Стать нижней или Хочу стать шлюхой Часть 4

Я был очень молод, и мы как-то решили с ребятами показать мужику в возрасте за шестьдесят порнуху по видаку. А они буквально только появились, эти самые видаки…

Работал он у нас сторожем.

Вот было поколение! Их уже за редким исключением нет в живых, а тем, кто жив, значительно больше девяноста, так что никого не оскорбим.

Так вот, мужик этот был женат единственным за жизнь браком, никогда не изменял, а с женой он всё время «это самое» делал под одеялом на ощупь, поскольку «на срам смотреть срамно, осрамиться можно». Очень трудно в это поверить. Парадокс эпохи начала перестройки в том, что на тот момент подобные супружеские отношения явно были более реалистичны, чем искренне убежденные в торжестве ленинских идей коммунисты.

Когда дед увидел записи, его чуть Кондратий не хватил. А мы ему нарочно поппури включили: compilation кульминационных моментов… Со всевозможными извратами.

Оказывается, дед имел очень неполные представления о том, как в реале выглядит женский половой орган. Жизненный опыт, основанный на избирательной органолептике. Короче: на ощупь узнал бы сразу…

Его зрительные впечатления ограничивались рассматриванием с расстояния голых писек малолеток на пляже и изучением схемы в медицинском учебнике по гинекологии, с которым он познакомился, когда учился ещё в школе. Схему эту он себе тайно до мелочей карандашиком перерисовал… Он даже выучил оттуда слово «hymen» и произносил его как «хуймин». Он почему-то решил, что этим словом вся эта байда целиком по-научному называется, а не девственная плева…

Видимо, когда учебник-то изучал, в корень зрил.

У него в подъезде гинеколог жил из местной поликлиники. Спросил он его как-то: «Ну и как тебе там ковыряться? » - «Да всё одно и то же»… А ведь этот человек видел всё самое сокровенное у всех женщин и девочек в их дворе, включая его собственную жену, у которой он сам так ничего и не увидел... Он ему завидовал!

Дед так расчувствовался, что стал беззащитно-искренним и наговорил такого, что бы в нормальном состоянии никогда б не произнёс. Оказывается, он жалел, что не родилась дочь, хоть у неё посмотреть, пока растёт...

Не-еет, только посмотреть, для себя, и то пока малая, вы чего!

Ой, что с человеком сделалось от того просмотра… Мы твердо решили, без справки от кардиолога так больше не шутить. У них и так был шок от рекламы «прокладок с крылышками» на последних годах жизни.

Знаете, что дед сказал?

«Счастливые вы… можете посмотреть, что хотите увидеть… И тогда, когда захотите… А вот нам не довелось…»

Поколение ушло… Но ведь они еще так недавно были с нами и даже полностью определяли нашу жизнь… Что, диковато? Как бы и про нас наши потомки того же не сказали.

Когда немцы в начале семидесятых прошлого века ещё только начали массово погружаться в воды грянувшей сексуальной революции, там наснимали сериал «Sсhulmаеdсhеnrероrt».

Крайне примитивная по современным понятиям ретроэротика.

Содержание можно определить следующей фразой:

«А наши школьницы… Они, оказывается, о сексе знают больше, чем пестик и тычинка. Ну-ка, ну-ка, что там у нас... Поподробнее…. Фу, какая гадость! Ещё поподробнее…»

Но для семидесятых сериал был революционным. В кино шел, аншлаг. Фильм для взрослых. По телевизору не пускали… Врезал по мозгам всем тем, кто выговор делал молодым девушкам, если они в воскресное утро не в церкви, а бегают по парку в спортивном костюме.

«А наши дети оказывается того-с… проблемы-с… совсем не как мы-с. » (с)

Детишки начала и середины пятидесятых годов рождения, ау! Вы ещё там живы? Как живется на пенсии? Ну и развратники же были ваши сверстники, дурной пример вы нам подали. А какие же, блин, тогда были тела! Пища без стимуляторов роста, Макдоналдсы ещё не ежедневное питание. Длинные волосы – унисекс, клёши и платформа – у кого повыше. Эти усы и бакенбарды… Эти попки девочек. И как же неприлично ваша странная одёжка обтягивает ваше «промежножье», знаете ли!

«Промежножье» - термин одной знакомой дамы, она именует так не только саму промежность, но и то, что она собой соединяет.

Правда, у «унисексов» тех поколений в их не самых удобных по современным меркам трусах непроходимые заросли из жестких лобковых волос. Ну и пусть... А то, понимаешь ли, начинаешь забывать, как должны, по большому счету, выглядеть вторичные половые признаки.

Как сказал мне один гей, мне б того дедушку, таким, какой он сорок лет назад был. Ох, я б того волосатика и…

Ау, люди! Вас не прет от современных возможностей? Мы же первое поколение, которое массово смотрит на секс нынешних бабушек в молодости. А то ведь и прабабушек, кое для кого, кто пока ещё тайно от родителей. Раньше это было ну никак нельзя… В Книгу рекордов кого или чего это записать? Эх, жаль тот дед, с которого я начал, не дожил до счастья… Он бы в молодые годы вообще б охренел, если б ему сказали, что в будущем можно будет посмотреть на секс во времена своей бабушки…

Алло, Хьюстон! Проблемы есть не только у нас, у них тогда их было гораздо больше.

Ну поймите же, ещё в семидесятые в Германии нельзя было даже и намекать в публичном пространстве, что с дороги могла сбиться и начать развратничать взрослая женщина тридцатых годов рождения. Фу!. «Клевета на высшую расу»(с), (привет от агента Клауса пастору Шлагу), а немцы, которые жили в семидесятые, еще в значительной части ту самую эпоху застали…

Ведь «Поруганная честь Катарины Блюм» Генриха Бёля - это, знаете ли, не о том…

А вот, если в сериальчике начала семидесятых молодёжь показать… Ну не знают они тех благочестивых нравов, давайте же теперь все вместе и поохаем хором.

А сегодня кто эту детскую немецкую наивность смотрит? Атака дикобразов. Полная дешёвая ахинея.

Ну а теперь – подумайте и представьте себе…

Если всё с такой скоростью будет идти и дальше, то уже в не столь отдаленном будущем (но мы не доживём, это ясно?) можно, экстраполируя тренд, достучаться и до самых непотребных фантазий.

Полно авторов – Сетевых фантастов, изображающих школы будущего всех уровней шизофрении. Хогвардсом начиная и виртуальной сельской школой заканчивая. Сами для себя выбираем, какой именно бред читать и как дозировать его в сознании по мере своей испорченности или шизанутости.

Можно, я тоже начну, а кто-нибудь потом продолжит? Мы же с вами в формате интерактивного общения. Наверняка кто-то из наших супер-многочисленных фантастов с берегов Интернета уже дополз до похожего изображения школы далёкого (?) будущего:

«Девять часов. Над кабинетом Сексуальной практики включилась надпись: «Встретим половую зрелость отличными оценками».

Значит, сейчас начнётся. Здесь с утра начали собираться студенты. Они были сосредоточены и напряжены: сегодня пересдача «хвостов». Юноши и девушки вполголоса беседуют и делятся новостями:

«Ура, завтра занятия по порноэстетике не будет! »

«Я забыл… так сколько видов дрочки существует? »

«А Матвеева опять не сдала зачёт по струйному оргазму…»

«А Петров высечь нормально не может, всё захлёсты делает. »

«Зато я групповуху автоматом сдал. »

«Ой, девочки, кто клизму одолжит, а то я свою забыла…»

И так далее. Фантазируйте дальше. На меня сошлитесь и работайте. В каждой шутке есть… да, есть она, эта самая доля! Не верю, что схожая картина при обилии людской фантазии могла прийти в голову лишь мне. Человечество креативно, информационный поток постоянно нарастает.

«Аффтар! В большинстве случаев результатом абсолютно независимого креативного творчества становится давно известная, уже открытая другими истина. Или давно уже написанный, но неизвестный тебе лично фантастический сюжет. »

Это говорит мой интерактивный читатель…

Смех смехом, а… Какой испорченный интерактивный читатель не знает народного продолжения этого высказывания?

Мы прекрасно знаем, что с нами на одной планете прекрасно выживают и Средневековье и первобытная звериная жестокость. Практически всегда там, где возникает горячая точка, помимо других видов насилия к населению применяется и насилие сексуальное.

Стоит только где-то ослабить власть и дать сформироваться группам автономов, приверженных силе. Их потом остановить трудно. У них вышли наружу инстинкты, они стали хищниками и объединились в стаю. Это не только русские бунты бессмысленны и беспощадны. Любая революция порождает слой проходимцев, готовых поддерживать режим, если им сами разрешат насилие. Которое начинает почти всегда включать в себя элементы сексуального террора. Что уже говорить про войну…

Тонтон-макуты «Папы Дока» Дювалье вели пытки на половых органов противников режима под Вуду-пляски.

А потом, во Вьетнаме… Было модно у американцев отсекать бойцам Вьетконга (что для них были незаконные бандитские формирования) половые органы и коллекционировать их. Была какая-то изданная в семидесятые годы в СССР книжуля-страшилка, где немного была подраскрыта завеса: какие же пытки применяли американские империалисты? Там открытым текстом указывают на это…

…Если есть парень, от подростка до тридцати лет, которого надо жестко допросить, то все пытки начинаются сразу на половых органах. Не надо бить его по лицу и телу, это только повышает порог чувствительности… Пропустить через яички электрический ток - первый этап. Говори, дурачок, война кончится. А ты свой сохранишь…

Для коллекций письки с яйцами у вьетконговских партизан часто отсекались живьём.

А ещё мне попадалась история про одного американского таксидермиста, который, служа во Вьетнаме, изготовил из половых органов вьетконговцев коврик приличных размеров, где все предусмотренные природой рельефы были воссозданы при помощи поролона и схожих материалов, чтобы придать форму, близкую к изначальной. Этакое панно на стенку…

Один американский гад, с которым я где-то на заре Интернета переписывался, в разговоре со мной утверждал, что коврик такой действительно существовал и что в его центре торжественно было помещено отрезанное достоинство некого легендарного вьетнамского лётчика Ли Си Цина…

…А вот и Африка, конфликт тутси и хуто, что разворачивался в Руанде… Все женщины и девочки вплоть до грудных в обязательном порядке насиловались, а у мужчин и мальчиков, которых захватывали, большей частью живьем вырезали или давили органы. Даже десяток бельгийцев, охранявших женщину –премьер-министра, кастрировали и забили им половые органы в глотку.

