Малахит

[Из сборника "Pleasures: Women write erotica", ed. Lonnie Barbach. – London: Futura Publications, 1985]

(c) 1984 by Lonnie Barbach

Перевод на русский язык (с) Юрий Циммерман, 1993

МАЛАХИТ

Без указания имени автора

Мы не собирались ехать на пляж. Но Джеф был оскорблен в лучших чувствах, когда узнал, что за три месяца пребывания в Техасе я ни разу не выбралась на побережье к северу от острова Падре.

- Ну хорошо, - лицемерно сказала я. - Я обещаю, что съезжу туда в следующие выходные.

- А почему не сегодня? - спросил он.

- Потому что на мне юбка. Потому что я в колготках и на высоких каблуках, - объяснила я. Мы оба работали в колледже "Корпус Кристи" и устраивали презентации, набирая будущих студентов. И вместе занимались этим, без выходных - с тех самых пор, как я приехала в Техас. Я была представителем отдела связей с общественностью в администрации университета, а он занимался тем же в одной из студенческих организаций. Он был старшекурсником, но чуть старше большинства своих соучеников. Ему было двадцать четыре.

Мне - сорок два.

Мы ехали в его машине. Вести договорились по очереди, и я была за рулем по дороге туда. Обратно вел он. Но он вывернул на "клеверный лист" на шоссе Падре-Айленд и покатил к побережью залива.

- Сначала надо взять чего-нибудь поесть, - сказал он, останавливаясь у супермаркета.

Я смотрела, как он выходит из машины. Собственно, я смотрела на него весь день, да и несколько предыдущих дней тоже. Он был почти классическим красавцем: больше шести футов ростом, блондин спортивного типа, хотя и не культурист. На нем была рубашка навыпуск, джинсы "Левис" и ковбойские башмаки. Когда презентация закончилась, он развязал галстук, расстегнул верхние пуговицы на рубашке и закатал рукава. Еще у него был толстый кожаный ремень с надписью "Техас" на пряжке. Стоило бы сфотографировать его в таком виде на рекламный проспект для нашего университета.

Он вернулся с коричневым бумажным пакетом и упаковкой из шести банок пива. "Знаешь что? - сказал он, сваливая через меня всю провизию на сиденье. - По-моему, у меня в багажнике есть пара одеял. Я посмотрю." Он вынул ключ зажигания и обошел машину сзади. потом вернулся с охапкой чего-то цвета хаки. "Это будет в самый раз," - сказал он.

- Подожди минутку, - сказала я ему, выбираясь из машины и направляясь к магазину. - Мне нужны сигареты.

Вообще-то я бросила курить больше месяца назад, но сейчас мне действительно нужны были сигареты. Я купила три пачки.

- Я думал, ты бросила, - сказал он, когда я вернулась обратно к машине. Я рассказывала ему об этом по дороге туда.

- Иногда случается, - ответила я.

Он включил радио, открыл банку пива и протянул мне. Я сделала глоток и вернула банку ему. Он взял ее и воткнул себе между колен.

- Будем пить по очереди, о'кей?- сказал он и посмотрел на меня поверх темных очков, которые низко сидели у него на носу.

- О'кей.

Он пододвинул очки на место, к переносице, и мы покатили вперед, к мосту через залив. По обеим сторонам дороги тянулось мелководье, усыпанное белыми точками.

- Посмотри, - махнул он рукой, - пеликаны!

Некоторые из белых точек, как по подсказке, захлопали крыльями. Я засмеялась. Он тоже расхохотался: "Знаешь, я их сам выдрессировал. И это было не так уж просто, поверь!"

Я посмотрела вниз на пиво. Он перехватил мой взгляд. "Бери!", сказал он, подымая локоть и чуть раздвигая ноги. Я взяла банку с пивом, стараясь не коснуться его ног. Не то что бы я испытывала к нему физическое отвращение, но я не исключала, что ему это может быть неприятно. В конце концов, никакая йога, никакая верховая езда, плавание и теннис не могут отменить моего возраста.

