AMSC Глава 3. 2071 год. Завод

Карл Соммерс подлетел к залитой кровавыми лучами предзакатного солнца улице, нашёл нужный дом и опустил фирменный фургон с эмблемами AMSC у тротуара, перекрыв дорожку, ведущую к гаражу, и включив антивзлетную глушилку. Мало ли что. За время его работы старшим курьером Департамента Доставки и Силового Воздействия он насмотрелся самых разных попыток побега, предпринимаемых объектами. Вариант с бегством на флаере лучше сразу отсечь, а уж схватить пешую жертву проблемой не будет. За всё время работы Карлу лишь три раза приходилось привозить мясо в некондиционном состоянии, то есть умерщвлённое за пределами завода AMSC. Но в последние года три-четыре он приноровился, и процесс проходил более или менее гладко. Через наручный фон он открыл перед глазами виртуалку и сверил задание. Наконец-то, последний объект на сегодня. Имя – Аманда Брекенридж; возраст 18 лет (день рождения был 3 месяца назад); учащаяся школы; учебный IC аннулирован неделю назад по причине неуспеваемости.

Подходя к крыльцу, Карл предчувствовал, что с этой «коровой» будут проблемы. Восемнадцать ей исполнилось недавно и, попав в список неуспевающих в школе, она, наверняка не думала, что на первой же лотерее «повезёт» именно ей. На звонок в дверь долго не отвечали. Наконец, здоровяк услышал приближающиеся шаги, и дверь открылась. Девушка, стоявшая на пороге, была одета в тёмную блузку и домашние брюки. Внешность её соответствовала фотографии из папки – миловидная блондинка, длинные волосы, глаза замечательного изумрудного цвета, тонкий прямой нос, чуть припухлые сексуальные губки. При виде мужчины в форменном комбинезоне с символикой AMSC девчонка побледнела и инстинктивно отшатнулась. Предупредив это действие, Карл быстро шагнул вперёд и крепко взял её за плечо. В этот момент из глубины дома вышел мужчина средних лет, одетый в халат.

– Что здесь происходит? – спросил он, подходя к двери. – Кто вы такой, мистер?

– Карл Соммерс, старший курьер Департамента Доставки и Силового Воздействия AMSC. Вот моё удостоверение. Кем вы приходитесь этой девушке?

Мужчина заметно занервничал и повысил голос.

– Это моя дочь! Но что Вам нужно? Вы не можете забирать её! Я капитан полиции! Буду жаловаться! У Аманды есть учебный IC! Отпустите её!

Он попытался отнять свою дочь у здоровяка, но тот вежливо и твёрдо отстранил его свободной ладонью. Привлечённые шумом в прихожей, из кухни выглянули три женщины разного возраста, одетые в фартуки поверх домашней одежды, да так и остановились на пороге, дружно открыв рты от удивления. Из приоткрытой кухонной двери потянуло ароматом готовящегося ужина.

– Учебный сертификат Вашей дочери был аннулирован неделю назад в связи с её плохой успеваемостью. Её личный номер выпал на вчерашней ежемесячной государственной лотерее. Поскольку Вы являетесь отцом девушки, я прошу Вас заверить извещение о том, что Ваша дочь является с этого момента персоной с ограниченными правами.

Не обращая внимания на протянутую ему виртуалку, мистер Брекенридж повернулся к дочери и спросил:

– Аманда, твой IC аннулирован? Это правда?! И ты нам не сказала об этом?!

От этих слов нервы девчонки не выдержали. Слёзы брызнули из её глаз, и, сквозь потоки рыданий, она начала невнятно объяснять:

– Я не думала, что… Эта контрольная работа… Её можно переписать на следующей неделе, и тогда мой сертификат восстановят. Пожалуйста! Не нужно сейчас! Вы должны понять!

Последние слова адресовались уже Карлу. «Опять начинается…», – со вздохом произнёс он про себя. Нужно было немедленно применять силовые меры, иначе сцена угрожала затянуться.

Ловко повернув рыдающую девчонку лицом к стене, он достал из кармана наручники и защёлкнул их на её запястьях, сведённых за спиной. Протестующий отец схватил его сзади за плечи, пытаясь оттащить от своей дочери, но здоровяк не отреагировал на это. Его пятерня легла блондинке на затылок и с силой ударила её лбом об стену. Девушка рухнула на пол у его ног. Теперь можно было заниматься отцом. Развернувшись, Карл резко выбросил вперёд левую руку, ударив мистера Брекенриджа в солнечное сплетение. Захрипев и перегнувшись пополам, мужчина в халате медленно осел вниз. Собравшись уже заняться женщинами, молодой человек увидел, что те, так и не произнеся ни слова, испуганно юркнули на кухню.

Не теряя времени, он подхватил с пола оглушённую девчонку, перекинул её через левое плечо и быстрым шагом пошёл к своему фургону. Открыв заднюю дверь, Карл увидел в кузове шесть испуганно жмущихся к стенам «коров», собранных им за вторую половину дня. Поставив на ноги приходящую в себя Аманду Брекенридж, он развернул её лицом вперёд и толчком под зад буквально вбросил в кузов, после чего захлопнул дверь. Из дома, всё ещё согнувшись, выбежал отец девушки. Подойдя к нему, Карл ещё раз протянул виртуалку.

– Напоминаю Вам, мистер Брекенридж, что заверить это извещение является вашей обязанностью в соответствии с конституцией.

– Да, да. Я понимаю, я сделаю, – пробормотал мужчина, протягивая дрожащий большой палец в нижний правый угол экрана, – но Вы должны понять! Аманде совсем недавно исполнилось 18 лет. Я уверен, с её IC вышла путаница. Прошу Вас, не забирайте её сейчас, мы можем решить этот вопрос по-другому. У меня есть кое какие сбережения. Я мог бы отдать их Вам, только позвольте нам забрать дочь. Прошу Вас!

Последние фразы ему пришлось уже выкрикивать, так как Карл, свернув виртуалку, тут же развернулся и быстрым шагом пошёл к водительской двери фургона. Отталкивая от себя неумолкающего мистера Брекенриджа, он сел на водительское сиденье и резко поднял флаер. Отчаянно кричащий мужчина в халате, задравший вверх обе руки, исчез из виду, как только Карл свернул за соседний дом.

Еще утром того же дня Аманда лежала на кровати, на животе, между разведённых в стороны ног своего молодого человека и энергично сосала его член. С тех пор как в день её восемнадцатого дня рождения она позволила Бобу нечто большее, чем интимные поцелуи и обжимания в тёмных углах, она по нескольку раз в неделю тайно навещала его по вечерам в доме его матери, пробираясь через окно Боба на втором этаже, а с утра тем же способом уходила. К счастью, спальня родительницы находилась в другом конце дома, и она не слышала звуков, доносящихся по ночам из комнаты ее сына.

Вообще с Бобом Аманде сказочно повезло. Конечно, он отнюдь не красавец. Его правая рука совсем сухая и короткая, на ней не растут ногти. Его правый глаз серый, а левый – карий, направлены они в разные стороны, часто даже непонятно, разглядывает он Аманду, или смотрит на что-то за ее спиной. Зато она была у Боба одна единственная! Девочки в школе часто рассказывали о своих приключениях. Обычно роман с парнем крутило сразу три-четыре девочки, а то и больше. Самое безобидное, это если парень занимался сексом с одной из подруг, а другие прижимались к нему, целовали, ласкали яички, забирались языком в анус. Хуже бывало, если он требовал, чтобы они занялись друг другом. Со слов одноклассниц Аманды нормальной девчонке очень противно вылизывать клитор и возбужденную истекающую вагину подружки. Слава Богу, Аманде не пришлось пройти через это! Более того, один раз, выпив, Боб даже сказал, что любит её!

Как только у неё появился Боб, она сразу же похвасталась об этом матери, отцу и всем его жёнам, с гордостью сообщив, что больше у него нет никого, кроме неё. Но информировать об этом мать Боба было, конечно, опрометчиво – семьи, не сумевшая родить ни одного сына, ценились весьма низко, и Боб мог получить категорический запрет на эти встречи.

Аманда радовалась, что всё-таки решилась тогда расстаться с девственностью. Ей безумно понравился секс во всех его проявлениях, и за последние три месяца они с Бобби много всего попробовали. Позапрошлым вечером, когда он пришел к ней, Боб всё-таки уговорил её решиться на анальный секс, после чего часа два драл сзади, повалив грудью на комод, отчего по полу разметались её косметика и флаконы с духами. Хотя он и воспользовался смазкой, поначалу было очень больно, и Аманда еле удержалась, чтобы не закричать во весь голос, но постепенно она приноровилась получать удовольствие и под конец стонала уже не от боли. Нравилось ей и делать ему минет: она чувствовала, как напрягается его член, как он стремиться всё глубже проникнуть к ней в глотку. Это так возбуждало её самоё, что рука сама по себе спускалась к промежности.

Сегодня она проснулась первой и, сладко потянувшись, медленно сползла вниз, приспустила трусы Бобби и начала облизывать его сморщенный пенис. Реакция быстро проявилась. Член затвердел, и она взяла его в рот. Парень начал тихо мычать от удовольствия и вскоре выстрелил зарядом спермы. Аманда сумела проглотить всё, оставив лишь несколько капель в уголках рта. Утерев их рукой, она поднялась к его лицу и поцеловала.

– Доброе утро, милый.

– Добрее не бывает, – улыбнулся Боб, – но тебе, к сожалению, пора. Ещё нужно успеть собраться на занятия.

– Конечно, любимый. Мне самой надо успеть зайти домой перед школой.

Ещё раз поцеловавшись, они встали с кровати. Быстро одевшись, Аманда подхватила сумку, лизнула и чмокнула на прощание член Боба и вылезла через окно. Несколько раз обернувшись и так и не заметив в окне Боба, она вздохнула и пошла домой собираться на занятия. Теперь, наутро, задница ощутимо побаливала от вчерашнего проникновения. Аманда представила, как её увидят одноклассники: с трудом переставляющую ноги и ёрзающую от боли на каждом сиденье. Ей приходилось слышать хвастовства мальчишек о том, что они кого-то «отодрали до такой степени, что она ноги сдвинуть не могла». Они ведь наверняка догадаются о её ночных похождениях. Будут хлопать Боба по плечу и подмигивать ей. Аманда невольно покраснела от стыда и попыталась сосредоточиться на сборе вещей. «Чёрт, опять не успела сделать доклад по истории! », – подумала она, открыв экран с учебником. За последние месяцы успеваемость Аманды, бывшей когда-то отличницей, резко упала. Постоянные свидания с Бобби и сексуальные марафоны по ночам не оставляли ей сил и времени на учёбу. А теперь ещё, из-за плохо написанной контрольной работы, директриса школы аннулировала её IC, сказав что восстановит его, когда она перепишет работу. Но переписка будет только в следующий понедельник, а уже вчера девушка слышала в новостях о начале очередной государственной лотереи. Поёжившись от одной мысли, что её номер может выпасть, она постаралась себя успокоить. В этом городе несколько миллионов девушек, а выберут из них не больше нескольких сотен. Шансы попасть под призыв минимальны, а через неделю сертификат ей восстановят, и больше она не станет запускать учёбу. Отложив книгу, она скинула с себя одежду и побежала в душ. Там она немного поиграла с собой, направляя струю между ног и гладя при этом свою большую грудь свободной рукой.