Казнь через асфиксию от собственных половых органов, забитых в глотку, известна со времен античности своей исключительно жестокой позорностью. Но в Руанде это было не в эпоху античности, и не в XVIII веке, а в 1994 году… Французы в самый разгар раздали хуто мачете, для сельхозработ, якобы… Ими мальчишки играли: вспарывали беременным женщинам животы, чтоб угадать пол ребёнка…

Но достаточно. Не только в Руанде но и повсюду на планете каждую секунду происходит очень много такого, по сравнению с чем фантазии русскоязычных сторонников БДСМ – просто наивная детская игра в крысу, как говаривал Остап Бендер.

Вы чувствуете отвращение? Я тоже. Я как верхний практикую исключительно «софт» ремнём и розгой, для меня вспороть живот беременной женщины для забавы – запредел зазеркалья. Как и коврик из половых органов. Вещи непредставимые.

Вомит, хоть он не так экстремален, в моё сознание тоже не помещается. А что там происходит, в Руанде, – лучше не знать вовсе.

Ну что, интерактивный читатель? Посмеялись для начала? Испытали чувство отвращения и брезгливости потом? Это просто такой приём драматургии, со времён Софокла ещё. Сначала рассмешить зрителя, а потом повергнуть в негатив. Говорят, таким образом можно немного подраскачать психику потребителю твоего интеллектуального продукта.

В этом и суть вступления к данному рассказу – обозначить контраст. Потому, что контрастны две образующие рассказ истории, которые ниже. Встреча людей из разных миров, которые, если б не обстоятельства, никогда бы не пересеклись.

Формат же изложения мною украден у передачи «Спокойной ночи, малыши! », если кто не понял. Сначала рассуждения , когда с фриками, а когда и без, о жизни вообще и морали в частности. А потом – кусочек мультфильма, если повезёт.

Вы у меня – именно интерактивные читатели. Читатель, увы, всегда нижний. Тот, кто следует за мыслью автора чужого рассказа, всегда получается в пассиве. Рассказчик доминирует, определяет, как он размажет сюжет и какие композиционные построения наиболее эффективны. А нижний просто следует за логикой изложения фактуры, попутно отвлекаясь на свои собственные мысли и ассоциации. А потом интерес (если удастся таковой пробудить) тянет его дальше к тексту, за новыми мыслями и/или продолжением сюжетной линии. Интерес – это как ошейник верхнего; заставляет глаза вновь бежать по строчкам.

Доминирование бывает ведь разным.

Ну, физическое доминирование знакомо всем, каждый вкладывает в это понятие разную степень жесткости и жестокости, выбирает из многообразной палитры красок этого процесса наиболее подходящие основные цвета и полутона. Что-то, как у всех, а что-то своё, особенное. Оттенков много, и они не обязательно – серые. Но даже и серого больше, чем пятьдесят оттенков.

Про социальное доминирование мы не будем, ладно? Не надо о грустном.

Достижение интеллектуального доминирования дано тоже почти всем. Конечно, это всё относительно. Но всегда ведь можно найти партнера, который в этом компоненте уступает. Конечно, если хочешь освоить наиболее продвинутый сектор, надо самому что-то из себя представлять и уметь над собой работать. Надо банально учиться, всем интересоваться, иметь высокий IQ и достаточный социальный статус, чтобы чувствовать уверенность, а не изображать её. Это, однако, не всем уже дано. Но всё, как уже сказано, относительно…

Доминирование над чувствами, подавление психики. Не владеешь элементами гипноза, методами НЛП? Ну и фиг с ним. Достаточно энергии взгляда, энергии голоса, уверенности движений. Вот тебе и инструменты НЛП, данные природой. Ну, это тоже не всем дано. Смотря, что у тебя от природы и как сформировалась твоя личность.

Ау, верхний! Ты что, думаешь, взял в руки плетку из секс-шопа, поставил девочку на колени и ты – доминант? Нет, ты просто взял в руки плётку из секс-шопа и поставил девочку на колени. А голос у тебя дрожит, ты сам не совсем понимаешь, чего хочешь, и, если она скажет: «Ну, хватит. Я сегодня уже устала играть», то ты и остановишься. Замрёшь морской фигурой из «Море волнуется раз…»

Можно ведь доминировать и дистанционно. Силой образа – как зрительного, так и образа, рождаемого словом. Это весьма трудно. Тут требуются базовые знания основных правил изложения текста или техники рисунка… Или, может быть, чуточку больше, чем базовые. Картинке, которую художнику рисовать порой несколько часов, уделяется лишь мимолётное внимание- несколько секунд. И дальше – всё, если не сумел зацепить. А вот слово - это ещё труднее. Просто перестанут читать, никто не обязан следить за твоей мыслью. Язык коряв, он не передаст всего многообразия и совершенства реала. И твой нижний – потребитель текста – сбежит.

Но спасает другое: уверенность в том, что твой уровень способностей излагать мысли буквами будет востребован опытным потребителем. А также… тот факт, что действительность, в которой ежедневно пребывает тот или иной читатель, жаждущий всё новых сюжетов, чаще всего еще более корявая, чем образ, создаваемый в мозгу языком автора. Тогда – бинго!

Пора уже вторгнуться в Вашу сексуальную психику на правах Верхнего. Мой интерактивный читатель, устав от действительности, устав от однообразного реала, посмотрев порнуху и перебрав в мозгу эротические картины, может в любой момент по своему желанию перейти в мир образов, создаваемых словом. Чужим словом, и это немаловажно для него, в этом вся суть.

У него самого, конечно, есть в голове шаблоны интересных словосочетаний, вербальных описаний волнующих его тем и острых моментов. Его мотает по просторам Инета в надежде их встретить – ещё и ещё - у других авторов...

Он прихватывает в этот мир с собой свои фиксации и образы.

Прихватывает Гарри Поттера и Гермиону Грейнджер, если без этого образ не формируется…

Прихватывает, наконец, себя за разные места, у кого что-то чешется. Обеспечивает доступ рук – своих или чужих, если такие «руки есть под рукою». Или… не только рук.

«Не надо быть как все, потому что мы и есть как все…» (с) С. Довлатов

И, может, в этот момент, что-то и включает фантазию…

И тогда можно – к сути рассказа…

…В рамках Московского международного кинофестиваля, проходившего в июле 1981 года в Москве, в программе внеконкурсного показа был французский фильм с Миу-Миу «Женщина-полицейский». Афиша, которую вывесил кинотеатр «Звездный» на Проспекте Вернадского, гласила: «Трагическая судьба молодой девушки, инспектора полиции, расследовавшей дело банды, занимавшейся растлением малолетних». Вы бы видели, что на этот фильм за драки были! Лишнего билетика спрашивали в метро, при открытии вагонных дверей… Видел, как билет покупали с рук… Аж за десять рублей! Мне по причине юного возраста такой фильм вообще смотреть не полагалось, но я уже мог сам представить , что там могло было быть… Но сколько же в Москве было озабоченных дядек всех возрастов, как же ждали они встречи с таким интересненьким сюжетом, как хотели они вкусить клубнички с запретными сливками!

Между тем, фильм по сегодняшним меркам очень средний, постперестроечным поколениям при его просмотре пожелание: не заснуть… Обстановка провинциального города, где забитые и зависимые от местной элиты люди шахтерской профессии молча терпят, когда их малолетних дочек таскают к хозяевам города для плоских утех, а им – иногда - выплачивают компенсацию…

У нас ведь не Франция, у нас в провинции и похлеще будет. Есть тут один волнительный вопросик:

А вот как живет там одинокая Маруся, та, что в городе Тарусе? Не перезванивается ли с девушкой Прасковьей из Подмосковья? Для них ведь не то, что Серёга из Кривого Рога, но и Авлод из Минеральных Вод вполне подойдёт…

Но и их нет.

Вообще неинтересно, скажут многие. И так по жизни тоска.

Лучше услышать о том, что богатые тоже плачут во всех вариациях этой темы. Посмотреть на придурков из сериалов.

Ну, а если в этих тихих городах и поселениях оглянуться вокруг, там столько всего трагичного, что просто и думать об этом не хочется…

Героиня сегодняшнего рассказа – назовем её Марина - родилась на окраине одного из городов, от которого ехать в столицу автобусом – восемь часов, хоть он по карте и не так далеко. Это место я представляю себе по фотографиям, которые есть в Сети.

Город средней величины. На окраине города – крупный завод. Около завода помимо всяких вспомогательных построек еще и несколько домов, где жилищный фонд используется как в виде квартир для сотрудников, так и как просто общаги... Когда-то на заводе было больше двух тысяч рабочих, а сейчас…

... В этих нескольких стоящих на отшибе трёхэтажках живут люди. Есть и такие, которые уже и на заводе, что рядом, не работают, просто здесь осели. А вокруг другой работы отродясь не было. Ну, уезжают на заработки, а прописаны здесь. Детей оставляют с бабушкой. А у детишек – три двора с мокрым бельём, заросшая травой площадка с одним ржавым баскетбольным кольцом, квадратики огородиков, а дальше выбор – налево – свалка, направо – загаженный лес, а с остальных направлений – завод. И дорога, по которой раз в час проходит автобус, следующий куда-то, где есть и другая жизнь. Кино нет, в ларьке чипсы и пиво. За продуктами, если без машины, в переполненном автобусе четыре остановки. Школа – за три остановки…

И… вообще ничего больше. Правда, в полукилометре выше по дороге есть некие дачи с участками, используемые лишь летом. Кто-то удачно врезался в начале девяностых в газопровод завода и кинул электричество на домишки – всего на какие-нибудь сотни киловатт мощности за счёт завода. Потом это как-то легализовали. Там обитают более цивилизованные люди, но дети приезжих страшно боятся местных, не общаются.

Ну а те живут здесь всегда, куда же деться… И ни одна квартира не простаивает пустой: газ и вода подведены, и даже канализация своя. Обслуживается машиной-ассенизатором.

История эта произошла в конце девяностых.

У Марины судьба довольно трудна. Она и старшая сестра Рая оставались в одной из этих квартир с бабушкой, папа с мамой уезжали в Москву, на заработки… А потом – папа их бросил и женился на москвичке. Мать запила, опустилась. Чтобы помочь детям материально, её лишили родительских прав. И в этих условиях, под опекой какой-то совершенно полусумасшедшей бабушки, главным действующим лицом для Марины стала её старшая сестра Рая.

Та оказалась юной садисткой. Началось, когда сестре было двенадцать лет, а Марине – восемь.

Сестра приехала из лагеря, где была по социальной путёвке. Там произошло ЧП местного термоядерного масштаба.

Кто-то из мальчишек запустил популярную садистскую игру. Я просто знаю, что похожая игра уже бывала, в разное время и в разных местах, и не раз. И многие читатели тоже о таком слышали. Суть её – вколоть ничего не ожидающему мальчику в попку иглу прямо через штаны – и посмотреть за его реакцией. Если реакция сдержанная – значит, «настоящий фашист».

