Линзы или Чувственное чудовище

Осень. Вот уже почти золотая. В сердце пусто. Одна, а может с кем-то, но одна. Смотрит за окно. Там светит желтое солнце и ветер несет оторвавшиеся листья куда-то. Туда, откуда они уже не вернуться. И как не проси их, как ни умоляй они не изменят своего маршрута, данного им самой судьбой, их Богом, в которого они верят и которому они покланяются. А она просто идет и топчет их, шуршит ими. Она чувствует всем своим существом запах этой золотой осени. Лето ушло безвозвратно в никуда. И ей уже в него не вернуться и ничего не переделать и ничего не изменить.

Ее организм засыпает. Ей действительно хочется спать. Всю ночь она лишь на мгновенье засыпала. Ее мучили ужасные кошмары. Воры, убийцы, она убивает, защищая кого-то. Убегает, прячется. По ее снам последних бессонных ночей можно было бы снять неплохое кино. Но она пыталась спать днем и это никогда у нее не получалось.

С ним она познакомилась там же где и с остальными. Он не молод, но еще и не стар. Почему-то понравился. Несколько телефонных разговоров. Договорились встретиться. Чеснок. Морковка. Динамит. И салат не удался. А весь этот день она нервничала, она слишком хотела видеть его и заведомо знала, что это не произойдет. Но не могла избавиться от желания. Оно оказалось сильнее ее и поэтому она его не увидела. Сильно огорчилась. Словно стрела вонзилась в ее плоть и причинила сильную боль. Но она мужественно вырвала ее из ноги и пошла дальше, вперед к тому кто ее сегодня ждал.

Она уже не думала о нем. Ее занимали другие проблемы. Она жила какой-то своей, обособленной от него жизнью. Освободилась. И была этому рада. Написала смс. Позвонил. Непродолжительный разговор. Договорились созвониться. Созвонились и договорились о встрече.

Эти кошмары не давали ей отдохнуть и поэтому она пыталась поспать днем перед этим непонятным свиданием, потому что она не знала, что она увидит как оно начнется и как закончится. Сегодня весь день она ела сладкое и ее уже тошнило. Сквозь сон ей пришли мысли о вкусной и сочной шаурме и она решила перед свиданием полакомиться. Сон сошел от воображаемой еды. Пошла в ванну. Начала одеваться. Любимые кроссовки, джинсы и свитер. Ничего особенного ни для кого особенного в ее жизни. Лишь для себя самой.

Осталось только надеть линзы и подкрасить реснички, чтоб уж совсем не быть страшилкой. Линзы почему-то не хотели надеваться. Но она закрыла глаза, чтобы больше не мучаться и они все таки зашли и прильнули к цветной части глаза. По-другому, к сожалению, не получалось.

Опаздывает на автобус. Быстро бежит на остановку. Еще три минуты ждет. Тухлое метро. Сорок минут среди чужих неумытых судеб и она выбегает на улицу. Звонит.

- привет, я приехала.

- а где ты?

- иду к храму

- видишь темно-синий Мерседес?

-фары горят?

- да

- а ты один?

- нет, нас тут много – смеется…

- хорошо

Нажимает на красную кнопочку. А на улице еще светло, но все небо заволокло одной большой и бесконечной тучей. Подходит к машине. Садится. В ней сидит небольшой мужчина. В черной стильной куртке, брюки и рубашка в полоску. Раньше бы она восхитилась. Подумала, что круто познакомиться с таким Челом. А сейчас ей было все равно, какая машина и в какую обертку был завернут товар. Нет, она не относилась к мужчинам как к вещам. По крайней мере хотела относиться к ним лучше, видеть в них хорошее. Но не могла как не старалась.

Она чувствовал себя по сравнению с ним слишком большой. Он был ниже ее ростом. Он предложил попить кофе. Она согласилась. Немного проехались. В кофейне много народу. Шумно. Он спрашивает ее о предыдущих встречах. Она отвечает. Отвечает так как было на самом деле. Потому что не хочет ни для кого быть тем, чем она не является, не хочет играть больше никаких ролей. Не хочет быть тем, чего от нее ждут. Не хочет быть такой, какой ее хотят видеть.

