У реки. Из сборника Секс у реки Часть 1

У реки

Луг жадно дышал ромашками. Кровавая полоса рассвета расплылась на полнеба. По утоптанной тропинке; спускающейся от усадьбы помещиков Кульчицких к пруду, бежал огромный грязно-пепельный английский дог, позвякивая телепавшимися на ошейнике серебряными и медными медалями. Дог радовался утру. Вертел коротким хвостом и, роняя прозрачную слюну, зарывался носом в придорожный пырей и люцерну. Позади, подпрыгивая, бежала девочка лет четырнадцати-пятнадцати и задорным голосом звала собаку:

– Барон! Барон! Сюда скорее, Барон!.. Ой, что у меня есть...

Дог, как будто поняв смысл последней произнесенной девочкой фразы, рванулся вдруг к ней, широко выбрасывая передние лапы.

– Фу, Барон! Стоять! – отбивалась от него девочка, поднимая высоко над головой зажатую в кулачок руку. – Платье выпачкаешь, невоспитанный пес!

Дог всей тяжестью своего мускулистого тела навалился на девочку и, притворно рыча, уложил ее в мокрую от росы траву.

– Фу, какой нехороший! На... – девочка быстро разжала пальцы и зеленый, изрядно помятый кузнечик очутился в широкой пасти Барона.

– Вот скажу дядьке Юзефу как ты себя ведешь, некультурный такой! – пригрозила ему, отряхивая длинный подол платья, девочка, – он тебя живо выпорет на конюшне! Вот обязательно скажу, как вернемся!

Прядая ушами, дог виновато лизнул белую, испачканную землей коленку девочки.

– И не подлизывайся ко мне, трус несчастный! – строго отчитывала она чистосердечно раскаявшегося в своем хулиганском поступке Барона. – Ишь тихий какой стал, как овечка!

Девочка, подобрав с земли сучковатую палку, швырнула её вниз по тропе.

– Фас, Барон!

Дог с разворота ринулся исполнять приказание. Девочка вслед за ним сбежала к берегу неширокой речушки, густо поросшей камышом, ивняком и осокой.

– Молодец, Барон! Умненькая собачка. А ну еще раз!..

Дог, змеей юлил в высокой прибрежной траве. Девочке она местами доходила до пояса, а в вымоинах и вовсе была с головой.

– Хорошо! – Девочка, приняв от вывалившего алый язык Барона палку, запустила ее в реку.

– Служи, Барон!

Дог, поднимая мириады жемчужных брызг, храбро кинулся в воду...

Выплыло жаркое июльское солнце. Принялось нагревать природу. Девочка, утрамбовав траву под молодой ивой, сбросила платье, подставив робким, едва проглянувшим из-за горизонта лучам свои по-детски еще хрупкие, угловатые плечи и едва наметившиеся груди с маленькими темно-коричневыми сосками. Закинув руки за спину, развязала бант, встряхнула пышными волосами.

Дог, обдав ее речной свежестью, отряхнулся.

– Ой, Барон, перестань! – взвизгнув, съежилась девочка и попыталась ухватить дога за холку. – Я тебе покажу как проказничать! Нарочно ведь обрызгал, негодник.

Барон, увернувшись от ее рук, снова полез в речку. Девочка, секунду помешкав, озорно взглянула по сторонам и, быстро развязав белые подвязки, сбросила на траву свои накрахмаленные кружевные панталоны. Стройные, уже начинающие полнеть в бедрах, её ноги несмело ощупывали песчаное дно заливчика. Усеянный камышом и осокой, противоположный берег неглубокой речушки таил в себе сказочную прелесть и какую-то чарующую загадку. Девочка чувствована себя легко и свободно. Вода приятно ласкала не стесненное одеждами тело.

Девочка, Широко раскинув ноги и взмахивая ими в такт, поплыла, перебирая руками по-собачьи. Барон, не отставая, кружился возле хозяйки. Девочка ухватилась рукой за ошейник.

– Плыви, Барончик!