Это так назвалось у тех недоумков в том простеньком дешевом лагере. Там сопляков двадцать себе жопы разными грязными иголками перекололо и так и не смогли определить, кто зачинщик; все друг на друга показывали. В медпункте пришлось всему отряду одно место на предмет проблем проинспектировать.

Мальчишки же успели пару раз кольнуть и девчонок, прежде чем это всё взорвалось. И в числе этих девчонок оказалась и Маринина сестра. Рая запомнила этот укол как что-то особо болезненное и унизительное. И… стала наказывать маленькую сестрёнку таким уколом… То, что она сама при этом испытывала, может себе наверняка кто-то из моих интерактивных читательниц представить по своим воспоминаниям. Такие девушки и женщины - активная сторона процесса - реально есть. Мне это известно доподлинно… Для любительниц сообщу такую подробность: сестричка вкалывала иголку перед сном или с утра, в голый низ ягодицы около границы трусиков, и не прямо, а чуть наискось. Для этого она приказывала Марине замереть…

Но, всё же, хотелось бы верить, что таких сестричек в обществе ещё меньшинство, а то за будущее страшно.

Маринка никогда не жаловалась, хоть и плакала. Она и так была одинокой и старшая сестра казалась единственным оплотом в жизни. Иголки в попу она получала почти ежедневно больше месяца. Потом это заметили, потому, что была занесена инфекция, пошло нагноение. Маринка не сказала, что это – сестра, хоть дотошная молодая женщина из надзорных органов, которую вызвали в поликлинику, её и пыталась расколоть. Сказала, что сделала всё это сама и что ей нравится, когда больно. Дама, проводившая допрос, долго колебалась, но… почему-то поверила, хоть смотрела как-то странно. Семья раньше была на учёте как неблагополучная.

Но сестра решила, чтоб больше не светиться, перейти от иголок к ремню. А потом…. В прыжке достигающая половой зрелости сестричка заставила делать и ещё кое-что. И научила кое-чему. Мой интерактивный читатель – домыслит в меру своей порочности, а мы описывать н будем.

И так было до того, пока не появился он.

Парень, лет 16, одногруппник сестры в медицинском колледже, по имени Рома. Будущий медбрат.

Дома места не было. В одной комнате ненормальная бабка, в другой – они с сестрой. Мать давно свалила к каким-то алкашам. Обе комнаты метров по двенадцать…

Сестра хотела её выставить за дверь, но парень оказался с извратом. К двенадцатилетней его потянуло тоже. Сразу, как только Маринку в облегающих джинсиках увидел.

«Бабка спит, сестрёнка учится! »…

Хотя по виду он особо на преподавателя не тянул. Но голос был властный и грубый - уверенный голос дворового вожака. Он даже и в мыслях не допускал, что Маринкина сестра рядом с ним будет иметь какое-то свое мнение. Сразу огребёт. Из старшей сестренки быстро выбили дурь - её желание властвовать, которое она реализовывала на Маринке. Всё же, парень, который её выбрал, - самый оторванный в их поселении, сын начальника цеха.

Присутствие Маринки в комнате было объективно необходимым. Их небольшой населенный пункт насквозь простреливался глазами, прослушивался ушами. Гнусно, когда самые разные люди не пойми откуда всё о тебе знают. Местное население – та ещё «воронья слободка», кто откуда понаехал. В общаге напротив подъезды загажены – зассаны и заблёваны, и никто никогда не выметает окурки на лестничной клетке.

Поселение при заводе - это ж не родное село, где больше полсела - родственники. Присутствие Маринки в комнате – гарантия, что у сестры с её хахалем всё благопристойно. Именно это и объяснил Рома. И в нижних слоях общества есть свои принятые местным населением условности.

Реалий Вы не знаете, бомонд общажный. Дышите тут атмосферой, с ароматами кислотных выделений завода, перемешанных со смрадом редко вывозимых помоек, фантазия на два шага вперед не работает. Молодёжь проще и циничней, она приспосабливается.

Это и в благополучных-то семьях, живущих в объективно скромных пентхаусах за полтора – два ляма зелени сколько всякого изврата, а в неблагополучных…

«Давай при ней. Она поучится. Ей тоже скоро такое предстоит. »

Марина просто опешила, когда Рома прямо на глазах раздел сестру и стал трахать. Ей же он велел подойти поближе и смотреть…

А Рома, задумав из сестер сделать себе выдрессированную парочку для своих утех, долго и осторожно пытался измерить, как далеко он может зайти, чтоб Маринка железно ничего никому не рассказала. То, что он крутит со старшей Раей в стадии детских обнимашек местный бомонд допускал. Но то, что он проявит хотя бы какой-то интерес к юной девочке, встретит жесткую негативную реакцию. Поэтому любой намек на то, что это зашло до реала, надо скрывать. Нравы и законы вне стен двенадцатиметровой комнаты не располагали к ошибкам.

Дело в том, что в их маленьком мирке недавно произошли события. Сверстника Ромки едва не привлекли за связь с малолеткой. Возили в город, на ночку в предвариловку к уголовникам поместили, тут же всё признал, написал явку… А папаше его пришлось автомобиль продать, чтоб всё замять, сбережений не хватило. Замяли. Все ж свои и всем здесь жить и дальше. А что было – то прошло.

Роме помогла определиться в решении довольно глупая Маринина сестричка. Она почувствовав интерес своего парня к младшей и - приревновала.

Рома спросил её в лоб , не сдаст ли их Маринка, не расскажет ли, что при ней такое было. И Рая злорадно рассказала про иголки в попку. И про то, что Маринка даже этим ментам ничего не сказала, молчала, как партизан Брянщины.

И тут для Ромы тут же открылся горизонт. Если про иголки в более юном возрасте молчок, то можно делать всё… кроме как - туда. И то – до поры до времени.

В следующий раз Маринка получила приказ: раздеться до трусов и смотреть за их сексом так. А еще через раз – и совсем голой остаться.

Рая, конечно, увидела, как жадно этот Рома разглядывает открывшееся его взору тело. И тут же решила Маринку в его глазах опустить, рассказала своему парню про ремень, и про другое, что между девочками бывает. В том числе, и между сёстрами... Ума-то палата.

В результате немедленно и совершенно неожиданно для себя получила ремня от этого Ромы сама.

Повод – Рома заявил, что это западло, когда твоя девушка так мучает свою бедную сестру. Поэтому она должна вернуть интимный должок сестренке. И – немедленно. А он за восстановлением справедливости лично понаблюдает.

А вот вопрос о ремне сразу его взволновал и дал новое направление мыслям. Доминировать сразу над двумя девочками – чем не достойное развлечение? Сначала для порки обоих придумывались поводы, потом это просто вошло в почти ежедневный ритуал.

Марина для Ромы оказалась проблемой куда меньшей, чем скрипучая кровать. Слышимость в том панельном курятнике такая, что объяснять не надо. Рома сильно озадачился конспирацией. Он поначалу не мог действовать, как хотелось, осторожно орудуя своим инструментом, чтоб не дать разбуженным пружинам своими мерными поскрипываниями все выдать соседям. Но такое ему не нравилось.

Рома был парень изобретательный и рукастый, где-то нашел несколько обрезков струганой доски и распилил по размеру. Приладил. Стало пожёстче, но скрипеть перестало. Теперь можно и поработать своим инструментом от души.

Но… Говорить шепотом, кричать при сексе - ни-ни…- старшая сестра лежала, закатив глаза и открыв рот, часто дыша, как рыба, вытащенная на берег (избитое но очень верное сравнение), в страхе издать характерный звук...

Кстати, шлепки ремня тоже сквозь те стены слышны. А музыка на что? Если скрип пружин кровати всё равно прорвется, то звонкий щелчок заглушится.

Всё ведь можно скрыть даже и в маленьких поселениях, где все всё обо всех знают. А если ты житель большого города? Как много всякого такого кроется в домах-коробках, когда бетонные плиты разделяют не комнаты, а параллельные во времени человеческие миры. Одна семья живет по одним законам, другая - по другим. Наверху – молятся, а внизу – гэнгбэнг. Только звуки проникают сквозь стены, и то не везде – ссора, драка, ритмичный скрип кровати, музыка, телевизор, плач... Лицо в лифте знакомо, но оно – часть внешней среды, смотрим друг мимо друга. И где-то совсем рядом, может, метрах в десяти вверх или вбок, на маленьких квадратных метрах, изолированных от всего мира бетоном и стеной равнодушного отчуждения, постоянно происходят свои маленькие трагедии. И ведь никто не расскажет. А многим – и некому рассказать… Только Сети.

… Дальнейшую эволюцию отношений в этой компании описывать не будем. Дадим опять возможность домыслить интерактивному читателю. Так продолжалось два с половиной года. На момент ухода этого Ромы в армию, он делал всё – для него сексуально мыслимое - с обеими сестрами, исключая вагинальный контакт с Маринкой.

А в какой-то момент он неожиданно… вколол Маринке в задницу иголку. От всколыхнувшей острые воспоминания характерной боли Маринка впервые кончила…

А ещё Ромик любил рассматривать во всех подробностях упомянутый в начале рассказа hymen. Марина откидывалась назад на руки и до боли по максимуму разводила ноги… Он говорил: «Смотри у меня! Чтоб сохранила! Из армии приду – сразу распечатаю! »

Таких девочек жалко. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что нужно для них сделать объективно. Надо найти хорошего, бескорыстного и доброго человека и поручить ему опеку. Только где ж его возьмёшь… Кто возьмёт проблемную девочку в пубертатном возрасте, с негативным сексуальным опытом, в уже сложившуюся семью и окружит её вниманием и заботой? А если такого нет, то не стоит думать, что в детском доме лучше.

Но почему-то моралистам это - ну совсем не интересно. Они даже не мыслят в этом направлении.

«Живи в аду, но сохранись в половой неприкосновенности! Чтоб этого – ни-ни! А то ты оскорбляешь наши понятия о допустимом. У нас вот всё есть, мы мучаемся, выбираем, в каком соусе заказать лангустинов и каким вином запить, свихиваемся от безделья и русской хандры в пятизвездочных отелях на Ривьере, нас уже тошнит от Лигурийского моря. А вот этого-то как раз нельзя и нам. А тебе, стало быть, конечно же, тоже! Потому, что нам нельзя! Ни под каким видом!! »

«Что? У неё по сути нет выбора? Где это такое происходит? Давайте, стучите же! Пойдем разбираться, полицию подключим, общественность поднимем! Где журналисты? »

Народ обожает читать про такое! Смаковать, что получал он с малолеткой, как он извращался и какова дальнейшая судьба ему уготована. Вот и выпустили чуток злобу и напряжение…

Но никуда она жаловаться не пойдет. Будет держать до последнего оборону, ни проронит ни звука, если будут заботливые дяди и тёти проявлять глубокое участие. Ведь для неё после этого всё будет только хуже. Улучшить её условия проживания и дать средства к существованию никто ведь и не стремится. А что там бывает в ваших детских домах… Кое-что даже падкие до сенсаций журналюги опускают. Чтобы создать тысячам таких детей нормальные условия жизни, соответствующие их современным запросом, нужны не только деньги, но и душевная щедрость, но мало у кого есть желание этим делиться, особенно, когда нарастает неопределенность относительно дальнейшего развития общества...

