Машино рабство или Туалетное рабство Часть 1

МАШИНО РАБСТВО

Попалась она глупо, никто ее не похищал, в рабство не продавали как других. По глупости собственной оказалась там где не место молодой девушке. Чеченцы сняли ее с товарняка, который шел в Грозный. Что там делала молодая неопытная москвичка их заинтересовало. Первая мысль была, а не шпионка ли. Но само поведение девушки показывало опытным в этих делах военным, что она не врет. Можно было для верности подвергнуть ее пытке, но в этот момент не было времени и Зелимхан просто отдал ее Рафику, у того еще не было русских рабынь. С условием что пару дней девушка будет развлекать его бойцов.

Одежду с нее сорвали, кисти рук привязали к лодыжкам. Двое чеченцев еще держали ее за ноги. Зелимжан первый опробовал москвичку, она не была девушкой но судя по узости влагалища начала заниматься этим делом совсем недавно. А вот пробить девственное колечко Машиного ануса ему так и не удалось. Долго возиться с девушкой не было времени, кончив ей в рот он брезгливо махнул своим джигитам: она ваша.

После него Машу изнасиловал Рафик и началось. Времени у бойцов мало и брали девушку по двое, по трое. Двое ебут а третьему Маша отсасывает. Научили ее быстро, просто несколько раз крутанули за соски и клитор. Потом и руки развязали, чтобы сама свои ноги держала. Не били, лишь иногда давали оплеуху если что то не нравилось. Ударили лишь когда у девушки все по ногам потекло, кал вперемежку с мочой. А как в себе удержать если дырка в попе шире рта зияет. Повели во двор, там колонка с водой и шланг. Маша шла как пьяная, долго не понимала что от нее хотят. Когда вода полилась стала себя тереть, плохо у нее получалось. Тогда напор побольше дали и покатали водой девушку по бетонному полу. Пока мыли еще бойцы подошли. Машу возле колонки решили оставить, подмывать удобно да и на виду у всех. Одели ей собачий ошейник с длинной цепью. Принесли скамейку и на ней продолжили насиловать девушку.

Прошел весь день, вечером уже Рафик вышел посмотреть как его рабыня. Двое бойцов еще возились над ней. Девушка была без сознания и чеченец поднес огонек сигареты к маленькому коричневому соску.

Рафик крикнул: - Грудь не жги. Там жги все равно.

Забрал сигарету, по хозяйски запустил руку между ног девушки, раздвинул губы и затушил сигарету об розовую плоть.

На следующий день Рафик не подходил смотреть, чтобы не расстраиваться, все равно Зелимжан отдаст девушку когда сам захочет. Других рабынь сейчас нет а бойцам нужна разрядка.

Через три дня Зелимжан разрешил Рафику забрать пленницу. Машу он нашел там же возле колонки. Она лежала на спине раскинув ноги так как ее оставил последний боец. Ее белое тело было все в лиловых пятнах кровоподтеков. Корка засохшей и свежей еще спермы покрывала голову. От оплеух были разбиты губы и нос. Несмотря на запрет, ожоги от сигарет были по всему телу. Маша встала на ноги и сделала шаг словно на ходулях. Внутри у нее все хлюпало, по ногам текло. Рабы обычно должны были идти сами, но девушка не дойдет, решил Рафик и Машу отвезли к нему на машине.

Рафик не думал что девушка долго протянет и он не сможет продать ее дальше. Еле живой девушке раскаленным гвоздем выжгли на лбу слово: буд по чеченски пизда. Она должна была откликаться на свое новое имя. Ее заковали в ножные и ручные кандалы соединили с ошейником. После клеймения и заковки ее оставили на несколько дней в покое.

Маша-Буд не сошла с ума после всего что с ней случилось. Она стала приходить в себя, обследовать свое тело. Ее сильно порвали и жгучая боль в промежности заставляла сильно сжимать бедра и выть. Девушка инстинктивно понимала что вся ее будущая жизнь будет связана с насилием и к этой боли надо привыкнуть. Скоро молодой организм дал о себе знать и Маша смогла встать и сделать несколько первых шагов.

