Знакомство в интернете БДСМ для шлюхи или Порка ремнем бдсм

Как на первой, так и сейчас, вот уже на третьей встрече он не позволял себе больше, чем просто взять её за руку.

Ей нравилось его поведение, она наслаждалась, текла и горела от одного понимания, что он издевается над ней, ведь знала же, что он может с ней сделать.

А он даже не намекал ни на что из того, что они обсуждали в мелких деталях в интернете и по телефону ещё до первой встречи.

Остановив авто недалеко от её дома он сказал: — Мне приятно проводить время с тобой. Надеюсь на скорую встречу, для которой место, время и форму одежды в этот раз выберу я сам. А сейчас сними свои трусики и домой...

Он ошарашил её настолько неожиданным прощанием и посмотрел на неё таким взглядом, что она смогла выдавить из себя только:

— Как скажете...

Руки поползли по ногам под платье, большие пальцы подцепили тонкую ткань и, приподняв попу, она спустила трусики до колен. С задранной юбкой села так, что было видно её гладкий, без единого волоска лобок и блестящую щелку, спустила трусики к полу, сняла с одной, а затем и с другой ножки, случайно зацепив каблук, и положила их сбоку на сиденье. Открыла дверь и молча, не поправляя платье, вышла из машины...

Через неделю, которая в ожидании тянулась мучительно долго, она, наконец-то стояла в гостиной его дома и принимала из его рук алую розу...

— Здравствуй. Выглядишь, как я и велел. Мне нравится.

— Я рада, что Вам нравится, — теребила она в руках розу, пытаясь скрыть волнение.

— Ну ладно, не буду томить тебя. Пожалуй, начнём. Только давай-ка я добавлю изюминку, — он взял с комода тёмную ткань и подошел к ней сзади, накинул повязку на глаза и завязал.

— Ну что, пойдём? Давай свою розу...

Стоя в прохладном помещении в тишине, она почувствовала прикосновение к щеке. Бутон розы скользил по коже, губам и шее.

— Умница, девочка, приехала ко мне на сессию и сейчас будет послушной. Будет той, кем хотела быть. Ответь, ты не передумала? А то двери сзади, я не держу.

— Нет, я остаюсь. — Вот и отлично, значит прямо сейчас и начнём. Я не буду тебя бить. Я тебя, стоящую на коленях передо мной в одних трусиках с руками за спиной, буду трахать в рот, а потом кончу в него, но проглотить не дам, а подставлю ладони, чтобы ты сплюнула в них и принялась обсасывать пальцы и вылизывать руки...

Мысли путались, и она почувствовала, как бретельки сарафана съехали по плечам, а его руки продолжили стягивать его вниз. Тело покрылось мурашками, щёлка горела и текла. На уровне поясницы сарафан больше ничего не сдерживало, и он упал к её ногам. Беззащитная в одних белых трусиках, как он и хотел, она стояла и пыталась уловить происходящее с ней и вокруг неё. Он любовался ей, а бутоном розы гладил её соски, бедра, промежность, живот, лицо и губы...

Обошел сзади, обнял, сжал соски и, опустив руку на мокрые белые трусики, сказал:

— Ты — восхитительная сука, — и развязал повязку...

Свет ударил в глаза, и она не сразу разобрала, что стоит в середине студии, на стенах которой везде, где только можно было, висели и стояли девайсы для любых пыток и практик.

— Ну как тебе? У неё округлились глаза и задрожали руки, ноги и губы.

— Не бойся, дурёха, у тебя сейчас другая задача. Ты же помнишь, чего я хочу? Она кивнула.

Руки начали расстёгивать штаны, под которыми уже стоял член...

— На колени... Открыв рот, она показывала ему сперму, а он обтирал свой член о её щеки. Закончив, он сложил ладони и скомандовал: — Плюй. Она сплюнула и закашлялась. Обмазав руки и потерев их друг об друга, он подставил одну ей под нос.

— Давай, почисть её и побыстрее, а то вторая засохнет...

Окончив, она выпустила чистый мизинец изо рта и подняла взгляд.

— Умница, девочка, старалась. А сперму проглотила? А ну-ка, скажи «ааааа».

— Аааа...

Он погладил её по щеке, а потом взял за липкое лицо обеими руками и сказал:

— Ты — моя послушная девочка, — и поцеловал её в губы, шаря своим языком в её рту и сталкиваясь с её языком.