Закончив водные процедуры, она оделась, спустилась вниз, быстро позавтракала, попрощалась с родными и побежала на занятия. В школе она обнаружила своих одноклассниц, собравшихся в кружок и возбуждённо обсуждавших невероятную новость: Кэти Линн, ученица одного из параллельных классов, сегодня не пришла в школу, а её подруги рассказали, что видели сегодня утром у её дома фургон с эмблемой AMSC. Кэти была не очень умной девушкой, и, хотя она очень старалась успевать, оценки её всегда оставляли желать лучшего. Видимо, теперь бедняге больше не придётся беспокоиться о своих отметках.

Новость обсуждали весь день. Хотя все девушки выражали сочувствие неудачливой Кэти, в выражениях их лиц читалось облегчение и радость, что под призыв попал кто-то другой, а не они сами. Взволнованная и перепуганная Аманда на всякий случай ещё раз подошла к директрисе, чтобы подтвердить дату переписки контрольной. Ей хотелось как можно скорее вернуть свой IC, чтобы быть уверенной в завтрашнем дне. Директриса в ответ на вопрос странно, будто бы удивлённо посмотрела на неё и, пробормотав, что дата остаётся неизменной, ушла, сославшись на важные дела.

По дороге домой её догнал Бобби и предложил сходить в кино. Настроения сегодня не было, и она отказалась, пообещав, что они обязательно сходят завтра. Дома Аманда сразу же села заниматься и стала готовиться к завтрашним урокам, чего не делала уже долгое время. Через несколько часов она услышала стук входной двери – это вернулся с работы отец. Закрыв экран, она зевнула и пошла вниз.

Трое папиных жён, быстро переодевшись, уже отправились на кухню готовить отбивные, мясо для которых было куплено за большую сумму в магазине AMSC. Сегодня намечался праздничный ужин в честь двадцати трёх лет первой полной женитьбы Тома Брекенриджа на Мэри, матери Аманды. Девушка стала помогать с готовкой. При виде мяса мысли её снова вернулись к судьбе Кэти Линн, но она постаралась отогнать их от себя. Через какое-то время на кухню зашёл отец в халате, сказав, что отправляется в душ. Как только он ушёл, раздался громкий звонок в дверь.

– Дорогая, посмотри кто там, пожалуйста, – попросила третья папина жена, выкладывая отбивные на шипящую сковородку.

Вытерев руки салфеткой, девушка вышла в прихожую и открыла дверь. Увидев, что за человек пожаловал к ней домой, Аманда почувствовала, как её сердце рухнуло куда-то вниз. Она отступила назад, но человек в комбинезоне AMSC быстро шагнул к ней навстречу и цепко ухватил её за плечо, от чего она как будто приросла к месту, не в силах проронить ни слова. На шум выбежал отец, начал выяснять в чём дело. Узнав от курьера об аннулированном сертификате, он потребовал от неё объяснений, и тут она не выдержала. Громко зарыдав, девушка начала давать путаные объяснения, постепенно переходящие в мольбы, обращённые уже к курьеру AMSC. Она не могла поверить в такую несправедливость: она потеряла IC всего на неделю, и вот её жизнь кончена. Из неё хотят сделать такое же мясо, как то, что она пять минут назад помогала готовить для праздничного ужина. Почему-то вспомнился Бобби и завтрашний поход в кино. «Он ведь даже не будет знать, почему я не пришла…»

Державший её здоровяк отреагировал на слёзы неожиданно. Он резко развернул её, завёл ей руки за спину и сильно приложил лбом об стену. Из глаз посыпались искры, в ушах зашумело, и Аманда рухнула на пол. Она ощущала, как её несколько раз перевернули, потом поставили на ноги, но, прежде чем она успела снова упасть, отвесили сильный пинок под зад, от чего она полетела вперёд и приземлилась на что-то мягкое.

Постепенно приходя в сознание, она слышала приглушённые звуки голоса её отца, который всё громче что-то выкрикивал. Пол под ней завибрировал, и она почувствовала, что куда-то взлетает. Наконец, окончательно придя в себя, девушка поняла, что находится в кузове фургона без окон. Слабое освещение здесь создавалось тремя лампочками на потолке. Пол был покрыт ветошью, которая смягчила её падение. В кузове, кроме неё, сидели у стен шесть девушек. Четверо из них плакали навзрыд, пятая молча сидела, положив голову на скрещенные руки. Возможно, она тоже плакала, но этого было не слышно. Последняя из присутствующих, черноволосая красотка со слегка смуглым лицом и вытянутыми вперёд шикарными длинными ногами, выглядывающими из-под мини-юбки, хмуро смотрела на вновь прибывшую.

Аманда попыталась сесть, но скованные за спиной руки не давали возможности двигаться. Получилось лишь повернуться на бок, при этом она оказалась лицом к смотревшей на неё девушке.

– Куда я попала? – тихо спросила у неё Аманда.

– А ты как думаешь, куда ты попала? В бабовозку. – длинноногая девушка говорила низким, с хрипотцой голосом. – Ты для начала ляг на спину, подожми ноги и переведи руки вперёд. А то, когда они за спиной, двигаться очень неудобно.

Аманда перекатилась на спину. Голова слегка закружилась от резкого вращения. Подождав немного, пока перестанет мутить, она попыталась поднять сцепленные наручниками за спиной руки. Мешала немаленького размера попка, которая натянула цепь, из-за чего браслеты врезались в кожу на запястьях. Напрягшись, у неё всё-таки получилось преодолеть неожиданное препятствие, и, просунув по одной обе ноги под скованные руки, она смогла, наконец, встать на четвереньки.

– Как твоё имя-то? – спросила помогшая ей советом девушка.

– Аманда.

– А меня зовут Марша. С остальными можешь не знакомиться, им не до тебя, как видишь. Ты не стесняйся, садись рядом.

– Так значит, это всё? Конец? – спросила Аманда, устраиваясь около смуглой девушки и поджимая ноги.

– Тебе сколько лет? – ответила вопросом на вопрос соседка.

– Восемнадцать недавно исполнилось.

– И брошюру о правах и обязанностях AMSC по отношению к персонам с ограниченными правами ты, конечно, не читала?

– Нет, я не рассчитывала, что…

– Ну да, да. Я и сама её прочитала только, когда школу закончила. Ну что ж, позволь мне тебе рассказать, что нас с тобой ждёт. Во-первых, да, это конец. Никакие деньги или адвокаты тебя уже не вытащат, так что лучше привыкай потихоньку к этому печальному факту. Когда мы приедем на завод, они проведут медицинский осмотр, чтобы составить заключение о съедобности мяса. Потом нас какое-то время будут откармливать по специальной диете, состав которой зависит от результатов осмотра. Но, в любом случае, не думаю, что это будут деликатесы. Ну, а потом, в один «прекрасный» день нас всех уведут в специальное помещение, где по одной превратят из девушек в мясные тушки.

Аманда вздрогнула от последней фразы.

– Я даже с родителями попрощаться не успела…

– А у тебя теперь нет прав иметь какие-либо знакомства или разговоры. Скажи спасибо, что можешь со мной говорить. Вероятно, по недосмотру, – Марша криво усмехнулась.

Аманда судорожно сглотнула, не решаясь задать следующий вопрос.

– Как они… убьют нас? – спросила она дрогнувшим голосом.

Марша, помедлив, ответила:

– Точно не знаю. Этих подробностей в брошюре не было. Может, тебя вообще продадут целой в частную мясную лавку, где мясник будет от тебя по кусочку отрезать. Сначала груди какому-нибудь ценителю, затем ягодицы, бёдра… В любом случае, надеяться на лёгкую смерть не приходится.

Обе девушки обречённо замолчали. Аманде внезапно вспомнилась Кэти Линн из школы.

– А здесь не было черноволосой девушки по имени Кэти? Её вроде бы забирали сегодня утром.

– Я в этом фургоне оказалась первой, – ответила Марша, – меня забрали около двух часов. Наверное, твою знакомую взяли в утренней партии, или был другой курьер.

Опять повисло молчание. Говорить было в сущности не о чем. Аманда, как, наверное, и все девушки, пыталась успокоиться и смириться со своей новой судьбой. Но страх перед страшной перспективой стать мясом безвылазно сидел где-то в районе живота, создавая ощущение наподобие тошноты. Хотелось отвлечься, забыть о том, где находишься, куда едешь. Мозг же услужливо рисовал картины её будущего: несколько одетых в окровавленные фартуки мясников забирают её в отдельную комнату, привязывают к столу лицом вверх, один из них замахивается тесаком…

– Ты хоть сексом позаниматься успела в жизни? – отвлёк её от страшных мыслей голос Марши. – Мой парень выгнал меня из своего гарема месяц назад, и с тех пор только сама с собой развлекалась. Не считая, правда, одного случая – вечером с подружкой на стройке подловили молоденького худосочного парнишку и изнасиловали его. Попеременно с ней на его члене менялись, чтоб успеть своё поиметь, но всё равно он нас опередил, первым кончил. Надо было ему яйца с членом заранее перетянуть, да не сообразили, уж очень хотелось полакомиться. Парень этот в полицию заявил, нас искали, но не нашли. А как увидела этого бугая в комбинезоне и поняла, что он по мою душу явился, мне так дико захотелось удовольствие получить, что готова была под него лечь хоть прямо там, на пороге. Ведь возможности уже, наверное, не будет. А этот деревянный и слова не сказал. Как схватил меня за голову и об стену со всей дури… Очнулась уже здесь.

– Меня он так же приложил, только я к нему не лезла, просто расплакалась. Очень обидно за себя стало. А по поводу секса, так я всю прошлую ночь провела со своим парнем. Мы с ним последние три месяца этим часто занимались. И я была у него одна! Эх, он ведь даже не знает…

– Лучше забудь. Тебя теперь голой увидят только мясники. А их уже твоё тело будет интересовать только как мясная туша, – Марша нахмурилась и отвернулась на некоторое время. Когда она продолжила говорить, голос её звучал зло. – Их там всех что ли выучивают быть бездушными чурбанами? Они, я так понимаю, каждую девчонку вырубают, если не согласилась сразу же, подняв лапки, тихо-мирно отправится в клетку и на забой.

Флаер внезапно ударился о землю, и звук мотора смолк.

– Ну вот, сейчас приведут ещё одну неудачницу, – уже беззлобно сказала Марша.

Но, вопреки ожиданиям, задняя дверь открылась почти сразу. Внутрь кузова проник яркий электрический свет. Машина стояла внутри небольшого помещения с голыми бетонными стенами. Потолок над ними медленно закрывался, через него флаер, очевидно, залетел внутрь. Снаружи фургона стояли двое: давешний бугай, назвавшийся, кажется, Карлом, и некий лопоухий блондин с короткой стрижкой, одетый в точно такой же комбинезон, как у первого. Оба держали в руках пистолеты.