…Итак, любовник сестры наказал беречь девственность и отбыл в армию.

Если б мы с моим лирическим героем писали мыльную оперу для телесериала средней тупости, надо непременно вставлять замес, что парень-де отбыл, а старшая сестра залетела. Типа, не успели расписаться. Но наша цель – не мыльная опера. И так понятно, что после отъезда Ромы в армию жизнь сестёр друг с другом и так стала невыносимой. К этому моменту Марине было уже пятнадцать.

Я не буду описывать все те дрязги и гадости между сёстрами.

Марине судьба дала огромный запас терпенья, она не сопротивлялась издевательствам старшей сестры, получала побои, плохо питалась и делала всю домашнюю работу – ну чистая Золушка.

Она понимала. Она всё понимала…

Что поделать, в их поселении почему-то все девочки моложе парней. Тринадцать парней в возрасте Ромика, и на них – пять девушек их годов рождения. А на четыре года моложе – всё как раз наоборот, девочек чуть не в три раза больше.

В посёлке нет шансов. Уже следующей весной это всё неотвратимо произойдет. Он ведь сказал, что после дембеля – сразу ей «целку ломать». На глазах старшей сестры. Без всяких сантиментов.

И виноватой в глазах общества будет она сама.

Перспектива единственная: одним махом всё потерять, когда этот ублюдок вернется из армии… А потом – молчать… Рассказать и пожаловаться нельзя. Жить придется там же, и вдруг, ненароком, в речке утонешь, с лестницы свалишься. Суррогатом каким отравишься или грибочков случайно не тех поешь..

Из посёлка никуда не денешься.

…А вот она решила… куда-то деться…

«Бессердечность богатых узаконивает дурное поведение бедных. » (с)

Это цитата.

От души аплодирую тому интерактивному читателю, кто узнал автора. Значит, вы не только прочли, но и поняли нашего классика. Будьте честны с самим собой, если сразу узнали, ставьте себе высший балл! Это – маркиз де Сад.

И вот, у Золушки, как и полагается в сказках, совершенно случайно появилась добрая Фея. А как же иначе? А то бы там в этом посёлке и сгинула, ни я, ни Вы бы ничего о ней не узнали.

Ей как раз исполнилось шестнадцать.

Фея предстала в образе тридцатилетней развязной бабёнки, которая в Москве кое-кому оказывала кое-какие услуги. А потом в Москве у неё что-то не сложилось, а, может, просто перестали платить и выставили, не назначив пенсию. Она работала где-то в городе, устроил местный авторитетный дядя торговать, платил, но – с отсосом и без записи в трудовую книжку. Натурой получал с неё в закрытом ларьке, после подсчета выручки. Чаще – оральный секс, но иногда – и раком. Дома у него семья. Она всё делала. Желающих пообвешивать на фруктах-овощах в их депрессивном городе много, а местечко тёплое, зимой не холодно.

Она своим намётанным взором Маринку и выцепила. Выяснила, что та девственна. И стала склонять на этом заработать. Маринке – в любом случае – тысяча зеленью. Ну она своё сама помимо этого получит. Едва ли эта сводница знала, что есть у нас даже статья «Торговля людьми». А ещё – «Вовлечение несовершеннолетних в проституцию»… Можно пришить… или не пришивать, потому, что лень всё это крутить, да и кому от этого будет легче?.

Марина решилась сразу, безо всяких колебаний. Она знала, скоро этот Ромик вернется из армии и всего лишит за бесплатно, едва только успев снять дембельскую форму. Он уже пару раз звонил и предупреждал. Жил, можно сказать, предвкушением.

Эта дама неожиданно подсказала способ, как вырваться. Заработок для девушек. Но потом. Сразу – тысячу баксов…

Да, Марина вся собралась для этого самого важного в жизни решения. Она будет умолять, чтоб тот, кто её купит, ей помог. Оставил прислугой. Хоть полы мыть, хоть что угодно. Просто – за кровать, еду и защиту. От этого посёлка, бабки, сестры, Ромика… Если у него есть такие деньги на этот кусок слизистой, то, видимо, человек не бедный…

Она зашла к этой даме, «овощной соске», как её кто-то метко назвал в поселении. У неё она была переодета в очень кокетливое нижнее бельё с маленькими бантиками – откуда ей видеть такое в этой глуши…

Тело фотографировали без лица.

Отдельно – её капитал, предназначавшийся к монетизации. Пришлось самой всё там раздвинуть и придержать пальцами..

Риск мог быть колоссальный. Её просто могли продать в сексуальное рабство. Она могла попасть… Интерактивный читатель знает, на что. Сказок много, реальность большей частью другая.

Её могли просто взять какие угодно люди и не заплатить ничего. И она бы молчала. Мало того, безропотно всё бы ещё выполняла, она же дала этой бабёнке сделать с неё фотографии. А она… как она домой вернулась бы? Там бы жизни уже больше и не было...

Но… Без риска нет удачи, слишком много вариантов могут оказаться существенно лучше, чем этот полный беспросвет в том поселении.

Но тут, можно сказать, повезло, если это слово вообще в данном случае уместно. Заказчик всё подтвердил в течении двух суток, и он оказался надежным и в целом порядочным по жизни человеком, если говорить об иных общечеловеческих вещах.

У любого девиантно мыслящего индивида психика формируется как симбиоз из своей узко понимаемой морали и морали общепринятой. Вот и у этого человека, что её купил – своя мораль.

Прекрасный принц явился в обличье взрослого мужчины лет под шестьдесят… Он, правда, очень хорошо за собой следил. И был очень небедным человеком. И… в общем-то, никогда не был и педофилом. Он, наоборот, очень четко соблюдал закон. Возраст согласия, говорят, четырнадцать. На тот момент это действительно было так… Этой шестнадцать. Но в случае, если девушка заявит, что была на самом деле не согласна, то все, естественно, послушают её, потому, что она… ну как она может быть на такой секс быть согласна, обалдели, что ли? Значит, надо принять меры, чтобы подобной ситуации не возникло.

Можно, я этого мужчину буду называть без имени. Просто дам кличку: «Один Из Них» или просто для краткости - «Один Из». Про него сообщу только одно: это имя есть в Википедии. А уж как он туда попал – как политик, медиаперсонаж, чиновник или просто крупный предприниматель, не столь важно. Умный человек свою известность и власть всё равно будет трансферировать в деньги, а на них осуществлять свои желания и фантазии. На самом деле это заблуждение, что публичные люди могут себе позволить всё.

Им приходится быть в несколько раз более осторожными… Они всегда под прицелом, как офицеры по версии Газманова. Как писал тот же де Сад, даже если живёшь в Раю, то это не значит, что ты живёшь во вседозволенности, потому как и в Раю есть свои жесткие правила…

Может, этот человек одержим страстью лишать девочек девственности? Нет. У него всего уже было достаточно, в том числе и этого. Я даже не предлагаю своему интерактивному читателю загадывать, как много в одном временном измерении с нами находится сию минуту людей, организующих свой досуг так же, как наш Один Из...

…Финансы позволяли ему иметь многих из тех, кого он захочет. У него в роли сводника работал парень, молодой и красивый. В его функции входило находить по клубам и тусовкам (соцсетей тогда, по счастью, не было) девушек, знакомиться и совращать. Искать таких, которые понравятся хозяину и согласятся за деньги с ним переспать. А, может, и принять участие в разных тематических сессиях или фантазийных оргиях со всеми имевшимися тогда в наличии техническими средствами.

Работы, кстати, у этого секретаря хватало, сколько человеческого материала надо перелопатить, Интернет только зарождался… Правда, делать это было проще: в то время не было такого обстоятельства как тупой, всё поглощающий вирт, исходящий от хикикомори всевозможных мастей, воображающих себя… Да кем только себя не воображает хикка, вставая с вонючих простыней незаправляемой кровати в загаженном жилище.. Даже не утруждающий себя сменой трусов после прогулок по злачным местам Интернета…

«Интерактивный читатель, это, конечно же, не о Вас… Что, уже и сами это сразу поняли? Ну и молодец…»

Проститутками, которые привыкли просто снимать напряжение на потоке, Один Из брезговал. Только если сутенеры предлагали так называемые «сливки». Так назывались молодые, привезенные из провинции или из Украины, которые были ещё крайне неопытные и только начинали свой путь…

Хотя, если честно… Этому человеку жилось просто. Ему не надо было ничего особо изысканного, не было сложных девиаций. Немного виагры, которая как раз появилась в конце девяностых, немного психотропных препаратов, немного кое-каких других стимуляторов. Вот тебе уже и почти двадцать лет от роду… Фармакология творит чудеса. А всё, чего хотелось, покупалось легко и безо всякого напряга для его бюджета.

К нашей Теме он имел отношение скорее случайное.

Как утверждает психоанализ, все девиации и желания оформляются в детстве, при возникновении и развитии полового влечения. Можно эту фразу и не писать, все и так знают. Но ведь когда-то было принято начинать статьи словами «На таком-то съезде КПСС отмечалось, что… Еще В. И. Ленин в своей работе… такой-то… писал…» Никому не нужные условности. Ну а как без них? Вот и мы знаем классиков, что необходимо каждый раз подчеркнуть, соблюдая верность традициям изложения.

Один Из был когда-то просто мальчиком, который, начиная с пятого класса тогда ещё очень советской школы, безнадёжно влюбился в свою одноклассницу. Он испытывал к ней всё то, что испытывает обычный «сохнущий» мальчик, не вполне представляющий, что можно делать по жизни с объектом своего желания, кроме как иметь его в поле зрения и пытаться обратить на себя внимание – от пресловутого дергания за косичку до разных выходок на её глазах. Самое обыкновенное такое детское чувство, которое многие испытывали. Про это написаны тысячи строк, не будем повторять других. Его интерес, однако, имел четкую сексуальную основу, плотские желания пробудились рано. Хотелось прежде всего физического соприкосновения с её телом. Она была единственной мыслью его эротических возбуждений, «подложкой» для игр со своим дружком.

Может, оно бы всё так и прошло, как проходит почти без следа у других… «Как прошли Азорские острова» (с). Но было одно обстоятельство, одно невероятно сильное переживание, детский шок, который прожог его влюбленную детскую душу насквозь.

Даже уже будучи «Одним Из» он не только не смог избавиться от этого, наоборот, с каждым годом его жизни необходимость рассчитаться с прошлым всё нарастала.