Машу поразило ощущение от цепей. Она итак еле шла, а тяжелые кандалы цеплялись за землю. Тяжелая ржавая цепь терла и била по лобку. Громадный ошейник с грубым амбарным замком тянули голову вниз. Она почувствовала себя беспомощной.

-Как тебя зовут- спросили ее.

-Маша... – и девушка рухнула ничком на землю. По ее узкой спине расползался кровяными подтеками след от тяжелого кожаного бича для скотины. Рабыню подняли и спокойно объяснили что она теперь и навечно рабыня Рафика по кличке Буд. Ей не разрешается одевать одежду, даже чулки, пользоваться своими руками только для работы. Есть только ртом с земли как животное. Трогать себя нельзя, говорить только когда спросят.

-Буд пошла на работу, днем работать а ночью ибаться- был приказ и рабыне показали что она будет делать. Работа была тяжелой, девушка наравне с мужчинами таскать кирпичи на маленьком кирпичном заводе Рафика. Рабочие там были тоже своего рода невольниками, собранными со всей страны. И они не прониклись сочувствием к девушке. Подкладывали больше и больше, а когда Маша упала и разбила кирпич, позвали надсмотрщика чеченца. Он замахнулся на девушку, но бить передумал.

-Кто хочет может трахнуть эту пизду, но только в жопу- объявил он.

Буд встала на четвереньки и руками раздвинула себе ляжки. Закричала от боли под первым, все было насухую. Потом уже можно было терпеть. Ее растянутая дырка не смыкалась, когда очередной член покидал ее.

После десятого насильника Маше разрешили подняться и продолжить работу. Она таскала кирпичи до вечера. Кандалы растерли ей ноги, руки и шею в кровь. Кинули объедки на землю и она все собрала ртом. Ей указали место в сарае где она могла спать, но спать не пришлось, так как выяснилось что ночью она должна давать всем кто ее пожелает. Особенно неутомимы были ее товарищи по несчастью. Они звали ее Пиздой и мучили особенно. Когда девушка отключалась рвали за соски, выкручивали клитор пока не оживала.

А утром начиналась непосильная работа. Сил носить тяжести у девушки оставалось все меньше. Чеченец надсмотрщик бил ее бичом, но помогало мало. Рафик решил посадить рабыню в яму на время, пусть отдохнет от насилия. Хотя это считалось наказанием для Маши это было спасением. Ее никто не насиловал, не мучил. В яме была грязь и если Маша садилась то колени упирались в стенку ямы. Трудно было когда кидали объедки собрать их ртом в такой тесноте. Руками она себе не помогала, боялась что увидят и накажут. Из за плохой еды и воды у нее постоянно был понос, из за порванной промежности и поврежденных женских органов было кровотечение. Приходилось сидеть в этом, но Маша привыкла.

Через какое то время ее извлекали из ямы и отправляли на работу и ночевать в сарай. Девушка была покрыта коркой засохших экскрементов и страшно воняла, но ее насильников это не смущало и ад начинался снова. А через несколько дней снова яма...

У Рафика появились новые русские рабыни, он их купил для любви и поэтому заботился чтобы женщины хорошо выглядели. Про Машу он забыл и был немало удивлен, когда случайно проходя мимо ямы, увидел там что то похожее на женщину. Рабыню достали, на нее было страшно смотреть, но Маша была жива и очень хотела есть. Ходить она не могла и передвигалась ползком, ее худенькое тело извивалось в непропорцианально огромных цепях. Живот впал, обозначил каркас ребер и на этом каркасе две лиловые груши грудей с большими распухшими сосками. Зад у нее запал и было хорошо видно черную дыру анального отверстия из которой постоянно что то сочилось. Странно но лицо сохранило миловидность и свежесть юной девушки. Разбитые губы не мешали этому.