Сердце Аманды второй раз за сегодня ухнуло вниз.

– Вылезаем по одной, дамы, – усмехнувшись, сказал здоровяк, – и без глупостей. Когда выйдете, постройтесь линией вдоль стены, спиной к ней.

– Ну, вот мы и приехали, – тихо прошептала Марша.

Последние месяцы Джон Фэйтен редко появлялся на старом заводе AMSC, основное время он проводил в своём офисе, занятый административными делами. А если не удавалось решить вопросы по стерео, мотался то к транспортникам, то в мэрию, то в полицию, то к владельцам мясных лавок и ресторанов. Очень часто случались разного рода накладки, и кому-то надо было разруливать проблемы, иногда довольно непростые. Например, еще на прошлой неделе стало известно об одной идиотке, которая в присутствии прессы успешно продемонстрировала способ изготовления незараженного пищевого белка из водорослей, пришлось эту дуру с её установкой срочно гасить. Однако сегодня на заводе был аврал, и людей категорически не хватало. Вызвали персонал не только из отгулов, но даже – кого возможно – из отпусков, что дирекция, как правило, себе не позволяла.

Джонни с громадным удовольствием крестанул обе сразу же погасшие развернутые над столом виртуалки – одну с расписанием неотложных дел, другую – с поступившими документами, требующими немедленного ответа. Потом потянулся, влез в новенький, почти не ношеный комбинезон с большими буквами AMSC, вышел из кабинета и сказал вскочившей при его появлении секретарше, что уехал на головную бойню (она вздрагивала от этого слова, хоть имела сертификат), будет только к вечеру, и то не факт.

Как же приятно было пройтись по старому заводу, ежегодно расширявшемуся и перестраивавшемуся! Вот экспедиция, вот коридор со стойлами, уже не одиночными, а на четыре-шесть «коров», вот бойня с теми же визгами, хрипами и неистребимым запахом убоины… А вот смотровой зал, когда-то его не было вообще, а сейчас он оснащен самым современным оборудованием, и в нём работает больше десятка врачей.

– Эй, Генри, – внимание Джонни привлек крик одного из докторов, – ты просил целочку. Вот, первая где-то за неделю.

Змей знал, конечно, что с того времени, как их деятельность была поставлена в рамки закона, ограничивающего 18-ю годами минимальный возраст мяса, количество девственниц, поступающих на завод, стало очень мало. Но он не ожидал, что настолько. Заинтересовавшись, он подошел поближе одновременно с высоким черноволосым парнем, рванувшим к врачу откуда-то сбоку.

В гинекологическом кресле перед врачом сидела молоденькая девчушка с вьющимися каштановыми волосами до плеч. Её возраст сколько-нибудь точно определить было невозможно – она закрыла лицо ладонями, из-под которых на подбородок стекали слёзы, смешанные с косметикой. Уши у девочки горели, а под локтём выглядывала наружу небольшая правая грудка с набухшим тёмным соском. Её ноги были не только высоко задраны, но и подхвачены под коленями дополнительными зажимами, из-за чего не только широко раскрылась щель под лобком, густо заросшим темнокоричневым вьющимся кустарником, но и ровненький анус, из которого врач сейчас вынимал зеркало.

«Мэйрин Лэнди, 18.3 лет, 128.1 фунтов…» – разобрал Джон на вирте слева от врача. Дальше шла какая-то медицинская тарабарщина, которой он не понимал, но, судя по зелёной подсветке, девочка оказалась совершенно здоровой.

И врач, и Генри явно были совсем новыми работниками, Змей их не знал, они его, судя по отсутствию реакции на появление высокого начальства – тоже, тем более, новый комбинезон Джона мог свидетельствовать о том, что он только что устроился на завод.

– Спасибо, что позвал, Ник, – поблагодарил подошедший Генри. – Сразу на убой?

– Как решишь, от тебя зависит. И от неё, – Ник подмигнул Генри. – Можно и сразу. А можно и дней на пять в стойло. А там… вдруг родители подсуетятся. Или еще кто, – он подмигнул ещё раз, на этот раз другим глазом.

Джон, конечно, сразу понял игру, а одураченная девчонка застыла. Она не только прекратила всхлипывать, но, кажется, и дышать, напряжённо вслушиваясь не только в слова, но и в интонацию. Мэйрин даже на мгновение приоткрыла глаз и, увидев троих мужчин, разглядывающих её междуножье, сразу прикрыла одной ладошкой промежность и прикусила губу. Однако плач не возобновился, хоть краска с ушей и щёк не сошла.

– Хочешь присоединиться? – спросил Генри у Джона.

– Нет, спасибо, только посмотрю. Тем более, плева у неё только одна, – отшутился Змей.

Генри в ответ ухмыльнулся и строго обратился к девочке:

– Мэйрин, доктор утверждает, что ты девственница. Но мы это не видим, ты всё закрыла. Но ты же хочешь всё это у себя показать нам, не так ли?

– Вы правда мне поможете? Это не шутка? – прошептала девчушка.

В ответ Генри с размаху ударил её по открывшейся щеке:

– Кажется, я у тебя спросил: правда ли ты хочешь показать нам всем то, что ты девственница, - не дождавшись ответа, он вновь замахнулся.

– Да, да! Хочу! Очень хочу показать, – сразу же вскинулась девчонка, не убирая ладонь от промежности.

– Ну?! – Генри всё-таки влепил ей вторую пощёчину. – Ты хоть поняла, что надо сделать?

– Нет, – тихонько прошептала та. Похоже, она была в шоке.

– Раздвинь руками свою заросшую мохнатку и покажи там, что ты целка. Ясно?

Вроде бы уже успокоившаяся девочка опять заплакала, но обеими руками послушно попыталась распахнуть свои нижние губки. Конечно же, у неё толком ничего не получилось – она всё загородила своими руками, между которыми только в одном месте виднелся розовый блестящий кусочек.

– Двумя пальцами нажми снизу на большие губы – это на которых волосы – и отведи их в стороны и вниз, – продолжал настаивать Генри.

– Так, да? – девочка опять закусила губу, уже от усердия.

– Чуть пониже раскрой. Сильнее. Вот так, молодец, Мэйрин, – Генри улыбнулся, довольный тем, что сумел добиться своего. – Что теперь надо попросить?

– Чтобы вы посмотрели, да? – Генри кивнул, а девочка покраснела. – Посмотрите, пожалуйста, мне туда.

– Твой парень щупал тебе сиськи? – Генри схватил сосок и стал потряхивать грудь, поторапливая ответ.

Мэйрин пискнула, но сразу же стала отвечать:

– Нет. Я только один раз поцеловалась. Парня трудно найти, даже занятого. Но Вы очень хорошо меня трогаете, спасибо.

– О! Понимаешь! – Генри улыбнулся. – Что еще надо бы попросить? Сама сообразишь?

– Чтобы Вы меня туда… – она показала пальцем себе между ног, – ну… это… взяли…

– Неужели при всех хочешь? – продолжал измываться Генри.

– Да, – она крепко зажмурила глаза.

– Ну, раз ты так просишь, так и быть, – Генри стал расстегивать лямки комбинезона, и тут ему в голову пришла новая идея. Он оглянулся и подозвал вставшую с соседнего кресла женщину лет сорока, показал себе между ног, а потом на Мэйрин:

– Достать. Облизать. Пососать. Вставить.

Джон же решил, что самое интересное он уже посмотрел, и, кивнув мужчинам на прощание, пошел на приёмку, сделав себе на память зарубку уволить этого Генри, а если возможно, то и врача, всё-таки секс во время общезаводского аврала – не самое лучшее занятие.

Отлетев от дома последней «коровы», Карл связался с отделом доставки AMSC. Сегодня там был аврал и запыхавшийся служащий известил, что встречать курьера во втором приёмочном ангаре будет сам начальник Департамента. «Насколько же мало у них людей, что сам Джонни спустился до грязной работы? », – подумал Карл, не видевший старого напарника уже около года.

Зависнув на минуту у заводской проходной, он предъявил свои документы охраннику и тот пустил его внутрь. Крыша второго ангара уже была открыта, в ореоле яркого света чернела одинокая фигура. Приземлившись внутри, Карл припарковался и вышел из машины. Ворота ангара медленно сомкнулись.

– Привет, Змей!

– Как поживаешь, Карл?

За крепким рукопожатием последовал стандартный обмен краткими любезностями и заверениями в здравии и хорошем состоянии каких бы то ни было дел.

– Как видишь, в этом месяце госзаказ превысил ожидания, так что у нас сегодня работают обе смены. Я решил принять участие, тебя повидать, а заодно и поразвлечься, если получится – сейчас на осмотре интересную сценку наблюдал. Как только закончим с твоими «коровами», можем подняться ко мне в офис поболтать, если хочешь, – Джонни явно был в хорошем настроении. Было видно, что он соскучился по старой работе.

– Конечно, будет неплохо. Ну что, приступим?

Подойдя к задней двери фургона, мужчины синхронно распахнули створки и достали пистолеты. Использовать оружие им никогда не приходилось, ибо бежать внутри завода девушкам было некуда. Но, как средство устрашения, пистолеты были необходимы.

– Выходим по одной, дамы, и без глупостей. Когда выйдете, постройтесь линией вдоль стены, спиной к ней, – скомандовал Карл.

Сопровождая действие плачем и хныканьем, девчонки медленно потянулись к выходу. Первой из кузова вылезла смуглая длинноногая красотка по имени Марша, одетая в топик и мини-юбку. Карл помнил, как забирал её сразу после обеденного перерыва. Та недвусмысленно предлагала ему себя, но он не мог задерживаться ни на минуту – слишком уж плотный график. Сейчас по ней было видно, что она с трудом сдерживает возбуждение. «Похоже, девочка вся мокрая. Надо будет её навестить после осмотра», – подумал он.

Постепенно все девушки вышли из кузова и выстроились у стены. Карл заметил, что Джонни пристально смотрит на одну из девушек, полногрудую блондинку, которую он забирал последней. Как её, Аманда, кажется… Впрочем, нужно возвращаться к делу.

– Так, дамы. Хочу сразу Вас предупредить. Вы все, я думаю, знаете, зачем вас сюда привезли. Постарайтесь понять, что судьба ваша уже решена, и чем меньше хлопот вы будете нам доставлять, тем быстрее вы отмучаетесь, когда придёт время. Сейчас вы отправитесь на медосмотр, где вас разделят на группы. Те, кто попадут в первую группу, будут немедленно отправлены в разделочную. Те же из вас, кто попадёт в группу два, отправятся до поры до времени в специальные стойла, где вас какое-то время будут откармливать для забоя по диете, определяемой нашим врачом. Группа три – для тех, чьё мясо по той или иной причине несъедобно. Таких наши медики попытаются вылечить. В случае неудачи или невозможности лечения, их направят в исследовательский центр, как материал для опытов, – Карл уже давно выучил наизусть эту короткую лекцию, которой он «приветствовал» каждую партию «коров».