Дорога стала уже, по сторонам потянулись песчаные дюны. Мы проехали указатель "Малахитовый пляж". "Туда-то я тебя и тащу", - сказал он.

Последний месяц я встречалась с одним мужчиной. Он очень подходил мне - разведенный, преуспевающий, 44 года. Он никогда никуда меня не "тащил", а всегда спрашивал, куда бы я хотела пойти. Обычно я предпочитала рестораны.

- Что ты взял из еды? - Я начала рыться в коричневом пакете. Яблоки. Бананы. Жестянка с орехами. Две плитки шоколада.

- Не ешь сейчас, - сказал Джеф. Подожди, пока доедем.- Потом он включил радио погромче, и остаток пути мы проехали, просто слушая музыку. Это был рок - Род Стюарт, Флитвуд Мак, Харт.

Когда мы подкатили к пляжной автостоянке, на ней не было ни одной машины. "А почему так пусто?" - спросила я.

- Сегодня будний день, объяснил он. - К тому же, скоро начнет холодать. Он перегнулся через спинку сиденья и достал одеяла. Я начала выбираться из машины.

- Да, - сказал он, - не забудь, что тебе еще надо снять свои туфли. И колготки.

Я сбросила туфли, потом зашла за машину, чтобы стянуть колготки. Он даже не пытался подсматривать, хотя я-то пронаблюдала, как он снял ботинки, носки, а потом закатал джинсы до колена, так, что стали видны икры.

- Возьми еду, - сказал он мне, подхватывая одеяла и остатки пива.

Солнце садилось, но не со стороны залива, где мы могли бы видеть закат, а просто над дюнами желтела широкая светлая полоса. Мы развернулись к ней спиной и бок-о-бок пошли к морю.

Рокот прибоя послышался сразу же, как только я вышла из машины. Но все равно у меня захватило дух, когда я увидела волны. Ряд за рядом, ряд за рядом. И очень близко одна к другой, так что их шум казался не ритмичным, а непрерывным.

- Меня это тоже поражает, - сказал он, услышав мой вздох. - Каждый раз, когда я это вижу.

Мы ступили на песок. Мне показалось, что я встала на иголки и в крапиву одновременно. Сделав шага четыре, я завопила от боли.

- Ах, какие чувствительные ножки, - поддразнил он меня. - Ну как же я раньше не догадался!

На миг у меня проскользнуло желание, чтобы он подхватил меня на руки и донес до воды. И мы были бы как Дебора Керр и Берт Ланкастер из "Отсюда и в вечность". Но вместо этого он сказал: "Знаешь что? Я пойду впереди, а ты шагай за мной след в след. О'кей?"

Отпечатки его ступней были огромными, но слишком далеко один от другого, и мне было трудновато двигаться по его следам. "Шагай покороче," - попросила я, и он засмеялся, но подчинился. Его способ оказался действенным: там, где он ступал, песок становился глаже и ровнее.

- Слушай, как это тебе не режет ноги? - спросила я, стараясь перекричать шум прибоя.

- Просто мне их уже порезало раз и навсегда, - ответил он, обернувшись.

Я была готова поверить в это буквально. Будто мы разыгрываем сцену из первобытной жизни. Мне пришлось оглянуться на пристань, чтобы напомнить себе, что мы в XX веке.

- Вот здесь неплохое место, - сказал он, расстилая одеяло. Потом стал на него на колени и снял рубашку. На его плечах и спине - мурашки "гусиной кожи". Мне захотелось коснуться его спины, так же, как раньше хотелось дотронуться до его ноги, когда я брала пиво.

Надо бы постараться не.

- Что случилось? - спросил он, расправляя одеяло, чтобы я могла сесть.

- Ничего.

Я села и поставила рядом пакет с провиантом, а он снял свои темные очки и лег на спину, сложив руки под головой и прикрыв глаза. Это значило, что я могу смотреть на него всего - без того, чтобы он это заметил. Я так и поступила, и все время думала о том, чего бы мне хотелось. Запустить руки в волосы на его груди. Расстегнуть эту техасскую пряжку на ремне. И молнию на джинсах.