Рассудок у нее был ясный, она знала что ее зовут Буд и что она рабыня. И она очень хотела есть. Ей кинули бутылку из под шампанского и сказали что если она всунет ее в себя полностью, получит много еды. Девушка легла на спину и ввела бутылку в себя, но половые органы у нее были короче и загнать до конца не получилось. Тогда задание изменили, ввести бутылку в себя донышком и вращать пока не наступит оргазм. Маша сумела выполнить первую часть задания, но возбудится от этого было выше ее сил. Ее отправили обратно в яму.

А через пару дней снова достали. Оттащили в сарай, кинули на пол и тут Маша увидела двух русских мужчину и женщину. Мужчин она давно перестала стесняться, а вот женщина была очень красива от нее пахло дорогими духами, полностью открытые красивые ноги были в потрясающей красоты чулках. На рабыню этого мужчины она не была похожа. И Маша попыталась сдвинуть бесстыдно раздвинутые ноги. Зазвенела цепь, но девушке это удалось.

Женщина заговорила с Машей:

-Как твое имя, сколько лет тебе?

-Буд, я рабыня Рафика, мне 21 год

- Как твое настоящее имя?

Маша замялась, произносить это запрещено, но вдруг эти двое хотят не просто ее подловить на этом. И она назвалась. Теперь заговорил мужчина.

-Маша что ты хочешь сейчас больше всего, назови одно свое желание и мы исполним его.

Девушка смутилась, она очень хотела есть и у нее жутко болели раны от цепей. Рабыней она все равно останется это просить не было смысла.

- Я хочу помыться.... – тихо произнесла она.

Русские переглянулись. – Она разумна после всего что перенесла- сказала женщина.

-Ну хорошо, а второе желание

-Я очень хочу есть...

-А снять цепи ты не хочешь? Или ты привыкла к ним.

-Я рабыня, рабам положены цепи.

-Хорошо, тогда ты останешся в цепях, но из за них тебе не одеть никакой одежды.

Женщина вдруг чуть раздвинула ноги и Маша увидела что там нет трусиков. Рабыня стояла на коленях так, что ее голова была на уровне бедер сидящей женщины и она видела все. Рука женщины тем временем гладила у себя гладко выбритое лоно. На пальцах заблестела слизь и тогда женщина поднесла руку к лицу Маши.

- Оближи.

Маша открыла рот и пальцы оказались внутри. Она стала обсасывать их.

-Хочешь полизать у меня там? Маша кивнула, рот был занят.

Женщина резко выдернула руку и влепила рабыне пощечину. – Ты грязная цепная шлюха, размечталась что можешь лизать пизду у такой как я. Сколько хуев перебывало у тебя во рту с которых ты слизываешь собственное говно. В лучшем случае тебе может быть позволено лишь почистить языком задницу моему псу.

У Маши потекли слезы от таких слов, она низко пригнула голову ожидая удара, но вместо этого услышала:

-Если хочешь можешь поласкать себя, тебе это запрещено я знаю, но мы не скажем Рафику.

Еще не до конца веря в услышанное девушка подняла заплаканное лицо. Мужчина стоял над ней и улыбался. –Да, ты правильно поняла, покажи себя мне. Но ты должна кончить иначе я расскажу Рафику и он жестоко накажет тебя. Согласна на такое условие?

