Похищение Часть 1

Моя маман всегда была женщиной властной и настырной. Наверное, поэтому отец нас и бросил, когда я был еще совсем маленьким. Мать не особо сильно переживала после его ухода, решив освободившееся пространство заполнить заботами о карьере и моем воспитании. Да, именно так – сначала о карьере, а потом уже о моем воспитании. Надо сказать, что воспитание она понимала как-то по-своему. В результате я вырос под мамочкиной невыносимой опекой совершенной размазней и холодцом, как сама же она меня называла. Ее властность и настырность сделали свое дело. Вернее, свое дело сделала маман, став со временем крупнейшим в городе владельцем винного и цветочного бизнеса. Своя рука у нее имелась везде – и в милиции, и в бандитских кругах, и в городских ВУЗах, чем она и воспользовалась, пропихнув меня в престижный институт. Не всем, конечно, нравилась ее предприимчивость. Матери давно уже начали угрожать, но она всерьез это не воспринимала, думая, что связи сделают свое дело.

Однажды, когда я возвращался из института домой, рядом со мной остановилась совершенно невзрачная иномарка, из которой выскочила симпатичная и очень высокая, я бы даже сказал рослая, девушка и задала мне совершенно невинный вопрос. Ну, типа, как пройти в библиотеку. Я начал что-то мямлить и вдруг почувствовал сзади удар по голове и провалился в темноту. Очнулся я в каком-то ящике. По тряске я понял, что это автомобильный багажник. Мои руки были крепко связаны за спиной, а на голову был надет мешок, который мешал мне дышать.

Мы долго ехали куда-то. Похоже, мы свернули на проселочную дорогу, так как тряска усилилась. В салоне звучали голоса, сквозь которые был слышен и женский смех. Я был парализован страхом и чувствовал себя совершенно беспомощным. Однако, я все же сумел собраться с мыслями и здраво рассудил, что убивать меня не собираются, по крайней мере сейчас. Скорее всего, насядут на маман и будут требовать выкуп.

Наконец, машина въехала в какой-то двор и остановилась. Капот багажника распахнулся, меня грубо вытащили из него и поволокли в дом. Когда с моей головы сняли мешок, я огляделся и понял, что нахожусь в дачном домике. Причем домик был нехилый. Солидная лестница вела на второй этаж, а обстановку в комнате можно было смело назвать роскошной. Вот только публика, окружавшая меня, не совсем соответствовала этой обстановке. На меня изучающее смотрели два амбала, одетые в джинсы, футболки и кожаные куртки. Тут же была и уже знакомая мне девушка. Она действительно была высокой – выше меня ростом, да и крупнее. Правда, я никогда не отличался размерами, поэтому комплекции девушки не портили ее женственности. Она была одета в светлую курточку, серые, изящные бриджи, коричневые колготки под ними и кроссовки. Под курткой угадывалась аккуратная и красивая грудь, а под бриджами – стройные, длинные ноги и аппетитная попка.

- Ну, что, надо проводить клиента в номер, - заржал один из амбалов. Меня завели в подвал, где оказалось тепло, сухо и светло. Здесь была оборудована крохотная комнатка размером метр на два и высотой как раз, чтобы стоять, не сгибаясь. Дверь была решетчатая с массивным замком. Я понял, что эти апартаменты предназначаются как раз для меня. Мне развязали руки, запихнули в клетку и заперли дверь. Весь вечер мои похитители кутили, шумно отмечая провернутую операцию, поочередно заходя посмотреть на меня. Часам к двум они угомонились и пошли спать.

Утром в подвал спустилась девушка, которую амбалы звали Кэт. Она принесла мне поесть и спросила не нужно ли мне чего.

- Чего вы от меня хотите? – спросил я.

- От тебя ничего, - ответила Кэт. – А вот твою мамашу потрясем на кругленькую сумму.

- Послушай, Кэт, помоги мне выбраться, - начал я ее обрабатывать. – Ну, зачем тебе мараться? Тебе же все равно гроши перепадут от выкупа. А мать тебе хорошо заплатит, если посодействуешь в моем освобождении.

- Ты что, меня за дешевку принимаешь? – нехорошо так улыбнулась Кэт. – Я вот скажу мальчикам, они тебе почки отстегнут за это. Или сама тебя отметелю. Я, между прочим, мастер спорта по самбо. Я бы и сейчас тебе наваляла, да вот ключ от твоей конуры Кирпич при себе держит, никому не отдает.

Дни, проводимые мной в камере, стали настоящей пыткой. Раз в день меня кормили и выводили в туалет. При этом амбалы, которых звали Кирпич и Кузя, не забывали обещать, что если в ближайшие пару недель они не получат деньги, то начнут рубить мне пальцы. Все остальное время они проводили за игрой в карты. Кэт я видел только когда она спускалась в подвал, чтобы принести мне еды. Ей ключ от камеры не доверяли, очевидно опасаясь того, что женское сердце дрогнет и она начнет помогать пленнику. Я продолжал ее обрабатывать, однако успеха в этом не имел.

Однажды в подвале произошел пожар. Что-то вспыхнуло и все помещение наполнилось дымом. Кузя выволок меня из подвала в комнату и я впервые услышал как мои сторожа по телефону общаются с таинственным заказчиком похищения. Как я понял, он был страшно рассержен и Кирпич долго оправдывался перед ним, то бледнея, то краснея.

