Жестокое порно - 2. Порно рассказы

ЖЕСТОКОЕ ПОРНО – 2

(пародия №2 из "порно"-триады)

Я! Я-а-а-а-а-а-а! Я! Я! Я!

О-о, я-я! Их вайс дас, дас ниеманд кент. Натюрлих!

Жё сэ, муа, с кё нё сэ персонн!

Ай ноу самсынг, эбаут уот ноубоди ноуз!

Ну конечно же, Я ЗНАЮ ТО, ЧЕГО НЕ ЗНАЕТ НИКТО!

И когда я отрешенно брожу по этим похабным улицам, среди постылых людишек с их опухшими... нет, опустошенными, опустившимися душами, я вижу и понимаю, насколько опустился и опустел мир!

ГДЕ? Где в нем родственная душа? Способная понять МОЮ истаскав... нет-нет! – истосковав-шую... ся... душу?

ГДЕ ВСЕ ОНИ??

На днях встретила одного... Фердинанда. Философ оказался. Казалось бы: ну ты же у-умный человек! Понять женское нутро тебе – раз икнуть! Так ведь НЕТ! Филосо-офия, туда-сюда... А потом – ТУ-ДА! И затем – СЮ-ДА! И вся его любовь мигом переродилась в заштатное порно...

Вот и верь этим... философам... гр-рёбаным!

Но нет, теперь-то я знаю, чувствую психологию этих червей!

... И я снова выхожу в мир, в его ту-пую реальность, чтобы ждать и искать, искать и ждать! НЕ ВЕ-РЮ, что не бродит где-то среди этих пресмыкающихся заплутавшая, потерявшая себя и свою надежду душа, родственная моей!

- Дэвушька!

- Нэт, дарагой! Ходи-гуляй дальше.

- Можит, в дуругой рас?

- "Дуругова" раза нэ будэт. Иди, читай Руставели, умным станешь – тогда приходи.

Еще чево! Этих "захребетников" нутром не приемлю!

Бог мой! Восьмая минута пошла, а я все еще одна! Как измельчал мир!

- Простите...

- Уже простила!

- А вы...

- Конечно!

- И мне...

- Естественно!

... Мы уже две минуты как вместе! А будто цЕлую жизнь! Он говорит, говорит... А я слушаю, слушаю, слушаю... Женщина – она ведь любит ушами!

- Скажите, Всеволод, а вам никогда не приходило в голову, что Европа – это все-таки некое суррогатное общественное формирование?

- М-м-м...

- Вот видите, и вы такого же мнения! Кстати, еще Ницше предупреждал о стихийном становлении бытия. И так оно, разумеется, не только в Европе! Но эта чертова европейская идеология "демо-кратии" лишь закрепляет в человеке его стадные инстинкты! Кстати, вы читали "По ту сторону добра и зла" Ницше? Хотя, чтО это я спрашиваю?! Ведь невозможно же быть культурным человеком, не прочитав "По ту сторону..."!

Мы уже во дворе моего дома.

- Между прочим, Всеволод, это мой дом. Зайдемте, я покажу вам уникальное издание последних работ Соловьева-отца. Заодно, кстати, послушаем "Крейцерову" Бетховена... Хотя нет, "Крейцерова" – это избито. Лучше я вам поставлю "Армиду" Сальери. Вы любите Сальери, Всеволод?

- Так ведь...

- О, нет-нет, он Моцарта не травил, тут даже Пушкин слегка лоханулся. Бывает!

Клацнул ключ в замке:

- Проходите, Всеволод, как к себе домой, не стесняйтесь.

- А...

- Конечно-конечно, вот вам тапочки, мужские, специально для торжественных случаев и редких гостей.

- Но...

- Никаких "но"! Вон там ванная, рядом туалет, полотенца слева – для рук, для ног, для тела.

- М-м-м...

- Когда будете готовы, наденьте халат, он справа. Тоже мужской, тоже для торжественных и для редких.

Пока он полощется, я включаю "Армиду" Сальери, и расслабленно откидываюсь в кресле. Мне в душ не нужно, я была там перед уходом, полчаса назад: в чистом теле, как мне кажется, и душа будет чище.

Вот ОН выходит, протирая влажные волосы... полотенцем для ног!! Х-хосподи! Чем же он, в таком случае, ноги-то вытер?! Э-эх, дер-ревня! Ну да ничего не поделаешь, отступать поздно.

- Всеволод! Вы довольны?

- Д-да-а... Но...

- Что-нибудь не так?

- Я... н-не знаю, как вас зовут...

- Неужели? Странно. Мне казалось, мы с вами уже тысячу лет знакомы! Я что ж, выходит, не представилась?

- Н-не-ет... п-простите.

- Ладно, бывает. Зовите меня... н-ну-у, скажем, Лионеллой.

- Лио... как?

- Нэллой! А впрочем, так и зовите: Нэлла. Нэля, значит.

- Хорошо... Нэ-ля.

Он – явный тормоз! Хотя, возможно, просто скромняга?

Я подсаживаюсь к нему, запускаю ладонь в его влажные волосы, другая ладонь сама (само?) собой ныряет ему под халат...

- Всеволод, ну как вам Сальери? (обе мои ладони начинают интенсивно работать, при этом ЕГО глаза становятся удивленными и постепенно вылезают из орбит).

- О-о, КАК я понимаю ваш восторг, Всеволод! Сальери писал для избранных, не так ли?

- М-м-м...

- Так, именно так! Вы большой ценитель музыки, Всеволод! Вы – мой Сальери!

Вторая моя рука уже проделывает черт те что, потом ей на помощь приходят мои губы, и вскоре мы оба – ОН и Я - с натужным выдохом заваливаемся на диван.

О-о-о-о-о-о, блаженство!!!

- Все... воло... дя! Ты немыслим!! О, мой Сальери! Боже мой! Боже... мой!! Бож-же ж мо-о-о-оййй!!!

... "Армида" Сальери заканчивается. Рядом со мной лежит ОН - тот, кого я так долго искала! Он расслабленно закрыл глаза... он дослушивает Сальери! Он даже подпевает!! Но... что это?? Опера окончилась, а ОН все еще... подпевает??? Х-хосподи!! Да ведь он же просто храпит!!

- Эй, Сальери!

Нет, не слышит.

Чтоп... твою мать! Еще один придурок, кому нужна не музыка, не литература, не философия и НЕ Я, а – порно!! Обычное, жёсткое, а потому ЖЕСТОКОЕ (по отношению к женщине!) ПОРНО!

Мир охренел! Сколько же в нем тупых, никчемных людишек!

Ладно, пусть проспится и катится к черт-товой матери.

... Я снова выхожу в этот идиотский мир, в котором мне так одиноко... Так одиноко!

2-3.10.2005

Таллинн