Руки рабыни вместо ответа уже потянулись вниз. Мешали цепи и Маша легла на спину задрала ноги и аккуратно нащупала некогда аккуратную пизду. Большие губы были порваны, разрыв тянулся через промежность почти до анала, малые губы были в точках сигаретных ожогов и трогать их было больно. Пальцы Маши проникли глубже и стали тереть клитор и шейку матки. Давно забытые ощущения нахлынули и девушка забыла где находится. Очень быстро ее тело изогнулось, первый раз за эти месяцы не от боли а от наслаждения. Она продолжала дальше боясь что ее прервут, кисти руки ее не было видно, так глубоко она была внутри. Вынув руку покрытую густой слизью Маша ввела ее в зияющее анальное отверстие. Второй рукой она продолжила ласки клитора. Темп движений рук стал бешеным. Задранные ноги завалились на сторону и сплелись намертво. Равномерный чмокающий звук можно было услышать и снаружи сарая. Но разрядка не наступала, что то не хватало Тане. Это мог бы дать ей сейчас мужчина, но просить она не смела. Изогнувшись она билась в ритме и смотрела на него похотливым взглядом. И вдруг почувствовала на груди его руки. Клещи пальцев сжимали ее соски все сильнее. Скоро нельзя будет терпеть, стон уже вырвался из Маши, но тут же перерос в стон наслаждения. Бурный оргазм потряс ее и она обмякла. Мужчина все держал ее за груди и Маша на секунду повисла на растянутых грудях. Ей было больно но она терпела пока мужчина сам не отпустил ее. Он дал облизать ей свою кровь с его пальцев. Оба соска были раздавлены в его железных руках и кровь сочилась из них, но Маша почти не замечала этого. Волна блаженства накатила на нее, она лежала на спине раскинув ноги.

Мужчина и женщина молча смотрели на получившую кайф рабыню. Маша почувствовав тревогу встала на колени снова.

Заговорила женщина: -Ты настоящая сучка, тебе нравится боль и унижения. Ты на своем месте, но зиму тебе у Рафика не пережить. Ты погибнешь в яме с другими такими и вас зальют бетоном. Я могу предложить тебе рабство у нас. Но не радуйся, твой статус не измениться. Трахать тебя будут меньше, а мучать больше. Многие могут кончить только пытая женщину. Если ты согласишся тебя ждет подвал с дыбой. Пытать тебя будут по взрослому, ты испытаешь такую боль которую никогда не испытывала. Но и наслаждение тоже ведь тебя будут насиловать во время пытки. Сколько ты проживешь зависит от тебя и нас. Ты можешь не давать сейчас ответ, поработай еще у Рафика а ближе к зиме мы тебя навестим, ты тогда будешь стоить подешевле.

Русские ушли а Машу кинули назад в яму. В узком колодце она не могла присесть, колени упирались в стену ямы. Руки оказались прижатыми снизу и Маша доводила себя до оргазма по многу раз в день, пока ее стон не привлек внимание чеченцев. Они сначала не сообразили в чем дело и достали девушку из ямы. Чеченец Ахмад не был особо сведущ в женской физиологии. Проверив что с рабыней все в норме и перед тем как снова кинуть ее в яму, он решил вознаградить себя за напрасный труд который он сейчас проделал. Он разложил девушку на скамье, положив на спину и загнув ноги он достал член и хотел засадить его в знакомый темный круг анального отверстия (он не брезговал и мужчинами).

Член скользнул и провалился в теплое и влажное отверстие пизды. Для Ахмада это было неожиданно. Насилуя невольниц он всегда попадал в сухое как терка влагалище не желавшей его женщины.

-Да ты хочешь ибаться- зарычал он долбая членом распятое тело девушки. Растянутое и порванное лоно не давало нужного сжатия и Ахмат занялся задницей рабыни. Подошел еще один чеченец и вставил свой член Маше в рот. Ахмат вынув член, он был весь перепачкан, оттолкнув товарища он сам вогнал его рабыне в глотку. Голова девушки лежала на скамье и она не могла отсторониться ослабив давление. Член вошел ей в горло и стал двигаться. Маша посинела и стала задыхаться еще немного и конец. Но Ахмат был опытен и в последний момент кончил ей в горло. Вынув член он сжал нос Маше заставив проглотить сперму. Он уже сошел с нее но глянув на лицо рабыни что то осенило его. Спустив штаны до колен он сел волосатой задницей на лицо рабыни.

-Почисти там сука.... языком в дырку суй... да вот так хорошо.

Задыхаясь Маша вылизывала жопу Ахмада, это было для нее впервые. Новое унижение.

Второй чеченец закончив ибать ее сменил Ахмада. Резкий запах говна заполнил рот и нос Маши. Он наверное даже не подтирается. Она должна все вылизать, боясь попасть в дырку языком она облизывала все вокруг, сосала яички...