- Короче, хозяин страшно недоволен, - сказал он, положив трубку. – Велел щенка связать, запереть в сарае и вызвать пожарных, пока весь дом не сгорел.

- Дай-ка я сама его свяжу, - сказала Кэт. – А вы пока вызывайте пожарных.

Кирпич тут же принялся названивать, а Кузя схватил огнетушитель и помчался в подвал, откуда уже потянуло дымом. Кэт принесла из кладовки моток веревки и принялась вязать мне руки. Черт возьми, вязала она очень умело. Да и физическая подготовка у нее чувствовалась основательная. Я инстинктивно попытался оказать ей сопротивление, однако удар кулаком под дых и присутствие рядом Кирпича, готового сломать мне челюсть, заставили расслабиться. Когда мои руки оказались надежно связаны, Кэт отвела меня в сарай, повалила меня на пол и оставшейся веревкой связала ноги.

- Ты выглядишь просто сексуально, детка, - ухмыльнулась Кэт. – А это тебе, чтобы не шумел, пока люди работают.

И она залепила мне рот скотчем.

Пожарные быстро справились с пожаром, потому что через час Кэт за мной вернулась. Она развязала мне ноги и отвела меня в дом.

- Что будем делать со щенком? – спросил Кирпич. - Подвал выгорел вместе с камерой.

- А шеф что сказал? – поинтересовалась Кэт.

- Шеф сказал, что если клиент сбежит, он повесит нас на воротах дачи, - ответил Кузя.

- Давай замочим его и разбежимся, - предложил Кирпич. – Мне уже надоело это просиживание штанов.

- С ума сошел? – ужаснулась Кэт. – Он же под землей тебя найдет.

- А что ты предлагаешь? – зашипел Кирпич. – А может, сломаем клиенту ногу? Тогда он точно никуда не уйдет.

- Что, дурак, что ли? – ответила Кэт. – Свяжем его и запрем наверху в спальне. Никуда он не денется.

На том и порешили. Кэт взялась присматривать за мной, а амбалы весь день проводили за игрой в карты. Кэт, по всей видимости, не просто так взяла на себя функции моего надзирателя. Ей доставляло удовольствие связывать меня и делать все, чтобы я чувствовал себя как можно более унизительно. Каждый день начинался с того, что она кормила меня и водила в туалет. Причем ее непременным желанием было, чтобы дверь в туалет была открыта и я справлял и большую, и малую нужду именно сидя на унитазе. Любое мое возражение наказывалось кулаком под ребра. После этого Кэт связывала меня и оставляла в комнате на втором этаже. Причем, если она чем-то была занята, мне приходилось стоять лицом к стене со скрещенными сзади руками в ожидании когда она закончит и свяжет меня. Хотя это и было унизительно, я не сопротивлялся и не возражал, поскольку помнил, что внизу режутся в очко два головореза, которым огромное удовольствие доставит возможность сломать мне что-нибудь.

Кэт проявляла чудеса изобретательности во время связывания. Она то позволяла мне свободно передвигаться по комнате со связанными за спиной руками, то связывала по рукам и ногам, притянув руки и ноги друг к другу веревкой, то обматывала мое тело веревкой от ступней до самых плеч, то, связав мне руки спереди или сзади, привязывала как собаку на длинной веревке к батарее.

Я не прекращал своих попыток обработать Кэт и со временем почувствовал, что мои слова заронили в ее душу зерна сомнений. Однажды утром во время кормления она спросила:

- Сколько твоя мамаша даст за то, что я тебя отсюда вытащу живым?

Торговаться не имело смысла, поэтому я ответил:

- Не сомневайся, мать не любит мелочиться, когда дело касается меня.

- Ладно, диктуй ее телефон, - немного подумав ответила Кэт. – Хозяин нам не доверяет, поэтому у нас нет с ней контакта.

Ликуя, я продиктовал номер матери. После этого Кэт связала меня по рукам и ногам, сказав, что ей будет жаль, если амбалы попортят мне внешность при моей попытке к бегству, и ушла.

Появилась она лишь на следующее утро, как всегда придя покормить меня. Кузя тоже заглянул в комнату и постоял так несколько минут, наблюдая за нами. Все это время Кэт молчала, избегая смотреть мне в глаза. Но как только Кузя ушел, она зашептала мне в ухо:

- Я созвонилась с твоей матерью и мы обо всем договорились. Завтра, если будешь паинькой, я тебя отсюда выведу.

У меня все так возликовало внутри, что я стоически, и даже почти с удовольствием, вытерпел процесс связывания. После этого Кэт снова ушла, неожиданно напоследок поцеловав меня в щеку.

- Не скучай, детка, - шепнула она на прощание. – Завтра все будет хорошо.

На следующий день Кэт появилась рано утром, когда амбалы еще сонно почесывались. Очевидно, она как раз и рассчитывала на это, надеясь, что их внимание будет притуплено. Кузя недовольно ворчал, а Кирпич громко ругал Кэт, что она тянет с переездом на новую хату.

- Тебе шеф сказал найти крышу, - бубнил он. – А ты, дура, все резину тянешь.

