История с географией. Из книги Порно истории

ИСТОРИЯ С ГЕОГРАФИЕЙ

Вообще говоря, меня зовут Марусей. Но когда я знакомлюсь с итальянцами, то обычно называю себя Джульеттой. Почему именно с италянцами? Да потому что нравятся они мне до безумия. Ведет меня на них!

Сейчас мне почти 24 года, и вообще-то я из Норильска. То-есть по-настоящему, предки у меня с Украины, откуда, как известно, вышли все самые замечательные люди. А в Норильске живут мои родители, которых я очень люблю, но которые больше всех виноваты в том, что произошло. Потому что именно они отправили меня поступать в мединститут в Москву. Здесь я и осталась.

В институт я поступила, сказались годы зубрежки и настойчивость родителей, и в награду за это они купили мне двухнедельную турпоездку в Рим. Вот прямо сразу после поступления в институт я и поехала. И конечно, первым делом в Риме я встретила Его.

Какие музеи, о чем речь! Какой Колизей с Ватиканом! Его звали Джанни Кавалло, ему был 21 год, и он был красив, как молодой бог. Мы познакомились с ним на танцах, и после того, как он впервые положил руки мне на плечи и притянул к себе, я поняла, что ничто больше меня в Риме не интересует. Минут через 40 мы были у него дома – я не переставала себе удивляться, меня как подменили! – а еще часа через полтора я уже была женщиной. Причем не просто женщиной, а любимой женщиной Джанни Кавалло!

«Ti amo» говорил он мне, глядя в глаза, прерывисто дыша и наполняя меня новым содержанием. Ха! Именно этим он в тот момент и занимался – любил меня.

Что меня всегда восхищает в итальянцах, так это их готовность все называть своими именами. Занимаемся любовью – значит «Ti amo».

Но как же Джанни это делал! Восторг! И член у него был необыкновенный – даже не размерами, хотя и это было замечательным. Самым необыкновенным в нем было то, что сосуды на нем были расположены настолько своеобразно, что при возбуждении член становился не круглым, как обычно бывает, а квадратным. Уголки были у него на члене. Не знаю откуда они у него брались, но были. Ну, а ощущение от занятий любовью при наличии такого члена вообще ни с чем сравнить нельзя. Правда, я не пробовала заниматься сексом так, чтобы партнер был в презервативе с ребрышками, но натуральный контакт с таким уникумом...

И активностью его Бог не обидел. В общем, кроме Джанни Кавалло времени у меня в Риме ни на что не оставалось. Да и желания тоже.

Через неделю или чуть больше моей идиллии пришел конец. Джанни привел меня в гости – к своим подругам. Их у него оказалось штук 20, и вот тогда выяснилось, что меня одной ему мало, женщин ему надо сразу много и разнообразных. И я в том числе. До сих пор не понимаю, как они могли так заниматься сексом все вместе сразу друг с другом и с ним! Что касается меня, то выдержать женские руки, тискающие мою грудь и залезающие в промежности я просто не смогла. Не мое это, хотя многим нравится.

После этого мы с Джанни расстались. Сердце мое было разбито, я вернулась в Москву и вышла замуж за первого же парня, с которым познакомилась.

Валера был полной противоположностью красавцу Джанни. Он был светловолосым, положительным и полным. По профессии он был компьютерщиком. Я и вышла-то за него именно потому, что он ничем не напоминал Джанни. Но увы, в постели он тоже его ничем не напоминал. Член у него был нормальный, средних размеров – не забывайте, что я все-таки училась в медицинском, и кое-какие вопросы тайной для меня не являлись. Вот только пользоваться он им не умел. Нет, он вполне мог бы ублажать меня хоть каждый день, и даже по нескольку раз в день, но... на это у него уходило в среднем минуты три, не больше. А если меня это не устраивало, я могла заниматься чем угодно самостоятельно, при помощи ручек, против этого он не возражал.

Пары лет такой жизни мне хватило, чтобы понять, что женщина тоже имеет совершенно определенные сексуальные потребности, и что если эти потребности не удовлетворяются, то ни к чему хорошему это, как правило, не приводит, и еще через полгода мы развелись. Полгода его и мои родители уговаривали нас не делать этого. Они никак не могли понять, из-за чего же мы разводимся, вроде, все хорошо! И те, и другие считали, что я просто маюсь дурью. Ну, а что тут можно объяснить, если у нас до сих пор считается, что женщина в сексе является самым пассивным элементом, и что что ей мужчина ни делает (если делает), то и слава Богу?