— Вот, малышка, это наш с тобой первый поцелуй. Мне хотелось, чтобы он был необычным настолько, что мы его не забудем. Тебе же понравилось?

Она улыбнулась и ответила: — Очень понравилось.

— Отлично. Романтика для милой девочки, так сказать. Ну, а теперь... Звонкая пощёчина прилетела вместе со словами: «БДСМ для шлюхи» и начала сессию.

Она была готова на многое. Почти на все. Хотя в самом начале нашего общения анальный секс казался ей таким унижением, что больше уж и быть не могло. Впрочем, как это часто бывает, похоть, разврат и все скрытое, что долго ждало своего часа — вылезло наружу. Не прошло и месяца и она уже, как привороженная, умоляла о порке, просила спермы и мечтала услужить хозяину, чтобы он был доволен. Мне она нравилась. Яркая, стильная, слегка мечтательница. С ней было приятно просто побеседовать или хорошо поужинать.

Больше всего мне нравился переход от обычного к тематическому. Одна пощечина и она таяла, пылая ярким румянцем. Становилась покорной, робкой, если позволялось, то смотрела в глаза с такой преданностью, что и представить сложно. Ее ухоженную, холеную девочку ставили на колени и бесконечно ебли в рот, и она захлебываясь насаживалась на хуй, а пизда ее текла так, будто ей выдали предварительно некое сильнодействующее вещество.

Я любил этот момент — загнуть ее, широко расставить ее ноги, любоваться задранной юбкой, связанными руками, ее взглядом через плечо, как у раненого животного и капельками, что сочилась ее пизда. Она взывала от первых ударов, стонала и я видел, как течет она все больше и больше, как реально это ее заводит. Она впадала в состояние крайней возбужденности. Зажимы на сосках и пизде, пытки клитора, воск по всему телу, порка ремнем и плетью.

Наши встречи всегда были долгими. Я делал с ней все, что хотел, старался найти что-то новое, чтобы не приелось. Специально затягивал промежутки между сессиями. И это сводило ее с ума. К часу общения она уже была готова делать все и везде. Ее не пугало ничего, без унижений и боли ее ломало. Она привыкла окончательно. И тогда я придумал командировку. И предложил ей это. Мы оказались в Киеве. Мы летели вместе. Жили вместе. Это был такой лайфстайл-эксперимент. Уговорились, что она будет полностью в теме эти три дня. Будет рабыней везде и всюду, где будет угодно мне.

Мы вошли в съемную квартиру. Я стоял позади нее в прихожей. Смотрел в спину. Я видел себя в зеркало и ее.

Она не поднимала глаз.

—Уверена, что я должен ждать?

Она повернулась ко мне лицом.

—Нет, нет, Хозяин, пожалуйста, не злитесь, я...

Пощечина. Она вспыхнула. Подняла на меня глаза. Еще одна пощечина.

— Я разрешил смотреть?

—Нннееет…

— Ты будешь наказана, ты это понимаешь?

— Как будет угодно, Вам, Хозяин.

—Соси. Сделай это так, как люблю я.

Ее легкое пальто уже было на полу. Кофточка и юбка задраны, грудь торчала, ножки в чулках и, конечно, никаких трусиков. Она насаживалась на хуй, не помогая себе руками, облизывала головку, лизала яйца, я периодически вжимал ее рот до упора. Было много слюны и ее слез. Она давилась, но подвывала от удовольствия. Я шлепал ее по щекам, наматывал ее русые волосы на кулак, ебал ее в рот. Мне надоело. Я толкнул ее ногой в грудь. Сделал так намеренно. И угадал. На ее лице была помесь унижения и удивления. Я никогда так с ней не обращался. Ногой я задел задранную кофточку. Остался след. Я улыбнулся.

— Сопли подбери, тварь, это твое место, нечему тут удивляться. Ботинки с меня сними.

Она покорно подползла, стала расшнуровывать обувь. Она виляла голой жопой, сиськи болтались из стороны в сторону.

— Вылижи ботинки. Она замерла на секунду. Стояла передо мной на коленях, с голой жопой, с опущенной головой.

— Да... Хозяин. Вот уже она полирует грязную обувь своим языком. Старается. Убирает все пылинки. Глотает грязь. И плачет. Я вижу слезы и слышу всхлипывания.

Это заводит.

—Разденься. Оставь чулки. Жди меня у унитаза. Она попробовала встать.

— На коленях. Я не разрешал подниматься.

