первая любовь. конец истории. Серия: Эротические истории

Первая любовь. Третья часть.

Может, я зря над собой так иронизирую, ведь тогда я действительно переживала и страдала. Мучилась, когда видела его в Университете, стряхивала невидимые пылинки с его одежды, из желания прикоснуться. Мучительно боялась смотреть в глаза, боялась, что он увидит отражение моей любви, которая ни на секунду не прекращалась.

Боюсь то, что происходило в ту ночь, покажется вам лишь плодом больного воображения. Конечно, я тотчас же рассказала Василию, где я живу, он привёл Сашу, который с трудом стоял на ногах. Пуховик, шапка, шарф, всё это было в руках у приятеля моего любимого. На улице -35, между прочим. Саша счастливо улыбался и повторял, что я - ангел и что он меня не заслуживает. Я пригласила их войти, но предупредила, что у меня гости. Сцена ревности состоялась уже дома. Ещё на лестничной площадке Саша по-хозяйски начал снимать штаны, мужчин и подругу он просто выгнал. А потом, бегая в одних подштанниках, стал крушить и ломать мамины горшки с цветами. Всё кончилось в ванной, где мой герой, раздевшись донага, приставил бритву к своим, простите, яйцам и начал голосить: «Альбиночка, я хочу тебе доказать, что люблю тебя не только потому что меня влечёт к тебе физически, но и духовно, я тебя тоже люблю, поэтому я сейчас отрежу себе яйца! » Шок, это по-нашему, как говорится. Конечно, я испугалась, кинулась к нему и отобрала бритву. Он притянул меня к себе, поцеловал от души и мы занялись каким-то безумным, неудержимым сексом. Я кричала: «Я ненавижу тебя! » Он сопел: «люблю». Я царапалась, кусалась, била его кулачками, но Сашу это только возбуждало. Заснули мы, нежно прижавшись, друг к другу.

То утро я могу назвать одним из самых счастливейших в моей жизни. Саша приготовил нам завтрак. Кулинария была одним из его непревзойденных талантов, стажировка во французском отеле не прошла даром, и готовил он просто превосходно. Таких блюд, что он изобретал, я больше уже никогда не пробовала. Две недели пролетели, как одна секунда, он постоянно жил у меня, наши друзья приходили в гости. И он, как всегда, был душой компании. Мы были красивой парой, ему завидовали друзья, мне – подруги. Но для меня самым главным было счастье просто снова находиться рядом с ним, ощущать его тепло и запах. Кстати, он отлично ухаживал за собой, от него никогда не пахло потом, ногти всегда аккуратно подстрижены, опрятно одет. Но главное, конечно, это его обаяние, на которое женщины, да и мужчины тоже, слетались, как пчёлы на мёд.

На сей раз, наши отношения стали совсем другими, мы проводили вместе много времени, даже строили планы на дальнейшую совместную жизнь. Но меня постоянно преследовала мысль, что им не суждено сбыться. Не знаю, что это пессимизм, интуиция или просто плохое предчувствие. Я знала, что летом он уезжает в Москву – поступать в аспирантуру и делать карьеру. Я не представляла, как буду жить без него. Всё моё существо тогда была одна сплошная любовь к нему. Наверное, так бывает только в первый раз. Саша даже представил меня всей своей многочисленной родне, они так и звали меня «Сашина невеста». В день отъезда он взял с меня клятву, что я не буду плакать на вокзале. Страшная клятва. Видишь, как уезжает самое дорогое для тебя существо, понимаешь, что, может, больше его никогда не увидишь, а плакать нельзя. И только, когда проклятый поезд наконец-то тронулся, я завыла. На простой плач это было мало похоже, скорее рёв раненого зверя. Его родителя хотели меня подбросить до дому, но оплакивать свою любовь у них на глазах было выше моих сил. И я пошла. Под поезд. Слёзы застилали мне глаза, и я сняла очки, поэтому не заметила поезд, благодаря которому я бы и кончила, наверное, как Анна Каренина, если бы не услышала отрезвляющий голос машиниста: «Уйди с дороги, сучка». Домой я пошла пешком, по каким-то непонятным улицам. Главное, было скрыться с глаз назойливых прохожих и нареветься всласть. Наверное, месяц после этого, я лежала на кровати, тупо глядя в потолок и вставала только для того, чтобы сходить в туалет или покурить, есть я тогда практически не могла.

Четвёртая часть

В августе я снова начала чувствовать, как он отдаляется от меня, голос по телефону был какой-то холодный и сухой. Письма всего лишь описывали события его жизни, о чувствах он больше ничего не писал. И я решилась на последний отчаянный шаг: я решила поехать к нему и забеременеть. Нет, ни для того, чтобы женить его на себе, а для того, чтобы у меня осталась его копия, на память. Маленький человечек, которого я могла бы любить только за то, что Саша был его папой.

Родители денег на подобную поездку давать категорически не хотели, а у меня поджимали сроки овуляции, вот я и придумала сдать золото в ломбард, а ему отправить открытку по yahoo, там можно было выставить дату получения, и он увидел её на следующий день после моего отъезда. Денег за свои малюсенькие украшения, я получила совсем немного, хватило только на билет в плацкартном вагоне, да ещё 1000 рублей на всякий случай осталась. Письмо родителям я оставила у брата, с наказом передать его только на следующий день. Подруга собрала меня бутербродов в дорогу, я купила 1 кг бананов и литр минералки и была такова. Домашняя девочка, я и не представляла, что такое плацкарт. Моему ужасу не было предела. Поезд был проходной, шёл уже третьи сутки. Вагон был полон каких-то вонючих, немытых людей. Всю ночь я просидела на верхней полке, нервно сжимая портфель в руках, боялась, что украдут документы и только мысль, что я скоро увижу его, не давала поддаться панике. В Новосибирске подсел паренёк, которому мама собрала в дорогу кучу всяких вкусностей. Я смотрела, как он ест бутерброд с колбасой и у меня текли слюнки. Должно быть, он заметил мой голодный взгляд, потому что незамедлительно предложил разделить с ним его совсем-таки не скудную трапезу. Как это часто бывает с попутчиками, за те короткие 12 часов, что мы ехали рядом, мы успели рассказать друг другу всю жизнь. Он пожалел меня и оставил мне весь свой провиант, так что до Москвы я доехала счастливой, сытой и довольной. А мальчика того, я до сих пор вспоминаю с благодарностью.

