SexText - порно рассказы и эротические истории

Нисколько навеяно Сальвадорой










НИСКОЛЬКО (НАВЕЯНО САЛЬВАДОРОЙ)

© 2001 Хелен Аутсайд

... Господи, как меня достали люди! В абстрактном смысле - люди как категория. О, если б я еще умела как следует излагать мысли, копошащиеся в моей голове! Они ведь наверняка стоят того, чтобы их перенести на бумагу. Я имею в виду мысли. Как же коряво все получается! Ну почему, почему: мне уже за тридцать, а я не могу писать так, как пишут эти господа - выпускники Литературного института. Я им завидую - они сразу попадают в офисы, называемые «редакциями». И они делают модные журналы. А я люблю читать модные журналы. Я ненавижу людей и этих редакторов! Дебильного вида мужики - молодые, а уже начинают лысеть; поэтому-то и стригут свои черепа наголо. А еще с мобильниками. Иду по улице, а они все - все вокруг меня разговаривают по своим сотовым и антеннами тыкают мне прям в глаза.

- Извините! - возмущенно, пыльным таким голосом, возмущаюсь я.

Они смотрят мне в глаза, ненавистные людишки с мобильниками.

- Пошла на ***! - отвечают они мне со злостью.

Затрахали они меня до изнеможения. У них, может быть, трусы семейные зассатые все, а сами в шелковых костюмах.

- Сам пошел! - огрызаюсь я и жду реакции.

Меня обычно ударяют в лицо. Я женщина, а никто этого не замечает.

Меня зовут Сальвадора. Мой пароль - 666.

Конфликт «Плексус». Совершенно идиотская ситуация. Этот сраный 1979 год. Я бунтую ниже пояса, как Джулия из оруэлловского «1984 года». Не Робертс. Кстати, до 1984 года еще пять лет осталось. Твою мать! Еще пять лет мне мучиться! Как представлю это - то сразу хочется бунтовать и бастовать. Поэтому-то я и бунтую. Уходя из дома, заворачиваю газовый вентиль и выключаю электрический свет. Первый раз в жизни хлопаю входною дверью. На лестничной клетке - страшно. Темно. От безотчетного страха срываюсь в ночь и лечу на пьяняще-колющихся от свободы стопах. Я упиваюсь. Через полчаса бега вконец упилась. Денег на дурь совсем нету. Ладно. Нарву в саду лепрозория в Филях. А есть ли там лепрозорий, Сальвадорушка? Нет, лепрозорий в Гольяново. Ага, в Гольяново. Гольяново - это направо? Или налево?.. Ну-ну, Сальвадорушка, если хочешь идти налево, иди налево, я тебя не принуждаю ни к чему. Расстреляла бы табачный киоск. Какая глупая на нем вывеска висит: «Табаки». Убила бы и выебала бы в рот!Нисколько навеяно Сальвадорой фото

Моя бабушка живет с Курским. Курский законченный алкаш. Он пьет денатурат. К бабушке можно - Курский такой нежный, мои родители нежные и я нежная. По подземным коммуникациям через Орехово-Борисово и Коровино летит старый, дребезжащий бабушкин голос, вливающийся в мамины ухи: «Курский знает - что делать с девочкой! » Тоже - старая ****а! А мне же - пятнадцать лет! Я принимаю марвелон, чтобы не было прыщей. Так я пойду к бабушке. Она моя бабушка, она живет с Курским, Курский алкаш. Я закрываю глаза и вдыхаю тонкий и волшебный аромат приключений, несущийся из вокзального клозета. Помню, когда мы с мамашкой ехали на дачу как-то, мне живот скрутило и одновременно вырвало и пронесло в этом клозете. Помню отвалившиеся кафельные плитки, валяющиеся где попало, напоминающие цветом и текстурой амилоидозную печень, и сантехническую раковину, заполненную кровью, и в крови плавали длинные мужские волосы. Это было приключение.

