Суки Часть 1

Вот, бля, это ваши новые хоромы, суки буржуйские. Располагайтесь со всеми удобствами, ха-ха. Смотрите только, не испачкайте свои кружева, бляди малолетние!

Сильные руки затолкнули Леру в темную, грязную камеру, не забыв пощупать ее пониже спины.

– Ну что, не похоже на ваши усадьбы? Ничего, вы сюда ненадолго! – стальная дверь с грохотом захлопнулась.

Девушки испуганно сбились в кучку в середине камеры, прижавшись друг к другу. Не более часа назад они сидели на уроке у тети Марты, а теперь их, совсем молоденьких, почти девочек, лет 13-15, без всякого объяснения, солдаты под руководством мужчины в черной кожаной куртке, комиссара, бросили в этот каменный мешок. Тетю Марту, когда та пыталась протестовать, просто застрелили на месте.

Лера ошарашено смотрела на своих подружек. Некоторые плакали, сев прямо на холодный пол. Ольга, красивая холеная девушка, вдруг вскочила и стала кричать:

– Неужели нас расстреляют?! За что?! Я не хочу умирать!

Она подбежала к двери и стала колотить в нее кулаками:

– Я не хочу умирать! Выпустите меня, я сделаю все, что вы захотите! Делайте со мной что угодно! Только не убивайте меня! Я слишком молода, чтобы умереть!

Дверь с грохотом открылась, охранник просунул голову и просипел:

– Тебя выебут, а потом убьют. Или убьют, а потом выебут. Подожди уж, недолго осталось. Знаешь, как приятно выебать такую холеную куколку, как ты? Впихнуть в твою тесную маленькую буржуйскую пизденку свою большую елду? Которая в тебе едва поместится? Знаешь, пожалуй, я тебя и оприходую. Комиссар любит светленьких накалывать, как та, – и он ткнул пальцем в Леру, – ну, а ты мне достанешься.

Девушка побледнела и отпрянула назад. В этот момент долетели далекие глухие звуки выстрелов. Охранник ухмыльнулся:

– Ну вот, сейчас предыдущих вынесут, кровь смоют, будет ваша очередь. Отсюда выходят только ногами вперед, а таким как вы, их еще перед смертью раздвигают и вставляют хуи в ваши холеные пизденки. Должны же вы хоть перед смертью-то мужика попробовать. Пролетария. Ха-Ха.

Дверь с грохотом распахнулась настежь, и жесткий голос комиссара скомандовал:

– На выход! Все!

В камеру ворвались двое солдат и принялись выталкивать испуганных девчонок в коридор.

Их привели в большую комнату с кафельным полом. Пол был мокрым и скользким. Дальняя кирпичная стена была вся выщерблена, как будто кто-то долго развлекался, обстреливая ее из пулемета. Стена также была мокрая, ее поливал из шланга один из солдат.

Розовая вода стекала в отверстия в полу.

Раздался ровный голос комиссара:

– В соответствии с законами революционного времени вас, сучки буржуйские, как врагов Революции, приговариваю к расстрелу. Приговор приводится в действие немедленно. Для сохранения одежды, для ношения ее нуждающимися, немедленно раздеться и сложить одежду в тот угол. Ценности и украшения сложить рядом. Быстро.

Девушки в ужасе, не шевелясь, смотрели на него. Кто-то заплакал.

Комиссар схватил ближайшую из них за волосы и швырнул ее в указанный угол.

– Я же сказал – быстро. И раздеваться полностью!

Девушки, стыдливо прикрываясь ладошками от солдат, принялись стаскивать с себя одежду под похотливыми взглядами. Когда они разделись, комиссар осмотрел девушек, и, остановив похотливый взгляд на Лере, скомандовал, указав на целую стену.

– Ты туда.

Солдаты тоже кинулись отбирать себе девчонок, некоторые даже по две, и оттолкнули их туда же. Остальным приказали выстроиться в шеренгу у выщербленной стены спиной к ней. Те безропотно повиновались.

Комиссар подошел к первой из них и, посмотрев ей в глаза, будничным голосом сказал:

– Сейчас ты умрешь.

Достал свой маузер, снял с предохранителя и поднес ствол к побледневшему лицу девушки.

– Нет... Нет... Не надо... Пожалуйста... – она с ужасом смотрела в черное отверстие ствола. Ее колотило.

Комиссар, улыбаясь, стоял, уперев пистолет между ее глаз, по садистски медленно нажимая на спусковой крючок. Вдруг раздался выстрел, и девушку отбросило к стене. Ее ноги подогнулись, и она медленно сползла по стене, оставляя на ней кровавый след. Между двух широко открытых васильковых глаз зияло пулевое отверстие.

Подойдя к следующей девушке, совсем молоденькой девчонке, лет тринадцати, комиссар присел. Не торопясь и наслаждаясь властью над этим перепуганным существом, он провел стволом по внутренней стороне бедра и медленно раздвинул им плотно сжатые губки ее лона.

– Давай, девочка, насади себя на него сама. Ну!..

