Эротические кошмары во сне и наяву. Эротические рассказы Часть 1

Ребятишки сопят в своих теплых кроватках. Темнота и усталость загнала их под одеяла, сковав веки сном. Даже им надо отдохнуть от своего окумаченного отдыха и накопить силенок для нового дня. Мне не до сна. Я чувствую, я знаю, это будет необычная ночь. Ночь исполнения желаний. Да, именно так говорилось в поверьях язычников и именно это мы обещали сегодня друг другу.

Летняя ночь коротка. До рассвета осталось не так уж и много. Время влюбленных. Время, когда секунды ожидания растягиваются в вечность, а часы встречи пролетают мгновением…

Завтра уже никто не будет спать. Завтра прощальный костер. Три лагерных недели промелькнули словно один интересный фильм. Уже спеты все песни, прочитаны стихи, сегодня будут сказаны слова, – слова любви… Хотя, и без слов все понятно и ясно. Такую встречу судьба дарит лишь раз в жизни и то не всем выпадает подобное счастье. Мне повезло, мне сказочно повезло, - я оказался в списке избранных и теперь лишь несколько мгновений отделяет меня от встречи с любимой…

Еще раз прохожу между рядами кроватей, прислушиваясь к дыханию спящих детишек и на ходу поправляя их одеяла. Неугомонные, даже во сне они продолжают свое вечное движение.

Все. Все уснули. Я осторожно выхожу и тихо закрываю дверь. Теплый дождик шуршит листвой и прячется между иголок сосны, выдавая себя хрустальным отблеском в свете лагерных фонарей. Такой же, до сих пор невиданно-загадочный блеск ее глаз, пробивающийся через длинные, слегка дрожащие ресницы, манит и гипнотизирует меня. Я пытаюсь начать приготовленную речь, но ее палец прикоснулся к моим губам, словно говоря: – нет, не здесь, не сейчас, а там,.. там, где будем только мы и никого, кроме нас… там, где, подслушав, никто не украдет нашу тайну.

Спасибо пионерам за лазейку в заборе! Мы, словно призраки, исчезаем в этой черной дыре и проваливаемся в совершенно иной мир. Как все изменилось! Знакомые при свете дня тропинки неузнаваемы. Деревья и кусты сливаются в единую массу и не понятно, идем ли мы вперед или топчемся на месте.

Привычка городского жителя прятаться от дождя под зонтом, - наивное заблуждение, дикость! Сейчас зонт только мешает. Ароматные капли с запахом чистой листвы и хвои, нарушая все законы природы, не падают вниз, а плавают вокруг нас и мы, с каждым шагом, погружаемся все глубже и глубже в волшебную сказку, опьяненные и околдованные ароматом ночного леса.

Я бережно и нежно сжимаю руку любимой в своей ладони. Мы рядом и этого достаточно для счастья… так хочется идти всю ночь, всю жизнь, всегда! Рядом никого нет и нам никто не нужен, мы одни в этом мире и он принадлежит лишь нам.

Как далеко мы ушли? Не знаю. Кругом темнота, нет ни звезд, ни луны. Деревья неожиданно расступаются в стороны. Я замираю, а моя девочка, словно по инерции, описывает дугу и оказывается рядом со мной так близко, что я ощущаю тепло ее лица. Вокруг тишина. В лесу не может быть так тихо, но, кажется, сама природа замерла, боясь спугнуть наше трепетное счастье. Я слышу неровное дыхание моей любимой, я чувствую стук ее сердца и не знаю, что делать дальше? Я столько раз мечтал о нашей тайной встрече, представляя каждое ее мгновение, а теперь, когда мечта сбылась, я стою, словно на краю бездны и боюсь сделать следующий шаг, вдруг все рухнет? Что уготовано мне судьбой? Полет в страну неземных наслаждений или позорное падение в глазах самого дорогого мне существа?

Мне страшно. Я боюсь сделать что-то не так, я боюсь обидеть, обмануть ее доверие и увидеть, как гаснет волшебный блеск ее глаз… Меня сотрясает предательски-нервная дрожь и я уже готов, по-детски, сорваться с места и бежать на пролом, куда-нибудь подальше от своего позора, от своего страха, от своей неуверенности и неопытности…

Легкое прикосновение тонких пальцев к моим волосам, едва уловимое движение и, - ее руки ложатся на мои плечи. Наши сердца стучат в унисон. Они рядом и бьются так, словно пытаются пробиться на встречу друг другу. Я схожу с ума, пусть все будет так как будет! И я, и она, мы оба знаем, почему мы здесь... Мокрая прядь волос на моем виске пытается вклиниться между нами, но моя любимая все же ближе! Слова словно бред, стоны и хрип, дико-нежная борьба, в которой наши губы, наши руки, наши тела, отдаваясь в плен взаимных ласк, обретают нечто большее и с новой безумной страстью бросаются в пучину диких наслаждений…

Мы еще кружимся в вальсе любви под оглушительную музыку тишины. Мы еще пытаемся удержать это, ускользающее в вечность прошлого, мгновение нашего счастья, но призрачный рассвет возвещает начало нового дня и не в наших силах помешать движению светил.