Отговорив положенное, он приступил к практическим командам:

– Теперь, дамы, вы должны снять с себя всю одежду, украшения и любые посторонние предметы, присутствующие в ваших телах. Это касается и тампонов в случае месячных. Всё снятое необходимо бросить в контейнер в углу. Эти вещи к вам больше не вернутся. Всё необходимое, если конечно комиссия посчитает, что вам вообще что-то необходимо, выдадут после осмотра. Особо – драгоценности, всякие там серёжки, колечки и так далее. На столике вы видите конверты. Надпишите их и запакуйте туда свои цацки. Они будут переданы вашим родным.

Сначала девушки дружно кинулись к столу с конвертами, даже те, на которых была нацеплена дешёвая бижутерия. Всё-таки снять цепочки и серёжки – это совсем не страшно и не стыдно. Но потом от повторного приказа всё с себя снять по ряду девушек пробежала волна неуверенности. Эта группа, за исключением длинноногой красотки, как на подбор, состояла из молоденьких девчонок, для которых максимальная степень раздетости, которую они могли себе позволить при мужчинах, наверняка была пляжным купальником. Теперь они стояли, опустив голову, одетые в то, в чём их застала повестка, и ни одна не решалась начать оголяться.

Это не было сюрпризом для Карла. На этом этапе почти всегда возникают трудности. Он поднял руку с пистолетом, нацелил его на стоящую справа смуглянку и открыл было уже рот, чтобы произнести угрозу, но та, мгновенно отреагировав, стянула через голову топик, обнажив не закрытую лифчиком небольшую грудь с остренькими сосками, после чего расстегнула молнию на юбке, и та свалилась к её ступням. На девушке остались только чёрные кружевные трусики. Их она стянула вниз руками, после чего, не вставая, подняла с пола ворох своей одежды и, развернувшись спиной к мужчинам, подошла к контейнеру. Там она задержалась, явно не желая поворачиваться лицом, но, тем не менее, пример был подан, и остальные девушки стали неуверенно расстёгивать на себе пуговицы и застёжки.

«Обезьянка видит, обезьянка делает», – усмехнулся про себя Карл.

Когда дело дошло до нижнего белья, почти все девушки густо покраснели и остановились. Но, как только Карл сделал шаг в их сторону, проблемы тут же решились, и на пол по очереди стали падать разноцветные бюстгальтеры. Краем глаза Карл заметил, как жадно Джонни впился взглядом в немаленькую грудь блондинки Аманды. Та, заметив взгляд, покраснела ещё сильнее, опустила голову и стыдливо прикрыла груди рукой. При этом ей стало неудобно стягивать трусики, но тут ей на помощь пришла смуглянка. Она присела на корточки и двумя руками спустила до пола светло-розовые стринги соседки. Свободная ладонь Аманды тут же закрыла от всеобщего обозрения гладко выбритый лобок.

Наконец, процедура закончилась, и у стены выстроился неровный ряд голых девушек с опущенными головами, старающихся прикрыть руками интимные места.

– Отлично! – прокомментировал Карл. – Теперь все повернитесь направо и идите вдоль стены к двери. За ней вас ждёт смотровая комната. Попав туда, ожидайте, пока не назовут вашу фамилию, имя и номер. Когда услышите, отправляйтесь к соответствующей стойке, там вас будут обследовать.

Подождав, пока девушки по одной исчезнут за дверью, оба молодых человека проследовали за ними. Смотровая представляла собой огромный зал с множеством стоящих в ряд кресел, оснащённых современной диагностической аппаратурой, позволяющей за несколько минут составить заключение о состоянии здоровья «пациенток». За столами сидели врачи в салатовых халатах, каждый из которых вызывал к себе по одной девушке, проводил диагностику, записывал полученные результаты в её аккаунт, после чего направлял её в сопровождении охранника в соответствующую группу. Не вызванные пока девушки жались у стены, ожидая своей очереди.

Карл и Джонни встали у ближайшего стола, чтобы вмешаться, если понадобится их помощь. Зрелище было потрясающим. Несколько десятков красивых, полностью обнажённых девушек, словно коровы, кем они теперь и являлись, ожидали своей очереди для прохода в стойло или сразу на бойню. В смотровой стоял несмолкающий гул из плача и всхлипываний. То и дело откуда-нибудь доносились звуки борьбы и девичьи крики, которые тут же пресекались охранниками. Те заклеивали непослушным «коровам» рот и оттаскивали их брыкающиеся тела в сторону.

Карл обратил внимание, что на осмотр вызвали Маршу Паркер. Девушка подошла к стойке. Врач задал ей несколько вопросов, после чего посадил в диагностическое кресло. Закончив осмотр, он вынес вердикт:

– Эту – в первую группу. Уведите её.

Карл тут же подскочил к девчонке, опередив одного из охранников.

– Я возьму её, – охранник отступил, уступая место начальнику, а Карл продолжил, уже обращаясь к Марше. – Спокойно, детка. Не дёргайся. Кажется, ты хотела потрахаться, когда я тебя забирал?

Ухватив её за руку, он потащил девушку к двери, ведущей через коридор на бойню.

Со времён Мясной лавки Фэйтена тут всё сильно изменилось. Как и раньше жертв не оглушали перед умерщвлением – считалось, что выделяющийся у живой «коровы» адреналин улучшает вкус мяса и препятствует его порче. Но теперь женщин утилизировали полностью, до последней косточки и последней капли крови. Полоса забоя представляла собой идущий по потолку рельс, по которому перемещались крюки. Находящихся в полном сознании женщин, предварительно скованных наручниками по рукам и ногам, подвешивали вниз головой на эти крюки, для надежности проткнув острым концом лодыжки. Разделка начиналась с того, что мясник протыкал в трахею и доводил до сердца или аорты «полый нож» – трубку с острыми краями, через которую откачивалось три-четыре литра крови. После десятиминутного отстоя жертву перемещали по монорельсу чуть дальше, где под ней оказывалась тележка для потрохов. На этой точке мясник вырезал девушке сфинктер, вспарывал живот, открывал брюшную полость и вываливал внутренности вниз, по ходу процесса отделяя их друг от друга. Далее контейнер с потрохами отправлялся на обработку, а туша перемещалась дальше. На новом участке «зачистки» пол был с отверстиями, в которые стекала оставшаяся «техническая» кровь вместе с мелкими ошметками, после чего тело уезжало через проём, закрытый пластиковой шторкой, в соседнее помещение, где уже другие мясники заканчивали разделку.

У входа в разделочную стоял неиспользуемый стол, предназначенных для разделки старым способом. Войдя в помещение, Карл толкнул Маршу в его сторону. Ударившись об него, она тут же развернулась и, словно обезумев, резко кинулась навстречу здоровяку, напрыгнула, обхватив его тело руками и ногами, и потянулась губами к лицу. Не став тратить время на нежности, здоровяк оттолкнул её от себя, и тело девушки с размаху рухнуло спиной на столешницу. Спешно расстегнув наплечные лямки комбинезона, который тут же упал к его ботинкам, приспустив на себе трусы, он вытащил ставший каменным член, задрал длинные ноги девушки к самой голове и резко вошёл в неё. Марша была уже возбуждена до предела, её киска изнутри была горяча и сочилась влагой, что позволило Карлу сразу же набрать бешеный темп. Мотаясь по ровной поверхности из стороны в сторону, девчонка начала громко стонать от удовольствия.

В помещении в этот момент находились мясник, который заканчивал вычищать брюшную полость уже спокойно висящей вниз головой брюнетки лет 30-35, а так же один из охранников, подвешивавший к крюку следующую жертву – русоволосую девушку с заклеенным ртом. Мясника и охранника зрелище бурного секса на разделочном столе не заинтересовало, такие сцены были здесь нередки. Зато подвешиваемая девушка уставилась на происходящее во все глаза и громко замычала из-под наклеенного скотча. Занимавшийся ею молодой человек усмехнулся, поняв причину мычания своей «коровы». Приподняв руку, он запустил два пальца в её щёлку. Пальцы явно не встретили сопротивления, и девчонка, не обращая внимания на боль в проткнутой крюком лодыжке, закрыв глаза, попыталась двигать тазом и начала издавать сладострастные стоны. Не дав ей и минуты наслаждения, охранник злорадно улыбнулся, вытащил руку и с размаху шлёпнул «корову» ладонью по заднице, после чего направился назад, в сторону смотровой. Так и не получившая последний оргазм девушка отчаянно забилась на крюке, что-то пытаясь выкрикнуть, но в этот момент к ней уже подошёл мясник. Ухватив её за волосы и оттянув подбородок назад, он с нажимом всадил ей в горло длинный полый нож с отходящим от него прозрачным шлангом. Крики девушки смолкли, а по шлангу хлынул пенный красный поток.

Наблюдая за этими событиями, Карл почувствовал, что вот-вот кончит. Марша к тому времени уже два раза успела достигнуть оргазма, но останавливаться на достигнутом явно не хотела. Во время очередного рывка назад, здоровяк вытащил член из широко распахнутого влагалища и, ещё сильнее прижав её ноги к груди, вошёл в анальное отверстие. Обильно смазанный член без труда проник в узкую дырочку. Марша отчаянно закричала от боли в разрываемой попке, но это только добавило молодому человеку пыла. Стенки кишечника сильно обжимали его член, и не прошло и минуты, как он с диким рыком выстрелил несколькими мощными зарядами спермы в её внутренности и склонился вперёд, опёршись руками на стол, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Почувствовав, что половой акт закончен, и её ноги свободны, Марша опустила их на пол, обхватила Карла руками и начала неистово целовать его лицо, шею и грудь под воротником рубашки, постепенно спускаясь всё ниже и непрерывно нашёптывая:

– Давай ещё, милый! Пожалуйста! Я сделаю всё так, как ты скажешь, обещаю, ты не пожалеешь… Пожалуйста!

Вот уже её рот спустился к всё ещё стоящему члену Карла. Прекратив мольбы, она взяла его в рот, позволив ему проникнуть глубоко ей в глотку и начала с бешеной скоростью делать здоровяку горловой минет.

Мысли Карла постепенно приходили в порядок. Сфокусировав взгляд, он увидел, что мясник уже разрезает живот давешней русоволосой девушки, по телу которой пробегают последние судороги. Нужно было заканчивать со смуглянкой, благо, своё дело она уже сделала. Достав из кармана рулон скотча, он зубами оторвал кусок, после чего без разговоров снял голову Марши со своего члена. Та, будто не замечая ничего вокруг, попыталась подняться к его лицу, обхватить его руками и надеться промежностью на его член, но Карл опять толкнул её тело на стол и быстро залепил её рот. Девушка распахнула глаза и, громко замычав, вновь рванулась к нему. Не обращая внимания на эти попытки, молодой человек перевернул её на живот и проворно сковал её руки за спиной наручниками, снятыми с пояса, после чего сцепил ей и ноги.