При социализме было распространено, что семьи работников одного предприятия могли разом получить квартиры в одном доме. Так было и у них. Весь подъезд – с одного крупного «ящика». Его семья на седьмом. Девочка, которая ему нравилась – на пятом. Комнаты друг под другом. Засыпая, он знал, что тело, которое он так хочет, в пяти с половиной метрах ниже. Два перекрытия и пространство чужой квартиры. От неё не скрыться, она всегда рядом. Одна школа. Один класс. И два соседних дачных участка – от того же «ящика».

…Вот там он ЭТО и увидел. Он сидел на корточках за кустами и собирал крыжовник. Себе в рот. Рядом на их участке – сарай, за который можно спрятаться. Соседний участок, отделенный сеткой-рабицей, перед ним как на ладони. У них там – шестиугольная беседка, с круглым столом посередине. Для посиделок с винцом под шашлык.

А дальше – небольшая травяная прогалина, не ставшая жертвой массивной садово-огородной деятельности тех лет. Там посреди – тогда некошеной - травы стоит шезлонг, на который приходит загорать ОНА. Одетая только в синий девчачий купальник. Она будет читать «Войну и мир». Её надо прочесть перед девятым классом. А он будет рассматривать её сбоку; жаль, что шезлонг нельзя развернуть на девяносто градусов, тогда бы в поле зрения попала наиболее интересующая зона – между ног.

Можно наблюдать сквозь ветки крыжовника, или – из щели внутри хозяйственной постройки, где хранится сельхозинвентарь и другие инструменты. Там – надёжнее.

В день, когда ЭТО случилось…

Едва только скрипнла дверь у них на террасе, как он мигом сменил диспозицию – именно в сарай, на колени, глазом – к щели.

…Она появилась вместе с отцом. По тому, как она появилась, он понял: здесь что-то не так. У него почему-то забилось сердце сразу. От них обоих шла какая-то сразу наполнившая все пространство вокруг энергия, эмоциональное напряжение. Она шла как-то не так. Неуверенно, опустив вниз голову.

Вот они оба в беседке.

«Я говорил тебе? »

«Да. »

«Я простил один раз? »

«Да. »

«Ты всё поняла? Без обид, только! »

«Да…»

Тут он заметил у отца в руках ремень… Неужели… будет ЭТО!

Он настолько опешил, что отшатнулся от щели . Что-то выпрямило его. В голове зашумело. Когда он вновь прильнул к дырке, всё уже было понятно. Да, именно ЭТО…

Очень неудобный ракурс для него, ничего почти не видно. Она полулежит на столе, лицом к нему. Платье задрано, виден нижний край. Виден замах руки отца… Его шумный вдох пересохшим ртом совпал со звонким звуком первого удара.

От возбужденья у него начался озноб. Такого в жизни никогда не было. Если б он увидел порку мальчика, это б его сильно возбудило. Если порку девочки – возбудило бы значительно больше. Но тут была порка любимой девочки! О которой все мысли и трусливое дрочево на фотографии. Две картинки – её фото в спортивных трусах, сам тайно сделал фотоаппаратом на физкультуре – и фотка другой девочки, голой, но с похожей фигурой, вырванная украдкой из порножурнала отца... И переживания потом, а вдруг он заметил? А если заметил, то почему ничего не говорит?..

…Какой -нибудь «крапивинский» мальчик, остро чувствующий несправедливость со стороны взрослых, должен тут же вскочить с деревянной шпагой и напасть на папика, защищая свою мечту…

…А вот он испытал – впервые в жизни – поллюцию. До этого он никогда дело не доводил, дрочил при первой возможности. А тут его трусы – разумеется, черные сатиновые, как у всего того поколения - стали мокрыми просто от первых секунд зрелища. Это было первый и последний раз в жизни: через затылок ударила молния, всё тело затряслось. Ему было больно вместе с ней… и невероятно возбуждающе интересно - от погружения в эту интимную тайну.

Каждый удар отдавался как будто по собственному телу. Она стояла опершись на руки, покорно принимая наказание… Она ничего не говорила. Не вырывалась. Не просила это прекратить. Не извинялась… Она встречала эти удары, как что-то должное, само собой разумеющееся.

Это ведь значит, что она к этому приучена, не сопротивляется, не просит, не считает ударов и не ждёт их окончания.

Это значит, у отца полная власть, абсолютный авторитет, – закончит, когда захочет, и слезами не разжалобить. Пороть будет столько, сколько нужно, по своему разумению.

Это же классно, что она - такая... А далее он поразился количеству ударов – наверное, больше сорока, он их не считал. Значит, это не для острастки, а для боли, замах полноценный, звуки ударов выстрелами отдаются в его голове. Она лежит и тихо всхлипывает.

Лупил адреналин, неудержимая похоть давала мощный импульс вниз…

Хотелось бросится к ней, обнять и слизать с ресницы её слезу. Но вместо этого он яростно дрочил. Излишним сжатием причиняя себе боль. А ещё он до боли кусал себе губу. Любой подросток, сохнущий по объекту своей любви на уровне подсознания воспринимает объект своей страсти как свою собственность, которой можно распоряжаться, хотя бы в мечтах. Эта девочка – собственность его души, она мысленно полностью его, значит, и ее попка тоже его. И не её лупят, а их обоих.

Отцовский ремень стегал её по самым заветным и запретным местам, мысленно принадлежащая ему. Это было…

…Ну просто восхитительно! Это – лучше, чем даже её трахнуть. Увидеть такую порку любимой девочки по силе впечатления в одном ряду с тем, чтобы ей впервые овладеть…

Было в этом что-то невероятно консервативное, глубинное. Что-то из того, что составляло веками основу бытия в семье. Что-то бессознательное, базировавшееся на безусловной установке: отец имеет право пороть дочь...

Когда она выходит замуж, кажется, раньше был даже обычай отдавать ремень или розгу жениху отцом дочери. Это так было раньше… И он, на уровне подсознания, был готов в тот момент когда-то в будущем этот ремень принять. В переносном смысле, конечно.

В его мозгу произошла интерференция зрительного образа и неожиданно всплывшего в подсознании дежавю, рождённого генетической памятью об обычаях сотен поколений до него.

Отец, в базовом генетическом знании подростка - это хозяин, человек, который вправе причинить тебе боль и унижения, если это сочтёт нужным. Такое знание закреплено в ребёнке, пусть не в каждом, на уровне генома. Как у паука-крестоносца, который всегда делает в паутине тридцать пять хорд, накручивая на них тридцать девять кругов… И ведь никогда не ошибается…

Это часть психики биологического нижнего. То, что называется покровительственно просто психикой ребёнка, но понимается очень упрощённо.

Отец, этот биологический верхний, никогда, может, и не предпримет по отношению к тебе акта насилия. Он никогда не сделает этого, если ты не дашь повода. Но где-то в глубине сознания прячется каким-то биологическим путём в детский организм вживленная мысль, что если ты переступишь определенную границу, то это случится. И это заставляет подавлять в себе желания, которые могут ему, легальному биологическому верхнему, не понравиться.

Но она эти правила, очевидно, преступила. И вот он, понятный на протяжении многих поколений результат. Папа, тот самец, который до определенного возраста имеет на нее права, реализовывал своё право на наказание, которое современное общество яростно пытается оспорить, нарушая многотысячелетнюю традицию.

Не будем особо возражать, возможно, гуманисты окажутся правы. Потомки не поймут именно нас…

…Не надо решать за потомков, ладно? Это их личное дело, и не можем мы угадать, над какими именно нашими с вами повседневными обычаями они будут смеяться, как и мы с удивлением относимся к массовым обычаям ещё недавнего прошлого.

«Это мерзкие отрыжки, дней минувших отголоски. » (с) - скажут гуманисты.

Такое уже было.

Ну вот представьте себе такой Город Солнца. Где всё станет супергуманно и супергармонично, а разные девиации уйдут в небытие за ненадобностью. И мы с Вами уйдём в небытие…

Но скажите – Вы сами в такой исход верите, мой интерактивный читатель?

…А в тот самый момент, когда будущий Один Из поглощал это невероятно волнительное зрелище, он ощущал всем своим существом, что когда её тело будет принадлежать ему, он её тоже точно будет пороть. Так же, как её папа…

… Закончив порку, отец бросил ремень на стол, повернулся и пошел в сторону дома...

…И вот тогда произошёл крохотный эпизод, который оставил глубочайший след в психике...

Одноклассница, подождав, пока он зайдет в дом, немного еще похныкала, лежа животом на столе. А потом она выпрямилась, сделала два шага, повернулась и неожиданно на несколько секунд ее попка попала в зону его видимости из укрытия. Она шла, на ходу поправляя свой внешний вид, и последние две секунды этого процесса стали ему видны: задранное платье, очень аккуратное подтягивание трусов на довольно красную попку. Белая ткань не прикрыла всей красноты, красные полосы выступали за границы трусов… Но летнее платье через доли секунды эту сногосшибательную картинку закрыло…

…Но эти две секунды, пока он мог всё это видеть, сумели полностью взорвать мозг. До дрожи и стука зубов. Отныне эта двухсекундная картинка забита намертво в душу – толевыми, шиферными, кровельными и трефовыми гвоздями маточного, базового, сверхценного для личности сексуального образа. Стереотип будет выстроен на этом фундаменте, и эта спасительная картинка, как виагра, поднимет мертвого, ляжет первым звеном в цепочку каждого нового сексуального действия. Этот образ жестоко будет преследовать всю жизнь…

…Лишь только соседка ушла, он опрометью бросился в свою комнату – скорее дрочить. Скорее закрепить увиденный образ. Что-то вроде сексуального пароксизма. Психосоматика - мотор, рука – поршень, член разносит сексуальное удовольствие по всему телу. Происходит закрепление только что рождённой парафилии. Обсессивная дрочка несколько часов подряд – и никогда больше такого в жизни потом такого у него не было! Оргазмов было… ну точно больше семи, последние – почти всухую, вся имевшаяся в распоряжении сперма была выжата из его подросткового организма. Он точно знал: когда она будет его, он это повторит, также, во всех подробностях. Может, и в этой самой беседке.

На самом деле, он в это момент был предельно счастлив, если верить дедушке Фрейду. Этот самый дедушка утверждал, что счастье – в наслаждении. А именно невероятное наслаждение от своего нехитрого процесса и получал Один Из в жарком бреду страстного потребления увиденного зрелища…

Этот эпизод разделил на «до» и «после».

Сумасшедшая дрочка была процессом очищения от других картинок детства, катарсисом, смывшим все существовавшие до этого сексуальные образы в небытие…

Почему природа – такая? Сильнейшее впечатление от увиденной впервые ситуации уже никогда не повторится в дальнейшем. Психиатры, изучающие подобное психосоматическое формирование девиаций, представляют себе механизмы возникновения парасексуальных зависимостей.

