Осторожно с мечтами

Осторожно с мечтами

(смотрители)

Колхозный «Газик» устало пылил по просёлочной дороге в сторону местного льнозавода. Льна в его кузове нагружено было порядком и машину  качало на неровностях, как корабль в штормовую погоду. В кабине газика сидели два  уже далеко немолодых человека, которые, пристально всматривались вперёд и задумчиво  любовались осенним  пейзажем.

- «Что ты кру-ужишь… Черный во-орон, над мое-ею голово-ой…».    Вдруг затянул за рулём Михаил Степанович, от неведомо откуда нахлынувших на него чувств, что внезапно прильнули к его седой голове. Может быть, веяние осени создало в его душе подобную атмосферу, а может быть, по нему прошлись воспоминания былой жизни, прорезав в мозгу отсветом того времени, когда он был ещё тем залихватским повесой.

- «Не кружи-и ты, черный во-орон… Черный во-орон, черный ворон, я не тво-ой…» - теперь уже дуэтом затянули водитель и пассажир, и у них совсем неплохо так получилось.

Допев песню, старики-разбойники замолчали, и какое-то время ехали молча, без слов понимая друг друга. До льнозавода оставалось не так уж и много, вон там, за  лесочком должен был появиться его давно уже некрашеный забор, и тут Михаил Степанович, погрузившись в мечты, вдруг сказал Владимиру Сергеевичу.

- Слышь, Вольдемар? – так обычно он называл друга по-свойски. - Ты помнишь ту бабёнку на льнозаводе, что кладовщицей  работает?

- Да! Смелая и аппетитная женщина, всю жизнь одна прожила, одна одинёшенька, Клавкой её кажется, звали.

- Теперь уже почитай, Клавдия Марковна - деликатно поправил Вольдемар Михаила Степановича. - А чего собственно ты её вспомнил, старый ты ловелас? - вдруг хитро прищурил один глаз Владимир Сергеевич.

- Да так, знаешь ли, немного решил помечтать, уж больно красивая женщина, но малость слабовата, говорят на одно место.

- Ба! Эвона куда тебя мыслями-то закинуло - от удивления  выгнул  бровь собеседник. - Ты поосторожнее с ними, с мечтами, а то, как и вправду всё сбудется?   Вот возьмет, к примеру, Клавдия Марковна, да на самом деле тебе не откажет, и позволит тебе старперу как когда-то в молодости  заграбастать себя прямо на льну? Что ты тогда будешь делать-то? А? Больно интересно  мне знать.

- Да я… - вдруг закашлялся Михаил Степанович.

- Да что я…? Что я…? Ты только за грудь и сможешь-то подержаться, а то и совсем опозоришься? Ты сам помнишь, когда к бабке своей в последний раз приставал? Во куда тебя рысака понесло? Аж духом воспрянул, смотри, узду-то не оборви. Гляди, а то возьмёт  да на самом деле тебе не откажет, завсегда скажет, здрасьте пожалуйста… Рада буду вас видеть, наилюбезнейший Михаил Степанович,   отказу чинить вам не буду, но что бы всё было как в молодости, что бы волна в голове серебристой пеной вскипела и в жар как в пекло забросило, а потом с головой в прорубь, и прочее… Смори осторожнее, а то размечтался, понимаешь ли. Тут нагрузка вона какая требуется, и у тебя не то, что сердечко прихватит!   И здравствуй, инфаркт или инсульт. И будет тебе потом два квадратных метра с крестом, или больничный потолок вместо сексу - заразительно захохотал Вольдемар, широко открыв редкозубый рот.

- Да-а-а… Тут такое, понимаешь ли, тонкое дело,   вполне можно и обмишуриться… - сочувственно поддержал Вольдемара Михаил Степанович. - Тут должно быть всё тонко, серьёзно и однозначно, это тебе не какая-нибудь там разгуляй малина - согласился со своим пассажиром водитель, будучи в молодости удалым повесой и они больше не стали  спорить на эту тему.

Умудрённый богатым жизненным опытом Михаил Степанович твёрдо знал, что в споре прийти к согласию невозможно, но больше всего он боялся,   как бы  вправду не дать маху, если дело  примет такой критический оборот,   тогда и вправду можно концы отдать. - Не приведи господи! - подумал он и трижды перекрестился.

-   Да-а-а… - снова протянул водитель. - Стало быть, дотянули мы с тобой до смотрителей. Смотрителями мы с тобой теперь стали, как  есть смотрители,   хоть крути, хоть верти, хоть подходи с боку, хоть нет. Теперь только порнушку по видику втихаря и можем смотреть, и ничего более. А говорили, смотрители бывают только в музее. Ошибались люди,   наверное, ошиблись…

Сдача льна на льнозаводе не заняла много времени и «Газик»  попылил обратно в родимый колхоз. Его пассажиры  вспоминали Клавдию Марковну, которая даже не подозревала, что могло её ожидать. А знала бы, то так просто, наверное, их бы не отпустила.

- «Что ты кру-ужишь… Черный воро-он, над моею голово-ой… Не кружи-и ты, черный во-орон… Черный ворон - я не тво-ой…» - Уныло пели водитель с пассажиром на обратном пути, привычно любуясь  осенним смоленским пейзажем.

Мужики с тоской смотрели на эти красоты и думали, что, наверное, в каждом возрасте, как и в самом плохом человеке, всё равно есть что-то  хорошее, а может быть даже - прекрасное…

Андрей Днепровский – Безбашенный.

24 октября 2004г