Закончив, здоровяк быстро натянул на себя одежду, с силой «упаковав» еще стоящий член в трусы. Подхватив мычащую и сильно вырывающуюся Маршу двумя руками, он подтащил её к ближайшему крюку. Подвесив девчонку за ноги и вогнав остриё в лодыжку, он взглянул ей в глаза, которые горели паникой и мольбой. Отведя взгляд, Карл толкнул её тело, и оно проехало несколько метров по монорельсу в сторону мясника, который как раз закончил заниматься предыдущей жертвой. Тот подошёл к новой туше, и умоляющие мычания Марши переросли в истошные визги. Мясник, не церемонясь, уже через несколько секунд оборвал эти звуки, заменив их хрипом и клокотом вырывающейся из раны крови.

Девушка прожила в страшной боли ещё с четверть часа и даже почувствовала, как ей вырезают сфинктер, как вскрывают её живот и как вываливаются, пролетая вниз, мимо её лица, её собственные кишки, полные спермы её последнего мужчины. Потом боль заполнила всё её сознание, и она отключилась навсегда.

Карл к тому времени уже покинул помещение.

Хотя Аманда знала, что ждёт её на заводе AMSC, выслушивать подробности предстоящего осмотра и последующего деления на группы было жутко. Ощущение в животе, похожее на тошноту, накатило с новой силой. «Даже и не знаешь, в какую группу лучше попасть, – подумала она. То ли отбросить коньки сразу же, то ли отсрочить конец, получив ещё несколько дней жизни».

От мыслей её отвлёкла команда здоровяка снять с себя всю одежду и украшения. Причём не просто снять, а снять уже навсегда. Приказ застал Аманду врасплох. Почему-то до этого момента она не задумывалась, в каком виде ей придётся расхаживать на заводе. Конечно, ей приходилось уже бывать обнажённой в обществе Бобби, но там нагота была обоюдной, да и вообще она была частью другого, намного более захватывающего процесса. Раздеться же в присутствии двух незнакомых мужчин казалось ей стыдным и унизительным. Даже понимание того, что этих парней её тело интересует не более, чем мясная туша, не помогало, тем более, что Аманда ещё во время короткой лекции обратила внимание на то, что белобрысый охранник не сводит с неё глаз, и взгляд его нельзя было назвать равнодушным.

Оглядевшись на стоящих рядом девушек, она увидела, что все они, упаковав украшения в конверты, так и не приступили к выполнению приказа, очевидно занятые схожими мыслями. Впрочем, было понятно, что никто не позволит им оставаться одетыми только из-за стыдливости, да и по любой другой причине. Словно подтверждая её догадку, здоровяк поднял руку с пистолетом. На какое-то мгновение Аманде показалось, что дуло смотрит прямо ей в грудь, но потом она увидела, что оно направлено чуть правее, туда, где стояла Марша. Та и до этого не начала раздеваться разве что из солидарности – было видно, что чувство стыда этой девушке мало знакомо. Сейчас же, под дулом пистолета, она отбросила последние сомнения и быстро скинула с себя все три предмета одежды, после чего подобрала их с пола и подошла к контейнеру. Ход охранника удался: вдохновлённые примером, девушки стали потихоньку обнажать свои юные тела. Аманда, как и все, быстро скинула с себя блузку и брюки, но на нижнем белье возникла заминка. Оба молодых человека и не думали отворачиваться, и ни одна из девушек не могла решиться открыть свои интимные прелести их взору. Здоровяк решил эти сомнения, шагнув в их сторону с грозным видом. Сделав вдох, словно собираясь нырнуть под воду, Аманда расстегнула лифчик и быстро скинула его к своим ногам. Подняв голову, она увидела жадный взгляд лопоухого блондина, который, казалось, ощупывает глазами её грудь. Густо покраснев от стыда, девушка опустила голову и спешно прикрыла грудь рукой. Теперь она неловко попыталась снять трусики, не отрывая руку от груди, и тут на помощь пришла Марша, освободив её от последнего предмета одежды. Стараясь не смотреть в ту сторону, где стояли охранники, Аманда быстро опустилась на корточки, собрала с пола свою одежду и, держа её на уровне груди, подошла к контейнеру. Бросая охапку на дно, она почувствовала, как что-то кольнуло в груди. «Теперь мне уже никогда не понадобится одежда».

Наконец, все девушки разделись до гола, и охранники повели их в соседнее помещение. Как только Аманда переступила порог, её слух наполнился гулом голосов, плача и криков. Им велели остановиться у стены, где разрозненными группами кучковалось несколько десятков женщин разных возрастов, все полностью обнажённые, прикрывающие свои прелести руками. Среди них мало кто разговаривал, большинство плакали или стояли с обречёнными лицами. В дальнем конце помещения раздался вскрик. Повернувшись туда, Аманда увидела, как охранник заламывает руки отчаянно визжащей девчонке. Обездвижив её, он заклеил ей рот скотчем и потащил брыкающееся тело за ближайшую дверь. Сглотнув, Аманда повернулась к Марше. Та заметно помрачнела.

– Крепись, подруга, – сказала она. – Может так получиться, что больше уже и не увидимся.

Не успела Аманда ответить, как из динамика под потолком донеслось:

– Марша Паркер, на осмотр к третьей стойке!

– Ну, прощай. И удачи тебе, – сказала смуглянка на прощанье и направилась к табличке с номером 3.

Осмотр не занял более пяти минут. Наконец, врач пометил что-то на экране, закрыл окно виртуалки и громко объявил:

– Эту – в первую группу. Уведите её.

У Аманды ёкнуло в груди. Первая группа! Это значит, что Маршу убьют прямо сейчас! К ней тут же подошёл тот самый здоровяк Карл, что привёз их сюда. Схватив за руку, он потащил Маршу к той же двери, в которую до этого охранник утащил кричавшую девушку. Перед тем, как окончательно исчезнуть из поля зрения, она обернулась и кинула на Аманду печальный взгляд.

Последовавшие несколько минут девушка провела словно в тумане, не очень понимая, о чём она сейчас думает. Перед глазами то и дело всплывали образы: Билл, зовущий её в кино; папа; директриса школы; Марша, которую уводят на бойню.

– Аманда Брекенридж, на осмотр к третьей стойке!

Вынырнув из оцепенения, девушка подошла к вызвавшему её врачу. Тот молча указал на стоящее рядом с ним кресло, похожее на гинекологическое. Раздвигать ноги в помещении, полном мужчин, было ужасно неприятно, но Аманда утешала себя тем, что никто, кроме врача, не обращает на неё внимания. Как только она села в кресло, под ней раздалось какое-то гудение, но ощущений не было. Краем глаза она видела, как на виртуалке у врача возникают различные изображения и текст. На одном из изображений она увидела свой скелет как на рентгене. Сканирование всего организма заняло пару минут. Затем врач вставил ей во влагалище зеркало, расширил его, неприятно поковырял у неё внутри какой-то палочкой, сразу же переложив её в отверстие под ручкой кресла. Потом ей велели встать и подождать, пока все данные будут внесены в её файл. Стоя у стола, Аманда с замиранием сердца ждала, что скажет врач, как будто это был её приговор, что, в сущности, было недалеко от правды. Напряжение было таким сильным, что она и не заметила, что руки её висят вдоль тела, и все её немаленькие прелести открыты взгляду окружающих. Наконец, мужчина в салатовом халате отвернулся от виртуалки и вынес вердикт:

– Вторая группа. На два дня во второе стойло для откармливания. Уведите.

Девушка не смогла сдержать вздоха облегчения, услышав эти слова. К ней подошёл охранник, тот самый белобрысый мужик, пялившийся на неё во время раздевания. Опомнившись, она хотела было прикрыться, но тот схватил её за руки и, сведя их за спиной, защёлкнул на запястьях наручники. Прикоснувшись фоном к виртуалке врача и закачав себе её данные, он слегка потрепал ей груди, заставив Аманду вздрогнуть и залиться краской, а затем повёл перед собой. Они прошли по длинному коридору с рядом комнат вдоль одной из стен. За широкими двойными дверями, обозначенными специальной табличкой как «Бойня», слышались гул каких-то машин и отзвуки работающей пилы. Аманда понимала, что именно в этом помещении должна была оказаться Марша, и старалась не думать о том, что там происходит. Шагов через двадцать она увидела точно такой же проход с обозначением «Стойла». Но, к её удивлению, они не остановились, а прошли дальше и встали у другой двери, без всяких обозначений. Мужчина молча открыл её электронным ключом и пропустил девушку внутрь.

Комната, куда она попала, походила на школьную столовую, только в несколько раз меньше по размеру. Дальний угол был отведён под мини-кухню, а рядом расположились два обеденных стола на четыре места. Пространство по правую руку занимали несколько мягких кожаных диванов и журнальный столик. Помещение явно использовалось для отдыха, но сейчас, в разгар работы, пустовало. Сделав несколько неуверенных шагов вперёд, Аманда остановилась и медленно развернулась. Мужчина закрыл дверь и теперь стоял к ней лицом. Она стояла одна, посреди освещённого пространства, перед глазами мужчины и ощущала себя ещё более голой, чем когда-либо до этого, из-за чего в голову горячей волной накатил стыд, и она опустила взгляд вниз, уставившись в пол. Белобрысый вновь покачал ей груди, очевидно понравившиеся ему, потом больно сжал правую, а левую приподнял за сосок. Наконец, впервые за время их «знакомства», он открыл рот:

– Перед тем, как попадёшь в стойло, у тебя есть шанс получить удовольствие. Если не будешь сопротивляться или делать глупостей, то я не сделаю тебе больно, – он говорил тихим и бесстрастным голосом, при этом вгоняя её в краску, пристально оглядывая груди Аманды и её депилированный лобок. – Я хочу, чтобы ты не произносила ни слова, или мне придётся заклеить тебе рот. Учти, если ты меня расстроишь, в моих силах сделать твою судьбу намного печальнее, чем она есть сейчас. Ты поняла меня?

Последние слова он произнёс, запустив ладонь ей между ног. Не поднимая глаза, Аманда кивнула в ответ. Она почувствовала, как он вытянул вперёд руки, обвив их вокруг её талии. От прикосновений мужчины к её обнажённому телу кровь ринулась в голову, стало жарко, по коже пробежали мурашки. Аманда ожидала, что он обнимет её, но вместо этого вдруг услышала щелчок за своей спиной и почувствовала, что её запястья свободны. Мужчина прицепил наручники к своему поясу, и его руки свободно повисли вдоль тела. Несколько секунд оба стояли не двигаясь. Наконец, Аманда решилась и медленно подняла голову. Холодные, словно льдинки, глаза, не мигая, смотрели на неё. Она почувствовала, как опять становится жарко. Стеснение внезапно куда-то ушло, и она потянулась свободными теперь ладонями к его лицу, погладила щёки, прильнула губами к его губам. Он не ответил на поцелуй, но это Аманду не остановило. Сначала робко, а потом всё более страстно она начала целовать его лицо, постепенно спускаясь ниже – на шею, грудь. Руки помогали губам прокладывать путь вниз, расстёгивая сначала застёжки комбинезона, потом пуговицы на рубашке, затем ремень и застёжку брюк. Как только девушка приспустила его трусы, член словно выпрыгнул оттуда, шлёпнув её головкой по подбородку. Аккуратно, словно дорогое сокровище, она взяла его член пальцами и начала облизывать, после чего забрала кончик в рот и сначала в неспешном, а потом во всё более нарастающем ритме стала насаживаться на него головой, постепенно вводя член всё глубже. Достоинство у блондина было несколько больше, чем у Бобби, и у неё не сразу получилось заглотить его полностью. Однако уже через несколько минут она взяла такой ритм, что ей пришлось упереться ладонями в его бёдра. Мужчина чуть откинулся назад и закрыл глаза. Его руки непроизвольно сдвинулись с места, ладони обхватили голову Аманды, чуть нажимая, заставляя полностью проглатывать его член. Тот издал первый стон – тихий, похожий на громкий выдох.

