Мастурбация перед зеркалом эпохи или Трахнул перед свадьбой

Сегодня был прекрасный рабочий день и  наступающий вечер тоже приятен. Он смотрит в монитор, читает письма. Но пальчики уже дрожат от предвкушения будущей вольности. Он курит, дым приятно обволакивает легкие. Знакомые называют его гением, но ему все равно до них нет никакого дела. Он один в задыхающимся многомиллионном городе. Это норма жизни здесь.

Думая о новых новостях, он расстегивает джинсы. Руки похожи на моллюсков. Он подходит к зеркалу, оборачивается на мгновение к телевизору, снимает майку, трусы. Он рассматривает себя в зеркало. Пенис пока еще слаб, но скоро он гордо поднимет голову. Самоконтроль ослабевает, животная улыбка появляется на лице. Он видит в зеркале позади себя толпы людей. Они возбуждены, они скандируют резкие и громкие лозунги, они машут руками. Развеваются флаги, кровь льется по улицам, это уже почти потоп. Он смеется над ними, приговаривая: "Время -измов". Смотрит на часы - высвечивается: "ПОСТМОДЕРНИЗМ". Он опять улыбается, толпы возбуждают его. Он подстраивается к их ритму, так же страстно скандирует с ними. Он все помнит - у него есть новый красный флаг с надписью: "Онанизм - это звучит гордо!"

Игра продолжается. Он уже у окна, смотрит вниз. Пешеходы совсем маленькие, но с претензией. Кто - то, наверняка, наблюдает за его окном. Жить на большой высоте приятно. И он тоже часто подглядывает за ними. Холодок пробегает по его спине.

Он опять у монитора - выбирает кого ему сегодня любить. Бритни? Нет, она была вчера. Может Клаудия… Курникова?.. Нет… Все не то. В итоге его выбор останавливается на скромной обнаженной брюнетке. Да, зачем же нужны похотливые соседки, если каждый день он может спать со всем миром. Это его масштаб.

Игра продолжается, но скоро конец. Он возвращается к зеркалу - там, кажется, жгут книги. Но для него это шаманские танцы вокруг ритуальных костров. Он тоже шаман, он тоже танцует. Мгновенье. Молния пронизывает его тело - это апокалипсис. Сперма смешивается с  кровью, все тонет в липкой густой субстанции... и флаги, и костры, и толпы.

С блаженной улыбкой он возвращается к письмам.