На перроне меня никто не встречал. На ватных ногах я дошла до телефонной будки и только тогда увидела Сашу. Он просто, как всегда, опоздал.

Он очень долго ругал меня за мою безалаберность и безответственность, а я не могла ничего сказать в ответ и только глупо улыбалась от счастья. Саша жил у друга, но тот категорически отказался предоставить приют ещё и мне. И это понятно – мало того, что ты терпишь присутствие постороннего человека, пусть даже хорошего друга, а тут ещё на голову сваливается его сумасшедшая девушка, это кого угодно выведет из себя. Хотя Саша считает, что его друг ему просто позавидовал тогда, так как к нему никто никогда подобных чувств не испытывал.

Мы сняли номер в какой-то ни на что не похожей гостинице, на станции метро «Речной вокзал». Ужасный номер с тараканами и кроватями, которые, казалось, вот-вот упадут со своих ножек. Но для меня тогда, это всё были такие пустяки. Все эти пять дней Саша работал до семи часов, а вставала пораньше и бродила по Москве, пользовалась случаем. Обычно, к сожалению, я в нашей столице оказываюсь проездом и не успеваю ничего увидеть, но этот раз был особенный. После работы, Саша устраивал мне экскурсии по своим любимым местам, мы гуляли, и я увидела эти маленькие спрятанные дворики, какие-то небольшие парки, словом, я увидела Москву, воспетую Окуджавой. И не смотря на всё это, на всю эту романтику, я чувствовала, что Саша уже не любит так, как прежде, ему тогда нужно было просто выживать, выбираться, нужно было делать карьеру, строить свою жизнь. Не до меня ему было тогда. Но, тем ни менее, эти пять дней, что родители позволили провести мне в Москве, он посвятил мне.

Когда мы прощались, я уже знала, что скоро он откажется от меня, сердце разрывалось. Слёзы текли легко и свободно, рыданий не было, просто тихонько кап-кап-кап.

- Прощай?

- Прощай.

Пятая часть.

Всю осень меня преследовал звук Сашиного голоса, казалось, сейчас покинешь аудиторию и увидишь его. Невольно, я искала глазами знакомую походку, как у маленького медвежонка-торопыги, на мгновение забывала, что он уже не в Красноярске, а когда вспоминала, становилось так больно, нестерпимо больно. Училась я тогда с большим трудом, заставить себя сесть за уроки, написать хоть что-нибудь стоило мне неимоверных усилий.

В октябре, на папино день рождение, получила письмо, примерно следующего содержания:

«Альбина, женщина, которая послужила прообразом Пенелопы, очевидно, двинулась умом и как это у нас, людей, водится, возвелась до статуса непорочной девы. Это не пример для подражания. Чувства мне твои не безразличны, но ты знаешь одну мою особенность (которая в Москве очень сильно развилась), из-за которой меня ждать не стоит. Жестоко, но с природой не поспоришь. После этого меня можно возненавидеть и я пойму».

То, что происходило со мной потом, до сих пор очень сложно описывать. Наверное, если б не папин день рождение, я бы наложила на себя руки, а так, наоборот, вынуждена была себя в них взять. Вечером - гости, я не могла подвести папу. Поэтому я весь день пролежала, как мумия, не шевелясь на своей кровати, в 18.00 встала, заставила себя одеться, накраситься, потренировалась улыбаться перед зеркалом, это было невыносимо сложно, мускулы лица не слушались и упрямо пытались вылиться в гримасу горечи и разочарования.

Эпилог

Этой осенью Саша приезжал в Красноярск. Я ждала и боялась этой встречи. Я так и не смогла забыть его за время моего неудачного замужества. Знала, что он женат, у него дочь. И всё равно хотела его увидеть, хотя бы на пять минут. Одна из причин, по которым не состоялся мой брак, заключается в том, что я так и не смогла полюбить моего, уже бывшего мужа. После того письма, моё сердце когда-то умевшее любить до полного самоотречения не выдержало. Мне нравилось сравнивать его с выжженной поляной, по которой после пожара ещё прошлось стадо слонов, я больше не могла чувствовать. Буквально за пару недель до этого, мне повезло встретить чудесного открытого парня, который подкупил меня какой-то своей детской искренностью и ранимостью, так ясно читавшейся в его глазах.

Сашин приезд волновал меня больше, чем мне хотелось бы. Конечно, мы встретились. Говорили без умолку, как когда-то. Я силилась увидеть в его глазах отпечаток каких-то чувств, хоть какого-то переживания. Я даже осмелилась рассказать ему о своём «хитром» плане, о том, как когда-то хотела забеременеть от него. А он … пожалел, что этого не случилось. Сказал, что я до сих пор для него очень дорогой и близкий человек. Жену свою он уважает, но не любит. Что почувствовала я в ответ на все эти признания? Да, практически ничего. Я поняла, что всё кончилось. Даже любви, которой, казалось, никогда не будет конца, нашлось своё завершение.

На выжженной и варварски вытоптанной поляне показалась первая зелёная травка, может, когда-нибудь на ней даже появятся цветы.