Моя девочка выскальзывает из моих объятий и растворяется в прозрачной дымке утреннего тумана. Ее таинственная красота ослепительна. Я не могу оторвать от нее своего взгляда и, в тоже время, хочу закрыть глаза, - неужели это райское создание я только что держал в своих руках?! Не сон ли это!?... Нет, не сон! Я знаю, это моя судьба, моя любовь и счастье!!!

Легкий ветерок, обволакивая разгоряченное тело утренней прохладой, действует отрезвляюще, напоминая, что ничто не вечно под луной, что пора возвращаться в лагерь. Я оглядываюсь вокруг и другой, леденящий душу холод пронзает меня. Ладно, она, - почти ребенок, но я-то, - самонадеянный тупица! Следопыт хренов! Как я мог забыть, что лес – не коммунальная квартира, в которой все рядом и все под рукой, где, что куда не кинь, далеко не улетит. А тут, вкусил запретного! Язычник доморощенный! Друид из каменных джунглей… Как же! Цветущий папоротник… Добегался… Теперь, молясь и дьяволу и богу, разбавляя матом слова святых писаний, желаю только одного, - найти наши тряпки до того как сюда повалят толпы грибников, превращая наш персональный рай в парк культуры и отдыха трудящихся!... И еще целый отряд ребятишек в лагере без присмотра… воображение беспощадно подсовывает одну картину ужасней другой…

Наверно я был похож на таракана, ослепленного внезапной вспышкой света. Я так же хаотично метался из стороны в сторону, пытаясь найти следы обратной дороги когда моя лучшая половинка возвращалась из своего утреннего уединения, а я лихорадочно соображал, что и как ей сказать. Однако, слова уже были не нужны.

Она еще пыталась сохранить улыбку, ее осторожные шаги по мокрой траве были наполнены по-девичьи стыдливо-божественной грации, однако, глаза уже успели впитать мою тревогу. Оглянувшись вокруг, она все поняла, она поняла в каком жутком и нелепом положении сейчас оказалась. Упав на колени, сжавшись, съежившись, словно опаленный пламенем цветок, она беззвучно рыдала в двух шагах от меня. У меня защемило сердце, - видеть ее страдания было выше моих сил… мой шаг на встречу отозвался хрустнувшей под ногой веткой.

«Не подходи ко мне!.. Ненавижу!!! » Это был даже не крик, это было само отчаяние, вырвавшееся наружу из раненой души. Случилось то, чего я боялся больше всего на свете. В одно мгновение я превратился в ее глазах из дорогого и единственного в отвратительного и мерзкого. Мир перевернулся и то, что еще пять минут было предметом нашей взаимной радости и восхищения, теперь заставляло ее страдать. Наша нагота, которая только что объединяла и согревала нас своей первозданной чистотой, теперь легла между нами непреодолимой пропастью, превратившись из символа взаимного доверия и любви в унизительное наказание.

Боже! Как же все условно и относительно в человеческом обществе! Как неумолим маятник судьбы, бросающий нас из одной крайности в другую! Как много, оказывается, в судьбе человека может зависеть от куска ткани на бедрах!

Я перебирал возможные варианты нашего спасения. Я предлагал быстрее вернуться в лагерь и залезть в форточку, пока все спят, или вновь пройти тропу от забора… С таким же успехом я мог бы повторять вслух таблицу умножения. Она меня не слушала...

Она шла за мной словно обреченная на вечный позор, едва держась на подгибающихся ногах, прижимая руки к груди и пряча лицо между плотно сжатых кулачков. Было видно с каким огромным трудом ей дается каждый шаг. Ее, наполненные влагой слез глаза, наверно, ничего не видели, или не хотели видеть. Спотыкаясь и падая почти на каждом шагу, окоченевшая и ослабшая, она сейчас как никогда нуждалась в моей помощи и поддержке, нуждалась и, в тоже время, пресекала любую попытку приблизиться к ней.