- Да заткнись, Кирпич, - огрызнулась Кэт. – Все уже решено. Вон, посмотри, машина стоит за воротами. Там подруга моя, она меня повезет свою дачу смотреть.

Накормив охранников, которые тут же сели за игру в очко, Кэт поднялась ко мне. С собой у нее была сумка.

- Все решено, - зашептала она. – Завтракать некогда. Срочно переодевайся, и валим отсюда.

Она развязала меня, а потом вывалила на пол ворох вещей. Каково же было мое удивление, когда я не нашел среди них ни одной мужской.

- Но здесь же все женское, - возмутился я.

- А ты как хотел? – удивилась Кэт. – Как я тебя по-другому отсюда вытащу? Впрочем, если не хочешь, я настаивать не буду. Протяни свои лапки, я их опять свяжу, и будешь сидеть здесь с этими дураками.

Делать было нечего, и я стал разбирать женские шмотки. Мне пришлось раздеться догола, после чего Кэт протянула мне фиолетовые женские трусики. Когда я их надел и заправил свое хозяйство, мне они показались ужасно тесными, однако вместе с этим я почувствовал какое-то новое проснувшееся во мне чувство. Разбираться в нем было некогда, и я продолжил свое перевоплощение. Следующим был бюстгальтер того же цвета. Я протянул вперед руки и Кэт надела его на меня, застегнув сзади застежку, с которой я бы сам не справился. Набив ватой чашки, Кэт удовлетворенно оглядела меня и похлопала по попе.

- Тебе очень идет женское бельишко, детка, - улыбнувшись, шепнула она мне на ухо.

После этого последовали серые колготки. Чтобы я не терял времени, неопытными руками надевая их на себя, Кэт сама скатала их, надела на мои ступни и затем раскатала, натянув до пояса.

- Эх, великоваты колготочки, - сокрушенно покачала головой Кэт. – Все-таки я покрупнее тебя. Но зато цвет сейчас самый модный.

Хорошо, что у меня ноги не изобиловали растительностью и достаточно плотные, хоть и светлые, колготки прекрасно справлялись со своей маскирующей ролью. Потом Кэт надела на меня черную мини-юбку и черную блузку. Довершили картину пурпурное болеро и того же цвета изящные сапожки на небольшом каблучке. Кэт отступила на шаг и полюбовалась полученным результатом.

- Ну, теперь займемся твоей мордахой, - сказала он и вывалила на стол содержимое своей сумочки.

На голову она водрузила каштановый паричок и моя прическа превратилась в женственное каре. Потом Кэт усадила меня себе на колени и принялась наносить макияж. Немного тонального крема, тушь для ресниц и губная помада, нанесенные умелыми руками, сделали свое дело – из зеркала на меня пялилалсь симпатичная девушка лет двадцати, не лишенная сексуальности.

- Ну, вот, детка, ты и готова к новой жизни, - сказала Кэт. – Теперь я представлю тебя нашим мальчикам, и мы поедем. Ну а если они тобой заинтересуются, то ты сама в этом виновата – уж больно красивая ты у нас малышка.

Мы спустились вниз и заглянули в гостиную. У меня все трепетало в груди, и я боялся, что амбалы тут же раскроют нашу хитрость.

- Мальчики, - сладко пропела Кэт. – Мы со Светочкой поехали смотреть новую дачу. Не скучайте без нас.

Амбалы разом обернулись. Их глаза плотоядно прошлись по мне, мысленно раздевая меня догола. По их замаслившимся глазам было похоже, что военная хитрость удалась. Теперь важно было не переиграть и не затянуть паузу. Кэт потянула меня к выходу, а Кирпич вслед нам заржал:

- Девочки, поскорее возвращайтесь. Поиграем вместе на раздевание.

Мы вышли на улицу и на меня нахлынули новые чувства. Это были ощущения новой для меня одежды, которые заставляли меня почувствовать мой новый образ. Весенний ветерок ворвался мне под юбку, заставив меня поежиться и сдвинуть обтянутые капроном ноги. Это не ускользнуло от Кэт.

- Вот-вот, проникнись что чувствуем мы, когда вы требуете, чтобы мы носили мини-юбки, - усмехнулась она. – Привыкай к новому образу. Теперь тебе нескоро удастся снова надеть мужские шмотки.

Разбираться что она имеет в виду было некогда – Кэт подтолкнула меня, и мы пошли к машине.

В машине на месте водителя сидела еще одна девушка. Она с интересом посмотрела на меня и сказала:

- Ну, Кэт, ты волшебница. Такая куколка получилась, просто блеск.

Я вспыхнул от смущения, а девушка, заметив это, рассмеялась и похлопала меня по коленке.

- Да не тушуйся, малышка, я все знаю. Но все равно, девочкой тебе лучше.

- Ладно, Тань, хватит болтать, - оборвала ее Кэт. – Поехали, пока эти два придурка не опомнились.

Машина рванулась с места и через несколько минут мы въехали в город. Я думал, что меня сразу повезут домой, но у девушек, похоже, были другие планы.

- Куда вы меня везете? – спросил я. – Отвезите меня домой.

- Это что, наша девочка подала голос? – спросила насмешливо Кэт и в ответ ей рассмеялась и Татьяна. – Что, по мамочке соскучилась, детка?