Она шлепала в туалет. Лишь в чулках. Я видел, что она течет. Ее заводили унижения и ее бесправность. Вернее то что правила диктовал я. Полностью. Стоит с ровной спиной у унитаза. Соски остро торчат. Вся такая нежная, сексуальная. Глаза в пол. Мочусь.

— Рот, открой. Она распахивает рот.

— язык вывали, шлюха.

Выполняет. Покорно. Щеки заходятся краской. Видно, как ее это заводит. И тут же рядом стыд, унижение, отвращение, даже брезгливость. Я не часто ее пользовал как туалет. И почти никогда не мочился в рот. Я стряхивал. Ее это унижало просто донельзя. Я видел это. Она понимала, что ею пользуются практически как туалетную бумагу и стыд, вперемешку с отвращением заливал ее блаженным возбуждением.

Капли легли на ее язык, немного на губы.

— Вылижи, начисто, шалава. Она неистово полировала хуй. Старалась... Двинулся в комнату. Сел на диван. Достал из сумки ошейник. Она сидела передо мной на коленях. В следующий момент ошейник туго сошелся на ее шее. Пощечина. Еще. Еще. Еще. Она лишь мотает головой из стороны в сторону. Часто задышала.

— что, сука, вся твоя натура наружу? Хочешь боли, тварь?

— Да, да...

Она почти выла. Казалось еще чуть-чуть, и она потеряет сознание. Ситуация. Когда от нее ничего не зависит, когда она один на один с Хозяином и город не родной практически, и бежать некуда — она полностью погрузилась в свои эмоции и ощущения. Толчок, она лежит животом на небольшом столике. Руки и ноги я привязал к ножкам. В рот кляп-шарик, крупный, чтобы слюна текла.

Представьте милую девушку в таком виде что глухо взывает от каждого удара — с текущей пиздой, по краю рта течет слюна.

Она беспомощна, спина, жопа, ноги покрываются ровными яркими полосами. Ее боль лишь усиливает желание. И ее и мое. Это не было наказание. Это была боль в чистом виде. Этого хотели оба. Каждый получил свое. Она дрожала всем телом. Мокрые глаза и пелена похоти в них. Частое сбитое дыхание. Лужа слюны на полу. Я перевязал ее ноги, и она сразу будто на автомате вздернула жопу, приподнялась.

Сжал ее пизду и она завыла под кляпом, задвигалась.

Несколько касаний клитора. Она поплыла. Почти оргазм. Но я остановился. Отвязал. Она лежала тихо, на животе, лишь дышала сбито. Смотрела на меня через плечо.

— на спину. Пизду выверни.

Она лежит подтянув ноги, максимально их раздвинув, пизда блестит от влаги. Вынимаю кляп. На живот, на лобок льется воск. Она орет. В голос. Не сдерживаясь. От воска на клиторе, на пульсирующей пизде она кончает.

Орет, как умалишенная. Сворачивается клубком в судороге боли и оргазма.

— раком, очко раздвинь. Она покорно становится раком, раздвигает дырку, чуть качается, будто призывает.

Пристегиваю поводок. Она напрягается. Провожу рукой по пизде, переношу смазку на ее очко, она насаживается на пальцы, стонет. Ввожу хуй ей в жопу. Она заходится воплем, почти криком. Натягиваю поводок. Ее голова закидывается назад. Ей неудобно. Это почти удавка. Ебу ее размеренно, но все сильнее и сильнее. Кольцо ее жопы прелестно обхватывает хуй, он ходит легко, она хорошо готова, старается, двигается. Ей тяжело дышать, больно, но она терпит, хотя скорее просто не замечает, ее трясет, она подчинена и делает, то чего хочу я.

Кончаю ей в жопу. Она лежит на животе. Очко красное, растянутое. Течет сперма потихоньку. Она часто дышит. Видно что устала.

— Убери за собой.

Она присаживается передо мной на корточках. Сосет хуй. Нежно, глубоко. Старается. Я не ебу ее в рот, а наслаждаюсь минетом. Ей нравится, она поглядывает на меня с благодарностью. Приказываю слизать с пола сперму, что натекла из ее жопы. Зрелище. Она работает языком. Собирает сперму, глотает. Наливаю ей вина. Немного себе.

— А мы ведь хорошо развлечемся, милая, в этой поездке?

— Как вам будет угодно, Хозяин.

Из образа она не вышла. Усвоила правило. Приняла игру