А сами-то… Знакомо ли им это? И ещё никогда не ответят, видимо, на вопрос: а сколько этого? Сколько таких омутов, где водятся черти? Всё это, эти тайные страсти, так и умирают вместе с человеком или эти желания остаются существовать в метафизическом пространстве, вселяясь в души новых поколений?

Ему бы, нашему «Одному Из» – к Артуру Янову на «праймал» в Санта-Монику. Как и многим другим.

Но кто вам сказал, что от травм детства все хотят обязательно избавляться с помощью терапии? Все события детства – это кирпичики, из которых построена личность. Жизнь станет проще, но это будете уже и не Вы…

Это событие настолько изменило весь внутренний мир Одного Из, что стало пожирающей разум самоцелью. Опыт пережитого.

Именно в том возрасте он прочитал у Ницше: „Опыт. Теперь ты знаешь, как надо, а как не надо. Ты идешь навстречу своей цели. Запомни - не все сразу.“ (с)

И он представил – да, можно ведь и такую цель поставить…

И вот, как это часто бывает, потом был облом… Ситуация, почти как в бессмертном фильме Динары Асановой «Не болит голова у дятла». Её папу командировали на несколько лет в какую-то латиноамериканскую страну что-то там строить. И он забрал с собой семью! Когда Один Из первого сентября пришел в класс, выяснилось, что его любимая девочка больше с ними не учится. И это было ударом, он несколько месяцев тосковал и был подавлен…

Автор честно признается, что описание этого пронзительного момента детства срисовано с другого человека, картинка просто приписана этому самому «Одному Из».

Он ведь лишь несколькими фразами поделился с Мариной воспоминаниями о переживаниях детства, а она – со мной. Но показалось очень похоже на то, о чем я уже слышал… И… Почему, собственно, надо думать, что у него самого это было как-то по-другому? Ведь запросто могло быть именно так…

…Жизнь дала Одному Из возможности для полной самореализации в сфере его желаний. И он их использовал. Но вот осталось оно, это детское впечатление, оно волновало, требовало, надо было закрыть этот вопрос, рассчитаться, реализовать…

Он рассчитывал, что найдёт что-то, что этот детский излом залечит и компенсирует. Без всякого вмешательства людей, в психоанализе компетентных. Сильный человек привык доверять во всём только самому себе.

Его секс-секретарь получил задание, а он неспешно выбирал, встречался… Его подстёгивал его возраст. Да, поднять усталого друга на бой становилось всё сложнее, несмотря на достижения медицины. Скоро уже всё закончится, а он пока что ещё с детством не рассчитался…

Ну и принял он решение, увидев фото Марины.

Как там говорится? Если в детстве у Вас не было велосипеда, а потом Вы настолько разбогатели, что купили велосипедный завод, то это всё равно означает, что в детстве у вас не было велосипеда. Не годятся все эти красотки и возможности, весь этот сексуальный калейдоскоп, всё это пёстрое разнообразие интимной жизни. Ему нужно именно то, что вызвало когда-то наисильнейший оргазм…

…И вот – их встреча… Она его увидела, а он – её…

…Человек, который вошел к ней в комнату в съемной, как она поняла, квартире, был в черной маске. Это её немного напугало.

К этому времени её плодоовощная фея уже была выпровожена из помещения молодым парнем, который встречу готовил. Она успела напутствовать её фразой: «Ничего не бойся. Всё схвачено».

Человек в маске заговорил с ней мягким, спокойным голосом. И Марина успокоилась.

Она сидела на диванчике, одетая в майку и единственные джинсики, а в кресле сидел очень взрослый дяденька, который весь, казалось, излучал добро и благодушие.

Она очень редко чувствовала, что она как человек кому-то интересна.

Она не понимала, что дело вообще не в ней, как личности. Это всего лишь кастинг на роль девочки из детства, первый этап которого она прошла как раз по внешней схожести.

Теперь – надо искать общие места характеров. Та девочка была безропотной, покорно принявшей порку отца. И в классе – тихой и незаметной. А эта?

… Светло-русые прямые волосы, очень худенькая, глазки с прищуром, губки толстые. Брови белесы, без косметики такие не видно. Ресницы светлые… Нос обыкновенный, чуть вздернутый. Лицо обыкновенное...

Разговорить и расположить к себе – для умного и невероятно опытного человека - не сложно…

Она даже не поняла, почему она почувствовала к нему доверие… и… рассказала всю свою историю, начиная с сумасшедшей бабули и иголок в попку. Он рассказывала очень эмоционально, она была готова плакать каждую минуту. Ей нужна была защита, у неё в этом жестоком мире никого не было.

Она подумала, что сможет заинтересовать своей честностью этого человека, чтоб он помог ей остаться здесь, в Москве, что-то делать, где-то работать…

И этим повергла этого человека в мрачное раздумье. Эффект оказался обратный. Его опытный ум тут же озаботился её болтливостью. Она может встретить какого-нибудь другого доброго человека и тоже – всё ему рассказать. Но уже про него. Девочка после этого никуда ведь не денется, она станет носителем чрезвычайно опасной и неприятной для его жизни информации.

Но есть такие люди, которые рождены, чтоб сказку сделать былью. Или болью. Которые продумают все шаги до мелочей. К тому же, ему была нужна всего лишь одна.

Один Из пошл на риск, понимая это. Но информация не осталась в тайне, хотя бы потому, что всю эту историю узнал и я. Видимо, молчание было золото тогда, когда оно было условием выживания и инстинктивно выполнялось: не навредить себе своим языком. Не поверят, не защитят, вернут в её так называемую семью – будет месть от сестрички с парнем; детдом ещё хуже.

А по ходу её истории… Эпизоды с поркой, которую осуществлял этот Ромик, мужчину очень сильно заинтересовали. Он стал расспрашивать более подробно:

«Когда тебя порют, ты о чем-нибудь просишь? »

«Нет, молчу. Только всхлипываю. »

«А в какой позе этот Ромик это делает? »

«В основном стоя, опершись руками о стол. А часто там… в лесу, опершись о дерево. ».

«Голая? »

«Нет. Только трусы спускает. Он ведь боится. А вдруг кто зайдет или догадается за стеной, что происходит? Если он меня бы порол голой, то… сразу ему хана. А так – можно всё списать на воспитание, и все поймут! Только, может, поругают…»

«И что не сопротивлялась, не просила? Не защищалась руками? »

«Нет. Просто я знала, что он не закончит раньше, чем захочет... »

…«всхлипываю…» «опершись руками о стол…» «…не закончит раньше…»

Вот они, истоки девиации, вот её самые мощные корни, это по ним всасывается то, что питает сверхценную идею. Действие в отношении одноклассницы, увиденное им, трансформировалась в ярчайшую картинку, которая подкрепилась не только просмотром этих образов в мозгу, но и привязанными к этим образам словами. Слово привязывается к образу, составляет с ним пару. Произносится кем-то слово – провоцируется образ.

Наши решения, да что там - судьбы… порой зависят от слова. Да, просто от одного слова. И всё. Круг замкнется. Началось с всхлипываний и вернулось опять к этому началу.

Именно эти пары «слово-образ» перекрыли для Одного Из все другие впечатления от этой девочки.

В реале же она, взращенная в таких экстремальных условиях, всё же ну никак не может быть психологически похожа на единственную дочь крупного преуспевающего инженера, ушедшего из «ящика» и работавшего в те годы по линии ГКЭС, как тогда называлась эта организация, что само по себе было престижно. Дочь любимую, живущую в достатке, в сбалансированной семье, - хоть и строго воспитываемую.

Тогда, во время беседы, ему показалось, что вот оно, то, что поможет рассчитаться с детством. И решение было принято.

Он ведь понимал цену того, что он купил. И ценность, казалось бы, достигнутого совпадения с его желанным образом… Раз это дорого, раз так трудно подобрать образ, то у Маринки должна быть соответствующая оправа. Как там в «Терезе Батисте, уставшей воевать»? Капитан-землевладелец собирал кольца, в честь девочек, чей бутон он раскрыл? У Одного Из такой коллекции нет. Он намного продвинутей того капитана, его жизнь значительно более многогранна, его интеллект несопоставим с этим убогим уродом, описанным Жоржи Амаду…

Вот его загородный дом – место, где всё должно произойти…

…Как же до оскомины противно опять описывать страсть к девочкам в монашеской школьной форме. Сколько уже сочинений на подобную тему. Ну ничего, это уже ненадолго. Ещё лет двадцать, и у всех, у кого ещё будет стоять к тому времени, не будет уже никаких эротических ассоциаций с одеждой советских школьниц…

А вот в Германии – просто к примеру, пришло ненароком в голову - ещё в восьмидесятые и девяностые годы прошлого века была куча народа, у которого эротические ассоциации вызывались кожаными шортиками для мальчиков… В Баварии вообще ещё долго после войны ходили почти все поголовно. В девяностые в Берлине тематическим сообществом «Boese Buben» («скверные мальчишки» - наиболее точный по смыслу перевод) даже устраивались БДСМ – вечера в таких шортиках. На сессиях середины девяностых 40-50 летние мужики с блестящими кожаными задами подставляли свои реально уже обширные - пиво, однако ж! – чресла под розги… Они проигрывали в зрелом возрасте свои воспоминания из пятидесятых и шестидесятых… Но нет больше фиксаций из того времени, любители этих шортиков уходят в небытие. На смену для ностальгирующих пришли беговые шортики-спринтеры «Adidas» или то, что выпускали когда-то народные предприятия в ГДР… Но это тоже – ненадолго…

…Уже много лет прошло с тех пор, когда школьная форма была самым одеваемым для девочек нарядом… Проблемы достать школьную форму для старшеклассницы, в том числе и для эротических игр, у нас в стране пока что нет.

Что надо одеть? Белые гольфики, белые трусики. Как сорок лет назад…

«Все эти вещи - из тех годов», - сказал Марине Один Из. «Вот так выглядела та девочка, которую я хотел…»

…Она в школьной форме – именно той тогдашней длины… С кружевным воротничком. Да, вот с таким советским дурацким лифчиком. Первый номер, живущий как бы отдельно от груди. Не поддерживает, а придает форму, чтоб хоть что-то выпирало через школьное платье. Модель, которую одна дама называла «Салют, Черёмушки! » (в тех местах этот феерический аксессуар производили)…

Дамы, почувствуйте разницу… И в таких же белых трусах, того самого времени, которые мальчикам можно было иногда подсмотреть…

У Одного Из в школе, также, как и во всех других школах…

Тогда – из укромной позиции около лестницы на первом этаже. Тебя не видно, а угол обзора почти вертикальный. У девочек, что шли со стороны перил, не было никаких шансов. Понятное дело, интересно только, когда голоногие. Что там в этих колготках смотреть… Трусы – это развратно, а колготки и так наполовину наружу. Жаль, московский климат позволяет на это любоваться только в сентябре и в мае. Но сентябрь еще хранит в памяти большое количество летних впечатлений от голых ног и изгибов тел в купальниках. Новые импульсы такого рода уже не дают остроты.