- Я тебе не девочка, - огрызнулся я. – Вези меня домой.

- Ну, это мы еще посмотрим, девочка ты или нет, - ответила Кэт. - А домой тебе еще рано. Мама не велела. Она сама тебя заберет потом. А пока поживешь со мной на съемной хате.

Мы подъехали к пятиэтажному дому и поднялись на четвертый этаж. Квартирка оказалась уютной двухкомнатной хрущевкой. Когда мы остались одни, я сказал Кэт:

- Отдай мне мои вещи, я переоденусь и поеду домой.

- Какие вещи? - удивилась она. – Я меньше всего думала о том, чтобы брать с собой еще и твои тряпки. Слишком рискованно было. А домой тебе еще рано. Мама велела тебе оставаться пока здесь. Она сама тебя заберет.

- Я тебе не верю. Позвони матери, пусть приедет за мной. Или я уйду в женских вещах. Ты меня не остановишь.

- Попробуй. Я обещала за тобой присмотреть, пока она не приедет, и я это сделаю, чего бы это ни стоило.

Я разозлился и пошел в прихожую. Однако ключа в двери не оказалось. Подергав дверь, я обернулся и увидел Кэт. Она насмешливо смотрела на меня. В руках у нее был моток веревки.

- Ничего у тебя не выйдет, - сказал я. - Здесь нет твоих амбалов, помочь некому.

- А я и без них с тобой справлюсь.

Она схватила меня за руку и завернула ее за спину. Я начал вырываться, но только усугубил свое положение. Кэт вывернула мою руку еще больнее, и я почти потерял сознание от боли. Она была сильнее меня. Кэт поставила меня на колени и завела за спину вторую руку. Когда на моих скрещенных запястьях стали затягиваться витки веревки, я понял, что проиграл, и мне ничего не оставалось делать, кроме как расслабиться и перестать сопротивляться. От унижения у меня по лицу потекли слезы. Кэт вязала меня тщательно, со знанием дела. Веревка ложилась на запястья плотно, виток к витку. Закончив с запястьями, она свободный кусок шнура обернула вокруг тела, плотно притянув к нему руки. Потом она поставила меня на ноги, и я уловил свое отражение в зеркале. На меня смотрела испуганная девушка со связанными за спиной руками. Волосы всклокочены, тушь потекла от слез, юбка помята, колготки в результате борьбы дали стрелку.

Кэт завела меня в комнату и подвела к письменному столу. Она была в бешенстве от того, что пришлось применять силу.

- Я тебе покажу сейчас, что со мной лучше не спорить, - зашипела Кэт и навалилась на меня так, что наполовину я оказался на столе, нагнутый под 90 градусов лицом на столешнице.

Одной рукой Кэт удерживала меня на столе, а другой вытащила из своих джинсов ремень. Он просвистел в воздухе и опустился на мою задницу. Я взвыл от боли. Удар следовал за ударом, я извивался и подвывал, но ничего сделать не мог. Кэт крепко держала меня и хлестала.

Когда она остановилась, моя попа горела. Но это было еще не все. Кэт поставила меня на колени и достала из сумочки странный предмет. Такие я видел в интернете на порносайтах. Кажется, они называются страпонами. Кэт скинула с себя джинсы и надела страпон на себя, затянув ремешки. Резиновый член покачивался у моего лица.

- Соси давай, мерзавка, не то попорчу тебе твое личико! – пригрозила мне моя мучительница.

Я взял в рот и изобразил сосательный рефлекс. Это было ужасно унизительно. Все в моей натуре протестовало против этого, но ничего другого не оставалось. Кэт испытывала от этого удовольствие, судя по тому, что она удовлетворенно улыбалась и прикрывала глаза.

В это время зазвонил телефон. Кэт взяла трубку и удалилась с ней на кухню. Через несколько минут она вернулась взволнованная.

- Сюда едет твоя маман, - сказала она. – Надеюсь, ты не будешь болтать лишнего. Ведь я же, все-таки, спасла тебе жизнь.

Она наклонилась и посмотрела мне в глаза. Мне даже показалось, что ее взгляд был заискивающим.

- Ну, детка, не дуйся, - улыбнулась Кэт. – Я же хотела как лучше. Давай, я развяжу тебя.

Освободив меня от веревок, Кэт, как смогла, привела мою одежду в порядок, помогла одеться и причесала парик на моей голове.

Вскоре в прихожей раздался звонок. Я вышел в прихожую и увидел взволнованную мать. Она кинула на меня беглый взгляд, потом вопросительно посмотрела на Кэт.

- Где мой сын? – спросила мать холодным тоном.

- Мама, это я, - сказал я, стаскивая с головы парик.

- Александр, почему ты в женской одежде? – патетически воскликнула мать.

- Иначе было нельзя, - ответила за меня Кэт. – Без этой маскировки я бы его не вывела.

- Ах, да, ну конечно, - протянула маман.

Она повнимательней посмотрела на меня и заметила:

- Ну, что ж, молодцу, как говорится, все к лицу. Если б не знала, что это ты, не смогла бы отличить от девушки.

- Мама, поехали домой, - попросил я, желая, наконец, покончить с маскарадом и мучениями.

