, пропуская вернувшихся Сэма и его напарников. Том и Питер тащили толстую деревянную балку, примерно 6 с половиной футов длины и 8 дюймов в поперечнике, а Сэм нес на плече большую холщовую сумку. Перекладина с глухим стуком упала перед Келли и зарылась в песок. Том с ругательствами принялся доставать занозы из ладоней - дерево было не оструганным.

- Поднимайся! - приказал девушке мистер Добсон. Не в силах оторвать взгляд от страшного куска дерева, Келли со стоном выпрямилась и стала на колени. Она уже поняла, зачем это принесли. Но она же не сможет даже приподнять такую тяжесть, не то, что идти с ней! Ведь в этом деревянном брусе верных 100 фунтов, и его несли двое здоровых парней! Тем временем мистер Добсон развязал ей руки и скомандовал своим помощникам:

- Положите перекладину ей на плечи!

Питер и Томас взялись с обоих концов за балку, с усилием приподняли ее и положили на плечи охнувшей Келли. Грубое дерево острыми краями сильно давило на израненные плечи и шею, не давая приподнять голову. Сэм двумя веревками крепко прикрутил руки Келли к перекладине. После этого Питер и Том отпустили свои концы балки, и ее вес полностью опустился на плечи девушки. Келли застонала и согнулась, приняв на себя всю тяжесть перекладины.

- Встать! - одновременно со словами команды в воздухе просвистела плеть и опустилась на многострадальную спину Келли.

Девушка громко вскрикнула и чуть не упала лицом вперед. Последним усилием она сумела сохранить равновесие и с трудом привстала на правую ногу. Плети свистнули с двух сторон и вновь опустились на спину Келли. Девушка заорала от боли и, неожиданно для самой себя, с натугой встала на ноги. Согнувшись, стоя на широко расставленных ногах и покачиваясь, Келли тяжело дышала и пыталась собраться с силами. Ее ноги дрожали от напряжения, едкий пот заливал глаза. Перекладина ерзала по плечам, острый угол больно давил на шею. Занозистое грубое дерево раздирало рубцы на плечах, кое-где тонкая корочка над рассеченной кожей лопнула, и из-под перекладины стали стекать струйки крови. Тем временем Питер затянул веревочную петлю на шею Келли и встал впереди нее, Сэм и Том заняли места сзади.

- Вперед! - скомандовал мистер Добсон.

Сэм стегнул плетью по ягодицам Келли. Та вскрикнула, покачнулась, сделала шаг, другой, третий и пошла, широко раскидывая ноги и с трудом балансируя под тяжестью перекладины. Только напрягая все силы своего сильного, тренированного тела, она смогла удержаться на ногах. Поднять голову ей мешала балка, но веревка в руках Питера указывала путь. Так, шаг за шагом, Келли пересекла площадку и вышла на дорогу, ведущую к месту казни. Школьники, отдуваясь от жары, пристраивались сзади процессии.

Дорога казалась Келли бесконечной. Каждый шаг давался с огромным трудом. Тяжесть на плечах давила к земле, перекладина ерзала по плечам и все время норовила перевесить на одну сторону. Каким-то чудом до сих пор ей удавалось удержаться на ногах, но Келли понимала, что еще раз повторить такой подвиг - встать с перекладиной на плечах - она уже не сможет, как бы ее не били. Она просто ляжет и умрет на месте. Легкие горели огнем и разрывались от страшной нагрузки, тупо ныл правый бок. К месту казни ее вели по "большому кругу" и девушка стала догадываться куда. К той самой переделанной площадке для флагштоков. Значит, ей предстояло пройти по старой бетонке вокруг Школы почти целую милю.

Дорога, по которой шла Келли, была старой и разбитой. Ее раскаленное солнцем полотно стало настоящей пыткой для босых ног девушки. Келли часто спотыкалась в колдобинах, сбивая пальцы до крови, острые камешки больно впивались в ступни. Келли раньше часто ходила по этой дороге, но тогда она была в обуви и не несла на плечах тяжеленный брус... Стоило Келли хоть немного замедлить шаг, как на ее спину и ягодицы обрушивались безжалостные удары плетей, подгоняя ее. Но быстрее Келли идти не могла.

Сэм сжимал в руке тяжелую плеть и был счастлив. Впереди него при каждом шаге подрагивали белые ягодицы Келли, которые можно было стегать сколько угодно, наслаждаясь ее криками. Он бил девушку при малейшем намеке на задержку или просто так, для собственного удовольствия. Наконец-то он держал в руках настоящую плеть и мог на совершенно законных основаниях пороть девчонку...

Салли шла сразу за Сэмом и Томом, испытывая огромное желание убить обоих. Каждый раз, когда плеть опускалась на исполосованную спину сестры, ее кулачки судорожно сжимались. От ощущения собственной беспомощности хотелось выть. До Салли доносилось тяжелое дыхание сестры, и она видела, как по спине Келли стекали струйки пота и крови. Жар от дороги ощущался даже сквозь подошву кроссовок, и девочка боялась даже представить, как можно идти по ней босиком. Погруженная в свои мысли Салли не обратила внимания, как к процессии присоединились суетливые люди с телекамерами. Вдруг какой-то мужчина с телекамерой в руках грубо отпихнул ее в сторону, обогнал медленно бредущую Келли, и Салли заметила на его спине эмблему канала городских новостей. "Вот черт, - подумала она, - теперь весь город увидит мою сестру голой. Господи, они что, собираются показывать казнь в прямом эфире?! Ой, а как же мама?!" В этот момент оператор пятился задом перед Келли, стараясь заснять интересный ракурс. На экране в телестудии покачивались груди девушки, взятые крупным планом… Салли задохнулась от гнева и с ненавистью прошептала:

- Сволочи, стервятники… Чтоб вы сдохли…