Мэйрин Лэнди лишилась матери год назад. Та так и не смогла получить злосчастный IC – работа на сборочном конвейере швейной фабрики никак не могла дать на него права, воспитание ребенка женского пола – тоже, вот она и угодила под розыгрыш. Денег совсем не стало. Сначала Мэйрин, оставшись одна, подрабатывала сезонной официанткой, а потом сумела устроиться практически на мамино место, только с меньшей зарплатой. Это был ещё один повод для слёз. Первый, самый главный – в течение месяца после того, как маму забрали, Мэй не могла есть мяса, ей всё казалось, что она может сожрать – именно так, не «съесть», а «сожрать» – собственную мать. Но вот из-за работы времени на школу почти не оставалось, поэтому полученный на 18-летие учебный сертификат был аннулирован уже через неделю.

И на то, чтобы завести роман, времени тоже не хватало, да и модная соблазнительная одежда по секондхэндам не валяется. Но вот три дня назад всё изменилось! Она встретила парня, да не какого-то, а просто Прекрасного Принца из какой-нибудь сказки! Лакки был красивый, умный, всегда прекрасно одет и из высокопоставленной семьи – он был сыном её директрисы. А ещё у него в щеку была вживлена такая смешная стереотатушка с кроликом и двумя крольчихами, занимающимися любовью! И Мэйрин ему понравилась – один раз Лакки разрешил чмокнуть его в щёку, а ещё один – даже обнять и поцеловать в губы! Хоть у него было еще то ли три, то ли четыре девочки из их же школы, и возможно, он даже занимался со всеми ними сексом – во всяком случае про двух она это точно знала, но Мэй была уверена, что Лакки немедленно вытащит её из AMSC, как только узнает, что она сюда попала.

Рано утром, когда Мэйрин собиралась на работу, к ней явился курьер. Она этому не удивилась – уже несколько месяцев Мэй подсознательно готовилась к такому визиту. Но вот когда их высадили из бабовозки, и все женщины побежали к столику с конвертами, Мэй на глаза навернулись слёзы – ей некому было послать мамины золотые серёжки с маленькими рубинчиками, присланные домой в таком же конверте. Разве что Лакки… но зачем они ему?..

Их фургон был плотно набит – человек 15, а то и больше. К тому же одновременно с ними приземлилось ещё два грузовичка. Поэтому раздеться удалось в большой компании, причём Мэйрин сумела спрятаться за спины других женщин. Как мамы с её заботой и нравоучениями не стало, она совсем перестала следить за собой. Только вчера купила флакон депилятора – подумала, а вдруг Лакки захочет потрогать или посмотреть, что она прячет под трусиками. Но воспользоваться жидкостью Мэй так и не успела… Поэтому больше всего она боялась, что кто-то из охранников увидит её заросшие подмышки. Ноги – это вообще ерунда, а то, что кустик у неё под животом был уже даже не кустиком, а густыми непроходимыми джунглями, было всё-таки не так стыдно – из разговоров девочек она знала, что некоторым парням нравится именно такое. Хоть тоже по-разному. Одни предпочитали совсем натуралок, другие требовали от подружек тримминга, третьи – депиляции одних только губок, четвёртые – окраски, то под натуральную блондинку, то в какой-нибудь экзотический цвет. Самой Мэйрин больше по душе была полная депиляция, до которой у неё так и не дошли руки – она считала, что так скромнее. Но вкусы парней непостижимы. Хотя… она запомнила один подслушанный разговор: девочка хвасталась, что её парню очень нравится запах, который у неё ОТТУДА, и он говорит, что вкуснее пахнет, чем у всех его других подружек. Поэтому разрешал подмываться не чаще, чем раз в неделю, и депилироваться запрещал, потому что волосики ТАМ хорошо запах держат. Но… к подмышкам-то всё это не относится, от них-то обычным потом воняет…

Долго Мэйрин не удалось прятаться за других. Всю группу обнажённых женщин перевели в большой зал и стали по одной вызывать на осмотр. Хоть её доктор оказался мужчиной, причём не старым, но его стандартный салатовый халат как-то успокаивал. Правда, увидев её, он не удержался:

– Ну, и заросла же ты, девочка, – врач несколькими пальцами схватил ее за волосики на лобке и несильно подёргал.

Мэй сразу же вспыхнула, но всё-таки довольно спокойно уселась в кресло, ведь рядом с ней то же самое делали и другие женщины. Как только доктор увидел, что она девственна, он вставил расширитель в попку. Хоть это было немножко больно, но точно так делали и на профилактических осмотрах в школе. А вот дальше было куда хуже…

Доктор хмыкнул, ударил себя по лбу и на весь зал позвал какого-то Генри. На крик к ним подошли сразу двое – высокий молодой брюнет и накаченный блондин постарше, со злым лицом, чуть пониже. Вероятно, они оба были Генри, и не поняли, кого именно зовет врач – по имени Ник, как она поняла. Халатов на них не было, только комбинезоны AMSC. «Все они будут меня разглядывать», – сердечко Мэйрин ушло в пятки, в ушах зашумело, она почувствовала, что вся горит от стыда, не только уши, лицо, но и шея, плечи, грудь, даже живот. Она еще услышала, как доктор сказал что-то вроде того, что он свяжется с Лакки, и они вдвоем её вытащат из AMSC, если она будет себя хорошо вести, но потом, так и не поняв, откуда врач знает про Лакки, опять отключилась. Высокий Генри о чём-то её спрашивал, она что-то отвечала, сама не понимая смысл вопросов. И доотвечалась, конечно! Этот высокий Генри влепил ей две пощёчины, одна сильнее другой. Тут она поняла: он требует, чтобы она сама – САМА! – раздвинула киску, да ещё пригласила всех вокруг полюбоваться. Она сначала не поняла, как можно это сделать, ведь одной рукой она как раз прикрывалась, чтобы ничего не было видно. Как же это – одновременно закрывать и открывать??? Но она уже делала всё, что он приказывал, и говорила всё, что ему хотелось, и подставляла ему грудки, чтобы он их тискал.

Потом к ним подошла голая женщина, очень похожая на покойную маму. Эта женщина опустилась на колени перед Генри-младшим и начала с ним что-то делать. Что именно, Мэйрин не видела, да и не хотела смотреть на унижение собственной матери. Потом Генри-младший вплотную придвинулся к Мэй, сделал ей очень больно под животом, она закричала. Тогда Генри что-то сказал маме, всё ещё стоящей на коленях, та повернулась к Мэй, уткнулась носом ей между ног и начала лизать. Мэй знала, что это такое – девочки рассказывали. Но сама ни разу не пробовала, считала очень неприличным и нехорошим. Однако о таком, чтобы мама лизала собственную дочку, она и помыслить не могла, это уже не укладывалось ни в какие рамки! Потом мама, оставаясь на коленях, схватила рукой половой орган Генри и стала водить им по нижним губкам, пытаясь попасть во влагалище, Наконец, ей это удалось. Генри дёрнулся вперёд, и Мэй, сама этого не желая, взвизгнула от острой боли. Потом Генри задвигался в ней, придерживая то за груди, то за бёдра. Было больно, но уже не так, как с самого начала, поэтому Мэй терпела и молчала. А мама в это время, оставаясь на коленях, ласкала и целовала Генри между ног, Мэйрин это хорошо видела. Потом Мэй вспомнила, что в книжке «Алиса в Стране Чудес» была фраза вроде «а потом стало становиться всё хужей и хужей». Эта фраза, хоть она не была уверена, что правильно её помнит, пришла ей в голову тогда, когда доктор Ник сказал:

– Ты и мне должна понравиться, девочка, – с этими словами врач встал, приблизился к Мэй со стороны головы, опустил спинку кресла, спустил штаны и стал совать ей в рот свой мужской половой орган.

Мэйрин впервые в жизни смотрела на него так близко. Она, конечно, видела картины с обнаженными мужчинами, но там всё выглядело совсем иначе. Ещё она знала от девочек, что этот орган «встаёт», но не ожидала, что перед глазами это будет выглядеть так ужасающе. Мэй уже не обращала внимания, что снизу в неё больно ныряет орган Генри, что по её телу шарят уже не две, а четыре руки, её основная задача была – убрать зубы, найти мгновение для вдоха и не раскашляться.

Наконец, эта пытка закончилась. Сначала она почувствовала, что никто не натирает её снизу, а по попке что-то течёт, а потом ей в горло выплеснулась жидкость из мужского полового органа Ника. Тут уж она не вытерпела и кашлянула, обрызгав халат доктора, за что немедленно получила очередную пощёчину.

– А поблагодарить? – спросил Генри.

Голова у Мэйрин кружилась, в ушах шумело, сильно болело снизу, ноги затекли, саднили задёрганные соски и растянутые челюсти, но она понимала, что ещё несколько слов – малая цена за то, чтобы оказаться дома. Однако только она начала говорить свои «спасибо» обоим мужчинам, как её согнали с кресла, и на ее место уселась какая-то новая женщина. Генри-старший куда-то пропал, а половой орган Генри-младшего вылизывала какая-то незнакомая женщина, совсем даже не мама. Он оттолкнул эту женщину ногой, быстро застегнулся и повёл Мэй в соседний зал, шепнув по дороге:

– Ничего не бойся, только слушайся.

Там Генри зачем-то заклеил ей рот скотчем и уложил спиной на длинный и холодный стол. Потом он раздвинул и пристегнул ремнями её ноги к столу, а затем руки за головой. Она даже слегка ещё застеснялась, впервые так открыто показав свои заросшие подмышки, Генри тоже обратил на них внимание и, ухватив за волосики, поцеловал её в щеку и произнес:

– Ты и тут мохнатка, бесстыдница. Должен тебе сказать, что как любовница ты была не на высоте, напоминала бревно. Но боюсь, что обучиться всем премудростям ты уже не успеешь.

Он еще раз чмокнул её, потрепал по груди, дёрнул за сосок и куда-то пропал, а вместо него появился другой человек, намыливший девушку депилятором.