- В дырку блядь чисти....- обожгло болью соски, язык девушки коснулся анального отверстия. Оно было заполнено говном, которое надо вынимать языком и глотать. Говна было много, оно заполнило рот и горло. Почти не было слюны чтобы протолкнуть внутрь эту массу. Кое как справилась, следующий выстрелил ей спермой в зад и хотел было сунуть хуй в рот Маше. Но увидев как измазано в говне ее лицо, плюнул ей в рот и пинком сбросил на землю. – Ползи в яму сука- но, тут вмешался Ахмад:

-У нее щель была мокрая, терла себя наверное. Пусть Рафик решает куда ее.

Сказали Рафику и он подошел заглянул в лицо девушки чуть нагнулся к ней. Вонь идущая от нее его не смущала. Достал нож и чуть воткнул острие в центр соска девушки.

-Говори правду, щель свою трогала не то отрежу сосок и дам сожрать.

Маша была парализована болью от ножа и лишь когда Рафик чуть ослабил нажим кивнула: Да трогала.

-Молодец, правду говоришь. Знаешь что тебе за это будет.

Рафик убрал нож и выпрямился.

-Давай здесь при всех потри себя если кончишь, прощу. Давай не стесняйся, все свои все тебя имели.

Полчаса чеченцы наблюдали за женским существом, которое извивалось на земле. Маша перепробовала все но после жестокого изнасилования, там внизу была лишь боль. Руки ее перепачкались кровью, а не смазкой. Обессилевши вконец она затихла на спине, раздвинув ноги. Что с ней будет ей было все равно.

Казнь Маши

Боль от удара оказалась гораздо сильнее чем Маша могла представить себе. Девушку качнуло вперед, она пыталась расслабить спину и тут же боль обожгла ее снова. Металлические вставки рассекали кожу с первого удара. Десять ударов исполосовали узкую спину так, что палач чуть ослабив пыл стал сечь по ягодицам и бедрам. Когда бич касался ее девушка кричала все громче и громче, слезы заполнили ее глаза и она перестала видеть тех гостей которые окружали помост. А среди них были ее соотечественники.

После двадцатого удара, полагалась пауза. Палач отложил бич и оглядел свою работу. Тане было плохо, пытаясь устоять она широко расставила ноги, ухватилась руками за веревки держащие ее руки. Грудь ее часто и высоко вздымалась от частого дыхания. Голова опустилась вниз, насколько позволял ошейник. Спина была сильно рассечена, еще 20 ударов превратят ее месиво, подумал палач. Ягодицы и ноги тоже нельзя, ведь ей еще тащить перекладину. Он вылил ведро рассола на спину девушки и Маша снова закричала в полный голос. Это понравилось публике и палач повторил процедуру. Девушка снова забилась, ее мочевой исторгнул из себя остатки воды которую она выпила еще вчера. Тогда палач задрал ей голову, вставил воронку в рот и влил Маше несколько литров воды, пока девушка чуть не захлебнулась. Однако через пару минут влитая жидкость зажурчала обратно. Палач ударил кулаком прямо по влагалищу, растянутые мышцы пропустили во внутрь руку выше запястья. От шока девушка перестала мочиться. Однако это было недостаточно, чтобы прожить несколько дней распятой без возможности напиться нужно было лишить казненную возможности в естественной потребности.

Палач опытной рукой ввел ей катетер, наполнил шприц желтоватой жидкостью. Сильный кислотный запах появился в воздухе. По прозрачной трубке кислота устремилась внутрь. Прошла секунда другая и девушка изогнулась от новой боли, скрестив бедра намертво она завыла. И тут же получила следующий удар бичом. Теперь кровь летела на зрителей и некоторые отступили назад. Кожа на спине кое где повисла лоскутами, бич захлестывал бока и удары частично попадали на другую часть туловища. Ягодицы и бедра сзади были тоже рассечены до предела. Кровь приостановленная солевыми обливаниями снова потекла по ногам Маши. Еще оставалось 5-6 ударов но наносить их было некуда. Груди девушки должны были быть нетронутыми, они будут подвергнуты пытке позже. Последние удары пришлись по бедрам спереди. Бичевание было окончено.