В конце концов мы с Валерой все-таки развелись, и я стала жить отдельно. Мы с подругой сняли небольшую двухкомнатную квартирку и прекрасно ладили между собой. Мы вместе ходили на танцы, она занималась в своем институте, а я - в своем.

Так вот, в ту пятницу, о которой я хочу рассказать, все не заладилось с самого утра. Во-первых выяснилось, что у подружкиного приятеля что-то случилось дома, а он не москвич, и поэтому он срочно должен был уехать к родителям. С учетом того, что все викенды Катюша ночевала у него, это уже было не совсем приятно. Я собиралась пойти на танцы, а кто знает, как сложится? Вдруг с кем-нибудь интересным познакомлюсь?

Вторая проблема заключалась в том, что у меня как раз были, что называется, критические дни. Правда, они уже подходили к концу, но... По-просту говоря, менструация у меня уже заканчивалась, но без тампакса я ходить еще не могла. Так что если я с кем-то и познакомлюсь, то, вероятнее всего, будут проблемы.

Катя расстроилась, что приятель уезжает, и что на все выходные она остается не у дел, и всю первую половину дня мы занимались хозяйством и утешали друг друга разговорами о том, что в жизни всегда есть место мелким пакостям, которые поджидают тебя на каждом шагу и в самых неожиданных местах и вылезают наружу при каждом удобном и тем более неудобном случае.

Потом к нам пришла Катина подружка из группы, в которой она учится, и мы вместе немножко похохотали. Мы рассказывали друг другу анекдоты, и было очень весело до тех пор, пока мы не перешли на анекдоты на тему «В дурдоме был день открытых дверей». И тут Катя выдала:

- Маруся там довольно часто бывает, уж она-то все точно знает!

Реакция Марйи была неожиданной. Она бледно улыбнулась, как-то поежилась и смущенно промямлила:

-Да?

Да, забыла сказать, Марйа – финка, и обычно мы разговариваем на смеси русского и английского, так что она не всегда понимает наши реалии, и поэтому иногда возникают некоторые проблемы в общении.

Мы с Катюшей не сразу сообразили, что произошло, и в чем дело, но в конце концов до Кати дошло, и она разъяснила:

- Маруся учится в медицинском, и у них сейчас в дурдоме практика!

Марйа облегченно вздохнула и улыбнулась:

- Ой, как хорошо! А я подумала, что вы со мной таким сокровенным делитесь! Так неудобно стало...

Мы посмеялись, вроде все уладилось, но настроение продолжало портиться. Надо было мне послушаться предзнаменований и не ходить на танцы! Ведь известно же, логика событий неумолима! Но...

Пришел вечер, расстроенная Катерина стала укладываться спать, а мы с девчонками отправились на дискотеку. Мы уже давно ее наметили и регулярно туда ходили. Дело в том, что в эту дискотеку часто приходили ребята из архитектурного, а у архитектурного были постоянные контакты с Италией, и туда постоянно приезжали итальянцы по программе обмена студентами. Ну, а студенты архитектурного в свою очередь отправлялись на практику во Флоренцию, в тот университет, с которым были контакты. Но наши студенты меня не интересовали.

Когда мы пришли, на дискотеке было уже много народу. Терпеть не могу приходить в самом начале, когда все еще друг на друга пялятся и не могут решить, с кем же знакомиться и как танцевать!

Мне и повезло, и не повезло одновременно. Повезло, потому что итальянцы были. Не повезло, потому что существовала проблема подружки и критических дней. Я решила для начала ни о чем не думать и просто потанцевать в свое удовольствие.

Итальянцы меня заметили, и вскоре мы уже весело с ними болтали. Вот там, на мою беду, я и обратила на него внимание.

Все запомните все это имя! Его звали Лука, с ударением на первом слоге, и родом он был из Пьерра Ноччи. Если после того, что я расскажу, у кого-нибудь возникнет желание с ним познакомиться, я с удовольствием дам его адрес.