- Э, нет, дорогой, - разочаровала меня мать. – Домой-то еще рано. Милиция повязала твоих охранников, а самого организатора похищения упустила. Так что придется тебе пока пожить под присмотром Катеньки. Я разговаривала со следователем. Он не против того, чтобы ты ради безопасности пока пожил на конспиративной квартире. Да и мне спокойней. Вдруг бандиты к нам домой заявятся. Но скоро их поймают и поедешь домой.

- Мама, что ты говоришь? Я здесь не останусь!

- Почему?

Я замялся, не желая расписаться в собственном унижении.

- Она, - я кивнул в сторону Кэт. – Меня связывает.

Ну не мог же я, в самом деле, признаться, что меня только что оттрахали.

- Ну, что ж, может оно и к лучшему, - заявила мать. – Лучше тебе посидеть на привязи, чем шляться по городу и делать глупости. Нам всем будет только спокойней.

Я был уничтожен. Зато Кэт смотрела на меня теперь опять победоносно.

- Только ты, Катя, пожалуйста, не связывай его слишком сильно, - обратилась мать к Кэт.

- Не беспокойтесь, Евгения Викторовна, - ответила Кэт. – Я его очень аккуратно вяжу. Только чтоб не убежал.

- Мама, - взмолился я. – Ну хоть одежду мне привези мужскую.

- А вот это совершенно лишне, - заявила мать тоном, не терпящим возражений. – Бандиты тебя ищут именно в мужской одежде. Так что в твоих интересах пока побыть девочкой.

Я был окончательно раздавлен.

- Евгения Викторовна, - осмелев, сказала Кэт. – Нам бы гардеробчик обновить. А то что же, Сашеньке в одном ходить?

Мать оглядела мою помятую юбку и драные колготки, одобрительно сказала:

- Да, надо бы. Вот тебе деньги, - она отсчитала Кэт кругленькую сумму. – Сходи, купи новые платьица, белье, чулочки да колготки. Я рассчитываю на твой вкус.

После этого мать потрепала меня по щеке и со словами «не скучайте, девочки» выскочила из квартиры.

Мы остались с Кэт один на один. Она смотрел на меня торжествующе, я на нее – совершенно подавленно.

- Ну, что, Шурочка, - проворковала Кэт. – Будем считать, что мы с тобой теперь подружки. Мне надо сходить в магазин, прибарахлить тебя. А ты посидишь дома одна.

- Опять свяжешь меня? – мрачно поинтересовался я.

- А как же? Обязательно, чтобы ты не наделала глупостей. Ну-ка, живо в позицию номер один.

Наученный за время плена, я встал в угол и покорно скрестил за спиной руки. Мне пришлось минут пятнадцать простоять в такой унизительной позе, пока Кэт красилась у зеркала. Потом она тщательно связала мне руки и попросила пошевелить ими. Убедившись, что руки связаны надежно, Кэт порылась в своей сумочке и что-то оттуда достала. Затем задрала мне юбку, снова спустила колготки трусики и вставила этот предмет в попу. Он проскользнул внутрь и встал между ягодиц, снова дав мне ощущение дискомфорта.

- Это всего лишь анальная пробочка, - снисходительно сказала Кэт. – Будем расширять свою попку, чтобы трахать тебя было удобнее и тебе было не так больно.

После этого она подхватила свою сумочку и выпорхнула из квартиры.

Вернулась Кэт часа через два с двумя сумками. В одной были продукты, а другая оказалась набита женскими вещами.

- Ну, детка, принимай обновки, - сказала Кэт. – Но сначала в ванну!

Она заставила меня выкупаться и сбрить с ног и в промежности растительность.

После того, как водные процедуры были закончены, она принялась меня наряжать. Сначала она выбрала белые кружевные трусики и протянула их мне. Потом я вытянул руки и Кэт надела на меня изящный бюстгальтер. К своему ужасу я почувствовал, что эта одежда мне не только нравится с чисто эстетической точки зрения, но и заставляет набухать мой член. Что-то сладко заныло внутри меня и это не ускользнуло от Кэт.

- Вот видишь, моя девочка, тебе нужно носить именно такую одежду, - сладко пропела она. – Твоя мама будет довольна, когда увидит с каким вкусом я тебя одеваю.

Потом она достала из сумки белые капроновые колготки, которые я надевал уже сам, буквально тая от сладких ощущений.

Довершило наряд красное платьице в белый крупный горох. Я поднял руки и Кэт надела его на меня. Я почувствовал себя на седьмом небе. Кэт надела мне на голову тот же парик-каре и залюбовалась мной. Я сделал шаг к зеркалу, но она меня остановила.

- Подожди, девочка, еще не все, - сказала она.

Из пакета она достала ошейник и надела мне его на шею.

- Я твоя хозяйка теперь. С ошейником ты должна знать, что ты моя вещь и будешь делать только то, что я тебе прикажу, - прокомментировала Кэт. – Ну и еще маленький штрих. Между прочим, от твоей маман. Она просила построже к тебе относиться и передала вот это.

Из сумочки появились никелированные наручники.

- Их ты будешь носить постоянно. Это приказ! Но не думай, что я откажусь от веревок. Когда захочу, буду тебя связывать. Тем более, что твоя мамочка дала мне на это полный карт-бланш.

Браслеты тут же были застегнуты на моих руках, и я окончательно почувствовал себя пленником. Вернее, теперь уже пленницей.