Мокрая шерсть мягко щекотала бок и бедро. Под пальцами чувствовались напружинившиеся, сильные шейные мышцы собаки.

«А ведь он, пожалуй, если захочет, раздавит меня, как котенка! – в первый раз за всё время подумала девочка. – Хотя нет, Барон добрая собака».

Девочка своим обнаженным бедром неожиданно почувствовала легкую дрожь собачьего тела.

«Замёрз, наверно, бедняга... Нет, а почему же тогда мне нисколько не холодно? Постой, постой, а вдруг он все понимает?.. »

Девочка, не выпуская из рук ошейника, чуть-чуть отстранилась от дога. «Нужно непременно посмотреть, что у него там?.. » – загорелась она вдруг любопытством.

Под ногами уже было дно противоположного берега. Девочка, отпустив ошейник, пошла, широко разгребая руками воду.

– Барон, не брызгайся! Фу, какой противный!

Солнце, поднявшееся уже на треть небосклона, ласково обожгло спину. Вода блестящими ручейками скатывалась с волос, взявшихся сосульками. Ноги обволакивало прохладой.

Девочка, метко раздвинув камыши, вышла вслед за догом на берег. Блаженно потянула спину и, трепанув Барона за ухо, с хохотом бросилась на песок. Дог навалился сверху, притворно сердясь, зарычал. И тут снова пришли волновавшие давеча мысли. Девочка явственно ощутила как что-то теплое и мягковато-упругое коснулось ее обнаженных ягодиц...

Девочка почувствовала какой-то неясный, ничем не оправданный стыд и в то же время – смутный интерес... Он возник совсем недавно, волновал иногда по ночам. Особенно после того, как увидела однажды, на сеновале конюха дядьку Юзефа, и толстуху кухарку Барбару... Что они там делали, осталось для, нее загадкой, но девочка явственно различила в тусклой полутьме сеновала запретную белизну двух обнаженных тел. Краем уха расслышала какие-то неясные всхлипывания и кликушеское бормотание Барбары, точено ее били кнутом, как когда-то дворового мальчишку Янека – за разбитую чашку в гостиной...

Девочка перевернулась на спину и грубо оттолкнула от себя собаку.

– Уйди, Барон! Как не стыдно... И вообще, не смотри на меня! Девочку всё больше и больше охватывал стыд за свою наготу. И в то же время какая-то непреодолимая сила властно удерживала ее на этом берегу и не пускала в воду. Барон развалился неподалеку, обиженно косясь на хозяйку. И девочка в каком-то отчаянном порыве вдруг поднялась на ноги, подставляя лучам солнца всё свое молодое здоровое тело. В этот миг ей показалось, что не собачьи, а человечьи глаза разглядывают ее невинную, в полной мере не распустившуюся еще красоту.

– Барон, Барончик! – девочка обнаженной рукой обвила шею собаки. – Встань, Барон.

Дог послушно сел на задние лапы и тут девочка наконец-то увидела то, что так ее до этого взволновало...

«Как приятно кружится голова! » – отметила про себя девочка и, вновь потрепав дога за холку, упала грудью на песок. И опять, как перед этим, дог игриво бросился ей на спину. Девочка, поднявшись на колени, уже как-то безвольно, автоматически раздвинула свои красивые ноги... В голове зашумело от вторичного прикосновения к телу, к ягодицам, чего-то мягкого, быстро затвердевающего, горячего... Лапы дога торопливо легли ей на бедра, как на бока сучки и в ее существо стало неотвратимо вторгаться что-то чуждое и приятное... На спину капнула горячая слюна из разинутой собачьей пасти. Страшная боль вдруг пронзила каждую клетку ее молодого организма. Девочка громко вскрикнула и тут же провалилась куда-то, как в черную глубокую бездну... Но не разбилась, а как бы поднялась в воздух и растворилась в нем, ничуть не жалея о покинутой грешной и подлой, земле с ее человеческими пороками и низменными животными инстинктами... Она улетала в неведомую еще страну – жизнь, и птицы ей махали прощальными крыльями.