Он был высоким, красивым, кудрявым, и немного походил на Габриэля Батистута, только нос у него был меньше. Кстати, если кто не знает, имейте в виду, что существует прямая зависимость между размером носа мужчины и размерами его полового органа. Так что как раз этот момент меня не обрадовал. Хотя, как показала практика, счастье не в размерах члена, а в том, как мужчина им пользуется. В прошлом году, например, у меня была любовь с итальянцем, тоже похожим на Габриэля Батистута, и звали его, кстати, тоже Габриэлем, так вот, его рабочий орган был такого размера, что я никак не могла его в себя вместить. Это было неудобно и больно до тех пор, пока мы, наконец, как-то не приспособились. И нос у него был соответствующего размера. Только глаза у Габриэля были зелеными, почти изумрудными, а у Луки, кажется, серыми.

Так вот. Часа четыре мы потанцевали и стали собираться по домам. Лука поймал такси, мы все в него влезли и поехали. Было у меня подозрение, что Лука неспроста такой щедрый, что наверняка он наметил заночевать у меня. Но подозрение не есть уверенность, и я промолчала.

Точно, пока мы ехали, по дороге Лука всех высадил. Как-то так оказалось, что всем резко понадобилось выходить раньше. К моему дому мы подъехали вдвоем - Лука отпустил машину, и мы стали подниматься по лестнице. Ну, и целоваться, разумеется. Говорила же я, что западаю на итальянцев, а тем более он был итальянцем именно того типа, который мне нравится!

Когда мы дошли до двери моей квартиры, я сказала:

– Понимаешь, в чем дело, я сегодня не одна дома, у меня подружка ночует!

– Ну и что? – удивился Лука. – У вас что, одна комната?

– Да нет, две, – ответила я, – только стенки очень тонкие, а я не хотела бы ее разбудить. Проблемы у нее, расстроенная она сегодня очень.

– Хорошо, – сказал Лука, – в комнату не пойдем. Будем на кухне.

Ну что я могла сказать? Конечно, согласилась! Я ведь не железная в конце концов, у меня тоже определенные желания есть.

Прошли мы на кухню. Тихо-тихо, чтобы Катюшу не разбудить. Закрыли дверь и начали целоваться. Теперь уже по-серьезному, с полным увлечением.

Лука меня обнимает, я плыву – класс, восторг непередаваемый. Одновременно я лихорадочно думаю: что же дальше? Ладно, думаю, ограничимся нетрадиционными методами, а через пару дней все будет ОК.

Начинает он меня раздевать. И все, вроде бы, ничего, только с застежкой лифчика никак справится не может. Пришлось мне отрываться от увлекательного занятия и расстегиваться самой. И даже это меня не насторожило!

Сняла я лифчик, снял он с меня все остальное, обнимает, обцеловывает, а я все о тампаксе думаю.

Что-то, видно, не то выражение у меня в глазах проскакивает, потому что Лука мне то и дело говорит:

- Не верю я тебе! О чем ты думаешь?

Ну, я ему и говорю:

- Понимаешь, дорогой, дни у меня критические не закончились!

Лука задумался на минутку, но уж слишком сильно, видно, завелся, да и я уже горела, по правде сказать, и спрашивает:

- Так ты с тампаксом?

- Ну да, - отвечаю.

Кстати, я еще не рассказывала? За эти годы я уже и по-итальянски говорить научилась, так что общались мы на его родном языке.

Ну, Лука поостыл малость, больше упор на мои ручки делает, в смысле, чтобы я его, любимого, ручками поласкала.

Ручками – так ручками, я мужчин люблю, особенно, если есть чего любить. Помогаю я Луке раздется, в смысле, джинсы расстегиваю, снимает он их сам, заодно и трусы с носками, и я чуть не падаю в обморок.

Я уже рассказывала, про оригинальную конструкцию полового органа моего любимого Джанни Кавалло и про невероятные размеры члена Габриэля. Если быть совсем честной, то и у других итальянцев, с которыми у меня возникали нежные отношения, были весьма необычные половые органы. Как потенциальный медик я все-таки в этом разбираюсь. Я даже начала фотографировать некоторых особо любимых мужчин в интересном состоянии, иногда даже в обнаженном виде. Кажется у меня начало появляться хобби – изучение особенностей конструкции выборочных итальянских половых членов. Но такого, как я увидела у Луки, я даже не могла себе представить!