Я проходила наряженной и со скованными руками весь вечер. Кэт так нравился мой новый образ, что она не упускала случая потискать меня, залезть мне рукой под подол, чтобы поласкать ноги и попку, целовать меня. Мне эти приставания откровенно нравились. Под напором Кэт я падала на диван, болтала ногами, обтянутыми белым капроном, и по-девичьи хихикала, уворачиваясь от поцелуев. Но в конце концов сдавалась и сама впивалась в губы своей хозяйки. Мешали только анальная пробка и наручники. Если бы не браслеты, я бы давно уже запустила руки в трусики и сняла сексуальное напряжение. Кэт уловила эту мою тягу и сказала, что правильно сделала, что не стала снимать с меня оковы.

Когда настала пора укладываться спать, Кэт сняла наручники и сама сняла с меня платье. С ее разрешения я прямо в колготках и бюстгальтере сходила в туалет и присела пописать. Но стоило мне снять трусики, как член высвободился и выстрелил в унитаз струей спермы. И… все кончилось. Я снова был парень и мне было стыдно того, как я был одет. Словно в воду опущенный я вернулся в комнату. Меня снова стали посещать мысли о побеге. Но я решил не давать повода для сомнений в моей покорности до тех пор, пока Кэт не уснет.

- Что-то не так, детка? - поинтересовалась Кэт, тревожно глядя мне в глаза.

Тут ее взгляд упал на мои трусики, в которых бугорок был уже не таким набухшим.

- Ну, конечно, я должна была догадаться, - сокрушенно сказала Кэт. – Ну, ничего, девочка, завтра встанешь с новыми силами. Я тебя снова одену и ты станешь опять жгучей красоткой.

Я безропотно снял колготки и бюстгальтер, и надел приготовленную для меня ночнушку. Пробку Кэт запретила вытаскивать и мне пришлось ложиться в трусиках. Кэт уложила меня в кровать к стенке, а сама легла рядом, пообещав сегодня больше не приставать. Уснул я в ее объятиях совершенно обессиленный от переживаний этого дня.

Утром я проснулся первым. Кэт мирно посапывала рядом и пока не думала просыпаться. Я решил, что бежать нужно именно сейчас. Медленно и максимально осторожно я перелез через Кэт и стянул с себя ночнушку. Затем я вынул из попки пробку и почувствовал облегчение в заднем проходе. С сомнением я посмотрел на женские трусики, которые были на мне и решил их оставить, поскольку мужских все равно в этой квартире не было. Что же надеть? Порывшись в шкафу из минимально женственных вещей, я нашел потертые джинсовые шорты и простенькую футболку. Они, конечно, все равно были девичьи, но при отсутствии других вещей я в них мог сойти за утреннего бегуна. Натянув на себя шорты и футболку, я схватил с тумбочки ключ от двери и тихонько вышел в прихожую. Мне повезло и здесь я нашел старые кроссовки, которые были мне немного велики, но выбирать было не из чего. Я вставил ключ в дверь, и тут мне пришло в голову, что вчера я мог смыть с себя не всю косметику. С накрашенными глазами выходить на улицу мне не улыбалось и я подошел к зеркалу, которое висело напротив входа в комнату.

- Шурочка, ты уже проснулась? – услышал я за спиной голос Кэт и понял, что побег не удался. Единственной моей надеждой было то, что она пока еще не обнаружила неудачной попытки.

Кэт вышла в прихожую, потягиваясь, и критически оглядела меня.

- Так, что это за вид? – спросила она меня. – Ты выглядишь простушкой. Почему ты в шортах и без колготок? Разве прилично ходить с голыми ногами? И бюстгальтер тоже не надела.

Кэт начинала сердиться. Она провела пальцем у меня между ягодиц.

- И пробочку вынула? Похоже, кто-то сегодня получит по заслугам. Я для чего готовлю твою попку? Ну-ка, живо приводи себя в порядок.

Я прошмыгнул в комнату как можно быстрее, чтобы отвлечь Кэт от двери, в которой торчал вставленный мной ключ. Я достал из шкафа коричневые капроновые колготки и надел их под шорты. Затем стянул с себя футболку и надел на себя бюстгальтер, набив его чашки двумя парами колготок. Надев снова футболку, я водрузил себе на голову парик. Я снова чувствовал себя хорошенькой девушкой и мне опять это безумно нравилось. Я повернулся к Кэт, чтобы покрасоваться, и к своему ужасу увидел ее стоящую с кроссовками и ключом в руках.

- Детка, как это понимать? – ее тон не предвещал ничего хорошего. – Ты опять хотела сбежать?

- Прости, Катя, я тебе все объясню, - заблеял я.

- Ничего не желаю слушать! – закричала Кэт, швыряя кроссовки в коридор. – А ну, живо неси сюда веревку!

Я покорно принесла Кэт моток веревки, которым она связала мне руки спереди. Затем она села на диван, а меня уложила себе на колени лицом вниз. Одной рукой пригибая мне голову к самому полу, другой рукой Кэт стала шлепать меня по попке. В этом она тоже знала толк. Ее удары были тяжелыми и хлесткими, особенно когда рука попадала по анальной пробке. От боли и унижения я разревелась. Связанные руки не давали вытереть лицо и слезы лились прямо на пол.