Наконец-то вышли из этого бесконечного хаоса непонятных историй рассказанных чужими устами. Гуляют. Центр. Погода теплая, хотя уже вечер. Наступили сумерки и если бы она была без линз, то острота зрения резко снизилась. Предночное состояние обволакивало их со всех сторон. Он шутил, болтал, назвал ее через каждую минуту дурочкой, прижимал на мгновенье к себе, вспоминал свою молодость, проходя мимо опустевших дворов, где когда-то кипела жизнь. Потом едут в парк. И уже стало почти совсем темно, но ночь тепла. Он веселый и забавный. Она непонятная для него. Идут в парк. Сидят на лавочке. Он спрашивает, она говорит. А вечер очень теплый. И она не чувствует линз, ее ничто не мучает. Все так хорошо. Наконец небо стало совсем черным и засветились звезды. В тишине, в дали от шумной дороги, окруженные опавшими листья сидят двое людей и о чем-то болтают. Темно и нестерпимо больно. Даже если откроешь глаза, все равно темно и бесполезно пытаться что-то разглядеть, линзы не помогут. Темно. Но она и не может открыть ему своего сердца. Может быть потому, что его попросту нет? И вместо учащенно бьющейся машины у нее в груди пустота. Она не задает себе вопросов, их задает ей он.

Садятся в машину. Едут. Пробка.

- может быть посмотрим кино или ты сегодня не можешь?

- давай посмотрим, только я у тебя не останусь.

- я вызову тебе такси.

- хорошо.

Они приехали к нему. Старый дом. Высокие потолки. Милая квартира. Неудобный диван. Серьезный фильм. Рядом он. Он начинает целовать. Нет, она уже не вырывается, потому что точно знала на что шла. Она уже не сидит отстраненно молча как когда ей было шестнадцать. Она беззвучно смеется про себя. “и зачем я только здесь, черт побери, зачем?”

- пойдем в спальню?

- пойдем

Они раздеваются. Ложатся на постель. Его язык пытается проникнуть внутрь ее рта. Он так настойчив в своем желании. Но ей это не нравится и она не будет терпеть. Плотно сжимает зубы и не пускает его внутрь.

- тебе не нравится целоваться?

- нравится, но не так.

Он закрывает глаза. Она нежно целует его тонкие губы. Лижет кончиком языка уголки его рта.

- что тебе нравится?

- когда мне гладят спинку.

Он принимает неестественную позу и гладит ей спину. Она держит его все растущий член в руках.

- поцелуй его

- не хочу

- почему

- мне это не нравится

- а я это так люблю, мне так нравится

- а мне нет

- поцелуй мне животик

Она жадно целует его живот. Лижет языком. Он надевает резинку. Разводит ее ноги. Она сильно напряжена.

- больно!

Вылезает из под него и свертывается калачиком. Утыкается лицом в матрас. Слезы подступают к глазам. Внизу больно. Слезы. Она не может плакать. Ведь она в линзах. Все свои чувства она сжимает в своем сильном, натренированном кулаке и поднимает свои глаза на него.

- ну что ты?

- все нормально.

Он уже более нежен, ей немного больно, привыкает. Туда сюда и еще раз. Впивается в нее глазами.

- тебе не нравится

- я ничего не чувствую

- как это

- вот так….

- у меня даже все опало

- такова судьба

Переворачивает ее. Жестко трахает. Но она закрыла глаза, чтобы больше не мучаться. Она терпит боль и все чувства крепко держит в своем натренированно кулачке. Он кончил. Идут в ванну.

- а почему ты волосы там не бреешь

- не хочу

- это ведь не гигиенично

- мне лень

- тебе приятно будет целовать и тебе в рот будут волосы лезть

- нет

- ну вот

- но я никого ничего не заставляю делать

- но тебе же это нравится

- ну и что

Он уходит на кухню. Заваривает чай. Она приходит к нему. За окном шумно несутся машины. Темно, но дорогу освещают фонари и бешенный яркий свет фар. Но она ничего не слышит. А они все едут, движутся одна за одной и в каждой жизнь, судьба, океан сказанных и еще не придуманных слов и поступков. Садится напротив него. Пьют чай.

- чувственное чудовище, почему ты не хочешь там брить?

- не хочу и все

- тогда я сам это сделаю в следующий раз, если ты конечно захочешь еще встретиться?

- нет

- мы встретимся еще.

Она молчит. Она просто не знает, что ему ответить. Прислонила голову к стене. Холодная, как и все ее нутро.

- и ты что ничего не чувствуешь? Просто по трахались и все?

Она снова молчит.

- ну что ты молчишь. Я что ли сам собой разговариваю?

- не знаю…

Стоит у окна и смотрит на эти непоседливые машинки. Обнимает ее.

- мы еще встретимся?

- увидимся

- а ты мне понравилась, мне с тобой хорошо

- это хорошо

Позвонили из такси. Дает ей деньги. И даже провожает до лифта.

- но я уже не говорю, что бы ты позвонила как приедешь.

Двери лифта закрываются

- пока

Она садится в красную машину и мчится туда где ее ждут сегодня. Она сверх женщина. Она есть она. Ищет своего Освобожденного мужчину среди сотен тысяч тюремных заключенных, сидящих пожизненно, внутри самих себя.

Чувственное чудовище закрывает глаза, чтобы не мучаться и смело идет вперед.

29 сентября 2005