Меня отловили. Заловили вместе с Курским в одной постели. Трахаться уже затрахало, хочется наконец поесть нормальной человеческой пищи, а не ёлкого сала и плавленых сырков. Мои партнеры с мужественными татуированными телами и висячими волосатыми грудями любили меня, находя на и в моем теле молодые островки более интенсивных физиологических процессов, на которые еще можно ставить пробы. Я балдела. Душевные какие! Но они суки, я ненавидела их за эту их слюнявую сентиментальность (ёб твою мать, как пишется это слово?) Это не их проблема. Это совокупная проблема всех лирических эфебофилов.

Власть хотела меня, хотела мое сладкое тело. Власть опоздала. Мой цветочек был сорван и растоптан.

А еще девочка из интеллигентной семьи.

Господи, посмотрите на это отверстие! Смотрите-смотрите! С ним что-то случилось. Вы не знаете что? Какой-то белый слизевой налет появился вокруг него. Когда бабушка разделась перед сном догола и повернулась, перед тем как юркнуть в постель к Курскому, ко мне - в полный анфас, я увидала такой же налет вокруг бабушкиного отверстия, только он был серый, морщинистый и плохо снимался микробиологической петлей. Наверное, так выглядят мозги. У меня просто трудный период в жизни - я взрослею, мой спинной мозг функционально созревает, подобно слизистой моей матки. Да, когда-нибудь я смогу завести ребенка в ней, в матке своей. Жопа у меня - как орех, так и просится на грех... Жаль, я слишком разработала ее анальными упражнениями - теперь передвигаться смогу только на руках. С головой иногда бывают неполадки: хочется визжать, бегать, прыгать, раздеться догола и пробежаться в сумеречных воздушных струях по Поклонной горе, среди танков с большими стволами и подлодок.

Стволы! Длинные, трубчатые! Я нервно затягиваюсь горячей трубочкой с крэком. Треск возгоняемого кока меня успокаивает.

До чего ж я не люблю баб! Я бы их всех запинала сапогами! Суки...

Мой дедушка - сволочь. Мало того, что он жеманный, так его еще и Курский трахает. Мой дедушка всегда меня любил, правда, с годами это у него получалось все хуже и хуже, а однажды он приполз ко мне в комнату, уткнул свое старческое, похожее на младенческое, лицо в подушку и, стиснув зубы, прорыдал:

- Не могу.

Возвращаюсь домой, мое Супер-Эго посылает слабые сигналы вины, я на это Супер-Эго плюю. Вижу: дед свой мундир парадный одевает. Одевает в такое безвкусное цветастое платье и еще ядовито-зеленый блескучий шарфик вокруг воротника повязывает, вокруг воротника своего парадного мундира!

Я тут не выдержала:

- Ты мудак! - кричу я ему. - Мудак старый и простофиля! Чего ты добился, хер разъёбанный? Чего?

Он закончил принаряжать свой мудачный мундир и вдруг говорит мне так спокойно, хрипло:

- Сальвадорушка, застрелись перфоратором строительным, пожалуйста! Чтоб наверняка! Я хочу быть все время с тобою!

И после торжественной паузы он падает на колени:

- Ты будешь моя навсегда, принцесса Белоснежка!

Я с ужасом узнала, что он - некрофил, подобный тому гаду Джеффри Дамеру из Милуоки!

Я долго подыскивала ответ, наконец нашла подходящий, соответствующий моей фактуре:

- Пошел на ***! Я горжусь, что я жива, что мои menses еще не устоялись, что...

Дед трясется весь. Ему неможется. Мне смешно. Я - вообще-то юморная баба, вы не думайте. *** с ним, с дедом. Он направит свое возбуждение в социально приемлемое русло и устроится работать в морг. А я-то не пропаду. С такой-то жопой и таким паролем. Говорят, скоро Страшный суд...

Ах, в ночь! Вперед - за нафтизином!

Как же достали бизнесмены с мобильниками. Пидоры!

И редакторов ненавижу.

Кто такой Шакьямуни?

Ухожу, ухожу...

Оцените рассказ «Нисколько навеяно Сальвадорой»

📥 скачать как: txt  fb2  epub    или    распечатать
Оставляйте комментарии - мы платим за них!

Комментариев пока нет - добавьте первый!

Добавить новый комментарий


Наш ИИ советует

Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.