Но вот увидеть это в мае… После долгой зимы, когда все интересные места закрыты… И вот. Первые трусики девочки в этом году. С почином! Вот такие он видел в те секунды, когда глаза ловили заветную цель. То место все мальчишки знали. Потом его спалили, кто-то проболтался. В благопристойной школе перекрыли в эту точку доступ, шкаф туда поставили...

Подсматривать трусики у девочек – это интернациональный, но несколько устаревший вид спорта, которым занимались массово в прошлом веке в разных странах мира… Как там, у Курта Воннегута?

« I see England,

I see France;

I see a little girl's

Underpants! »

Итак, Маринка в этой форме… Комсомольский значок на белом фартуке… Белые бантики…

…Тут я как автор сего опуса не выдерживаю и накидываюсь – может быть и при помощи моего интерактивного читателя - на создаваемый мной образ: «Нет, нет и нет, дядя! Туда ты уже не попадёшь, слышишь? Это все не тем воздухом дышало, не тем питалось, не те передачи по телевизору смотрело. Тогда был реальный сексуальный голод. Сахара. Бредятина. Дрочка на «Маху одетую» и «Маху обнажённую». (Гойя. Иллюстрации в «Памятниках мирового искусства». Издано в семидесятые. Использовались мальчиками моего поколения и чуть старше не только по чисто эстетическому предназначению, если подобные издания были в семье).

Невероятный стыд перед собой в детстве за эротическое восприятие физических наказаний… тайное от окружающих, разумеется! Думаешь, что ты только один ёбнутый…

Извините, я как автор, употребляю мат крайне редко, но не откажусь, когда нужно обозначить резкий и важный по смыслу момент… Слышь ты, «Один Из»? Не зови меня с собой, не надуешь»….

В масштабах развратности знаний тех поколений овладеть такой девушкой в этой школьной форме – взрыв, целый пласт незабываемых эмоций. Признаемся: не всем такое дано было в юности тех лет, многие врут.

Когда-то прочитал в журнале «Крокодил» мудрую фразу: «Этот фильм до шестнадцати смотреть было нельзя. А после шестнадцати – не интересно…»

Нам неизвестно, каким образом достигает совершенства своего образа человек уровня «Один Из». Всегда тяжело описывать желания и состояния людей, которых по развитию считаешь выше себя. Причем, не только социально, не только интеллектуально, но и личностно. Может, он видел нечто, что не дано видеть мне, как автору этого опуса. Или он закинулся какими-то невероятными по силе, доступными только у них в их среде «колёсами», чтобы попасть со своим объектом в некий параллельный мир любых допустимых человеческой фантазией возможностей?

Нет, я, увы, крайне рационален, я не то, что не ищу чего-то наркотического, но я еще и алкоголя потребляю крайне мало. Меня, как князя Мышкина по версии экранизации в «Даун-хаусе», и так достаточно прёт от окружающей действительности - «без всякого компота». А Вас не прёт? Вас ведь тоже в значительной мере окружает та же действительность, что и меня… Гениальный Охлобыстин, кстати, спасибо ему за фильм, применяет физические наказания к своим детям… Интересно, а как он вообще в плане Темы? Интерактивный читатель, как Вы думаете?

Но – назад к рассказу…

…Марине надо было наклониться над столом, задрать школьное платье. И спустить трусы. Это было совсем несложно и очень привычно. И боль, которую чувствовала попа под ремнем – что-то знакомое, обыденное… Пороли не очень сильно и недолго. Это была как бы прелюдия, некий акт, предварительные ласки…

А потом её, уже выпоротую, ввели в зал…

Малый гостиный зал, как я понял по описанию. Где, по классике, есть камин, кресла, ломберный стол со стульями, буфет – вся мебель реальной английской викторианской эпохи, отреставрирована… Юная комсомолка шагнула из прошлого в еще более давнее прошлое… Приглушенный свет, настенные прострелы ламп сведены в одну точку. В ней стоит она. В той самой школьной форме. Абсолютный шаг в ту эпоху. Реальный винтаж. Всё - оттуда, до гольфов, бантов и сандалий.

Только тело в них другое. Которого тогда ещё не существовало.

А ещё свечи. Наверное, штук пятьдесят. Господин – большой эстет.

Секс-секретарь Одного Из – парень лет под тридцать, со спортивной фигурой, одетый только в короткие черные шорты. У него была банка, он намазал её тело какой- то блестящей смазкой.

Блики от свечей дают загадочные отсветы на блестящей от смазки коже.

Один Из трогал щёки, уши, живот грудь… Трогал бедра и между ног – через трусы. Трогал так, как будто… хотел вынуть-что-то из её тела через кожу…

Для секса трогают не так…

…В пол вделана скоба. Она, кажется, для цветов? Именно она их стопорит, чтоб не съехали вниз?? А сверху – кольца. Там тоже цветы на подвесках крепятся?...

…Осторожный человек Один Из… Вдруг кто зайдет и поймёт, для чего это? Это хорошо придумано с цветами… Немного расчистим их…. И вот – через кольца верёвки. А вот скобы в полу - под зажимы… На ногу черное, кожаное… на застёжку… на руки- то же самое. Ширпотреб секс-шопа…

Сейчас недорого стоит, с заклёпками и кольцами для карабина…. Но не забывайте: Это всё на тот момент с собой «оттуда» привезённое… У нас такого предложения аксессуаров еще нет в цивилизованных масштабах…

…Свечи. Это ведь совсем не сложно сделать, если ты эстет- для самого себя. Красота должна присутствовать. Чувства должны усиливаться. Насколько это возможно…

…Растяжка. Самая обычная. Пожалуйте смотреть сотни таких фильмом… Что ж тут необычного? Разве что, для Марины…

…И – вновь порка. Но уже с фиксажем…

…Не буду описывать подробностей… Не хочется мне делать комплиментов «Одному Из». Кроме того, у моего интерактивного читателя очень богатая фантазия.

.. А потом пауза… Другая комната...

…Игра в вождя племени. Звериные шкуры. Зальчик загородного дома в охотничьем стиле. Что -то типа лаконичного жилища некого средневекового правителя. Факелов на стенах нет, но и здесь есть свечи. Девушка принимает священный обряд посвящения в женщины от старейшины лет пятидесяти с сильно лишним…

У него стоит только с виагрой и укольчиком.

Фентоламин или каверджект? Вот тут я в смущении… Были ли такие препараты на тот момент? Но он что-то себе колол, она вряд ли такое придумала…

…И теперь можно с рычанием набрасываться на юное тело…. Когда пробуждается неудержимый животный инстинкт. Инстинкт зверя. Как в такой гипотетической ситуации с инстинктами у интерактивного читателя?

Вы думаете, что нет или Вы знаете, что да?

Я ощущал себя зверем, когда ел шашлык из свежей, только что пойманной белуги. Это настолько замечательно, что хочется впиться зубами и рычать. Ты рвешь зубами плоть как десять голодных волков. Чувствуешь себя как домашний кот, воспитанный на Вискасе, которому удается почувствовать кровь пойманного воробья…

…А разве девочка в школьной форме не анахронизм в охотничьем зале замка? Но нет, разве он не мечтал в детстве лишить её невинности в замке? Ну не на поролоне же его тогдашней кроватки, шириной восемьдесят сантиметров. Это же скучно и как-то по-скотски…

.. Лежачий на подставке косой деревянный крест, на котором всё должно произойти…

Заходишь между разведенных ног, пока на нужной высоте не упрёшься.

Правда, спина объекта фиксирована на дермантине, подложка мягкая. Всё же на чистой деревяшке – жесть. Обездвиживание рук и ног, полная беспомощность и подчинение...

Их наружные половые органы пришли в соприкосновение. Такое называется ещё «глубокий петтинг».

Казалось, вот она, очередная купленная девственность.

Что нельзя купить дорого можно купить очень дорого…

Что Вы говорите? Есть что-то, что не продается? Абрам, мы разве говорили, что мы хотим купить всё? Нет, Вы только посмотрите… Это они набивают себе цену, как говорят в Одессе…

Это было своего рода жертвоприношение образу. Он ведь хотел отдать девочку себе в прошлом. Себе, тому мальчику.

Но… он понял, что объективно не сможет забрать её, будучи в образе взрослого дяди. Потому, что совокупление с таким, какой он стал в своем зрелом возрасте, лишала это смысла. Нельзя отдать мечту детства… чужим телом… да ещё и взрослому дяде.

Он обнажал её, срывая те самые покровы, которые хотелось сорвать тогда.

Он порол её ягодицы по праву хозяина, мысленно приняв эстафету от отца и всё такое…

Так, как хотел тогда.

Гладил её половые органы тоже он, преемник того мальчика в саду. Это - как бы компенсация...

А вот овладеть ей…

Нет… Гладить и ласкать было чувство из того времени. Даже – когда трогать… Трогался он с девочками. Но то тело не знало, что такое совокупление. И именно такое тело, как у него тогда было, должно вступить в связь, а не то, что сейчас у него...

Источники для чисто генитального удовлетворения у него не ограничены, есть финансы, есть оргталант…

Но если он лишит девственности свою детскую мечту? Вот разве хотел бы он – внутри своей собственной фиксации – чтобы его девочку из прошлого, оставшуюся навеки юной в его сознании, лишил девственности какой-то старый мужик? А ведь так будет по факту…

Так ведь и Франклин Рузвельт пожалел своего медведя, а Линкольн – индейку.

«Да неужели! » - воскликнет мой интерактивный читатель из Америки. Представляю, как подобное сравнение может шокировать иного американца…

Если человек имеет возможность есть столько индеек, сколько захочет съесть, то он, не задумываясь, может сохранить одну в живых. Происходит это не потому, что стремление создать для себя некий символ может пересилить чувство голода, с которым данное историческое лицо к тому же в своей жизни вряд ли сталкивалось...

Просто создавать себе такие символы – это изначально привилегия наделенных властью и обеспеченных. Такому человеку как Рузвельт ну совсем не нужна смерть медведя, чтобы повысить себя в своих глазах или в глазах окружающих.

Кстати, совсем не обязательно становиться именно главой нации, чтобы перейти на этот уровень взаимоотношений с миром…

Это - спонтанное решение представителя элиты в соответствии с его императивами, делающими его представителем элиты.

И, может, правильно это. Создавать императивы и должно быть прерогативой людей из верхних слоев общества. Это их собственная, классовая, имманентная им, как сказали бы классики марксизма-ленинизма, мораль, которая впоследствии должна быть, якобы, по всем законам общественного развития навязана всем нам...

