Есть истинная версия. Глава Какие есть рассказы

Тьмы низких истин

нам дороже,

нас возвышающий обман…

Есть истинная версия и есть благородная. Разведчики, пионеры, первопроходцы знают истинную историю. Политики, биографы, историки рассказывают благородную.

Как мы обычно работаем с Ольгой Андреевной, она сидит за компьютером, спина ровная, вся в полном сосредоточении, с закрытыми глазами, а я как степной волк в клетке, наматываю круги по комнате и ля-ля-ля-ля… Иногда подкрадываюсь тихонько сзади и смотрю на экран, вижу, что мой сленг проходит автоматическую филологически-облагороженную обработку, вот это служба, какая концентрация внимания, Ай, да, девочка, Ай, да, молодец! Но все-таки смущает факт, что я акценты по иному расставлял, о чем и воспрошал. Мы выяснили, что текстовой формат иной, что необходимо следовать канонам классического русского языка и меня все это убедило, я перестал об этом думать, так и договорились, я думаю о том, что сказать, а она о том, как записать и доходчиво и не двусмысленно донести идею до читателя.

И вот однажды появилась идея облегчить жизнь моим будущим биографам и появилась собственноручная биографическая книга под рабочим названием «Я Учитель». Долго начинали работу, я настаивал на том, что никому не интересны детали моей жизни, какая разница, что и как со мной произошло, настаивал на «благородной» версии, однако О. А. как верный последователь, требовала чистоты эксперимента, возможно, что и женское любопытство сыграло свою роль. Хотя из техники безопасности СП известно, что приоткрывать покрывало Изиды или, другими словами, открывать ящик Пандоры, суть не меняется, нужно и можно лишь при крайней, служебной необходимости. Но меня все же убедили, успокоив тем, что без моего согласия строки не покинут стен данной комнаты, с тем и приступили. Оля заняла свое место, а я начал накручивать круги, настраиваться на откровения.

-Ля ля ля ля, ляляля… Оля замерла, клавиатура замолчала, остановился в недоумении и я.

-В чем дело? Жду разъяснений. Она открыла глаза. Небольшая пауза, Оля перечитывает строки и стирает их.

-Знаете, М. Н., давайте это опустим, слишком откровенно, народ не поймет, все-таки должна быть мера во всем.

-Хорошо, как скажешь… В душе у меня буйное веселье, я уже знаю к чему мы придем, но интересно провести по пути ученика, пусть сама поймет суть. Далее…

-Ля ля ля ля, ляляля… Оля вновь замерла.

-Знаете что, М. Н., это тоже давайте опустим. Целый абзац стирается и улетает в небытие.

-Постой-ка, а что же мне говорить? Ты же сама просила все, как было. Я настроился на откровенность, которая, как известно, сестра таланта, а ты сейчас мне не разрешаешь быть талантливым, так что ли?

-Нет, нет… Все, как договорились, продолжайте, но вот эти пассажи лучше уберем, страшно представить, что могут подумать о вас и о СП люди. Давайте, расскажите о чем-нибудь другом.

-Но именно так, как было? Лукаво, но серьезным тоном, переспросил я.

-Да, это важно. Именно так, как произошло с вами в жизни.

-Хорошо. Пиши. Ля ля ля ля, ляляля…

Ольга замерла, ее спина выпрямилась как струна и словно покрылась инеем, она обернулась ко мне и прижала свои руки к груди в молитвенном жесте, в ее глазах застыл и ужас и страх за меня, взволнованным, тихим голосом она спросила:

-Кто-нибудь, кроме меня, это слышал, вы еще кому-нибудь рассказывали?

-Не-ааа… С улыбкой ответил я.

-Прошу вас, М. Н., никому об этом ни слова, пообещайте мне, что никто этого не услышит и я не слышала.

-Хорошо. Но, как же книга?

-…

Работа приостановилась, но я, как учитель, настоял на мысли и был понят, что людям ни к чему истина, людям нужна благородная версия. Идущий по СП хочет сам отстаивать пережитое, прочувственное, продуманное и ему ни к чему чужая, даже моя, история, вот, кстати, почему все и молчат о СП. Три ха-ха!..

И все, как и было мною заявлено: Интимно, Быстро, Весело! Ну, разве не эротично?...