Да, она была рядом. Моя юная богиня в свете зарождающегося дня. Я мог любоваться, я мог наслаждаться ее первозданной красотой. Любоваться, не смотря на мокрые скатавшиеся волосы, вперемешку с травинками, прилипшими к ее испачканному грязью телу, не смотря на покрывшуюся пупырышками и царапинами кожу, не смотря на сотрясающую ее тело дрожь. Она была прекрасна и чиста даже в таком виде, однако, я чувствовал себя вором… вором, укравшим и тут же потерявшим наше общее счастье. То, что сейчас было доступно моему взгляду, больше не принадлежало мне.

Нежность, жалость, отчаяние, боль потери, любовь… все мои чувства, связанные с этой девочкой смешались в одно, доселе не ведомое, необъяснимое и непреодолимое желание. Рок судьбы, злая шутка природы или моя очередная глупость? Я поддался силе этого желания, желания спасти свою любовь, поддался, совершенно не думая, что и как я делаю, поддался и увидел, как ее глаза переполнились ужасом. Этим ужасом был я, с растопыренными руками, с безумной страстью в глазах, с хрипящим от волнения голосом, больше похожим на рычание. Что она могла подумать в этот миг?! Или в подобной ситуации вообще никто ничего не смог бы думать, охваченный силой инстинкта самосохранения?

Однажды я видел, как стремительно растут кристаллы в перенасыщенном растворе, появляясь как бы ниоткуда, но наполняя острыми иглами все вокруг себя. Сейчас в моей груди накопившаяся боль превращалась в такую же многомерную звезду, пронзая своими лучами все, что было рядом. Пытаясь вымолить прощения, я выдавил из легких последний воздух. Ответом была пощечина, потом еще одна, другая, третья, удар коленом… я не почувствовал боли… мне хотелось вздохнуть. Очень сильно хотелось, чтоб сказать еще хоть слово, хоть звук, но я не мог. Кристалл продолжал расти…

Теперь надо было успокоиться, расслабиться, заставить себя проснуться. Ведь так бывало не раз: застрять в обвалившейся пещере или запутаться в водорослях, было обычным для меня делом, к таким снам я давно привык и, даже, научился дышать водой… Но как такое могло быть?! Ведь я сегодня не ложился спать!

Колено попало точно в цель. Поверженный я падаю к ногам моей девочки и она больше не боится меня. Амазонки вообще никого не боятся, тем более не боятся тех, кто был с ними ласков. Или все же боятся? И, поэтому, на рассвете, обессиленные в любовных играх самцы должны умирать? Ибо тайна о том, как красивые и гордые женщины сдаются в плен своим рабам – дороже жизни раба? И горе рабу, если власть его ласк продлится дольше чем ночь. Вместо награды раба ждала смерть, настолько изощренная и жестокая на сколько изощренно-жестокой может быть униженная в своем самолюбии женщина.

Удары палки хаотичны и беспорядочны. Откуда столько сил у этого столь юного и столь же хрупкого создания? Как надо любить, что бы так ненавидеть?

Деревянный меч возмездия прерывает свой порхающий полет. Что его остановило? Беззвучная и безучастная покорность тела, лежащего у ног воительницы?!

Дух воинствующей амазонки покидает девочку, уступая место сомнению и страшной догадке: живой человек не может так спокойно терпеть подобную порку… и девочке снова страшно, на этот раз гораздо страшней. К стыду и злости добавляется ужас осознания содеянного и понимание того, что теперь за все, что случилось в эту ночь, отвечать придется ей одной. И этот страх, переходя в отчаяние, заставляет ее кричать и бежать, бежать, не зная и не понимая куда, на голоса людей или от них, надеясь на людскую помощь и сочувствие или ожидая порицания и жестокой кары за свой вызывающий вид.

Нет. Крик отчаяния маленького человека не может изменить безмолвный строй зеленых исполинов. Словно порыв ветра, угодивший в лабиринт переплетения ветвей, он так же растворяется в вековой тишине, распадаясь на тысячи осколков бесследно исчезающего эха. И тот, кто только что был рядом – уже не здесь. Пролетая черный туннель и смешиваясь с облаками света, таких же, как и он сам, некогда обремененных телесной оболочкой душ, безмолвно и печально смотрит с высоты на тех, кого сейчас приходится оставить на земле...

Высота позволяет увидеть большее, ибо стены, заборы, заросли кустов – все это при взгляде с высоты превращается лишь в тени на земле и то, что они скрывали за собой, перестает быть тайной. Как это, оказывается, полезно и важно, - уметь подняться над суетой, чтобы увидеть ту единственно верную дорогу, ведущую к цели и, даже, если уже не суждено пройти по ней самому, то, хотя бы знать, что выбранный путь был правильным.