Понятно?

Если моему интерактивному читателю непонятно, то ничего страшного.

Это потому, что мне тоже непонятно, и я себя такими неуклюжими конструкциями утешаю. Примеряю себя к его роли и не прохожу по габаритам. У меня логика действия не выстраивается.

Один Из большой человек и умеет делать самому себе подарки. И пусть очень многие этого вообще не поймут… Как так, заплатил денег, рискнул, организовал, она согласна, всё надежно и… остановиться на петтинге?

…А он в какой-то момент решил остановиться.

И, представьте себе, решил отдать Маринину девственность… своему младшему сыну, который был на тот момент приблизительно в том же возрасте, что и она…

«Как это? » - спросит интерактивный читатель. «Вот так, открытым текстом? »

Ну нет же, конечно. Это же люди, которые могут создать ситуацию, не травмируя сыновей вторжением в их психику. Юноши в большинстве своём не любят обсуждать темы своих сексуальных желаний с отцами. Но ещё меньше – с матерями…

Всё было организовано через его секс-секретаря. Именно он должен был предложить его сыну: «Есть девственная девочка для тебя. Дёшево. Хочешь? Попроси у папы немного денег, якобы на спорт или на одежду. »

И сын к нему обратился с такой просьбой!

Один Из, конечно же, поверил сыну и тут же дал необходимую сумму…

Съемная квартира и целая ночь – делай, что хочешь…

Может, он даже организовал в том месте запись, чтобы понаблюдать, как это прошло?? Технически очень несложно. А было ли на самом деле – не знаю.

Пусть интерактивный читатель сам и решит, установил ли папик с такими интересами как Один Из (а он – не такой, как я с большинством из Вас) видеокамеру для записи такого эпизода, или нет?

Марина… Просто объект, бездействующая сторона? Предмет без права голоса? Вот она сначала торжественно выходила замуж за этого дядю. Этакая свадьба на две-три ночи. Пока не надоест.

Разве не бывали истории отношений и на меньший срок, чем на три дня после свадьбы? Да сколько угодно…

«Бывает, что у невесты муж умирает, а у вдовы – живёт», - заметит мой интерактивный читатель.

Моралист скажет: это плохой вариант. Очень плохой вариант. А вариант лишиться девственности от любовника сестры безо всяких ласк? От пьяного вдрызг дембеля? Это при том, что она реально характером податливая и безропотная, её так кто-то создал - терпеливой и жертвенной.

…Между прочим, беспомощность и безропотность тоже весьма ценимые добродетели и ими можно очень сильно зацепить…

… И ещё, если смотреть взглядом, в котором отражается бесконечная преданность побитой собаки...

Потерпевшая безумно довольна тем, что она потерпела. А иначе бы жизнь не сложилась. Ну характер такой – подчиняться и быть верной хозяину. В той степени, в какой её верность его прикалывает. Может, завтра его будет прикалывать неверность…

«Мне реально нравится, когда за меня принимают решения, что мне делать, я получаю удовольствие, когда их исполняю, » - её слова.

Разве это не может быть так? Кому-то «век свободы не видать» – не зарок, не судьба, а жизненный принцип.

Можно продолжать в том же духе дальше, но – совершенно не нужно.

Потому что…

как Вам это уже, разумеется, понятно…

ну… не чувствовала она всей тонкости того, что с ней произошло.

Она реально понимала только физическую боль, а всё это обрамление, начиная со свечей, было ненужным. Странным. Немного удивляющим… Но – нисколько не эротичным… Надо признать, что вокруг есть люди, полностью лишенные восприятия того, что называется тонкая эротика. Ни в одежде, ни в антураже, ни в словах, ни в текстах, подобных моему, который Вы сейчас читаете. Вы ведь тоже встречали таких?

У них есть понятие двух состояний: состояния секса (то есть, генитальный контакт и ничто кроме него) и состояние без секса (без генитального контакта). Это – всё. Остальное лишнее. Не нужна ни одежда, ни свечи, ни вообще хотя бы что-то…

Вот он, чистый замес хуя и пизды.

Раз меня прорвало на мат, то это – высшая точка рассказа.

Можно сравнить этот мат с клавишами субконтроктавы пианино. Нажимаешь крайне нечасто, но они тоже бывают нужны.

А тут получилось так… Всё для неё кругом непонятно, но в то же время совершенно не противоречит её сути. Она смутно понимает, что всё оно должно как бы и быть таким. Это соответствует её натуре.

Она просто чисто грубо, по-народному, хотела отдать себя в чьи-то руки. Типа так. Пусть бьет, если любит. А бить меня надо по любому: я ленива и могу делать глупости. Но это ему виднее. А там, пусть скажет, что и сколько делать, я всё сделаю, я выносливая.

Всё, что с ней происходит, всё, что с ней делают, реально отвечает этому её внутреннему запросу.…

Значит, для неё это, с одной стороны, совсем не необходимо, но в то же время необыкновенно естественно, потому что не противоречит картине мира в преломлении её собственного сознания. Она и родом из среды насилия, где понимают телом. Где практикуют такое в течении нескольких сотен поколений.

И в нынешнем поколении тоже, не прервались ещё династии тех, у кого в роду не было бы никого, кто не подвергался бы физическим наказаниям… вплоть до нынешнего ныне живущего молодого поколения…. И сколько таких династий? Их всё еще больше пятидесяти процентов от населения или, всё же, значительно меньше? Тут каждый интерактивный читатель должен, сверившись с Интернетом, прикинуть по-своему.

С учетом того, что любой статистике по данному вопросу, как мне кажется, в виду крайне неоднозначности затрагиваемой темы, верить нельзя…

Один Из всё же позаботился о Марине. В посёлок, где она жила, приехал человек с корочками и небольшой пачкой денег - всё уладил. И с органами опеки, и с бабушкой. Говорят, дембельнувшийся Ромик, когда он с ним разговаривали, чуть не описался от страха…

А саму Марину потом определили к тематическому товарищу в том же поселении, где была вилла Одного Из…

Совпадение? Не думаю... Люди одного уровня могут не только знать друг друга, но и иметь одинаковые запросы.

В её обязанности входило самое обычное: следить за домом, убираться… Учиться готовить разные блюда по книжкам, о возможности приготовления которых она в детстве даже не подозревала.

Тот, кому её отдали, не хотел себе полноправную жену, а хотел такую – зависимую полу-прислугу без права голоса. Чтоб реализовать в себе присущие на самом деле многим желания животного самца, упивающегося покорностью самки.

Пожалуй, многие специфические мужчины разделили бы желание иметь в качестве нижней женщину, которая органически привыкла к грубости и жестокости, на которой можно всегда безопасно разрядиться и выместить злобу.

Это они, психосоциальные диплодоки, в вечном когнитивном диссонансе с правильным и гуманным обществом. Скрипя зубами исполняют публично законы, но в постоянном искушении послать всех и всё – на…

Дома, извините, такой индивид порой уже просто скот…

Иной интерактивный читатель скажет: «Вон ты куда, аффтар. Знакомо. Но по этому поводу как раз папаша Мюллер мрачно сказал Штирлицу: «А в подоплёке-то одна суть: простая и понятная, человеческая суть…» Он и ЭТО тоже имел в виду…»

И будет прав он, мой интерактивный читатель…

… Её новый хозяин учил правильно сервировать стол. И с тем же усердием - удовлетворять разные его потребности.

Её новый хозяин был ей вполне доволен, давал ей денег, покупал хорошую одежду…

И не спеша пробовал на ней кое-что, что считал любопытным из нашей Темы…

…А потом он неожиданно умер. Какая-то мутная история… И вот тут Марине уже повезло конкретно. Наследники оказались очень порядочными людьми и не стали выкидывать её на улицу. Догадываясь, чего она натерпелась за несколько лет с их родственником, чей характер они испытали на себе в детстве, они предложили ей из всего большого наследства, что они получили, однокомнатную квартиру в ближайшем Подмосковье. Вот это – по-настоящему удача. Говорят, у того человека была целая пачка свидетельств на недвижимость, это было время стремительного роста в цене московских и подмосковных квартир…

…Эта женщина могла попасть и ко мне. Связей с тематическим миром она не порвала. Она нашла кого-то, кто выступил в роли своеобразного сутенёра… а может, просто находил прикол в том, чтоб сдавать её в аренду верхним… Дико звучит для кого-то? Но только не в отношении той, которая сама хочет быть такой. Есть они, именно такие… Если её «сдать в аренду», для неё это развлечение: почувствовать нового хозяина, сравнить…

Не подумайте о таких плохо…

Не подумайте плохо и обо мне, я её «в аренду» не взял. Но познакомился и пообщался.

Марину можно понять, если представить себе, что это человек из прошлого. Она всё воспринимает, как столетия назад. Она там осталась в своем развитии. Она, как и наши предки, физически понимает, что такое:

Голод.

Удар ремня.

Унижение со стороны кого-то, которое надо терпеть, потому, что законы и обычаи ставят одних членов общества выше других.

А дальше на это можно класть остальное:

Иголка в попку…

Пинок…

Грубый окрик…

Взрослый хозяин…

Это все оттуда, это всё там…

Там, где так научились за поколения.

Там, где с этим согласны.

Там, где без этого в себе не уверены.

Там, где на этом строится всё дальнейшее.

И где есть как бы протест против этого… нет, не по сути процесса, его-то как раз все одобряют. А вот так - по количеству… Заслужить двадцать ударов ремня вместо тридцати и воспринять это как достижение в самосовершенствовании под началом Верхнего.

Вы знаете что? Мне это неинтересно. Ну вот, предельно скучно. Мне не нужна такая нижняя, которая по-человечески не состоялась и представляет собой только тело, которое тупо реагирует на раздражители, как дисциплинированная собачка Павлова.

Мне нужна личность, борьба и протест... И – доминирование с преодолением.

Марина не стала нижней. Ни случайно, ни закономерно. Она родилась ей. И просто была дальше собой.

И, не почувствовав никакого интереса я не предпринял в отношении неё никаких действий, которые имели бы физический сексуальный контент. Только разговоры за жизнь, но зато пристрастные, проникновенные.

Очень скудный словарный запас у неё. Речь без каких-либо красивых, запоминающихся деталей, очень односложная. Все подробности для этого рассказа честно сосал из пальца сам, частично используя воспоминания о ситуациях из личного опыта, которые хоть сколько-то были похожи на то, что удалось уложить в логическую канву. Чтобы построить эмоциональные и смысловые мостики, не упуская разрозненной фактуры.

Надеюсь, мне это удалось.

Вынужден сказать, что даже если не все персонажи вымышлены, то любое совпадение описаний является чистой случайностью, я всё изрядно исказил.