Башня. Антифеминистическая аллегория любви. Из книги Рассказы о любви

Этот случай произошел в лифте 48-этажного жилого дома. Запомните число - оно имеет значение.

...

Мужчина и женщина встретились в дверях на первом этаже; он пропустил ее вперед - из вежливости; так положено.

- Вам куда? - спросила она, мило улыбаясь

- Нажимайте, - ответил мужчина, с несколько рассеянным одобрением оглядывая фигуру незнакомки.

- Нет, это Вы нажимайте; мне выше, - женщина вновь улыбнулась, втайне гордясь тем, что ей выше.

- Боюсь, Вы ошибаетесь, - ответил мужчина. Теперь пришел его черед улыбаться. Он-то совершенно точно знал, что выше - ему.

Женщина прикусила губу и, недобро сузив глаза, взглянула на попутчика.

"Что это он возомнил? - подумала она, - не может быть, чтобы ему было выше!"

"А она симпатичная" - подумал мужчина.

В лифте повисло напряженное молчание. Два настороженных человеческих существа пристально смотрели друг на друга, выжидая.

- Ну так жмите! - потеряв терпение, почти крикнула женщина, - мне выше!

- Я в этом сильно сомневаюсь, - мужчина был несколько сбит с толку ее уверенным тоном, - разве что мы соседи? Но я знаю всех своих соседей. Вы в гости?

- Нет, я к себе домой, - женщина процедила эти слова почти в бешенстве, - и я тоже знаю своих соседей. Вас среди них я не припоминаю. Жмите!

- Но... - мужчина замялся.

- Что "но"? Нажимайте Ваш этаж, - царственным тоном приказала женщина. Видя его смущение, она совершенно уверилась, в том, что ей выше. А этот индюк живет, небось на каком-нибудь жалком сороковом этаже и воображает, что выше его только звезды...

Мужчина пожал плечами и нехотя нажал последнюю, 48-ю кнопку. Лифт тронулся.

...

Первые десять этажей она стояла и молча ненавидела его.

"Негодяй, негодяй... Он с самого начала знал, что ему на последний этаж и издевался надо мной! Боже мой. Что делать, что делать?" - сознание поражения жгло мучительно, нестерпимо. От стыда у нее покраснели щеки, а лицо сделалось по-детски беззащитным.

В это самое время мужчина разглядывал попутчицу и размышлял на абстрактные темы:

"Интересно, как насилуют женщин в лифтах? Нажимают на кнопку "Стоп", а потом? Стоя? Наверное можно, если сзади и немножко наклонить..."

Женщина молчала, торопливо соображая. Впрочем, нет, - она, скорее, переживала, мысли носились беспорядочными обрывками, не складываясь в какой-нибудь определенный план действий. И, тем не менее, она, несомненно, испытывала позыв к действию. Но к какому? Она отдала бы в ту секунду все, что угодно, лишь бы проучить этого самоуверенного хлыща. Но что, что она могла сделать? Время, время... Вот-вот они прибудут на этот злосчастный 48-й этаж и она окажется совершеннейшей дурой... Повинуясь какому-то наитию, женщина вдруг резко выбросила руку, нажала "Стоп" и испуганно вжалась в стенку лифта, лихорадочно соображая, - зачем?

Мужчина усмехнулся. В темноте улыбка казалась мерзкой, торжествующей.

- Что, Вам все-таки ниже?

"Мерзавец, он еще будет издеваться... - яростно подумала женщина - это нечестно..."

- Так, все-таки, куда Вам? - повторил мужчина, теряя терпение.

Она жила на 47-м этаже, прямо под однокомнатной холостяцкой квартиркой своего попутчика. Уже три года они были соседями "по вертикали", но ни разу не встречались - такая ситуация нередко возникает в больших домах больших городов.

Лифт покорно ожидал решения своих странных пассажиров, застыв над бездной железобетонной шахты. Женщина упорно молчала. Она не могла признаться в своей ошибке; мешала гордость. Глупо? Гордиться вообще глупо; но именно гордость украшает мир самыми удивительными, самыми необузданными и самыми красивыми поступками.

Вдруг, сама не соображая, что делает, деревянными, негнущимися от страха пальцами, она принялась расстегивать блузку. Брови мужчины поползли вверх от удивления. Это ее приободрило.

"Ага! Удивился!? Наглый, самовлюбленный павлин! Я тебе покажу 48-й этаж! Я тебе покажу "мне выше"!" - все ее существо охватил трепет отчаянной атаки, когда на кон поставлено все, и остается либо победить, либо погибнуть безвозвратно.

Мощный импульс безумия, исходящий от попутчицы, захватил и мужчину, обычно сдержанного и благовоспитанного. Весь мир вдруг исчез; остались лишь белоснежные груди соблазнительной формы, магические полушары, жаждущие прикосновения его рук, чтобы поведать волшебную тайну. Он прикоснулся. Она приоткрыла рот. Несколько минут протекли в жадном, животном поцелуе.

Наконец, она оторвала его от себя, - надо было довершить успех, - блестящий, но еще ничего не решивший. И она оттолкнула его, чтобы сказать уже с полным правом:

- Нажми кнопку.

Мужчины глупеют от любви, это всем хорошо известно. Он смотрел на нее диким, непонимающим взглядом.

- Какую?

Женщина торжествовала. Растрепанная, обнаженная по пояс, словно аллегория Свободы, сошедшая с французских республиканских плакатов, она праздновала победу над своей гордостью, а вместе с ней - над малейшей возможностью какого-либо унижения. Ох уж эти женские победы, так похожие на капитуляцию, в которой аннексии и контрибуции странным образом выплачивает победитель...

"Ну, умный и рассудительный, где же твоя хваленая логика?" - подумала она, и повторила самым нежнейшим на свете голоском:

- Дурачок... Нажимай. НАМ ведь на 48-й, ты забыл?