Когда к подвешенной за ноги Мэйрин подошёл мужчина, держащей в руке длинную металлическую трубку, за которой волочился шланг, она хотела сказать ему, что была хорошей и послушной девочкой, что всё выполнила, что доктор Ник и Лакки должны её освободить, но сделать это уже не сумела.

Вернувшись в смотровое помещение и не обнаружив там Джонни, Карл спросил у одного из охранников, не видел ли тот, куда отбыл директор Департамента Доставки. Тот ответил, что Змей минут пять назад пошёл отводить одну из коров в стойло и с тех пор не показывался. Поискав взглядом блондинку Аманду и не обнаружив её, Карл вышел обратно в коридор. Мимо двери на бойню он прошёл, не останавливаясь и не поворачивая головы. Его член в штанах до сих пор помнил все три отверстия в теле Марши Паркер и никак не желал успокаиваться, несмотря на то, что, вроде бы, получил то, что хотел. Дойдя до третей двери, он вошёл через неё на пост охраны. Здесь сидел дежурный, и Карл отправил его в смотровую, сказав, что пока сам здесь справится. Тот, не задавая вопросов, ушёл. Сев в кресло перед раскрытыми на стене виртуалками, здоровяк спешно отвёл взгляд от картинки, передаваемой с бойни, но всё же успел увидеть, как мясник копается в чреве, где недавно побывал он сам. Оглядев остальные экраны, Карл тут же увидел Джонни в комнате отдыха. Красный огонёк под ним сообщал, что дверь в эту комнату закрыта электронным ключом изнутри.

Змей стоял посреди комнаты, а сидящая на корточках Аманда делала ему минет. «Так я и думал», – усмехнулся про себя здоровяк. В этот момент Джонни, видимо уставший от пассивной роли, снял руками голову девчонки со своего члена и потянул её наверх. Та, будто ожидая этого, сама подскочила на ноги и прильнула губами к его лицу, обхватив руками за шею. Змей тут же сбросил её руки с себя, за плечи развернул её на 180 градусов и подтолкнул вперёд, вынуждая согнуться и лечь грудью на один из столов. Таким образом, поставив девушку раком, он вошёл в неё и сразу же задвигал бёдрами с большой частотой и увеличивающейся амплитудой. Член здоровяка ещё сильнее стал рваться наружу. Заблокировав входную дверь изнутри, он стянул комбинезон и расстегнул молнию на брюках…

Когда блондин ухватил её за голову и стал сам задавать ритм, у Аманды появилась возможность опустить руку вниз к своей киске, сочившейся смазкой. Она чувствовала огромное возбуждение, и даже быстро заработавшие пальцы не смогли полностью удовлетворить её, ей хотелось ощущать его член в себе. В тот момент, когда желание стало нестерпимым, мужчина, будто услышав её мысли, потянул её голову вверх. Подскочив на ноги, Аманда хотела было немедленно напрыгнуть на него в позе стоя, но тот отбросил её руки, развернул её к обеденным столам и бросил грудью на ближний из них. Не прошло и секунды, как он резко вошёл в неё и начал двигаться в быстром ритме. Боль от первого проникновения сразу прошла, почти мгновенно на Аманду обрушился первый оргазм, и она заполнила комнату громкими стонами.

Он явно затягивал оргазм, поэтому бурный секс продолжался ещё не менее часа, за который они успели сменить несколько поз и предметов мебели, последним из которых стал кожаный диван. Аманда была сверху и, почувствовав, что её партнёр вот-вот кончит, соскочила с него, опустилась вниз и начала быстро сосать его член. Реакция не заставила себя ждать, и вскоре он с громкими криками выпустил несколько мощных зарядов ей в глотку. Аманда чуть не поперхнулась, но смогла проглотить почти всю сперму, а ту, что вытекла из её рта, слизала. Закончив и утершись, девушка поднялась вверх, к лицу блондина, и стала покрывать его поцелуями. Тот неожиданно стал отвечать ей и даже потянул руки, чтобы обнять. Но продолжалось это не более нескольких секунд. Потом в нём будто что-то выключилось: губы снова стали неподвижными, а руки, только что пытавшиеся быть нежными, жёстко схватили девушку за плечи.

– Что случилось? – спросила Аманда и тут же поняла, что сделала ошибку, нарушив правила.

Мужчина оттолкнул её вбок – она упала спиной на пол – и навалился сверху. Непонятно откуда взявшийся кусок скотча моментально заклеил ей рот. В отчаянии девушка попыталась ещё что-то сказать, начала извиваться, но всё закончилось лишь тем, что её руки опять оказались скованными за спиной. Блондин, что-то тихо и зло бормоча, встал, быстро натянул на себя одежду, подхватил Аманду и, поставив её на ноги, вывел в коридор. Девушка больше не пыталась сопротивляться, поняв, что только сделает хуже.

Вдвоём они быстро добрались до широких двойных дверей с табличкой «Стойла», прошли сквозь них в недлинное ответвление коридора, по двум сторонам которого располагались равномерным рядом тяжёлые металлические двери с полупрозрачными окнами, напоминающие тюремные. У двери с цифрой 2 они остановились. Блондин приложил электронный ключ к замку, и дверь тихо отъехала в сторону, открывая взгляду небольшое, слабо освещённое помещение с четырьмя спальными полками, расположенные по две, одна над другой, справа и слева. Три спальных места здесь были уже заняты голыми девушками, испуганно повскакивавшими со своих мест, когда входная дверь открылась. На пороге камеры мужчина снял с Аманды наручники и толкнул её внутрь, после чего дверь за её спиной закрылась.

Запланированное дружеское общение с Джонни началось довольно молчаливо. Поднявшись наверх, в уютно обставленный кабинет директора Департамента Доставки и Силового Воздействия, мужчины, не сговариваясь, подошли к бару и налили себе по бокалу виски. Карл с самого начала держался в этом кабинете запросто, на правах старого друга и напарника. Выпив, оба уселись – Джонни за свой старый стол, а Карл на диван у стены – и задумались каждый о своём.

– Как личная жизнь? – нарушил молчание Змей. – Нашёл кого-нибудь?

– Нет, не нашёл. Да, честно говоря, и не искал. А что ты? Видел, ты не сводил глаз с той сисястой блондинки внизу, – Карл намеренно огрубил ситуацию, а Джонни помедлил с ответом:

– Не думаю, что наша с тобой профессия допускает романтические отношения. Думаю, мы так и останемся холостяками. Но иногда это сложно принять…

В кабинете опять повисло молчание. Карл с тревогой посмотрел на своего начальника. Различные эмоциональные привязанности в их работе были опасны, здоровяк давно это для себя усвоил. А вот Джонни, как он знал, от специфики мясного бизнеса за последние годы оторвался, больше занимаясь организационными вопросами. Сегодняшняя сцена в комнате отдыха недвусмысленно намекала на возможные проблемы. Переходить границу в отношениях с «коровами» было ни в коем случае нельзя. За Джонни нужен был некоторый контроль, и осуществлять его должен кто-то, имеющий на него давление.

Постепенно между старыми коллегами завязался разговор. Скользкую тему по молчаливому согласию больше не затрагивали. Уже поздним вечером, попрощавшись со Змеем, Карл вышел из его кабинета и зашёл в лифт, нажав на кнопку подъёма на крышу для сотрудников. Он засучил рукав и включил на наручном фоне закрытый канал. После заставки AMSC раскрылась виртуалка и показалось девичье лицо:

– Добрый вечер, вы соединились c секретарём 01-16 директора AMSC Виктора Фэйтена. Пожалуйста, представьтесь, сообщите свой код и назовите причину вызова.

– Говорит старший курьер Карл Соммерс, код 74-11. Я звоню по семейному вопросу…

Знакомство с соседками по камере произошло сразу же. Все они попали на завод сегодня и были отправлены на двухдневное откармливание. Одна из девушек назвалась Кэти, и Аманда сразу же выяснила, что она и была той самой Кэти Линн, судьбу которой она ещё днём обсуждала с подругами в школе. После знакомства обменялись историями о том, как кто угодил под призыв.

Эмили в 22 года была уволена с работы по подозрению в воровстве имущества фирмы, вследствие чего был аннулирован её IC. Как пояснила девушка, истинной причиной увольнения послужило то, что её босс, регулярно занимавшийся с ней сексом на работе последние полгода, женился полным браком на двух дочерях шефа, и ревнивые сёстры, прознав о романе мужа, заставили того избавиться от соперницы.

21-летняя Люси должна была через неделю пробно на два месяца выйти замуж четвёртной женой. Её жених после свадьбы собирался за большие деньги оформить ей сертификат через своих знакомых, но последняя лотерея перед венчанием выбрала именно её, и она даже не смогла попрощаться с суженым, перед тем как её забрали. Люси вообще мало принимала участия в беседах, почти всё время она плакала в подушку.

Самая старшая – Жаклин, которой исполнилось уже 32, была уличена в сексуальном домогательстве к своему начальнику – было заснято, как она дважды нагнулась так, что через вырез на блузке он мог увидеть грудь. Шеф, просмотрев запись, вызвал полицию, и замять дело не получилось, а она с позором лишилась не только работы, но и IC.

Остальные девушки старались держаться и завели беседу. Всех интересовал вопрос, как именно их тела будут разделывать, но ни одна из присутствующих конкретными знаниями по этому вопросу не обладала. Постепенно беседа стихла, и девушки разбрелись по свом полкам. Примерно через час дверь открылась, и охранник занёс всем именные подносы с ужином. Ужин представлял собой какую-то кашу, безвкусную, но довольно сытную. Забирая назад подносы, охранник открыл рот:

– Если хотите, девочки, могу одну из вас забрать на часок в отдельную комнату для небольшой зарядки перед сном, – его рот расплылся в похабной улыбке.

Девушки переглянулись. Эмили с нижней полки подмигнула всем и ответила:

– Могу пойти я.

Он окинул девушку оценивающим взглядом и, похоже, удовлетворившись увиденным, достал наручники, защёлкнул их на запястьях Эмили, после чего увёл её. Вернулась она только через два часа, с надорванным ухом, мрачным лицом и еле переставляя ноги.

– Вот сволочи, – начала рассказывать она, морщась и держась за ухо, – там кроме него были ещё двое и девчонка из другой камеры. Пустили нас с ней по кругу во все дырки, и ещё издевались, гады. Да у них ещё толком стояка не было, будто мы виноваты, что они уже перетраханные были. Измучились обе. Лупили только по лицу и голове, зато по телу не избивали. Сказали, что это для сохранности мяса вредно. Меня аж передёрнуло всю. Но это ещё не самое ужасное. Я у них между делом выспросила, что нас с вами, подруги, ожидает. Сказали, послезавтра тех из нас, кого не продадут к тому времени живьём в ресторан или частную мясную лавку, уведут на бойню, где подвесят ногами кверху. Потом мясник нас по одной будет обрабатывать: выпустит кровь и выпотрошит животы. Далее пойдёт уже более тщательная разделка, но нам с вами это не интересно – мы к тому моменту благополучно откинемся.