Маша все еще держалась на ногах, жар внизу живота заставлял ее скрещивать бедра все сильнее, но это не помогало. Ей влили воды снова через воронку, зажав нос чтобы не вырвало. Это была последняя вода которую она выпила в своей жизни. Палач разжал ей рот и достал расклепанное кольцо, совсем тонкое и большое в диаметре. Боль обожгла язык Маши, она захлебнулась кровью и замолчала навсегда. Кольцо склепали и ее язык пронзенный этим кольцом остался торчать изо рта. Ни есть, ни пить, ни говорить.

А как заставить ее теперь дойти до места казни с доской на плечах, палач видел, ослабь он сейчас веревки и сучка упадет. Да он перестарался, надо было сдерживать руку. Оставалась помощь химии, это должно помочь. В руке палача снова появился шприц, теперь он был полон адской смеси наркотика и концентрата женского возбудителя.

Потребовалось усилие чтобы развести намертво скрещенные бедра девушки. Ненужный больше катетер пришлось выдирать из расплавленного кислотой мочеиспускателного прохода. Опытной рукой палач нащупал бугорок клитора и воткнул туда иглу шприца.

Маша молчала лишь судорога свела ей ноги, палач даже удивился и тут же вспомнил что издавать звуки девушка уже не может. С открытым ртом и торчащим наружу языком она была очень привлекательна. Он не спешил уберать руку из ее влагалища и почувствовал скоро слизь на пальцах. Сучка потекла, теперь сможет и идти.

Девушке привязали доску к плечам. Грубое дерево елозило по ранам. Кто то тянул спереди за ошейник. Хлопнули по заду, несильно унизительно. А вот за сосок ущипнули больно. Маша осторожно переставляла ноги, придавленная тяжестью ноши. У нее появилась энергия и боль отступила куда то. Промежность горела огнем и требовала хоть и жестокой но ласки.

Машу водили по кругу, место для распятия находилось совсем близко, но устроители зрелища хотели соблюсти все детали библейского распятия. Венок из колючей проволки туго надетый успел окрасить кровью светлые волосы девушки. Зрители могли теперь не только наблюдать но и самим участвовать в истязании. Некоторых мужчин похоть обуяла настолько, что они лапали девушку за промежность, крутили соски, кололи ягодицы предусмотрительно взятыми заранее спицами. Несколько женщин, не считая рабынь вели себя спокойно и не участвовали сами, но иногда давали ценные с точки зрения женской физиологии советы. Но все это была лишь прелюдия к зрелищу, которое вот вот начнется...

Несмотря на действие наркотика девушка окончательно выбилась из сил. Один раз она упала и палач несколько раз вытянул ее бичом по спине, где уже не было живого места. Свежая боль и кровоточащая рана быстро опустошили Машу. Ее половой орган перестал сочиться влагой, слизь моментально превратилась в корку. Желание близости сменилось смертельной апатией ко всему с ней творимому. Если она снова упадет, то никакой бич ее уже не поднимет.

Девушку подвели к месту ее казни. Толкнули и она упала навзничь вместе с доской на плечах. Раскинув ноги она открыто смотрела на обступивших ее людей. Никто из мужчин не пожелал воспользоваться ею. Палач взял толстую палку, закругленную на конце и формой напоминающую член. Вдавил ее Маше между ног, но сухое влагалище не пропускало предмет вовнутрь. Пришлось густо намазать солидолом конец кола и вращательными движениями ввинтить его вовнутрь. Девушку стали насиловать, сначала палач сделал 10-12 движений, передал палку другим желающим. Это понравилось многим и к Маше выстроилась очередь. Из за своей толщины снаряд не мог проникнуть глубоко и повредив матку вызвать смертельное кровотечение.