Почему я этого не сделала?

Потому что мне стало страшно. Что он засмеется, напомнит мне о моем возрасте. Что он будет смеяться потом, рассказывая своим друзьям. Или, что хуже всего, что он совершенно серьезно скажет, что я его неправильно поняла и что он не имел в виду заводить со мной роман, а просто по-дружески показал этот знаменитый пляж.

Но больше всего мне хотелось взять его за руку и сказать: "Джеф! А ты понимаешь, что у меня под юбкой больше абсолютно ничего не надето?"

- А что это за фотография у тебя в кабинете, - спросил он, открывая глаза. - Это кто? - С тех пор, как я начала здесь работать, он заходил ко мне в кабинет не реже двух раз в неделю.

- Это мой сын.

- А сколько ему лет? - спросил он.

- Тебе это совсем не интересно, - ответила я и, засмеявшись, отодвинулась на пару сантиметров.

- Нет, скажи, сколько?

- Двадцать один.

- А мне двадцать четыре, - сказал он.

- Я знаю.

Он поднялся и сел.

- Тебя это задевает? - спросил он. - Потому что если нет... - Он опустился обратно на одеяло, не договорив предложения до конца, и снова закрыл глаза. Я села рядом, приподняв юбку, так что голые коленки ощутили шерстяную ткань одеяла.

- Ты оставляешь это на мое усмотрение?

Он улыбнулся, но не открыл глаз. Не пошевелился. Вообще ничего не сделал. Я оглянулась, чтобы удостовериться, одни ли мы здесь. Но мы были совершенно одни.

- Хорошо, - сказала я. - Мне бы хотелось взглянуть на тебя. Без этого, - я ткнула пальцем в шов на его "Левисах".

Он засмеялся и взялся рукой за пряжку.

- Позволь мне, - сказала я.

Он все же приподнял свой зад, чтобы мне было легче стащить с него джинсы. Я сняла их и положила рядом. Никакого белья на нем не было.

Его эрекция была изумительна. Мне хотелось тронуть его, сосать, хотелось задрать доверху юбку и усесться на него сверху. Вместо этого я позорно отступила. Отвернулась и стала шарить рукой по одеялу в поисках новой банки пива.

- Джеф, - я постаралась, чтобы мой голос звучал несерьезно. - Это одна из твоих фантазий? Чтобы ты лежал с закрытыми глазами, а какая-нибудь женщина грубо и нетерпеливо срывала с тебя одежду? - Я говорила это, отвернувшись от него и старательно пытаясь открыть банку с пивом. Это была подготовка к отступлению.

- Почти что так, - сказал он и встал. Потом потянул сзади вверх мою юбку и, когда зад оказался голым, меня накрыло его тело. Я почувствовала, как его член лег между моих ног, а волосы вокруг него касались моих ягодиц.

- Все правильно, кроме "какой-нибудь" женщины. - Он, конечно, мог иметь в виду, что женщин может быть и несколько. С другой стороны, это могло означать и лично меня. Он потянулся вперед и поцеловал меня сзади в шею сразу за воротником. Я вся затрепетала от его мягкого и влажного поцелуя. Прижавшись к нему, я ощутила его пенис - не во мне, но прижавшийся к. Он весь был мокрый - мокрый моей влагой.

Я поставила банку с пивом, и та опрокинулась. Пиво начало капать на песок.

- Перебирайся на одеяло, - сказал он, откидываясь назад. Потом внимательно смотрел, как я приближаюсь к нему. Запустил руку между моих ног, задрав край юбки так высоко, как только смог. Он играл со мной и не остановился, даже когда я вывернулась, чтобы лечь рядом с ним. Я охватила рукой его яйца и жесткий стержень пениса. Мы целовались целую вечность, не переставая ласкать друг друга.

Было уже совсем темно, и, как он и обещал, стало холодать. Он натянул на нас сверху второе одеяло. "Я хочу раздеться", - сказала я. Он сказал, что я закоченею, но помог мне снять с себя остатки одежды. Потом мы прижались друг к другу под одеялом.