Его член, в общем, приличных размеров, выглядел, как обсосанная круглая порция мороженного! Он был абсолютно гладким, даже уздечку рассмотреть или нащупать было невозможно! Член был ровным и заострялся к концу, как ракета.

Вообще-то я люблю оральный секс. Мне нравится то, что я могу сделать с мужчиной все, что мне заблагорассудится. В этот момент я чувствую свою абсолютную власть над ним. Я могу сделать так, чтобы мужчина от испытываемого наслаждения обо всем позабыл, или так, чтобы он мучался и не мог понять, в чем дело... В общем, в этот момент я полностью властвую над мужчиной и могу его заставить делать все, что мне взбредет в голову. Корме того мне нравится ощущение, когда от прикосновения моих губ и движений языка член возбуждается, появляется круглая гладкая головка, член разбухает, становится плотным, начинает жить своей, подвластной мне одной жизнью... Кто этого не испытывал – что тому рассказывать? А если кто-то этого не понимает – мне жаль таких женщин!

Но что делать с таким членом, как у Луки? Я его совершенно не чувствовала! Не было у меня того восхитительного ощущения, когда осторожненько проводишь языком по уздечке, чтобы потом сильным движением втянуть его в себя на всю длину, прижать, придержать, а потом снова отпустить, и снова в себя, и снова отпустить, и снова, и снова... И гладишь языком головку, и массируешь весь член, и... В общем, делаешь, что природа-матушка подсказывает.

А здесь такого не было, не складывалось что-то. И Лука, бедный, переживал, все в глаза мне заглядывал, и спрашивал:

- О чем ты думаешь?

О чем я думала? – Да ни о чем! Хотела, чтобы поскорее уже что-то произошло, и чтоб можно было бы спать лечь, наконец. Половина пятого была.

Наконец Лука убедился, что так ничего не получается, и говорит:

- Ты во время менструации никогда любовью не занимаешься? Давай традиционным способом попробуем, а то так очень долго будет.

Ладно. Будем традиционным способом. Я пошла тампакс вынимать, а у Луки такое воодушевление на лице появилось, что я не выдержала, заскочила на минутку в комнату и взяла свой фотоаппарат. Я рассказывала, что люблю делать снимки некоторых особо выдающихся мужчин? Вот я и решила сделать портрет Луки с его сияющим нетерпением лицом.

Отсутствовала я недолго, сами понимаете, тянуть время мне ни к чему, но когда я снова вошла в кухню... Нет, это надо рассказывать отдельно.

Представьте себе такую сцену. Кухня у меня широкая, только, если так можно выразиться, сплющенная. Вход посередине, прямо в центре длинной стороны. Кухня у меня довольно большая, кроме мойки, плиты, стола и пары стульев в ней стоят еще два больших холодильника. Причем стоят они рядом, вдоль стены. Работает, правда, только один холоюильник, а второй хозяева квартиры все время собираются то ли отремонтировать и продать, то ли отремонтировать и забрать на дачу, в общем, не важно. Главное, что стоят холодильники в кухне белым массивом справа прямо напротив входа. Вдоль другой стены, слева от входа в кухню, стоит стол со стульями, но их, когда входишь, не видно. Таким образом, между столом и холодильниками остается длинное и узкое пустое пространство, наподобие тренажерной дорожки для бега. Вот по этой-то дорожке на фоне белых холодильников и бегает взад-вперед Лука со своим сияющим нетерпением лицом. Причем это еще не все! Лука, черноволосый, как большинство итальянцев, имел некоторую растительность на теле. (Он даже брил шею и плечи, хотя я в этом, честно говоря, необходимости не видела.) А в районе половых органов оброслости у него было хоть отбавляй. Что, в общем, целиком закономерно. Так вот, плюс ко всему прочему на Луке была одета черная футболка! Вы поняли? На длинном белом фоне двух стоящих рядом холодильников нетерпеливо бегает взад-вперед черноволосый Лука с сияющим лицом в своей черной футболке с заросшей черными волосами обнаженной нижней половиной, и на всем его теле выделяется одно-единственное светлое пятно – его возбужденный, подпрыгивающий при каждом шаге ракетообразный член!