Та непонимающим испуганным взглядом смотрела на него.

– Давай, сучка, садись на него! Ну!

Девочка принялась медленно опускаться на стволе, погружая в себя вороненую сталь. Почувствовав боль в своем влагалище, она остановилась и жалобно посмотрела на своего палача.

– Я жду...

Девочка закусила губу и присела еще ниже. Раздался сдавленный стон, и по ее ножке побежала струйка крови. Комиссар улыбнулся и, качнув в ней стволом, вдруг выстрелил прямо между ног девчонки. Та рухнула, корчась, на пол. Она хрипела и сучила ногами, обхватив промежность пальцами, между которых хлестала кровь.

Третьей он просто выстрелил в живот.

Остальные, дрожа от ужаса, стояли и обреченно ждали своей очереди. А комиссар медленно пошел мимо шеренги девушек и, не торопясь, убивал их, выпуская пулю за пулей, и, оставляя за собой мертвые, корчащиеся в агонии тела, только что бывшие такими юными и красивыми. Остановился он только, чтобы перезарядить пистолет.

Закончив, он, не торопясь, снял портупею и куртку, положил сверху маузер и подошел к Лере. Та смогла только в ужасе прижаться спиной к стене и дрожать, смотря, как тела ее подруг солдаты сваливают в углу безвольной окровавленной грудой.

Комиссар провел рукой по внутренней стороне ее бедра, промежности, раздвинув пальцем нежные губки, и дошел до только еще начавшей формироваться груди.

– Ну, и сколько тебе, девочка, лет?

– Завтра будет тринадцать...

– Не будет... Ну, совсем мелких прислали. Придется натужиться, чтобы в тебя пропихнуться, – ухмыльнулся комиссар:

– Ну что, мужики, обучим буржуйских сучек перед хуями раскорячиваться! – Комиссар улыбнулся и, расстегнув штаны, достал свой стоящий колом мужской инструмент.

Лера, впервые в своей жизни увидев член, побледнела и испуганно прижалась спиной к стене. Она, конечно, знала, что мужчины делают с женщинами этой штукой, но как он, такой большой, сможет поместиться в ней?

– Ложись, давай! Ложись и раздвигай ножки, сейчас будем тебе целку ломать! – Комиссар совсем снял штаны и грубо повалил девочку на пол. Затем, не говоря ни слова, развел ее ноги и положил ладонь на ее лобок, раздвинув губки, провел пальцем по клитору.

Девушка захлебнулась дыханием и попыталась прикрыть узкими ладошками свою девственную пещерку:

– Не надо... Меня еще никто там не трогал... – прошептала она, затравленно глядя на огромный член мужчины.

– А я еще и трахну. Засуну это в тебя по самые яйца, – Комиссар ухмыльнулся и отвел ее руки в сторону. – Боишься? Правильно боишься, сейчас тебе будет о-о-очень больно. Посмотри, как это будет, – и повернул ее голову набок.

Давешний охранник как раз разложил на полу Ольгу и, навалившись на нее, собирался овладеть ею.

Девушка лежала на спине, запрокинув голову с невидящим взглядом и безропотно раздвинув ноги перед своим первым мужчиной.

Охранник членом развел губки ее влагалища и стал безжалостно вдавливаться своим членом в покорно принимающую его девушку. Вдруг Ольга, запрокинув головку, широко открыла глаза и вскрикнула от боли, пропуская мужчину в себя. Охранник, прорвав тонкую девичью преграду, принялся неистово всаживать на всю длину в растленную им девочку свой член. Лера беспомощно наблюдала, как Ольга при каждом проникновении издавала полный муки всхлип. Яйца охранника с размаху шлепали по ее нежной попке. Огромные глаза, полные боли и отчаяния смотрели в потолок.

– Ну, что уставилась, интересно? Смотри, не возбудись, девочка. Сейчас ты и сама будешь оттрахана по полной. Сейчас, сейчас, ты получишь своё! Ну-ка, ноги в стороны! – она, закусив губы, покорно развела колени, открывая дорогу к самому сокровенному.

Сильное тело мужчины вдруг впервые в жизни девочки оказалось между ее ног. Комиссар подвел свой огромный член к ее совсем детскому, едва только начинающему покрываться пушком, лобку и, раздвинув губки, стал с силой вводить в нее свой огромный орган.

– Колени выше подними, – она послушалась. – Славная дырочка, узкая, то, что надо. Ты, наверное, отличница? Думаю, и под мужиком ты тоже будешь отличницей.

Приподнявшись, он подвинулся поудобнее, опустился и навалился на девушку, крепко прижав к полу. Впившись ей в губы долгим засосом, мужчина сильно сжал рукой девчонку между ног. Попытка сжать бедра была пресечена, когда сначала одним, потом другим коленом он широко развёл ей бёдра в стороны. Лера содрогалась от того, с каким остервенением он трогал и мял её лоно.