Люси и Кэти от этих слов только разрыдались, да и самой Аманде сделалось до того жутко, что она уткнулась головой в подушку и постаралась отрешиться от мира. Получалось не очень успешно. Внезапно вспомнился блондин-охранник и бурная любовь в комнате отдыха. Судя по рассказу Эмили, белобрысый оказался намного приличнее своих коллег, так что Аманда могла считать, что ей повезло. Странно, но её почти не посещали мысли о доме, родителях и Бобби. Старая жизнь неожиданно будто стала для неё биографией какой-то другой девушки, которую она когда-то знала.

Время в камере текло медленно. Аманда поспала, потом проснулась оттого, что принесли завтрак. Потянулся день, невыносимо длинный и, одновременно, нервный, периодически разбавляемый разговорами. Вечером, когда принесли ужин, охранник снова предложил сводить кого-нибудь на «зарядку», но в этот раз согласия ни от кого не получил. А насильно забирать он не стал, видно, были желающие из других стойл.

Ночью Аманда, как и все девушки в камере, долго не могла заснуть, а наутро её начала бить мелкая дрожь. В животе всё сильнее мутило от страха по мере приближения к часу Х. Слух нервно улавливал любые звуки из-за двери.

Наконец открылась дверь и внутрь зашёл знакомый охранник, приносивший до этого еду.

– Ну что, девчонки, отпрыгались. Выходим из стойла по одной, ты первая, – он ткнул пальцем в Кэти. Та, нервно сглотнув, поднялась с койки.

Охранник тут же защёлкнул на ней наручники и вывел наружу. Потом в камеру по очереди зашли ещё три молодых человека и по одной увели оставшихся девушек. Аманду вывели последней. Выйдя в главный коридор, вереница из четырёх девушек и ведущих их охранников прошла по нему до двери с надписью «Бойня» и вошла внутрь. В помещении пахло кровью и свежей убоиной. Один из охранников доложил стоявшему здесь человеку в костюме:

– Эти из второго стойла.

Тот сверился с какими-то бумагами и объявил:

– Так, Люси Гиллиган из этой партии куплена рестораном. Её отведите в первый ангар, там ждёт флаер.

Охранник тут же утащил несостоявшуюся невесту за дверь, после чего мужчина ещё раз посмотрел в бумаги и закончил:

– Остальные – по плану. Давайте, ребята, побыстрее с ними.

У Аманды в груди всё упало. Наверное, какая-то часть её мозга хранила надежду на магическое спасение, но теперь надежды не оставалось. Спереди раздался громкий визг – это несчастную Кэти подвешивали ногами к крюку. К ней тут же подошёл мясник, и Аманда с ужасом увидела воочию процесс разделки живой девушки. Рот Кэти не закрывали, и её визг почти достиг уровня ультразвука перед тем, как мясник проткнул ей горло. Когда острейший нож рассёк живот девушки, та всё ещё хрипела, а распахнутые глаза с выражением непередаваемого ужаса смотрели на ноги потрошащего её мужчины. Волосы Кэти, насквозь промоченные её собственной кровью, свисали вниз сосульками.

К следующему крюку уже подвешивали Эмили. Охранник Аманды потащил её в ту же сторону. В этот момент девушка услышала хлопок входной двери у себя за спиной. Обернувшись, она увидела, что в помещение зашёл тот самый охранник-блондин. Вот только сегодня он был не в форме курьера, а в брюках и рубашке.

– Добрый день, мистер Фэйтен! – поприветствовали молодого человека охранники и мясник.

Тот лишь кивнул в ответ и, мельком взглянув на Аманду, подошёл к человеку в костюме и стал ему быстро что-то говорить.

Внимательно выслушав, человек, которого охранник назвал мистером Роузом, неожиданно громко скомандовал:

– Стоп, господа!

Все присутствующие замерли, включая мясника, который уже подходил к следующей жертве, и самой Эмили, которая прекратила кричать и громко задышала, не сводя глаз с острой трубки, предназначенной для неё.

– Кто из этих дамочек Аманда Брекенридж?

– Вот эта, сэр! – отозвался охранник.

– Отлично. Её в последний момент продали частному покупателю. Мистер Фэйтен отведёт её куда нужно. В остальном – можете продолжать.

Девушка не могла поверить своим ушам. Блондин, подойдя к ней, подхватил её за плечи и повёл к выходу. Ноги стали словно ватные и не слушались хозяйку. За спиной снова раздался громкий визг Эмили, но его оборвали ещё раньше, чем захлопнувшаяся дверь навсегда скрыла от Аманды помещение бойни…

Поднимаясь на лифте вместе со спасённой девушкой, Джонни ругал себя последними словами.

«Поздравляю, Джонни, тупоголовый ты идиот! Ты только что наступил на грабли, которых так успешно избегал почти двадцать лет! »

Стоявшая рядом Аманда открыла было рот, чтобы сказать что-то, но Змей тут же оборвал её:

– Заткнись! Ты помнишь, что я велел тебе тогда? Молчи! – вообще-то теперь, когда отчаянный шаг был уже сделан, можно было бы позволить ей говорить, но Джонни был слишком зол на самого себя.

Тогда девушка попробовала другой подход: она прижалась к Змею всем телом и стала покрывать его лицо поцелуями. Это подействовало. Мужчина несколько секунд был неподвижен, а потом, словно смирившись, стал отвечать на ласки. Вот уже лифт приехал на нужный этаж и стоял, ожидая выхода пассажиров, но те были слишком заняты. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем пара вышла в коридор. Джонни быстрым шагом довёл Аманду до своего кабинета, открыл дверь, и молодые люди вошли внутрь.

Занавески были задёрнуты, и в кабинете стоял полумрак. Едва дверь закрылась, девушка снова нырнула в объятья Змея, и сцена, уже произошедшая в лифте, начала разворачиваться с новой силой. В этот момент в комнате неожиданно вспыхнул верхний свет. Джонни резко выскользнул из объятий, выхватил пистолет и направил его вперёд, туда, где за его собственным рабочим местом сидел незваный гость. Однако, когда Змей увидел, кто именно сидит в кресле, пистолет из его руки исчез так же быстро, как и появился.

– Дядя Вик, что это значит?

Виктор Фэйтен поднялся из кресла и вышел из-за стола.

– Это значит, мой мальчик, что ты попал в неприятную ситуацию, и мне придётся тебя выручить, – сказал родственник, вдруг резко вытащил из-под пиджака парализатор и выстрелил.

Ноги Аманды подогнулись, её руки дёрнулись было к глазам, но не достали, тело медленно осело на пол, а голова уткнулась в грудь. Джонни рванулся к девушке, но быстро остановил себя и повернулся лицом к дяде. Тот убрал оружие и смотрел на племянника строго.

– Мальчик мой, ты меня расстроил. Хотя я прекрасно понимаю твои мотивы и то, что ты уже больше трех-четырех лет не работал с объектами, разучился держать себя в руках. За это я вины с себя не снимаю, упустил из виду. Но, тем не менее, то, что произошло здесь, должно стать для тебя уроком на будущее: все те женщины и девушки, что проходят через наши руки здесь – это просты коровы! Ты можешь получить от них секс, но ничего большего, иначе могут возникнуть большие проблемы. Эту историю, надеюсь, мы пресечём в зародыше, и на твою ответственность я возлагаю, чтобы подобного больше не повторялось ни с тобой, ни с твоими людьми. Подозреваю, что сейчас ты не очень одобряешь мои методы, но поверь, через какое-то время ты поблагодаришь меня.

Джонни бросил взгляд на тело за своей спиной и прислушался к своим ощущениям. К его радости, главным ощущением явно было облегчение.

– Ты прав. И я готов поблагодарить тебя прямо сейчас, – сказал он, отвернувшись от девушки и глядя дяде в глаза.

Тот выдержал паузу, кивнул и ответил:

– Надеюсь, что так. Но урок должен быть закреплен, – он посмотрел на девушку. – Тебя в ней что больше всего завлекло? Эти большие сиськи? Кстати, они на самом деле красивы.

– Да.

– Прекрасно, – Вик крепко зажал пальцами правый сосок, приподнял за него грудь, потом второй рукой достал нож и протянул его племяннику. – Отрежь её, я держу.

Джонни понимал, что Аманда только обездвижена, но в полном сознании и прекрасно чувствует, что творится вокруг неё. Однако он чувствовал такое освобождение от ловушки, в которую чуть не попал, такое облегчение от тяготившего его груза, что с радостью взял нож, надрезал грудь снизу и со скрипом стали о ребра резким круговым движением под корень отсёк её от туловища.

– Дядя, я тебе ещё раз докажу, что с этим закончено, – сердце у Джона билось гулко, каждый удар резонировал в ушах. Он жёстко покрутил пальцами сосок на левой груди, а почувствовав, что тот набух, нагнулся, всосал в рот всю ареолу, зажмурился и крепко сомкнул челюсти. Он потёр зубами, дёрнулся вверх, но перекусить и оторвать не сумел, пришлось подрезать ножом, рискуя поранить собственные губы. Потом поднял к Вику окровавленное лицо и энергично заработал челюстями, пережёвывая сырую откушенную плоть. Затем сглотнул и спросил:

– Всё в порядке? Ты доволен?

– Ну что ж, замечательно. Возьми, вечером зажарь и съешь, – дядя, тоже забрызганный кровью, протянул ему отрезанную грудь. – Чувствую, теперь корова с одним выменем, да и тем – попорченным, не представляет для тебя особого интереса. Поэтому сходи за ребятами снизу и спусти тушку вниз на бойню. Не будет же она здесь вонять… А потом поднимись сюда, есть новое задание.

Когда загорелся свет, и её спаситель, разорвав объятия, отпрыгнул в сторону, Аманда не сразу поняла, что случилось. Лишь обернувшись, она увидела, что они были в комнате не одни. Человек, поднявшийся из-за стола, был ей знаком. Его лицо она видела не раз по стерео, кажется, в новостях…

Её мысли прервались, когда мужчина сделал резкое движение рукой, и глаза девушки ослепила вспышка. Она почувствовала сильнейший удар где-то в голове, тело перестало её слушаться и стало оседать вниз. Она увидела, как блондин кинулся к ней, но остановился на полпути. Потом ей больно оттянули вверх сосок, она поняла, что это сделал мужчина, поджидавший их в комнате. А затем… затем её спаситель дотронулся до основания груди чем-то холодным и… и стал отрезать её. После этого еще хуже – он откусил ей сосок на второй груди. Было ужасно больно, но она не могла даже дёрнуться, не могла произнести ни слова, не могла застонать. Может быть поэтому Аманда не потеряла сознание и почувствовала, как появившиеся откуда-то мужчины грузят её на тележку, ввозят в лифт, вывозят из него и подвешивают вниз головой. А потом к ней подходит еще один человек, ударяет палкой в горло, внутри у неё что-то рвется, сипит, и она чувствует, как сердце начинает биться всё медленней и медленней…

«Кажется, я умираю…» – подумала Аманда.