Может кто-то и выдержал бы такую картину спокойно, но я не смогла.

По счастью, расхохотаться я не успела. Спасло положение лицо Луки, мгновенно изменившее свое выражение.

Увидев фотоаппарат в моих руках, он страшно удивился. Я попыталась было ему объяснить, что хобби у меня такое – делать портреты любимых мужчин, но он сниматься наотрез отказался, и пришлось мне оставить эту затею.

Лука надел презерватив, и мы пристроились на стуле. То-есть пристроился он, а меня он посадил на себя сверху.

Как вы думаете, будет у женщины желание попрыгать сверху на мужчине, если она только что отпрыгала четыре часа на танцплощадке, а стрелки часов приближаются к пяти утра? Ну вот, и у меня не было. Пару раз я, конечно, дрыгнулась, больше для приличия, а потом силы меня окончательно оставили. Спать хотелось невероятно.

Лука подумал-подумал, решил, что наверное я беспокоюсь, чтобы как-то что-то не испачкать кровью, и предложил перейти в ванную, чтобы, в случае чего, все сразу можно было бы смыть.

В ванную – так в ванную. Я уже была согласна на все, кроме того, чтобы разбудить Катюшу. Пусть она хоть поспит, бедная, нормально! И так у нее выходные не сложились, так пусть хоть выспится, что ли.

Пришли в ванную. Лука заботливо запер дверь, чтобы Катюше потише было, и повернулся ко мне. Я, естественно, изобразила на лице улыбку и положила ему руки на плечи. Он поднял мою правую ногу и положил себе на бедро, так что его член, наконец, попал, куда надо. И тут же выпал.

Лука попробовал повторить то же самое еще несколько раз, и с тем же успехом. Ну еще бы! Я-то ведь была усталая до невозможности, и мышцы мои, соответственно, тоже устали и не хотели напрягаться, как следовало бы!

Тогда Лука попробовал поднять меня так, и чтобы я на нем повисла, а он будет меня держать на весу. Тоже мне, мачо выискался!

На весу он меня удержать не смог, то ли сам устал, то ли сил не хватило. Я девушка, конечно, худенькая, но рост у меня достаточный, и кости, кстати, тоже есть.

Лука решил, что неплохо бы прислонить меня в такой позе к стенке и опереться на нее. И он даже попробовал было это сделать, но этого я допустить уже не могла. Дело в том, что в нашей ванной комнате давно надо было делать ремонт, и делать его было необходимо именно по той причине, что ее внешние стенки, которые сделаны из штукатурки, потрескались и уже разваливались.

Почувствовав под своей спиной мягко прогибающуюся стенку, я представила, как она сейчас обрушиться (со всеми вытекающими последствиями), и почти завопила:

- Нет! Давай как-то по-другому!

Лука, впрочем, не возражал. Его член как раз в очередной раз из меня выпал, и мысль переменить позу пришлась ему по душе.

Совместными усилиями, из сиденья поломанного стула, моих полотенец и еще чего-то мы соорудили на полу что-то вроде ложа, и я, наконец, легла. Уффф!

В таком положении Лука, наконец справился со своей половиной задания, я имею в виду, благополучно кончил и стал подниматься с пола с выражением полного удовлетворения на своей физиономии. И этот мудак даже не поинтересовался, кончила ли я, и не потрудился сделать так, чтобы со мной это произошло! В результате я даже не сделала свою любимую масочку для лица из спермы! Уж очень противно было дотрагиваться до перепачканного кровью презерватива.

Лука стал себя обмывать и, конечно, потянулся за Катюшиным полотенцем. Я еле успела выхватить его у него из рук! Он еще возмутился, как это я его в чем-то ограничиваю.

Я накинула халатик и пошла в туалет. Он у нас в квартире отдельно от ванной. Я надеялась, что скоро Лука, наконец, уйдет, и я смогу спокойно лечь спать. Ничего подобного!

Когда я вышла из туалета, Лука был на кухне и с голодным лицом поглядывал на половину кекса, которая виднелась в коробке для хлеба.