Он стал дразнить меня своим членом - тыкался им мне между ногами, потом едва входил и снова его вытаскивал.

- Слушай, - сказала я, - а ты не мог бы...

- Не мог бы что? - и он снова вошел в меня чуть глубже.

- Не мог бы вот так? - и еще чуть-чуть поглубже. - Вот так?

Из-под одеяла выглядывали только наши головы и иногда, по случайности, его ноги. В этот момент он чертыхался, проклиная это короткое одеяло, и поправлял его. Мои волосы были все в песке, и щеки тоже. Какое-то время мы наслаждались друг другом, а потом принимались дурачиться: чуть потрахаемся - и перестанем, целуемся, лижемся, тискаем и гладим друг друга.

- Как называется эта твоя техника? - спросила я.

- "Немножко того, немножко сего". А что?

Сначала он довел меня до оргазма пальцами. Потом - лаская клитор кончиком члена. И еще раз - вонзая его на всю глубину.

Он повернул меня спиной к себе и снова вошел в меня. Намочил пальцы той влагой, что стекала по моим ногам, и натирал мне грудь и соски. "Какая у тебя замечательная киска, - прошептал он мне в шею. - Мягкая и пушистая". И я снова кончила, кажется, от одного только его дыхания. Я вжалась в него задом, страстно желая, чтобы он погрузился в меня как можно глубже. Мне хотелось почувствовать прикосновение его яиц. И так, сзади, он в меня и кончил. Мы удовлетворенно затихли и лежали не двигаясь, пока его член сам собой не выскользнул из меня. Тогда мы поднялись, сели и сжевали все фрукты, и орехи, и шоколад, и жадно выпили все пиво. Звезды были великолепны, и мы удивились тому, что совершенно их не замечали раньше - в процессе.

Но все-таки был будний день, и пора было трогаться назад. Судя по всему, было уже заполночь. Мы собрались и устало побрели к машине. Я была счастлива. Я постоянно чувствовала изумительный запах его спермы. Интересно, а как ему?

Мне не хотелось его спрашивать. Впрочем, в том и не было нужды. Перед тем, как открыть дверцу, он прижался ко мне, подул на меня, улыбнулся и промурлыкал "Ммммм".

Внутри машины мы не произнесли ни слова. Не включали радио. Просто держались за руки, если только его руке не надо было переводить скорость. Но мы не уехали с острова, а снова припарковались на стоянке. Гостиница "Холидей Инн".

- Что ты делаешь? - спросила я.

- Ш-ш-ш, - прошептал он. - Еще одна фантазия. Только, ради Бога, не раскрывай рта.

И мы прошли по дорожке мимо освещенного застекленного домика. Там сидел охранник и что-то читал. Мы обогнули этот домик и поднялись по маленькой бетонной лестнице. Наверху была ванна-джакузи, которая пузырилась себе впустую. Я посмотрела на здание гостиницы. Свет горел всего в нескольких комнатах. Меня слегка повело от пива, хотя большую часть выпил Джеф. Было очень трудно удержаться от смеха. Мы разделись и скользнули в горячую воду.

- Я был здесь однажды со своими родителями, - прошептал он. - По сравнению с тем, как сегодня, никакого удовольствия.

Он высунулся из воды и выудил что-то из кармана рубашки. Это была сигарета с травкой. Мы раскурили ее по очереди, а после этого просто отпустили свои тела, и они скользнули навстречу друг другу в тесном пространстве бассейна. И снова эти сумасшедшие звезды.

- Те же самые, - сказал он.

Потом он снова сделам мне "Ш-ш-ш!", приложив палец к губам, вылез голым из воды и промчался по дорожке. Я не сводила глаз с освещенного домика, где сидел вахтер. На миг мне отчетливо представилось, как меня арестовывают за нарушение границ частного владения, употребление марихуаны и развращение несовершеннолетних студентов. Я уже не смогла не рассмеяться, и пришлось нырнуть в воду, чтобы заглушить хохот.

