На краю Бездны Часть 1

Видение...

Такие ужасные и так очаровывающие этим ужасом времена Французской революции...

Даму из аристократок заводят "в гости к мадам Гильотине"... Она старается, разумеется, изо всех сил сохранить спокойствие. Хотя – какое может быть здесь "спокойствие"... Быть может, даже прямо на ее глазах кого-то подвергают казни... кого-то из ее подруг... голова в корзине... ужасно... ужасно...

Ее подводят к гильотине... она вся дрожит... у нее связаны руки за спиной... Помощники палача раздевают ее. Не спеша.

Расстегивают корсаж... трогают соски, шутят по поводу неожиданного для нее их отвердения до состояния просто каменного... крутят их пальцами... Стягивают юбки... одну за другой... Потом чулки... как кожу... Она вздрагивает от их прикосновений... невольно старается увернуться... Они смеются... шутят друг с другом, что через несколько минут это тело уже можно будет трогать совершенно спокойно – оно не будет выворачиваться из рук и станет совершенно послушным... Ей безумно жутко... ей распускают прическу и – остригают волосы. Коротко. Чтобы не помешали, не тупили лезвия... Она вздрагивает, как от удара током, от прикосновения металла ножниц к шее – и снова смех и шуточки... от которых все обрывается внутри...

Ее ставят на четвереньки, заламывая вверху связанные руки за спиной и, ударив под коленки, зажимают голову в колодке... Прямо перед ней, перед ее глазами – корзина с еще не засохшей кровью на дне... Она, обмирая от удушающего страха, просит священника, молит – причаститься... взрыв хохота... Один из присутствующих говорит, что он бывший слушатель духовного училища... подходит к ней спереди, обнажает член – и тычет ей в лицо, в губы – предлагая причаститься, отведать святых даров... взяв ее за волосы в кулак и приподняв ее голову до боли в затылке...

И – она принимает его в рот... Принимает безропотно, с мгновенной острой какой-то животной радостью, потому что сейчас – это действительно дар небес, это – еще несколько мгновений жизни... пока он в ее рту... Кто-то хлопает ее по заду, велит оттопырить его, прогнуться в спине – и она выгибается, прогибается – и чувствует, как сзади в нее входит член... трахает грубо и торопливо... и она старается возбудиться – чтобы быть влажной, мягкой – чтобы это продлилось подольше – потому что это последние мгновения жизни – и страстно хочет, чтобы желающих взять ее было как можно больше, и не по разу – потому что и жизнь становится дольше – а смерть отодвигается – и сама приходит в дикое возбуждение, наслаждаясь этими толчками, этими ощущениями, быть может – последними... Этот страх минутного ожидания – животный ужас – когда очередной член очередного самца покидает ее, а она замирает, ожидая – будет ли следующий – и какое облегчение и удовольствие, когда входит еще один... какой сладостной музыкой звучит их обсуждение, не взять ли ее в зад – и их высказанное намерение опробовать ее туда... куда пустить мужчину еще совсем недавно было немыслимо... От толчков сзади она бьется ключицами о дерево колодок, в которых закреплена ее голова, они трут ей шею – но это ничто по сравнению с каждым проживаемым мгновением... жива! ЖИВА!!! ЕЩЕ – ЖИВА!!!!! Она переживает несколько мучительно-сладостных оргазмов... обессилев, замирает... они уже насытились... покорность судьбе... покорность неизбежному... И тут – шаги, и чей-то властный голос. Заходит помощник прокурора, он принес приказ о помиловании нескольких узников... половина из которых уже казнены... И она – в списке! Боже!!!

Ее развязывают, раскрывают колодки, высвобождая шею. Ухмыляясь, полапывая, помогают подняться... ее ноги подламываются... Ей подают ее одежду... предлагают заглянуть как-нибудь еще... Она неуклюже одевается в измятое, окровавленное... чужой кровью... ведь валялось на полу... ее юбкой подтирали лужу крови в углу... ведь никто не предполагал, что ее тряпки ей еще понадобятся... Она выходит вслед за помощником прокурора... в переходе хватает его за руку, останавливает, опускается перед ним на колени и яростно делает ему минет... пытаясь выразить чувство вселенской благодарности... ощущая, как из нее подтекает сперма тех... самцов у гильотины... ощущая садняще-ноющую боль в надорванной попке... но – она счастлива!!! Счастлива – безмерно!!!

P. S. По воспоминаниям одного французского палача 50-х годов, гильотинировали, не ставя на четвереньки, как в кино и на картинках, а сажали спиной к гильотине на скамью и валили на спину, привязывая потом лицом кверху. Это так завораживающе страшно – как валят на спину... ноги раздвинуты и привязаны по обе стороны скамьи... как задирают юбки... расстегивают корсаж... если завалили не предварительно раздетую донага... как меж ног пристраивается желающий... каково это, когда с тобою делают ЭТО – а над тобой сверкающее мертвенным холодом лезвие... а тебя удерживают за голову... или развернув вбок – суют в губы напряженную головку...

Странные видения вполне приличной замужней женщины... А может быть – воспоминания? Кто может знать...