Потом мужчина привстал, сильно возбуждённый происходящим. Комиссар стоял со вставшим как кол членом, а перед ним лежала маленькая худенькая голая девочка с послушно разведёнными коленками, со страхом и покорностью ожидая предстоящего. Лежала, готовясь к тому, что через пару минут ей разорвут девственность, и она узнает, что такое быть насаженной на мужской член.

– Ну, всё, пора... Давай, милая, сейчас я тебя оттрахаю! – он тряхнул своим здоровым членом с налившийся багровой головкой. – Как он, думаешь, поместится в тебе полностью? – прошептал комиссар.

С этими словами он приблизил к ней головку своего члена, наслаждаясь страхом и обречённым взглядом девчонки. Ожидание того, что ее будут сейчас буквально насиловать, заставляло ее лоно судорожно сжиматься от страха.

Вдруг она почувствовала, как мужской палец скользнул по ложбинке на ее лобке и осторожно вошел в ее узкое, еще неоформившееся влагалище. Девочка судорожно охнула. Комиссар по-хозяйски щупал тоненькую преграду внутри нее.

– Целочка... Ну, сейчас мы это поправим.

– Ну, давай, раздвигай свои ножки! – Лера послушно стала разводить бёдра.

– Ещё шире, я сказал! – он рывком развёл ей колени.

Он навалился на Леру, приставил член к входу в её влагалище, заткнул ей рот ладонью, и грубо, с силой начал вставлять в распростертую под ним девочку кол своего члена.

Судорожно сжатое детское тельце никак не хотело принимать в себя такой большой член, способный повредить и взрослую женщину. Лера, всхлипнув, выгнулась дугой, пытаясь соскочить с разрывающего ее мужского естества, но сильные руки не пустили ее. Она почувствовала, как огромный член втискивается головкой в ее узкую детскую пещерку, растягивая ее влажную тесноту. Комиссар надавил всем своим весом, прорываясь сквозь девственную преграду, и Лера, чувствуя как что-то растягиваясь рвется внутри нее и ощутив своего растлителя внутри себя, издала неизбежный крик девочки, ставшей женщиной. Огромный и горячий член по-хозяйски расположился в ней, упершись прямо в ее матку и заполнив болью все внутри нее. Судорога скрутила ее тело. Комиссар почувствовал, как детское влагалище очень туго, так что даже ему стало больно, обхватило его. Бедняжка забилась и попыталась продвинуться вперед и сжать свои ноги, чтобы уменьшить режущую боль.

Лера лежала, широко раскинув ноги в стороны, полностью обесчещенная, приняв в себя своего первого мужчину, а ее растлитель с вожделением смотрел на девочку, познающую мужчину в первый и последний раз в своей жизни.

– Ну, чего пищишь, шлюшка малолетняя? Привыкай. Сейчас я тебя оттрахаю по полной. Ну, каково ощущать мужчину между ног? – и он качнул членом внутри вскрикнувшей девочки.

Мужчина еще раз вошел в девочку своим членом до основания, осваиваясь в ее маленьком девственном теле, таком тесном внутри. Внутри её живота ворочалась упругая толстая дубина, которая стала выходить, а, почти выйдя, опять резко вошла обратно. Лера снова вскрикнула.

Затем он, смотря прямо в объятые ужасом глаза девочки, принялся упругими толчками раз за разом насаживать ее на свой кол, каждый раз все глубже вгоняя его в нее без всякой скидки на возраст. Девочка при каждом толчке, разрывающем ее тело до самой матки, выгибалась дугой и громко вскрикивала, заводя еще больше насильника, расположившегося в ней. Широко раскинутые в стороны ноги девочки безвольно вздрагивали при каждом его толчке.

Все остальные солдаты также вовсю насиловали своих девушек. Весь подвал наполнился громкими вскриками и стонами. Уже попользованных девочек просто ногами отпихивали к выщербленной стене, где они, скорчившись, с ужасом смотрели на своих подруг, которых продолжали насиловать распаленные солдаты.

Лера думала, что вот-вот умрет. Умрет под пятым толчком, под десятым... Но сознание никак не хотело покидать ее измученное тело. Все вокруг для девочки сузилось до члена насильника, пронзающего ее. Девочка уже только слабо вскрикивала, дергаясь в такт движениям члена в ее разорванном влагалище, чувствуя, как мужчина внутри нее исследует самые тайные закоулки ее тела. У нее уже не было сил сопротивляться, и девочка просто безвольно лежала, вздрагивая и поскуливая при каждом погружении его члена вглубь, и ждала, когда это все, наконец, кончится. Для нее во всем мире существовал только его толстый, горячий член, который, растягивая все внутри, заполнял собой все ее маленькое тело.

Комиссар продолжал пользовать Леру дольше всех, оттягивая оргазм и наслаждаясь ее ужасом.

Неожиданно он еще глубже насадил девочку на себя, и та, надрываясь от крика, почувствовала, как внутри нее толчками разливается что-то теплое.

Не вынимая члена из окровавленного влагалища, комиссар взял пистолет и ввел ствол Лере в рот.

Раздался выстрел, и девочка последний раз конвульсивно дернулась на члене комиссара...