Джеф вернулся с нашими одеялами. Он свернул одно из них и положил на край ванны. Потом забрался в воду и, подняв меня, посадил на это сиденье. "Завернись во второе," - скомандовал он, и я, взяв одеяло, обернула его вокруг плеч. Он встал на дно передо мной и положил мои ноги себе на плечи. Потом нырнул головой между моих ног, так что пятки скользнули вниз по его спине. Он лизал меня, целовал, сосал и надувал своим дыханием. Узкие холодные струи и резкие, горячие порывы.

- О господи, Джеф! - застонала я. Он выскользнул, задержав свои руки изнутри на моих бедрах.

- Я же просил, чтобы ты не раскрывала рта!

Я услышала, как открывается стеклянная дверь. Шаги вахтера приближались. Джеф снова стал меня лизать, но не совсем так, как прежде. теперь - только клитор. Шаги затихли. Отдалились. Потом вернулись. Наконец, я услышала, как снова щелкнула стеклянная дверь. "Ты мерзавец", - прошептала я.

Джеф распластал свой язык. Я была мокра донельзя и чувствовала это. "Я знал, что смогу заставить тебя кончить еще раз", - сказал он. Я скинула одеяло и соскользнула обратно в воду. Мы обнялись и тихонько рассмеялись - так тихо, как только смогли.

- Ничего страшного. От нашего маленького террора большого вреда не будет, - сказал он, оглянувшись на будку вахтера.

Когда мы вернулись, уже начинало светать. Меня ждала записка. От моего друга. "Хотел бы пригласить тебя на ужин, - гласила записка. Может быть, завтра? Надеюсь, твоя работа в полном порядке".

- У тебя ведь действительно все в порядке? - спросил Джеф, целуя мне пальцы. Но мне не хотелось, чтобы эта ночь кончилась. К тому же мне надо было в восемь быть у себя в оффисе, так стоило ли ложиться?

- Во мне просыпается зверь, - сказал Джеф. Войдя ко мне, он первым делом изучил содержимое холодильника.

- О'кей, - объявил он. - Сиди себе спокойно и не дергайся.

Он приготовил "пакитос": ломтики поджаренного хлеба с яйцом и плавленым сыром, а внутри - острый красный соус. И крепкий черный кофе. Я вытянулась в кресле и, пока ела, соврешенно закапала сверху свою уже измятую блузку.

Он сидел на подушке и меня в ногах.

- Ну ты и грязнуля, - рассмеялся он, отставил в сторону свою пустую тарелку и принял мою, чтобы поставить ее сверху. Потом встал, подоткнув большие пальцы под ремень.

- Готов поспорить, что ты еще не насытилась. - Он дразнил меня и глазами, и интонацией. Я дотянулась руками до его ягодиц и притянула к себе. Он отодвинул подушку и расстегнул свой ремень, потом молнию, и опусти джинсы. Я поймала ртом его напрягшийся член. Все в нем было восхитительно твердым, кроме рук, которые мягко поглаживали мои волосы.

Кончилось это тем, что бы добрались до моей спальни, но отнюдь не затем, чтобы заснуть. Ведь мне к восьми надо было на работу, а ему - на семинар.

Но это еще не конец нашей истории. Джеф как раз мылся в душе. когда я сказала ему, что мне предложили написать эротический рассказ из собственной жизни. Он сдвинул занавеску душа, залив водой пол.

- Нет ничего проще, - сказал он. - Просто напиши про нас с тобой. Та первая ночь, помнишь? Когда же это было? - Он посчитал в уме. - Да, что-то около того. Четыре месяца тому назад.

Он протянул свою мокрую руку и потащил меня за поясок халата. "Иди сюда!" Потом отступил назад под струю воды. Занавеска все еще оставалась открытой. Вода лилась по его лицу, стекала по голове и плечам. Он забрызгал всю ванную комнату.

- Ну и что? Ты так и собираешься стоять там и принимать душ вприглядку? Или все-таки зайдешь сюда и кончишь? Вместе со мной?

____________

Предисловие составителя к сборнику рассказов "Pleasures":