Сначала Маша лежала как кукла. После 10 фрикций ее бедра стали немного двигаться. Девушке стало приятно когда один из мужчин плавно двигал колом, раздражая клитор. Но следующий желающий вместо плавных движений стал вбивать его вовнутрь. Таня пыталась сжать бедра, помешать насильнику, но проиграла, стало еще больнее. Тогда она шире раскинула ноги и многим показалась что девушка кончает от удовольствия. Лишь женщины понимали какие муки она испытывает.

После получаса пытки девушка перестала шевелиться. Когда из нее вынули штырь между широко раскинутых ног зияла окровавленная дыра, обрамленная лоскутами разорванных половых губ. Эротики в этом не было и публика потребовала наконец распять жертву. Палач приказал девушке подняться и лечь спиной на крест. На грудь ей кинули связку гвоздей, чтобы она видела чем и как ее прибьют сейчас.

Какая то женщина приблизилась и присела на корточки перед Машей. Рабыня сразу узнала ее и попыталась улыбнуться.

Женщина заговорила: -Здравствуй Маша Буд, я знала что мы встретимся и подготовила тебе подарок. С этими словами она приподняла мини платье села прямо на лицо рабыни. Пряный запах ее прелестей ударил в ноздри Маши. Боль отступила куда то и было лишь желание коснуться этих прелестей. Рабыня приподняла голову и сумела коснуться кончиком распухшего языка розовой створки. Руки девушки были уже привязаны к перекладине и в этот момент палач одним ударом пробил узкое запястье Маши. Рабыня дернулась от боли и видимо ударила женщину кольцом, продетым сквозь язык, потому что та сразу встала и поспешила удалиться под восторженные возгласы. Впрочем далеко она не ушла, ее спутник догнал ее и ударом кулака сбил с ног. Женщина упала и рядом шлепнулись две пары наручников, соединенных цепью.

-Одевай, я напрасно позволил тебе надеть платье. Ты потаскуха, так пусть все об этом знают, снимай все. Или тебя выпорят прямо здесь.

Женщина сняла платье и быстро нацепила на себя одну пару цепей на ноги. Вопросительно она глянула на спутника.

Тот махнул ей: Встань.

Она встала и завела руки за спину где на запястьях защелкнулись браслеты.

-Две недели так будешь ходить. Вечером тебя накажут. Все пошла отсюда.

Мужчина вернулся назад, а женщине накинули ошейник и слуга помахивая хлыстом повел ее к машине.

Второй удар вогнал гвоздь в рану по шляпку. Гвозди были конусообразной формы, специально изготовлены для распятий. Такой гвоздь непременно ломал кости, что и ощутила и услышала Маша. Из ее распятого рта не доносилось ни звука, но все еще сильное тело извивалось так, что девушку наспех прикрутили веревками к столбу, чтобы продолжить казнь.

Руки были прибиты, настала очередь ног. Приподняв голову девушка следила за действиями палачей. Она позволила палачу распоряжаться своей левой ногой, он подогнул ее как надо, отвел в сторону и поставил на нижнюю перекладину. Ноги девушки не будут прибиты вместе, они будут широко разведены. Гвоздь был еще больше, кувалда вогнала его в ногу. Хруст стол такой что многие гости отошли назад.

Теперь девушку отвязали, она больше ничего не могла поделать. Ее пока свободная нога прижалась к другой ноге. Маша свела бедра она не хотела показывать свое развороченное лоно. Но через минуту и вторая нога заняла свое место на перекладине.