Кэт хлестала меня с наслаждением. При этом она приговаривала: «Я научу тебя меня слушаться, дрянная девчонка». Когда мои ягодицы стали пылать от ударов, и скрыть это уже нельзя было даже через трусики и колготки, Кэт отпустила меня и я медленно сползла на пол. Привалясь к дивану, я растирала связанными руками слезы, которые так и катились по моим щекам.

Потом Кэт развязала мне руки и приказала пройти в ванную привести себя в порядок. Когда я вышла из ванной, Кэт критически оглядела меня и сказала:

- Хорошо, что ты в шортах. Платье не придется мять. Неси сюда веревку… Да не эту! Длинный моток неси.

- Кэт, не связывай меня, пожалуйста, - взмолилась я. – Я буду тебя слушаться. И не буду больше убегать.

- Конечно, не будешь, когда я тебя свяжу, - улыбнулась моя мучительница. – А наказать тебя надо хорошенько, чтобы ты ценила свободу.

По ее приказу я скрестил за спиной руки, и Кэт их крепко связала. Затем она уложила меня на ковер на полу и связала свободным концом мои ноги в коричневых колготках, притянув их к рукам. Я лежал на боку и практически не мог пошевелиться. Кэт развернула меня лицом к дивану и мое лицо оказалось в непосредственной близости от ее ступней, обтянутых черным капроном. Выглядело это чудесно, и такая картина хоть чем-то оправдывала то неудобное и унизительное положение, в котором я оказался. Я не удержался и поцеловал эти прекрасные ножки, потом еще и еще.

- Ах, детка, это так чудесно, - простонала Кэт. – Пожалуйста, не останавливайся.

Я целовал, и целовал ее ступни, которые Кэт поставила мне на лицо. Потом принялся их лизать языком. Кэт испытывала от этого настоящее наслаждение и не собиралась меня останавливать.

Внезапно ей пришла в голову какая-то идея. Она соскочила с дивана, подошла к шкафу, вынула оттуда черную юбку до пят. Надев ее на себя, она усадила меня на колени лицом к дивану, а сама села так, что я оказался полностью под ее юбкой между стройных ног, обтянутых черным нейлоном. Обхватив мою голову ногами, Кэт спокойно включила телевизор и погрузилась в просмотр какого-то сериала. Мне было жарко и душно под юбкой, руки и ноги затекали, стянутые веревкой. Но я не смел пошевелиться, поскольку каждое мое движение заставляло Кэт сильнее сжимать свои тиски вокруг моей головы.

Наконец, сериал кончился, и Кэт разомкнула свои объятия, освободив меня от неудобного сидения под юбкой.

- Ну что, детка, ты там не запарилась? – иронично спросила она меня. – В следующий раз трижды подумаешь, прежде чем задумывать побег. Но мне понравилось как ты тихонько сидела под юбкой.

Я выглядел жалко. Встрепанные, потные волосы, засохшие на щеках слезы от трепки. Кэт развязала меня и заставила принять душ. После водных процедур она надела на меня трусики и бюстгальтер фиолетового цвета. И как я ни сопротивлялся, под угрозой порки моя хозяйка снова оттянула мои трусики и расположила под ними анальную пробочку, которая скользнула в попку и уютно расположилась внутри меня. После этого мне пришлось надеть фиолетовые колготки, черную коротенькую плиссированную юбку и белую водолазку. Довершил мой наряд фиолетовый пояс, который так здорово шел к колготкам, что я невольно залюбовался своим отражением в зеркале. Накрасив меня, Кэт надела на меня парик-каре. Напрасно я надеялся на то, что останусь сегодня свободным. Кэт, видимо окончательно потеряв ко мне доверие, тщательно, хотя и не очень туго, связала мне руки спереди. Веревка не сдавливала руки, но и развязаться самостоятельно не было никакой возможности. Да я и не решился бы это сделать, помня насколько Кэт сильнее меня.

В таком виде я проходил полдня. Потом раздался звонок телефона и, поговорив несколько минут, Кэт с радостью сообщила мне, что к нам едет маман. Она развязала мне руки и помазала запястья кремом, чтобы не были видны следы от веревок.

Войдя в квартиру и увидев меня, мать всплеснула руками от умиления.

- Ах, Саша, какая красотка из тебя получилась, - воскликнула она. – Ну почему у меня родился оболтус, а не такая красивая дочка?

Я покраснел от смущения. Мы расположились на кухне. Пока мать доставала пирожные и всякие деликатесы, мне поручено было заварить чай. Я беспрекословно подчинился, на что мать не могла нарадоваться.

- Катенька, как тебе удалось за пару дней сделать из охламона такого дисциплинированного человека? – спросила она.

- Все очень просто, Евгения Викторовна, - ответила Кэт. – Женская одежда здорово дисциплинирует непослушных мальчиков.

- В самом деле? – ахнула мать. – Что ж, я возьму твой совет на вооружение.

Она хитро глянула на меня и положила свою ладонь на мое колено, обтянутое ярким капроном.

- А если все же взбрыкнет, то веревка или наручники быстро поставят вашего сына на место, - добавила Кэт.

