Черная магия. Из сборника Порно магия Часть 1

Я знаю, что ты ждешь меня, возлюбленная моя. Но, когда я приду, ни одного слова упрека не сорвется с холодных губ твоих. Ты будешь лежать в моих объятиях, неподвижная и прекрасная, как далекая звезда. О, как я тороплюсь к тебе! Скоро ничто не будет разделять нас с тобой. Ни земля, ни крышка гроба.

Луна еще не взошла, но он прекрасно ориентировался на старом кладбище. Здесь хоронили только родственников погребенных прежде. Ему нравилось это место. Эти покосившиеся кресты, старинные надгробия. Гораздо приятнее и романтичнее, чем весь этот новорусский новодел.

Девушка, которую похоронили сегодня, нравилась ему и при жизни. И он глубоко страдал оттого, что не может удовлетворить с ней свою страсть. Убивать он не хотел. Сам момент смерти казался ему отвратительным. Все эти судороги, кровь. И не хотелось уродовать прекрасное юное тело.

И вот ему повезло. Да еще как повезло! У красавицы оказалось больное сердце. Смерть могла наступить в любой момент, в ее причине никто не сомневался, поэтому родители отказались от вскрытия. И венцом везения оказались похороны на этом старом погосте, где никто не мог помешать ему.

Лопату он принес с собой. Разбросал венки, легко сковырнул временное надгробие. Рыхлая земля подавалась без усилий, и дело спорилось.

Вдруг послышался какой-то странный звук. Шаги, какое-то бормотание. Он затаился. Кто мог прийти сюда? Сторож был мертвецки пьян, никто и ничто не могло бы разбудить его. Сатанисты? Ведьмы? Сегодня не их день. Кого еще нелегкая принесла в это благословенное место?

Из-за дерева появилась тоненькая, дрожащая фигурка.

– Отче наш… – донеслось до него. – Отче наш…

Незнакомка была в таком ужасе, что не могла вспомнить продолжение молитвы. Точно не ведьма. Эти приходили по своим делам совершенно спокойно. С одной он даже как-то познакомился, несколько раз подвозил. Они выпивали вместе и болтали. Так вот она говорила, что на кладбище чувствует невероятный приток энергии. Получает бездну удовольствия, и (естественно) ничего не боится. Чего бояться, когда все свои? А что касается молитв, то в каких-то обрядах и правда читали «Отче наш», но задом наперед.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он.

Она хлопнулась задом на могильный холмик. Он сделал несколько шагов в ее сторону. Она засучила ногами, пытаясь отползти.

– Не дергайся, могилу развалишь, – сказал он, – ты чего сюда приперлась?

Она вскочила, как ужаленная. Он подошел к ней вплотную.

– Ну, чего молчишь? Чего ты здесь забыла? Ты, вообще, кто?

На него уставились глаза полные ужаса. Бледное, потное личико. Полураскрытый рот. Короче, шок – это по-нашему.

– Если ты, дура, так покойников боишься, то зачем поперлась ночью на кладбище? Острых ощущений не хватает? Да отвечай же!

До нее, видимо, стало доходить, что она разговаривает с живым человеком. Она судорожно вздохнула.

– Вы – сторож, да? – пропищала она.

– А что, – насмешливо поинтересовался он, – пришла покойничков обворовывать?

Она замотала головой.

– Нет-нет, что Вы? Я мертвецов до одури боюсь. Мне только земли немного взять. Можно я возьму немного, а? Возьму и пойду, а?

Он замер. С кладбищенской землей можно много дел наделать. Это он раньше считал все это глупостями. А теперь, насмотревшись всякого на кладбищах, начинал потихоньку верить.

– Зачем тебе земля? – тихо спросил он.

– Мне надо, – она явно успокаивалась.

– Зачем надо? – уже жестче спросил он.

Она опустила голову. Признание давалось ей с трудом.

– Для приворота, – наконец тихо проговорила она.

Он вздрогнул. Именно эта вещь занимала и пугала его больше всего. Знакомая ведьма говорила, что жертва приворота ничего не может поделать. Даже если ненавидит того, кто приворожил. Жертва никуда не может деться от своего хозяина и остается с ним против собственной воли. Тогда он не очень-то поверил, а потом задумался и содрогнулся. Житейский опыт учил его, что даже в самой бредовой идее есть доля истины. Вывод был чудовищен. Получалось, что любая зараза могла наложить на него эту пакость, а он ничего не мог бы поделать. Эта мысль настолько шокировала его, что он тут же перезвонил приятельнице. Та немного успокоила, сказав, что приворот снять сложно, но можно, но ничего хорошего в этом нет, и бесследно это не проходит. И вот перед ним стояла паршивка, собирающаяся заняться подобной дрянью.

Взошла луна. В призрачном свете он смог лучше рассмотреть свою собеседницу. Девчонке было лет шестнадцать-семнадцать. Худая, вся какая-то нескладная, на кривых коротких ногах. Красновато-фиолетовые неровно обстриженные патлы жидких волосенок. Глупенькое личико, сильно смахивающее на крысиную мордочку. И отвратительно живая. Да уж! Мужику, получившему подобное в спутницы жизни, не позавидуешь. Незнакомого бедолагу надо было спасать. И немедленно.

