Железная кобыла

М. Климовицкий

Железная кобыла

Эта история произошла  в 60-х  годах. Я тогда служил в штабе корпуса  в  Ярославле. Корпус размещался в здании старинной гимназии, в которой ещё учился поэт Некрасов.   Наша казарма взвода связи, находился в полуподвальном с полукруглыми окошками помещении. Помимо обеспечения  телефонной и радио связи, мы несли караульною службу. Но самое неприятное было в том, что в армии дворников и уборщиц нет. И мы даже без наряда выполняли эти функции. Так утром в частях зарядка, а мы с метлами летом и лопатами зимой  её  делали.   Подразделение у нас было интернациональное: Соколов, Вартанян, Юрис, Климовицкий…

Помимо внутренней территории   штаба мы должны были убирать и прилегающую улицу. А в Ярославле в те годы, почему то еще много возили на лошадях - владимирских тяжеловозах. И утром  старослужащий Вартанян

выглянув в  окошко, кричал:

-Уже наложили! Молодые с лопатами на выход!

Так что мы проклинали этих лошадей. Но в увольнениях,   в парке, кобылами мы назвали девушек раскованного поведения. У наших дедов были кобылы, а нам  молодым солдатам  не очень везло, а хотелось очень.

Однажды, в воскресение,   когда я дежурил в пропускном пункте, Вартанян привел девушку, такую крупную (сам он был маленького роста, но с  усами) синеглазую брюнетку. Он приказал мне  провести её в казарму, а он пока подежурит. Я провел, там был только  латыш  Юрис.   Через  час я сменился.

Когда  я подошел к казарме, у входа стояли несколько солдат, глаза у них странно щурились. Дневальный у входа сказал мне, чтобы я  его  заменил и никого не пускал. Когда он минут через 15 выходил,   то  сменил меня. Спустившись по ступенькам, я увидел ЕЁ  полуголую с высоко поднятыми ногами, которые белели в полусумраке казармы. Немного смутившись, я подошел ближе. Она  повторяла:

-Юрис, Юрис  целуй меня!  

Я сбросил китель, ремень, сапоги и целовал, целовал ее минут десять. Потом встал схватил  полотенце  с  соседней кровати, вытерся и передал ей. Вышел и стал дежурить, пропуская по одному  и только наших, потому прибежали солдаты из соседней части,   и было их с десяток.    На всякий случай я  огрел одного настырного ремнем, а мужик тогда я был здоровый, легко крестился двухпудовыми гирями. Когда я пропускал Петра из Оренбурга, то успел услышать её голос:

- У здоровый какой. Не хочу!    

Я позвонил Вартаняну, он приказал кончать волынку. Я достал карабин, отомкнул штык  и всех разогнал. Подождал, пока  она оделась, было около 5 утра, светлело, и провел ее через двор и проходную, выпустил. Глядя ей вслед, а шла она довольно ровно, подумал:

- Железная кобыла, – вспоминая  Э. Ремарка, - ведь было 10 мужиков и некоторые по два раза!

Спать в эту ночь мне не пришлось, дежурил на проходной. В шесть – семь утра, когда  уже рассвело, у проходной появилась Она с большим букетом цветов, сорванных на бульваре, и попросила передать Юрису.   Я сказал,

- Хорошо передам, как зовут тебя? - но она не ответила и ушла в город.

Но это было еще не все.

- Почему-то в сотнях и даже тысячах художественных фильмов, эротических лентах и кадрах,   никогда не показывают сперму? Ведь она создаёт массу неудобств, не говоря уже о последствиях.- Герои встают, одеваются или в редких случаях идут в душ. Да и то  до того.    У нас душ был раз в неделю.  

Когда я вернулся в казарму, там был большой беспорядок, а к приходу старшины надо было все убрать. Полотенце и простыню  Вартанян выдал чистые. А что делать с ватным матрацем? Он насквозь пропитался спермой.   Вартанян сказал: - На помойку его, - и мы с напарником молодым, взяли матрац за уголки, отнесли в мусорный ящик и замаскировали листьями.