– Ты на завтрак кекс не ешь? – озабоченно спрашивает он меня. – Это ведь вредно – сладкое с утра, ты знаешь?

Мудак! Половина шестого утра – это ему не завтрак, а если я проснусь в одиннадцать – это будет завтрак. Как вам нравится мужская логика?

– Нет, конечно, – нежно улыбаюсь я, – угощайся, дорогой!

Кекса мне и в самом деле было не жаль. Мы его купили накануне, и он нам совершенно не понравился, потому и осталось так много.

Достаю ему кекс, Лука его режет и уплетает, причем каждый раз, когда берет следующий кусочек, так заботливо спрашивает:

– А тебе хватит?

Мне уже ничего не надо, и всего хватит, лишь бы он только ушел скорее, и я легла спать.

Лука поел, ему стало спокойно и хорошо, и тут он увидел книгу, которая лежала на холодильнике. Это был большой географический атлас.

Лицо его просияло (где был мой фотоаппарат?), он встал, взял атлас и... снова сел за стол!

Лука открыл атлас на карте Италии, и стал водить по нему пальцем.

– Вот, здесь я живу, – говорил он, – а сюда мы ездим купаться, а здесь я собирал грибочки, вот здесь живут мои друзья, и здесь тоже....

Он предавался воспоминаниям еще целых сорок минут. Я уже только кивала, слова у меня закончились, и в конце концов я только чудом не упала со стула.

Шесть часов утра, у соседей заработало радио. Они пользуются им вместо будильника.

Лука с сожалением поднялся, и сказал:

– Надо уходить. Тебе было хорошо, дорогая?

– Да, конечно, – быстро ответила я, боясь, что иначе он начнет выяснять, что же было не хорошо, и почему мне не понравилось.

Наконец он ушел. Слава Богу, бывает же такое счастье!

По дороге в свою комнату я заглянула в щелку к Катюше, надеясь, что мы ее не разбудили. Катерина сидела на своем диване, закутавшись в одеяло, и прижимала к себе свою большую мягкую собаку. Выражение лица у нее было...

– Что с тобой? – спросила я. – Ты давно проснулась?

Минуты две она не отвечала. Потом со слезами выдохнула:

– Я писять хочу! Я уже два часа жду, пока этот мудак уйдет!

Тут она сорвалась с дивана и побежала в туалет. Оказывается, я ее разбудила в тот момент, когда заскакивала в комнату, чтобы взять фотоаппарат! Бедная девочка мучалась все то время, что Лука меня изводил! Она терпела, но не хотела помешать подружке!

Действительно мудак, по-другому не скажешь!..

Когда она, наконец, с облегчением вышла из туалета, и я ей все рассказала, на нас напал смех. Мы хохотали и не могли остановиться. Это надо же было так влипнуть! Ни удовольствия, ни радости, одни напряги! Еще и не выспались и не отдохнули.

Когда потом, через несколько дней, мы с Катюшей шли по улице, продолжая бурно обсуждать происшедшее, неожиданно к нам подошел Лука.

– О ком это вы говорите? – спросил он. – Кто это такой?

Надо сказать, что при обсуждении мы использовали все термины и эпитеты, которые знали – Катюша по-русски и по-английски, а я в основном по-итальянски. Не правда, что по-русски ругаться удобнее всего, здесь просто слов больше. По-английски все звучит намного конкретнее, а по-итальянски – несравнимо выразительнее.

– Да так, один знакомый, – ответила я, – ты его не знаешь.

Желания встретиться с Лукой еще раз у меня почему-то не возникло. А если кому-то из вас захочется с ним познакомиться – пожалуйста, могу дать все координаты. Имейте в виду, парень он красивый, и член у него подходящего размера. Своеобразной формы, правда, это да, ну и что? Может быть, случись все в другой обстановке, на нормальной постели, да еще в подходящее время, я имею в виду, на нормальном гормональном фоне, до менструации, все сложилось бы по-другому, кто знает... Правда, яички у него какие-то маленькие, скукоженые, и мошонка никакая, но если кто не увлекается оральным сексом, может, это и не имеет значения?

А история эта, между прочим, и в самом деле произошла, я почти ничего не приукрасила, ну разве что совсем чуть-чуть...

27.07.2004