– Ах, ты, чмокодявка! – презрительно сказал он. – Чего еще придумала! Приворот! Разве не знаешь, что за это бывает?

Она попятилась. Странный незнакомец, явно не одобряющей ее действий, мог оказаться опасным.

– Куда? – спросил он.

– Я… я пойду, да? – пролепетала она. – Я в другой раз… Я больше не буду.

– Что ты в другой раз не будешь? – грозно наступал он на нее. – Обмануть меня решила, сикозявка убогая?

Она трясущимися руками протянула ему сумочку.

– Вот, возьмите, там деньги есть! Двести рублей! И сережки я сейчас сниму! Только отпустите!

Ее взгляд наткнулся на полуразрытую могилу и брошенную лопату, и она снова замерла с открытым ртом. Видимо, собираясь в свой вояж, она не подумала, что ночью на кладбище можно встретить не совсем обычных людей со своими собственными целями, планами, и не жалующих случайных свидетелей.

– Что, испугалась? – тихо спросил он. – Между прочим, совершенно правильно испугалась, дорогуша. Я таких как ты о-о-очень не люблю. Сейчас ты у меня получишь за свои фокусы.

Ее глаза налились слезами. Она сделала шаг назад, оступилась и снова плюхнулась задницей на ту же могилу. Перед ее носом зловеще сверкнул в лунном свете остро отточенный нож.

– Только попробуй, заори, мочалка жеванная! Отвечай на мои вопросы четко и ясно! Поняла?

Она судорожно кивнула. Он чуть пошевелил ножом, чтобы она могла во всей красе рассмотреть жуткое лезвие.

– Как тебя зовут?

– Люба. Люба Шевцова.

Ему стало смешно. Но он не подал виду.

– А что за приворот?

– Я Лешика люблю. Очень люблю. А он с Танькой гуляет, не смотрит даже.

– А чего на тебя смотреть? На тебя даже плюнуть противно.

Она зашмыгала носом.

– А ты, значит, решила, что так он от тебя никуда не денется, да? Хитрая, да?

Она захныкала. Видимо, для нее это было привычным способом разжалобить. Не поняла еще, с кем ее столкнула судьба-индейка.

Ему в голову пришла неожиданная идея. Наказание должно было происходить по всем правилам.

– Раздевайся! – приказал он.

Она с неожиданной готовностью сбросила с себя всю одежду. Дурочка, скорее всего, решила, что страшный незнакомец удовлетворится ее тщедушным тельцем.

– А теперь, становись на колени.

– Нет-нет, – замотала она головой, – я в рот не могу.

– А тебя никто не спрашивает. Давай быстро.

Он снова пошевелил ножом.

Она тут же хлопнулась на колени.

– Давай сюда, – показал он на массивный каменный крест.

На коленях не получалось. Что расположить ее в нужной позе – лицом к кресту, с широко раскинутыми руками, ему пришлось повозится. Наконец, он привязал ее, использовав ее же собственные колготки и лифчик. Рот ей он заткнул ее трусиками, специально вывернув их ластовицей наружу. Все было готово, можно было приступать.

Ремень свистнул в воздухе. Удары сыпались безо всякого разбора, по спине, по плечам, по ногам и ягодицам. Еще, еще и еще. У него уже устала рука. По ее телу потекла кровь. Он заставил себя остановиться.

– Ну что, Ульяна Громова, – издевательски поинтересовался он, – ты все поняла?

Она что-то промычала сквозь кляп. Он отвязал ее. Она упала на могилу. Он ногой перевернул ее. Она с диким ужасом смотрела на него.

– А ну, раздвинь ноги, – сказал он, – давай-давай, а то еще получишь.

Она медленно развела ноги. Он подобрал кем-то оставленную бутылку из-под пива. «Охота, крепкое», – прочитал он.

– Тебе было охота, вот и получай «Охоту», – хохотнул он и засунул бутылку ей во влагалище. К его величайшему удивлению, ему не пришлось прикладывать таких уж значительных усилий.

– Потаскуха! – выплюнул он и ударил ее ногой в промежность. Потом огляделся, выдрал из ограды металлический прут и проткнул несостоявшуюся ведьмочку. Ржавый металл вошел ей в сердце. Все было кончено. Он наказал. Этот неизвестный Лешик так и не узнает, кому обязан своим душевным спокойствием. Конечно, очень может быть, что приворот – это сказки для таких вот дурочек. Но, кто знает. Ему не нравилась сама мысль, что какая-нибудь мерзавка сможет покуситься на его свободу и на его любовь. Гадкая живая дрянь, пожелавшая вползти в его жизнь, дом и постель. И ему, ему придется (о, ужас! Ужас!) отказаться от своего счастья. Даже от своей Божественной Спящей Красавицы. Зависеть от кого-то. Нет, нет, она еще легко умерла. Он сделал это ради любви. И ради своей любви тоже.

О, как ты прекрасна, возлюбленная моя! Как холодны твои груди и бедра! Как же ты ждала меня! И буду я лобзать тебя лобзаньем уст моих. Ибо крепче смерти наша любовь.