Второй рассказ Вована. Серия: Порно рассказы

В нашем детском доме, который мы иногда называли "батором", была необычная пара – Костяныч и Толя Подшивалов. Я осознал, что их отношения были странными лишь позже, в то время они казались нам просто особенной игрой. Костянычу было 18 лет; он был высоким, худощавым и очень жизнерадостным парнем. В нашей палате его считали одним из авторитетов среди ребят. А вот Подшивалов был полной противоположностью – не сказать, чтобы он был очень толстым, но всё же у него была небольшая полнота. Он также был медлительным и довольно гибким. Ему тоже исполнилось 18 лет. То, что все звали его по фамилии, уже говорило о том, что он не пользовался уважением среди "авторитетных" пацанов; на самом деле они часто им потакали.

Тем не менее, между Костянычем и Подшиваловым существовала одна удивительная игра: они разыгрывали сценку "кошки и её хозяина". Хозяином был безусловно Костяныч, а роль "кошки" с удовольствием исполнял Подшивалов.

Игра выглядела следующим образом: когда Костяныч возвращался с учёбы, он снимал ботинки и садился или ложился на кровать. Тут же подбегал Подшивалов и начинал тихонько мурлыкать, терясь лицом о колени своего друга и постепенно опускаясь ниже к стопам. Ему нравилось тереться об икры Костяныча; особенно ему приносило удовольствие поглаживать лицо о подъёмы стоп. Не сложно представить себе запах носков, к которым он прикасался с такой нежностью. Костянычу это тоже доставляло радость: он ласково поднимал свою ногу, а если лежал на кровати – то просто отгибал пальцы ног и старался погладить лицо "кошки" своими ступнями. Иногда для забавы — ведь это происходило при всех в палате — он пытался раздвинуть пальцы ног губами Подшивалова, но тот фыркал как кошка и убирал своё лицо в сторону.

Костя имел свой любимый прикол, который мы часто наблюдали по вечерам, когда собирались у телевизора. "Уважаемые" располагались на диване и креслах, а остальные — на полу и коврах. Перед каждым из этих "уважаемых", обычно 3-4 человека, всегда находились одни и те же ребята, которые становились на колени и служили подставками для ног. Те, кто сидели на диване, удобно размещали свои ноги им на плечах и расслаблялись. Иногда они даже шутливо подсовывали ноги в носках к лицам своих "слуг". В этот момент кто-то мог быть в трусах, а кто-то в подштанниках (это были старшие ребята), ведь скоро наступало время сна.

Подшивалов садился между ног Кости с обращённой к нему спиной и начинал тереться о его колени, тихонько урча как кошка. Во время рекламных пауз Толя поворачивался и также пытался потёрться о ноги Кости или же пристраивался между его ляжек, приближаясь к области подштанников. Костя не выдерживал этого настойчивого внимания и подтягивал лицо Подшивалова к себе, смеясь при этом весело натирал его своим пахом. Толя почти не сопротивлялся и иногда сам продолжал тереться с довольным мурчанием. Мы воспринимали это как игру, не осознавая всей сути происходящего.

Другим излюбленным номером Кости было следующее: когда на диване оставалось немного людей, Подшивалов сворачивался клубочком рядом с Костей и начинал ласкать его бедро. Костя нередко опирался рукой ему на шею, приподымал одну из ягодиц и опускал её прямо на лицо Подшивалова, после чего громко пердел ему в нос. Он оставался так до тех пор, пока запах не рассеется или Толя не вынюхает всё вокруг. Это вызывало бурный смех у всех присутствующих; удивительно то, что Толя лишь устало произносил: "Ну ты даёшь, Костя!". Однако за этими шалостями скрывалось что-то более серьёзное. Известно было только то, что Костя ходил в туалет исключительно с Подшиваловым; о том, что происходило там между ними я не мог знать точно. Но один случай запомнился мне особенно сильно.

Однажды я зашёл в туалет по нужде и увидел довольно необычную сцену. Костяныч, словно горный орёл, расположился на унитазе и занимался своими делами. Запах в помещении был просто ужасным. Рядом стоял Подшивалов, опершись на батарею, и наблюдал за тем, что делает Костяныч.

- Подшивалов! Что ты здесь забыл? - спросил я его.

- Просто стою, - ответил он.

- Зачем так близко? Ты ведь дышишь этой вонью! - продолжал я.

- Да меня Костяныч не отпускает, - спокойно сказал Подшивалов.

И тут Костяныч с особым ехидством вмешался в разговор:

- Ты чего вопросы задаёшь? Ссы давай и удирай!