Усилиями добровольных помощников крест подняли и закрепили. Девушка обвисла на кресте, подтянутся на раздробленных руках она не могла. Ее приподняли вверх и закрепили между ног самодельный седулум – два полотна от пилы соединенные вместе. Стальной блестящий штырь с острым конусом и рядами маленьких зубцов играл роль направляющей. Его ввели в задний проход девушки, так глубоко чтобы она не могла сняться с него даже выпрямившись в полный рост. Зубчики медленно но верно будут рвать анус и кол будет проникать все глубже. Маша опустилась на седулум и тут же подскочила от укола колом. Минуту она держалась но уставшие ноги снова согнулись. Укол колом, попытка подняться, но зубья пилы уже зацепились за остатки половых губ, дальнейший подьем их оторвет. Девушка застыла, но удушье заставило ее подняться, оставив часть своих прелестей на зубьях пилы. Ей теперь некогда было размышлять о том что с ней случилось, она боролась за остаток своей жизни.

А зрителям не было дела до ее борьбы, они хотели продолжения программы. Тотализатор был полон, предстояло решить какой вес выдержат груди девушки, правая и левая. Левая немного отвисла и синяков на ней больше. Правая имеет лучшую форму, но сосок рассечен бичом. Палач поднялся к девушке на лестнице и взяв левую грудь за сосок сильно оттянул. Другой рукой пронзил грудь в 3 см за соском острым крюком на котором болталась длинная тяжелая цепь. К этой цепи будут привешивать разные грузы пока крюк не вырвется из груди.

Девушка продолжала свой танец, цепи словно растущие из ее грудей звенели в такт движению. Пятикилограмовая гиря оттянула левую грудку почти до пупа. Прошло 30 секунд и вес был защитан. Для Маши это означало еще 2 кг. Больше. Было видно что крюк уже начал движение вниз расширяя рану, однако большой сосок сопротивлялся отчаянно. Вес был снова взят и на этот раз гирю сняли совсем, давая груди отдохнуть. Проткнули левую грудь и сразу повесили много. Не хватило пары секунд чтобы вес был защитан. Крюк вырвался из сиськи и цепь вместе с гирями рухнула вниз. Кто то хорошо заработал, кто то проиграл. Снова нацепили вес на левую грудь и она тоже порвалась, однако это уже ожидалось и разочарования не было. Обсудили на что еще можно поспорить, кто то предложил вырезать ей клитор. Это оказалось не так просто найти этот кусочек плоти в растерзанной промежности и от этой идеи отказались.

Маша подолгу отдыхала на седуллуме. Зубья пилы забились ее плотью и уже не кололи так ту сплошную трепещущую рану которая начиналась от паха и сливалась с анальным отверстием которое тоже было разорвано колом. Все это можно было увидеть стоя только непосредственно под распятием, а со стороны распятая выглядела вполне благопристойно. Даже разорванные груди вновь слиплись и кровоточили мало.

Развели огонь в бочке и поставили у подножия креста. Положили в бочку несколько прутов, желающие могли прижигать распятую. Сразу выжгли соски или то что от них осталось, совали прутья в пупок пока не прожгли до кишок. Раскаленными клещами переломали пальцы ног. Неповрежденным осталось лишь лицо, слишком высоко было не достать.

Стали расходится и скоро Маша осталась одна. Ее теперь ожидала новая и последняя пытка – медленное поджаривание. Бочка раскалилась и жар от нее поднимался вверх. Ноги девушки были широко разведены и не страдали от этого жара. А вот железный седуллум раскалился так что плоть застрявшая на нем стала прожариваться наподобие шашлыка. Нестерпимый жар снова заставил девушку двигаться вверх вниз. Рана в промежности превратилась в корку от жара. Ягодицы, живот покрылись волдырями которые быстро полопавшись превращались в раны. Груди раздуло от жара и периодически поджариваясь лопалась кожа, выплескивая наружу ткань молочной железы. Все это принося немыслимые страдания не убивало пока распятую, сказывался запас закачанной в нее воды. К утру жар стал ослабевать но Маше это не принесло облегчения. Тело почернело, от жара пострадали мышцы и сухожилия и девушка перестала двигаться. Между ног у нее все прогорело, кол выскочил наружу вдоль спины. Торс просел еще ниже, седуллум теперь располагался в кишечнике. Все это произошло внезапно и три минуты Маша пыталась вздохнуть, но это ей так и не удалось. Она умерла от удушья.