Компромисс 1.

КОМПРОМИСС

Every act hath some falsehood of exaggeration in it.

(Emerson)

- Ну, всё. Хватит. Мне это надоело. Или делай, что тебе велят, или проваливай!

Молчит. Дрожит. Всхлипывает. Забился в угол, съёжился. Поблескивает заплаканными глазами из-под спутанных волос. Задница вся в синяках после вчерашней порки. Всыпал ему от души – накопилось. Рыдал он отчаянно, взахлёб, опух от рёва – меня даже жалость проняла. Не стал его пристёгивать на ночь, и клетку не стал запирать. Сходи, - говорю, - в душ. Успокойся. Задницу бальзамом смажь. Ну, как, - спрашиваю, - теперь всё понял? Кивает головой часто-часто – мол, всё понял. Теперь будешь послушным мальчиком? – спрашиваю. Кивает – мол, буду. Послушным. Очень-очень! - Не надо будет тебя ещё пороть? Мотает головой отрицательно – нет, не надо, Хозяин, я и вправду всё понял. Ладно, - говорю, утром посмотрим. Отдыхай пока.

Ну, вот и утро. Ну, и?..

Нет, началось-то сперва всё нормально. Тапочки мне притащил. В зубах, на четвереньках, как и положено. Пока я в душ ходил, сварил мне кофе. Принёс на подносе, стоял на коленях с подносом на вытянутых руках, не шелохнулся, пока я, не торопясь, пил. Допил я кофе, отставил чашку. Жопу промыл? – спрашиваю. Он улыбается, кивает утвердительно. Вопрос, конечно, риторический – знаю, что промыл, и знаю, что промыл чисто. Не осмелился бы не промыть. Ладно, - говорю, - начнём с того места, где остановились. Залезай на кровать. Он поднос поставил на тумбочку, быстро на кровать взобрался, принял позу покорности ко мне спиной, задик свой в синяках выпятил. Готов? – спрашиваю. – Отвечай! - Готов, Хозяин! – отвечает. – К чему готов? – спрашиваю. - Ко всему готов, Хозяин! – отвечает лихо, звонко. - И что мне с тобой сейчас сделать? – спрашиваю. – Выебите меня, пожалуйста, в жопу, Хозяин! В жопу! Пожалуйста, пожалуйста! – А потом? – А потом… потом выебите меня в рот. И кончите мне в рот, пожалуйста, а я всё проглочу. - Ладно, - говорю, - так уж тому и быть.

Я, больше для порядку, ему ягодицы раздвинул, анус растянул, осмотрел – чисто. Смазал, вошёл аккуратно, не торопясь. Дырка у него, конечно, хорошо разработана, но лучше не переусердствовать. Он задышал часто, стал понемногу подмахивать. Ловит мой ритм, старается. Я ускорился, он следом за мной, ойкает, поскуливает, повизгивает. Тут я резко вышел из него, схватил за волосы, развернул к себе лицом, устремился ему в рот и… натолкнулся на плотно сжатые губы. Так же, как вчера. Вот же ж мать твою!

Открой рот, - говорю тихо, но веско. Он головой мотает, пытается волосы высвободить. Я чувствую, как меня начинает заполнять ярость. ОТКРОЙ! СВОЙ! ЁБАНЫЙ! РОТ! – рычу. Он рыдает, падает на пол, его волосы выскальзывают из моей горсти, он ползёт прочь от меня, выкрикивая сквозь слёзы: - Я не могу!! Не могу!! Из жопы в рот не могу!! Пожалуйста, не надо!! Пожалуйста, пожалуйста!!!

Первый порыв – излупить до синевы, чтобы задница коркой взялась. Пытаюсь успокоиться, дышу глубоко. Понемногу овладеваю собой. Что толку лупить? Вчера лупил уже. Ну, и?.. Помогло? Не помогло.

Он забился в угол, всхлипывает там. Я иду к бару, наливаю себе коньяку. Выпиваю залпом. Подумав, наливаю ещё. Выпиваю, уже медленнее.

Надо что-то делать. Как-то решать эту задачку. Уступить я не вправе. Нельзя уступать. Стоит только начать, переступить черту – и потом уже не остановиться. Но и заставлять бессмысленно – даже если он сумеет себя превозмочь и подчинится, это будет не то. Не в кайф. Ни мне, ни ему. Значит?.. Значит, развод? Значит, развод. Что ж, бывает.

Подхожу. Опускаюсь рядом на колено. Глажу его по голове. Он трётся об мою ладонь, как котёнок, чуть ли не мяукает.

- Не можешь никак? – спрашиваю. Мотает головой отрицательно. – А что мешает? – Он пожимает плечами, говорит тихо: - Я не знаю, Хозяин. Я, правда, хочу это сделать, но не получается. Как подумаю… ну, не могу… - он плачет. Я некоторое время сижу молча, продолжая гладить его. Говорю: – Но ты же понимаешь, что мне нужно, чтобы ты это сделал. – Да, Хозяин. Я понимаю, Хозяин. Я хочу, но… Я не знаю, как…

Мы ещё некоторое время сидим молча, потом я говорю: - Ну, что ж, если не можешь преодолеть… что ж… тогда… Тогда, наверное, тебе лучше уйти.

Он вскидывает голову, смотрит на меня ошарашенно, потом визжит и, рванувшись, обвивает меня руками: – Нет, нет, нет!! Нет, не надо!! Не хочу!! Не уйду!! Я смогу, смогу!! Честное слово, я смогу!! Хозяин, миленький, Хозяин, я смогу, смогу, родненький, Хозяин, Хозяин!! – он давится слезами и заходится в судорожном кашле, орошая слезами и слюной мою грудь.

- Но ведь тебе это не нравится. Я не хочу насиловать тебя. Тебе это будет не в радость. И мне самому это будет не в радость, - говорю тихо, привлекая его к себе. Он отстраняется, смотрит на меня умоляюще.

- Я смогу, смогу. Только… - он останавливается, не решаясь выговорить.

- Только - что? Ну же, говори.

- Я… я боюсь…

- Да говори же, чёрт бы тебя… Что – только?!

- Только… если бы его обтереть… - он с надеждой смотрит мне в глаза.

Я остолбеневаю. Теряю на несколько секунд дар речи. Слова роятся в голове, но я никак не могу выхватить из этого роя нужные. Потом прихожу в себя.

- Обтереть? И только??

Он часто-часто кивает, не отрывая от меня умоляющего взгляда.

Обтереть. Обтереть, твою же мать!!

Я поднимаюсь. Иду к бару. Беру салфетку. Открываю бутылку коньяку. Щедро смачиваю коньяком салфетку. Иду обратно, останавливаюсь перед ним и в нескольких сантиметрах от его лица тщательно, как только могу, обтираю салфеткой свой инструмент. Пощипывает. Но недолго. Спустя несколько секунд меня обволакивает горячее, мягкое, нежное и влажное, и я погружаюсь в неизведанную, немыслимую доселе глубину. Я слышу чей-то стон – и тут же с изумлением осознаю, что этот стон – мой, это же я вот так отзываюсь на ту волну неизъяснимого блаженства, что накрывает меня с головой. Где-то там, далеко внизу, изо всех сил старается мой Ганимед. Несколько минут лихорадочной работы губами и языком – и я изливаюсь в его рот, и он шумно, гулко, со всхлипами глотает. Его глаза неотрывно, с любовью и преданностью смотрят в мои.

Господи ты Боже мой, мысленно восклицаю я, воздевая глаза к небу. Обтереть! Всего лишь только обтереть, чёрт возьми! Если б всегда и всё было вот так просто...