- Что ж, я всегда была за строгое воспитание, - задумчиво произнесла маман. – Но, видимо, я действовала не в том направлении. Очевидно, каждый случай индивидуален, и в отношении Сашеньки лучше помогут чулочки и веревки, чем строгое внушение. Что ж, спасибо за совет, Катя. Как говорится, век живи, век учись.

Потом мы пили чай с пирожными, и мать рассказывала разные семейные байки про меня. О том, как в детском саду все поначалу принимали меня за девочку, как на школьном утреннике девчонки переодели меня в платье и я изображал Белоснежку, как бабушка, покупая мне подарки на день рождения, всегда что-то путала и дарила девичьи кофты и гольфы, которые мать потом с сожалением раздаривала знакомым девочкам. Кэт как-то странно поглядывала на меня и загадочно улыбалась.

Потом мать ушла и Кэт, проводив ее, обняла меня сзади, положила руки на грудь и прошептала:

- Ну вот, моя девочка, мы снова вдвоем. Я многое о тебе узнала. Признайся, ведь тебе же всегда хотелось быть настоящей девочкой. Я хочу сделать тебе и себе подарок – осуществить сокровенные мечты.

- О чем ты говоришь? – забеспокоился я.

- Не говори ничего. Сейчас все узнаешь. А пока протяни-ка мне руки.

- Кэт, прошу тебя, не связывай меня хотя бы сегодня, - взмолился я.

- Не болтай глупостей, начала сердиться Кэт. – Это же ради твоего же спокойствия.

Мне пришлось вытянуть руки и на них затянулись витки веревки, лишая меня свободы. Кэт сняла с меня колготки и собственноручно натянула на меня красивые чулочки – белые в сеточку с цветочным орнаментом. Потом она подвела меня к письменному столу, заставила мня лечь на него грудью, чтобы попка оказалась оттопырена, а руки привязала к батарее. Я оказался зафиксирован полулежа на столе. Тем временем Кэт вынула из своей сумочки резиновый член и со словами «соси погромче и послаще» вставила мне его в рот. Сняв с меня трусики, она стала гладить мои ноги, затянутые в белую сеточку. Постепенно я и сам стал возбуждаться. Потом Кэт вынула из моей попки пробочку и стала чем-то смазывать мою дырочку. Когда дело было сделано, она погрузила в меня два своих пальца и начала массировать мой анус. Она и сама была на грани крайнего возбуждения. Потом она отошла от меня и что-то подозрительно зашуршало. Я скосил глаза назад и увидел как Кэт сняла юбку и прямо поверх своих колготок надела еще один искусственный член на ремешках. Я понял что сейчас будет и задрожал всем телом.

- Спокойно, спокойно, моя красотка, - зашептала Кэт. – Сейчас ты станешь тем, кем заслуживаешь быть. Не бойся, я войду в тебя очень аккуратно. Ты не почувствуешь боли.

Я ощутил как в меня входит что-то чужеродное и скользкое. Боли действительно не было. Кэт знала свое дело. Я даже почувствовал невероятно возбуждение. «Ну и пусть», - пронеслось в голове. Я решил, что если ничего не могу сделать, то лучше забыть обо всем и отдаться во власть чувств. Мое возбуждение стало нарастать. Оно заставило меня подмахивать попкой и громко сосать член. Кэт это только раззадорило. «Давай, давай, детка», - приговаривала она и все ускоряла темп движения. Наслаждение захлестнуло нас обоих. Кэт гладила мои бедра и свершала возвратно-поступательные движения. Мне оставалось только подмахивать и стонать. Внезапно Кэт напряглась и, несколько раз воткнув в меня свое оружие, со стоном «ох, детка» кончила и сползла по мне обхватив мои ноги. Я тоже был обессилен. Мои ноги подгибались, но веревка не давал мне тоже упасть на пол. Я застонал и распластался по письменному столу.

Наконец, Кэт пришла в себя, развязала меня и отвела в ванную. Здесь мы, почувствовав себя близкими подружками, долго плескались, хохотали и шептали друг другу милые непристойности. Мне это показалось чрезвычайно приятным занятием. Я вдруг осознала, что всю жизнь хотела именно этого – быть беззаботной девочкой, разбитной лесбиянкой, и вот так плескаться со своей подружкой, ни о чем не думая. Мы обнимались и целовались в ванне не меньше часа, то и дело подливая горячую воду. Я была просто на вершине блаженства. Я чувствовала, что по праву могу говорить от женского лица, ведь теперь я почти полноценная девушка, по крайней мере если не снаружи, то внутри точно.

Вечером Кэт предложила сходить в ресторан. Мы долго перебирали возможные варианты, пока она не остановилась на сугубо лесбийском заведении «Розовая кошка».

- А вдруг меня там кто-нибудь узнает или все поймут, что я не настоящая девочка? – выразила сомнение я.

- А кто сказал, что ты не настоящая девочка? - улыбнулась Кэт. Она привлекла меня к себе и поставила рядом с собой перед зеркалом. – Посмотри какая ты красавица. Отличная попка, красивые, выбритые ножки, личико миловидное, особенно с макияжем. Да все будут завидовать, что у меня такая спутница. Ну, Сашенька, давай одеваться.

Она хлопнула меня поп попке, направляя к шкафу. Кэт подобрала для меня черное коктейльное платье, синие колготки и синий пояс.